Согласно археологическим открытиям 1990-х гг., Троицкая шатровая церковь (теперь Покровская) была возведена в 1510-х гг., ранее церкви Вознесения в Коломенском (1529—1532 гг.), в Александровой слободе, служившая дворцовым храмом великого князя Василия III. Ранее церковь датировалась 1570-ми годами.
Троицкая церковь — первый каменный шатровый древнерусский храм.
Храм Троицы на Государевом дворе в Александровой слободе. Первый каменный шатровый храм. Покровская церковь
Троицкая церковь соответствует типу шатрового храма, близкому к традиционному, с тремя апсидами, с четвериком, завершенным горизонтальной тягой, с кокошниками, перенесенными на грани восьмерика.
Древнее ядро Троицкой церкви состоит из собственно церкви, двойного (с двумя помещениями) белокаменного подклета и заалтарной казенной палаты. Под подклетом находятся два глубоких погреба. При общей растянутости здания в восточном направлении, все его расположенные в три этажа помещения, начиная с погребов, имеют поперечную ориентацию и слегка вытянутый план. Главный фасад здания — южный, некогда обращенный к центру дворца Василия III (возможно, к тронному залу).
Церковь и палата представляют собой причудливое сочетание двух взаимопроникающих объемов разной высоты и разной конфигурации (церковь — «верх шатром», палата — «низменной» архитектуры). Несколько «сдавленный» церковный четверик поставлен на высокий белокаменный цоколь и увенчан белокаменным некрепованным карнизом оригинального профиля. Четверик и шатер инкрустированы кирпичными ковчегами-впадинами.
Церковь Троицы выстроена из большемерного кирпича и белого камня на дубовых осадочных и металлических внутристенных и проемных связях, на высококачественном известковом растворе. Кладка смешанная, от яруса к ярусу объем белого камня постепенно убывает. В третьем, церковном, ярусе из белого камня целиком (кроме сводов) была выложена только казенная палата и три алтарных апсиды. В отделке же церкви и придела кирпич уже преобладает. Из белого камня здесь выложены только цоколи, лопатки и порталы (не полностью), конструктивные «накрывные» элементы карнизов и кокошников, а также облицованы до половины высоты стены в интерьере. В остальном верхние части здания почти целиком кирпичные.
Белокаменные в своей основе, «плоскостные» порталы храма принадлежат руке иностранного художника. Южный и северный порталы, а также портал придела Федора Стратилата — щипцовые; западный — с полуциркульным верхом.
Шатер расписан изнутри – это единственный, уникальный случай сюжетной росписи храмового шатра. Фрески изображают русских святых – князей и мучеников – и ветхозаветные картины.
Роспись шатра Покровской церкви
К храму вплотную примыкали просторные, огромные двухэтажные каменные царские палаты, образуя вместе с ним единый комплекс с доминантой – шатровой церковью. Они были построены примерно в одно время со старейшей частью храма. Палаты были разделены на просторные помещения со сводами, не сообщавшиеся между собой – каждая имела отдельный вход. Сохранились только две палаты в восточной части нижнего яруса, но даже по ним можно судить о роскоши и великолепии всего здания. Под палатами были вырыты гигантские подвалы высотой до 3,5 метров.
В верхнем этаже была большая палата, по-видимому, служившая для официальных приемов и праздников. Она была разобрана при перестройке храма – сейчас частично ее место занимает трапезная Покровской церкви. Старинные гравюры сохранили виды интерьеров палат, в частности, большой парадной палаты, где стоял трон Ивана Грозного.
Согласно историко-архитектурным исследованиям 2000-х годов, архитектором Троицкой церкви был Алевиз Новый. Итальянский зодчий строил свои храмы на Руси так, как понимал русскую архитектуру, и применял те общие объемно-композиционные и декоративные решения, которые видел вокруг себя, не отказываясь при этом от собственного творческого поиска и от базовых приемов Ренессанса. В связи с этим мы можем предположить, что возведенный Алевизом каменный шатер над наосом храма Троицы в Александровской слободе был построен под впечатлением общей высотности и «стрельчатости» русских церквей, в том числе и деревянных. Последние благодаря их огромному количеству формировали общий облик древнерусского храмового зодчества не в меньшей (если не в большей) степени, чем немногочисленные каменные храмы, тем более что строительство шло не в «белокаменной» Москве, а в провинции — Александровской слободе. Применение в Троицком храме вместо купола шатра, возможно, было со стороны Алевиза Нового намеренным внесением в каменное зодчество «древодельных» мотивов, чтобы органично увязать в единый архитектурный ансамбль каменные храмы Александровской слободы и преимущественно деревянный (хотя и с многочисленными каменными палатами) дворец Василия III.
Колокольня Покровской церкви
3 декабря 1564 года Иван Грозный из Москвы отправился на богомолье. К 21 декабря царский кортеж прибыл в Троице-Сергиев монастырь. После молитв и традиционной службы Иван IV отправился не в Москву, а в Александрову слободу.
В царствование Ивана Грозного на Государевом Дворе Александровской Слободы на протяжении почти 20 лет вершилась история России. В борьбе за укрепление государственности царь Иван IV прибегнул к самым крайним мерам, вылившимся в террор, и в 1565 году выделил из всего государства «особый удел» - опричнину, на котором учредил особый порядок. Центром «особого государства» и фактически столицей России стала Александровская Слобода. Здесь заседала «опричная» дума, заключались важнейшие торговые договоры, проходили дипломатические приемы, состоялись пышные царские свадьбы.
Неврев Н. В. Опричники
Центром города является Советская площадь (в народе именуемая просто Площадью), на которой во времена опричнины располагались Посольский двор Ивана Грозного, древний базар, приказная изба.
В. Жученков. Опричники. 1960-е гг.
"Родомыслом был призван стать и Иоанн IV.
Страшная трансфизическая судьба Грозного коренится в том, что некоторые свойства натуры сделали его легко доступным бессознательным духовным подменам, а неограниченная власть разнуздала его эмоции, развратила волю, расшатала ум, нанесла непоправимый ущерб его эфирному телу и превратила излучины его индивидуального пути, вернее падения, в цепь несчастий для сверхнарода и в катастрофу для государства.
Проследить и выявить внутреннюю сторону этого процесса, метаисторическую и психологическую, – задача особой монографии. Но всякий, даже и не специалист, заинтересовавшись этой темой, может легко проследить, как совмещались в Иоанне, то сливаясь, то вступая в борьбу, влияния демиурга сверхнарода и воинствующего демона великодержавия; как в 1564 году, во время его странного бегства из Москвы сначала к Троице, потом в Александровскую слободу, уицраор всецело подчинил его личность своим заданиям, и жуткая метаморфоза, происшедшая в государственном творчестве, душевном состоянии и даже во внешнем облике царя, потрясла его окружение. Учреждалась опричнина – то ядро абсолютной тирании, которое, по мысли его создателя, должно было организовать в себе и вокруг себя молодой дворянский класс, послушное орудие новой государственности. Вряд ли можно сомневаться в том, что опричнина мыслилась лишь первым этапом на пути превращения в зону абсолютной тирании всей страны, хотя бы ценой истребления целых классов и того стремительного и ужасающего снижения общего творческого и морального уровня, которое сопутствует всякому тираническому народоустройству.
Так отражалось в нашем трехмерном мире усиление того сооружения в мире демоническом, которое является перевернутым подобием Небесного Кремля и его трансфизическим полюсом; и которое сперва закачалось в зеркале истории бесовскою карикатурою на монастырь – Александровской слободою, а потом начало искажать Московский Кремль, осквернив его застенками, тюрьмами, плахами и богомерзкими оргиями. Это сооружалась и крепла в Друккарге черная цитадель, это создавали чертеж Грядущего великие игвы, это бесновались раругги, томимые жаждою крови и подстегиваемые безнаказанностью; это разнуздывались силы той исподней страны, которая была призвана стать несколько веков спустя средоточием планетарных сил, стремящихся вырвать из-под влияния Мировой Сальватэрры весь круг человечества...
Таким образом, Иоанн IV являет собой ярчайший пример не столь уж редкого в истории типа родомысла-тирана, то есть личности, призванной к обширной культурно-государственной деятельности демиургом сверхнарода, блистательно вступившей на это поприще и сорвавшейся в пучину инфрафизических слоев с той крутизны, на которую вознес ее демон государственности. Деятельность Грозного подготовила эпоху Великого Смутного времени – единственную в своем роде. Ее хроники озарены фантастическими отсветами массовых видений, сверхъестественных вмешательств, демонических вторжений. Если метаисторическое созерцание подготовило нас к пониманию таких свидетельств, как выражения массового душевного опыта сверхнарода, мы станем вчитываться в эти исторические события как в шифр, которым написана мрачная поэма всеобщего столкновения иерархий в начале XVII столетия".
Даниил Андреев
Александровская Слобода явилась не только средоточием политической и экономической жизни России, а и ее национальной культуры. При Иване Грозном Государев Двор перестраивается, и создаются сооружения не имеющие себе равных. По личному заказу царя древние храмы украшаются редкими по красоте росписями, прославляющими московских государей и Богоизбранность России.
Здесь царь и его семья находились во время «моровой Язвы» — чумы, охватившей Москву в 1568 году.
Сюда привлекаются самые лучшие силы из известных культурных центров страны – писцы, художники, печатники, певцы.
В 1569 году сюда из Москвы была перевезена первая в России типография. Ученики первопечатника Ивана Федорова Андроник Тимофеев (Невежа) и Никифор Тарасиев в 1578 году печатают в ней Псалтирь, повторившую изданную в 1568 году в Москве первый русский учебник «Псалтирь Учебная». В дальнейшем типография печатала не только книги, но и листовки против Стефана Батория, распространявшиеся во «многих немецких городах».
«В память о первой в России провинциальной типографии и московском печатнике Андронике Невеже. Камень заложен в год 480-летия Александровского кремля».
Прославленный композитор XVI в. Федор Христианин создает при дворе школу древнерусского пения.
Одно из крупных культурных явлений XVI века – грандиозный Лицевой летописный свод также связан со Слободой.
Дворцовые палаты, подвалы XVI века царя Ивана Грозного
Постройки царской резиденции в Александровской Слободе четко разделялись на три части: жилые покои, хозяйственные и парадные, предназначенные для торжественных сборов и праздничных столов.
Подвалы
Легенды приписывают подземным кладовым Покровской церкви и палат несметные богатства. Утверждается, что именно здесь хранилась загадочно исчезнувшая богатейшая библиотека Ивана Грозного, унаследованная им от бабки – Софьи Палеолог, – и содержавшая множество греческих книг, привезенных ею с родины.
В 70-е годы XVI века в белокаменных дворцах Александровой Слободы проходят торжественные события, называемые на Руси «государевой радостью» - царские свадьбы. Государь Всея Руси царь Иван IV Грозный венчался здесь со своей третьей избранницей Марфой Собакиной в 1571 году, и в 1575 году – с Анной Васильчиковой, ставшей пятой женой царя.
Здесь в ноябре 1571 года состоялась свадьба царевича Ивана Ивановича с Авдотьей Сабуровой (причислена к лику святых).
Подклет, где устраивалась комната для новобрачных – «сенник постельный». Восточный подклет церкви Покрова работы итальянских мастеров начала IV века с роскошным декоративным убранством: лотковый свод, изящные профилированные импосты, резная белокаменная розетка в центре свода, мог служить свадебным «сенником постельным, тем более, что он находился под домовым храмом государя.
«Сенник постельный»
Царской женитьбе в России придавали большое значение, как событию государственной важности, - ведь царица должна была родить наследника престола, будущего царя. В невесте ценили в основном, красота и здоровье. В XVI веке к царской брачной церемонии готовились тщательно. Этому предшествовала переписка о выборе невесты.
После венчания в церкви Покрова Пресвятой Богородицы царь с царицей шли к праздничному столу, рассадив всех гостей «по росписи». В назначенное время молодые шли «к постели».
Сенник постельный, обычно холодный, устраивался на одну ночь, и все его обустройство было проникнуто духом языческой обрядности и христианской символики. Изнутри, по стенам сенник оббивался тканью, по полу устилался коврами, по углам втыкалось по стреле, на которой вешали по соболю и по калачу. Над дверями и над окнами как изнутри, так и снаружи висели кресты, на стенах иконы. Центральное место в сеннике занимала высокая резная кровать под балдахином. Постель изготовлялась на 27 ржаных снопах «по обычаю» - как символ плодородия. На снопы стелили ковер, а на ковер перины, застилавшиеся атласной простыней. В головах лежали взголовье и две подушки в шелковых «червчатых» (красных) наволочках. В ногах лежало теплое меховое одеяло и ковер. Около постели ставили кадь с пшеном, что символизировало изобилие, которого желали жениху с невестой. В кадь ставили две огромные свечи с обручами (вес свечи колебался от 1 до 3 пудов. Они должны были гореть всю ночь и оберегать молодых от порчи. Затем свечи соединяли и ставили в церковь.
Из мебели в сеннике присутствовали стулья для царя и царицы, лавки по стенам, стол за которым ели молодые. На блюде на столе лежала «кика» - головной убор замужней женщины. Наутро новобрачные по традиции шли в баню, а вернувшись, ели кашу из горшочков, которые подавали дружка и сваха.
Ю. Пекуровский. Царь и Царская невеста. 2003 г.
Свадьбы Ивана IV и царевича Ивана в Александровской Слободе подтверждают тот высокий политический статус, который занимала Слобода во время пребывания здесь первого русского царя Ивана IV. События подобной важности, значимости и торжественности происходили в XVI веке лишь в столице государства – Москве.
«Свет во тьме светит, и тьма не объяла Его».
Это евангельское изречение точнее всего передает многовековой спор вокруг личности первого русского царя Ивана IV. В атмосфере средневекового Александровского кремля незримо присутствует тень великого самодержца Ивана Грозного 17 лет прожившего в Александровой Слободе и превратившего ее в столицу государства российского. В палатах Покровской церкви, в покоях великого царя, в узких проходах и коридорах, будто слышится поступь его шагов, удары посоха, властный глас.
Выставка «Столовая Палата XVI в. в дворцовых постройках царя Ивана IV»
Небольшая по размеру столовая палата могла служить для малых приемов духовенства, бояр, иноземных гонцов. Здесь государь мог жаловать своих приближенных именинными пирогами. Описание внутреннего «хоромного наряда» столовой палаты не сохранилось. Известные изображения столовых палат в письменных источниках позволили частично воссоздать интерьер XVI-XVII вв.
Интерьер Столовой Палаты довольно-таки условен. «Хоромный наряд» XVI века имел свои особенности, ему придавалось очень большое значение. Главную роль играли всевозможные покрывала, ковры, ткани, занавески, которые полностью скрывали стены, потолки, полы, мебель и делали Палату похожей на шкатулку. Потолок и стены в каменных Палатах обтягивались дорогими тканями, сукном, кожей, покрывались росписью. В средневековой России не было разнообразия цветовой гаммы. Самым любимым и распространенным был красный и все его оттенки (багрец – красный, червчатый – темно-красный, таусиный – синевато-вишневый). Пол также закрывался сукном, а в праздничные дни – коврами. Оконница из кованых прутьев, в которые вставлялись кусочки слюды. Изготавливались в виде геометрических фигур, а по краю «опушалась» сукном так же, как и дверь. Мебель Столовой Палаты была немногочисленна и не отличалась большим разнообразием. По стенам размещались лавки и стольцы. В переднем углу, под образами, ставился стол для государя и кресла. К нему приставлялись один или два стола для гостей. Лавки и стольцы покрывались полавочниками из дорогих тканей (парчи, бархата, атласа). Столы покрывались в праздничные дни ковром и нарядным подскатерником.
Палаты освещались люстрами – паникадильцами, стенными и настольными подсвечниками.
Порядок или обряд стола строго соблюдался: стол накрывали дворецкий с ключником, они настилали скатерть и ставили солоницу, уксусницу, горчишницу. Каждое блюдо отведывалось поваром, дворецким и крайчим (охранителем стола). Вина подавал чашник. Сначала подавались печеные и холодные закуски, затем жаренные и после всего похлебки и уха.
Царь сидел за отдельным столом, гости же помещались в соответствии со знатностью рода: чем древнее род – тем ближе к царю.
Бюст Ивана Грозного Трон Ивана IV Грозного. Дерево, резьба. Копия.
Жизнь в Государевом Дворе протекала по строго установленному «чину» (распорядку), осуществлявшемуся с помощью часов. В древности в Александровском Кремле большие башенные часы размещались в Распятской церкви – колокольне. В XVII веке часы были установлены в колокольне Покровской церкви. Часы имели старорусский (Византийский) счет времени. Сутки делились на дневные и ночные часы. Продолжительность дня и ночи в течение года менялась. Например в июне – 17 дневных, 7 – ночных часов, в декабре наоборот. Стрелка в виде луча Солнца, закрепленного вверху циферблата, была неподвижной. Вращался сам циферблат с церковнославянскими буквами, обозначавшими цифры.
Счет часов начинается с восхождения и продолжается до захождения солнца, а потому 1-й час дня соответствует 7-му часу утра, 2-й — 8-му, 3-й — 9-му, 4-й — 10-му, 5-й — 11-му, 6-й — 12-му, 7-й — 1-му пополудни, 8-й — 2-му, 9-й — 3-му, 10-й — 4-му, 11-й — 5-му, 12-й — 6-му, 1 час ночи 7-му вечера, 2-й — 8-му, 3-й — 9-му, 4-й — 10-му, 5-й — 11-му, 6-й — 12-му часу (полночи), 7-й — 1-му часу ночи, 8-й — 2-му, 9-й — 3-му, 10-й — 4-му, 11-й — 5-му, 12-й час ночи — 6-му часу утра.
Шевырев, осматривая эти часы в пребывание свое в Александровском монастыре в 1837 году, был удивлен названию этих часов русскими, и наивно заявил, что их следует называть не русскимн, а итальянскими, тогда как на всем православном востоке и до сих пор ведется тот же самый счет часов (от восхождения до захождения — дневные, а от захождения до восхождения — ночные), а в Константинополе употребляются карманные часы с двумя циферблатами, нарочито для показания двойного счета часов: восточного и европейского; тамошние жители называют этот последний счет «а la Franca».
Циферблат. Реконструкция по А. Мейербергу. Шестерни XVII в. Гиря XVII в. Вал XVII в. Врата, оконные ставни из дворцовых построек Александровской Слободы. XVI-XVII вв.
Картина И.Е. Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года»
Бытует множество версий о смерти старшего сына царя – Ивана. По наиболее распространенной, Иван погиб от удара железным посохом, которым во время ссоры царь ранил сына в висок. Трагедия разыгралась во дворцах Александровской Слободы.
После смерти сына царь покинул слободу навсегда.
Шустов Н.С. Иван Грозный у тела убитого им сына.
После гибели сына Иван Грозный часто болел, одолеваемый различными предчувствиями. Он скончался внезапно 18 марта 1584 года за игрой в шахматы, и нет полной уверенности в том, что его смерть не была насильственной.
После польско-литовской интервенции церковь Троицы обозначена среди четырех церквей разоренного Государева двора.
В 1641 году пустующая церковь была отремонтирована и освящена, рядом с ней были заново возведены «царские хоромы» — жилая деревянная часть дворца.
Успенский женский монастырь был основан в 1651 г. преподобным Лукианом Александровским на месте загородного государева двора по жалованной грамоте царя Алексея Михайловича и благословению Патриарха Иосифа.
В 1680 году церковь Троицы перестраивается в большую монастырскую трапезную церковь. С запада к ней пристраивается двустолпная палата с шатровой колокольней, церковный шатер перегораживается дополнительным восьмигранным купольным сводом, алтари расширяются, а на юго-восточном углу строится новый придел Федора Стратилата (в честь ктитора монастыря царя Федора Алексеевича) взамен старого, возле северо-восточного угла, того же посвящения. По окончании строительства Троицкая церковь была переосвящена: ее престол был перенесен в соседнюю соборную Покровскую церковь (ныне Троицкий собор), а престол собора — в Троицкую.
Покровская церковь служит зимней церковью для ежедневных служб многочисленным обитательницам монастыря, будучи по устройству своей обширной трапезы удобной для стояния в ней стариц.
Колокольня Троицкой (Покровской) церкви
Архимандрит Леонид (Кавелин), составивший описание Успенского монастыря в конце 80-х гг. XIX в., писал, что Покровская церковь «служит зимнею церковью для ежедневных служб многочисленным обитательницам монастыря, будучи по устройству своей обширной трапезы удобною для стояния в ней стариц». В это время для удобства пожилой игумении и монахинь был сооружен деревянный крытый переход, соединивший с Покровской церковью игуменский дом.
Неоднократно с XVIII до нач. ХХ века в Покровской церкви производились ремонтные работы, обновлялись иконостасы. В 60-е гг. XIX в. стены трапезной части храма были украшены живописью.
