В селе Лаврово Александровского уезда (ныне Переславский район Ярославской области) в конце восемнадцатого, а скорее начале девятнадцатого века (точной даты нет) родился Дмитрий Иванович Никонов. Когда-то по неизвестной причине часть государственных крестьян из села Лаврова была переселена в деревню Родионцево. Переселенцев в отличие от местных жителей — родионцевских — именовали лавровскими. Дмитрий Иванович Никонов, прозывавшийся в деревне Лавровским мужиком, отвык от своей родовой фамилии, оставив за собой более часто употреблявшееся прозвище. И стал Лавровским. Он-то и является родоначальником династии художников Лавровских. Было у Дмитрия Ивановича пятеро детей, из них три сына: Фёдор, Степан и Дмитрий. Семья занималась сельским хозяйством на свободной земле: пахала, сеяла, косила, содержала в подворье лошадь, корову, птицу. Дети сызмальства приобщались к нелёгкому крестьянскому труду, перенимали от отца его недюжинную хватку и умение всё делать своими руками: починить, подстругать, подмалярить. Жили натуральным хозяйством. И поскольку от любого дела не бегали, никакой работы не чурались, в доме был достаток. Все трое сыновей окончили начальную сельскую школу. У всех проявилась склонность к рисованию. Окрест было немало церквей и монастырей. Отец брал с собой детей на богомолье, где встречался с монахами-художниками, работавшими над подновлением храмов. Это его очень интересовало. Иногда, особенно в летнее время, он оставался помощником опытных мастеров, приглядывался к их работе и в чем-то помогал. К этому привлекал и сыновей. Они постепенно научились готовить и использовать краски, делать грунтовку досок для икон, подновлять иконостасы. Пройдя азы, приобрели навыки по восстановлению настенных росписей, золочению. Отец всячески поощрял занятия сыновей, потому что и в нём самом горел огонёк творчества. Брал подряды и вместе с ребятами отправлялся на их выполнение. Работа приносила неплохой доход. А в хозяйстве и большой семье любая копейка - не помеха. С годами в каждом из сыновей укреплялось желание осуществить приобретенные знания и опыт самостоятельно, как говорится, от бригадного метода перейти к индивидуальному. Братья могли написать пейзаж или портрет, а потому выполнять такую работу и по заказам. В этом смысле город открывал гораздо больше возможностей. Заработанные деньги позволяли подумать и о собственном доме. Отец и в этом поддерживал сыновей, поощряя их стремление обосноваться в городе. Первым эту идею осуществил старший сын Фёдор. К тридцати годам он обрёл полную самостоятельность. Переходя из посада в посад, из селения в селение, повидал немало интересных для себя людей, присмотрел и невесту. В селе Шарапове близ Сергиева Посада познакомился с Екатериной Прасоловой, происхождением из крестьян, и в 1876 г. на ней женился. Тут уж само по себе надо было обустраиваться собственным жильём. Купил дом. И ещё до того, как был причислен к числу жителей города Александрова, был введён во владение приобретенным имением. До наших дней сохранился интересный документ, свидетельствующий об этом: «…Я, мировой судья Александровского судебного округа 3 участка Дубровский, при ниже подписавшихся сторонних лицах по исполнительному листу Владимирского окружного суда от 14 апреля 1876 года за № 471 ввёл во владение Александровского уезда Поречской волости деревни Родионцево крестьянина Фёдора Дмитриевича Лавровского недвижимым имением и землёю поперечнику 10, а длиннику 30 саж, города Александрова 27 квартала в улице Кокуихе, доставшегося ему от жены рядового Пелагеи Титовой по купчей крепости...». И всё-таки мысль о собственном большом доме, удобном для семьи и для работы, не оставляла Фёдора. С помощью отца он приобретает недалеко, на Миллионной улице, земельный участок, и отец на свои деньги начал там строительство дома. Дом получился вместительный, в два этажа, низ каменный, верх деревянный. Вот откуда пошли эти по единому образцу построенные дома братьев Лавровских — во всём они подражали старшему и друг другу. Сохранился ещё один любопытный документ — о вступлении Фёдора во владение домом. В нём сказано: «…Тысяча восемьсот восемьдесят четвёртого года июня 4-го дня я, нижеподписавшийся государственный крестьянин Владимирской губернии Александровского уезда Андреевско-Годуновской волости деревни Родионцево Дмитрий Иванович Лавровский, построенный мною, Дмитрием Ивановичем, дом в г. Александрове на собственной земле моего старшего сына Фёдора Дмитриевича Лавровского по общему нашему согласию… продал старшему сыну Фёдору Дмитриевичу Лавровскому в его полную собственность ценою за четыреста двадцать пять рублей серебром...». В этом доме поселился Фёдор со своей семьёй. В нем выросли их дети Александра, Фёдор, Николай, Антонина и Варвара. Через какое-то время рядом с братом, буквально через забор, построил свой двухэтажный дом Степан, а во дворе — ещё и одноэтажный флигель кирпичной кладки. В соседнем квартале выстроился и младший, Дмитрий. В настоящее время из них остался только один — дом Фёдора. Два дома Степана снесены. На их месте выстроено многоэтажное здание общежития трикотажной фабрики. На месте дома Дмитрия, что поодаль, выросли жилые пятиэтажки радиозавода. Итак, в конце XIX века в уездном городе Александрове обосновались со своими семьями три художника — три брата Лавровские. После смерти их отца Дмитрия Ивановича в 1897 году вдова Мария Семёновна подала прошение во Владимирскую казённую палату с просьбой причислить её с детьми и внуками к городу Александрову. Прошение это было удовлетворено 26 февраля 1898 года.
Фёдор Дмитриевич Лавровский
Два старших сына, Фёдор и Степан, остались самоучками. Младший Дмитрий по своему умению и способностям был принят в Петербургскую академию художеств.
Фёдор Дмитриевич Лавровский
Хотя Фёдор Дмитриевич (1844-1927) и оставался самоучкой, но во многом он преуспел. Кроме церковной росписи ему удавалась пейзажная и портретная живопись. Об этом красноречиво говорят его работы - виды окрестностей села Родионцево, города Александрова, а также портреты отца, сестры, своих дочерей. Многие его работы отличаются тщательной проработкой деталей («Автопортрет», «Портрет жены»), свидетельствуя о незаурядности мастера. Был он грамотным человеком и, по воспоминаниям родных, обладал лёгким характером, что позволяло ему быстро сходиться с людьми. Этому способствовала и его весёлость, любовь к русским народным песням, которые он напевал, аккомпанируя себе на гитаре. Особенно легко находил взаимопонимание среди художников, людей близких по духу, с которыми часто встречался, работая в монастырях. Федор Дмитриевич Лавровский на протяжении нескольких десятилетий был тесно связан с Махрищской обителью. Вместе со своими сыновьями Федором и Дмитрием, получившими художественное образование в Московском Строгановском училище, он часто бывал в Махре, выполнял многие живописные работы, в 1906 году расписывал реконструированный Стефановский храм, обновлял иконы. Среди старых бумаг и документов у потомков сохранился рисунок карандашом. На нём изображён пожилой мужчина в высокой шапке, какие носили в те времена, с подписью: «Махра. 15 октября 1892 г. Сомов». Вполне возможно, что, работая в монастыре, Фёдор Дмитриевич встречался с художником К.А. Сомовым. Жена художника Екатерина Елизаровна также отличалась добрым характером. На её долю в основном приходилось воспитание детей, а их было пятеро: Александра (1882), Фёдор (1884), Николай (1886), Антонина (1890), Варвара (1892) - и, конечно, все заботы по дому. Кажется, она умела всё: и шила, и пряла, и вязала. Отец во что бы то ни стало хотел, чтобы дети получили образование. Сыновья сначала обучались в четырёхклассном училище, дочери - в приходском, а затем в гимназии. Воспитываясь в обстановке художественных образов, творческой заинтересованности своего отца и ближайших родственников, дети с малых лет проявили способности и желание заниматься изобразительным искусством. Поэтому не случайно старшая дочь Александра по окончании гимназии поступила в Императорское художественно-промышленное училище в Москве, чаще называемое Строгановским (Строгановское училище было основано в 1825 году графом С.Г. Строгановым, ныне Московское высшее художественно-промышленное училище. Его цель — подготовка художников декоративно-прикладного искусства.). Она открыла туда путь и остальным. В нём получили образование ещё трое детей Фёдора Дмитриевича: Фёдор, Николай и Антонина. Лишь младшая Варвара, не имевшая склонностей к рисованию, закончила в Москве бывший коммерческий институт, став бухгалтером. Столичное образование детей требовало немалых средств. Некоторое время Фёдор Дмитриевич жил в Москве, снимал комнату, следил за обучением, заботился об их питании. А подрабатывал заказами. С этой целью в одной из газет он даже поместил объявление о том, что он, Фёдор Дмитриевич Лавровский, принимает заказы на церковную утварь, киоты, иконостасы, иконы итальянского и греческого письма, ризы медные и серебряные, причём по самым умеренным ценам. Следует отметить и ещё одно увлечение Фёдора Дмитриевича. Как-то по случаю приобрёл хороший фотоаппарат. Научился снимать и очень увлёкся новым занятием. Фотографировал не только для души, но и для заработка - опять-таки забота о детях. Остались его снимки, запечатлевшие дорогие сердцу картины русской природы, родной дом в деревне, группы крестьян, своих детей. Среди снимков сохранился портрет последнего игумена Махрищского монастыря Саввы. Надеюсь, что это представляет особый интерес для служителей Православия. Сохранились и некоторые негативы. Но всё-таки главной увлечённостью считал живопись, Хотелось попробовать себя в чём-то большом, значительном. В книге Н.А. Мудрогеля «Пятьдесят лет в Третьяковской галерее» (Л., «Художник РСФСР», 1966) приводится такой факт: кто-то обратился к Л.М. Третьякову с просьбой снять копию с картины Перова «Рыболов». Третьяков разрешил, «И вот в нашей галерее, — рассказывает автор, — появился художник с мольбертом, палитрой, красками, начал копировать Перова. И точно взрыв какой, дождём посыпались просьбы о разрешении копировать: и от художников, и от учеников Московской школы живописи, и просто от любителей рисования. Третьяков на первых порах никому не отказывал, Копировальщики десятками приходили к нам. Даже иногда неудобно было посетителям — так много мольбертов стояло перед картинами...». П.М. Третьяков особенно радовался, когда копировали талантливые ученики школы живописи и молодые художники, Он считал, что для них это лучшая школа. Среди таких копировальщиков оказался и Фёдор Дмитриевич, получив разрешение самого Павла Михайловича. Выбор для копирования не был для художника случайным. Он брался за работы сложные и в то же время наиболее полно отвечающие его мировоззрению или душевному настрою. Фёдор сделал копии с картин А.Н. Новосельцева (Новосельцев Александр Николаевич (1853 - ?) - исторический живописец, учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, откуда поступил в Санкт-Петербургскую академию художеств. Звания академика удостоен за картину «Последние минуты митрополита Филиппа», которую можно считать лучшим произведением художника как по композиции, так и по живописи.) «Последние минуты митрополита Филиппа» и И.Е. Крачковского (Крачковский Иосиф Евстафиевич (1854-1914) - живописец-пейзажист. В 1871 г начал посещать в качестве вольноприходящего ученика Императорскую академию художеств. Главным его наставником был профессор М.К. Клодт. В 1878 году удостоен Малой золотой медали за картину «Утро», а в следующем году - Большой золотой медали и звания художника I степени за картину «Вечер». В 1884 году ему присвоено звание академика.) «Перед грозой». Обе работы находятся в Александровском музее. Особую привлекательность для художника составляли пейзажные работы, поэтому он охотно копировал произведения И.И. Шишкина, В.Г. Саврасова. Родительские труды и заботы не пропали даром: все пятеро детей получили образование, четверо из них стали профессиональными художниками. Закончив Строгановское училище, каждый получил диплом «учёного рисовальщика со всеми правами, присвоенными сему званию». А вместе с дипломом направление на работу. Старшая дочь Александра - во Владимир, где наряду с преподаванием в школе занималась прикладным искусством, в частности, росписью по ткани; Фёдор - в Либаву (Латвия входила тогда в состав России) в частное коммерческое училище А.Ф. Чинка; Николай - в Кинешемское реальное училище, впоследствии работал в школах и музее г. Александрова, занимаясь оформительской деятельностью; Антонина — в школах г. Москвы (её муж И.Д. Голубев состоял членом Московского товарищества художников). В последние годы жизни Фёдор Дмитриевич давал платные уроки рисования. Некоторые из его учеников стали учителями рисования, профессиональными художниками. Александровцам небезынтересно узнать, что его ученик Александр Павлович Нечаев окончил Высшие художественно-учебные мастерские и работал над созданием в Александрове Дома культуры «Юбилейный». Умер Ф.Д. Лавровский в 1927 году, в возрасте 83 лет и похоронен в родном городе. Четверо его детей закончили Строгановское училище. Судьба разбросала их по разным городам и весям. Сыновья Фёдор и Николай задержались в Александрове, где прожили до конца своих дней. Николай семьи не имел, а жизнь Фёдора дала продолжение.
Фёдор Фёдорович Лавровский
В семейном архиве Лавровских сохранились записи Фёдора Фёдоровича (1884-1950), видимо, относящиеся к тому времени, когда ему пришлось давать объяснения по поводу своей фамилии и места рождения старшей дочери. Записи интересны тем, что идут они, как говорится, от первого лица. «Отец мой был живописец-самоучка, - писал он. - Работал по сёлам и монастырям Александровского и Сергиево-Посадского уездов, главным образом по стенной живописи... С четырнадцати лет брал меня по летам с собой и постоянно обучал технике росписи... Семнадцати лет поступил в Императорское Строгановское училище в Москве в подготовительный класс. Там прошёл полный курс обучения технике рисунка карандашом с гипсовых предметов, работе акварелью и масляными красками, составлению узоров на различных предметах быта. Изучал стили архитектуры, историю искусств всех веков». По окончании училища в 1909 году Фёдор прибыл в Либаву уже будучи женатым человеком. Спутницей жизни избрал Марию Владимировну, урождённую Зубову, годом раньше окончившую то же Строгановское училище. Она происходила из рода известных в Александрове промышленников Зубовых.
Фёдор Фёдорович Лавровский
Интересен факт: выпускникам мужского пола полагался мундир и шпага. На фотографии Ф.Ф. Лавровский изображён как раз в таком мундире. А со шпагой дело обстояло так: в советское время родственники прятали её (за хранение оружия, в том числе и холодного, владелец мог быть привлечён к уголовной ответственности). А потом - от греха подальше - передали её в музей. В Либаве Лавровские прожили недолго. После рождения дочери Веры Фёдор по состоянию здоровья был перемещён штатным учителем чистописания и рисования в Переславль-Залесский, а затем переведён в мужскую гимназию г. Александрова, много лет работал в средней школе № 1. Ныне в этом здании медицинское училище. Молодая семья поселилась в отчем доме. Мария Владимировна поначалу вела уроки рисования в торговой школе, что находилась в конце Кокуихи на берегу Серой (теперь этого здания нет), а затем была переведена в начальную школу при фабрике Баранова, ныне им, рабочего имени Ф.И. Калинина. В основном же занималась домашним хозяйством, воспитанием детей (в 1922 году родилась вторая дочь - Лавровская Надежда Федоровна), давала уроки музыки. Как натура творческая, Мария Владимировна окружала себя вещами красивыми, художественно ценными. В большой комнате почётное место занимал кабинетный рояль, украшенный внушительных размеров фарфоровой вазой, расписанной феями и амурами, на стенах — картины, а полки старинных шкафов изобиловали книгами в переплётах, тиснёных золотом. Самый светлый угол в разных горшках и плошках занимали растения - и декоративные, и цветущие, создавая в комнате обстановку праздничности. А во дворе значительное место отводилось цветнику, что было в те времена на улице большой редкостью. В частных домах, заселённых съёмщиками углов и комнат, для цветов во дворах не оставалось места. В цветнике росли душистая резеда и левкои, флоксы и «царские кудри», кусты жасмина и сирени. Фёдор Фёдорович наряду с преподаванием не оставлял занятий творчеством. В доме постоянно появлялись новые этюды, пейзажные зарисовки, в которых угадывались хорошо знакомые уголки Дубрав, Ликоуши, афанасьевского леса. Пробовал себя и в резьбе по дереву. Особую значимость представляют его работы маслом: «Натюрморт с фруктами», «Портрет дочери». По примеру отца и дяди пробовал себя в копировании. По заказу александровского музея им выполнена копия с картины В.М. Васнецова «Царь Иван Васильевич Грозный» - работа сложная для воспроизведения и по обилию деталей, и по тщательности их прорисовки. На ней царь изображён в полный рост, сходящим по лестнице богато украшенного дворца с посохом в одной руке и чётками в другой, в монашеской скуфье и дорогой парчовой одежде. Выразителен поворот головы, а взгляд пристален и суров. Фёдор Фёдорович: среднего роста, с пышными усами и добрыми глазами. Размеренно, не торопясь, вышагивал он по улице, направляясь в школу. Кроме преподавания Фёдор Фёдорович выполнял большую оформительскую работу и в своей школе, и в городе - к праздникам. Сосед и друг, детский врач X.А. Королёв, привлёк Фёдора Фёдоровича к оформлению своей детской больницы. Фантазия и умение художника превратили стены палат в красочный мир сказок и реальности, помогая детскому исцелению. Многие из поколений александровцев прошли первоначальную школу рисования у Ф.Ф. Лавровского, а некоторые избрали этот предмет своей профессией, став преподавателями, профессиональными художниками. Среди них Н. Сибиряков, закончивший Московский архитектурный институт, специализировался на реставрации памятников.
По стопам отца пошла и дочь Вера Фёдоровна (1911-1994). Она рано пристрастилась к рисованию. Заметив это, отец ненавязчиво направлял её в увлечении: похваливал да подсказывал. А со стороны матери были ещё и уроки музыки. И прежде чем выйти на главную жизненную дорогу, ей предназначенную, пришлось попробовать себя в разных занятиях. После окончания девятилетки её потянуло к музыке, и она поступает в Московский музыкальный техникум. Однако занятия там вскоре прекратила - было трудно без общежития. Вернувшись в родной город, устроилась наборщиком в типографию, поработала и корректором в местной газете. И только потом, через несколько лет, судьба привела её в Ярославское художественно-педагогическое училище. По окончании его вернулась в Александров, став, как и отец, учителем рисования и черчения ѳ бывшей образцовой железнодорожной школе № 8 (ныне здесь Центр детского творчества), где проработала тридцать пять лет, вплоть до выхода на пенсию. Вера Фёдоровна находила время и для творчества. До сих пор стены её родного дома украшают многочисленные натюрморты с изображением цветов: «Флоксы и золотые шары» (масло), «Гладиолусы и астры» (пастель), акварели «Ваза с физалисом», «Мальва» - как будто все сюжеты взяты из цветника матери. В 1948 году в Александрове впервые была организована выставка работ местных художников. Её инициатором была А.Ф. Бодягина, занимавшая в то время должность заведующей городским отделом культуры. В ней приняли участие 10 человек, в том числе отец и дочь Лавровские. Живописные работы Веры Фёдоровны были представлены ещё на одной персональной городской выставке в 1992 году. Как человек творческий, увлекающийся, она нашла себя ещё в одном деле, которому уделяла немало времени, свободного от основных занятий. Однажды, найдя в старых бумагах, сваленных в ветхом сарае, дедовские дневники, заинтересовалась ими. В них была история семьи, раздумья о жизни, свидетельства событий давних лет. Знакомство с ними обернулось заинтересованностью, а в конечном итоге продолжением дневниковых записей, но уже связанных с историей родной школы, событиями современной жизни. Многочисленные тетради с записями оказались незаменимым и бесценным материалом для музейных работников. Веру Фёдоровну по праву называют в городе хранительницей времени, много сделавшей для восстановления памяти о знаменитых земляках, для пополнения музейных фондов реликвиями и раритетами из отчего дома. Это и документы, и старые, сохранившиеся по годам журналы, и книги, и одежда, и домашняя утварь. Личная жизнь Веры Фёдоровны не сложилась. Художественное училище она закончила как раз перед самой войной, в июне 1941 года. Приехала домой вместе с молодым мужем - художником Борисом Крупиным, родом из Нерехты, чтобы познакомить его с родными. Но недолго было их счастье. В первый же призыв он был взят на фронт и в первых же боях погиб. Замуж она больше не выходила, оставаясь верной своей первой и единственной любви, как осталась верной своей по-настоящему раз и навсегда избранной профессии, посвятив жизнь воспитанию чувства прекрасного в нескольких поколениях юношей и девушек. Вера Фёдоровна продолжила династию художников Лавровских, став её последим представителем.
Степан Дмитриевич Лавровский
Второй сын Дмитрия Ивановича Степан Дмитриевич Лавровский (1847—1929), переехав на жительство в Александров, в собственный дом, работал как по найму в основном в сёлах и монастырях, так и по заказам. Писал портреты местных жителей. Был дважды женат и от первого брака имел пятерых детей - сына Сергея и дочерей Олимпиаду, Анну, Марию и Клавдию. Из них только Сергей продолжил дело отца. После четырехклассной школы в Александрове завершил образование в Москве, закончив Строгановское училище, уехал из Александрова в Пермь. Там работал в гимназии преподавателем чистописания, рисования и черчения, Других сведений о его жизни нет.
Дмитрий Дмитриевич Лавровский
Младший сын Д.И. Лавровского Дмитрий (1858—1930) буквально шаг за шагом шёл по следам своих братьев. О его жизни сохранились рукописные воспоминания дочери Антонины: «С согласия своего отца, который дал пять рублей на дорогу, поехал в Москву устраиваться в Строгановское училище. Снял в общей комнате угол. Однажды к хозяйке пришёл знакомый, заинтересовался работой постояльца, и дело кончилось тем, что заказал ему картину. Ученье совмещал с выполнением заказов, подрабатывая на своё содержание. Так же как старший брат, копировал в галерее Третьякова. Вспоминал о хозяине галереи как человеке хорошем и простом. Если случалось отцу рисовать в обеденное время, присылал позвать его на обед, а на масленице бывал в доме хозяина на блинах. В училище устраивались выставки работ учащихся. На одну из них отец представил свою картину «Узник». Однако цензура запретила её выставлять, усмотрев сходство узника с Желябовым, покушавшимся на царя Александра II. После окончания училища отец поехал в Петербург и поступил в Академию художеств, но закончить её не удалось. Там женился, родилось трое детей. В 1906 году мать умерла. Старшей дочери было двенадцать, а сыну полтора года. Свою жизнь доживал в родном городе в собственном доме на Миллионной. Работал художником в Покровском и Махринском монастырях, в сёлах Бакшеево, Андреевском, Бакино, на росписи Христорождественского собора в Александрове. Его брат Степан сватал отцу невест - жить одному тяжело. Отец жалел нас и считал, что мачеха не заменит матери, и больше не женился. На всю жизнь остался в памяти образ отца: сидит перед мольбертом и тихо напевает о том, как по морю синему плыла лебедь с лебедятами, как вился над ней ясен сокол и хотел убить лебедь с лебедятами». Из оригинальных работ Дмитрия Дмитриевича известны портрет жены, карандашный портрет двух сестёр Евгении и Антонины, картина «Бабушка и внук». В своё время, как и картина «Узник», они были переданы на хранение в Александровский музей. Способностей к изобразительному искусству никто из детей и внуков Дмитрия Дмитриевича не унаследовал.
