Левкоев Сергей Иванович родился 27 января 1897 года. Отец колл. сов. Иван Григорьевич Левкоев – преподаватель Владимиpской духовной семинаpии.
Получить законченное музыкальное образование ему не удалось. Учась в Московском университете, он посещал занятия композиторского отделения в Московской консерватории. Но трагическая случайность - он сломал палец - не позволила завершить музыкальное образование. Тем не менее, это был эрудированный, незаурядный человек, талантливый музыкант, композитор. Он писал музыку к театральным спектаклям, руководил театральным оркестром.
Улица Златовратского, д. 9 Здесь жил Левкоев Сергей Иванович со своей семьей - женой и дочерью.
Сергей Иванович особенно любил симфоническую музыку, в 1927 году даже пытался создать в городе симфонический оркестр. Первый концерт оркестра состоялся в центральном клубе, в программе были произведения выдающихся русских композиторов. В 1937 году оркестр под управлением Левкоева давал большой концерт из произведений И.О. Дунаевского.
«Театральная музыка и оркестр нашего театра В современном спектакле музыка играет крупную роль и является важной составной его частью. Музыку часто называют языком чувств. Это отчасти правильно. Действительно, музыка способна с исключительной силой воздействовать на внутренний мир слушателя, на его чувства и ощущения. Она может с предельной убедительностью, как никакое другое искусство, отражать в своем звуковом языке всю сложнейшую гамму человеческих переживаний. Отсюда становится ясным, какое большое значение может иметь музыка, удачно и уместно примененная в спектакле. Действуя рука об руку с живым художественным словом, идущим со сцены из уст актера, а подчас звуча в немой игровой сцене, музыка должна помочь лучшему восприятию зрителем всех чувств и переживаний действующих лиц, или общего настроения данного эпизода. Художественный вкус и музыкальное чутье должны подсказать опытному и талантливому режиссеру и руководителю музыкальной частью, какие именно моменты спектакля нуждаются в музыкальном сопровождении, какие места пьесы наиболее естественно соединяются с музыкой в целях большего воздействия на зрителя. Но в этом деле безусловно должна быть предельная осторожность и чувство меры, чтобы спектакль не оказался перегруженным бесцельно примененными музыкальными эпизодами. Бывает так, что по режиссерскому замыслу следует подчеркнуть какой то важный момент пьесы, обратить на него особое внимание зрителя, сделать, как говорят, «акцент» на этом моменте, музыка и здесь незаменима: удачно примененная музыкальная фраза — короткая и выразительная, иногда из нескольких тактов, невольно приковывает внимание к данному моменту спектакля. Чаще же всего, конечно, музыка передает настроение и переживания действующих лиц. Таким образом музыку в театре не следует расценивать, как начало, отвлеченное от спектакля, как явление самостоятельное, к ней следует подходить как к составному элементу спектакля, действующему в теснейшем контакте с прочими его элементами. Если режиссер указывает моменты пьесы, которые следует сопровождать музыкой и дает общую характеристику, то дело завмузчастью выбрать музыку, которая отвечала бы замыслу режиссера. Посмотрим, что представляет собой оркестровый коллектив нашего гортеатра и как он осуществляет свою общественную задачу. В процессе подготовки спектакля режиссер-постановщик передает экземпляр пьесы заведующему музчастью — т. Казанцеву, высказав свои пожелания относительно ее музыкального оформления. Тов. Казанцев знакомится с пьесой, ее стилем, вникает в характер действующих лиц, в изображаемую в пьесе эпоху и приступает к подготовке музыки. Здесь есть два пути: или эта музыка сочиняется специально для пьесы тов. Казанцевым, или она компилируется, т. е. выбирается из различных музыкальных произведений, характер и содержание которых совпадает с настроением и духом трактуемых сценических эпизодов. Из постановок текущего сезона, музыка к пьесам «Ромео и Джульетта», «Слава», «Большой день» написана тов. Казанцевым специально для этих пьес. Для примера остановимся на музыкальном оформлении последнего спектакля («Большой день»). Следует признать музыку т. Казанцева к этой пьесе удачной. «Траурная» музыка, дважды являющаяся в спектакле — сперва в фортепианном исполнении, а затем в оркестровом звучании, выразительна, насыщена и проникнута ощущением героизма — это безусловный отголосок шопеновского траурного марша. Сигнальный эпизод, передающий ощущение волнения и тревоги в момент отлета эскадрильи самолетов, характерен и ярок. Удачна лирическая песенка Кожина, сделанная в интимных элегических тонах. Но что же это за оркестр? Каков его количественный состав и исполнительская физиономия? Увы! Дирекция театра не сумела оценить роль музыки в спектакле и оказалась неспособной понять место и значение оркестра в театральном действии. На музыку здесь смотрят, как на какой то принудительный ассортимент, который по необходимости надо включать в спектакль. Семь человек — вот количественный состав этого ансамбля. Семь человек! Смешная цифра для драматического театра нашего города. Можно ли строго судить этот «оркестр»? Судить надо не оркестр, а дирекцию, заверявшую, что численный состав оркестра к 1 января будет доведен до самого необходимого минимума — до 12 чел. Все обещания остались невыполненными. Суждены нам благие порывы! А теперь уже и порывов нет. Каких красок, какой яркости можно требовать от ансамбля, лишенного в своем составе этих самых красок? Тов. Казанцев — музоформитель, он же дирижер и он же скрипач. Тов. Соколов — тромбонист, который на ходу бросает свой тромбон, и, как фокусник-иллюзионист, превращается в флейтиста, а если надо — из флейтиста — в альтиста! Един, но троичен в лицах! Контрабаса нет, ударника нет. Гармониум своим видом напоминает афинские развалины. Труба приглашается только для особых случаев. А ведь среди музыкантов ансамбля есть опытные, ответственные, с большим стажем исполнители. Помещается оркестр в странной клетке на балконе. В ней прорублено кассовое окно, откуда и льются далеко не мощной волной звуки этого выхолощенного ансамбля. Технические условия театра не позволяют поместить оркестр в положенном ему месте — ниже пола перед сценой. Дирекции следует задуматься над этим вопросом и довести музыкальный цех своего предприятия до нормального состава. Сергей Левкоев» («Знамя», 2 февраля 1937). «О шумовом оркестре артели имени Луначарского Ансамблем такого типа и является шумовой оркестр артели им. Луначарского (руководитель тов. Шер). Тот факт, что выступления этого коллектива проходили всегда с значительным успехом, что коллектив выезжал не раз в областной центр, был премирован, доказывает, что в пределах своих возможностей оркестр достиг крупных результатов и заслуживает внимания общественности. Состав этого коллектива — около 30 человек. Основная масса, как уже было сказало, ударные шумовые инструменты. Сюда относятся барабаны — большой и малый, трензеля, кастаньеты, бубен, «соловей», гальетон (деревянная коробочка), флекстон (металлическая звучащая пластинка) и т. д. Что касается инструментов интонирующих, то здесь есть и духовые - кларнет, труба и даже пастуший рожок, и струнные — скрипка, домра. Гармоническая основа представлена несколькими гармониями (баян, венская). Сущность исполнения — в остроумных комбинациях отдельных групп всех наличных инструментов, удачно примененная пауза, солирующий эпизод того или иного инструмента, внезапное вступление какой-либо группы, подчеркнутые акцепты — вот некоторые приемы инсфументовки этого ансамбля. По ходу пьесы вводится, как обязательный элемент, пение; играющие на шумовых инструментах превращаются в певцов. (Такое чередование пения с шумовыми ударными эпизодами — наиболее частый прием). Иногда применяются задорные возгласы и выкрики — по типу хора Пятницкого и даже вводится пляска. Такой синтез самых разнообразных и разнохарактерных эффектов чисто внешнего порядка производит часто неожиданное и яркое впечатление. Нам пришлось прослушать в исполнении коллектива несколько пьес из его репертуара. Безусловно наиболее эффектно — попурри из народных песен, которое носит несколько претенциозное название: «Утро в колхозе». Начало пьесы действительно вызывает в воображении картину раннего утра в деревне. Чириканье птичек, имитация переклички петухов, наигрыш пастушьего рожка, к которому позже присоединяется кларнет, создают определенное настроение. После такого вступления начинается обычное попурри из народных песен, инструментованное по специфическому принципу шумового ансамбля — весь ассортимент средств, коими располагает ансамбль, пущен в ход. Песни сменяют одна другую — то медленные, то веселые, плясовые, обрамленные самыми разнообразными звуковыми эффектами; все пущено в ход, даже пение с закрытым ртом. Очень удачны удары большого барабана в песне «Во поле береза стояла», подзадоривающие выкрики, неожиданные генеральные паузы. Заканчивается эта пьеса эффектной пляской. Плясун выше всяких похвал. Общее впечатление от этого номера - прекрасное. Один упрек — некоторая растянутость эпизода с песней «Эй ухнем». Этот эпизод надо укоротить. Другие номера, исполненные коллективом — распространенные песенки: «Марш водолазов», «Конармейская» и песня испанского фронта исполняются неплохо (удачный эффект имитации конского топота при помощи кастаньет в конармейской песне), но все же не захватывает как русское попурри. В этих номерах уже наблюдается некоторая штампованность и однообразие исполнительских приемов. Эти популярные песенки могли бы звучать ярче. Ударные инструменты использованы здесь слишком щедро и от этого ощущается некоторая монотонность. Вообще в практике шумового оркестра легко скатиться к трафарету и сделать исполнение плоским, и вульгарным. Об этом надо все время помнить руководителю и стремиться к тому, чтобы не перегружать исполнение таких легких песенок всей массой ударных, а применять их более экономно, освежая каждый куплет песенки новой комбинацией. Желателен также большой контраст между тихими и громкими моментами исполняемых номеров. Еще несколько слов о руководителе оркестра. Тов. Шер обладает несомненным вкусом и замечательным чутьем как в подборе материала, так и в его обработке. В данном ансамбле тов. Шер безусловно на своем месте. Как дирижер, он имеет достаточные данные. Взмах его четок и ясен, рисунок жеста убедителен и передает замысел. Однако тов. Шеру надо помнить, что дирижерские жесты имеют не только художественное назначение — передать замысел исполняемого номера музыкантам; эти взмахи, кроме того, играют роль тактирующую, т. е. отмечают, отчитывают те или иные доли такта. В зависимости от размера каждого такта, взмахи эти имеют различную направленность. Взмахи дирижера, имеющие неверное направление, могут легко сбить музыканта, привычного к общепринятым взмахам, а у товарищей, незнакомых с обычными приемами, могут выработать навыки нежелательные, приучив их к жестам, имеющим ложную направленность. Нельзя же дирижировать трехдольный размер в два приема! Этот недостаток легко выправить и его надо выправить. Подводя итог сказанному, следует отметить полную жизнеспособность кружка и все данные для его роста и процветания, тем более, что дисциплина среди кружковцев, по-видимому, на должной высоте — явление крайне отрадное, но, к сожалению, далеко не частое в наших самодеятельных кружках. Сергей Левкоев» («Знамя», 2 апреля 1937). «Хоровой кружок готовит к постановке оперетту При группкоме союза работников госторговли работает хоровой кружок. Руководит кружком тов. Левкоев. Кружок добился больших успехов: недавно кружковцы ездили в Иваново на областную художественную самодеятельную олимпиаду. Там они заняли первое место по союзу госторговли. Член кружка Клавдия Трубина была послана в Москву на всесоюзную олимпиаду, где получила почетную грамоту. Союз госторговли несколько раз премировал отдельных членов хорового коллектива» («Знамя», 2 августа 1937).
В 1938 г. в кинотеатре «Художественный» был организован джаз-оркестр. До этого в фойе театра играл небольшой симфонический ансамбль, роль которого была, в известной мере, безличной. Играли музыкальные произведения без всякого плана, почти без подготовки. Публика, сидя вдоль стен фойе, больше занималась своими разговорами. Стремясь лучше обслужить посетителей, дирекция решила реорганизовать коллектив ансамбля в джаз-оркестр, как единицу, более соответственную по своему характеру эстраде кинотеатра. В начале своего пути по своему составу и характеру исполнения оркестр очень мало походил на джаз: была всего одна труба и один саксофон; преобладали скрипки и даже была виолончель. Медленно, но неуклонно менялось лицо коллектива, изменялся состав его – и количественный и инструментальный. В 1941-м году коллектив можно считать уже достаточно оформился и овладел стилем и духом джазового исполнения. Это уже почти полный джаз (которому не хватало разве третьего саксофона и трубы) с крепкой медной группой, с опытным ударником. Построена специальная эстрада и выступления оркестра проходили в концертном плане. К концертному отделению все места перед эстрадой бывали заняты. К сожалению, малый размер концертного фойе допускал небольшое количество стульев и остальной массе посетителей приходилось слушать концерт оркестра стоя. Помимо номеров чисто музыкальных, значительное место отводилось вокальной музыке, практиковались выступления местных певцов совместно с джазом. Руководителем джаз-оркестра в 1941-м году был С. Левкоев.
В 1940-х гг. Сергей Иванович вновь обратился к созданию музыки для спектаклей, его сочинения прекрасно вписывались в постановки.
«Городской хор союза госторговли (руководитель хора т. Левкоев, староста т. Трубина) часто выступает в госпиталях с хорошими концертами. Недавно он дал концерт в госпитале, где комиссаром тов. Юдин. В программе концерта были хорошие боевые современные песни, мобилизующие на быстрейший разгром врага. Находящиеся на излечении в госпитале бойцы и командиры остались очень довольны концертом, дали о нем прекрасные отзывы. Командование госпиталя выразило коллективу хора благодарность» («Призыв», 27 июня 1942).
«Несколько лет существовал во Владимире городской хор художественной самодеятельности под управлением т. Левкоева. Хор состоял из 25 человек и имел разнообразный репертуар. В свое время он занимал первое место среди художественных коллективов области и был известен далеко за ее пределами. Особенное значение приобрел этот коллектив во время войны. Почти с первых же дней он начал регулярное обслуживание больных и раненых бойцов, находившихся на излечении в госпиталях, за что получал много благодарностей. Но насколько хорошо принимали хористов зрители, настолько же плохо относились к хору городские организации. Не было даже предоставлено определенного места для репетиций. Хор кочевал из одного помещения в другое. Наконец его почему-то передали в распоряжение… горторга, хотя такового отношения к этому учреждению он не имел. Здесь хор окончательно распался и сейчас прекратил свое существование. Работу хора надо возобновить. Его участники до сих пор живут в городе и собрать их нетрудно. Нужно только проявить в этом должную инициативу и создать нормальные условия для работы» («Призыв», 6 апреля 1943 г.).
Во Владимире руководил многими хорами, писал музыку по заказам Владимирского драмтеатра для оформления спектаклей.
В музыкальной школе № 1 преподавал музыкальную литературу.
Умер 22 марта 1965 года.
В 90-е годы Владимирский фонд культуры стал заниматься изучением старого городского кладбища, где захоронены многие известные владимирцы, в том числе, деятели культуры и искусства. И в первую очередь, старожилы города подсказали, что необходимо привести в порядок могилу Сергея Ивановича Левкоева. Она была заброшена, не ухожена, и только дощечка, прибитая к дереву, указывала на ее местонахождение. Обратившись к музыкальной общественности города, Фонд культуры собрал средства на памятник. Могила известного музыканта и композитора была благоустроена, на ней поставлен скромный памятник.
Памятник на могиле С.И. Левкоева на Князь-Владимирском кладбище
Старанием Фонда культуры и музыкальной общественности города 10 мая 1994 года на могиле Сергея Ивановича Левкоева состоялось торжественное открытие нового памятника (автор — А.В. Баженов), во время которого выступили юные музыканты. Памятник находится недалеко от воинского Мемориала, на повороте аллеи, ведущей от Мемориала к церкви. Рядом — захоронения жены и тещи Левкоева.
