Овинцы — деревня в Гусь-Хрустальном районе Владимирской области России, входит в состав Демидовского сельского поселения.
До с. Палищ — 6 км. Ближайшие населенные пункты: д. Старково, д. Маклаки, д. Демидово.
В названии деревни заметна неустоявшаяся морфология и орфография этого слова, что свидетельствует о его нерусском происхождении. Иногда в печати, ещё в конце XIX века деревня, писалась «Авинево», а в начале XX века — «сельцо Овинец». Легче всего объяснить название деревни по фамилии владельца. Действительно, помещик с такой фамилией был, это И. Н. Авинов. который владел деревнями Василево в Бетинской волости и деревней Кочемары. Однако ссылка на фамилию требует объяснения её происхождения, и эта задача столь же трудная. Дело в том, что в русском языке нет слов начинающихся на «а» за исключением междометий «ах», «ага» и архаичных — «авось», «ажно». Все слова, начинающиеся на «а», заимствованы либо из греческого, либо из финских, либо из тюркских языков. Любопытно, что, описывая притч Нармской церкви, И. Добролюбов пишет о пономаре Васке Онтонове через «О». Это значит, что греческое начальное «А» не воспринималось ещё в 1637-1648 г. как норма, во время построения этой церкви.
То, что фамилия Авинов происходит от слова «овин» — бесспорно. Но вот каким образом появляется формант «инцы»? Как фамилия, перенесённая на название деревни, преображается и звучит по-другому, тем более в своей основе и «А» в начале слова, и «овин» как сооружение перенесено из другой этнической среды. По-эрзянски «овин» звучит и пишется «авня». Эта языковая норма могла удерживаться долго, что и объясняет написание названия и фамилии и деревни Авиново с начальным «А», что для русского языка, как было сказано, не характерно.
Микротопонимика деревни Овинцы
Когда мы приступали к выяснению происхождения названия «Овинцы», то были удивлены, что этнографы очень много уделяют внимания овинам как сооружению для хозяйственной деятельности. Оказывается, по типу овинов можно определить характер построек жилищ далёкого прошлого данного народа, ведь считается, что овин — прообраз первых жилищ человека. Жилища, типа овинов, (чум) сохранился у палеазиатских народов — оленеводов, и народа саами (лопари), ведущих кочевой или полукочевой образ жизни до нашего времени. Поэтому и мы, пользуясь, удобным случаем, знакомим читателя с далёким прошлым народов по этому, давно исчезнувшему, типу хозяйственных построек, но оставившему след в топонимике.
То, что овин был необходим в Мещере, совершенно очевидно, поскольку занятие земледелием в условиях избыточного увлажнения было проблематичным. Сушка снопов ржи, пшеницы, овса, льна была необходима, и овин был неотъемлемым звеном технологического процесса. В первое время существовал простой по конструкции овин-шиш (авня-шиш). Он представлял собой яму, обставленную жердями в виде конуса, который обкладывался снопами, а снопы обвязывались верёвкой. Одновременно на конус можно было положить 100-150 снопов. За этот конус овин получил название «шиша», авня-шиш — по-эрзянски, овин-шиш — по-русски. В яме разводился костёр. Такая конструкция у мордвы сохранилась до наших времён.
Вятичи принесли новую конструкцию верхового овина, с подлазом, под отдельной крышей или восприняли у мордвы другой тип, ямный поволжский, под шатровой крышей. Последний представлял собой яму с опущенным в неё срубом 1,5 м глубиной и 2 метра шириной, дно выкладывалось камнями. На дне ямы разводили костёр, обычно из соломы, в Мещере — из дров.
Славяне над ямой клали сначала «колосники» из жердей, и на них снопы, но крыша овина была тоже коническая и покрывалась жердями и соломой. Овины были пожароопасными и поэтому для них выбирали место за населённым пунктом вдали от домов. Ставили сразу несколько овинов — один на три четыре хозяина. Так что фамилию помещик, вероятно, унаследовал от строителя овинов — крестьянина, разбогатевшего и выбившегося в другое сословие. В период освоения Мещеры и распространением земледелия строительство овинов шло повсеместно. С другой стороны в произношении жителей часто деревня называется Овинницы (говорят Овинницы, а не Овинцы, мы из Овиннец), что указывает на неустоявшуюся, несовершенную форму этого названия. И преображение фамилии Авинова — патронима в ойконим Авинево связано как с изменением фонетики слова, так и его других лингвистических характеристик.
Конечно, вариант эрзянского аборигенного названия «авня-шиш» здесь присутствует и не исключается, что такую фамилию или прозвище, носил эрзянин — мордвин, живший может быть и в другой местности и впоследствии совершенно обрусевший. В славянско-язычном варианте и исполнении, это может дать редукцию окончания (Авиншиш, Авняшиш), которое преобразуется в «цы» и тогда рождается ойконим Овинцы.
Однако такие построения не имеют полной доказательной силы. Поэтому мы выдвигаем лишь версии и ждём помощников из любознательных читателей. Чтобы закрыть эту тему, грозящую разрастись до неадекватных теме размеров, мы приведём ещё один аргумент. Как уже упоминалось выше, часто названия населённых пунктов давалось по занятию жителей и по коллективным прозвищам. В этом случае формант выступает как «инцы» (Филя-филинцы), но опять же не «ицы». Установлено, что 24% всех названий представляют собой топонимы с антропонимическими по происхождению суффиксами, в том числе и суффиксов «овцы», «инцы».
Плотницкая артель, подряжающиеся строить авины (овины) на стороне, могла называться «авиницкой», либо могла носить коллективное прозвище «Овини», или их руководитель носил прозвище «Авиня» (Овиня). Это послужило рождению нарицательного названия его родственников, или членов артели — «авиницких», либо «овинцев». Впоследствии прозвище могло послужить основанием, при организации ими выселка на месте за деревней, где раньше размещались овины. Между прочим Овинцы расположены очень близко от Старкова, что делает эту версию допустимой. Возникновение ойконима «Овинцы» происходит по той же схеме словообразования, что и Филя — филинцы, Курин — куринцы, Овиня — овинцы. Схема, основывающаяся на метонимии: фамилия, имя, прозвище — название последователей по принадлежности — название деревни (ойконим), вполне приемлема. Так что обозначаются два пути происхождения названия Овинцы. Один по фамилии, другой по занятию жителей. Если бы удалось найти подтверждение, что Овинцами владел помещик Авинов, то второй вариант отпал бы сам собой. Жаль, что подлинной совсем недавней истории мы не знаем.
Однако с уверенностью можно сказать, что по фонетике русское название «овин» ближе к эрзянскому «авня». В белорусском языке — евня, еуня, асеть, а в украинском — осить, сушеня. Скорее всего, овин — это гибрид эрзянского и вятичского слов, ведь вятичи явились в нашу местность «из ляхов» и были носителями языка, похожего на белорусский. Это признаётся учеными-диалектологами. Рязанское наречие «яканье» (нясла, бяда, вядро), носит признаки, сближающее его с белорусским, в большей мере, чем с украинским. Однако эта версия не исключает и заимствование названия «авня, евня» одним народом у другого.
Деревня Овинцы имеет сложную историю. В 1890 году там было три крестьянских общины. Одна, до 1860 года принадлежала помещику Чекину, вторая — графу Орлову, третья — помещику Полубояринову. Как могла разделяться деревня на общины, вряд ли может сказать даже кто-либо из старожилов. Отношения между помещиками и между общинами были сложными, поскольку крестьяне общин имели разный социальный статус и зависели друг от друга в землепользовании. Во всех трёх общинах землепользование было общинное, но раздел земли проводился по-разному, и это свидетельствовало о принадлежности крестьян к разным категориям, что отражалось на распределении повинностей и налогообложении. В общинах, ранее принадлежавших Чекину и Полубояринову, раздел земли производился по работникам, а в общине Орлова по ревизским душам.
Поскольку за давностью событий уже не имеет значения подразделение на общины, приведём статистические данные по деревне в целом. Овинцы по всем общинам были обеспечены дровяным и строевым лесом. Лучше были обеспечены пастбищем крестьяне Чекина, а крестьяне двух других общин арендовали выгон у этого помещика и за это возили навоз на его поля, городили изгородь и 1 день должны были жать рожь.
Деревня располагала земельным фондом 568 десятин причём, на одного надельного работника приходилось 8,1 десятины. В 1911 году согласно Указу 1906 года, в Овинцах произведены межевые работы по государственному межеванию и безвыкупной передачи земли в частную собственность крестьянам. Прошение об этом акте передал властям уполномоченный от деревни Славнов.
Крестьянские общины в совокупности имели 53 рабочих лошади, 100 коров, 15 телят, 99 овец, 20 свиней. 17 домохозяев были безлошадными, в 1 имелось 3 лошади, 2 хозяйства имели по 2 лошади. Разумеется, последние — помещичьи хозяйства. Социальные различия в деревне Овинцы были значительнее, чем в других деревнях. Достаточно сказать, что 18 хозяйств не имели коров, а 16 не имели ни лошади, ни коровы, зато 27 хозяйств имели по 2 и более коров. Две семьи не имели ни земли, ни дома. В деревне было 65 домов, все деревянные, все крыты железом и деревом. Все топились по-белому. Из общего числа хозяйственных построек — 66, было 37 амбаров и сараев, 29 риг и овинов. В селении было 9 прудов и 37 колодцев. Отмечалось хорошее качество воды только на одной стороне (вероятно, на одном конце), а на другой (другом) — плохое.
До 1897 года в статистических отчётах в Овинцах не указывается ни школы, ни больницы. Дети всех общин учились у пришлого крестьянина из Головарей, с платою по 1 рублю за зиму с одного ученика. Потом в Овинцах была построена земская школа и больница со стационарным лечением на 19 мест. Всего в Касимовском уезде таких больниц было построено 6, и таким образом, одна из них в Овинцах.
Местными промыслами было занято из мужчин: 9 драньщиков, 2 столяра, 2 сапожника, 2 портных, 1 кожевник, 6 дроворубов, 6 корчевателей пней, 1 рассыльный и 1 пастух. Также как и везде в деревнях прихода женщины занимались вязанием рыболовных сетей. Годовой заработок на вязке сетей составлял повсеместно по деревням 8 рублей.
В отхожие промыслы уходило 38 мужчин, 37 плотников и 1 столяр. В Овинцах и в годы советской власти продолжала функционировать сетевязальная артель вплоть до 1946 года. По крайней мере, в этом году артель упоминается в печати. Её председателем был Журавлёв. Сейчас в Овинцах нет ни школы, ни больницы. Все дети учатся в Демидовской средней школе.
Численность населения в 2010 г. – 48 чел. (20 муж. и 28 жен.).
Эта симпатичная деревушка спряталась так хорошо, что нам удалось попасть туда только в 2006 году, хотя она находится в 6 верстах от Палищ. Расположенная вблизи от тракта, тем не менее, она не ощущает вредного акустического и всякого другого загрязнения окружающей среды и является идеальным место для отдыха. Строения в деревне по деревенским меркам прямо-таки роскошны. Кажется, что их размеры не соответствуют размерам деревни. Если бы нас спросили, где снимать фильм о типичных поселениях в Мещере и какую деревню считать эталоном русской деревни в этом крае, то мы без всяких колебаний назвали бы Маклаки.
Название деревни никак не соответствует ни её облику, ни занятиям жителей в прошлом и в новом времени. Г. П. Смолицкая, в «Топонимическом словаре» приводит распространённое определение «маклак». Оно звучит так: «Маклак — торговец, перекупщик, плут, мошенник, кулак, мироед». Вряд ли найдётся слово, так аккумулирующие все отрицательные качества человека, тем более, деревенского жителя, как слово «маклак».
Оперируя, таким словом, невольно испытываешь протест при переносе его на название деревни. Стараемся найти истоки возникновения этого топонима, и находим. С. К. Кузнецов в «Русской исторической географии» приводит пример раннего смысла слова «моклака», считая его принадлежностью языка «летописной муромы», предшественнице современной эрзе ( морд. — фин.). Моклака, по Кузнецову, обозначала «чурбан, колоду», а впоследствии было перенесено на торговца лошадьми в указанном выше смысле.
Конечно, чурбан, колода тоже не очень лестные слова, применённые по отношению к человеку, да и к деревне. Однако следует иметь в виду, что у всех народов были чрезвычайно распространены прозвища, даваемые стране, губернии, городу, деревне и отдельной личности. Общеизвестны прозвища: рязанцы — косопузые, владимирцы — богомазы. Поскольку жители Маклаков были искусными умельцами по обработке древесины, иначе говоря, отличными плотниками, то прозвище «маклаки» они получили давно по первоначальному значению этого слова. Перенос прозвищ, фамилий, имён на название возникающего поселения — самое обычное явление во все времена.
Название деревни не обычное, хотя в Гороховецком уезде была деревня Моклаково, почти тёзка нашим Маклакам. Чиновники-управленцы не могли привыкнуть к такому своеобразному имени деревни и при переписях искажали его по своему разумению. Встречается написание Маклаково — 1890 год, Маклако (очень похожее на моклака) — 1897 год, но устоявшаяся форма — Маклаки сохраняется до сего времени.
Крестьянская община деревни Маклаки, до отмены крепостного права, принадлежала помещику Баташову. Землевладение общинное. После отмены крепостного права община располагала 204 десятинами земли, которая делилась по ревизским душам. На одного надельного работника приходилось 4,4 десятины. Луга делились ежегодно, лес, в основном дровяной, оставался в общем пользовании и не вырубался, поэтому дрова приходилось покупать.
Деревня не обеспечена землёй в достаточной мере и поэтому 28 хозяйств образовали товарищество, которое арендовало с 1882 года у г. Быковской 56 десятин пашни, луга и около 190 десятин выгона. За это товарищество ежегодно выплачивало 200 рублей, и с каждого двора взималось дополнительно по 1 мере ржи и по 1 возу сена.
По демографическим показателям переписи 1905 года можно отметить и «маклаковскую аномалию». Впервые в деревне, не располагающей никакими промышленными предприятиями, мужское население по численности доминировало. В чём причина столь редкостного явления, мы объяснить не можем.
Крестьянские хозяйства в совокупности содержали: лошадей 29, коров 53 и 16 телят, овец 53, и 10 свиней. Что касается подворного распределения скота, то оно выглядело так: 7 семей были безлошадными, 27 имели одну лошадь, и одна семья имела 2 лошади. Поголовье коров распределялось по хозяйствам следующим образом: с 1 коровой — 13 хозяйств, с 2 и более 17, а хозяйств, которые не имели ни лошади, ни коровы было 5.
Каждая семья в Маклаках имела свой добротный дом. Все строения были деревянные, крыты деревом и железом. Были строения и хозяйственного назначения — 22 амбара и сарая и 19 риг и овинов. В селении 4 пруда, 28 колодцев. Закупку хлеба маклаковцы предпочитали делать в Туме.
Местными промыслами занято 8 мужчин: 1 портной, 3 драныцика, 3 дровосека, и 1 сторож. Женщины заняты пряжей льна и тканьём холстов.
В отхожие промыслы уходят, в основном, в Москву: 23 плотника и одна женщина — нянька. Дети учатся в своей деревне у сына крестьянина, видимо из другой деревни, который обеспечивается готовым содержанием и квартирой. Плата за обучение 2 рубля в год с каждого мальчика. Девочки не учатся.
В 1875 году в деревне был сильный пожар — сгорело 13 дворов.
С расшифровкой названия деревни нет никаких затруднений. Нет сомнений, что и новое, и старое название деревни — патронимическое, по фамилии её основателя, или владельца. Старое название деревни Ломакино, является перенесённым, поскольку в месте слияния рек Нармы и Гуся есть деревня с таким названием. Правда, сейчас трудно судить, откуда шло переселение: туда с территории нашего прихода или же оттуда, в нашу местность. Помещики с фамилией Ломакин в Мещере были с давних времён, но только именно в Мещере, так как во Владимирской области деревень с таким названием нет. С названием» Старковой есть ещё 4 деревни.
Микротопонимика деревни Старкове
Англичане, помогавшие составлять проект Национального Парка «Мещера», рекомендовали принять Старково в качестве эталона русской деревни. Что стало критерием такого выбора, сказать трудно. Конечно деревня своеобразная, улица, в отличие от многих других деревень, широкая, есть и выселок.
До отмены крепостного права деревня принадлежала уже известной нам помещице Фёдоровой. После его отмены, старковское крестьянское общество получило во владение общины 1624 десятин земли, которая в 1882 году была поделена по работникам. На одного надельного работника пришлось 10,3 десятины земли.
Вся надельная земля делилась на два участка. Один участок, находился при деревне, а другой за 7 вёрст, в пустоши Святоозерской. Святоозерский участок в свою очередь делился на два, один площадью 335 десятин представлял собой сенокосные луга, а другой 63 десятины неудобной земли, не вовлекаемый в хозяйственный оборот.
Характеристика деревни в наше время и в прошлом различаются основательно. В статистическом отчёте 1890 года по Рязанской губернии беспристрастно сказано, что «в селении 2 озера — Святое и Глухое». Так, что акватория озера и его берега принадлежали тюрьвищенскому и старковскому крестьянским обществам и больше никому. То, что это так свидетельствует, казалось бы, один, малозначительный факт. Община деревни Старкове сдавала в аренду крестьянину деревни Посерды (Посорды), часть озера и получала за эту аренду 30 рублей дохода в год.
Из таблицы видно, что это самая большая по численности населения деревня прихода. Община в 1886 году, в совокупности имела: рабочих лошадей 118, жеребят 6, коров 205, телят 43, овец 215, свиней 52. Подворное распределение скота характеризовалось такими цифрами: 16 домохозяйств были безлошадными, 114 имели по одной лошади, и 2 хозяйства по 2 лошади. Иначе распределён был крупный рогатый скот. 18 хозяйств не имели коровы, 55 по одной, а 59-2 и более. Хозяев, не имеющих ни коровы, ни лошади насчитывалось 15. В деревне было 132 дома, все они топились по-белому, крыты либо деревом, либо железом. Из хозяйственных построек амбаров и сараев было 96, риг и овинов — 76.
Деревня, была хорошо обеспечена водой. Восемь прудов, как противопожарных водоёмов, так и места выгула водоплавающей птицы, поддерживались в хорошем состоянии. Потребности в питьевой воде вполне удовлетворялись 92 колодцами. Много шло воды на поение громадного стада скотины. Хуже было с обеспечением дровами. Их приходилось покупать, дорого — 2 рубля за кубическую сажень, причём, со своею пилкой.
В местных промыслах занято: 20 лесорубов, 17 драньщиков, 6 плотников, 3 столяра, 3 мельника, 3 печника, 6 портных, 2 сапожника, 2 виноторговца, 2 копали пни, а 1 занимался пастьбой. Женщины, как и везде, пряли лён и ткали холсты.
В отхожих промыслах занято 91 мужчин: 1 портной, 90 — плотники. В деревне 2 ветряные мельницы, винная лавка и питейное заведение. Оно принадлежало купцу Павлу Зайцеву, известному своей благотворительностью. Дети учились грамоте у своего деревенского крестьянина за плату 2 рубля за зиму. В 1897 году, в отчётах показывается церковно-приходская школа грамоты. В этой школе работал свой, местный учитель Петров, который был и корреспондентом газеты «Рязанские Епархиальные Ведомости». В 1870 году в деревне был сильный пожар, уничтоживший 50 домов.
«В Палищенской волости, Гусевского уезда, есть деревушка Старково. В ней организовалось небольшое машинное товарищество «Победа». Это товарищество теперь имеет у себя в распоряжении 14 разных машин. Оно приобретало эти машины в разных учреждениях, в том числе и во владимирском отделении госсельскада. У него оно купило: молотилку с приводом, веялку «Крестьянка» и льномялку, всего на сумму 340 руб. По счету т-во внесло наличными 128 руб., а на остальную сумму им выдано обязательство за № 155. Сроки платежа по обязательству 1 ноября 1927 г. и 1 ноября 1928 г. Но т-во имело возможность уплатить весь долг раньше. 2 июля переведено было 193 руб. 70 коп., в полный расчет. Владгубсельоклад при отношении своем от 15 июля за № 3665, «ввиду учинения полного расчета», возвратило наше обязательство. Правление т-ва успокоилось. Вдруг сюрприз. Госсельсклад от 20 ноября 1927 г. за № 247 присылает правлению Старковского машинного товарищества «Победа» повестку: платите по обязательству за № 155 ноября 1-го 121 руб. При неплатеже (курсив повестки) в срок долговое обязательство будет предъявлено в суд». Что же, спрашивается, склад передает в суд, если мы не уплатим ему вторых денег?» («Призыв», 4 дек. 1927 г.).
На жизнь деревни оказывало влияние владение частью Святого озера. Вообще озеро для Старкова и Тюрьвищ было важным источником пополнения семейных бюджетов за счёт продажи рыбы, хотя об этом пишется мало. Старкове знаменито тем, что в этой деревне родился и вырос будущий олимпийский чемпион в составе команды по водному поло — Владимир Григорьевич Гришин, и знаток истории деревни, Лавр Фёдорович Мартынов — участник Великой Отечественной войны.
Используемая литература: А.В. Головин, И.И. Кондратьева «Природа и люди Центральной Приозерной Мещеры. Приход Ильинской церкви села Палищ». 2016
