Столетие со времени кончины М.В. Ломоносова в 1865 г.
4-го апреля 1865 года пополнилось 100 лет со времени кончины гениального Холмогорского крестьянина, нашего великого ученого М.В. Ломоносова, и — столетнюю память этого великого преобразователя русского слова и отца русской науки почтила вся почти Россия, отпраздновав в лице его торжество своего родного слова и своей науки. Участие в торжестве в память общего великого учителя принимала и Владимирская духовная семинария. И если не богат был семинарский праздник внешней торжественностью и роскошью, — да и не время было до них, — за то он полон был сознания и уважения заслуг того, кому праздновала Семинария, ценя в нем родного себе деятеля в развитии духовных сил православного народа русского.
Праздник в память Ломоносова начался в Семинарии литургией, которую совершал Преосвященнейший Феофан, Епископ Влад. и Суздальский соборне с семинарскими начальниками и священниками-наставниками. Во время возглашений о упокоении души раба Михаила — надо было видеть — с какой чистой молитвой повергались перед св. Алтарем стоявшие перед ним воспитанники Семинарии — до 500 человек, эти будущие народные деятели, родственные с Ломоносовым главнейшим орудием своей будущей деятельности — словом, путь к которому и для них, как для него, полон лишений и нужды, а будущая деятельность — тяжелой борьбы с теми же лишениями, с той же нуждой. Тем-то и дорог был семинарский праздник в память Ломоносова, так, надо
полагать, и поставлен был он, что в нем, через сознание родства с народным великим деятелем и вместе истинным сыном св. Церкви, праздновавшие, так сказать, освежили свои силы к труду и подвигу, предстоящему им в развитии духовных сил народных. Это и высказал в своем слове Профессор Семинарии Свящ. Н.И. Флоринский, которое он произнес в конце Литургии, перед панихидой. Словом О. Флоринского и панихидой закопчено было церковное, молитвенное празднование памяти Ломоносова.
Из церкви начальством семинарии Его Преосвященство приглашен был в собрании начальников, наставников, почетного блюстителя и учеников сем., а также наставников Училища и нескольких лиц из городского духовенства в семинарскую залу, где было маленькое, посильное для Семинарии, празднование памяти Ломоносова воспоминанием его заслуг для русского слова и русской науки. По прибытии Его Преосвященства в залу, певчие архиерейские вместе с семинарскими пропели «Христос воскресе» и затем гимн «Коль славен наш Господь в Сионе». После чего учитель Семинарии о. А. Сервицкий произнес речь, взявши эпиграфом для нее известные стихи Ломоносова:
Может собственных Платонов
И крепких разумом Невтонов
Российская земля раждать.
Впрочем, так как речь о. Сервицкого не велика, а между тем характеризует семинарский праздник, то мы и приводим ее здесь:
«Не с такою, как другие, торжественностью, но, надеемся, не с меньшим других сознанием и уважением к памяти величайшего деятеля русской мысли и слова М. В. Ломоносова собрались и мы здесь почтить его память. И для нас дорога слава русского имени, дороги успехи русской мысли. — А праздник памяти Ломоносова — праздник русского слова и русской науки. — Россия XVII века, недовольная своим прежним состоянием, дала нам Великого Петра, великого государственного преобразователя; — вслед за Петром, естественно, Россия XVIII века с возбужденной Петровым переворотом мыслью, с возбужденной потребностью знания, дала нам Ломоносова — гениального преобразователя русского слова и основателя русской науки. И, из самой отдаленной местности России явился этот гений; из самого низшего класса народа вышел он... и труден был его подвиг, постоянная нужда и борьба были уделом его. Деревни Денисовки крестьянин — рыбак прошел самую тернистую дорогу и стал русским академиком, и нашим духовным праотцом в языке и науке. Но в скорой речи не о том наша речь, чтобы высказать ею, что Ломоносов создал для нашей литературы новый язык, что он, по словам Пушкина, создал первый русский университет, или лучше, сам был первым нашим университетом, что своим обширным гением, этот сначала ученик дьячка, а потом необыкновенный человек обнимал весь круг наук, бывши и историком, и филологом и философом и физиком и химиком и металлургом и мозаическим художником, поэтом и оратором. Все это более или менее — дело знакомое для нас, и сравнительно с другими, не так близкое к нам... И мы, по отношению к своему слову и своей русской науке наравне с другими стоим на почве вспаханной и удобренной Ломоносовым. И мы, если только не больше других, родственны с ним той святой, сильной, горячей любовью к России, которая постоянно при всех невзгодах одушевляла его во всю жизнь. Но в несомненной уверенности высказываем, что великий виновник настоящего всероссийского торжества родственен нам особенною, сравнительно с другими, связью, именно, «тем началом», на страже которого мы стоим, которого твердо держался блаженной памяти Михаил Васильевич, и которое, несомненно, дало ему крепость быть истинно русским гением.
Биографы Ломоносова о его летах детства говорят: «И обучился (а он, как известно, учился тогда у дьячка) в короткое, время совершенно, охоч был читать в Церкви псалмы и каноны и по здешнему обычаю жития святых, напечатанныя в прологах, и в том был проворен, и притом имел у себя природную глубокую память. Когда какое житие или слово прочитает, после пения раскалывает сидящим в трапезе старичкам сокращеннее, на словах-обстоятельно». Кроме этого — из трех книг, по которым дома учился Ломоносов, у него был подарок: псалтирь в стихах Симеона Полоцкого, которую он знал наизусть. Затем Ломоносов некоторое время исправлял псаломническую должность в Антоние—сийском монастыре; отсюда ушел в Заиконо-спасское духовное училище, из него в Киевскую нашу Академию, занимаясь здесь и там преимущественно латинским языком и изучением писаний Св. отцов Церкви. Первое дало ому возможность и заграницей и после нее, в Академии Наук многосторонне развить свой природный гений в научном отношении и сделаться нашим истинным цивилизатором, а последнее было для него якорем на всю жизнь, крепко державшим его на почве Св. Веры и неограниченной любви к отечеству и народу русскому. «Две книги, говорит под конец своей жизни Ломоносов, две книги Создатель дал роду человеческому: в одной показал Свое величество, а в другой Свою волю: первая — видимый сей мир, Им созданный, вторая — Свящ. Писание».
Вот с этих-то книг и начал читать Ломоносов; их читал бывши и философом и физиком и металлургом и проч. Читая их он и умер... Так, природа и Божие слово были первыми и последними его учителями! Природа всегда предносила пред ним образ великого Творца и тем оживляла его труды Слово Божие всегда освещало ему его ученую дорогу. — Так, можем мы сказать, Святая Церковь просветила ум великого Ломоносова первичными познаниями; она псалтирью св. Давида воспламенила его дух к поэзии и она же наконец путем Заиконо-спасской духовной школы и Киевской Академии ввела его во храм науки и в нем так благотворно для всех нас установила его.
Невольно приходит еще на мысль особенно близкое к нам понимание Ломоносовым пользы книг Церковных. Если он создал новый народный азык, то сам же признает источником его язык церковный, церковно-славянский. «Богатство языка нашего, говорит он, больше всего приобретено христианским законом, когда церковныя книги переведены с греческого языка на славенский для славословия Божия. Ясно сие видеть можно вникшим в книги Церковныя на славенском языке, коль много мы от переводу ветхаго и новаго завета, поучений отеческих, духовных песней Дамаскиновых и других творцев канонов видим в славенском языке греческого изобилия и оттуду умножаем довольство российского слова». И еще: «Российский язык в полной силе, красоте и богатстве переменам и упадку неподвержен утвердится, коль долго Церковь Российская славословием Божиим на славенском языке украшаться будет». Вот и еще, сверх выше сказанных, конечно для всех понятное, наше родство с виновником нашего нынешнего праздника — великим Ломоносовым.
Любознательный ум и труд сделали его великим... И чем можно сделаться без ума, а особенно без труда?.. Укрепит и наши силы к труду сие празднование в память великого труженика... Чествуя в лице Ломоносова русский ум и русский труд, мы свидетельствуем и свою любовь к уму и труду, а что еще дороже, теплым сочувствием к виновнику торжества мы поощряем предстоящее здесь поколение последовать его доблестному примеру: — к нему мы и закончим речь стихами Ломоносова:
О, ваши дни благословенны!
Дерзайте, ныне ободренны,
Раченьем вашим показать,
Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать».
После речи о. Сервицкого певчие исполнили куплет Майкова:
Славься, славься, великий муж!
Ты насадитель наук на Руси!
Доброе семя посеял ты в ней!
Жатва все зреет — что год, то пышней!
Мы — уж дети его
Пожинаем плоды,
Лет не много пройдет,
И вся Русь их пожнет,
Весь народ возгласит:
Память во век
Ломоносову!
Этот куплет, богатый по содержанию, регентом хора Его Преосвященства о. И. В. Благонравовым весьма удачно положен был на ноты, и под управлением его же выполнен был певчими так великолепно, что слушавшие пожелали повторения его. После пения Учитель Семинарии Н. Е. Беляев прочитал записку о жизни и деятельности Ломоносова, где сжато, но с полнейшим интересом, очертил Ломоносова, как человека, вышедшего из простого крестьянства, но гением и трудом достигшего славы великого мужа, вполне достойного благодарной памяти потомства. После записки Беляева, воспитанник низшего 3 отд. семинарии Аметистов весьма отчетливо и толково прочитал оду Ломоносова: переложение 14 псалма — «Господи, кто обитает». Пением гимна «Боже Царя Храни» и церковной песни: «Светися, светися» окончен был скромный, но искренний, праздник в память великого деятеля нашего родного слова и нашей науки.
Не можем пройти молчанием того искреннего участия, какое принял в семинарском празднике Почетный Блюститель Семинарии, Владимирский 1-й гильдии купец и степенный гражданин Иван Сергеевич Лосев. Узнавши суть праздника, узнавши и великом Ломоносове своего собрата по происхождению, он с умилением, выслушивал все, что говорилось и читалось о Ломоносове. Он же ради праздника приготовил для учеников, живущих в семинарском корпусе прекрасный обед, а служащих при Семинарии пригласил на чай, за которым — что особенно стоит внимания — с грустью высказал сожаление о незнакомстве нашего народа с своим родным гением. Это сожаление, думаем, должно быть общим для всех нас, и на великую радость переменим мы его, когда увидим в народе обещанную для него нашим литературным миром биографию Ломоносова.
С-кий.
(Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 9-й. 1-го мая 1865 года).
Владимирская епархия.
Владимирский губернатор Шатохин Платон Александрович
Copyright © 2017 Любовь безусловная
|
