Чрезвычайно интересным является вопрос о месте производства изразцов на Владимирской земле. Можно ли назвать изразцы эти „владимирскими" не только в смысле местонахождения, но и производства, или в данном случае мы имеем дело с памятниками завозной художественной промышленности, приобретенными путем простой покупки?
В существующей довольно скудной литературе по древним русским изразцам не выяснен вопрос о центрах выделки их и путях распространения за отсутствием вещественных материалов и точных исторических данных.
Известно только, что в первой пол. XVII в. ценинное дело существовало в Москве, а во второй пол. того же столетия, кроме Москвы, главными центрами изразцовой промышленности были Иверский Валдайский и Ново-Иерусалимский Воскресенский монастыри. В указанных монастырях изразцы изготовлялись в весьма большом количестве и шли не только для местного употребления, но рассылались в подарок разным светским и духовным властям в Москву, Псков и Новгород и пускались даже в продажу. По мнению И. Султанова, изразчатое дело получило распространение в XVII в. из Москвы и Воскресенского монастыря. Действительно, во всех почти важнейших древне-русских городах можно встретить памятники изразцовой керамики XVII в., сходные с московскими изразцами. Однако остается неизвестным, как шло это распространение: путем вывоза произведений или путем организации новых заводов и мастерских. Кроме того, увеличивающиеся находки в разных местностях изразцовых изделий, с несомненностью говорят о существовании мастерских по выделке изразцов, по крайней мере зеленых, не позднее XVI стол., при чем местонахождение этих мастерских опять таки не выявлено.
Существует предположение, что производство кафелей имелось в XV—XVI столетиях на Украине, где о нем упоминается в относящихся к тому времени различных инвентарных описях. К сожалению, точной ссылки на эти описи не делается. Тот же источник отмечает в качестве наиболее крупных пунктов изразцового производства в XVII в. Великий Устюг, Калугу, Чернигов и Полтавщину, но опять без соответствующих доказательств. И. Евдокимов прибавляет к перечисленным пунктам местной изразцовой промышленности Сольвычегодск и Тотьму, где, по его мнению, кафельные мастерские существовали в ХѴII и нач. XIX в. Памятниками местного производства он считает серию любопытных печей, сохранившихся в г. Красноборске, в дер. Астафьевской и Афоновской и в г. Вологде. В 1920-х годах близ г. Тотьмы обнаружены были остатки трех обжигательных печей старинного керамического завода. Около одной печи валялись грудки обломков бракованных изразцов с своеобразным стильным орнаментом-рельефом. Присутствие в рисунке рельефа барочных черт позволило отнести найденные изразцы к первой пол. XVIII в., а сходство некоторых частей орнамента с изразцами мечей, находящихся в г. г. Тотьме, Сольвычегодске и Вологде, дало возможность утверждать о существовании местного кафельного производства. Однако дальнейшие попытки найти подтверждение данного положения в преданиях старожилов, в краеведческой литературе, историко-архивных материалах и в новых более ясных находках не увенчались успехом, и вопрос о существовании в г. Тотьме, Сольвычегодске и вообще на севере кафельных заводов остался открытым.
Из провинциальных пунктов только Ярославль располагает сравнительно прочными данными в пользу местной изразцовой промышленности в XVII-XVIII стол. Здесь мы наблюдаем такое обильное применение изразцов в зодчестве, какого неизвестно в других древнерусских городах. Своеобразие изразцового убранства на некоторых архитектурных памятниках (храм Иоанна Предтечи в Толчкове) свидетельствует о местном мастерстве. Правда, в старых переписных книгах мастеровых и ремесленных людей Ярославля не упоминается мурамлеников, ценинных мастеров или мастеров изразцового дела. Но в этих описях нет упоминания и о гончарах или кирпичниках, которые существовали несомненно. Известно, что в Петровское время здесь было одиннадцать кирпичных фабрик, на которых могли вырабатываться кафли. Имеются сведения о существовании в Ярославле старых изразцовых заводов (в Коровниках), на месте которых находили древнего тина кафельные изделия
Для Владимирского края вопрос о существовании местного изразцового производства с древних времен стоит как будто более ясно и прочно, чем в отношении других провинциальных местностей. Здесь мы владеем довольно вескими теоретическими предпосылками и значительными вещественными и историческими материалами в пользу местной изразцовой промышленности.
Искусство каменного строительства занесено было во Владимирскую землю в XII в. иностранцами. От последних весьма быстро переняли это дело местные жители—владимирцы, которых древние ростовцы прозвали в насмешку «каменщиками». Вместе с искусством каменной кладки, владимирцы должны были перенять любовь к рельефным декоративным украшениям архитектурных сооружений, выразившуюся в богатой разделке каменной резьбой позднейших архитектурных памятников домонгольского периода. Усвоенные местными мастерами навыки не могли быть окончательно забыты и утрачены в темный период татарского ига. По крайней мере, мы очень рано видим владимирцев каменными строителями не только у себя дома, но и в других городах. Сохранился любопытный документ, относящийся к 1624 году, где говорится, что еще отцы и деды владимирских кирпичников и каменщиков того времени «делали в Смоленску каменный город и на Борисове и в Владимире и на Москве и в Вятке и в Можайске и в Звенигороде». Таким образом, каменное строительство было привилегированным промыслом владимирцев уже в XVI стол., а может быть и значительно раньше. Трудно допустить, чтобы столь искусные и так далеко прославившиеся владимирские мастера не обладали знанием декоративной разделки архитектурных сооружений посредством изразцов. Это знание могло быть выработано ими самостоятельно в процессе каменного строительства или позаимствовано от чужих мастеров во время странствий по отдаленным уголкам древней Руси в качестве отходников-каменщиков. В литературе об изразцах было высказано даже категорическое утверждение, что Суздаль еще ранее Москвы славился своими мастерами, изготовлявшими в числе других «обронных» (скульптурных) украшений также изразцы и что уже в XV в. пользовалась особенною славою полива на изразцах, выделываемых во Пскове и около Юрьева. Утверждение это не подкреплено никакими ссылками на вещественные или письменные документальные данные и в целом должно быть отнесено к числу ошибочных, но за ним нельзя не признать значения счастливой догадки. Если не поливные, то красные изразцы могли выделываться во Владимирском крае очень рано. Техника высокого сложного рельефа, состоящего из растительных и геометрических линий и разных человеческих и звериных фигур, как это наблюдается на древнейших красных изразцах, совершенно чужда и несвойственна глине и, несомненно, заимствована из каменной резьбы. Возможно, что первоначальные опыты в изразцовом производстве были построены также на принципе резьбы, а формование представляет собою явление уже позднейшее.
Красный изразец. Находится во Владимирском музее, представляет собою большого размера кирпич удлиненной квадратной формы, гладкий сзади; высота кирпича 24,5 см., ширина 20 см. и толщина, считая рельеф орнамента, 6 см. Масса, из которой он сделан, довольно чистая, весьма близкая к отмученной, терракотовой. Обронный узор состоит из геометризированного орнамента: в центре кружок с заключенным внутри крестиком, по бокам со всех 4-х сторон сердечки, при чем вверху и внизу они довольно выдержаны, а с левой и правой стороны стилизованы до формы простых треугольников; по углам ветви, идущие от круга, с сильно стилизованными листьями в виде петлей, по два на каждой. Описанный изразец найден в 1901 году М. Г. Стаховским в г. Суздале.
Во всяком случае в узорчатом кирпиче (см. рис.) мы имеем один из самых древних памятников обронного кирпичного украшения Владимиро-Суздальской архитектуры, приближающийся по своему стилю и элементам техники к великокняжеским резным камням и созданный руками местных мастеров.
В производстве зеленых изразцов, сменивших красные, наблюдается продолжение местной традиции. Применение зеленой муравы, занесенное с Запада, не оказало значительного влияния на вкусы местных мастеров. Они работали по старым образцам и пользовались прежними приемами. По технике и орнаменту большинство зеленых изразцов имеют близкое сходство с красными.
Нельзя не отметить и еще двух особенностей, отличающих местные зеленые изразцы,— это материал, из которого они сделаны, и господствующий сюжет в их изображениях.
Материалом для большинства зеленых изразцов служила белая глина, залежи которой находятся в Меленковском и Судогодском районах. Эта глина была известна местным гончарам с очень давних времен. Ее знала гончарная промышленность Владимира. Из нее готовились изделия на изразцовых заводах, существовавших в Муроме в XIX столетии.
Господствующим сюжетом на местных изразцах является изображение царя Александра (Македонского). Изображение Александра в разных вариациях, с надписями и без надписей, можно встретить на большинстве архитектурных памятников Владимира и Мурома, украшенных зелеными изразцами. Переживая разные изменения, оно упорно удерживалось в местной керамике на протяжении нескольких столетий. Невольно возникает мысль, что здесь сказывалась местная традиция, которая восходила своими корнями к известной композиции «вознесения Александра Македонского на небо» в рельефах Дмитровского собора, питавшей очень долго воображение местных мастеров.
Таким образом, вполне возможно предположение о приготовлении изразцовых изделий с зеленой поливой в мастерских Владимира и Мурома.
Во второй половине XVII и в начале XVIII вв., в период расцвета поливной и расписной керамики, наиболее вероятным пунктом выделки изразцов необходимо признать еще Суздаль. Здесь в указанный период развивалось чрезвычайно широко каменное строительство, которое производилось местными мастерами каменщиками. В писцовых книгах и других описях г. Суздаля XVII в. неизменно упоминаются «кирпищики и каменщики» и «кирпишного дела сараи». Правда, в описях нет указаний на ценинных мастеров или мурамлеников, но это допустимо отнести на счет неточностей самих описей, составители которых могли объединить под термином «кирпищики» всех вообще мастеров гончарного дела, или объясняется тем, что в момент составления описных книг изразцовое дело временно не существовало, так как оно возникало, несомненно, по мере потребности. Во всяком случае, в старинных документах Суздаля, касающихся строительства, нигде не говорится о покупке или привозе туда изразцовых изделий. Между тем, среди провинциальных городов Суздаль выделяется обилием сохранившихся в нем памятников поливной и расписной керамики. Отсюда, вероятнее всего, получали изразцовые изделия и такие пункты, как Ковров, село Иваново, Вязники и монастыри Гороховецкого района, так как все эти пункты были тесно связаны с Суздалем в церковно-административном и хозяйственном отношении.
Помимо изложенных выше теоретических предпосылок, имеется ряд документальных данных в пользу существования во Владимирском крае изразцового производства с очень давних времен, по крайней мере в городах Владимире и Муроме.
В 1853 г. местным исследователем старины, жителем Владимира, В. Доброхотовым (1814—1857) были найдены в саду своей усадьбы, в неглубокой яме, обломки кафелей, покрытых бесцветной поливой, с рельефным орнаментом виноградных веток и гроздьев. По свидетельству того же Доброхотова, прежний владелец усадьбы Ананьин еще в конце ХѴІІІ века, производя раскопки с целью отыскания сокровищ, обнаружил кирпичные своды с довольно толстыми простенками. Сам Доброхотов, при рытье ямы для погреба, открыл на глубине 1,5 м. небольшую печь со сводами. Такие же печи обнаружены были на некоторых соседних участках. Доброхотов высказал догадку, что это остатки кафельных заводов. Усадьба его расположена была по ул. Герцена.
В 1925 г. обнаружены были на усадьбе № 21 по той же ул. Герцена еще более очевидные следы кафельного производства. Здесь, при рытье ямы для погреба, открыты были на глубине 1,5 метр, два свода одной печи. Своды имели длину 3 метра, толщину стенок и наката 0,3 м., толщину стенки, соединяющей своды — 0,4 м., высоту жерла 0,5 м. и ширину жерла — 0.8 м. В верхней части сводов оказались правильно расположенные отдушины, с внутренней стороны своды были закончены и прокалены до сплава кирпичной массы. На этих сводах, а также в промежутках между ними и рядом, найдено несколько почти целых и большое количество осколков от обожженных, но без поливы, старинных изразцов. Все изразцы сделаны из красной глины, имеют с задней стороны рюмку, а с лицевой — характерный для XVII в. рельефный орнамент: цветок мака, заключенный в медальонную рамку, виноградные ветви с ягодными гроздьями и растительный узор.
Принимая по внимание своеобразное устройство означенных печей и присутствие на сводах многочисленных обломков изразцов с старинным рельефным орнаментом, нельзя не признать наличия здесь остатков изразцовых заводов, существовавших в период кон. XVII и нач. XVIII вв.
В начале XIX в. существовал изразцовый завод г-на Языкова, расположенный близ Владимира на Пушниновой горе по Московскому тракту.
О состоянии изразцового дела во Владимире в дальнейшем
сведений не имеется вплоть до второй половины XIX в. В 1865 г. производство изразцов возобновлено было на заводе Г.О. Агапова, вырабатывавшем ежегодно до 10000 шт. разной величины простых изразцов по цене 120 руб. за тысячу. В 1868 г. открыт был второй изразцовый завод И.В. Мошатиным, изготовлявший ежегодно до 6000 шт. изразцов. Производство окончательно прекратилось в начале 80-х гг. XIX столетия.
Известия о существовании изразцового производства в гор. Муроме восходят к началу XIX века. В 20-30-х годах здесь имелось 3 завода по выделке изразцов. Во второй пол. XIX стол. оставалось только 2 завода. Производство прекратилось в 80-х годах. Изразцы делались красные и белые. Глина для последних привозилась из дер. Константиновой.
Все вышеизложенное дает основание утверждать, что изразцовое дело возникло в пределах Владимирского края весьма рано, значительно раньше, чем во многих других русских провинциях, и удерживалось в некоторых местных городах весьма долго, пережив все стадии эволюции данного производства, и что описанные выше памятники изразцовой промышленности могут быть признаны владимирскими не только по местоположению, но и по происхождению.
Владимирский округ принадлежит к тем пунктам, где имеются особенно благоприятные условия для развертывания керамического производства.
Здесь залегают все виды глин, находящие применение в керамике, как-то: 1) огнеупорная глина (белая и фаянсовая), употребляющаяся для выделки фарфоровой и фаянсовой посуды, на изготовление всякого рода огнеупорных припасов на стекольных и хрустальных заводах и огнеупорного кирпича. Глина эта может быть использована также для выделки разных сортов облицовочных изразцов и так называемых метлахских плиток; 2) плавкие глины (обыкновенная гончарная глина), употребляемые для выделки разного рода гончарной посуды и облицовочных изразцов; 3) известковые глины (мергель, обыкновенная глина, кирпичная глина), употребляемые на приготовление слабо-обожженной глиняной посуды, черепицы и кирпичей.
Огнеупорные глины залегают широкой полосой, с некоторыми перерывами, от правобережья Клязьмы при границе Ковровского и Вязниковского районов к юго-западу до границ округа, на пространстве нескольких сот квадратных верст.
Наиболее мощные залежи этих глин и при том лучшего качества обнаруживаются в Гусевском районе при селениях: Заколпье, Золотковский стекольный завод, Константиново, Григорьево, Махи и Ильино. Плавкие гончарные глины залегают на всем почти пространстве месторождений белой огнеупорной глины и Ковровского известняка. Наиболее крупные залежи гончарной глины открываются в восточной части Ковровского района по реке Нерехте и Голышовскому оврагу, в западной половине Вязниковского района в верховьях р. р. Тетрухи, Кестромы и Тары.
Обыкновенные кирпичные глины, залегающие то непосредственно под почвенным слоем, то покрытые более или менее толстыми пластами лесовидных образований или песка, особенное распространение имеют во Владимирском районе, но встречаются также и значительном количестве в Вязниковском, Ковровском и Суздальском районах.
При наличии громадных запасов сырья, необходимого для различных отраслей керамической промышленности. Владимирский округ
располагает в то же время вполне достаточным количеством квалифицированной рабочей силы, могущей применить свои навыки в керамическом производстве.
Владимирский край с древних времен славился своими кирпичниками, гончарами и другими мастерами по обработке глины. Еще в XIX веке здесь имелись изразцовые, фарфоровые и фаянсовые заводы. Что же касается кирпичного и гончарного производств, то они удерживаются в широких размерах до последнего времени.
Перед Первой мировой войной в пределах Владимирской губернии насчитывалось свыше 400 кирпичных заводов, из которых самое большое количество падало на Владимирский уезд (50) и Гороховецкий (60).
Главными пунктами распространения гончарного промысла были: с. Ундол; в Вязниковском районе: но многих селениях в окрестностях с. Сарыева; в Ковровском районе: в с. с. Великове и Осипове и д. д. Голышево, Рагозино, Цепелево и Андреево; в Меленковском районе: с. с. Коровино и Ратново; в Ставровском районе: д. д. Лукино, Захарьино и ряд других селений; в Судогодском районе: д. Лыткино.
По данным за 1914 год всех гончарных заведений во Владимирской губернии насчитывалось 76, из которых большая часть приходилась на Владимирский и Ковровский уезды.
Таким образом, в пределах Владимирского округа имеется не мало пунктов, где керамическая промышленность может получить дальнейшее развитие.
Конечно, здесь речь может идти, прежде всего, о расширении выделки простейших видов керамики (кирпич, черепица, плиты, фильтры, терракота и простой гончарный товар). Однако совершенно не исключена возможность воссоздания и более сложных видов керамической промышленности, в частности, выделки эмалированных плит и изразцов.
Как по составу своих материалов, так и по способу приготовления эмаль или глазурь является довольно недорогим и несложным веществом. Основными материалами для получения эмали служат: сурик, кварц, бура, каолин, мел и полевой шпат. Смесь этих материалов плавят в стеклоплавильной печи до полного равномерного сплавления. Смотря по назначению эмали, состав ее может более или менее варьироваться. Через прибавление к этим глазурям и фриттам окислов металлов до известных процентов получают разных оттенков и разной интенсивности цвета эмали. Из красильных начал эмали к наиболее употребительным относятся: окись кобальта — для окраски в синий и голубой тона, окись меди — в зеленый холодный и бирюзовый, окись хрома в зеленые теплые, окись марганца — фиолетовый, окись железа — желто-коричневый, окись урана — в желтый. При одном и том же красильном начале чистота и оттенок цвета могут меняться, и порою значительно, с изменением основного состава, степени жара, характера огня. Смесь двух или нескольких красок в эмали вообще дает промежуточные тона и оттенки.
Полученная необходимой окраски эмаль, растертая в порошок, смешивается с водой, процеживается и затем кладется на плитку или изразец кистью, пипеткой или простым обливанием и, наконец, приставляется к нему путем обжига в печах или муфелях.
А.И. Иванов «Забытое производство». Очерк изразцовой промышленности Владимирского края. 1930 г.
