Стеклоделие на Владимирской земле имеет большую и разностороннюю историю самые первые страницы этой истории остаются пока не установленными.
Зафиксированные события начинаются с эпохи Петра Первого. Известно, например, что в 1722 году во Владимирском уезде появилась стекольная мануфактура Ивана Комарова. Известно также, что в 1751 году курляндец Франц Ингликов и его братья получили разрешение Мануфактур-коллегии на основание стекольного и хрустального заводов. Не исключено, что были и другие стекольные предприятия. Ведь уже тогда у некоторых помещиков и купечества появился интерес к стеклоделию.
Поистине бурным всплеском развития стеклоделия на Владимирской земле характеризовалась вторая половина XVIII и первая половина XIX века. Широкую известность в этот период получила проникшая сюда из Подмосковья стекольная мануфактура Мальцовых.
В связи с угрозой истребления лесов Подмосковья Правительствующий Сенат утвердил поименный список размещенных здесь предприятий, которые подлежат безоговорочному сносу. В этом списке значилась и находящаяся в Можайском уезде содержателей Мальцовых стекольная и хрустальная фабрика. Путей отступления у них не оставалось. И взвесив все обстоятельства, они приняли решение о перемещении ее во Владимирскую губернию, в Мещеру.
Природные условия в этих местах были благоприятны для развития стеклоделия. Повсюду нетронутые лесные массивы. Словно морской прибой, шумели высокие сосны, сумеречно темнели чащи дремучего ельника, а трепетная зелень березовых рощ насквозь пронизывалась солнцем. За кромкой осинника и черной ольхи таились зыбкие торфяные болота, заросшие багульником, голубикой и мхом. В недрах мещерской земли имелись залежи мелкого кварцевого песка, пригодного без переработки для плавки стекла, залежи огнеупорных глин от рядовых гончарных до самых высококачественных, столь же богатые и распространенные залежи известняков.
Населенные пункты встречались сравнительно редко. Пахотных земель было явно недостаточно. В Меленковском уезде, например, они составляли всего лишь 7,8% от общей земельной площади, а 83,2% было занято под лесом. В Судогодском уезде пашня занимала 14,6%, а под лесом находилось 74%. В наличии был переполненный рынок рабочих рук из местных крестьян, которые не могли прокормить себя своим хлебом и готовы были работать ради хлеба насущного по двенадцать и более часов в сутки.
И, наконец, привлекало само географическое положение Мещеры. Волго-Окское междуречье обеспечивало необходимые транспортные условия по сбыту продукции и завозу химикатов, потребных для производства. К тому же было совсем недалеко отсюда и до таких рынков сбыта, как Москва и Нижний Новгород.
Вот в этот край в 1755 году и приехал Аким Васильевич Мальцов. Он направился к помещику Симонову, имение которого находилось недалеко от деревни Никулино. Отрекомендовался Аким как купец из Можайска. Разговор пошел о покупке помещичьего имения. Беседа продолжалась два часа. В конечном счете договоренность была достигнута. Мальцов стал хозяином имения и относящихся к нему земли и леса. После этого он отправился в Мануфактур-коллегию в Санкт-Петербург и заявил, что «половину Можайской фабрики желает перенести в село Микулино на купленную им у помещика Николая Абрамова сына Симонова землю, от Москвы в 230 в.».
Вернувшись уже как хозяин имения, Мальцов стал решать вопрос о выборе места для строительства завода. Пошел он его искать в сопровождении проводника. Два часа они шагали лесом. И вот мелькнула полоса воды. Это была речка Гусь. По берегам ее во множестве гнездились дикие гуси.
Купец внимательно осмотрел местность и, возвратившись к проводникам, провозгласил, что на этом месте будет ставить завод. Проводники обратились к нему с вопросом, а как же будут писать в бумагах, какое будет ему название. Последовал ответ Акима, что по месту будет заводу и звание, как положено. И тут же у него нашлось сопоставление: Москва - матушка уж на что велик город, а и то по реке зовется, на которой стоит. Вот и мы в бумагах, дескать, писать будем: Гусь-Хрустальный. Тут и место обозначено, и какой товар на этом месте выпускается.
Немного посидев на берегу у речки, они отправились домой. По дороге Аким дал поручение проводникам. Одному велел собрать народ и прорубить дорогу до места, где будет строиться завод. А второго отправил по казенным селам набирать людей и валить лес, а также нанимать плотников для строительства завода.
Все развертывалось довольно быстро. С раннего утра до поздней ночи стучали топоры. С грохотом и треском валились вековые сосны, березы и дубы. На освобожденном месте в урочище Шиворово на речке Гусь началось строительство завода. К осени 1756 года строительство завершилось. По своим производственным возможностям завод как и задумывал Аким, был больше, чем его стекольное предприятие под Можайском. Построен был большой бревенчатый сарай, в нем разместилась круглая из обожженного кирпича печь. В ней стояли глиняные обожженные горшки, в которых варилось стекло.
Все происходило, как мечтал Аким. «Место выбрал, чтоб река была, чтоб песок был на стекло, глина - на печной кирпич, а лес - на дрова. Первую гуту пустил, хватких мужиков призвал, плотину воздвиг, мельницу на нее поставил, начал осушать болота, рубить избы для жилья и лабазы, чтоб в них хранить готовую посуду и всякие припасы, как-то: огнеупорный кирпич, глину, поташ, селиточ, золу вязовую и соломенную для полировки».
Так на речке Гусь задымил второй завод. Первый находился при ее впадении в Оку. Это был железоделательный завод помещиков Баташовых и назывался он Гусь-Железный. А теперь в урочище Шиворово в 1756 году обосновался завод Акима Мальцова, на котором стали варить хрусталь, и он стал именоваться Гусь-Хрустальный.
Отныне хрусталь и Мещерский край стали неотделимы друг от друга. Вот как это выразил рабочий хрустального завода, поэт Р. Кудрявцев:
Веселой змейкою петляет
Тропинка около реки,
У берегов ее сверкают
От солнца, как стекло, пески,
И думаешь под старой елью,
Что вся Мещерская земля
Явилась в жизни колыбелью
Для гусевского хрусталя.
На заводе стали вырабатывать самые различные хрустальные изделия, в том числе и украшенные алмазной гранью. В связи с появившейся тогда модой все сани, коляски, фаэтоны, кареты украшать хрустальными огнями, развернулся выпуск хрустального стекла для фонарей. На этом Мальцов многие затраты покрыл и многие тысячи нажил.
Наряду с бокалами, обработанными гравюрой, выпускались сосуды, расписанные цветными эмалями и золотом. Часто гравировка сочеталась с золочением и росписью красками. В больших количествах производились изделия из простого и цветного стекла для массового потребителя, которые сбывались на рынках центральной и северной России, Сибири и стран Востока. Учитывая появившийся спрос, стали изготовлять рейнские бутылки. Немало, по несколько сот ящиков в год, выпускались листовое стекло и ряд других изделий.
Вместе с оборудованием Аким привез из Можайска и расселил в построенных крохотных избушках со слюдяными оконцами, крепостных мастеров общей численностью 156 человек, из них 74 мужчины и 82 женщины. Эти переселенцы в совершенстве владели стекольным ремеслом. Они стали основой рабочего коллектива. Но их было явно недостаточно для производства. Заводчик любыми средствами переманивал мастеров с других стекольных предприятий, покупал и выменивал их.
Вот некоторая характеристика состава работающих на заводе. «Однажды, разбираясь в архивных материалах, я обнаружил копию старой «ревизской сказки», то есть списки мальцевских крепостных с указанием, кто они и откуда достались заводчику. В списке упоминались «купленный в Орле на ярмарке человек калмыцкой нации, записанный Иваном Калмыком; «беглая из Торжка вдова Наталья Филиппова с сыном Алешкой»; мастер Зубан, «приобретенный у помещика Симонова в обмен на девку и борзую собаку». В ревизской сказке числилось также много Гусевских и Гуськовых с припиской - «мещеряки». Эти, по всей вероятности, были коренными обитателями здешнего Мещерского края. При заведении жили также поляки и чехи, мастера искусные в стекловарении и работавшие здесь по контракту с заводчиком».
Тяжелым был труд на Мальцевском заводе. Температура в печах была выше 1400 градусов, а рабочий день продолжался долго. Непомерный жар обжигал лицо, руки, опаливал брови. Одежда от пота становилась мокрой. Мастера полураздетые, худые, с иссохшими губами, сбросив с ног деревянные колодки, бежали к речке и, не раздеваясь, бросались в воду. А потом в мокрой одежде снова становились на верстак, брали трубу и выдували стекло.
Не в лучшем положении были и рабочие в составной. Здесь в удушливой пыли они составляли шихту-смесь песка, соды, поташа и других веществ, идущих на приготовление стекла. Рабочие носили тяжелые кули, вскрывали их, высыпали в колоды и лопатами перемешивали. Лицо и одежда покрывались пылью. Слизистые оболочки век краснели - их разъедала пыль. У некоторых от постоянного пыльного раздражения припухали веки.
А вот как было в производстве листового стекла. Прежде чем сделать лист оконного стекла, необходимо было сначала изготовить огромный баллон (халяву). «Рабочий набирал из горшка ком стекла весом до двух пудов, потом выдувал громадный пузырь, а чтобы он принимал удлиненную форму, раскачивал в прорези пола (в «канаве»). И все это в условиях нестерпимого жара, громадного веса и непомерно длинного рабочего дня. Случалось, что рабочий не выдерживал, валился в «канаву», резался о стекло, жегся, а став инвалидом, конечно, увольнялся с завода.
Позднее рабочие стали привязывать себя на цепь, укрепленную под потолком. Когда силы истощались, мастер уже не падал в «канаву», а повисал в воздухе. Товарищи снимали его, относили в дальний угол цеха и из ушата отливали водой.
Бесчеловечно Мальцов эксплуатировал людей. И неудивительно, что рабочие прозвали свой завод «хрустальной каторгой».
Сыновей своих «Ивана и Сергея Аким Мальцов хотел видеть в гвардейском мундире. Библиотеку завел. Нанял лучших учителей. Не поскупился. И сам повез обоих в столицу.
Понимал Аким Мальцов, отправляясь в далекий Санкт-Петербург, что, если большое дело начать, одной головы мало. Ум - хорошо, два - лучше. Уменья надо и со стороны набирать. От ученых людей. Сам до всего не додумаешься, жизни не хватит. И тут он был прав. Но не забудем и то, что когда крестьян соседних деревень спрашивали про сельцо Гусь, как, мол, там жизнь, как хрустальная фабрика, они отвечали с таким ужасом, «будто в том сельце поселилась чума».
Максимально используя возможности, А. Мальцов расширил свое производство. Он не затем сюда приехал, чтобы ограничиться строительством только одного стекольного предприятия. В 1758 году Аким основал Никульскую стекольную фабрику. Но и на этом он не остановился. Вскоре возникли Головинская и Пичугинская стеклянные фабрики. После смерти брата Аким стал владельцем еще и Брянской группы стекольных предприятий.
Не остался без изменений и действующий завод в урочище Шиворово. Была построена шлифовальня для обработки изделий, вместо деревянной возвели каменную гуту и не на прежнем, а на другом, более удобном месте.
Пользуясь определенной признательностью среди купечества, Аким Мальцов избирался от их имени депутатом в комиссию по сочинению нового Уложения. По приезде из Гуся он удостоился беседой с императрицей Екатериной и видах и судьбах отечественной промышленности. Тогда же он получил золотую медаль с надписью: «Блаженство каждого и всех», на которой была изображена пирамида, увенчанная короной.
Все шло у А. Мальцова в соответствии с его намерениями. Производство развивалось, продукция пользовалась спросом, капиталы множились. И вдруг во Владимирскую розыскных дел канцелярию поступил донос о том, что содержатель хрустального Гуся купец Аким Мальцом - раскольник. Из Владимира приехал с военной командой капитан Ефим Дурнов. При понятых, сторонних людях незамедлительно произвели обыск. Обнаружили улики: старопечатные книги числом до пятидесяти. Духовная консистория по всей строгости завела дело о потаенном раскольнике. Сибирью грозили, а Мальцов требовал доказательств в натуре, заявлял, что книги не его, а в церковь не ходит по ограниченности во времени, а на исповедь готов идти немедленно. В то же время Аким кому-то заплатил отступного, кому-то обещал при благоприятном исходе дела поставить роскошный храм. Нашлись чиновники, которые пытались вымогать, но у них ничего не получилось. Аким считал, что если пойти им на уступки, то можно разориться, пока бумаги идут из Владимира в Синод, а затем из Синода в Мануфактур-коллегию. И поступил он просто: из кирпича, непригодного на печи, начал сооружать Акиманскую церковь. На этом и закончилось дело о раскольнике. Оно не вызвало какого-то спада в его деятельности. Она продолжалась в сложившемся ритме. См. Потаенный раскол Якима Васильева Мальцова 1761-63 гг. Но совсем не долго прожил Аким Мальцов в Мещерском крае. Прошло всего лишь десять лет после прибытия его в эти места, как закончился его жизненный путь. Все промышленные предприятия перешли к его жене - Марии Васильевне, властной и энергичной женщине. Она скупала огромные участки земли в Касимовском уезде Рязанской губернии, а также в Калужском и Брянском уездах. При этом, она не только скупала там все заводы, принадлежащие невестке, но и создала Дятьковский промышленный район.
Не оставила она без внимания и первенца мальцевской стекольной мануфактуры в Мещере - Гусевскую хрустальную фабрику. Происходили изменения в ее производственном облике. В 1828 году, например, на ней имелось: 1 гута каменная на 30 саженях и 1 деревянная на 20 саженях и 1 на 30 саженях для производства богемского стекла. Составная на 10 саженях 1 шлифовальной паровой машиной на 60 двойных станков, две шлифовни запаеных о 12 станках двойных на 15 саженях, рисовальня на 10 саженях, кузница на 3 саженях, три амбара для изделий и материалов по 29 саженях, гончарня на 8 саженях, другая каменная на 15 саженях, амбар каменный для товаров на 12 саженях, печей стекловарных 5, для сушки дров 5, для обжига горшков и отжига посуды 5, в разводной 1».
К началу XIX века Мария Васильевна Мальцова стала содержательницей более десятка стекольных заводов и полотняной фабрики.
Фома Мальцов
Не терял времени и приехавший в Мещеру вслед за Акимом Васильевичем его двоюродный брат Фома Мальцов (ум. в 1812 г.). Не имея еще предприятий, он все же покупал землю и лес.
В 1760 году Фома Мальцов получил разрешение Мануфактур-коллегии на устройство стеклянной фабрики. Необходимо было подыскать место для ее размещения. Разрешение требовало скорых действий. Двинувшись в Мещерский край, Фома Мальцов сделал остановку недалеко от Судогды, на Сибирском тракте, в зоне которого густо располагались помещичьи имения. Тем не менее ему удалось у деревни Кондряевой купить принадлежащую церкви пустошь Киверсовскую, где им был заложен завод. Здесь поселили и крестьян - мастеров. В 1763 года завод начал выдавать продукцию, правда в ограниченных размерах. В топографическом описании Владимирской губернии, подготовленном в 1784 году, этот завод был представлен так: «На Судогодском стеклянном заводе делают простые зеленые стекла и хрусталь из материалов, получаемых из дач содержателя завода секунд-майора Фома Мальцова и частью покупаемых в Москве, Саранске и Нижегородской губернии. Сделанное отвозят в Москву до 4000 руб., на Макарьевскую ярмарку до 2000 руб. в год. При оном заводе для направления письменных дел имеется контора 1 каменная, две делания стекла и хрусталя гута - 1, шлифовня для хрусталя - 1, для поклажи стекла и хрусталя амбаров - 7, гончарная для делания горшков для варки стекла - 1, мастеров - 71, рабочих - 55 человек.
Не располагая необходимыми производственными возможностями, завод продолжал оставаться небольшим предприятием. Продолжительное время ему даже не присваивалось наименования. Киверсовским он был назван наследником основателя, спустя почти полвека после его возникновения, и носил это название почти три десятилетия, до времени завершения своего существования.
Владелец завода Фома Мальцов понимал, что у него нет должных предпосылок для дальнейшего развития завода. Разобравшись в обстановке, он направился в сторону Меленковского уезда. Получив к этому времени дворянское звание, Ф. Мальцов приступил к скупке деревень с землей и крестьянами, к закладке новых стеклозаводов, приобретая попутно и старые. Крестьяне сселялись на заводы, становясь заводскими рабочими.
Во владениях Ф. Мальцова оказалось почти десять тысяч десятин земли, в недрах которой имелись достаточные запасы необходимых для стеклоделия кварцевого песка, огнеупорной глины. В округе были сплошные заросли леса, что позволяло успешно решать вопросы производства золы и обеспечения топливом.
И Фома Мальцов без промедления приступил к использованию этих возможностей. В 1775 году он в урочище Золотковка, на границе Меленковского и Судогодского уездов, основал хрустальную фабрику. Основными видами ее продукции были разнообразная сортовая посуда и листовое стекло. Сбывалась продукция преимущественно в Москву и на Макарьевскую ярмарку.
В первое время производственный фонд фабрики был обычным для многих стекольных заводов того времени. Основные производственные подразделения размещались как на большинстве стекольных заводов, в деревянных сараях, построенных из хвойной древесины. Отдельно, но также в деревянных помещениях, находились слесарно-кузнечная и ящичная мастерские, склады для сырья и готовой продукции.
В губернии, как указывалось в упоминавшемся топографическом описании, действовало 12 стекольных предприятий. Два из них находились в Судогодском, а остальные в Меленковском уездах. Конкретный их перечень в этом описании был представлен так: «Хрустальных заводов - 1 называется Гусевской, принадлежит Акиму Мальцову. На оном делается разных сортов полированная посуда и всякие вещи весьма изрядные, которые для продажи отвозят в Москву на сумму до 6000 рублей в год. Прочих стекольных заводов - 10: Потаповский и Николаевский - принадлежащие губернскому секретарю Ивану Ивановичу Инглинову, Власовский - принадлежащий ему же вместе с содержателями Андреем и Карпом Инглиновыми. Микулинский, Головинский, Пичугинский - принадлежащие Акиму Мальцову, Золотковский, Варваринский - принадлежащие секунд-майору Фоме Мальцову, Дубенский - принадлежащий ему же, Алтушевский - принадлежащий Францу Фрунцеву сыну Инглинову (этот завод существует с 1751 года). На этих заводах делаются разных сортов бутылки, стекло и разного манера посуда, по выделке же частью продают оные на заводах а более отвозят в Москву и другие города, где и продаются на сумму до 40000 рублей в год».
В этот перечень, по всей видимости из-за отсутствия информации, не попала Воковская хрустальная фабрика, возникшая в 1782 году. В сельце Воково Судогодского уезда. Основал ее Фома Мальцов. Но в 1810 году владелец ее изменился. Им стал купивший это, предприятие надворный советник Петр Александрович Небольсин. Характеризуя расположение предприятия жена его в письме к князю Н.Б. Юсупову выразилось так: «Место для стеклоделия весьма доброжелательно. Много леса, песка и глины, потребных для заводских нужд, много мастеров, которых за бесценок можно достать в нашей округе».
В составе действовавших в губернии стекольных предприятий преобладали заводы Мальцовых, которые постоянно расширяли свои владения и основывали новые заводы. В 1794 году Фома Мальцов основал два новых стекольных завода, и опять в Меленковском уезде. Это Беззубовская стекольная фабрика, выпускавшая оконное стекло, и Ново-Николаевская, производившая зеленое стекло.
Фома Мальцов крестьян обманывал, прибегая к различным издевательским поступкам. Это вызвало гнев и протесты. Крестьяне обратились даже с жалобой к царю. Из Петербурга Владимирский губернатор князь Долгоруков (1802 - 1812) получил такое письмо: «Милостивый государь мой, князь Иван Михайлович! Владимирской губернии Судогодского уезда вотчина секунд-майора Мальцова крестьяне принесли на него Государю Императору жалобу о том, что он отнял у них купленные ими лес и пустоши и изнурял их чрезмерными работами, привел в совершенное разорение, так они едва имеют дневное пропитание. Его Императорское Величество высочайше повелевает соизволить сообщить Вашему сиятельству, чтобы Вы без оглашения разведали, не отягощаются ли подлинно оные крестьяне от своего помещика излишними поборами и работами».
Но крестьяне никакого облегчения в результате этой жалобы не получили. Губернатор Долгоруков признал ее бездоказательной и дело прекратил.
Сергей Мальцов
Еще при жизни Мария Васильевна Мальцова, жена Акима Васильевича, завещала всю гусевскую группу заводов старшему сыну Сергею, который был записан в лейбгвардии конный полк. По достижении 18 лет он был произведен в корнеты, но вскоре ушел в отставку. По всей видимости, связано это было с восхождением на престол императора Павла, который сразу отправил в отставку до 12 тысяч офицеров и генералов.
Однако, будучи в отставке, Сергей не покинул Петербург. За работой завещанных ему предприятий не следил. Он кутил, развлекался карточными играми, проматывая деньги матери. А когда в очередной раз проиграв крупную сумму, обратился к ней за помощью, дворянка ему не только отказала, но и пригрозила лишить наследства.
Спасла от безделья Сергея Акимовича женитьба. Он увлекся молодой вдовой Анной Сергеевной Ладыженской, урожденной княжной Мещерской. Женитьба на ней открыла Сергею двери в высший свет Петербургского общества. Старинный княжеский род из Касимовских татарских мурз успел к тому времени породниться со многими знатными русскими князьями и боярами. Балы, приемы, визиты стоили недешево. Надо было поправлять финансовые дела. Сергей Акимович приехал в Гусь, чтобы познакомиться со своими заводами. Но здесь он узнал, что фактическим их владельцем стал его младший брат Иван Акимович. Но из Гусь-Хрустального Сергей не уехал. В 1808 году он купил земли около села Парахино, и в лесной даче в трех верстах от села основал Синурскую стекольную фабрику. А в 1811 году он неожиданно разбогател, так как дочь его жены от первого брака получила большое наследство от деда-предводителя дворянства Тверской губернии И.Ф. Ладыженского. На эти деньги Сергей выкупил у младшего брата Ивана гусевскую группу предприятий.
Но на этом его действия не ограничились. Он построил Курловский стекольный завод, который в конце 1811 года стал уже выпускать продукцию. Постройка бревенчатого сарая под гуту и двух деревянных бараков для жилья рабочим не потребовали много времени. В первое время горшки для варки стекла доставлялись с соседнего Бобровского завода. Оттуда же приглашались специалисты для составления шихты и организации стеклоделия. Белый кварцевый песок добывали рядом с гутой. Копали его, подвозили и промывали вручную крепостные крестьяне Мальцова. Они же заготовляли и доставляли к гуте дрова.
Так было на первых порах. А затем завод обзавелся и другими производственными помещениями. Построили две печи - горшковую и для отжига изделий. Последняя использовалась и для сушки дров. В числе построек были еще амбар для готовой продукции, сарай для материалов, гончарная. Вблизи располагались избы на две половины, в которых расселялись мастеровые и подсобные рабочие.
Не отличалась в принципе от действовавших тогда заводов и технология стеклоделия. В деревянном здании гуты в большой круглой печи со сводами стекло варилось в глиняных горшках, которые изготовлялись в гончарне из огнеупорной глины и имели коническую форму высотой и диаметром один метр, внизу зауженные. Стекло варилось из боя и шихты, которая составлялась из белого (кварцевого) песка, мыльной шкварки, поташа, соломенного пепла, глины, древесного угля и мелкого, каменного угля в определенных пропорциях друг к другу по указанию составщика. Шихту приготовляли в деревянных корытах и доводили до однородности. Готовая шихта, смешанная со стеклобоем, засыпалась в горшки, и начиналась варка стекла.
Температура в горшковой печи доводилась до 1300-1400 градусов. Стекловары металлическими шестами перемешивали в горшках жидкую раскаленную стекломассу и скребками снимали с ее поверхности накипь, очищая стекломассу. Варили стекло 36 часов. Затем стекломассу охлаждали. Огонь в печи гасили. После этого стекломассу вновь разогревали около часа. Мастер определял на глаз, когда стекло готово к производству.
«У каждого горшка работали один баночник и два мастера. Баночник, изгибаясь от пышущей жары из окна горшковой печи, брал на конец трубки жидкое, вязкое стекло, уравнивал его ольховой палкой, выдувал небольшой стеклянный шар - банку, слегка охлаждал ее и передавал трубку с банкой мастеру, который набирал из горшка еще жидкой стекломассы и, дуя в трубку, делал пульку. Она имела вид большой капли, полой в верхней части, но с толстым дном. Затем, разогрев в огне горшковой печи две пульки, мастер начинал макать, в канаве между верстаками и крутить в руках трубку с золотистым, мягким стеклянным шаром, вытягивая его постепенно тяжестью разогретого стеклянного дна пульки и воздухом из легких в большой цилиндрический баллон-халяву длиной до 80 и более сантиметров».
Несмотря на палящий зной от печей, мастер за смену делал по 70-100 и более халяв. Окончив тянуть халяву, нагревал ее выпуклое дно в огне горшковой печи и о камень на дне халявы делал его плоским. Потом ставил на халяве условную метку и отдавал баночнику отнести в закальную печь. Там он на горячее горло капал холодную воду. Появлялась круговая трещина, и халява откалывалась от трубки. Пройдя закалку, халявы составлялись по условным знакам мастеров около разводной квадратами. Затем баночник, не спеша, отрезал у них дно и горлышко. Получался полый стеклянный цилиндр. Он разрезался вдоль и отправлялся в разводную. Здесь гладильщик размещал их на специальных столах, покрытых огнеупорной глиной и вращающиеся по кругу, подвергал их вновь нагреву. От тепла цилиндр по разрезу развертывался и ложился листом, а гладильщики разглаживали их деревянными гладилками. Горячие листы готового стекла вынимали из гладильной печи деревянными лопатками и раскладывали на специальные стеллажи, покрытые соломой.
Вот такой была в ту пору технология производившегося тогда на Курловском стеклозаводе полубелого оконного стекла. Кроме него выпускались также некоторые разновидности посуды: молочные банки, опарницы, и другие виды изделий.
Первыми рабочими на заводе были мальцевские крепостные. Эксплуатация их была жестокой. Стеклоделы формально считались крестьянами, но в действительности они ничем не владели, что свойственно было этому слою населения. Значительную долю среди работающих оставляли женщины и подростки. Они работали, как и мужчины, по 12-15 часов в сутки.
Мальцевские предприятия занимали ведущее место в стеклоделии Владимирской губернии. Они составляли в количественном отношении подавляющее большинство. В 1809 году Мальцовы здесь имели 12 стекольных и хрустальных фабрик, на которых настойчиво и плодотворно совершенствовалось производство. В статистическом обозрении состояния Владимирской губернии в 1817 году отмечалось: «Стекольные заводы господ Мальцовых доведены до возможного совершенства, и в выделке разных вещей видны большие успехи, особенно в полировке стекла. На этих заводах образуются капиталы, простирающиеся более 2 млн. рублей».
Существовавший повышенный интерес к стеклоделию предопределил соответствующее участие в его развитии некоторых помещиков, купцов. В последнем десятилетии XVIII века в губернии появилось два не мальцевских стекольных завода. Один из них основала жена тайного советника Аграфена Алексеевна Страхова. Разместилось оно в Покровском уезде около деревни Дубна. Работало на нем 43 человека, из них 36 крепостных и 7 вольнонаемных мастеров. Вырабатывались бутылки для шампанского вина, которые полностью сбывались в Москве.
Второй стекольный завод начал действовать в 1798 году. Основателем его был сын помещика, поручик Карл Рамейков. Разместился завод в собственной даче при сельце Тменском Судогодского уезда. На нем имелось две гуты, гончарная, три стекловаренные печи, два сарая для материалов и готовой продукции. Песок и дрова заготовлялись в пределах своей дачи. Работало на заводе в общей сложности 82 человека, из которых 75 были вольнонаемными. Вырабатывались бутылки, бокалы и кружки, штофы и полуштофы, графины, стаканы и рюмки шлифованные и простые.
Заметно увеличилось количество подобных предприятий в первом десятилетии XIX века. В одном только 1805 году возникли два таких стекольных предприятия. В Судогодском уезде на пустоши Дубасовой появилась стекольная фабрика купца Филиппа Кузьмича Комиссарова (основана Яковом Ивановичем Барсковым). На ней имелись две деревянные гуты, каменная гончарная, разводная, сарай для заготовленных материалов, 15 изб для мастеровых. Вырабатывалось стекло зеленое и изделия из него, в частности, штофы и полуштофы. На фабрике было занято 32 человека, все вольнонаемные.
В том же году и в том же Судогодском уезде стал действовать стекольный завод 2-й гильдии шуйского купца Федора Ивановича Корнилова. На нем имелась одна деревянная гута, гончарная, одна стеклоплавильная печь, сарай для материалов, пять амбаров для посуды, девять изб для мастеровых. На заводе изготавливались бутылки, штофы и полуштофы. В мастерстве были заняты 31 человек, на простых работах - три человека.
Не остался без ввода стекольных предприятий и 1806 год. В Ковровском уезде вступил в действие Клязьменский хрустальный завод. Основателем его был касимовский купец Лукьян Прохорович Якунчиков. Разместился завод на земле помещика Владыкина, по договоренности на 25 лет. На предприятии имелась одна гута, две гончарные, две стеклоплавильные печи, корпус для шлифовщиков и рисовщиков, три кладовых для поклажи посуды и материалов, 13 домов для мастеровых и рабочих людей. Песок и дрова были местные. Белую глину покупали в Гжельской волости Московской губернии, поташ - на Нижегородской ярмарке. Сурик и магнезию - в Москве. Выпускались гладкие, шлифованные и рисованные графины, стаканы, рюмки, кружки и другие изделия. На заводе работало пятьдесят человек, все вольнонаемные.
Завод посетил Владимирский губернатор князь Иван Михайлович Долгоруков (1802 - 1812 гг.). Он приезжал к сестре своей второй жены (женился в 1807 г.) Евдокии Алексеевне Владыкиной, урожденной Безобразовой в село Русино. В своих записках он написал: «… 11-е число мы провели его кое-как в деревне у Владыкиной, и для рассеивания мыслей, потому что оно весьма нам было нужно, ездил я взглянуть на работы нового стекольного завода в соседстве, который мне был известен и прежде. Гуты только что начали раскручиваться. Стекло готовили, а не обрабатывали».
На этом процесс роста немальцевских предприятий тоже не остановился. В последние два года первого десятилетия возникли еще три стекольных завода. В 1809 году появился Прудищенский стекольный завод. Владельцами его были майор Василий Егоров и муромский купец 2-й гильдии Иван Воробьев. Производственный фонд ее в принципе не отличался от большинства стекольных предприятий того времени. Здесь вырабатывалось стекло белое и зеленое, штофы и полуштофы, бутылки и полубутылки. На фабрике работало 36 человек, в том числе 25 человек мастеровых.
В 1810 году стала действовать Ларинская стекольная фабрика. Основал ее Судогодский 2-й гильдии купец Филипп Кузьмич Комиссаров. Разместилась она на пустоши Ларинской в Судогодском уезде. Это было небольшое стекольное предприятие, с одной деревянной гутой, одной гончарной и некоторыми вспомогательными помещениями. Выпускала она зеленое, из которого изготовлялись такие изделия, как штофы и полуштофы. На фабрике работало всего 19 человек, из которых 11 мастеровых.
Вслед за этими стекольными фабриками, в 1812 году, развилось еще одно предприятие аналогичного производственного профиля. Это Летурская стекольная фабрика, действовавшая тоже в Судогодском уезде. Основателем ее был владимирский купец Иван Воронов, но через сравнительно непродолжительное время владельцем стал действительный статский советник камергер и кавалер Г.Г. Бибиков.
В 1812-1814 гг. во Владимирской губернии имелось 22 (по некоторым источникам 24) стекольных завода. В соседней Рязанской губернии было шесть, которые преимущественно располагались по границе с Владимирской губернией. И если взять эти губернии совокупно, то это будет означать, что здесь находилась пятая часть отечественных стекольных предприятий. Во второй по количеству стекольных заводов Санкт-Петербургской губернии действовало их в то время всего лишь 14.
Южная территория Владимирской и север Рязанской губернии с густой сетью мальцевских заводов вошли в историю отечественной промышленности как «Мальцевский стекольный район». Имелись у них подобные стекольные заводы также в Орловской и Смоленской губерниях. Мальцовы занимали ведущие позиции в стекольной промышленности страны. Государственных или казенных стекольных заводов во Владимирской губернии не размещалось. Все они были частновладельческими.
Впервые официальное сообщение о стекольных мануфактурах в России появилось в 1814 году. Оно было основано на отчетах за 1812 год. Владимирская губерния в этом сообщении была представлена так:
Страхова Агрофена Алексеевна жена тайного советника. Деревня Дубна Покровского уезда. Количество печей - 2. Количество работающих - 36.
Е. Небольсина жена надворного советника. Село Озяблицы Судогодского уезда. Количество печей - 1. Количество работающих - 72.
Фома Мальцов - майор. Меленковский уезд. Количество печей - 2. Количество работающих - 35.
Фома Мальцов - майор. Меленковский уезд. Количество печей - 5. Количество работающих - 270.
Петров - майор, Воробьев - купец. Пустошь Каменка Судогодский уезд. Количество печей - 1. Количество работающих - 20.
Рамейкова - поручица. Дер. Тменская Судогодский уезд. Количество печей - 1. Количество работающих - 15.
Раскова - поручица. Дер. Мануйково Покровский уезд. Количество печей - 1. Количество работающих - 25.
Сергей Мальцов. Село Никольское Меленковский уезд. Количество печей - 1. Количество работающих - 17.
Сергей Мальцов. Меленковский уезд. Количество печей - 1. Количество работающих - 17.
Сергей Мальцов. Меленковский уезд. Количество печей - 10. Количество работающих - 361.
Воронов - купец. Судогодский уезд. Количество печей - 2.
Комиссаров - купец. Судогодский уезд. Количество печей - 2. Количество работающих - 27.
Якунчиков - купец. Судогодский уезд. Количество печей - 1. Количество работающих - 45.
Корнилов - купец. Судогодский уезд. Количество печей - 4. Количество работающих - 77.
И как бы в виде вступления к изданному официальному сообщению подчеркивалось: «Министерство внутренних дел получило о мануфактурах и составило из оных краткую ведомость. Она состоит из отчетов за 1812 год.
Фабрики и заводы у нас двух родов: одни - вольные, другие учреждены по прежним привилегиям.
Первые заводятся собственным владельцем капитала и полностью от него зависят. Вторые со времен Петра I пожалованы разными недвижимыми имениями, к ним приписаны казенные люди или им дозволено купить крестьян. Они пользуются в содержании и обороте свободой, но не могут быть раздроблены и уничтожены.
В заключении обращаемся к вам, господам фабрикантам, исправить, если нужно, настоящие сведения и впредь аккуратно их сообщать для новых изданий».
В последующем сбору таких сведений стало уделяться несравненно большее внимание. Ответственность за них возлагалась на Министерство внутренних дел и на губернаторов. Разработана была даже форма единообразной отчетности. В ней содержались такие вопросы:
1. Род производства;
2. Фамилия, имя, отчество владельца, его сословие;
3. Время, за которое сообщаются сведения;
4. Место нахождения заведения;
5. На чей земле;
6. Характеристика зданий;
7. Название товара и его мера;
8. Выработка за год и продажа;
9. Расход сырья, где куплено;
10. Число мастеров, в т.ч. вольных, крепостных, приписных;
11. Сведения об изобретениях и улучшениях в работе;12. Кем и когда заведено предприятие, как попало владельцу;
13. Причины, побудившие к открытию предприятия.
Ведомость 1812 года наглядно отразила, в каком состоянии было стеклоделие во второй половине XVIII века и в самом начале XIX века. Вместе с тем, в опубликованном сообщении все еще не было достаточной полноты сведений по объему производства, количеству работающих и по ряду других показателей. Из 13-ти Мальцевских заводов, расположенных во Владимирской губернии, выпуск продукции, например, был показан только по шести. Примерно также обстояло дело со сведениями по стекольным мануфактурам купечества.
В последующие годы полнота сведений стала несколько выше, но все же была недостаточна для требуемого уровня. В частности, мало говорилось о количестве и видах выработанной продукции.
В интенсивном потоке развития иногда проявлялась поспешность при основании предприятий. Неминуемым следствием этого был непродолжительный срок их деятельности. Так случилось, например, у губернского секретаря Ивликова и его сына. В конце XVIII века они имели в Меленковском уезде 4 стекольных предприятия, а в 1812 году не осталось ни одного. Нечто подобное было и у Мальцовых. Происходил как бы процесс «гонки с выбытием». Это были своего рода издержки развития.
Эти предприятия, за небольшим исключением, были мелкими производствами с количественным составом работающих по нескольку десятков человек. Доминирующее значение при их открытии придавалось наличию больших местных топливных ресурсах. Поэтому многие из них открывались в собственных лесных дачах владельцев.
Однако на той стадии развития стеклоделия они не являлись каким-то лишним его звеном. Появление этих предприятий было порождено условиями того времени. И они, несомненно, внесли свой вклад в производство различных видов стеклянных изделий.
Ушел в прошлое XVIII век. Во многом изменилось стеклоделие за это столетие. В губернии сложилась довольно многочисленная сеть стекольных предприятий. Более мощными стали отправлявшиеся с Владимирской земли потоки всевозможных стеклянных и хрустальных изделий.
Миронов В.Н. История стеклоделия и его роль в экономике Владимирской области. 2000 г.
