Семёновский Дмитрий Николаевич
Семёновский Дмитрий Николаевич (6 января (18 января) 1894,— 10 марта 1960) — русский советский поэт, прозаик, мемуарист.
Семёновский Дмитрий Николаевич
Прадед поэта по отцовской линии носил другую фамилию. Это был Елеазар Матвеевич Никольский, выпускник Владимирской духовной семинарии 1810 года, в течение 40 лет служивший священником в храме бывшей вотчины Троице-Сергиева монастыря села Семеновское-Троицкое Суздальского уезда примерно в 12 км к юго-западу от Суздаля (ныне это Семеновское-Советское). Сын сельского батюшки и дед поэта Николай Елеазарович в духовном училище в соответствии с тогдашней практикой получил фамилию Семеновский – по своей малой родине.
Первый Семеновский окончил Владимирскую семинарию в 1848 году и через два года получил приход отца, вышедшего за штат. В Семеновском Николай Семеновский прослужил 21 год, после чего был переведен в село Старниково Юрьевского уезда, но спустя пару лет оказался во Владимире в качестве викарного священника Георгиевской церкви близ Золотых ворот. Первый Семеновский был человеком непростого характера, часто злоупотреблял спиртным и во хмелю становился буен. Отсюда и его перемещения по службе. Конец карьеры и жизни иерея Николая Семеновского оказался трагичен. Как неисправимого дебошира «за буйное поведение» его отправили на исправление в Суздальский Спасо-Евфимиев монастырь, где держали в монастырской тюрьме. Там в припадке исступления он покончил с собой.
Его сыновья Иван и Николай Николаевичи Семеновские тоже стали священниками. Старший из них, Иоанн Семеновский, после окончания Владимирской духовной семинарии в 1881 году священствовал в селе Антилохово Ковровского уезда, где пользовался большой любовью прихожан и заслужил множество церковных наград, включая золотой крест от Святейшего Синода. Он даже совершил подвиг – вынес из горевшей крестьянской избы ребенка.
Иван Николаевич познакомил младшего брата Николая с дочерью священника соседнего с Антилохово села Меховицы Ивана Михайловича Троицкого Варварой, за которой в приданое предлагалось место ее отца. Молодые люди понравились друг другу и вступили в брак. Жениху было 25, невесте шел лишь 17-й.
Дмитрий Николаевич Семёновский родился 6 января (18 января) 1894 г. в селе Меховицы Ковровского уезда Владимирской губернии (ныне Савинский район Ивановской области) в семье священника Николая Николаевича Семеновского и швеи Варвары Ивановны Семеновской (в девичестве Троицкой). Всего же детей в этой семье было семеро – четыре сына и три дочери, причем Дмитрий являлся вторым ребенком по старшинству.
Детство будущего поэта прошло в селе Меховицы, а затем в селе Юрьевское, недалеко от города Иваново-Вознесенска. Рано обучился грамоте, много читал. В семь лет мальчика отдали в церковно-приходскую школу, построенную благодаря хлопотам Николая Николаевича Семеновского. В 1904 году Дмитрий Семеновский поступает в Шуйское духовное училище. В это время углубляется его интерес к литературе. Читает произведения А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова, сам начинает сочинять стихи. Окончив Шуйское духовное училище, в 1909 г. поступил во Владимирскую духовную семинарию, надеясь после неё продолжить учёбу и университете.
Ещё в Шуе он начал писать стихи. С 1912 года они стали публиковаться в газете «Старый владимирец». Вместе со своим другом, писателем Я.Е. Коробовым, он издал в 1913 году во Владимире сборник стихотворных пародий на футуристов, главным образом на Игоря Северянина, - «Сребролунный орнамент» (в 2-х книгах).
Соучеником Д.Н. Семёновского по Владимирской семинарии был Колоколов Николай Иванович (1897-1933).
Когда до окончания учёбы оставалось несколько месяцев, за участие в ученической забастовке в 1912 году Дмитрий Семёновский был отчислен из семинарии без права поступления в высшие учебные заведения и выслан на родину.
Оказавшись без средств к существованию и без надежды продолжить образование, он обратился за помощью и советом к Максиму Горькому, послал ему несколько своих стихотворений. М. Горький, ознакомившись со стихами, нашел их очень талантливыми, а самого Семеновского определил как перспективного поэта. «Искра божья у Вас, чуется, есть. Раздувайте ее в хороший огонь. Русь нуждается в большом поэте. Талантливых — немало, вон даже Игорь Северянин даровит! А нужен поэт большой, как Пушкин, как Мицкевич, как Шиллер, нужен поэт-демократ и романтик, ибо мы, Русь — страна демократическая и молодая».
Завязалась переписка знаменитого писателя и никому пока не известного поэта.
М. Горький в 1913 году помог Семёновскому поступить в народный университет им. А.Л. Шанявского в Москве, где Дмитрий знакомится с С.А. Есениным. Это знакомство очень повлияло на творческий путь обоих поэтов. О встречах с С.А. Есениным Дмитрий Семеновский оставит воспоминания, которые будут изданы в 1958 году.
В это же время Семеновский начинает сотрудничать с московскими журналами «Путь», «Живое слово» и петербургским еженедельником «За 7 дней».
В 1916 г. Семёновский переселился в Иваново-Вознесенск, где работал сначала писцом в государственном банке (1916-1918), а затем в редакции газеты «Рабочий край». В это время он проявил себя как талантливый поэт лирик, и как публицист, критик, сатирик, прозаик.
Благодаря М. Горькому стихи иваново-вознесенских поэтов попали на отзыв к Александру Блоку. Он серьёзно отнёсся к лирике Д.Н. Семёновского, написал о ней небольшую статью, в которой, отметив недостатки, признал и несомненность поэтического дарования молодого поэта. «Много рассеяно в этих стихах признаков живого дарования; многое поется, — видно, что многое и рождается из напева; рифма зовет рифму, иногда — новую, свою».
В 1919 году рассказ Семеновского «Жар-птица» был удостоен 1-й премии на конкурсе газеты "АгитРОСТА". 2-й премией был отмечен рассказ К. Федина, 3-й – А. Неверова.
В Иваново-Вознесенске были изданы две книги стихов Дмитрия Семеновского — «Благовещание» (1922) и «Под голубым покровом» (1922).
В мае 1922 года произошла встреча Дмитрия Семеновского с его будущей женой Варварой Григорьевной, дочерью ивановского фабричного художника Григория Голубева. 15 мая 1923 года они расписались, вскоре у них родился сын – Николай.
Во второй половине 20-х годов – начале 30-х гг. в Москве выходит ряд сборников стихов Семеновского: «Мир — хорош» (1927), «Земля в цветах» (1930, с предисловием М. Горького), «Путь» (1933). В Москве также вышли сборники рассказов: «Красный узор» (1921), «Хлеб» (1931).
В это же период М. Горький привлекает Дмитрия Семеновского к сотрудничеству в журнале «Наши достижения». Также поэт примыкает к московской группе литераторов «Перевал».
В начале 30-х годов Семеновские настраиваются на переезд в Москву. Однако по ряду причин этот переезд не состоялся. Возможно, неудавшийся переезд помог избежать серьезных последствий в 1933 и 1937 году.
Об этом пишет жена поэта, Варвара Григорьевна, в письме П.А. Журову (22 декабря 1960 г.): «Жизнь у всех была тяжелая, а у нас особенно. Я и он в эти годы были очень бедны. А может быть, все к лучшему? Ведь за этими годами шел 1937 год. Чем бы он мог кончиться для Мити в Москве — неизвестно…».
В 1933 году Дмитрий Семеновский был арестован. С 26 ноября по 19 февраля 1934 года находился под следствием в Ивановском отделении ОГПУ.
Долгое время протокольные обстоятельства ареста Семеновского были не известны. И только в середине 1990-х годов были выяснены подробности этого дела.
Дело Семеновского было непосредственно связано с якобы существовавшей в Иванове в начале 30-х годов анархической контрреволюционной организацией «Союз справедливых», которую возглавлял техник Михаил Григорьевич Егоров-Кремлев. В его группу, согласно протоколу, входили еще четыре ивановца и среди них трое журналистов из газеты «Рабочий край». Семеновского из этих четверых взяли в последнюю очередь по показаниям В. Д. Панова, который утверждал, что Дмитрий Семеновский был активным членом организации.
Окончательный приговор в отношении Семеновского гласил: обвинение по статье 58–12, но при этом было решено зачесть в качестве наказания срок предварительного заключения и освободить поэта.
Освобождение Дмитрия Семеновского связывают с заступничеством за него М. Горького, но никаких документов, подтверждающих этот факт, не сохранилось.
Дмитрий Семеновский с предъявленным ему в 1933 году обвинением прожил всю оставшуюся жизнь. Оно было отменено 13 апреля 1989 года.
Арест сильно повлиял на дальнейший творческий путь поэта. Он начинает поиски путей, благодаря которым искренность его творчества сочеталась бы с социалистической действительностью.
В 1934 году Дмитрий Семеновский участвует в 1-м Всесоюзном съезде писателей в качестве делегата.
В 1936 году по заказу М. Горького была написана поэма «Сад». В это же время Семеновский работает над очерками и воспоминаниями: «Мстёра: Очерки» (1937), после смерти М. Горького Д.Н. Семёновский написал книгу воспоминаний «А.М. Горький. Письма и встречи» (1938).
Особое место в творчестве Дмитрия Семеновского занимают переводы, важнейшим из которых становится стихотворный перевод «Слова о полку Игореве» (1939). Перевод Семеновского разделен на 11 частей с самостоятельными заглавиями. Семеновский в своем тексте сохраняет ряд архаичных выражений, оставляет не проясненными «темные места».
В период Великой Отечественной войны 1941-1945 Дмитрий Семеновский публиковал во фронтовых газетах и сборниках сатиру и патриотические стихи. Это время омрачает личное горе – гибель на фронте единственного сына Николая.
В послевоенные годы Семеновский выпустил книги стихов «Радуга» (1948) и «Огни мира» (1952).
Дмитрий Семёновский скончался 10 марта 1960 года в городе Иваново. Был похоронен на Сосневском кладбище.
Память:
- В Иванове одна из улиц названа в честь поэта. На доме, где он жил более 30 лет, установлена мемориальная доска.
- В Ивановской областной научной библиотеке, в отделе краеведения и депозитарных фондов, хранится «Библиотека Д.Н. Семеновского». В коллекцию входят рукописи стихотворных сборников «Дни нашей жизни», «Умиление» и гранки с пометками автора.
Всего издано около 40 сборников стихотворений Дмитрия Семеновского.
Наиболее известные сборники стихотворений:
«Благовещание» (Иваново-Вознесенск, 1922); «Под голубым покровом» (1922); «Мир — хорош» М.: Круг, 1927; «Земля в цветах» (М., 1930; предисл. М. Горького); «Путь» (М.,1933); «Радуга» (Иваново, 1948); «Огни мира» (1952); Стихи, М., 1947.
Сборники рассказов:
«Красный узор» (1921); «Хлеб» (1931); Избранное, 1957.
Очерки:
«Село Палех и его художники» (1932); «Красный октябрь» (1933); «Перегнавшие Америку» (1933); «Обновленные поля: Из потребляющих в производящие» (М., 1933); «Мстёра: Очерки» (1937, 1939).
Воспоминания:
«А. М. Горький. Письма и встречи» (1938); «Есенин: Воспоминания» (1958);
Перевод «Слово о полку Игореве» (1939).
Источник:
Прогулки по литературному Владимиру / В.Г. Толкунова. Владимир : Транзит-ИКС, 2017. - 150 с. : ил.
* * *
И до сих пор трогают его бесхитростные строфы, созвучные сердцу каждого владимирца:
Так тихо, что кажется: вымер
Заклязьминский древний простор.
Как встарь златовратый Владимир
Глядит с зеленеющих гор.
Тускнеет древесное злато,
Клубится осенняя мгла.
На этих высотах когда-то
Я много оставил тепла…
Ярило
Что душу мою как пожар озарило,
Чей взор в полумраке заискрился, чей?
То ходит во мраке веселый Ярило.
О боже прекрасный, меня озарило
Мерцанье твоих искрометных очей!
И кровь забродила, и страсть закипела,
И сердце истомно и сладостно мрет.
Ах, трудно противиться голосу тела!
Недаром рассыпчатым цветом вскипела
Черемуха возле дорог и болот.
Ярило, ты к людям приходишь во мраке,
Сердца, как костры, зажигаешь ты им.
В кудрях твоих - пышные красные маки,
И звезды, и звери, и люди во мраке -
Все пьяны душистым дыханьем твоим.
Как чудно сверкают Ярилины очи!
Мне в душу проходят они, как мечи!
О боже прекрасный, из сумрака ночи,
Как синие стрелы, кипучие очи
Мне в душу стреми, излучай и мечи!
***
"Слава – воинствующей за Любовь!"
Слава – воинствующей за Любовь,
Слава – несдавшейся Развлечениям!
Но где Ты, Хранительница Любви:
та, что Сможет стать Берегиней?!
Где Ты:
Муза-Любимая-Мать,
достигшая звания
Жизницы и ЧелоВека?!.
***
"над узорным платочком
чьи-то большие глаза
... манят ... с безконечной отрадой"
"прелесть … нежных сил"
(Дмитрий Семеновский)
Безконечною Отрадой
манят Девичьи Глаза:
всего Мира мне не надо,
только б – Ты и Я!
Людь когда-нибудь Очнётся
от хлопот и от войны.
Наша Жизнь тогда Начнётся,
когда ЛЮБы Мы!
Все мы Были, но не Жили:
нет Условий для Любви.
С удовольствием транжирим
Силы Нежные свои.
*** "Бьётся трепетнее" Сердце,
"упоительно ... счастлива"
Ночь Доверчивых Признаний
упоительно-Счастлива!
Бьётся трепетное Сердце
с Силой НОВЫХ ОЖИДАНИЙ!
Нам до слёз охота Верить,
что мы Любим – не случайно
(и не просто – Откровенно,
а – Вполне-Всерьёз),
что не Милось, Нега, Нежность,
не чарующая Младость,
а горит в Обоих Чувство
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЛЮБВИ!
*** "Жалко мне весны моей короткой,
жалко мне Любви – Звезды падучей".
Жалко мне весны моей короткой,
жалко мне Любви – Звезды падучей.
Эти Звёзды, как они горели –
так и будут "горевать" и без меня.
Но не сроком (мигом!) опечален:
Я ТОСКУЮ ПО Весне – ЛЮБВИ БЕЗ МЕРЫ,
когда каждый на Любовь Способный
только Ею истово Живёт!
***
"С наших Сердец не сойдёт никогда
знойной Любви налёт, загар!"
С наших Сердец не сойдёт никогда
знойной Любви налёт, загар!
Надо бы только, чтоб Любовь была
Истинной: не Истомой,
не – Ожиданьем "Особенных Чувств",
что претворились в Слова и только.
Наши СЕРДЦА – ЛЮБОВЬЮ ЖИВУТ
Реальной, Взаимной, Полной!
***
"Срывать ... фиалки в тёплых росах,
свивать ... венки из васильков"
Срывать фиалки в тёплых росах,
свивать венки из васильков –
заветная мечта поэта
(так и незнавшего Любовь).
Он Сердцем тихо Счастья просит,
но обращается – к Цветам.
Про губы Девичьи – лишь молвит,
но их не касается сам.
Такая жизнь - Грустна, хоть Нежна.
Он Грустью больше и Живёт,
ведь жить бесшабашней – мешает
какой-то ЛИРИЧЕСКИЙ ДОЛГ:
какая-то ПРЕДАННОСТЬ ЧУДУ
(Нетронутость Сердца грехом).
Но как тяжела эта Доля –
не знает никто другой.
Другой просто видит: "Печален!"
Другой замечает: "он – Слаб!"
Беречься поэт – не станет,
напротив: все Силы отдаст!
Он ПРЕЛЕСТЬ ЛЮБВИ Небывалой
за Ласковость губ – не предаст.
Он будет в ПРЕКРАСНОЕ Верить,
стараясь найти Его в Нас!..
***
"на все мои желанья согласись
... исполни! Всё-всё Исполни!"
(из шаманских песен-заклятий)
"поцелуями через цветочный венок"
(Семеновский Д.Н.)
"На все мои Желанья – согласись!
Полная Жизнь – в исполнении Желаний!
Желанья – естественны: Их Рождает Жизнь!"
Но: Просьбам-заклятьям моим – ты не внемлешь.
Поцелуями чистыми через Цветочный венок –
я себя уже не обременяю, ведь признаюсь в Любви
не Девушке, а Листку Бумаги:
"Исполни Желанья!!!" – шепчу Никому.
Горькой Нежностью я охвачен.
Невыговоренной Ласкою заворожён.
Всё мне Трогательно
и "странно-Мило",
но только в поле,
безЛюбном поле,
становлюсь я
самим Собой!
"Я Люблю Вас Нежней и больнее",
"Освежая Сердце Нежностью":
Сердце – "Невидимая Птица –
Нежно разливается во мне"!
***
"В кружеве чёрных дерев
Бабочкой бьётся Звезда"
В кружеве чёрных дерев
Бабочкой бьётся Звезда.
Она бы давно Улетела,
да – в Паутине она
этого Чёрного
Леса!
***
"Черника закапала кочки,
словно – черничный дождь"
Черника закапала кочки,
словно – черничный дождь.
Это -- понятно, но
пальцы и губы твои -
как могла она тоже закапать?!
Ведь это – её повыше.
Даже Ветер не смог бы поднять
падающих дождём
спелых Ягод.
***
Ты сияла взором и дрожала,
хорошея сердцем и лицом!
Милая, в года Разуверений -
Трепет Твой (безудержный, Весенний)
и Сиянье необманных Глаз
кровь (остывшую) Надеждой согревало,
Верой в Жизнь, Любовь ...
Особенных Людей!
***
Любо сходиться Взорами
Герою и Другине!
Вот только Жизнь – короткая
для Истинной Любви,
да, Сердце – слишком мало,
и: Полной Любви,
самой ПОЛНОЙ ЛЮБВИ
всё также не хватает!
***
Сердце Нежностью лучится,
Мир Живой весь озаряя.
Душа Весны, свои ресницы жмуря,
загляделась что-то на меня.
Выходит, в мире всё перевернулось:
мной восторгаются – кем восторгался я,
и Сердце Нежность не напрасно источало -
Взаимность торжествует на земле
(скажите же быстрей, что
это – Правда, заклинаю).
5
Печаль моя не шуточна, поверь:
нередко льются Огненные Слёзы.
И только Радость Предстоящей Жизни,
в которой Счастье будет Идеальным,
меня смиряет с миром тем, что есть,
(а если поточнее, то – почти смиряет).
6
Поникли на Лугах Цветы,
уж, Вечер идёт по Полям,
но Сердце глупое всё ждёт
Ответа (хотя Ответа нет).
И реют над Землёю сумрачные Птицы,
и, вместо Пенья Радостного, –
то карканье, то клёкот, то скулёж,
а Серп Луны (всегда что был обычен)
ещё немного – превратится в Призрак и
спрячется зачем-то в центре чёрной Чащи.
Зачем я так пишу?!
Ведь справиться с фантазией нетрудно.
Неужто не о чем мне больше говорить,
неужто нечем мне наполнить
Чашу Правды (хотя бы Откровением
Тоски по Жизни проходящей)?!
7
Кругом кольцо,
в плену я социальном,
не вырваться из круга,
начертанном Судьбою
(а немного и
Свободной Волей,
но в этот миг, наверно:
я – не особенно Мечтал),
ведь нет
Людей Предельных,
не в шутку что –
Счастливят.
8
Радость Встречи
зависит от Нежности:
доля Нежности – мера Счастья.
Впрочем: что это я?! Нет, не правда.
Счастье – только в Подвиге Жить:
чем Предельней Живёшь, тем Счастливей.
9
В Чистом Поле – Седые Мхи,
а морщинами – борозды свежие:
от Утра до Заката – Миг, если
ДАР есть, щедро отмеренный
(ведь Богата чрезмерно Жизнь).
11
Я терплю – во имя ДАРа,
наш ведь Долг – его Продлить.
А потом и Сном починем,
безпробудным "Сном".
Опечален своей долей:
Чувства Робкие – слабы,
а ведь с Молнией сравнима
Мощь Людской Любви.
Что меня заколдовало?!
Кто мне даст "Живой Воды",
чтоб пропала Сердца Слабость,
чтобы – Полно Жить?!
13
Улыбкой Скромною любуюсь,
а надо б – Смелую Любить,
что целует сама мои губы,
а не только ко мне льнёт душой.
Май-кудесник, ты – Праздник для Тела:
разбуди во мне Юности Пыл!..
Сердце – Лугом (Цветами проросшими!),
а не Огненным Шаром в груди.
14
Эй, Семеновский! Это почему это
у Девушек "влажные губы"?!
Воспрянь и ответь: раз ты так сказал,
значит были причины, признайся.
- А ты сам постарайся понять
(ещё до могилы). Очень глупо ведь
быть Несчастливым, когда Девушку
можно обнять. Живи же!!
15
"Пророк убит, угас поэт", –
то было время лихолетья.
Сейчас – пожалуйста, Вещайте!
Однако же, Пророка – нет:
Поэт – исследует Несчастья
(в трёх соснах не найдя Пути
к простому Жизненному Счастью).
16
Не – случайно плениться
Девичьей Красой
(хватит Случаю
мять наши Судьбы!),
а – потребовать с Сердца
заняться Трудом:
найти тех, кто
Подходит нам Лучше,
и потом только
начать Любить.
18
С молчаливым укором
мне смотрят
во след
Неприголубленные,
Недокоханные,
Предельно-Любимые.
20
Масштабы у Чувства – с
Небо
(с множеством Звёзд-Сердец),
Радуга Неги Весенней
(Нежности, если точнее)
на этом Чувственном Небе –
первое из Чудес,
а впрочем: первое –
Верность.
24
Предчувствие Осени,
Осени Жизни –
не лучшее Чувство,
зато Мысли тревожит
и мы начинаем
думать "КАК ЖИТЬ
в самом деле, по сути",
а не только – "Что Делать".
26
Васильковою Мечтою,
да, и Лилийной подчас
я себя умел Счастливить
(Одиночество презря),
вот, Других Счастливить –
потруднее.
27
Сердца трепетный комок
сжимала сладкая Истома
и продержала в Упоеньи,
как минимум, с десяток лет,
а это ведь ему была
(скажи кому, так не поверит)
не Вдохновения пора, а
Смерти Сладкой время.
***
Лучшие годы свои – я прожил,
а может быть, впрочем, и нет.
Как Солнце к Закату, клонится Жизнь:
осталось – несколько лет.
Счастье, я понял, – Взаимность.
30
Растите Сердцем!
(совет СоЧувствующим Великим Счастливцам)
- Хотя бы Ветром подуло
из Счастливой Страны:
если её не узнать нам,
так хоть Запах отведать
Счастливости ихней –
нам Счастье.
- Нет, Великости Сердца
Вам надо учиться:
Сердцем своим Расти
(Счастье – как бы Тень от Сердца:
чем больше Сердце –
тем больше Счастье.
А впрочем, Сердце – сияет.
Тогда: как им
можно Расти?!).
33
"Задумчивый русоголовый мальчик ...
Едва дыша, смотрел заворожёно
На бабочек порхающих. Казались
Они ему воздушными цветами"
(Семеновский Д.Н)
"Я хочу ... вечно жить на свете!"
(погибший, единственный –
как у Горького, Скрябина и т.д. –
Сын Д.Н. Семеновского)
Каждый Одарённый с грустью хочет
Вечно Жить на свете, понимая
Невозможность этого, но веря:
сроки жизни нашей – вовсе не Предел,
если мы не предаём своё РОДное.
34
"Бабочка увяла!"
(Сын Д.Н. Семеновского,
любитель "воздушных цветов")
Не беда, что "Бабочка увяла" –
не о том, Переживаем и Скорбим:
Горе в том, что Дети умирают тех,
кто Факелом обязан Жизнь нести
до последующих, РОДных нам, Поколений
(и Трагедия в одном: их не Родить!).
***
"что так грустен ты?
Отчего поникли на лугу цветы?
Сердце ждёт. Ответа нет".
Отчего "так грустен ты?
Уж, "поникли на лугу Цветы" –
Сердце ждёт на Песню-Зов ответа, а
ответной Песни от другого Сердца нет.
Не был я таким, чтоб быть Любимым:
забывал приятным быть за Целью.
Ведь хотелось Истины и Мира –
Мира подлинного, что единит Сердца,
чтобы Жизни Долг суметь исполнить.
***
"Я - один".
Я один – поэты Одиноки:
все они сверхличностно Живут.
Им что Колыбель, что свежая Могила,
раз доступна Вечной Жизни Суть.
Счастье – плод на Древе Улучшенья!
Живы те, что Мир сей Улучшают.
И не столько "всё вокруг", снаружи,
сколько Мир сугубо-Сокровенный
(что – вне Времени, Пространства,
Норм Людей).
*** "ветер ... овевал одуванчик моей головы"
Облетел Одуванчик моей Головы.
Зря ли прожита Жизнь?!
Много ль сделать сумел я?
Да, немало, но мало, вот, Жил!
Разобрался и с этим, когда Силы не стало,
той, что Нас заставляет Любить (Страстно).
***
"светлой тайне возрожденья"
Тайна Возрожденья мне уже не Тайна:
всё понятней стало, Счастья только нет.
Да, на Сердце что-то то Больно, то Тревожно:
в Радости забыться – почти нет надежд.
Зато Долг великий требует сражаться
с Бедами и Ложью, безДАРьем большинства ...
***
"Хранил ...
Всего, что есть прекрасного в народе"
Храни ни всё, а что Прекрасно,
Люби не всех, а Лучших из Людей!
Не только Зло – и Доброта опасна,
когда не успеваем Собою стать Вполне,
на тех, кто не Достоин, отвлекаясь ...
Владимиpская духовная семинаpия
Выдающиеся выпускники Владимирской духовной семинарии
Владимирская энциклопедия
|
