В некоторых епархиях существовали при монастырях женские приюты для дочерей духовенства. Но эти приюты не могли быть названы в собственном смысле учебно-воспитательными заведениями, да и не претендовали на это. Эти учреждения назначались собственно для сирот и имели ввиду таким образом благотворительную цель, давая убежище неимущим где главу приклонить. Поэтому в них не могло быть ни системы в обучении, ни ясной и определенной цели обучения, ни более или менее широкого курса; взамен обширного курса предметов преподавания главное внимание в них обращалось на хозяйственное воспитание и особенно на рукоделие. Что же касается собственно книжного обучения, то оно ограничивалось очень немногим, а именно умением читать, писать и элементарными познаниями в законе Божием, а отчасти в истории и географии. При такой постановке учебного дела в этих приютах, из них могли выходить только хорошие мастерицы, чтицы и скромные труженицы в сфере семейной жизни. Понятно, что такие приюты далеко не могли удовлетворить потребностям образования, в котором нуждались девицы духовного звания. Из таких приютов не могли выходить образованные женщины, способные в своей деятельности стать выше тесных рамок специальных семейных обязанностей, ограничиваемых обыкновенным смотрением за порядком и чистотой в доме, способные возвыситься до понимания более высших целей своего существования, до представления о себе, как помощнице своего мужа в деле нравственного воспитания сельского населения. Наконец, учебные заведения при монастырях не могли быть признаны удовлетворяющими потребностям жизни и потому, что они стояли вне жизни, что строй монастырской жизни иной, чем за стенами монастыря. Открытие правильно организованных учебных заведений для девиц духовного звания было потому делом крайней необходимости и величайшей важности,- но заведений именно духовных, с началами отличными от тех, которые положены были в дело воспитания светской женщины. В силу особого назначения женщины духовного звания быть воспитательницей будущих пастырей церкви, и подготовка сих женщин к делу воспитания должна отличаться некоторыми особыми качествами, которых общее светское женское образование не давало, да и не могло дать. Жена, получившая образование в светском учебном заведении, прошедшая юные восприимчивые годы под влиянием школьной среды, мало интересовавшейся теми жизненными явлениями и вопросами, над разрешением и осуществлением которых трудится священник, не всегда может понять волнующую душу священника вопросы, стать на ту же точку зрения, какой руководится или обязан руководиться священник в тех или иных случаях жизни, и тем более от всей глубины души своей сочувствовать им или направить священника на должный путь при их решении. Очевидно, духовная школа для женского пола, как и для мужского, должна носить отпечаток духовной и избегая сословной замкнутости, никогда все таки не должна забывать целей своих, целей исключительно ей принадлежащих и обуславливающихся потребностям сословий, создавшего ее и предназначенного быть носителем и провозвестником высшего порядка жизни. Необходимость создания таких именно учебно-воспитательных заведений для девиц духовного звания была ясна, очевидна для всех, интересовавшихся положением и деятельностью православного духовенства. И само духовенство, нет сомнений, живо чувствовало эту нужду и, если, несмотря на это, все же долго оставалось без школ, то вовсе не потому, чтобы оно, само давно получавшее школьное образование, мало заботилось об образовании своих дочерей. Недостаточность средств в большинстве случаев служила непреодолимым препятствием к открытию правильно организованных женских духовно-учебных заведений. Преосвященный Нафанаил, бывший епископ Архангельский, представил в 1861 году в Святейший Синод, перед которым он ходатайствовал тогда об открытии в его епархии женского духовного училища. «Обращая внимание, писал он, на главные условия семейной жизни сельского духовенства, на его уединенное положение на краю диком, обиженном природой и малонаселенном, и на современные требования от деятельности церковных пастырей, нельзя не чувствовать настоятельной и неотложной нужды в доставлении образования девицам духовного звания. Образование сблизило бы их на почве нравственного развития с окончившими курс воспитанниками семинарий, с которыми они ступают в брак, и много содействовало бы к семейному счастью этих супружеств. А этого трудно ожидать при значительном неравенстве в образовании супругов и при той разности умственных и нравственных их понятий, которая ныне встречается исключительно в одном духовном сословии. Равным образом только от образования девиц можно ожидать полного облагорожения домашнего быта духовенства, только от образованных священнических жен можно ожидать надежной нравственной поддержки самим священникам среди грубого сельского общества; само воспитание собственных детей и приготовление одних из них к училищу, других к жизни пойдут правильней в руках образованных матерей. Тогда и повсеместно, по занятиям в учреждаемых сельских школах, особенно для крестьянских девочек, священники найдут лучших сотрудниц в членах женского пола своего семейства. Образованные жены духовенства могут ослаблять своим просвещенным вниманием предрассудки, пороки и преданность к расколу по крайней мере в женской половине народа. Вообще можно сказать, что чем более будет число образованных жен священнослужителей, тем более духовенство будет достигать того значения и благодетельного влияния на своих прихожан, которые ему указаны самим его званием. Нельзя требовать и ожидать от самих священнослужителей, чтобы, помимо училищ, они могли дать дочерям приличное воспитание у себя дома, частью по необразованности их жен, частью по частым своим отлучкам из дома для исполнения своих обязанностей. Нельзя также требовать от них, чтобы они отдавали на воспитание своих дочерей в городские женские училища, потому что на это нет у них достаточных средств. Что же касается осиротелых девиц духовного звания, то для них учреждение училищ составляет самую настоятельную потребность , самое существенное благодеяние, так как круглые сироты остаются часто без всякого даже домашнего воспитания, и, по крайней ограниченности пособия из духовного попечительства, бывают вынуждены идти в услужение к крестьянам, или вступать в замужество с крестьянами. Доставление этим несчастным образования в училище, обучение их наукам и полезному рукоделию будет для них делом высшей христианской любви; оно спасет их от нравственного унижения, сохранить их нравственность от соблазна и даст им возможность добывать себе честное пропитание благородным и полезным трудом». Инициативе архипастырей и стараниям духовенства шло навстречу содействие правительства и деятельная помощь многих преданных церкви светских лиц. Такими-то дружными усилиями и создалась целая сеть учебно-воспитательных заведений для девиц духовного звания, заведений, успевших за время своего существования принести много пользы делу просвещения женщин, делу нравственного и умственного развития семейств духовного сословия, делу религиозно-нравственного просвещения народа во всех слоях его и преимущественно в низшем, наиболее нуждавшемся в просвещении. Начало возникновению правильно организованных учебно-воспитательных заведений для девиц духовного звания положено было в 1843 году, в котором открыто было первое женское духовное училище в Царском Селе для дочерей духовенства С.-Петербургской епархии. Это училище послужило потом образцом для учреждения таковых же заведений в прочих епархиях Российской Империи; оно определило характер и направление многих других училищ этого рода; самые мотивы, которыми руководствовались при открытии этого училища, были общи всем женским училищам духовного ведомства. Заслуга в этом столь благодетельном для духовенства деле открытия первого образцового женского духовного училища и вся благодарность духовенства принадлежит просвещенной и великодушной заботливости Ее Императорского Высочества Великой Княжны (в последствии Королевы Виртембергской) Ольги Николаевны и ее Августейшей Матери. В мае 1843 года Ее Императорское Высочество приказала передать Синодальному Обер-Прокурору записку с предположением об учреждении в Царском Селе учебно-воспитательного заведения для священнических дочерей С.-Петербургской епархии. Необходимость подобного заведения выяснялась в записке следующим образом: «Большая часть наших сельских священников бывают вынуждены вступать в брак почти тотчас по выходе их из семинарии, и, за неимением никакого имущества, они находятся в необходимости избирать среди девиц своего сословия ту из них, которой приданое доставит им возможность приобрести дом и обзавестись хозяйством. В обеих столицах многие из священнических дочерей получают хорошее воспитание либо в общественных казенных учебных заведениях, либо в доме своих родителей; но в других местах они большей частью лишены образования. Многие сельские священники горько оплакивают несчастие иметь жен, не получивших никакого образования и воспитания, необходимых быть их подругами жизни и не могущих заняться воспитанием своих детей. Вот те причины, по коим учреждения воспитательных заведений для дочерей сельских и уездно-городских священников является совершенной необходимостью. Доставление им хорошего воспитания не только составить благополучие их собственных семейств, но будет значительно способствовать к распространению просвещения и к улучшению нравов в тех сословиях, на которые священники имеют большое влияние. Дочерям священников не следует давать того воспитания, которое доставляется в институтах, учрежденных для девиц дворянского сословия: жены священников должны себя посвятить всецело своей семье и весьма редко покидать дом свой. Цель их воспитания должна заключаться в том, чтобы приготовить из них истинных христианок и таких жен, которые были бы способны доставить приятное общество своим мужьям, помогать им в содержании церковного здания в приличном порядке, приготовлять лекарства для больных, заниматься воспитанием своих детей и содержать в лучшем виде свое домашнее хозяйство». Согласно с указанной целью воспитания дочерей священников, в этой записке былти изложены далее все те предположения относительно приема воспитанниц в заведение, продолжительности их воспитания, предметов и программы преподавания, обучения рукоделиям и занятий по хозяйственной части, которые впоследствии были внесены без изменения в устав, утвержденный для Царскосельского училища…
Женский «приют»
Епархиальное попечительство о бедных духовного звания, изложив бывшему тогда преосвященному Иустину мрачную картину воспитания малолетних девиц сирот, просило его открыть в г. Владимире сировоспитательное заведение, где бы круглые и бесприютные духовные сироты под непосредственным надзором епархиального начальства, с обеспечением в содержании на счет Попечительства, могли получать более нравственное воспитание и приличное их состоянию образованию. Преосвященный с разрешения Св. Синода в 1853 г. открыл небольшое заведение при Владимирской Успенском женском монастыре под скромным названием «приюта». На средства Попечительства в 1853 г. он устроил в монастыре дом (в будущем ставший игуменским) и все в нем приспособил для помещения сирот. На первый раз помещено было в нем 12 беднейших девочек. Намеченные программы обучения их не шли дальше начального образования: дети учились здесь грамоте, закону Божьему, начальной арифметике и рукоделью. Но в самой постановке обучения не было законченной школьной системы. Главная задача приюта полагалась не в книжном обучении, а в воспитании. В сирых питомицах приюта всеми силами старались воспитать и укрепить любовь к церкви и послушание ее предписаниям и приучить их с почтением смотреть на священный сан. С другой стороны серьезное внимание обращалось здесь на хозяйственное воспитание сирот и особенно на рукоделие, к которому приучали их, не в пример книжной премудрости, в довольно обширном объеме. Но этому предприятию епархиального начальства на пользу сирот девиц духовного звания, стоившему многих трудов и немалых расходов, суждено было потерпеть горькую неудачу в самом начале. Пожар 1855 года, истребивший одну из лучших частей города и женский монастырь, не пощадил и этого юного сировоспитательного заведения, истребив здание его до основания. Обездоленных питомцев уничтоженного пожаром монастырского приюта преосвящ. Иустин не оставил без призора: он нашел в своей епархии благотворителей, которые взялись до воспитать детей, а впоследствии, по совершеннолетии их, утверждал за ними священно-церковно-служительские места и выдавал им некоторые суммы не менее 100 руб. каждой на первоначальное обзаведение хозяйством.
После пожара приют при монастыре не возобновлялся. Епархиальная власть питала мысль основать новое сировоспитательное заведение вне монастыря и уже на более широких началах. Но осуществление этой мысли последовало только через 10 лет и принадлежала уже преемнику преосвящ. Иустина.
