Генерал Н.Г. Столетов в водовороте «большой игры» в Азии (вторая пол. XIX века)
Генерал Н.Г. Столетов в водовороте «большой игры» в Азии (вторая пол. XIX века)
О.Н. Суслина
На протяжении всего XIX в. азиатский регион являлся центром политической и дипломатической конфронтации между Великобританией и Россией, являлся ареной «Большой игры», как с легкой руки Р. Киплинга было названо противостояние великих держав за сферы влияния. Конец 50-х гг. XIX в. - начало нового этапа «Большой игры», когда российско-британские отношения серьезно обострились. После поражения России в Крымской войне (1853-1856), в которой ей противостояли объединенные вооруженные силы англо-французской и турецкой коалиции, наступление Британии на позиции Российской империи в Центральной Азии усилилось. Группы эмиссаров Британской Индии под видом индийских и афганских купцов проникали в Хиву, Бухару и Коканд, для того чтобы склонить их владетелей к заключению тесного военного союза с британским правительством. Вмешательство Англии во внутренние дела Афганистана, Персии, среднеазиатских ханств, волна антиколониальных восстаний в Индии в 1857-1858 гг., жестоко подавленных британской армией, указывали на агрессивный курс внешней политики Лондона.
Для Российской империи среднеазиатский вопрос был, прежде всего, геополитическим вопросом о прочной границе - ему подчинялись и экономические, и идеологические, и престижные соображения. В циркуляре «Современная политика» министра иностранных дел А.М. Горчакова от 14 ноября 1864 г. российским послам за рубежом говорилось, что Россия ищет безопасных границ, в нем указывалось на «необходимость защиты российских караванов, а также местных племен от нападений «варваров». Этот документ, подписанный Александром II, определял две главные цели азиатской политики России: воспрепятствовать Британии включить Центральную Азию в сферу своих интересов и удовлетворить запросы развивавшейся российской экономики и торговли. Характерно, что циркуляр А.М. Горчакова давал понять о начале Россией крупномасштабных политических и военных акций в Азии. Российское продвижение в Азию обуславливалось самой логикой «Большой игры»: и Российское, и Британское правительства - каждое опасалось расширения друг друга в Азии. Индия была «жемчужиной в британской короне», и Британия боялась российского приближения к Афганистану и, таким образом, - к Индии. Россия же опасалась расширения британского проникновения в Центральную Азию.
В 60-х гг. XIX в. ускорилось наступление России в Средней Азии. К 1864 г. русские войска заняли казахскую степь и вышли к границам среднеазиатских ханств. В мае-сентябре 1864 г. русские отряды овладели городами Туркестан, Чимкент. В июне 1865 г. штурмом был взят самый крупный торговый и ремесленно-промышленный город Средней Азии - Ташкент. В связи с присоединением к России обширных территорий Средней Азии 11 июля 1867 г. было образовано Туркестанское генерал-губернаторство 2 со столицей в Ташкенте. В это время появилось несколько проектов и докладных записок, авторы которых доказывали необходимость решительных действий против Англии в среднеазиатских ханствах и на границах Индии и установления там прочного господства России (И.Ф. Бларамберга, С.А. Хрулева, А.И. Барятинского, П.А. Чихачева и других). И хотя эти излишние патриотические порывы военных «гасились» в правительственных кругах, среди офицерства они имели приверженцев, одним из которых был Н.Г. Столетов.
Ил. 1 Н.Г. Столетов
5 января 1867 г. подполковник Н.Г. Столетов был назначен Правителем канцелярии военно-народного управления Туркестанской области. Однако, как записано в его полном послужном списке, в июне 1867 г. по высочайшему повелению Н.Г. Столетов был командирован в «разные азиатские государства». В документах же внешнеполитического
ведомства значилось, что подполковник Столетов отправился через Закавказье «на южный берег Каспийского моря по собственным делам». Вице-директор Азиатского департамента МИДа России в июле 1867 г. сообщал консулу в Астрабаде статскому советнику В. Гусеву, что целью поездки Н.Г. Столетова будет изучение восточных языков, в которых он достиг «весьма основательного знания». Вместе с тем здесь же подчеркивалось, что главное намерение Н.Г. Столетова - «ознакомление с теперешним положением дел в Средней Азии». Николай Григорьевич намерен был отправиться «через Астрабад в Герат, Афганистан и, если окажется возможным, в Кашгар». В конфиденциальном письме говорилось, что «путешествие это господин Столетов предпринимает на свой личный страх и ответ, - без прямого участия правительства, тем не менее, в виду значительной пользы, которую могут нам принести собранные господином Столетовым сведения во время этого путешествия, правительство наше готово оказать ему возможное содействие».
С большими трудностями Н.Г. Столетову удалось добраться до Мешхеда. Его появление здесь очень встревожило англичанина Дольмедта, которого все считали разведчиком. С приходом России в Среднюю Азию английский шпионаж значительно усилился не только в Русском Туркестане, но и в сопредельных государствах. Офицеры из разведслужб Британской Индии добывали секретные сведения о состоянии, дислокации, численности войск, собирали политическую, дипломатическую информацию. Не случайно Дольмедт имел приятелей «во всех классах общества» и поддерживал дружеские отношения даже со служащими губернатора, которые сообщили ему, что русский полковник «просит об оказании содействия к поездке в Герат». Это обстоятельство очень обеспокоило английскую дипломатическую миссию в Тегеране. Герат рассматривался английскими политиками как важный стратегический пункт в осуществлении русской экспансии по направлению к Индии. Для Англии же это был выгодный плацдарм для дальнейшего продвижения к Каспийскому морю и Закавказью. Персидские власти устраивали всяческие проволочки и не оказывали содействия Н.Г. Столетову в его стремлении попасть в Герат, опасаясь навлечь на себя подозрения англичан. Кроме того, неблагоприятное впечатление на них оказало взятие российскими войсками Самарканда и Бухары (апрель - июнь 1868 г.). Пробыв в Мешхеде около 3-х месяцев, Столетов потерял надежду попасть в Среднюю Азию через Герат и вернулся в Шахруд, а оттуда отправился в Тегеран. В своем донесении в МИД от 4 октября 1868 г. консул В. Гусев заметил, что Н.Г. Столетов через некоторое время «отправился через Решт в Россию с каким-то Индийским Принцем». С середины 60-х гг. XIX в. имели место неоднократные попытки индийских раджей Кашмира, Индура и других княжеств установить контакты с Россией для противодействия английской колониальной политике. До нас дошли сведения далеко не обо всех посольствах, миссиях и отдельных гонцах, отправленных индийскими князьями или организациями в Россию в надежде получить содействие против колониального порабощения. Пока остается неизвестным имя индийского посланца, с которым встретился Н.Г. Столетов, а также и результаты его поездки в Россию.
Впечатления от общения с индийским принцем, а также собственные наблюдения в разных странах и землях легли в основу его «Докладной записки о состоянии английских военных сил в Индии и настроении туземцев», которую он написал и представил по начальству в 1870 г. «Этот проект военной экспедиции в Индию показал большую осведомленность автора в истории завоевания Индии англичанами и в том, к чему привело это завоевание, т.е. в современном положении страны».
Из секретного письма Начальника Главного штаба Ф.Л. Гейдена следовало, что в конце сентября 1868 г. Н.Г. Столетов уже находился в Петербурге. После отъезда Николая Григорьевича на родину поверенный в делах в Тегеране И.А. Зиновьев 1 декабря 1868 г. переслал в Азиатский департамент МИДа три письма для полковника Н.Г. Столетова, которые передал «бухарский уроженец Хаджи Мир Хайдер».
Можно предположить, что какие-то интересные сведения были добыты Н.Г. Столетовым в Персии, т.к. 30 августа 1867 г. он был произведен в полковники, а 15 сентября 1869 г. ему был пожалован орден Св. Анны 2-й степени с мечами над орденом. Естественно, что в условиях англо-русского соперничества в Персии новые данные, полученные Н.Г. Столетовым, сыграли позитивную роль для усиления русского влияния в Тегеране.
В силу геополитической логики, которой руководствовалось российское правительство, оно приняло решение о продвижении дальше на запад и завладении Закаспийским краем. В августе 1869 г. император Александр II, основываясь на докладе военного министра и словесном докладе полковника Н.Г. Столетова, утвердил предположения «О Красноводской экспедиции». В этом документе говорилось о необходимости занятия берега Красноводского залива и пункта в Балханских горах, причем выдвигалось требование о своевременном заявлении персидскому правительству о посылке русского десантного отряда. Главнокомандующий Кавказской армией великий князь Михаил Николаевич принял решение: «Командование этим отрядом полагаю поручить полковнику Столетову, как потому что он, по своим способностям и знанию, может с успехом исполнить это дело, так и потому, чтобы назначением генерала не придать экспедиции большой важности. 16 августа 1869». При назначении Николая Григорьевича учитывалось то, что он хорошо был ознакомлен с положением дел в Прикаспийском крае, а также владел восточными языками.
Выступление русских войск было назначено на осень 1869 г. Мотивы высадки боевых сил в Красноводске были сформулированы следующим образом: «В случае образования враждебной нам коалиции средне-азиатских владетелей или необходимости поддержания принесшего нам покорность бухарского эмира, вновь занятый нами пункт может служить исходною точкою и базою отряду, переброшенному через Каспийское море, для совокупных операций кавказских войск с войсками Туркестанского округа. Наконец, в случае установления движения караванов между Красноводском и хивинскими владениями, торговый путь к некоторым рынкам Средней Азии значительно будет сокращен и удешевлен». 5 ноября Красноводский отряд, состоявший из 1000 нижних чинов при 30 офицерах и, благополучию высадился на берегу Красноводского залива в Куводагской долине Муравьевской бухты. Место высадки отряда Н.Г. Столетова было лучшим на всем восточном берегу Каспийского моря для швартовки судов, однако оно было бедно пресной водой и к тому же отделено от культурных земель Туркестана неприютными пустынями. Поэтому Николай Григорьевич предложил перевести значительную часть своего отряда к подошве Большого Балхана, к источнику пресной воды Таш-Арват-Кала (в полутораста верстах от Красноводска). В январе 1870 г. в Петербурге состоялось «заседание комитета по делам, касающимся Каспийского моря», в котором было принято решение: «согласно с предположением командующего Красноводским отрядом полковника Столетова, в Муравьевской бухте учредить главную крепость и порт, и склад товаров с возведением здесь некоторых оборонительных работ и с оставлением небольшого гарнизона, а главным местопребыванием для нашего отряда и для фактории избрать удобное место в Балханских горах. Главным начальником занятых пунктов остается Начальник военного отряда, и на его обязанность возлагается заботиться о безопасности как отряда, так и торговцев русских и иностранных, а равно и рабочих поселенцев».
Ил. 2 Путешествия Н.Г. Столетова в Персию
Действия Красноводского отряда рассматривались русским правительством как подготовительный этап в наступлении на Хивинское ханство. Николай Григорьевич в письме К.П. Кауфману предлагал не позднее осени 1871 г. организовать поход на Хиву, причем главная роль должна была принадлежать туркестанским войскам, а кавказские с успехом могли бы сделать только одну диверсию. Однако его предложение в Петербурге, особенно в Министерстве иностранных дел, считали преждевременным и невыполнимым.
Некоторые военачальники придерживались более радикальных взглядов, оценивая действия Красноводского военного десанта. Так, в письме А.Н. Куропаткину от 12 января 1879 г. генерал-адъютант М.Д. Скобелев писал: «Занимая Красноводск в 1870, наше правительство имело в виду, насколько я понял, именно Герат. В донесении тогда полковника Столетова Великому Князю Наместнику Кавказскому значится эта многозначительная фраза: „при приближении наших войск к Герату, можно быть уверенным, что вся Индия будет в огне"».
Однако российское правительство отвергало подобные планы и избегало конфликтов с Великобританией.
За свою плодотворную и многотрудную деятельность Н.Г. Столетов был награжден 17 апреля 1870 г. орденом Св. Владимира 3-й степени. А 16 июля 1871 г. он сдал начальство над отрядом и на его место был назначен подполковник генерального штаба В.И. Маркозов.
Хорошее знание обстановки в Закаспийском крае, военный опыт, владение восточными языками, способность наладить контакты с местным населением - все эти ценные качества помогли Николаю Григорьевичу выполнить следующее задание командования.
В 1872 г. на особом совещании в Петербурге была принята программа, направленная на политическое и торговое освоение Средней Азии. В 1873 г. Хивинское ханство признало вассальную зависимость от России. Границей русских владений и Хивы объявлялась Аму-Дарья, правый берег которой переходил к России. «Скорейшее открытие и обеспечение безопасности Касиийско-Амударьинского пути составляет первейшую и безотлагательную необходимость, без которой невозможно будет удержать в своих руках Среднеазиатскую торговлю через Персию и Каспийское море», - считали в Военном ведомстве.
Начальником ученой Аму-Дарьинской экспедиции высочайшим приказом от 15 апреля 1874 г. был утвержден Н.Г. Столетов. С апреля по ноябрь 1874 г. было выполнено большое количество работ: топографически было снято до 3000 кв. верст, гидрологическое изучение Амударьи доказало возможность ее большого судоходства, были проведены геологические исследования и практическая разведка минеральных богатств Амударьинского края. В экспедиции были собраны интересные ботанические коллекции и ценные сведения по ихтиологии. Были изучены памятники местной истории, собраны данные о быте и занятиях представителей местных народностей. Амударьинская экспедиция была высоко оценена на географическом конгрессе в Париже как одно из самых значительных мероприятий Русского географического общества, имеющее важное значение и для науки, и для экономического развития Средней Азии. Совет Географического общества наградил Н.Г. Столетова золотой медалью.
В марте 1875 г. Н.Г. Столетов был произведен в генерал-майоры и назначен командиром 1-й бригады 17-й пехотной дивизии, в которую входили 65-й Московский и 66-й Бутырский пехотные полки. Несмотря на большую занятость по командованию бригадой, Николай Григорьевич стремится вести переговоры для осуществления своего намерения поехать в Индию с целью осмотра страны «при настоящих усложнениях». В 1876 г. он встречался с генерал-адъютантом Н.П. Игнатьевым - дипломатом, который бывал в Средней Азии, Китае, а с 1867 г. являлся послом в Константинополе. Н.П. Игнатьев, в ком Н.Г. Столетов нашел единомышленника, сказал, что «поездка имеет более значения именно при настоящих обстоятельствах», и дал ряд практических советов. В августе 1876 г. Николай Григорьевич обратился к военному министру Д.А. Милютину с частным письмом, в котором изложил программу своего пребывания в Индии. О решении Д.А. Милютина стало известно из письма от 22 сентября 1876 г. в котором он сообщил, что «замедлил с ответом в ожидании разъяснения обстоятельств».
В условиях роста национально-освободительной борьбы на Балканах, резкого обострения восточного кризиса и невозможности его мирного урегулирования, военный министр разъяснил Н.Г. Столетову, что «необходимо повременить решение вопроса Вашего предполагаемого дальнего путешествия». 1 ноября 1876 г. Н.Г. Столетов был откомандирован в распоряжение Главнокомандующего действующей армии и назначен начальником Болгарского ополчения, а 12 (24) апреля 1877 г. началась русско-турецкая война.
Освободительная война 1877-1878 гг. завершилась Сан-Стефанским миром, выгодами которого России мешала воспользоваться Британия, стремясь закрыть России доступ в Средиземное море. В результате обострения англо-русского противостояния в 70-е гг. в британской печати поднялась шумиха о «русской угрозе» Индии (работы Г. Роулинсона, Ч. Мак-Грегора, Д. Маллесона). В России вновь в духе «Большой игры» создаются разные проекты нажима на позиции Англии в Индии (труды Н.Е. Торнау, А.К. Гейнса, Д.И. Святополк-Мирского, М.Д. Скобелева и др.). В обстановке европейского кризиса правительство четко и определенно заявило о невозможности предпринять «большое военное движение к Индии» в силу тяжелого финансового состояния страны после войны. Однако было решено организовать на южных границах марш войск Туркестанского военного округа в сторону Индии как отвлекающий маневр и средство давления «для предупреждения возможных замыслов английского правительства относительно нас в Средней Азии и для угрозы собственным его интересам в Ост-Индии». В районе Самарканда и Петро-Александровска было сосредоточено три колонны, которые составили 20-тысячный русский отряд. Цель действия отряда была определена военным министром Д.А. Милютиным: «прикрытие наших пределов и демонстрации, не следует предпринимать дальних рискованных движений». И все войска застыли в своих исходных районах, за исключением отряда генерала Абрамова, который прошел сравнительно далеко в незнакомый Памир.
Одновременно в Кабул было решено направить дипломатическую миссию во главе с генералом Столетовым. В свое время Ф. Энгельс оценил это мероприятие русского правительства, как «шахматный ход русских в Афганистане». Главной целью посольства было «поддержание в эмире недоверия к действиям англичан и поощрение к дальнейшему сопротивлению попыткам их утвердиться в Афганистане». В результате переговоров был подготовлен проект договора о дружбе. Однако ему не суждено было реализоваться, т.к. к этому времени уже был подписан Берлинский трактат, и российское правительство не хотело обострять отношения с Англией. Российское правительство придерживалось лавирующей политики, стремясь избежать столкновения с Англией и не испортить окончательно отношений с Афганистаном. Глава миссии Н.Г. Столетов действовал по инструкции, данной ему до окончания Берлинского конгресса. К тому же многие высочайшие указания и советы в силу удаленности Кабула часто опаздывали. Такие обстоятельства требовали от руководителя посольства чрезвычайной гибкости и осторожности, что, видимо, не всегда удавалось осуществить. Известный русский военный историк и востоковед А.Е. Снесарев писал: «Выбор главы посольства был не из особенно удачных, и по обычаю не были предусмотрены последствия нашего сильного шага, но тон по отношению к Афганистану и англичанам впервые был взят настоящий». 11 августа 1878 г. Н.Г. Столетов выехал из Кабула в Ташкент для личного доклада генерал-губернатору К.П. Кауфману. Далее он был направлен в Ливадию для изложения всех обстоятельств дела императору Александру II.
Вице-король Индии лорд Литтон сообщил о прибытии в Кабул английского представителя Н. Чемберлена для переговоров. Шир Али-хан принял твердое решение не принимать английскую миссию в Кабуле. 9 (21) ноября 1878 г. британская армия перешла афганскую границу в районах Кветты, Курамской долины и Хайберского перевала, началась вторая англо-афганская война. Шир Алихан, передав временно власть сыну Якуб-хану, 1 декабря 1878 г. вместе с членами русской миссии направился в Мазари-Шериф, откуда он предполагал выехать в Петербург, чтобы при поддержке русского царя добиться созыва международного конгресса по афганскому вопросу. Но он тяжело заболел и 9 февраля умер. Русская миссия вернулась в Россию. Ее деятельность в Кабуле вольно или невольно послужила предлогом для англичан к открытию военных действий. Истинные причины войны прозвучали в выступлении премьер-министра Англии Дизраэли 13 февраля 1879 г.: «Правительство Ее Величества удовлетворено сознанием того, что цели его вмешательства в дела страны (Афганистана) полностью осуществились. Мы теперь обладаем тремя основными путями, которые соединяют Афганистан с Индией, и надеемся, что наша страна навсегда останется хозяйкой этих дорог». Становится ясным, что приезд и деятельность русской миссии англичане использовали лишь как повод для осуществления захватнических замыслов.
После возвращения из Ливадии Н.Г. Столетов был прикомандирован к Главному штабу «для особых занятий по Азиатской части в виду основательного знакомства с Азиатскими делами и той пользы, которую он может принести своими сведениями». По личному распоряжению императора, «отдавая полную справедливость способностям и усердию по службе сего генерала», ему было сохранено содержание начальника дивизии. Николай Григорьевич оказался в группе чинов для исполнения особых поручений Главного управления Генерального штаба (ГУГШ), основной задачей которого был сбор и обработка разведывательной информации военного характера. К офицерам для особых поручений предъявлялись высокие требования: они должны были иметь «специальные знания, отличаться любовью к делу, способностью быстрого мышления, отличной памятью, осторожностью, аккуратностью, сдержанностью, некоторой долей прозорливости и, безусловно, должны знать иностранные языки».
В Послужном списке генерала записано, что с 5 июня 1879 г. по 5 мая 1880 г. он числился в отпуске за границей. В действительности исполнилось давнее желание Николая Григорьевича: он был послан с разведывательным заданием в Индию. «Большая игра» набирала силу: Россия и Англия ревниво следили за действиями друг друга в Афганистане и Тибете. В таких условиях особое значение приобрело для России постоянное слежение за ситуацией в Афганистане, Персии, Индии, Китае, Тибете и других районах Азии, где могли бы затрагиваться интересы империи.
Ил. 3 Письмо Н.Г. Столетова
Маршрут поездки генерала, хотя и в общих чертах, мы узнаем из писем, которые посылал Н.Г. Столетов брату Александру Григорьевичу. Сама переписка была организована следующим образом: свои и маменькины письма А.Г. Столетов должен был пересылать в Женеву супруге Николая Григорьевича Зинаиде Николаевне, а она эти письма отправляла в других конвертах мужу. «Для скрытия национальности, мне очень важно, чтобы на письмах не было ни русской марки, ни русской надписи», - предупреждал Н.Г. Столетов. В начале своей поездки он был настроен оптимистично: «Пожелай мне успеха. Я верю в удачу и надеюсь», - писал он брату. Почти в каждом письме Николай Григорьевич просил хранить секрет и никому ничего не говорить о месте его пребывания, а вести себя так, как будто Александру Григорьевичу ничего не известно.
Его путешествие началось в Женеве, где до конца сентября он оставался в кругу семьи, со своими женой и дочерью. С 30 сентября он находился в Неаполе, который встретил его «дождем и страшным ветром». Здесь Николай Григорьевич встречался с вице-королем, с которым «говорили обо всем», но разговор получился «самый индеферентный». 6 октября 1879 г. Н.Г. Столетов отбыл из Неаполя в Александрию. В письме от 13 (29) октября он сообщил: «Плыву. Сегодня войдем в Суэцкий канал». До начала ноября Николай Григорьевич решил осмотреть Египет и побывал в Каире, Порт-Саиде и Суэце. Столица страны - Каир, по мнению Н.Г. Столетова, «интересный город - есть улицы совершенно европейские, стороны прямые, обсажены деревьями, дома европейские, только без крыш». Сильное впечатление на него произвели пирамиды в окрестностях Каира. Он их довольно подробно описывает и даже делает небольшой рисунок. «Самая огромная пирамида не имеет облицовки и поверхности ее имеют вид такой... потому на нее довольно легко входят даже до верха, арабы входят в пять минут». Но занимают внимание генерала не только египетские древности, но и современное положение государства: «Что это за страна? Кем она управляется? Какие у нее интересы? Она управляется разными агентами европейских ростовщиков, которые как пиявки только и заботятся, чтобы вытянуть более со страны. Жителей сельских они цивилизовали, но по-своему, а именно превратили в нищих, у которых нет никаких политических инстинктов». Естественно, что в поле его зрения оказалось положение Англии в этом регионе: «Status quo Египта, понятно, выгодно Англии и, во всяком случае, она проведет войска чрез Египет, как чрез свою собственную территорию, и может быть даже удобнее, так контроль на каждом шагу, разные средневековые привилегии и т.п.». Влияние Англии в этой стране значительно усилилось в результате приобретения у хедива Египта в 1875 г. контрольного пакета акций Суэцкого канала, что позволяло контролировать канал как дорогу в Индию.
Ил. 4 Суэцкий канал
Из Египта Н.Г. Столетов планировал отправиться французским пароходом. Однако в этом случае ему пришлось бы на Цейлоне две недели ждать другого парохода до Калькутты, поэтому Н.Г. Столетов, которого все принимали за немца, воспользовался английским пароходом. 3 ноября, на пятый день плавания по Красному морю, Николай Григорьевич сообщает, что пароход вечером минует Баб-Эль-Мандебский пролив и утром следующего дня будет в Адене. Дальше его путь лежал на Цейлон, где должно было определиться дальнейшее направление путешествия Н.Г. Столетова. «До сей норы никто не подозревает, что я русский. На пароходе все устроено комфортабельно и удобно донельзя, но однообразие и монотонность скучны. Большинство пассажиров, конечно, англичане, завтра увижу их», - писал он.
12 ноября пароход должен был придти на остров Цейлон, где Николай Григорьевич планировал пробыть два дня. К сожалению, нам пока не известно направление дальнейшего путешествия Н.Г. Столетова: отправился ли он, как планировал, в Калькутту или другое место, так как в следующем письме от 6 (18) декабря он пишет: «Я здоров, объехал порядочно мест. Это предварительно негласное путешествие, считаю необходимым, чтобы осмотреться. ...Когда заявлю себя англичанам, то буду говорить, что только что приехал». 11 (23) декабря Николай Григорьевич находился в Ахмедабаде - крупном центре на западе Индии, где британская администрация расквартировала свой военный контингент. В коротеньком письме, отправленном из этого города, он сообщает, что по-прежнему «в скрытом виде, посмотрел много интересных мест, через неделю буду в Калькутте». Действительно, последнее письмо было послано из Калькутты 26 декабря 1879 г. (7 января 1880 г.). В нем Николай Григорьевич успокаивал брага, что он бережет здоровье, чтобы «быть всегда, где нужно». Одно из его писем, посланное супруге в Женеву, было подвергнуто перлюстрации. Об этом сообщает Зинаида Николаевна в письме А.Г. Столетову: «Меня встревожило то обстоятельство, что письмо было очевидно вскрыто, а потом заклеено (сделано это было весьма грубо), но если это с целью прочесть, то неприятно: Nicolas описывает нищету индийского населения, что он скрывается и до последней возможности будет хранить инкогнито».
Естественно, что из соображений конспирации Н.Г. Столетов в маленьких письмах, почти записках, ничего не писал о роде своей деятельности. Некоторый свет проливает на эти обстоятельства письмо генерала, адресованное военному министру Д.А. Милютину, отправленное из Женевы 7 (19) февраля 1880 г. В нем Николай Григорьевич писал: «В Пенджабе и на Инде я пробыл 3 месяца, выдавая себя европейцам за путешествующего экс-профессора одного из шведских университетов, проживающего в Швейцарии. Несмотря на короткое время, мне удалось познакомиться со многими туземцами-мусульманами и чрез них принимать некоторое участие в афганских делах».
Ил. 5 Путешествие Н.Г. Столетова в Индию
Время путешествия Н.Г. Столетова по Индии совпало с напряженными и драматическими событиями второй англо-афганской войны: 26 мая 1879 г. Якуб-хан заключил с англичанами Гандамакский мирный договор, по которому Афганистан фактически терял независимость; в сентябре в Кабуле афганцы подняли восстание, которое в октябре было жестоко подавлено, а Якуб-хан был низложен с престола. Однако население Афганистана организовывало повстанческие отряды, которые начали партизанскую войну. В конце 1879 г. из Ташкента на родину вернулся Абдурахман-хан (внук эмира Дост Мухаммад-хана), которому русские власти оказывали значительную материальную и политическую поддержку. Ему за короткий промежуток времени удалось установить контроль над северными районами Афганистана.
В эти тяжелые для афганцев времена Н.Г. Столетов «оказался» в Пенджабе - северо-западной части Индии, которая граничит с Афганистаном, и каким-то образом принимал «некоторое участие в афганских делах». Кроме этого, Николай Григорьевич проводил среди оппозиционно настроенных к власти англичан местных жителей разъяснительную работу, направленную против европейской и индийской прессы, которая показывала внутреннее и внешнее положение России в самых мрачных тонах. Н.Г. Столетов писал: «При вкоренившемся в туземцах убеждении, что англичане никогда не говорят и не пишут правды, мне не трудно было в знакомых туземных кружках опровергать газетные сообщения». Касаясь перспектив второй англо-афганской войны, Н.Г. Столетов передавал мнение «туземцев», которые думали, что «трудно предвидеть конец афганских усложнений, они продлятся до начала войны с Россией, которая начнется скоро». Сам Николай Григорьевич был глубоко убежден, что «разоряемая англичанами несчастная Индия готова принести всякого рода жертвы, чтобы сбросить позорное тяжелое иго». Он писал: «Чтобы произвести общий взрыв в Индии, нужен какой-нибудь новый веский фактор, а именно: или наша война с Англией, или решительные неудачи англичан в Афганистане (чего нельзя ждать без нашей, по крайней мере, негласной помощи оружием и волонтерами)».
Находясь в январе 1880 г. в Калькутте, генерал Н.Г. Столетов не скрывал своего имени и национальности. Он рассказывал о том, что совершал кругосветное путешествие, провел осень и зиму в Италии и Египте и заехал в Калькутту отдохнуть. Здесь Николай Григорьевич попытался «познакомиться с английскими официальными сферами, но в этом потерпел полную неудачу»: вице-король лорд Литтон был в отъезде, а визиты к бенгальскому губернатору и командующему войсками оказались бесплодными. «Во время двухнедельного пребывания в Калькутте я был в кругу весьма почтенных американцев, от них и от знакомых французов я узнал, что за мной учрежден строгий полицейский надзор», - сообщал Н.Г. Столетов. Он решил покинуть Индию, а в первых числах февраля был уже в Женеве. В письме от 2 (14) февраля 1880 г. брату Александру Григорьевичу он писал: «Поездкой доволен, что ездил под чужим именем, я очень хорошо сделал. Когда возвращусь (так как полагаю, что меня вызовут), побываю у тебя и во Владимире».
Так закончился индийский вояж Н.Г. Столетова. Никаких наград или повышения звания после этой поездки не последовало. В условиях острого противостояния двух мировых держав Н.Г. Столетов выполнил возложенное на него разведывательное задание и принял все меры, чтобы «не только не скомпрометировать наше правительство, но и свою личность». В дальнейшем ни в мемуарах, ни в периодической печати данная страница биографии генерала освещена не была: она оставалась государственной тайной. 11 апреля 1881 г. Николай Григорьевич был назначен начальником 1-й стрелковой бригады с оставлением в Генеральном штабе: его военная деятельность продолжалась.
Столетовы в XVII веке Столетов Николай Григорьевич «Под сильным огнем неприятельских батарей...» Н.Г. Столетов в годы Крымской войны 1853-1856 гг. Генерал Н.Г. Столетов в водовороте «большой игры» в Азии (вторая пол. XIX века) Военно-разведывательная деятельность Н.Г. Столетова в 1867-1871 гг. Н.Г. Столетов - глава дипломатической миссии в Афганистане. 1878 г. Уроженцы и деятели Владимирской губернии Владимирская губерния.
