«Под сильным огнём неприятельских батарей...» Н.Г. Столетов в годы Крымской войны 1853-1856 гг.
«Под сильным огнем неприятельских батарей...» Н.Г. Столетов в годы Крымской войны 1853-1856 гг.
О.Н. Суслина
Восточная (Крымская) война 1853—1856 гг. ярко запечатлелась в народной памяти: стали легендарными имена великих адмиралов П.С. Нахимова, В.А. Корнилова, В.И. Истомина, запали в сердце светлые образы матроса Кошки, сестры милосердия Даши Севастопольской, хирурга Н.И. Пирогова... Среди участников событий «всепотрясающей Севастопольской драмы» был и наш земляк Н.Г. Столетов, для которого это время стало началом военной карьеры.
Родина Николая Григорьевича Столетова, генерала от инфантерии, видного военного деятеля, — город Владимир. Здесь прошли его детские и юношеские годы.
21 июня 1850 г. Николай Столетов был удостоен аттестата с правом поступления в университет без экзаменов. «За отличные успехи по всем предметам и примерное поведение» он, единственный из всех выпускников, был награжден золотой медалью. В конце августа 1850 г. Николай поступил в Московский университет, который окончил в 1854 г. получением степени кандидата физико-математических наук. Но неожиданно для всех, он, несмотря на уговоры родителей «устроить себя получше», уходит добровольцем на фронт: идет Крымская война. Оказывается, по настоянию студентов их выпускные экзамены с мая были перенесены на февраль. Молодые люди изъявили желание по окончании экзаменов стать в ряды храброго воинства и «с охотою пошли проливать кровь за Отечество». События Восточной войны открыли новую страницу в теперь уже взрослой и самостоятельной жизни Николая.
Летом 1854 г. русская армия перешла Дунай, направляясь к турецкой крепости Силистрия. В это время в военную службу вступил фейерверкером 4-го класса 1-й легкой батареи 10-й артиллерийской бригады Н.Г. Столетов. В составе своей батареи 20 июня он перешел границу в Скулянах и вступил в княжество Молдавия. К сожалению, мы не располагаем документами, подтверждающими участие Н.Г. Столетова в осаде Силистрии. К тому же в послужном списке отмечено, что уже 15 июля 1854 г. в составе своей части Н.Г. Столетов начал «обратное движение за реку Прут» и 2 сентября вступил в пределы империи.
Не завершив начатое дело — взятие крепости Силистрия, русские войска вынуждены были под давлением Австрии развернуться на левом берегу Прута.
В начале сентября 1854 г. близ Евпатории высадились войска Англии и Франции. Поражение русских под Альмой 8 (20) сентября 1854 г. открыло неприятелю дорогу на Севастополь, беспримерная оборона которого продолжалась долгих 350 дней.
С выходом 18 (30) сентября 1854 г. на ближайшие подступы к Севастополю с юга англо-французское командование планировало взять его ускоренной атакой после мощной бомбардировки с суши и моря, которая началась с 5 (17) октября. Однако противник натолкнулся на упорное сопротивление гарнизона, поэтому началась длительная осада.
Главнокомандующий русской армией А.С. Меншиков решил нанести упреждающий удар со стороны Инкермана. Численность русских войск в Крыму была значительно усилена вновь прибывшими частями 4-го пехотного корпуса, а также большим количеством артиллерии. Вероятно, в составе артиллерии, прибывшей для подкрепления Крымской армии, была и легкая № 1-го батарея 10-й артиллерийской бригады, в которой служил Н.Г. Столетов.
Согласно диспозиции князя А.С. Меншикова наступление на англичан назначалось 24 октября (5 ноября), с тем чтобы утвердиться на высотах, лежащих по обе стороны Килен-балки. Для удара по неприятелю было выделено 12 пехотных полков под общим командованием генерала П.А. Данненберга, из них 7 полков (отряд генерала Соймонова Ф.И.) должны были наступать с Корабельной стороны Севастополя, а 5 полков (отряд генерала Павлова П.Я.) — со стороны Инкерманских высот (ил. 1).
Ил. 1 Схема Инкерманского сражения
Отряд генерала П.Я. Павлова должен был выступить к Инкерманскому мосту и, по переходе через него, быстро следовать на высоты для соединения с войсками генерала Ф.И. Соймонова. В составе колонны генерала П.Я. Павлова было 5 пехотных полков, 4-й стрелковый батальон и батарейные № 3-го батареи 11-й и 17-й артиллерийских бригад. За ними должны были следовать батареи боевого резерва, среди которых и легкая № 1-го батарея 10-й артиллерийской бригады. 24 октября (5 ноября) левая колонна генерала П.Я. Павлова около 7 часов начала переправу через реку Черная. Далее генерал П.Я. Павлов направил батальоны 11-й дивизии со всей артиллерией но Саперной дороге, Бородинский полк — по Воловьей балке, а Тарутинский — по Бахчисарайской дороге. Бородинский и Тарутинский полки, поднявшись на плато, двинулись на соединение с войсками генерала Ф.И. Соймонова и совместными усилиями овладели английской позицией. Но под натиском свежих, вновь прибывших войск англичан вынуждены были отступить. В короткое время большая часть командиров выбыла из строя. Пал смертью храбрых генерал Ф.И. Соймонов, был тяжело ранен командир 10-й артиллерийской бригады полковник Загоскин и многие другие. Было только 8 часов утра, когда передовые войска обеих русских колонн отступили. Генерал П.А. Данненберг вывел с места боя три батареи, которые едва держались на позиции, лишившись половины людей и лошадей. Их заменили тремя легкими батареями (№№ 1-го и 2-го 10-й бригады и № 3-го 11-й бригады), которые оставались на позиции до конца сражения. Тридцать 9-фунтовых орудий, составлявших фронт английской позиции, открыли огонь по нашей артиллерии. Началась усиленная канонада. Русская артиллерия, расположенная на Казачьей горе, оказалась отделенной от английской двумя лощинами. Исходя из этих условий, она не могла действовать иначе как прицельными выстрелами ядрами и гранатами. Только некоторые из фланговых орудий время от времени обстреливали английскую цепь картечью. Но, несмотря на значительное расстояние, особенно для легких батарей, русская артиллерия наносила сильный вред англичанам. «Не раз заставляла она молчать неприятельские батареи, расположенные на господствующей местности, и сильно поражала пехоту», — писал императору князь М.Д. Горчаков. Однако результаты эти были достигнуты дорогой ценой: русские артиллеристы несли сильный урон от штуцерного огня противника. Густая стрелковая цепь англичан, укрывшись в частом кустарнике, с расстояния 800 шагов вела меткий огонь, уносивший жизни наших артиллеристов. В начале 9-го часа три остальные полка генерала П.Я. Павлова (Селенгинский, Охотский и Якутский) с большими трудностями поднялись на Киленбалочное плато. Для усиления артиллерии на левый фланг были выдвинуты три батареи в 32 орудия, которые повели сосредоточенный огонь на батарею, занятую отборным батальоном англичан. Завязалась жестокая и упорная схватка. Около половины 10-го часа войска обеих сторон были утомлены и ослаблены. К англичанам на помощь подоспела французская дивизия генерала Боске, которая заставила русских отступить. Почти вся пехота 10-й дивизии ушла в Севастополь, а 11-й дивизии — двинулась к переправе на Черной речке. Для прикрытия отступавших частей был выдвинут вперед Владимирский полк, занявший позиции на Казачьей горе, вдоль скатов которой еще оставались легкие батареи. Фейерверкер 4-го класса легкой № 1-го батареи 10-й бригады Н.Г. Столетов до конца выполнил свой долг. За мужество и смелость, проявленные в этом бою, был награжден орденом Св. Георгия под № 99730. На закате жизни, вспоминая былое, Николай Григорьевич подчеркивал, что самой дорогой наградой для него всегда был этот первый солдатский Георгий. Несмотря на подвиги русских солдат, их стойкость и самоотверженность, это сражение окончилось неудачей и стоило огромных потерь. Из 35 тысяч человек, участвовавших в бою, третья часть выбыла из строя убитыми, ранеными и контужеными. Батарея, в составе которой воевал Н.Г. Столетов, тоже в значительной степени была обескровлена: из 24 фейерверкеров убыла половина состава — 8 человек были убиты, а 4 тяжело ранены. Кроме того, из 216 рядовых остались в строю только 138 человек. Серьезный урон был нанесен материальной части батареи: «совершенно разбит лафет единорожный, 2 передка, 4 ящика зарядных взорвано», пострадало много других артиллерийских вещей, а также было убито 65 лошадей. Далее в донесении легкой № 1-го батареи от 25 октября 1854 г. об утрате казенного имущества говорилось, что «означенных вещей из сражения вынести возможности не было». Удержав на время неприятеля, Владимирский полк тоже стал отступать. Обессиленная гибелью многих офицеров, солдат, лишившись от 60 до 80 лошадей на батарею, отступая, артиллерия растянулась от устья Килен-балки до Георгиевской балки. Артиллеристы перебегали от одного орудия к другому, тащили их на себе, помогали лошадям и при этом еще отстреливались. Неприятель открыл сильный штуцерный огонь по русским частям. Для артиллерии создалось угрожающее положение быть захваченной врагом. Но оказавшийся здесь полковник Э.И. Тотлебен рассыпал в цепь роту Углицкого полка и поддержал ее батальонами Бутырского. Неприятель был приостановлен и выиграно время. Только в половине девятого вечера вся артиллерия прошла за оборонительную линию. За Инкерманское сражение 10-я артиллерийская бригада была удостоена лестной награды: ее шефом был назначен Его Императорское Высочество Великий князь Михаил Николаевич (ил. 3).
Ил. 3 Памятник русским воинам — участникам Инкерманского сражения
Вскоре после этого сражения в жизни Н.Г. Столетова произошел интересный случай. Однажды вновь назначенный командиром 10-й арт. бригады А.П. Голынский, до Инкерманского боя бывший командиром батареи, в которой служил Н.Г. Столетов, приказал ему вместе с командой из нескольких солдат разнести по позициям бригады приказы и денежное довольствие. Команда двинулась в путь под вечер, скоро наступила темнота, к которой присоединился густой туман, поэтому отряд сбился с пути. Наткнувшись на позиции французов, команда свернула влево и через час движения оказалась в расположении одного из укреплений 11-й артиллерийской бригады. Командир этого поста, сначала недовольный тем, что нарушили его отдых, который тогда выпадал редко, отнесся к незваным гостям дружелюбно. Далее генерал Е.К. Андреевский, автор воспоминаний о Н.Г. Столетове, от лица своего героя рассказывает: «За самоваром, появившимся в палатке, о чем, о чем не довелось нам переболтать. Дороже всего было то, что у нас оказалась масса воспоминаний о лицах, ставших дорогими, по общей нашей alma mater, — офицер лишь за несколько лет передо мною окончил курс того же, дорогого мне, Московского университета. Он много рассказывал про жизнь в университете, но еще больше занял меня самыми разнообразными рассказами из короткой, но сильно в нем запечатлевшейся боевой севастопольской жизни; он и рассказывал и читал без умолку, а на прощанье подарил мне небольшой, в несколько минут, в шуточном тоне, для меня набросанный рассказ «о ночном пробуждении», которым я его обеспокоил. Я был очень рад получить этот маленький знак внимания взамен простого клочка бумаги, на котором я довольно казенно написал свое звание: старший фейерверкер, имя, отчество и фамилию; меня порадовало оставление мне на память этого рассказа, но собственно подпись, сделанная под ним, тронула меня лишь много, много лет позже; под рассказом значилось: «Лев Николаевич Толстой, поручик артиллерии»... После того мы виделись с ним мельком в минуту сумбура суетливого отступления на Черной речке 4 августа 1855 года. «Здравствуйте, Николай Григорьевич, — сказал он, ласково, издали, кланяясь: — вот какие дела, — прибавил он, указывая на отступавшие вразброд части помятой после геройских усилий армии. — А! Вы уже офицер», — успел он крикнуть, уносимый движением своей батареи. Больше во время войны я его не встречал». К началу декабря 1854 г. легкая № 1-го батарея 10-й артиллерийской бригады была перемещена с Инкерманских высот в с. Чоргун, где вошла в состав Чоргунекого отряда, части которого неоднократно отражали рекогносцировки союзников. Весной 1855 г. 4 орудия легкой № 1-го батареи были размещены в общем вагенбурге у села Бакшай, а 8 орудий — на Северной стороне Севастополя. Из послужного списка Н.Г. Столетова следует, что он с 1 (13) марта 1855 г. находился «под сильным огнем неприятельских батарей противу северной стороны». Северные батареи своими навесными выстрелами наносили большой вред неприятелю. Как писал один из защитников Севастополя, «тяжело было французам получать наши русские гостинцы». Потери, понесенные войсками севастопольского гарнизона за время длительной обороны, заставляли производить изменения в его составе: в начале мая на Южную сторону были переведены Муромский, Орловский, Подольский, Житомирский полки и легкие батареи 10-й бригады № 1-го и 14-й — № 4-го. Оказавшись на Южной стороне, Николай Григорьевич принимал активное участие в отражении атак неприятельских колонн, направленных на 4-й, 5-й и 6-й бастионы (ил. 4).
Ил. 4 Орудийный дворик 4-го бастиона
Так, в ночь на 11 (23) мая две дивизии французов были брошены на русские траншеи, расположенные на кладбище перед Городской стороной. Отчаянный рукопашный бой разгорелся под гром нескольких сот орудий обеих сторон, сосредоточивших выстрелы на пространстве впереди 5-го и 6-го бастионов. Легкая № 1-го батарея, в составе которой воевал Н.Г. Столетов, находилась «в сильном артиллерийском и штуцерном огне при отбитии неприятеля от траншеи между 5 и 6 бастионами». Лишь к утру французские колонны были отброшены русскими войсками под командованием генерала С.А. Хрулева. «Между всеми, бившимися в защиту «своего» города, храбрость при той жизни, которую тогда вели они, сделалась общим качеством, и храбрость не порывами, а постоянная, обратившаяся в убеждение, что едва ли кому из «севастопольцев» удастся снести голову, выйти целу и невредиму из этого горнила смертоносных снарядов, из которых огонь и железо наперерыв уничтожали цвет народонаселения России», — писал П. Алабин, участник событий. Настоящими героями были защитники города-крепости — артиллеристы. Неслучайно легкая № 1-го батарея 10-й артиллерийской бригады находилась в ряду наиболее достойных полков, батарей и флотских экипажей, «которых имена, с означением потери людей, увековечены на мраморных досках храма Св. Николая» Севастополя (ил. 5, 6).
Ил. 5 Один из залов музея Черноморского флота (в 1854-1856 гг. — храм Архистратига Михаила — главная гарнизонная церковь города) Ил. 6 Мраморные доски с наименованием частей войск, отличившихся в обороне Севастополя
23 мая (4 июня) 1855 г. Н.Г. Столетов был произведен в прапорщики и назначен в легкую № 4-го батарею 8-й артиллерийской бригады.
Положение осажденных с каждым днем становилось все тяжелее: не хватало боеприпасов, медикаментов. Огромными были потери гарнизона. 28 июня был смертельно ранен П.С. Нахимов — «душа обороны».
В условиях подготовки противника к новому штурму Севастополя русское командование решило дать полевое сражение 4 августа на речке Черной. Согласно диспозиции, отряд генерала Н.А. Реада должен был взять штурмом французские укрепления перед Трактирным мостом, а отряд генерала И.II. Лииранди — выбить сардинцев с Телеграфной горы. В состав отряда генерала Н.А. Реада входила 7-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Н.И. Ушакова и при ней 8-я артиллерийская бригада (батарейная № 3-го и легкие №№ 3-го, 4-го, 5-го батареи) под командованием полковника Р.Ф. Сегеркранца. На рассвете артиллерия, расположенная в долине Черной речки, открыла огонь по Федюхиным горам, хотя почти все батареи действовали с невыгодных позиций, снизу вверх. Однако, по мнению бригадного историка, «огонь но укреплению, находившемуся впереди каменного моста через р. Черную был так удачен, что французы принуждены были отступить за р. Черную». Легкая № 4-го батарея, в которой сражался прапорщик Н.Г. Столетов, выпустила в этом бою 111 снарядов. Далее 12-я дивизия и почти одновременно с ней 7-я двинулись вброд через Черную, лишь Смоленский полк был оставлен на правом берегу для прикрытия артиллерии, которую невозможно было перевезти через реку и водопроводный канал. Таким образом, войска наступали без содействия артиллерии, которая была заслонена пехотными колоннами. Несмотря на то, что русские полки овладели несколькими ложементами противника, прибывшие французские резервы заставили их отступить на правую сторону Черной, понеся огромные потери. Под прикрытием огня артиллеристов пехота отошла к подошве Мекензиевых высот. Вновь русские войска, несмотря на проявленные самоотверженность и храбрость, испытали горечь поражения из-за неорганизованности наступления и бездарности руководства.
Последний штурм города, предпринятый 27 августа (8 сентября) закончился отступлением Севастопольского гарнизона на Северную сторону. 30 августа (11 сентября), когда пожары погасли, неприятель занял Южную сторону Севастополя, отказавшись от дальнейших активных действий. Несмотря на победу союзников, русские войска благодаря стойкости, мужеству и патриотизму имели несомненное моральное превосходство над противником. Недаром участник Севастопольской страды Л.Н. Толстой писал: «Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский».
Н.Г. Столетов в числе других чинов гарнизона в 1856 г. был награжден серебряной медалью «За защиту Севастополя» на Георгиевской ленте, а в 1904 г. — серебряной юбилейной «В память 50-летия обороны Севастополя».
Его воинская служба продолжалась: 26 декабря 1856 г. за добросовестное исполнение своего долга и успехи Николай Григорьевич был произведен в подпоручики.
Восточная война обнаружила настоятельную потребность преобразования вооруженных сил. Это касалось не только внедрения новых видов вооружения, военного искусства, инженерного обеспечения войск, но и подготовки широко образованных кадров. По распоряжению Главнокомандующего Южной армией к штабу 5-го армейского корпуса могли быть прикомандированы все желающие учиться в Николаевской академии Генерального штаба. После предварительного приготовления в науках, сдав экзамены, они поступали в академию. В числе 24 обер-офицеров, которые с Высочайшего Государя Императора соизволения были приняты в 1857 г. в Николаевскую академию Генерального штаба, был и подпоручик 8-й артиллерийской бригады Столетов. Крымская война выдвинула молодого 25-летнего Николая Столетова вперед. Отличившись в ней, он успешно и заслуженно поднялся по служебной лестнице, пользуясь уважением и почетом. Н.Г. Столетову суждено было пройти дорогами трех войн: Крымской, Кавказской и русско-турецкой 1877—1878 гг., достойно выполнять ответственные поручения военного, разведывательного и дипломатического характера. За свои воинские заслуги генерал от инфантерии Н.Г. Столетов отмечен 20-ю российскими наградами и памятными знаками, а также 4-мя болгарскими орденами.
