Ерофеевский спуск расположен от ул. Гагарина вниз до ул. Луначарского. Название подтверждено постановлением президиума горсовета N 55 от 24.12.1927. Топоним «Ерофеевский спуск» обозначает дорогу от Торгового моста мимо Троицкого вала в залыбедскую часть города. В списке 97 владимирских улиц, составленном в 1877-м году, Ерофеевский спуск ещё не значился. Но к концу XIX века он стал официально называться Ерофеевским. В «Списке домов и улиц города Владимира», опубликованном в 1899 году, на Ерофеевском спуске, обозначенном от Конной площади до речки Лыбеди, перечислены по ею правой стороне два дома Васильева, дом Рубцова, каменный мост, а по левой стороне - Конная площадь, бани и дом Тарасова, дамба на Боровок. Ерофеевский спуск выходил на дорогу в г. Юрьев-Польский.
В конце XIX века упоминается роща, которая находилась к районе Ерофеевского спуска.
Спуск к Лыбеди стали называть Ерофеевским, скорее всего, во 2-й половине XIX века. Именно в это время на вершине безымянного спуска появился каменный дом, принадлежавший крестьянам Ерофеевым.
Прокопий Васильевич Ерофеев был государственным крестьянином села Боголюбово. Крестьяне Боголюбова, как, впрочем, и крестьяне сел Доброе и Красное, издавна занимались строительным промыслом. Ерофеев становится известным тем, что он брал казенные подряды на ремонт зданий. Это был один из коротких способов разбогатеть — так составили свои состояния владимирские купцы Ильин, Никитин, Платонов… Однако для участия в казенных подрядах необходимо было иметь какое-то обеспечение – либо деньги, либо недвижимость. Еще в 1840-х гг. в целях способствовать застройке городов каменными домами было разрешено отдавать каменные дома в залог по подрядам. В Боголюбове Ерофеевы вели свой род от крестьянина Ерофея Никитина, ок. 1708 г.р., его семья записана в 5-й ревизии казенных крестьян села Боголюбово 1795 г. От его имени — Ерофей — и пошло родовое прозвище, а к середине XIX в. закрепилась и фамилия Ерофеев. Прокопий Васильевич был одним из внуков Ерофея, родился ок. 1817 г., но в отличие от своих братьев (двух Григориев и Захара) всю жизнь прожил холостым. Ерофеев в 1856 г. купил во Владимире с аукциона старинный дом разорившегося купца Якова Кузьмича Абросимова — каменный двухэтажный, с 2-х этажной пристройкой и с двумя флигелями во дворе. Этот дом был крайним, пятым домом от Большой улицы после дома Лазарева, двух домов П.В. Козлова и дома с мезонином И.И. Петровского. Он стоял «на Большой Суздальской дороге», которая начиналась прямо от Торговой площади. В 1851 г. этот участок до Лыбеди был мощеным, но собственного названия не имел. Дом Абросимова был построен на пустом месте в первой половине XIX века, и «возобновлен после бывшего в 1834 году пожара». В этом же 1856 г. Ерофеев просил разрешить при его доме построить каменные двухэтажные дома и второй флигель, начав застраивать участок вниз от дома. При переписи и оценке домов в 1864 году дом Ерофеева под № 1 показан по Царицынской улице. Ерофееву принадлежали: дом каменный 2-х этажный с подвалом, вытянутый по Царицынской улице на 12 сажен и поперек на 6 сажен, в обеих этажах 17 окон по улице, по правой стороне 4 окна и по двору 8 окон, крытый железом. Со двора к дому пристроена каменная галерея, на которую вели две деревянные лестницы. На дворе особый деревянный одноэтажный флигель в 10 окон, выстроенный в 1857 г., крытый железом. Позади дома еще один одноэтажный деревянный флигель на каменном фундаменте с 17 окнами по двору с обеих сторон, крыт тесом. При доме надворное строение: два навеса, три амбара, 2 сарая, 2 погреба, конюшня и колодезь. Весь участок занимает 672 кв. сажени. Ерофеев был весь погружен в свое дело, брал строительные подряды в Тамбове, Моршанске и в других городах. Во Владимире в 1872 г. он вел ремонт в здании Присутственных мест, в комплексе Владимирской духовной семинарии, во флигеле при доме управляющего казенной палатой, в Юрьеве в арестантской, в тюремный замок Гороховце отремонтировал и обнес его каменной оградой отдавая в залог свой каменный дом «в Торговой площади» оценкой в 12 тысяч руб. 18 коп.. Брат Захар был его поверенным в делах. Сам владелец жил скромно — в 3 комнатах заднего флигеля, сдавая внаем остальные 4 комнаты, сарай и погреб. Кроме того, он сдавал и все остальное: в главном доме первый этаж с подвалом под овощную лавку за 200 руб., а остальные комнаты, конюшни, сарай и погреб — под гостиницу за 700 руб., флигель во дворе с амбарами и подвалом — под постоялый двор.
В 1486 г. по повелению Иоанна III «был срублен град Володимер и рубил дьяк Мамырев». Но в 1491 г. «сгоре град Володимер» и в следующем году «посла князь великий дьяка своего Василия Кулешина рубити города Володимера деревянна по Васильеву окладу Мамырева и сруби его в два месяца». Сооруженные по валам деревянные укрепления Владимира были столь величественны, а самый Владимир уже столь обширен, что по свидетельству английского посла Гербейштейна, посетившего Россию в 1517-26 гг., эти укрепления выглядели как «деревянная крепость большого города». Но «1536 года 13 апреля месяца в четвертог седмые недели святого поста на девятом часу дню загорелся град Володимер и градская стена промеж Рождествена монастыря и Андреевых ворот на порожнем месте. Сгоре четыре стены от Рождества от Клязьмы и разметало 170 городень да три стрельницы, но города осталось еще 265 городень и 7 стрельниц, и как великий князь и мати его велели град Володимер по месту срубити и где будет оставших стен починити, и того же месяца 19 послал города делати Истомина, Курцева и того же лета августа доделан град Володимер». Речь идет о деревянных крепостных укреплениях, окружавших среднюю, центральную часть города - печерний город - кремль. Соседняя с Торговой башней была Средняя башня (глухая, без ворот), что против Девичья монастыря. Она отстояла от Торговой на расстоянии 110 саж. (234 м.) и находилась приблизительно посредине кремлевского вала, на западной его стороне. К стене, соединявшей эту башню с Торговой, был прирублен «бык ради отводного боя», то есть выступ в стене в виде башни с бойницами по бокам, благодаря которым бой можно было отводить в сторону.
В 1864 г. у городских властей возникла мысль устроить «прямое сообщение Троицкой стороны города с Базарной площадью посредством разрытия земли вала, преграждающего это сообщение». Свое мнение представил городской голова Андрей Никитич Никитин, который написал в записке: «Залыбедье соединяется с центром города двумя сообщениями, для проезда весьма неудобными. Один идет из центра города мимо дома крестьянина Ерофеева глубоким оврагом через каменный мост на р. Лыбеди, крутизна спусков и узость оврага делают проезд неудобным». Никитин предлагал разобрать существующую в овраге каменную мостовую и подсыпать земли, «землю для засыпки оврага взять из валу, который от Троицкой улицы прорыть так, чтобы эта улица имела прямое сообщение с Торговой площадью», а так как «тракт этот соединительный с г. Юрьевом и г. Суздалем», то использовать для работ арестантов. В 1864 г. по проекту городового архитектора Тидена был прорыт земляной вал для соединения Троицкой улицы (улица Подбельского) с торговой площадью.
Дом Ерофеева. Васильевские казармы. Улица Б. Московская, д. 27а
29 апреля 1869 г. Ерофеев получил разрешение построить при своих каменных домах «по дороге к Лыбеди близ Торговой площади и городского вала» — каменный двухэтажный дом с подвалом «предположительно под казарменное помещение». Но так как при сверке плана местности с Высочайше конфирмованным 30 марта 1794 г. на город Владимир планом оказалось, что эта местность назначена под площадь, но в натуре застроена каменными зданиями, от Ерофеева отобрали подписку, что если понадобится, он сломает это здание. Это здание было построено и сейчас известно нам как «Васильевские казармы» (ул. Б. Московская д. 27а). Оно отмечает размер владения Ерофеева — от улицы Царицынской до Троицкого вала. Мимо владения Ерофеева вниз к Лыбеди шла дорога в 3-ю часть города. Дорога в Залыбедье шла нынешним Ерофеевским спуском.
Прокопий Ерофеев умер бездетным ок. 1874 г. По духовному завещанию, утвержденному 6 февраля 1875 г., все его имущество включая купленный каменный дом Абросимова и «все каменные здания, возведенные при том доме и на вновь приобретенных от города землях» и капиталы он передавал своим братьям Захару и Григорию Васильевичам Ерофеевым и частью племянникам. Наследники Ерофеева владели частью построек еще в 1887 г., но постепенно продали их богатому владимирскому купцу Ефиму Васильевичу Васильеву, отец которого Василий Ефимович купил здесь сначала старый дом И.И. Петровского, затем его сын купил 3-х этажный дом Козлова и остальные постройки Ерофеевых. В 1913 г. Александр Васильевич Васильев капитально отремонтировал дома по Царицынской. Итак, съезд к Лыбеди с Торговой площади, бывшее начало Большой Суздальской дороги — в 1880-х гг. постепенно получил название Ерофеевский спуск — по фамилии домовладельца Ерофеева, владевшего здесь постройками четверть века. Сами Ерофеевы исчезли, но название осталось. Топоним закреплен в «Списке домов и улиц города Владимира» 1899 г., согласно которому Ерофеевский спуск идет от Конной площади (на левой стороне) до речки Лыбеди и поднимается до Юрьевской и Воскресенской улиц.
Фрагмент карты гор. Владимира, 1899 г.
Ерофеевский спуск от Царицынской ул. (ул. Гагарина) до речки Лыбеди (1899). Правая сторона: 2. Дом Васильева (к.), 4. Дом Васильева (к.), Откос горы, 6. Дом Рубцова, Каменный мост.
«Дом Васильева». Улица Гагарина, д. 6 (ул. Ленина, 10) Улица Ленина/Ерофеевский спуск, 1958 г. Дом Ерофеева. Васильевские казармы. Улица Б. Московская, д. 27а
Во время ВОВ сборный пункт был на площади, где много лет спустя был разворот троллейбуса 6-го маршрута.
«В овраге, что спускается от Васильевских казарм к Воскресенским баням, можно часто видеть коз, телят и коров, которые спокойно пасутся здесь на лоне природы и так-же спокойно отшвыривают проходящих граждан, приводя «в порядок» их костюмы. Но это еще полбеды,— беда в том, что скотина засоряет тротуар и улицу. Чистить в овраге некому,- надо заставить скотосодержателей заботиться об извлечении коров и прочего с прохожей дороги, а санитарной комиссии следить за своим делом. В этом же овраге берется произвольно песок, что разрушает склон, засыпая тротуар и дорогу желтым налетом. Коммунальному отделу надо принять решительные меры борьбы с этим злом» («Призыв», 15 августа 1922).
В 1962 году построен путепровод в Манежном тупике над Ерофеевским спуском.
Подгорная ул. от Ерофеевского до Ивановского спусков (1899 г.) (Один порядок домов). 1. Бок д. Рубцова (п.-к.), 2. д. Максимовой (д.), 3. д. Максимовой (д.), 4. д. Докукина (д.), 5. д. Трошина (д.), 6. д. Трошина (к.), 7. д. Деревенцевой (д.), 8. д. Сонина (д.), 9. д. Ефимова (д.), 10. д. Коровина (п.-к.), 11. д. Назарова (д.), 12. д. Назарова (д.), 13. д. Громова (д.), 14. д. Громова (д.), 15. д. Громова (д.), 16. д. Аргасцева (д.), 17. д. Доброхотовой (д.).
Левая сторона Ерофеевского спуска
Ерофеевский спуск от Конной площади до речки Лыбеди (1899). Левая сторона: Конная площадь, Откос горы, 1. Бани Тарасова (кам.), 3. Бани Тарасова (п.-к.), Дамба на Боровок.
Улица Царицинская 1908 г. Конная площадь
8 января 1908 года во Владимирскую городскую управу поступило заявление от инженера Константина Русакова с предложением впервые «построить во Владимире за мой собственный страх и риск электрическую станцию, имеющую цель снабжать город и его население электрической энергией». Под электростанцию отвели участок на Ерофеевском спуске, напротив и несколько ниже Народного дома (ныне областной Театр кукол). См. Электростанция инженера Русакова в гор. Владимире. В 1920-е гг. оборудование электростанции уже устарело и не могло в полной мере обеспечить электричеством учреждения и жилые дома города. Оборудование было демонтировано, часть здания разобрана, а другая часть использовалась как гараж.
Ерофеевский спуск, д. 3
В 1938 году построена величественная четырехэтажная сталинка, получившая позднее адрес: Ерофеевский спуск, дом 3.
Вид на бывшую электростанцию. 1944 г. Ерофеевский спуск в 1945 г.
В 1945 году на бывшей Конной площади было снесено ветхое здание первой городской электростанции, и на его месте в 1945 г. построили дом для работников завода «Автоприбор» (ул. Гагарина, д. 8). Причем возводили его силами немецких военнопленных.
«Много электроэнергии тратится в жилых домах. Жители дома завода «Автоприбор» (Ерофеевский спуск, дом №5) в ноябре сверх лимита пережгли 4.659 киловаттчасов» («Призыв», 16 декабря 1945).
Ул. Гагарина, д. 8
В самом конце улицы Царицынской, по правой стороне, на углу с современной Лыбедской магистралью, находились «Нижние бани» Тарасова (Воскресенские бани). «В виду перегрузки центральных бань, в недалеком времени ком. отдел намерен подготовить к пользованию публики номера бывших воскресенских бань, что близь речки Лыбеди. Потребуются лишь незначительные предварительные расходы на мелкий ремонт, без которого не обходится никакое начинание» («Призыв», 9 января 1924). «Общественная баня, как мы уже раз писали, требует необходимого ремонта. Промедление с этим недопустимо. Вместе с тем коммун. отдел должен озаботиться пуском второй, ныне бездействующей, т. н. Воскресенской бани близ р. Лыбеди» («Призыв», 16 февр. 1924). Воскресенские бани были открыты в 1924 г. и стали называться «Бани №2». «Бани №1» находились на улице Ленина (ул. Гагарина, д. 11). «На месте снесенной церкви Бориса и Глеба и против бань № 2 открываются детские площадки. В Липках и около памятника Ленину разбиваются цветники. В Липках будет отремонтирован фонтан. Кроме того, намечается благоустройство Козлова вала» («Призыв», 2 марта 1930). «За «художкой» вдоль центральной улицы плели каменное кружево арочные ряды. Можно было пробежаться между колоннами, огибая их то справа, то слева. У перекрестка, где по пояс, по ремень на белой гимнастерке, стоял в синей круглой будке регулировщик-милиционер, свернуть к «Круглому ГУМу», а там рукой было подать до стекающего к нижней бане Ерофеевского спуска. Он представлял собой глубокий, покатый овраг, по дну которого была проложена дорога. Однажды он разлетелся, чтобы вихрем, по-чапаевски, промчаться по Ерофеевскому до самого низа. Ощутимый наклон еще задавал скорость. Но вдруг внезапное зрелище вынудило его приостановиться и даже попятиться на дорогу. Плохо бритые или просто заросшие щетиной мужчины в выцветших гимнастерках без погон стояли неровной шеренгой вдоль изумрудно переливающегося склона. У всех на груди были ордена и медали, но награды не посверкивали, как у героев в кино, казались тусклыми, как сами лица. Чуть приглядевшись, он заметил, что у каждого из стоящих в шеренге не было руки или ноги, а у кого и обеих ног, и эти людские половинки держались на маленьких самокатных платформах. Никто из них не протягивал к прохожим уцелевшую руку и пошевеливал ею, только когда кто-либо из сердобольных горожан совал в ладонь им гремящую мелочь. Он привык, что в городе была одна-единственная нищая - сухопарая и сутулая до невозможности старуха, живое колесо в лохмотьях. До революции она была, по выражению мамы, страшная богачка, а теперь бродила, спотыкаясь, по городу с большой консервной банкой в скрюченных пальцах, и мама не раз подавала ей. Других нищих он еще никогда не видел и сперва остолбенел, а когда осознал, кто перед ним, глаза помутили тяжелые, непроливающиеся слезы. Тут откуда-то налетел «воронок», прозванный так за способность появляться внезапно, а еще больше за цвет. Милиционеры, и помоложе калек, и одного с ними возраста, только покрепче, поупитанней, не церемонясь, затолкали в фургон всю шеренгу, покидали вслед костыли и палки и, берясь по двое, впихнули туда же платформы с безногими, и «воронок» так же быстро, как появился, умчал всех куда-то. «Опять в Пиганово», - вздохнул высокого роста дядька, переваливающийся с носков на пятки в натертых гуталином ботинках. - «Ну куда их еще?» - добавил, как бы оправдываясь. У себя во дворе он не показал и вида, что увидел то, чего не показывают в кино. Он ждал родителей, а когда они вернулись - отец в соломенной шляпе, мама в шелковом цветном платочке - и устало, но так приветливо улыбнулись ему, и повели в дом с красивыми каменными ступенями крыльца и свисающими над ними упругими ветвями липы, то он, будто чего-то постеснявшись, так и не сказал им о том, что подсмотрел на Ерофеевском, ничего не спросил. Вероятно, боялся, как бы не пошатнулся так крепко стоящий, добрый, созданный и их трудом мир, что неудивительно. Удивительно другое: как они, чуткие, вплоть до самой потайной струнки его детской души, на этот раз сами не спросили его ни о чем. Он не пошел в кино ни на следующий день, ни на третий... Калеки войны появились снова на Ерофеевском только на четвертый день. Они стояли в своей нестроевой шеренге, как ни в чем не бывало. Даже смиренно улыбались ясному небу, солнцу, которого из глубокого оврага впрочем не было видно. И от них наносило резким сладковато-горьким запахом. Он шагнул к тому, что стоял с краю. Один сморщенный рукав гимнастерки у него был засунут под ремень, белые волосы блестели, карие глаза сквозь набежавший на них туманец поглядывали расплывчато, но с интересом. «Ты хочешь на фронт, сынок?» - участливо спросил бывший солдат. А он молча, от волнения забыв о стеснении, подал ему несколько сэкономленных на кино и мороженом монет. Красавец-калека избавил его от мучения неловкости, просто, без церемоний, принял мелочишку, сунул ее оставшейся рукой в карман галифе и ласково потрепал по плечу, хотел было что-то сказать, наверно, поблагодарить, но не смог и вместо этого отцепил из ряда фронтовых наград у себя на груди золотистую звезду с кремлевской башней в колосьях и надписью «Слава» и протянул ему: «Бери, бери, пригодится... в игре в войну». Он, как будто был застигнут на нехорошем, покраснел и покачал головой, и тогда орденоносец окликнул вертящегося подле шеренг вислоухого, на коротких ножках кобеля. И пока пес заискивающе заглядывал ему в глаза и вертел хвостом, нацепил на ошейник рядом с алюминиевым номерком свой боевой орден. Кто-то из шеренги резко свистнул, пес передернулся и помчал прочь, в горку. А навстречу уже катил вездесущий «воронок». Больше на Ерофеевский он не ходил. Осень выдувала с городских улиц последнее тепло. Как-то с отцом старательно, с удовольствием, как всегда, они мылись в «верхней» бане, неподалеку от Ерофеевского спуска. Рядом жилистый мужчина со шрамом на бедре тер намыленной мочалкой спину белокожему крепышу, упершемуся руками в край широкой каменной скамьи. «А что, - спросил снизу крепыш, - я слыхал этих, из Пиганова-то, отправили куда подальше, куда Макар телят не гонял?» «Отправили», - сердитым голосом прервал его поджарый и с таким натиском провел мочалкой по гладкой спине, что тот охнул. И теперь уж он не преминул спросить отца: а почему, мол, солдаты-калеки не вернулись по домам? «Подрастешь-узнаешь», - сухо и грустно ответил отец и напоследок окатил его с головы почти холодной водой. На этом - обычно заканчивалось их мытье» (Леонид Зрелов «Время встреч и разлук» Владимир. 2008).
Бани были снесены в конце XX в.
Флористическая композиция - двухмачтовый "Фрегат". Установлен в 2017 г.
Улица Ерофеевский спуск от р. Лыбеди до Юрьевской ул. (1899).
Правая сторона: 8. Дом Терентьева (п.-к.), 10. Дом Воронина (д.), 12. Дом Воронина (п.-к.), 14. Дом Н-в Ананьина (д.), 16. Дом Н-в Ананьина (д.). Левая сторона: 5. Бок сада Муравкина.
Строительство дороги на перекрестке улиц Горького, Луначарского и Ерофеевского спуска. 1950-е гг. Строительство дороги на перекрестке улиц Горького, Луначарского и Ерофеевского спуска. 1950-е гг. Заасфальтированный участок дороги перекрестке улиц Горького, Луначарского и Ерофеевского спуска. 1950-е гг. Заасфальтированный участок дороги перекрестке улиц Горького, Луначарского и Ерофеевского спуска. 1950-е гг. Пересечение улиц Горького, Луначарского и Ерофеевского спуска. Там, где сейчас располагается автосалон «Громада», частный сектор с домами и огородами. На месте нового корпуса «Красного Креста» - двухэтажные жилые дома. Фото Николая Атабекова. 1950-60 гг. Вид зданий Совнархоза и 94-го строительного треста. 1957–1961 гг. На переднем плане, перед зданиями, в скверике, памятник И.В. Сталину. Цветочная композиция – клумба-лодка, окруженная лебедями на Лыбедской магистрали Больница «Красный Крест» в городе Владимире
В 1905 году, в связи с работами по составлению нового плана города Владимира, члены специальной комиссии предложили переименовать несколько улиц, в том числе Ерофеевский спуск в Ирининский съезд. Очевидно, исходя из того, что именно здесь в XII веке стояли Иринины ворога. Ирининский съезд — так он отмечен, например, на плане 1909 г. для постройки электростанции или на плане 1910 г. для постройки приюта «Ясли» на Троицком валу. Однако новое название не прижилось.
Петропавловский (Юрьевский) переулок
В начале XX века Петропавловский переулок проходил по левому берегу речки Лыбеди и занимал небольшую территорию от Юрьевской улицы (улица Горького) до Галкина пер. (Улица Батурина)
К сожалению, выяснить, почему и когда Петропавловский переулок получил своё название, не удалось. Ни одного упоминания в краеведческой литературе о том, что когда-то здесь была часовня или церковь во имя святых Петра и Павла, не встретилось.
XIX века было всего 9 домов. В «Списке домов и улиц города Владимира» 1899 года владельцы домов в Залыбедье Терентьев, Воронин, Ананьины указаны одновременно проживающими и в Петропавловском переулке, и на Ерофеевском спуске (первые три дома совпадают с домами на правой стороне Петропавловского п., последние два дома Ананьина совпадают с домами на левой стороне переулка).
Улица Ерофеевский спуск от р. Лыбеди до Воскресенской ул. (1899). Правая сторона: 8. Дом Терентьева (п.-к.), 10. Дом Воронина (д.), 12. Дом Воронина (п.-к.), 14. Дом Н-в Ананьина (д.), 16. Дом Н-в Ананьина (д.).
Лыбедская магистраль Начало улицы Горького
Петропавловский п. от Ерофеевского спуска до Ивановского спуска. Правая сторона: 2. д. Терентьева (п.-к.), 4. д. Воронина (д.), 6. д. Воронина (д.), 8. д. Воронина (п.-к.), 10. д. Новгородского (д.). Левая сторона: 1. д. Ананьиной (д.), 3. д. Ананьиной (д.), 5. д. Кривошея (п.-к.), 7. д. Быстрицкой (п.-к.).
План фасада дома В.А. Воронина
Самая большая усадьба на границе Петропавловского переулка и Ерофеевского спуска принадлежала мещанину Владимиру Андреевичу Воронину. О материальной состоятельности Воронина можно судить по «Списку лиц, имеющих право участия в выборах в гласные Владимирской городской думы на четырёхлетие, начиная с 1909 года». В список занесено и имя В. А. Воронина 62-х лет от роду, у которого есть «четыре дома, каменная лавка, земля и пожни, ценностью в 3416 рублей». В 1911 году В.А. Воронин сдал в аренду часть своей усадьбы мещанину Михаилу Дмитриевичу Мартынову для постройки им одноэтажного деревянного дома6. Этот участок земли находился почти впритык к речке Лыбеди, у Поцелуева мостика (это было излюбленное место встреч и свиданий у местной молодёжи, так как вокруг росло много больших ветвистых ив, в тени которых можно было уединиться), и от которого тропа вела на улицу Подгорную. В 1914 году В.А. Воронин подал ещё одно прошение в городскую управу о разрешении открыть в его каменном доме прачечное заведение. В «Календаре и памятной книжке Владимирской губернии на 1914 год» помещена реклама потребительского общества «Бережливость и труд»; один из магазинов этого общества находился «за рекой Лыбедью в доме Воронина».
В 1904 году усадьба числилась в Петропавловском переулке. На плане усадьбы В.А. Воронина, обнаруженном в Государственном архиве Владимирской области, хорошо видно, что Юрьевская улица (сегодня ул. им. Горького) начинается почти от Петропавловского переулка.
Схема Юрьевского переулка по воспоминаниям Т.Н. Андриановой (Минеевой) Юрьевский переулок, д. 4
В начале XX века разрешение построить в Петропавловском переулке одноэтажные деревянные дома с хозяйственными службами получили от городской управы крестьяне Илья Дмитриевич Горбатов, Иван Андреевич Гудков, Егор Тимофеевич Минеев, Василий Павлович Буянов, Андрей Васильевич Щавлёв.
План усадьбы и дома Е.Т. Минеева. 1913 г.
Егор Тимофеевич Минеев построил в 1913 году в Петропавловском переулке маленький деревянный дом со службами. Егор Тимофеевич был зажиточным человеком, так как имел мельницу на Чёрной речке и несколько лошадей, необходимых ему для обслуживания мельницы.
В.Е. Минеев
По воспоминаниям Савелия Львовича Шнейдмана, у Василия Минеева из дома № 6 (сын Егора Тимофеевича Минеева) была лошадь и иногда зимой он давал детишкам сани, которые они с энтузиазмом тащили вверх по Ерофеевскому спуску и всей гурьбой человек в 20-25 съезжали вниз к Лыбеди.
Судьба Василия Егоровича оказалась тяжёлой. В 1920-30-е годы лошади В, Е. Минеева были главным средством существования семьи, в которой подрастало четверо детей. Когда началось строительство завода «Автоприбор», он устроился туда, приведя и своих лошадей: в них была большая необходимость при строительстве. После завершения строительства, в середине или в конце 1930-х годов, Василий Егорович был признан кулаком и выслан в Сибирь. Через несколько лет он вернулся и скончался в начале января 1943 года. Когда началась война, оба сына Василия Егоровича были призваны на фронт. Младший Николай, отец Т. Н. Минеевой, служил матросом-наводчиком артиллерийского орудия на одном из кораблей Балтийского флота. Вернулся с войны, имея медали «За оборону Ленинграда», «За взятие Кёнигсберга» и «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Старший сын Василия Егоровича Пётр в первые месяцы войны был тяжело ранен осколком снаряда в позвоночник и признан негодным к строевой службе. Вернувшись домой и немного поправив здоровье, начал работать слесарем. Оба брата после войны обзавелись семьями и продолжали жить в родном доме № 6.
Юрьевский переулок, д. 6
О состоятельности другого крестьянина из Петропавловского переулка, И.Д. Горбатова, свидетельствует обнаруженная в областном архиве информация о том, что в 1910 году он запланировал строительство каменного брандмауэра на левой границе своей усадьбы, чтобы в перспективе возвести ещё одну постройку. Любые каменные постройки могли позволить себе в те годы люди небедные.
Два двухэтажных дома - один деревянный, другой полукаменный - имела в Петропавловском переулке мещанка Александра Васильевна Королёва. В поданном ею в 1916 году прошении в городскую управу о разрешении построить «деревянную конюшню и каретник» на принадлежащей ей земле в Петропавловском переулке есть запись, что один её деревянный дом приносит доход 100 рублей, а другой полукаменный - 280 рублей. Это даёт основание предполагать, что часть помещений в своих домах А.В. Королёва сдавала в арендное пользование.
Юрьевский переулок, д. 5
Юрьевский переулок, наверное, один из самых маленьких в Залыбедье. После революции 1917 года его мало коснулось благоустройство.
Петропавловским переулок назывался до 1927 года. В 1927 году страна отмечала десятилетие советской власти и по этому случаю в городе было переименовано много улиц. Сохранить название Петропавловский, которое отражало православный характер городской топонимии, по идеологическим соображениям сочли невозможным. В данном случае было принято разумное решение: назвать переулок Юрьевским, так как когда-то вблизи него начиналась улица Юрьевская, которая вела к Юрьевской заставе и далее дорога вела в город Юрьев-Польский. Юрьевский пер. проходил от начала ул. Горького до начала ул. Ивановской Подгорной.
Семья Савелия Львовича Шнейдмана поселилась в Юрьевском переулке в 1926 году. Савелий Львович вспоминал, что в 1930-е годы «на каждой улице были председатели уличных комитетов, которые строго следили за чистотой на улицах и во дворах домов. За мусор и грязь перед частным домом платили большие штрафы, поэтому все тщательно убирали свои участки перед домом. <...> У многих жителей были кооперативные огороды в долине Лыбеди, которые по-прежнему продолжали называть Муравкиными».
Воевали в годы войны оба брата Шнейдманы: Александр и Савелий. Александр Львович Шнейдман героически погиб в боях на территории Восточной Пруссии за несколько дней до окончания войны и был посмертно награждён орденом Отечественной войны 2-й степени. Для родных, друзей и знакомых он был просто Шура - весёлый, остроумный, отличник учёбы и спортсмен. Его шутки и остроты расходились по школе, превращаясь в анекдоты и поговорки. Вокруг него всегда была толпа подростков и сверстников, любивших меткое словцо и юмор. В 2004 году учащиеся гимназии побывали на могиле Александра Шнейдмана под Калининградом и на братской могиле в пос. Русское отыскали его имя. Савелий Львович был призван в 1944 году, служил лётчиком-радистом на Ленинградском фронте. Долгие годы после войны работал в конструкторском бюро на заводе «Электроприбор» во Владимире. Вот что сообщается о нём в книге, посвящённой истории завода: «Разработкой новой аэродромной станции КБ занималось с 1971 года. В августе 1972 года был выпущен приказ по заводу о подготовке производства и выпуске опытной партии изделия „Скат-40", так называлась новая радиостанция. Главным конструктором разработки был Зозин Н.П., заместителями Печенин М.М., Осиночкин Ю.В. и Шнейдман С.Л.
Савелий Львович Шнейдман был одним из старейших работников КБ. Ещё перед войной окончил он 7 классов школы №3 г. Владимира. В 1944 году был призван в армию. После демобилизации вернулся в родной Владимир, окончил 10 классов ШРМ и поступил в Казанский авиационный институт, а после защиты диплома в 1958 году был направлен в КБ Владимирского завода „Электроприбор". Он быстро включился и в конструкторскую работу, и в общественную жизнь КБ. Член партии с войны, он неоднократно избирался в партбюро КБ, был и секретарём парторганизации. Квалифицированный инженер, он активно и целеустремлённо участвовал во многих новых опытно-конструкторских работах, имел изобретения, занимался рационализаторской работой.
Схватывал он всё на лету, вопросы решал оперативно и грамотно. Но больший авторитет он имел от своих душевных качеств. Иногда вспыльчивый, как порох, но отходчивый, дружелюбный, компанейский и гостеприимный, он притягивал к себе сотрудников, особенно молодёжь. Многие работники КБ с благодарностью вспоминают школу Савелия Львовича и конструкторскую, и житейскую».
Юрьевский переулок, д. 7
В начале войны в доме № 7а в Юрьевском переулке поселилась семья Луговских. Валерия Тимофеевна Луговская рассказала, что их дом был раньше домиком конюха при конюшне. Его площадь была всего 17 кв. м. Разделив его на кухню и жилую комнату, семья Луговских, состоявшая из супругов и четырёх детей, прожила здесь почти 30 лет.
Юрьевский переулок, д. 9 Улица Батурина, д. 1 (снесен).
Владелицей одного из домов в Петропавловском переулке была Анна Ивановна Новгородская. Этот дом с участком земли был куплен ею в 1881 году как часть недвижимого имения сестёр Парвицких, состоящего «из деревянного флигеля с принадлежащим к нему строением и землёй: по правую сторону от земли Назара Трофимовича Муравкина, а по левою от моста спереди от дороги в 28 кв. сажень» (в советское время - это дом № 1 на ул. им. Батурина, снесён в 2016 году). Муж А.И. Новгородской, надворный советник Павел Фёдорович Новгородский, долгие годы работал преподавателем во Владимирском духовном училище. «Надворный Советник Павел Федорович Новгородский имеет ордена св. Станислава 3 ст. и св. Анны 3 ст.; студент Влад. духовной семинарии выпуска 1870 года; по окончании курса, в течение 2-х лет состоял учителем народного училища во Владимирской губернии; 27 сентября 1872 года определен на должность учителя латинского языка в параллельных классах училища. Со времени преобразования училища в 1885 г. преподает русский язык с церковно-славянским в I классе, до 1891 года в параллельном отделении, а с 1891 года — в штатном». В школьном музее хранится копия документа областного архива – прошение П.Ф. Новгородского разрешить ему открыть за свой счёт дополнительный класс для поступающих в училище, если в нём найдётся свободное помещение. «27-го сентября 1907 г. исполнилось 35 лет службы учителя духовного училища Павла Феодоровича Новгородского, который с этого числа и покидает службу в училище, согласно постановлению правления, утвержденному Его Высокопреосвященством. Все уроки русского языка 1 — 4 классов штатного отделения сосредоточиваются, согласно циркуляру учебного комитета, в руках учителя А.М. Введенского. Бывший учитель Владимирского духовного училища, оставивший службу за выслугой 35-летнего срока на пенсию, П.Ф. Новгородский в период времени с 18 августа по 3 сентября 1908 г. держал приемные испытания для поступления в Московскую духовную академию и в настоящее время зачислен в состав 1-го курса студентов этой академии. П.Ф. Новгородский имеет от роду 60 лет».
После войны переулок стал очень многолюдным. Владельцы домов продавали и сдавали комнаты своих строений, чтобы как-то выжить в тяжёлое послевоенное время. Почти в каждом доме стало проживать от 3 до 6-7 семей. Вновь поселившиеся мало беспокоились о соблюдении чистоты вблизи домов, да и хозяева были бессильны изменить ситуацию. Именно в послевоенные годы началось катастрофическое загрязнение Лыбеди - жители сливали помои в речку. В ужасном состоянии были дворы домов, выходивших к Лыбеди.
Вспоминая родную улицу, Татьяна Николаевна Минеева говорила, что в 1950-60-е годы между домами № 3 и 5 вдоль забора находилась очень большая и широкая лавка, единственная на весь переулок. На ней по вечерам собирались соседи поболтать и отдохнуть. Наискосок от дома № 5 у Поцелуева мостика была большая зелёная площадка, огороженная штакетником. Там стоял стол со скамейками, где мужчины в свободное время играли в домино и шашки.
На Поцелуевом мостике
В начале 1950-х годов на правой стороне переулка ближе к ул. им. Батурина появилось предприятие для слепых и слабовидящих. Одно здание было деревянное, длинное, другое кирпичное, по форме квадратное. В одном цехе слепые рабочие стегали одеяла, а в другом штамповали пробки для водочных бутылок, которые в быту назывались бескозырками. Через какое-то время производство для слепых закрыли и в каменном здании из белого кирпича начал работать Эксплуатационно-технический узел связи (ЭТУС).
Только при строительстве предприятия для слепых улица была заасфальтирована.
В связи со строительством Лыбедской магистрали в 2010-х годах были снесены все дома, стоявшие когда-то в Юрьевском переулке. Собственно, по самому переулку и пролегла часть новой городской магистрали.
Дом № 5, который был снесён самым последним - в 2016 году, до конца сохранял очень красивые наличники на окнах второго этажа.
