Буреев Адольф Константинович
Начало » » » Воины-интернационалисты земли владимирской в Чехословакии
Родился 29 января 1936 г. в селе Ратислово Юрьев-Польского района Ивановской области (сейчас Владимирской) в семье учителей. По окончании в 1953 г. средней школы в с. Небылое поступил во Владимирский пединститут на филологический факультет, который закончил в 1958 г. Работал учителем в высокогорном дагестанском ауле Телетль, затем - корреспондентом Кольчугинской районной редакции радиоинформации.
В декабре 1959 г. был призван на срочную службу, в 1961 г., в связи с Берлинским кризисом, по "партийной линии” был оставлен в кадрах Советской Армии в звании младшего лейтенанта. Служил в МВО секретарем комитета ВЛКСМ части, корреспондентом и ответственным секретарем дивизионной газеты. В марте 1969 г. направлен в Центральную группу войск ответственным секретарем, а затем редактором многотиражной газеты танковой дивизии.
В ноябре 1974 г. переведен в ЗакВО, в окружную газету "Ленинское знамя", где служил корреспондентом-организатором, начальником отделов комсомольской жизни и партийной жизни, заместителем редактора.
В декабре 1982 г. откомандирован в НДРЙ советником по печати при Политуправлении Вооруженных Сил республики. В декабре 1985 г. возвратился в Союз. В апреле 1986 г. назначен заместителем редактора окружной газеты ПрикВО "Слава Родины". В 1989 г. уволен в запас в звании полковника.
Работал пропагандистом во Львовском городском штабе ГО, снова в редакции окружной газеты.
Член Союза журналистов СССР.
В ноябре 1993 г. переехал с семьей в г. Владимир, зарегистрировался в КПРФ. Год работал в городской газете "Всполье". Создавал газету «За правое дело», участвовал в воссоздании «Владимирских ведомостей», политический обозреватель в областной газете "Владимирские ведомости" (откуда был уволен в декабре 2005 г. за «левацкие писания»).
Стал больше внимания уделять мемуарам. «Время! Оно уже – как шагреневая кожа…» - вздыхает ветеран.
На счету Буреева многие сотни солидных газетных публикаций, брошюры по общественно-политическим проблемам и пока единственная книжка, изданная к 70-летию Победы «Шел солдат навстречу смерти ради жизни на земле» (кстати, отмечена на областном конкурсе в 2015 г.). Но главная его гордость – «домашний музей» из 60 тетрадей дневниковых записей (первая датируется 11 июля 1947 г.), более 30 походных дневников, 150 записных книжек и столько же «семейных» фотоальбомов, около 50 папок с «полемикой» и комментариями «закадычных оппонентов».
Как-то по осени ветеран журналистики Адольф Буреев пришел на одну из пресс-конференций в Домжур на Большой Московской, 57-а, а заодно рассказал о своих издательских достижениях и планах. И договорился с председателем Союза журналистов Александром Карпиловичем передать новые книги в союзную библиотеку.
Адольф Константинович обещание сдержал и в День печати (13 января 2021 г.) привез в Союз свои труды, изданные за два последних года. Это книги о военной службе автора в Чехословакии и Народной Демократической Республике Йемен, учительстве в Дагестане, лирические воспоминания о военном детстве, а также автобиографическая рукопись.
Принимая пополнение библиотечного фонда, ответственный секретарь СЖ Андрей Румянцев выразил надежду, что мемуары Адольфа Буреева заинтересуют гостей Домжура, в том числе молодых журналистов, родившихся уже после исчезновения с политической карты мира Чехословакии и Народного Йемена.
НЕЗАБЫВАЕМОЕ В Чехословакию я был откомандирован в марте 1969 г. - через полгода после ввода туда войск стран Варшавского Договора и как раз накануне известных "хоккейных событий". Наша сборная тогда уступила чехословацкой, и тамошние "контрики" попытались использовать это для "всенародной" акции под лозунгом: "Побили русских на хоккейной площадке - побьем и в нашей стране!" Конечно же, ничего серьезного они организовать не сумели, но шуму было поднято много, особенно - в западной прессе.
Командировка для меня оказалась неожиданной. Я находился в отпуске, только что съездил к дальним родственникам на Сахалин, привез оттуда всяких рыбных деликатесов, которые использовал в качестве "валюты" для расчета с друзьями, помогавшими в доведении до жилого состояния полученной, наконец, квартиры в только что сданном доме. Недоделок было еще - масса, а морозы как раз усилились, младшая дочь заболела...
Но вызвали:
- Предлагаем поехать!
Нужно - значит, нужно. Так мы были воспитаны. Тем более что о Чехословакии в то время ходили разные слухи: "Стреляют!.. Чуть ли не партизанское движение развернулось, только у нас это замалчивают". Так что не трусить же!
- Есть!
Слухи, конечно, оказались не просто преувеличенными - полностью вымышленными. Почти за шесть лет, что я там прослужил, никто в меня, как и в кого-то другого в нашей дивизии, ни разу не выстрелил. Хотя провокации во время моих частых поездок по Северо-Моравркому краю, да и всей стране (я довольно быстро выучил чешский язык, не злоупотреблял спиртным - и каких только поручений не доводилось выполнять!) несколько раз случались, причем - довольно серьезные. Негодяев везде хватает.
Самой главной трудностью была тоска по дому: первые три года мы жили там без семей. Бытовые неудобства считались мелочью: сначала палатки, потом сборно-щелевые бараки или казармы с койками аж в три яруса и лишь затем, постепенно - квартиры в построенных нами или чешских домах.
Но при этом - напряженная служба и оборудование городков, автопарков, различные стройки, почти непрерывные учения. Передний край - на границе с НАТО, чьи планы относительно ЧССР были сорваны вводом союзных войск, - обязывал держать порох сухим.
Некоторые из офицеров, случалось, не выдерживали: спивались, писали слезные рапорта с просьбой перевести в Союз, а иногда и заболевали. Кстати, моя командировка в ЧССР была как раз и вызвана образовавшимся кадровым некомплектом.
Главнейшей нашей задачей было укрепление боевой дружбы с военнослужащими Чехословацкой народной армии и установление взаимопонимания с гражданским населением. Работа велась такая, что сейчас и представить трудно! День, ночь - все смешалось: работаешь до тех пор, пока уже дальше - сил никаких. Тут же постелешь шинель на столах, а то и на полу, поспишь немного - и снова за дело: выпускать газету, готовить листовки, переводить документы на русский.
Помимо этого и нарядов по службе - непрерывные встречи с рабочими, сельскими жителями, школьниками. Чуть было не написал по инерции - “студентами", но к ним я попал не сразу и с большим трудом, хотя как бывший учитель "курировал" образовательные учреждения. Просто "паны-профессора", больше всего зараженные антисоциалистической пропагандой, очень не хотели, чтобы их подопечные могли услышать правду о Советском Союзе и нашей интернациональной миссии - из первых уст.
Вспоминаю первые совместные с ЧНА учения. Поначалу чехословацкие солдаты (офицеры были посдержаннее) относились к нам с нескрываемой враждебностью. Были даже случаи, когда они нарочно рубили лопатками наши телефонные провода или прокалывали автомобильные скаты. Мы делали вид, будто не замечаем этого, но зато старались выполнять поставленные задачи так, что чехи искренне восхищались: "Вот это да!" Порядки в их армии, а следовательно, и боевая подготовка к тому времени соответствующими "борцами за свободу" были умышленно сведены на нет.
Но постепенно взаимное любопытство, а затем и просто вынужденная в условиях, максимально приближенных к боевым, взаимопомощь привели к тому, что мы все перезнакомились и даже подружились. Машина застряла: "А ну, навались дружно!" - невзирая на то, чья она - чешская или советская. Во время совместного концерта художественной самодеятельности дождь пошел: "Давай, чех, залезай под мою плащ-палатку - у вас-то их почему-то не догадались ввести".
Я как военный корреспондент участвовал в выпуске многотиражной газеты на чешском языке (нашу походную типографию с ручным набором мы постеснялись вывести, а союзники уже тогда освоили офсет), и номер с материалом под заголовком "Под одной плащенкой" до сих пор храню как память о том непростом времени.
А потом боевое содружество стало обыденностью, и взаимодействие на учениях или полигонах уже воспринималось, как нечто само собой разумеющееся. Если когда и случались "нестыковки", то совсем не по идеологическим причинам. К примеру, однажды наш танковый полк вышел в поле, но не нашел чехословацкого "соседа справа", с которым был должен взаимодействовать. Что случилось?
- Да как же можно в такую стужу воевать? - в свою очередь удивились союзники. - Ведь мороз - почти 20 градусов!
Этот случай долго потом был предметом шуток и пересудов, а чехословацкие офицеры сделали вывод - стыдно стало:
- Ведь в настоящую войну погоду-то выбирать не придется!
Запомнилось мне и одно из самых крупных учений - "Щит-73", в котором участвовали также части армий других стран Варшавского Договора. Вот это была продемонстрирована мощь! Удары авиации, артиллерии, систем залпового огня, парашютные десанты, атаки за огневым валом, преодоление водных преград, сложнейшие марши... Тогда западные соседи со всей наглядностью убедились: у стран социалистического содружества - действительно надежный щит!
Куда все делось!..
Действительно благородная интернациональная миссия по оказанию братской помощи дружественному народу оболгана, искажена и буквально предана анафеме. Каждый год накануне ''чехословацких событий" августа 1968 года российские СМИ словно бы соревнуются между собой в том, кто больше выльет зловонной грязи на нас, воинов-интернационалистов, честно выполнивших как свой гражданский, так и союзнический долг.
Но мы-то хорошо знаем, как все обстояло в действительности! А чтобы не забыть пережитое и иметь возможность рассказывать молодежи правду, я, как, наверняка, и многие другие боевые друзья, именно в эти же дни обязательно перебираю свой богатый чехословацкий архив.
Обычно при этом включаю на магнитофоне песню "Дорогой длинною, да ночкой лунною..." Кто служил в ЦГВ, тот помнит, как мы на этот мотив распевали:
"В Чехословакии, в Чехословакии
Бывали дни, которых не забыть.
И ни угрозы нам, ни злые выкрики
Не помешали правду говорить!.."
Но это - припев, Сама же песня в каждом гарнизоне была своя. Довелось и мне внести вклад в "народное творчество": может, тот, кто прочтет эти строки, найдет переписанный текст - многие посылали его своим тоскующим "чешкам":
"Милые, не плачьте, письма шлите.
Мы верны и теплой встречи ждем.
Вы ж любовь и верность сохраните,
Как мы здесь родную землю бережем..."
Я вспоминаю то уже далекое время, и смешными кажутся потуги "родного" телевидения исказить правду истории. Словно я - цыганскую песню, телепропагандисты гоняют заезженные сюжеты о том, как протестовала в августе 68-го "против советской агрессии в ЧССР" кучка тогдашних диссидентов, а затем "лучшие представители советской интеллигенции" многие годы "скорбели", что "ростки пражской весны были убиты заморозками холодной войны". "Согревает" их только то, что сейчас "ростки" расцвели пышным цветом: безмерной наживы, социального неравенства, культа силы, всепроникающего криминала и прочего беспредела.
Особенно возмущает гнусное смакование подробностей якобы "пролитых при оккупации Чехословакии потоков крови". Между тем за всю операцию по вводу союзных войск не было произведено ни одного артиллерийского выстрела, а тем более не сброшено ни единой бомбы. Если иногда и палили, так больше с перепугу или случайно.
В нашей дивизии, например, это произошло так. Ночью колонна остановилась на отдых в небольшом городке. Часа через полтора: "По машинам! Вперед!" Один из грузовиков "зачихал", а кто-то спросонья подумал - стреляют. Солдаты были из "партизан", то есть запасников, поэтому тут же без всякой команды открыли "ответный огонь" по окнам, откуда стали выглядывать жители, не понимавшие, что творится. Погиб же в дивизии за те "смутные" дни лишь один офицер: придавило к люку стволом танковой пушки на марше.
Случайные жертвы среди мирного населения, конечно, были, но вовсе не из-за "зверств оккупантов". Представьте картину: по зачастую извилистым дорогам и узким городским улицам (в ЧССР было немало таких) движутся массы военной техники, а организаторы провокаций намеренно создают с помощью сотен, а то и тысяч людей то одну неожиданную ситуацию, то другую. Один из офицеров рассказал мне, как однажды он вынужден был соскочить с брони и поймать в толпе парня, который толкнул под гусеницы стоявшую на тротуаре женщину. "Несмотря на приказ никого не трогать, я так ему врезал, что, думаю, он этого никогда не забудет. Хотя пришлось его потом отпустить: сдать в милицию не удалось, потому что там была полнейшая анархия”.
Но больше погибло наших - ведь даже мирные учения на знакомых до последнего кустика полигонах почти никогда без жертв не обходятся, а тут такая обстановка и необычное напряжение. Случалось, что вымотавшиеся водители засыпали за рулем, и машины падали под откос. В газетах описали случай, когда наш БТР свернул в сторону обрыва, чтобы избежать наезда на перекрывших дорогу школьников. Терпели катастрофы в незнакомых горах связные вертолеты. Солдаты и офицеры гибли из-за неосторожного обращения с оружием, или просто извечного российского разгильдяйства. Но ведь ни одного же боестолкновения ни с кем не было!
Что же до того, как представляют суть тогдашней "пражской весны" теперешние российские СМИ, то тут и возражать не хочется. Да и не нужно! Чтобы представить ее, достаточно посмотреть на происходившее у нас в последние годы. С той разницей, что тогда мы помогли "братьям славянам" предотвратить реставрацию капитализма, а нашим "радетелям за народ" удалось присвоить общенародную собственность и восстановить порядки, при которых меньшинство может паразитировать на большинстве.
Совпадение полное - буквально один к одному! Особенно - при подготовке контрреволюционного переворота. Так же искусственно в Чехословакии создавали дефицит потребительских товаров, мастерски расписывали "прелести" западного образа жизни, ужасали обывателей "репрессиями времен Клемента Готвальда".
Вот только некоторые примеры.
Приходит от нас на Чиерну-над-Тиссой поезд-рефрижератор с мясопродуктами (там его переставляли на другие тележки или содержимое перегружали в вагоны, следующие дальше по более узкой - "европейской" - колее). День он стоит, неделю, вторую. А тут еще электроэнергию отключили - и мясо испортилось. В "демократической" же прессе - шум:
- Смотрите, что нам Советы шлют!
Забавляло пропагандистское зомбирование людей - тогда нам это казалось смешным.
- Мой сосед, - всерьез заверяла меня знакомая пани учительница, - был в Бельгии. Так там у всех женщин в доме - прислуга.
- У всех-всех?
- Да, конечно! А мне вот приходится и в школе работать, и в магазины ходить, и обеды готовить.
- Но где же они берут прислугу для женщин, которые сами прислуживают?
Смотрит. Затем смеется. Действительно! Но ведь верила же и других убеждала. Как мои здешние знакомые учительницы, которые в свое время и мне втолковывали: "Ельцин поднимет Россию с колен! Все будем богатыми". Тоже задуматься не могли: где ж, если все будут богатые, взять тех бедняков, за счет которых хозяева предприятий, спекулянты, рэкетиры и прочие наживаться-то будут?
А какие "убийственные" вопросы задавали те же чехословацкие учителя! К примеру: "А что у вас делают с теми родителями, которые не хотят отдавать детей в детский сад?" Дескать, мы-то знаем: попытаются мама с папой уберечь свое чадо, потому что ведь жалко младенца, которого у них в детсад отбирают, чтобы "коммунизму обучать", а их за это - в Сибирь!..
Запомнился мне и "разоблачительный" фильм: усатые конвоиры с огромными звездами на фуражках везут на далекую Колыму чешского вольнодумца и издеваются над ним. То в, утренний кофе вместо сахара ложку соли положат, то черного хлеба заместо бисквита подсунут. Дальше - еще страшнее: сидит зэк на стульчаке (!) и читает клочок газеты (хоть так узнать новости!), а садист-охранник листок у него из рук – цап: "Не положено! Вот тебе туалетная бумага". И все это - на полнейшем серьезе!
Как и у нас, молодежи внушали: не надо политикой заниматься! Секс, музыка, танцы - вот интересы современного человека. В кино, на телеэкране, журнальных страницах - голые женщины и супермены с железными кулаками. Даже песни были - такие ж дебильные, как сейчас. "Езус Мария! - возмущалась соседка. - Двадцать раз повторяют одно и то же..."
Но самое главное - условия и побудительные мотивы для перевертышей там были такие же, как и у нас. В КПЧ хлынули те же, кто всеми силами лез и в КПСС: лез ради карьеры и привилегий.
До анекдотов дело доходило! Выступаю как-то в одном из цехов Остравского металлургического комбината. По молодости "рвусь в бой" - хочу схватиться с "самыми-самыми":
- А настоящие "контрики" здесь присутствуют?
- Конечно! Даже фашисты есть - вон видите тех пожилых панов? В гитлеровской дивизии СС служили. А вступили в компартию.
- Зачем же их приняли?
- Считалось; раз уж бывшие враги наши идеи стали разделять!.. Правда, они потом первыми публично свои партбилеты сожгли...
Нам это ничего не напоминает? А я так вспоминаю и про другое.
В Центральную группу войск, как находившуюся на "передовых рубежах", регулярно приезжали "политбойцы" самого высшего класса - лекторы из ЦК КПСС. И несколько раз лично я задавал им вопросы:
- Почему же у нас в партии не проводятся чистки, как было когда-то? Вы посмотрите, сколько у нас карьеристов и приспособленцев. А ведь если в Советском Союзе произойдет нечто подобное тому, что в Чехословакии случилось, нам на помощь никто не придет!
"Ответы" не заканчивались разъяснениями с трибуны - "продолжение" неизменно следовало в "высоких" кабинетах. Один раз даже сам начальник политуправления мне втолковывал: "Оставь ты свою "детскую болезнь левизны"! Партия наша крепка, ленинские принципы незыблемы, а за чистоту рядов мы и так боремся".
Плохо, видать, боролись, если кучка предателей-перевертышей сумела осуществить свои меркантильные планы...
Хотя, впрочем, нам с телеэкранов внушают: "Да не в кучке ловкачей-стяжателей дело! Весь чехословацкий народ поддержал движение за социализм с человеческим лицом. На похороны Яна Палеха, совершившего самосожжение в знак протеста против "советской оккупации", сотни тысяч вышли".
Все правильно: и у нас в 91-м московские площади для демонстрантов тесны были. "Ельцин - Россия!" скандировали - стекла в окнах дрожали. За "да-да-нет-да" не раздумывая проголосовали. Но сейчас?..
Все опять - один к одному. Разделение произошло - в той же пропорции, что когда-то в ЧССР. Кто там пытался добиться "свободы" и кто добился у нас? А кто вскоре отрезвел от пропагандистского дурмана и понял, что его обманули?
...В наш гарнизон поступило письмо от некоего "пана директора": "Приглашаю доблестного советского командира на мой юбилей..." Комдив с начальником политотдела удивились: "С чего бы такая любовь у заядлого "контры"? Он же совсем недавно в своем городе главным нашим противником был. На митингах выступал: "Хотим лучшей жизни!.." И "снизили уровень представительства" - послали меня: "Ты к тому же по-чешски что-то понимаешь..."
Приказал я своим воинам оттиснуть в походной типографии приветственный адрес "под золото" - бронзового порошка не пожалели! - и поехал "представлять Руду Армаду". Заметили там меня только по блеску погон на парадном мундире - публика была столь важной и видной, что я даже растерялся. Дабы подавить смущение, стал рассматривать разложенные на столе подарки. Атак как русские глазам не верят...
- Пан капитан, а вам не страшно в руках эту вазу держать? Ведь она подороже вон той машины стоит!
Чуть в самом деле не уронил при таких словах!
Но особенно поразил меня такой эпизод. Юбиляру подарили ружье: специально заказанное в Австрии, сверхубойное, да к тому же так ли богато изукрашенное!..
- Нужно опробовать! - зашумели гости. - Сейчас же.
Все вышли в сад, а там в клетке - олень. Тоже подарок. Хозяин просунул ствол ружья между прутьями...
- Вот это выстрел!
А через какие-то четверть часа нас всех уже угощали жареной печенью с кровью.
Так я не из газет и не с телеэкрана узнал, кто именно жаждал "свободы" и лучшей жизни. Ведь пределов для ее улучшения-то - не существует: почувствуйте разницу между тем, как при советской власти "существовали" "подпольные миллионеры", и как в открытую роскошествуют нынешние олигархи.
А что же с простыми людьми?
Помню, как на праздновании очередной годовщины Великого Октября в старинном шахтерском городе Орлове ко мне подошел молодой человек:
- Как мне сейчас стыдно, что я выступал против вас! Камни бросал, кричал: «Оккупанты!» Верил, будто вы нас и в самом деле хотите завоевать.
- А что же сейчас?
- Побывал я в вашей воинской посадке, посмотрел, в каких условиях вы живете, с солдатами поговорил. А отец мне рассказывал, как немецкие оккупанты себя вели! И я представил, что было бы с нами, если бы вы не пришли. Знаете, сколько к нам переодетых в штатское немецких военных понаехало?..
Мой же добрый приятель, шахтер на пенсии Ольдржих Дурчак, любил показывать "список подлежащих физическому устранению":
- Смотри, я - простой человек, а здесь - на 48-м месте. Значит, знали, кто я и каких взглядов придерживаюсь.
В моих тогдашних рабочих записях - десятки фамилий: журналисты, директора предприятий, главы городов ("приматоры"), учителя, рабочие. Несколько лет назад, стараясь понять, что происходит в нынешних Чехии и Словакии, я попытался представить позицию и положение этих людей. И удивился догадке: ведь все, как у нас! "Стрелок-директор", конечно же, получил, что хотел: "свободу" иметь и наживать еще больше. Ну, а шахтеры, рабочие, учителя? Можно в "демократическую" сказку поверить, будто стали они хозяевами заводов, шахт, банков?..
И еще штрих. Только несколько лет назад, когда Чехословакию еще не развалили, но там уже начались подобные нашим "преобразования", я прекратил переписку с множеством своих чешских друзей. Прекратил, чтобы ненароком не навредить им: с кем дружбу водят! Мне кажется, это тоже нашу ситуацию напоминает...
...Три десятилетия назад была в разгаре "холодная война", и мы, в чем я твердо уверен, своей решимостью предотвратили "горячую". Ответили на попытку НАТО расшириться на восток действительно адекватно!
Да, в мирное время мы были - как на войне: даже учения всегда проводились с полными танковыми боеукладками. Три первых года наши жены в одиночку воспитывали детей. Как жены фронтовиков в годы Великой Отечественной!
Дни и годы в Чехословакии - из тех, которых действительно не забыть! Мы тогда выполнили свой долг. Во всяком случае, почти на три десятилетия отсрочили то, что сейчас с нашей страною сделали...
Республика Йемен
СЛОВНО БЫ НА МАШИНЕ ВРЕМЕНИ... О том, что я буду командирован в Народную Демократическую Республику Йемен, а не в Афганистан, куда оформлялся до этого (в числе пяти других претендентов на должность советника редактора армейской газеты, из которых трое стали обзаводиться справками о болезнях, а мы двое, с коллегою из газеты ЛенВО, прошли отбор, но жребий пал на него) - об этом я узнал в г. Львове, где возглавлял выпускную комиссию на факультете журналистики Львовского высшего военно-политического училища.
Среди подопечных оказалось четверо выходцев из НДРЙ, которых я тут же и стал подробно расспрашивать об их стране, впрочем, не раскрывая причин своего интереса - решения кадровиков ведь неисповедимы. Затем постарался проштудировать все книги о том регионе, которые смог разыскать в магазинах и библиотеках. Но то, что увидел по прибытии туда в декабре 1982-го, опрокинуло все предварительные представления.
Вылетали из Москвы в мороз и пургу. Пока мотался по ближайшим к Шереметьевскому аэропорту магазинам, делая последние покупки, иззяб и едва не обморозил щеки. Когда же в Адене выглянул из самолета, ощущение было такое, будто в раскаленной сауне оказался. "Аж уши скрутились!” А еще, после российских снегов, поразила сплошная мрачная чернота вокруг. Взлетно-посадочная полоса, земля, недалекие горы - все словно бы сажей посыпано. На привычно ожидаемую южную зелень и намека нет - лишь в дрожащем мареве над приземистым зданием аэропорта выглядывает несколько серовато-тусклых пальм.
- Вот так здесь когда-то вулкан поработал! - объяснил один из встречавших нас земляков-"старожилов". - Увидите: центральная часть города вообще в кратере расположена, а остальные районы - на его склонах.
Так и оказалось. Больше того, прочитанное в одной из книг предание, будто как раз здесь, в одной из вулканических пещер, похоронен убийца Авеля Каин, потому что мрачнее места на всей земле не нашлось, подтвердилось наглядно. Вспомнилось и другое: при владычестве англичан в Аден чаще всего направлялись проштрафившиеся офицеры, и через год после службы в этом раскаленном аду они не имели права свидетельствовать в суде...
НДРЙ считалась (сейчас она воссоединена с Северным Йеменом) одной из самых беднейших стран на земле. Население - 1,6 млн. человек. Примерная площадь - 335 тыс. кв. км (точно границы, особенно северные - с Саудовской Аравией, со времен колонизаторов так и не были определены), средняя плотность - 4 человека на 1 кв. км (хотя в пустыне можно и за неделю никого не встретить), пригодной для обработки земли - около 0,5 млн. га или 1,8% территории, но из нее возделывалась всего лишь одна шестая часть. Способ существования феллахов, а особенно бедуинов - как во времена пророка Мухаммада или еще примитивнее. Поэтому средняя продолжительность их жизни - 42 года.
Во время выездов с подсоветными на учения и в гарнизоны доводилось ночевать в древних пещерах, "культурный слой" которых, судя по толщине в несколько метров, образовывался тысячелетиями, своды же покрывала даже не копоть, а нечто вроде асфальта. Со свисающего высоко вверху сталактита редкие капли падают в сделанный из сталагмита (наверняка еще каменными орудиями) сосуд в виде таза - воду пьем, как и далекие пращуры, припадая губами. Среди привезенных сувениров храню деревянные палочки для добывания огня трением...
Однако мне самому доводилось не раз обрывать некоторых наших заносчивых полузнаек, свысока относящихся к тем, среди кого они оказались:
- За три тысячелетия до новой эры, когда наши предки еще по лесам в звериных шкурах бродили, здесь уже богатейшие города красовались, процветали не только ремесла, но и науки.
Да, когда-то эта страна называлась Счастливой Аравией. От одного пышного оазиса к другому по Великому пути благовоний шли верблюжьи караваны с миррой, ладаном, золотом, слоновой костью, пряностями. Тысячи рабов и вольных феллахов трудились на щедро орошаемых из водохранилищ полях. Именно отсюда упоминающаяся в Библии царица Савская отправила царю Соломону "великие дары, равных которым не видел мир”...
Но счастье не может быть вечным, и с изменением караванных путей край постепенно пришел в запустение. А тут еще зачастили беспощадные завоеватели, которые, как гиены, не упускают возможности нападать на слабых. Череду тех, кто в разные эпохи владел некогда богатой землей, грабил ее, уводил в рабство жителей, уничтожал саму память о славном прошлом, можно долго перечислять - упомяну лишь последних: англичан. 19 января 1839 года они штурмом захватили Аден, потом постепенно подчинили окружающие султанаты. Их владычество в разных формах (протектораты, колония, подконтрольные территории) продолжалось без малого 129 лет: последний английский солдат ушел оттуда 29 ноября 1967 года.
Очень долго пришлось бы описывать и перипетии многовековой борьбы йеменского народа против своих угнетателей - только освобождение от британского владычества было целой эпохой массового героизма, небывалого напряжения и самопожертвования, благодаря чему завоеванная свобода стала для простых людей такой дорогой и желанной. Зато затаили лютую злобу те, кто раньше паразитировал на народе. Примириться с потерей былых привилегий они не хотели и при поддержке международной реакции все делали для того, чтобы повернуть историю вспять. Молодая республика была вынуждена защищаться как от внешних врагов, так и затаившихся внутри страны. Помощь в строительстве и защите новой жизни республиканцам оказывали многочисленные советники и специалисты не только из Советского Союза, Кубы и других бывших тогда социалистическими стран, но и ряд соседей: египтяне, сирийцы, иракцы...
Столь долгое вступление я сделал потому, что в последние годы «демократические» пропагандисты немало постарались, чтобы исказить суть и цель нашей интернациональной помощи народам, освободившимся из-под колониальной зависимости. Общественность, а особенно молодежь, зачастую буквально одурачена. В ряду стран, в которых нам якобы "нечего было делать - только деньги на них понапрасну тратили", обязательно упоминается и Южный Йемен. Посылали, мол, туда технику, оружие, продовольствие, ничего не получая взамен, - из-за этого экономика СССР и рухнула. А некий борзописец недавно даже "художественное" произведение сочинил, в котором живуписует небылицы о бессмысленной гибели в "междоусобной войне" "многих наших военнослужащих", которые на самом деле там ни одного выстрела не сделали.
Что же касается "нечего было делать"... Нужно сказать, что эфиопы, иранцы, португальцы, турки, англичане и прочие не случайно стремились контролировать тот важнейший военно-стратегический и экономический регион. Причем его значение особенно возросло с открытием Суэцкого канала. Мне самому доводилась наблюдать через мощную артиллерийскую оптику арабской крупнокалиберной батареи на острове Перим, с каким почтением проходили по Баб-эль-Мандебскому проливу американские военные корабли. Все свободные от вахты моряки, помню, высыпали на палубу: тоже смотрят через бинокли.
А комендант острова ухмыляется:
- Все равно главного - не увидят! Орудия замаскированы, а ракетные катера за противоположным берегом скрыты.
Запомнилась также экскурсия нас, советников и специалистов, на один из крупнейших и современнейших кораблей советского Военно-Морского Флота - авианосный крейсер "Минск" (он теперь за гроши продан китайцам под плавучее увеселительное заведение). Крейсер имел столь большую осадку, что не мог зайти в бухту, где более мелкие наши суда чуть ли не постоянно буквально толпились. Он остановился на дальнем рейде. Это действительно было фантастическим чудом техники! Американцы же называли корабли этой серии "истребителями авианосцев". Где отдыхают сейчас от походов наши боевые эскадры? Говорят, в Индийском океане лишь якорная стоянка для них где-то осталась... А сколько гражданских судов, особенно рыболовных, заправлялось и ремонтировалось в Адене, грузилось и разгружалось! Ведь Аденский залив самый богатый в мире морепродуктами регион, и только за то, чтобы им согласились продать лицензию' на ловлю в нем креветок с лангустами, японцы буквально вымаливали у правительства НДРЙ согласие оказать стране "безвозмездную братскую помощь". В чем с ними жестко соперничали американцы, англичане, скандинавы и прочие. Эх, хоть немного бы разбираться "обличителям" в том, что они сейчас столь безапелляционно критикуют!..
Но помогали мы йеменцам, разумеется, отнюдь не по меркантильным соображениям. Тот, кому довелось поработать в этой стране, хорошо представляет себе, что такое настоящая солидарность: пролетарская или классовая, если угодно, хотя сейчас эти слова и "не в моде". Ведь само национально-освободительное движение в бывших колониальных странах во многом было вызвано нашим примером социалистической революции, а особый размах оно приобрело после Великой Победы советского народа во Второй мировой войне. На нас равнялись, нам подражали, с нас брали пример, и мы просто не могли не протянуть руку помощи тем, кто решил пойти нашим путем - стал строить общество социальной справедливости.
Я вспоминаю о командировке в НДРЙ, как о путешествии на машине времени. Причем не столько в уже упоминавшееся далекое прошлое, сколько в нашу, совсем еще недавнюю историю.
Принадлежавшие иностранным хозяевам предприятия и плантации там национализировали, урезали владения султанов и шейхов, земли раздали крестьянам, многие из которых объединились в кооперативы. Было организовано несколько государственных хозяйств типа наших совхозов.
Вот мы приехали на экскурсию в госхоз - бывшее имение одного из султанов, а фактически - комплекс принадлежавших англичанам плантаций: хлопковых, овощных, банановых. Народный управляющий жалуется на две беды: плохую погоду и несознательность феллахов:
- Нынешняя зима ужасно суровая - ночью температура до 26 градусов опускается. Что при таком холоде уродиться может?
Мы вместо сочувствия весело улыбаемся: 26 градусов-то тепла, а не мороза. Ночью! Но вторая часть сетований заставляет задуматься.
- Люди почувствовали свободу, но не умеют ею пользоваться. Хотят - работают, а чаще - не хотят.
- И заставить нельзя?
Управляющий ужасается: как так можно? Ведь свобода же. А все дело, оказывается, в том, что само слово "заставить" ассоциируется у него с тем, что было до народной власти. С людьми обращались тогда, как со скотиной! Но англичане сами не "заставляли" - для этого из Индии они привезли индусов. "Технология" была такой: англичанин объясняет задание индусу, тот берет палку и "втолковывает" арабам, а затем палкой же "стимулирует" их работу.
- Нет, садык, заставлять - нельзя!
Сознательность и понимание, что теперь они трудятся не на хозяев, а на себя, появлялась у бывших феллахов, а особенно у рабов медленно и с трудом. Хотя суть происшедших в стране перемен и их выгоду для простых людей при встрече с нами они объясняли - почище иных агитаторов.
К примеру, довелось мне однажды разговаривать (тогда еще - через переводчика) с пожилым арабом.
- Кто ты: феллах или бедуин? (То есть, крестьянин или кочевник?)
- Сейчас я ни то и ни другое, потому что уже не работаю - меня сыновья кормят. А раньше был - раб.
- Как раб? Почему раб? Потому что на англичан работал?
- Нет, потому что был раб. Настоящий. Как и мой отец, дед, все мои родственники. Меня революция освободила, а моих сыновей учиться послала: одного в Болгарию, другого в Чехословакию, а двоих - в Советский Союз. А сейчас они вернулись и кто в армии офицером служит, кто врачом работает…
Затем бывших рабов я встречал многократно. А если точнее, то и - "не совсем бывших": старые обычаи, сословные предрассудки и суеверия изживаются не так-то просто. Так, в армии нет понятия о дежурстве по казарме или на кухне: там этим занимаются постоянные "специалисты", такие же, как, к примеру, механики-водители или наводчики. Вениками, как правило, орудуют бывшие рабы.
Как и у нас когда-то, народное правительство все делало для того, чтобы преодолеть многовековую отсталость, изжить социальное неравенство, обучить, а в чем-то и перевоспитать людей.
Особенно меня интересовала кампания по ликвидации неграмотности - совершенно аналогичная некогда проведенной у нас в России. Причем даже методы работы были совершенно такие же, как и у нас! Грамотный солдат шефствовал над неграмотным, ученики старших классов гимназии в каникулы жили среди феллахов в деревнях или кочевали с бедуинами. Буквари и простейшие книжки раздавались бесплатно. Агитаторы и участники художественной самодеятельности доказывали, как это нехорошо - не уметь ни читать, ни писать.
- Для строительства новой жизни нужно быть грамотными!
Особую роль в просвещении играла армия, в которую, как в школы-интернаты для бедуинских детей, принимали подростков из семей бедняков:
- Пусть они хоть питаются нормально и чему-то учатся.
Написав "подростков", я не ошибся: в армию можно было поступать с 14 лет, но часто командиры подразделений принимали мальчишек из своих племен и гораздо моложе. Трогательно было смотреть на таких. Автомат ему словно винтовка-трехлинейка нашему пацану: с трудом поднимает. Но старается: одет в форму, чаще всего - и обут, пусть даже во вьетнамки (их там называли "шип-шипы"), хоть раз в день, а покормят. Ну и, конечно, он видит такое, о чем в пустыне никто и не слышал.
Однажды я стал свидетелем такого "знакомства с цивилизацией". В отдаленный гарнизон привезли кинопередвижку. Экран повесили на антенную стойку, солдаты уселись рядами на песке. Среди них было и двое только что надевших военную форму бедуинов.
Фильм был военный, и с первых же кадров на зрителей с экрана двинулся немецкий танк. Что тут случилось! Оба новобранца с криком вскочили и, натыкаясь на сидящих товарищей, в панике бросились наутек. Остальные более опытные солдаты покатились с хохоту, кто-то из соплеменников попытался догнать беглецов, чтобы вернуть, но их и след простыл.
Удивило меня поведение командира.
- Далеко, наверное, убегут! - флегматично сказал он. - Ночью звук от кино хорошо слышно.
- Так ведь в пустыню же они убежали, - забеспокоился я. - Без воды и пищи. Может, машину за ними послать?
- Не-е! Их сейчас не найти. А в пустыне они не пропадут. Бедуины же! Завтра или послезавтра сами придут. Если, конечно, совсем не напугались!..
Впрочем, "проблемы становления" испытывали порою не только неграмотные солдаты - с ними-то как раз бывало проще. Более того, один из арабских офицеров на острове Сокотра сказал мне:
- Легче всего работать с призванными отсюда же, с острова. Они абсолютно ничего не видели, не читали и ни о чем не знают, поэтому что я им говорю, запоминают сразу: ни с чем перепутать они не могут. "Штык" - значит, штык, "затвор" - затвор, а не что-то иное.
Трудности у нас чаще случались при рассуждениях с подсоветными на более общие темы. Работа с картой и решение с ее помощью каких- либо тактических задач, обсуждение события, произошедшего даже в арабском мире, беседа о политике - при всем этом я нередко чувствовал, что мы мыслим несколько по-разному.
Впервые я это заметил, когда завел разговор с сотрудниками редакции об очередной годовщине Сталинградской битвы: хотел, чтобы они что-то подготовили о ней для своей газеты "Знамя" и журнала "Солдат". Рассказал коротко о сложившейся тогда обстановке на советско-германском фронте, назвал количество вовлеченных в сражение солдат и техники, привел ужасающие цифры гитлеровских потерь. Вежливо слушают, но не больше. Зато когда я стал говорить о снайпере Зайцеве, сразу же оживились:
- А из какой винтовки он стрелял? Куда целился? Как от немцев маскировался?
Урок пошел впрок, и в дальнейшем я уже учитывал особенности восточного мышления: "За голову врага я дам тебе столько золота, сколько она весит..." Рассказывая об обстреле Ливана американским авианосцем, я уже рисовал циркулем калибр его орудий, собирал в кучу столько солдат, сколько весил его снаряд, обозначал во дворе диаметр воронки от разрыва и показывал "по этажам" их глубину. Вот тогда - доходило!
Но случалось и нечто совершенно противоположное. Стараясь оживить журнал и газету, я не только показывал фотокору, как нужно снимать, но и сам делал фотографии, учил секретаря макетировать, подсказывал темы. Споткнулся же на том, что во всей газете, кроме фамилий тех, кого журналисты интервьюировали (единственный применявшийся ими жанр!), никаких других вообще не было. Не назывались ни те, кто отличился на учении, ни допустившие ошибки.
- Нельзя же так! - пробовал убеждать я, - Каждый материал должен быть конкретен. Смотрите, как это делается в "Красной Звезде".
Но испещренная подчеркиваниями газета не помогала.
- Мусташар (советник), у нас особое положение. Если мы назовем какого-то отличившегося солдата, то все сразу станут гадать: кем он приходится президенту? Министру обороны? Начальнику штаба? А если никем, то почему упомянули его, а не меня? Вот почему, чтобы никого не обидеть, мы пишем: "Отличились - все".
Пришлось снова действовать "личным примером": написал большой, на целый разворот материал об учении - с фотографиями и конкретными фамилиями. "Под личную ответственность" и получив предварительно "добро" от министра обороны! Газета пошла "на ура": министр лично вручал ее отличившимся со своим автографом.
Но нововведение проходило с трудом. Случалось, что подсоветные меня и обманывали, когда я просил их показать на страницах фамилии героев газетных публикаций: письменный арабский я так и не одолел, поэтому за чье-то имя порой выдавалось любое слово.
Традиции и привычки чаще всего вообще бывали несокрушимы! Вот, к примеру, готовится большое учение войск Восточного направления (по-нашему - округа). Наш советник командующему предлагает:
- Пусть командиры еще раз вместе с советскими специалистами проверят технику.
- Нет! Пусть лучше офицеры делом займутся: перед выездом на учение Коран почитают.
Специалисты, безбожно чертыхаясь, вынуждены копаться в двигателях боевых машин и устранять недостатки - сами.
Но и в элементарных, даже бытовых моментах отойти от привычного - страшное дело! Помню, как при редакции "вечным уборщиком" служил солдат лет сорока (из бывших рабов) - очень общительный, добродушный человек. Он с удовольствием учил меня разговорному арабскому, любил поболтать о России.
И вот наблюдая, как он каждое утро, нагнувшись чуть ли не до земли - левая рука за спиной, в правой веник, - подметает редакционный двор, я решил усовершенствовать его орудие труда: приладил палку - и получилась метла. Показал, насколько удобнее ей орудовать: и размах шире, и нагибаться не надо.
Араб был в восторге, а кругом меня вообще собралась толпа:
- Уста кабир! (великий мастер).
Я даже загордился: вот ведь, ввел, на Аравийском полуострове такое приспособление! Память о себе оставлю. Но... На следующее же утро мой приятель снова орудовал веником.
- Так лучше!..
Наша всесторонняя помощь приносила республике очень большую пользу. Так, вооруженные силы НДРЙ окрепли настолько, что ни соседи, ни муртазаки (аналоги афганских душманов) уже не осмеливались на крупные провокации, хотя мелкие на некоторых участках условных границ совершались довольно часто.
Советские специалисты помогали модернизировать аденский морской порт и строили новый причал для рыболовецких судов - с большими холодильными камерами для морепродуктов. Возводилась мощная электростанция и опреснитель морской воды. Заканчивалось оборудование крупнейшего на Ближнем Востоке детского госпиталя. Наши геологи проводили успешную нефтеразведку. Многочисленные специалисты сельского хозяйства хотя и не так быстро, как хотелось бы, но уверенно преобразовывали арабскую деревню.
Беда пришла с той стороны, откуда ее не ждали, - беда, во многом похожая на нашу, да и наверняка обусловленная "переоценкой ценностей", начатой Горбачевым и его командой. В итоге Южный Йемен перестал быть демократическим, а потом и вообще вошел в состав "большого" Йемена - Северного, где советниками и специалистами были - американцы...
И тут снова напрашивается аналогия с машиной времени: произошедшие там процессы, аналогичные нашим, были словно бы "прокручены в ускоренном темпе". В страну вернулись султаны, шейхи, бывшие иностранные хозяева плантаций и предприятий. Вместо школ и больниц стали возводиться дворцы богачей. О культурной революции забыли и думать. А чтобы производство возродило свою "эффективность", рабочих вновь стали "заставлять": спасибо - не палкой, а "всего лишь" - угрозой голода.
Впрочем, это уже другая тема, имеющая к моему рассказу о командировке в далекую южную страну лишь косвенное отношение. Хотя, значит, мы там все-таки свою задачу полностью не решили. "Оправданием" же может служить лишь горькое осознание того, что и в своей великой стране - тоже...
Источник:
Шмуратко Н.А. Воины-интернационалисты земли владимирской. ООО “Принт Стайл”, г. Владимир, 2003 г.
1. Воины-интернационалисты земли владимирской на войне в Корее
2. Воины-интернационалисты земли владимирской на о. Куба
3. Воины-интернационалисты земли владимирской во Вьетнаме
4. Воины-интернационалисты земли владимирской в Чехословакии
|
