Дмитревский Дмитрий Иванович Дмитрий Иванович Дмитревский (1758, по др. сведениям 1763-1848) - директор Владимирских училищ, писатель, один из первых местных полезных деятелей, взглянувших серьезно на благодетельную цель учреждения правительством местных «губернских ведомостей» и участием своим в этом органе печати указавших путь своим последователям.
Дмитревский Дмитрий Иванович родился в 1758 году в селе Дмитриевском Михайловского уезда Рязанской губернии, где отец его был священником (после был соборным протоиереем). Год рождения Дмитрия Ивановича верно неизвестен, — по одним источникам, более достоверным (у К.П. Тихонравова и в формулярном списке), он родился в 1758 году, а по другим (у П.Н. Страхова) — в 1763 году. Среднее образование он получил в Рязанской духовной семинарии, по окончании курса в которой поступил в студенты Московского университета и там, по словам г. Страхова, оставался с 1782 по 1785 г. изучая историю, географию, латинское красноречие, арифметику, геометрию, экспериментальную физику, естественную историю и языки французский и немецкий, а по формулярному списку и по указанию К.Н. Тихонравова — Д.И. Дмитревский в 1782 г. в ноябре месяце вышел уже из университета со званием студента. Надо думать, сведения формулярного списка более точны и потому годом рождения должен быть признан 1758. Далее разноречий уже нет.
Службу свою Дмитрий Иванович начал в 1785 г., поступив 5 сентября в переводчики Университетской Типографии. Это по видимому маловажное обстоятельство стоит в тесной связи с единственными в своем роде событиями того времени, давшими основу всей последующей плодотворной деятельности Дмитревского. То была эпоха деятельности Н.И. Новикова и И.Г. Шварца. Здесь не место излагать подробно историю замечательного десятилетия (1779 — 1789), когда беспримерные труды Новикова и Шварца на пользу просвещения проявились во всей силе (см. книгу М.И. Лонгинова — «Новиков и московские мартинисты». М., 1867. 8°), — отметим только кратко ход событий: с 1779 г. Новиков переехал в Москву в качестве арендатора университетской типографии и издателя «Московских Ведомостей» и стал осуществлять главную цель своей деятельности — распространять просвещение, основанное, по его понятию, на религиозно-нравственных началах, и в том же году познакомился со Шварцем, по проекту которого в ноябре была основана «Учительская» или «Педагогическая Семинария». Тогда же у друзей зародилась мысль — составить общество для распространения в России истинного просвещения — «Дружеское ученое Общество»; они вошли в сношения с епархиальными начальствами о содержании на счет общества студентов, которые должны были присылаться в университет из семинарий. В 1780 г. Новиков открыл при книжном магазине первую в Москве библиотеку для чтения; Шварц, усиленно занимаясь в Университете и гимназии, подготовлял Новикову усердных и толковых переводчиков, так что в 1781 г. переводами книг для Новикова и работами для «Москов. Ведомостей» занимались уже многие питомцы Университета. В марте 1781 г. открылось по инициативе Шварца и «Собрание университетских питомцев». В этом Обществе профессор твердо вел юных слушателей на путь добра, внушением им нравственных правил, основанных на религиозных началах. Кроме того, «Собрание» подготовляло также полезных литературных сотрудников для предприятий Новикова, чему не мало способствовало ставшее на более твердую почву «Дружеское ученое общество», имевшее возможность значительно увеличить число пенсионеров. Наконец, в 1781 г. в Москве были организованы массонские ложи. Новиков в течение 1779 — 1781 гг. значительно расширил и усовершенствовал университетскую типографию, где печатались во множестве книги духовно-нравственного содержания, развивал торговлю книгами по городам и тем способствовал распространению религиозного и человеколюбивого духа, которым проникалось молодое поколение. Но многие полезные книги были на иностранных языках, и вот в 1782 г. «Дружеское Общество» по плану Шварца учреждает при Университете «переводческую или филологическую семинарию», где должны были содержаться на счет Общества молодые люди для изучения иностранных языков. В 1784 скончался Шварц, а с 1785 г. — начали собираться тучки над Новиковым; в 1789 г. ему отказано было в аренде университетской типографии, а в 1792 г. он был арестован, и движение, данное Новиковым в области народного просвещения, прекратилось.
Эту справку мы сочли нужным привести, чтобы указать — из какого источника черпал правила для своей жизни Д.И. Дмитревский. Как студент Университета, он несомненно пользовался уроками Шварца и под влиянием его учения пропитывался нравственными правилами, и в тоже время начал сотрудничать в изданиях Новикова. По выходе из Университета Дмитрий Иванович связи своей с «Дружеским Обществом», надо полагать, не прерывал, а скорее всего — поступил в «переводческую семинарию», из которой так легко было тогда перейти и на определенное уже место — переводчика университетской типографии. Думаем, что все это было именно так, потому что в дальнейшей деятельности Дмитревского видим осуществление заветов кружка Новикова и Шварца. К сожалению, нам неизвестно ничего о деятельности Д. И — ча как переводчика, когда он занимал это штатное место, так как печатные труды его относится уже к другому времени. Правда, в «Историч. розыскании о русских повремен. изданиях и сборниках за 1708 — 1802 гг.», А.Н. Неустроева (Спб., 1874. 8°) есть указание, что Дмитревский, вместе с другими, переводил с немецкого статьи для трех изданий «иждивением Н. И. Новикова» — «Беседы с Богом, или размышления в утренния часы, на каждый день года» (1787 — 89. 4 части), «Размышления о делах Божиих в Царстве натуры и привидения на каждый день года» (1787 — 89. 4 части) и «Беседы с Богом, или размышления в вечерния часы, на каждый день года» (1787 — 89. 4 части), выходивших в Москве под редакцией протоиерея Харламова (+1791), но что именно здесь принадлежит Дмитревскому — нельзя указать, так как переводчики своих фамилий не подписывали. — Кстати здесь отметим, что А. Н. Неустроев неправильно приписывает сотрудничество в журналах 1780 — 90-х годов какому то Дмитрию Федоровичу Дмитревскому; надо полагать, он смешал его с тем Кушеновым — Дмитревским, который в 1810 — 20-х годах заявил о своей переводческой деятельности в области руководств по музыке (см. «Роспись» А. Смирдина). Живя во Владимире, Д.И. Дмитревский лично составил список переведенных им книг; в этом списке, между прочим, сказано: «3) Утренния размышления, в 12 ч., каждая но 150 — 200 стр. — 4) Вечерния размышления, в 3 част., каждая но 150 стр.». Надо думать, здесь речь идет о выше указанных «Беседах» и «Размышлениях», так как других мы лично не знаем. Затем, нам известно еще сотрудничество Дмитревского в 1792 г. в двух журналах, в «Московском Журнале», изд. Н. М. Карамзиным, и в «Зрителе», изд. И. А. Крыловым. В первом из них Д. И. поместил, между прочим, «Гимн: Вся натура возвещает» (1792 г., август, стр.120), за подписью: Д. Дмит — ской, но большая часть напечатанного им анонимно как в этом журнале, так и в «Зрителе» — нам неизвестна.
Несмотря на это бесспорное сотрудничество Дмитрия Ивановича в журналах, нельзя думать, что только этим и ограничилась его деятельность в качестве переводчика университетской типографии, тем более, что эти периодические издания не были университетскими.
Когда деятельность кружка Новикова была ликвидирована и в Университете все основанные этим кружком учреждения были закрыты, ученики Новикова и Шварца также разошлись по разным учреждениям Москвы; часть их поступила, между прочим, на службу в Московский почтамт, куда 29 января 1793 г. был определен секретарем и Д.И. Дмитревский. Здесь он прослужил до 1808 года, постепенно возвышаясь в должностях, чему, кроме усердия, не мало способствовало и то, что во главе почтамта в начале 1800-х годов встал Ф.П. Ключарев, один из близких товарищей Новикова по «Дружескому Обществу». Дмитрий Иванович 5 января 1798 года был определен экспедитором текущих дел, в чине коллежского регистратора; за отличие по службе он был жалован по Высочайшим именным указам чинами — губернского секретаря 4 мая 1797 г., титулярным советником 16 апреля 1799 г., коллежским асессором 9 июня 1806 г. и надворным советником 31 декабря 1807 года. Кроме того, в воздаяние особенного усердия и ревности к службе, по отличному одобрению главного директора почт, Высочайшим Именным указом от 1 января 1806 г. Д.И. Дмитревский удостоен был пенсии по смерть в размере 400 р. в год.
За время службы в Московском почтамте Д.И. Дмитревский более всего издал своих сочинений и переводов. В виду того, что почти все его труды напечатаны анонимно, и потому некоторые из них различными библиографами приписываются другим лицам, весьма важным документом является составленный в 1823 году самим Дмитревским список его печатных трудов, который дает возможность разобраться в массе анонимных сочинений и переводов и выделить принадлежащее Дмитревскому.
Напомним здесь, что Новиков, преследуя главную цель — распространять просвещение, издавал с особою охотою книги, которые согласовались с его понятиями о просвещении, которое он разумел не иначе, как основанным на религиозно-нравственных началах, преимущественно в духе мистическом и с более или менее теософическими воззрениями разных оттенков. Дмитревский в своих работах преследовал ту же цель и потому все его труды имеют такую же окраску. Из сочинений и переводов его, согласно выше упомянутому списку, можем указать:
«Зеркало добродетели и благонравия для детей». Соч. Кейля. Перев, с немецкого, с 89 сообразными сему картинками. (М., 1794. 8°. — 2-е изд. М., 1806. 12°. — 3-е изд. М., Университ. тип., 1811. 12°; по списку Дмитревского — в этом переводе 356 стр. — В каталоге Смирдина (№ 1626) есть еще «Зеркало» на российск. и франц. языках, в 2 частях. М. 1815 — 1816 г. 12°, но вероятнее — Дмитревскому принадлежит перевод первого); «Всеобщия размышления о строении мира, взятыя из руководства г. Боде к познанию звездного неба». Перев. с немецкого. (М., 1794, 12°. — 2-е изд. М., 1811. 8°; но Дмитревскому 103 стр.); «Чувствования любителя нравственной поэзии». (М., У нив. тип., 1795. 8°. — 2-е изд. М. 1812. 8°; по автору 136 стр.); «Благоразумие,, соединенное с добродетелию, или политика мудраго» Соч. Эккартсгаузена. Перев. с немец. (М., 1795. 8°; изд. 2-е. М., 1805. 8°; 3-е изд. М., тин. Всеволожскаго. 1816. 8°. ч. 1. 10 + 188 стр. и ч. 2» 190 стр.; изд. 4-е в Орле, тип. Сытина. 1822. 16°. ч. 1. 306 и 3 стр.; ч. 2. 335 и 16 стр.; по Дмитревскому, 2 части, каждая по 188 стр.); «Зритель Божиих дел во вселенной, или внимательное разсматривание мудраго порядка, совершенства и красоты натуры во всех царствах и элементарных действиях ея». Перев. с немецк. 4 части. (М., 1796 — 97, 12°; изд. 2-е. М, тип. Семена, 1820. 12°); «Четыре возраста прекрасного пола». Соч. Захария. Перев. Д. (М., 1796. 12°; у Дмитревского: «Ч. в. человека», 70 стр.); «Четыре времени года». Поэма Томсона. Перев. с нем. (М., в Универ, тип. у Ридигера и Клаудия. 1798. 12°. X и 516 стр. — 2-е изд. М., Унив. тип., 1803. 12°. — У Сопикова (№№ 8765 — 66) сказано: пер. с нем. Ив Дмитревский; Смирдин (№ 8260) приписывает перевод также Ивану Афанасьевичу Дмитриевскому; Я. Ф. Березин-Ширяев («Последние материалы»), описывая 1-е издание, говорит, что «в начале помещено предисловие переводчика Ивана Дмитревского»; у Дмитревского под № 9 сказано: «Четыре времени года», 408 стр. — Не видавши ни того, ни другого издания, трудно решить — на чьей стороне правда); «Присутствие Божие». (М., 1798. 8°; 2-е изд. М., 1810. 12°; 3-е изд., «О присутствии Божием» в перев, А. Лабзина. Спб., 1817, в Морской тип. 12°. 146 и 3 стр. — У Сопикова (№ 9045 — 46) сказано, что перев. с франц. г. Дмитревский; В.И Саитов, делая поправки и дополнения к «Указателю» Морозова (Спб., 1877) в «Ж. М. Н. Пр.» 1878, № 6, стр. 247 — 291, на основании указания П. Безсонова к «Рус. Арх.» 1866, № 6, стр. 829, исправил Сопикова, заменив Дмитревского Лабзиным; у Дмитревского под № 22 отмечено: «О Присутствии Божием», 146 стр. Нам кажется, всю эту путаницу внес Безсонов, и во всяком случае поправка г. Саитова скорее могла бы относиться к 3-му изданию, о котором у Сопикова не упомянуто…
Указанным нами далеко не исчерпывается список изданных Дмитревским сочинений и переводов; часть их относится к Владимирскому периоду его жизни, но некоторые, видимо, напечатаны им еще в Москве, но мы их не нашли в имеющихся у нас библиографических пособиях (Сопикова, Смирдина, Березина-Ширяева, Губерти и др.)…
В 1808 году Д.И. Дмитревский уволился от службы в Московском почтамте и 20 сентября того же года (по Страхову — 7 числа, а по аттестату из Московского Университета — 20 числа) был определен в должность директора Владимирских училищ.
Вступление Д.И. Дмитревского в должность директора Владимирских училищ совпало с тем еще младенческим развитием просвещения в губернии, когда не только не было сознательного стремления, чтобы «всяк человек» был грамотен, но когда для большинства жителей самое понятие о просвещении было новостью и роскошью, доступною, по слухам, только тем, кому без этого никак обойтись нельзя, или для кого это было по средствам и вполне возможно по положению. Кроме существовавших духовно-учебных заведений во Владимире, Суздале и Переславле, на остальную массу светского населения во всей губернии в самом начале XIX столетия было только 3 — 4 училища, в городах, а частных школ по селениям совсем не существовало; этим отчасти объясняется, почему в то время все присутственные места были переполнены лицами из духовного звания.
В 1804 году было открыто во Владимире первое среднее учебное заведение для лиц всякого звания и состояния, именно — Губернская мужская гимназия и с этого же времени начинается заведение школ и в других местах губернии, и ко времени поступления Дмитрия Ивановича в директора таковых было около 30. Дмитревский был истинный ревнитель просвещения и по завету своих учителей прилагал все старания к постепенному увеличению числа школ в губернии, чего и достиг, — так, в 1810 г. чисто училищ было только 31, в 1815 г. — 54, а в 1827 году уже 115. Что это было не случайное увеличение, видно отчасти и из того, что после Дмитревского число школ стало быстро падать, и в 1833 году дошло до 66. На директоре училищ лежала обязанность ежегодно осматривать школы, и Д.И. исполнял это нелегкое поручение не только формально, — он входил во все мелочи учебного дела, изыскивал средства к лучшей постановке всех школ. Но условиям того времени это было дело весьма трудное, да к тому же приходилось считаться с различными препятствиями вне пределов ведения директора. Так прежде всего, было разрешено всем заниматься педагогическим делом, вследствие чего явилось не мало «партикулярных» учителей, особенно из церковно-служителей. грамотных и безграмотных; в этом Дмитрий Иванович видел крупное зло, и, по тогдашнему времени, не без основания: в училищах все же введена была известная система, которая прошедшим полный курс давала определенные знания; кроме того, школьное образование еще только прививалось, еще не забыты были времена, когда в училища силой загоняли, и потому в разрешении вольной учительской практики сразу же являлся подрыв правильному образованию, так как при невзыскательности «партикулярных» учителей легче и удобнее было для многих знакомить своих детей с грамотой у местных дьячков и пономарей, чем отвозить в далеко отстоявшие школы. Каковы могли быть тогда учителя из церковно-служителей, это ясно из того, что тогда и священники бывали из неученых, а про низших членов причта и говорить нечего. — Другое препятствие развитию школьного дела Дмитревский видел, и также вполне основательно, в установлении с 1821 года платы за учение. Эта мера прямо способствовала развитию неаттестованных учителей, «кои, по словам Дмитревского, все без изъятия, и грамотные и безграмотные, пользуясь дозволением обучать прихожан, из корыстных видов убеждают сих отдавать детей к ним, заводят свои школы, переманивают туда учеников из училищ и тем разстраивают сии заведения», так как «все учебныя заведения во Владимирской губернии переполнены или беднейшими сиротами, или же детьми таких родителей, которые не в состоянии вносить за них установленную плату». Правда, плата бралась и частными учителями, но часто не деньгами, а более сподручными для населения предметами, как, напр., хлебом и т. п.
И так, видим, что дело народного образования, которому Дмитревский вполне сочувствовал, было обставлено многими неблагоприятными условиями, и все же несмотря на все это Дмитрий Иванович достиг своими трудами того, что ко времени оставления им службы число училищ увеличилось до 115, — по тогдашнему времени число довольно значительное.
Но более рельефно выступает плодотворная деятельность Д.И. Дмитревского — в управлении незадолго перед его поступлением основанной гимназией. Здесь встречались несовершенства на каждом шагу и ему приходилось устраивать почти все снова, так как предшественник его, А.А. Цветаев (1765 - 1808) и был не долгое время директором, и часто болел. Во многом помогал Дмитрию Ивановичу и бывший в то время Владимирским губернатором князь И. М. Долгорукой, истинный ревнитель просвещения.
По Уставу 1804 г. в числе учебных предметов не было русского языка и закона Божия. Относительно русского языка пробел в Уставе старались пополнить с самого основания гимназии, — преподавание этого предмета поручалось учителям различных предметов, что, конечно, как лишнее обременение учителей, не давало хороших результатов. Дмитревский, тотчас по вступлении в должность, обратил особое внимание на преподавание русского языка. Он, по словам г. Страхова, в особой инструкции вменяет в обязанность всем вообще учителям строго наблюдать, дабы учащиеся в своих ответах выражались правильно; учителю же российской словесности вменяется особо, для большего в сем успеха и для образования юношества в отечественной литературе, представлять от времени до времени в общее собрание учителей нескольких из его лучших учеников для произнесения некоторых статей по его выбору из лучших российских сочинений в стихах и в прозе. Эта мера, конечно, в общем не давала блестящих результатов и безграмотные свободно оканчивали курс гимназии; но нельзя не обратить внимания, что это дало толчок к попыткам самостоятельных работ со стороны учеников гимназии, которые свои произведения удостаивались произносить на публичных испытаниях, на нравственно-литературных беседах, при посещении гимназии высокопоставленными лицами и т. п. Нам пришлось видеть рукописный сборник «Труды членов Дружеских Бесед», состоящий из произведений бывших воспитанников гимназии; не мало там безграмотности, но не менее и удачных произведений, как, напр., следующее:
НА ПОСЛОВИЦУ:
хлеб-соль ешь, а правду режь.
Говаривали, так бывало наши предки,
Что пей и хлеб-соль ешь; а правду режь, как щепки. —
Потомки резали мать правду и рубили,
И тем,
Ее совсем
Из света истребили; —
Пословица хотя ведется и доднесь,
Да резать нечего, материал уж весь.
В. Тюриков.
Пополнение пробела относительно Закона Божия всецело принадлежит Д.И. Дмитревскому. Он, воспитанный в среде мистиков, уже никак не мог мириться с отсутствием в числе преподаваемых предметов Закона Божия, и потому вскоре после вступления в должность послал в Училищный Комитет докладную записку, где доказывал необходимость ввести в гимназии, как основу истинного просвещения, преподавание этого предмета, дабы ученики, усовершенствуя свое знание в истинах религии и имея пример благочестивого законоучителя, назидались в благонравии и добродетели. Тоже самое преследовал и Н.И. Новиков. Согласно предложению директора было разрешено наставлять в истинах религии и учеников гимназии, что производилось посредством выработанных Дмитревским «публичных катихизаторских лекций», происходивших сначала по воскресеньям, а потом ежедневно.
Восполнив недостатки по учебной части, Дмитрий Иванович еще большее обратил внимание на воспитательную часть. Здесь, говорит П.Н. Страхов, мы встречаемся с замечательной деятельностью одного из лучших начальников нашей гимназии — Д.И. Дмитревского, пользовавшегося большим уважением и любовью но только среди своих сослуживцев и учеников, но и вообще в здешнем обществе, — человека, авторитетное мнение которого принималось в соображение в высших сферах учебного ведомства. Он, немедленно по вступлении в должность, обратил особое внимание на разработку вопросов воспитательного характера, привлекая к этому и учителей. Им была положена прочная основа религиозно-нравственного и эстетического развития учеников гимназии; он был твердо убежден, что «нравственность или образование сердца и ума по правилам религии и просвещенного разума составляет единственное незыблемое основание воспитания и просвещения», и всеми зависящими от него мерами старался провести в жизнь свои заветные убеждения. Ту же цель преследовали и упомянутые выше «катихизаторския лекции». С живейшей радостью встречено было Дмитревским и общественное движение, начавшееся после 1815 года и выразившееся прежде всего в крайнем развитии религиозного направления, как осуществление его заветных идеалов. Все меры, принятые Дмитревским в деле религиозно-нравственного воспитания учеников гимназии, были впоследствии санкционированы правительством.
Не мало было сделано Дмитревским и для нравственно-эстетического развития учащихся. Благодаря его стараниям, при гимназии некоторое время существовал театр, перешедший, по наследству от губернатора, князя И.М. Долгорукого. Потом, им устроен был при гимназии музыкальный класс, который существовал до 1824 года; наконец, Дмитрию Ивановичу гимназия обязана была учреждением нравственно-литературных бесед, имевших целью нравствен эстетическое развитие учащихся. «Дабы учащимся в заведениях Владимирской дирекции доставить в свободное от учения время полезные упражнения к усовершенствованию способностей и вкуса в российской и иностранной литературе и в то же самое время через чтение духовно-нравственных сочинений ознакомливать с истинами религии, — сказано в проекте, — на сей предмет учреждается ныне среди нашего сословия нравственно-литературная беседа». На этих беседах, происходивших раз в месяц, в присутствии учителей и посторонних особ, читались чужие и собственные сочинения и переводы учащихся и гг. посетителей.
Не менее важная сторона деятельности Дмитревского была направлена к установлению правильного надзора за учениками, и им же были выработаны правила поведения для учащихся, обнимающие собой не только жизнь в школе, но и вне стен ее; здесь предусмотрена каждая мелочь и систематическое проведение в жизнь должно было давать по истине благородно воспитанных молодых людей. К сожалению, все меры Дмитревского в этом направлении не редко терпели крушение при проведении в жизнь, так как состав и учителей и учащихся был не близок от идеала, по плечу которому было бы исполнение предначертаний директора. В этих последних с современной нам точки зрения ничего нет особенного, — все это представляет стройное целое, не допускавшее, как и следует, никаких полумер, ставившее целью — дать обществу достаточно образованных и нравственно-воспитанных молодых людей. Да и быть иначе не могло; но нравы того времени в ежедневной жизни давали слишком много примеров совершенно обратного, и потому учащие и учащиеся представляли плохую почву для восприятия мероприятий Дмитревского. Само общество, с которым гимназия должна бы иметь самое тесное общение, очень равнодушно относилось к просвещению. Директор Дмитревский, говорит г. Страхов, в каждом годичном отчете считал нужным пожаловаться на полное отсутствие в обществе потребности в учении. По его словам, он на каждом шагу встречает в своей деятельности непреоборимые препятствия: всеобщее закоренелое незнание и нехотение знать цены просвещения, повсеместное бездействие и даже сопротивление к распространению оного. «Тут законы оставляются, убеждения не приемлются, доказательства не уважаются, советы отвергаются, настояния презираются, просьбы осмеиваются. Общая польза есть незнакомая речь, любовь к человечеству — странный язык. Все — косность и личность, все собственность и частные выгоды!» В этих словах, высказанных Дмитревским в донесении в 1818 г., хотя и есть преувеличение, но несомненно — много и правды.
Сочиняя для учащихся инструкции, Дмитрий Иванович старался, насколько было возможно, воздействовать и на учителей, состав которых был большею частью неудовлетворителен. Но и здесь старания директора часто не увенчивались успехом. Для примера мы укажем на попытки Дмитревского привлечь своих подчиненных к ученым трудам, которые потерпели совершенное фиаско, — что вполне понятно: как с ученой, так и с нравственной стороны, многие из педагогов того времени, говорит г. Страхов, не стояли на высоте своего призвания.
Из продолжительной и плодотворной деятельности Д.И. Дмитревского, как директора, мы в общих чертах указали только немногое. Дмитрий Иванович был 20 лет директором гимназии, почти с начала ее основания, много положил он труда для организации школьного дела и достиг таких результатов, что положенные им в основание по учебной и воспитательной частям принципы со временем были признаны руководящими и обязательными для всех подобных учебных заведений; предпринимавшиеся им меры нисколько не расходились, а скорее — предшествовали подобным же мерам правительства. Все это заставляет отвести Дмитревскому подобающее место в деле развития среднего образования во Владимирской губернии, причислить его к разряду самых полезных деятелей губернии.
Литературная деятельность Дмитревского во время директорства продолжалась в том же направлении, что и в Москве. В гимназии, между прочим, было в обычае давать лучшим ученикам наградные книги; Дмитрий Иванович имел обыкновение назначать в награду брошюры религиозно-нравственного содержания, которые он или составлял сам, или переводил с иностранных языков; таковыми из прежде переведенных и указанных нами были выданы: «Человек по физике и морали». «Природа — зеркало благости и премудрости Творца», «Учение сердца человеческаго», «Зеркало добродетели и благонравия» и др., и некоторые из новых: «Дивный промысел Божии о сохранении тварей» (М., 1815, по Дмитревскому — 77 стр.), «О красоте и пользе наук, с присовокуплением нравственных изречений к назиданию юношества» (1810, 12°, по автору — 35 стр.), «О премудрости и благости Божией в устроении различных стран мира» (Изд. 2-е. М., Унив. тип., 1816. 12°, по Дмитревскому — 38 стр.), «Взгляд на природу» (М., Унив. тип., 12°, 1821 и 1827 г., — 71 стр.). Кроме того, в составленном Дмитревским списке его трудов еще значатся: «О безконечном богатстве натуры», 31 стр.; «Наречения мудрых», 36 стр.; «Восхождение солнца» 28 стр. и «Графа Вольмонта сочинения, 8 частей (нет ли тут ошибки, — есть «Граф Больмонт», сочинение Жерарда, в 12 частях. М., 1820), которых мы не нашли в старых каталогах. Кстати здесь отметим, что в том же списке указаны изданные Дмитревским сочинения других авторов: «Дружеские советы молодому человеку, начинающему жить в свете» (которое издание было Дмитревского — неизвестно; см. у Сопикова №№ 11052 — 58); «Ручная книжка для молодых людей» (М., 1822); «Правила жизни для христианскаго юношества»; «Созерцание природы», пер. Ив. Виноградов, соч. Боннета (1792 — 1796); «Нравственныя правила»; «Краткий путь
к блаженству» (не то ли, что у Сопикова под № 9267), и «Гимн Вседержителю», переложенный в стихи учениками Владимирской гимназии, на 6 страницах. (Составленный Дмитревским список его произведений см. в книге П.Н. Страхова, стр. 173 — 174).
Все перечисленные в этом очерке произведения Дмитревского (по большой части переводные) по содержанию своему вполне отвечали настроению его самого: от природы очень религиозный, в Москве Дмитрий Иванович заразился мистицизмом; когда после 1812-го года явился Священный Союз и было учреждено Библейское Общество, он всей душой отдался этому новому течению, явился одним из первых и деятельнейших членов Общества (с 1813) и был одним из основателей (вместе с преосвященным Ксенофонтом) и ревностным членом отделения Библейского Общества во Владимире, с 1817 года; в качестве директора этого отделения и корреспондента, он вел обширную переписку с Московским и Петербургским комитетами общества, и при его же деятельном участии возникли филиальные библейские сотоварищества в Муроме, Суздале и Шуе. П.Н. Страхов говорит, что Д. И. под конец увлекся масонством, но мы думаем, что он уже давно был приверженцем его.
Но не этими брошюрами мистического содержания создал себе, по словам г. Страхова. Дмитревский литературную репутацию. В 1820 году он представил в Московское Общество любителей российской словесности «Сборник местных провинциальных наречий Владимирской губернии», за что и был удостоен звания действительного члена этого Общества. Этот труд был плодом многолетних изысканий Дмитревского, который и сам деятельно собирал материалы, особенно во время своих поездок по губернии, и побуждал к тому же своих подчиненных; но последние мало помогли ему. «Сборник» был помещен в «Трудах Общества любит, рос. словесности» (т. XX, 1820 г., стр. 195 — 216).
Д.И. Дмитревскому было почти 50 лет, когда его назначили директором гимназии; но этот почтенный возраст не помешал с достаточной энергией потрудиться на пользу вверенных ему учебных заведений. За свою ревность и примерное усердие к распространению народного просвещения Д.И. удостоился получить 2 ноября 1810 г. выражение Высочайшего благоволения через сенатора Обрезкова, а потом неоднократно получал изъявления благодарности за свою полезную деятельность и особенно за учреждение в губернии многих учебных заведений от министра народного просвещения, от попечителя округа и от университетского начальства. 22 сентября 1811 г. он был награжден чином коллежского советника, 25 ноября 1817 г. Всемилостивейше пожалован орденом св. Владимира 4 степени, 21 января 1824 года по именному Высочайшему указу награжден чином статского советника, а 12 сентября 1827 года 70-летний старец по прошению был уволен в отставку с пенсионом за 42-летнюю беспорочную службу, в размере 950 р. в год (должность директора исправлял он до 1 апреля 1828).
Литературные занятия Дмитрия Ивановича также были поощряемы: как мы видели, Москов. Общество Любит. Рос. Словесности избрало его своим действительным членом — за труды и знания по части отечественной словесности, а Императорское Московское Общество Истории и Древностей избрало его своим соревнователем.
Вышедши в отставку, Д.И. проживал во Владимире и не забывал своего любимого детища — гимназии, в которой воспитывались и его сыновья; он иногда посещал гимназию в качестве почетного гостя, а в 1830 году прислал туда на 100 р. книг для раздачи ученикам в награду.
Приучивши себя к труду с малолетства, Дмитревский и по оставлении службы продолжал заниматься переводами с немецкого и французского языков, но что было напечатано из этих позднейших переводов — нам неизвестно.
В 1838 году начали издаваться «Владимирские Губернские Ведомости» и Дмитрий Иванович один из первых спешит поделиться с читателями, из своего собрания, историко-археологическими материалами для описания города Владимира; из этого труда он уделил для губернских ведомостей известия о Владимирских монастырях и соборах, которые были напечатаны в таком порядке: «О Дмитриевском соборе» (1838 г. № 4); «О Владимирском Успенском Девичьем Монастыре» (№ 5); «Владимирский Успенский Собор» (№№ 10, 11,12, 13 и 14); «Владимирский Рожественский монастырь» (№ 21). Эти статьи потом вошли в изданную сыном его Николаем Дмитриевичем Дмитревским, книгу: «Взгляд на достопамятности города Владимира».
Любимым чтением Д.И. Дмитревского до последних дней жизни были «Четьи Минеи», так что когда он, почти лишенный зрения, не мог сам читать, то просил других читать ему житии святых угодников. Последние дни провел он в тяжко-болезненном положении.
Дмитрий Иванович Дмитревский скончался в гор. Владимире 30 августа 1848 года, на 91 году от рождения, и похоронен 1 сентября на кладбище Ямской слободы, могила не сохранилась. Дмитревский Николай Дмитриевич
Николай Дмитриевич Дмитревский, сын директора Владимирских училищ, родился в г. Владимире 6 октября 1817 года; из дворян, по окончании полного курса гимназии в 1834 году, тогда же, 15 сентября, поступил на службу во Владимирскую Удельную Контору канцеляристом; 31 марта 1835 г. за отличную усердную и ревностную службу Всемилостивейше пожаловано ему в награду единовременно 100 р. — 15 сентября 1836 г. Правительствующим Сенатом, произведен в коллежские регистраторы. 1 апреля 1837 года по прошению был перемещен во Владимирское Дворянское Депутатское Собрание помощником столоначальника, а 31 января 1839 г. по определению того же Депутатского Собрания утвержден журналистом. 15 сентября 1840 г. он был произведен в губернские секретари. 20 апреля 1844 г. по прошению, по домашним обстоятельствам, был уволен от должности, а 25 сентября того же года, по прошению, был определен во Владимирское Губернское Правление на вакансию писца среднего оклада. 1 марта 1846 г., по определению Губернского Правления, был утвержден помощником казначея в этом Правлении. Дальнейшая судьба его нам неизвестна, знаем только, что в 1860 году он был еще жив. В 1838 г. он издал книжку: «Взгляд на достопамятности Владимира”. Соч. Н... Д... (М., в тип. Лазар. Инстит, восточн. языков. 1838,12°.80 и II стр.), которая потом была перепечатана: «Взгляд...» и т.д. Соч. Н. Д. — «Дела давно минувших дней, Преданье старины глубокой»... Пушкин. Изд. второе. М., в типогр. скоропечатания В. Кирилова. 1846. 108 стр. Это 2-е изд. — «с дополнениями» против первого. Под посвящением книжки губернатору П.М. Донаурову полная подпись: Николай Дмитревский — В книжке — история гор. Владимира и описание некоторых храмов. По удостоверению К.Н. Тихонравова, книжка составлена Д.И. Дмитревским, а сыном его только издана, но почему И. Д. назвал ее своим сочинением, еще при жизни отца, мы не знаем. Другие сочинения Н.Д. Дмитревского нам не известны, кроме статейки «Дополнение к биографии Д.И. Дмитревского» («Влад. Губ Вед.» 1854 г., № 11),. составляющей выписку из послушного списка.
Источник:
Уроженцы и деятели Владимирской губернии, получившие известность на различных поприщах общественной пользы. Собрал и дополнил А.В. Смирнов. Выпуск 3-й.
Владимирская энциклопедия
Владимирская губернская мужская гимназия
Образование в губернском городе Владимире
|
