Рудокопный промысел в Меленковском уезде (1901 г.)
Рудокопный промысел в Меленковском уезде (1901)
/Материалы для оценки земель Владимирской губернии. Том III. Меленковский уезд. Выпуск III. Промыслы крестьянского населения. 1901./
Рудокопный промысел возник в Меленковском уезде одновременно с железоделательными заводами, устройство которых относится к первой половине ХѴIII столетия. Так Колпинский завод, лежащий в Муромском уезде недалеко от границы Меленковского уезда, был выстроен в 1722 — 1724 годах Петром Борисовичем Шереметевым. О начале Выксунских и Гусевского Баташевского завода известно следующее. В начале 1720 годов посадские люди — Железняков и Мездряковы - открыли железную руду около с. Казнева, построили завод на реке Сноведи и пытались открыть железное производство в Нижегородской губернии. Их попытки не удались, так как в Муромских лесах были разбойники, которые сожгли завод. Основателями железной промышленности на реке Оке можно считать Андрея и Ивана Родионовичей Баташевых из г. Тулы. Они основали в 1753 году Унженский завод около нынешнего города Елатьмы и вскоре после того Гусевской завод, а затем приобрели дачу, в которой Железняков и Мездряковы хотели устроить завод, и в 1765 году открыли на р. Выксе чугунно-плавильный завод. В 1780 году у Баташевых было уже 10 заводов. В 1783 году братья разделились и Выксунский завод достался Ивану, построившему еще несколько заводов. Он умер в 1821 году и заводы перешли к Шепелевым. Теперь в Меленковском уезде действуют два завода г. Баташева — Гусевской в Гусевской волости и Верхоунженский в Архангельской волости, Белоключевский завод Федота Петрова в Заколпской волости, Егорьевский завод г. Рыбина в Заколпской волости и Досчатинский завод в Досчат. вол. (один из Выксунских). Кроме того, на границе Меленковского уезда лежат заводы: Колпинский — товарищества Московского металлического завода — в Муромском уезде, Выкса и Кулебаки в Ардатовском у. и завод Громова в Касимовском уезде. Хотя последние уезды находятся за пределами Меленковского уезда, но получают из последнего значительное количество руды и рабочих.
В период крепостного права к Гусевскому, Досчатинскому и другим заводам были приписаны крестьяне, которые вместе с крестьянами некоторых селений, принадлежавших собственникам заводов, были первыми рудокопами. От них рудокопание, как промысел, перешло к другим крестьянам Меленковского уезда. Во время подворной переписи 1898 г. было зарегистрировано в Меленковском уезде 1840 рудокопов, главным образом крестьян Досчатинской (с. Мотмос) и Шиморской (д.д. Песочная, Черная) волостей. Как промысел местный, не мешающий заниматься земледелием, он является для крестьян некоторых селений, лежащих близ рудных месторождений, хорошим подспорьем и для 84% рудокопов наследственным промыслом. В 1868 году 68% рудокопов работали около своих деревень и в окрестностях, 16% в других местах Меленковского уезда; 194 человека работали в соседнем Муромском уезде на Колпинском заводе; незначительное число рудокопов уходило в Пермскую губернию. Добывают руду теперь в следующих местах Меленковского и отчасти Муромского и Ардатовского уездов: Выкса, Мотмос, Песочная, Вежонка, Колпинка, Панфилово, уроч. Борзинка (Хольково и Бельково), Большой и Малый Приклон, Ратново, Иватино, Мильдево, Злобино, Яслево, Дмитриево, Борисово, Степаново, Икшево, Черсево, Воютино. Добывание руды производится главным образом зимой, осенью и весной Летом в дудках при примитивном их устройстве работать почти невозможно, да и земледельческие работы отвлекают рудокопов от их работы. Наем на работы производится очень просто: рабочий отдает заводскому приказчику паспорт, а взамен получает 5 руб. задатка и все инструменты, нужные для работы: лопаты, лом, клин чугунный, чугунную балду, канат, бадью, лес для сруба и ворот.
Работать собираются артелью в 2 — 3 и до 6 человек, смотря по богатству рудников (чем богаче руда, тем больше народу). На работы являются по окончании полевых работ — в ноябре или декабре, когда верхний слой земли сильно промерзнет. Прежде всего копают дудку — колодец с круглым отверстием вверху (около 1 ар. в диаметре). Когда мерзлый слой почвы кончается, отверстие делается квадратным в 1 — 1 ¼ аршина (в три лаптя) и в него закладывается сруб, чтобы не осыпалась земля; над колодцем ставится ворот. Один из рудокопов копает в дудке землю и насыпает ее в бадью, другой — воротом поднимает землю из колодца и подает бадью обратно; часа через полтора они переменяются. Роют до тех пор пока не встретят руду. Руда в разных местностях лежит на различной глубине: так в Воютине глубина дудок от 7 — 10 саж. на высоких местах и сажени 4 на низких, около Черсева от 2 — 7 саж., в Песочной — до 15 саж., в Колпинке — 18 саж. и т. д. Дудку в 15 саж. глубины около Мотмоса копают обыкновенно 6 человек в продолжении 1 месяца. Так как руда залегает гнездами, то иногда в дудке руды совсем не встречается. Для разрешения вопроса о том, будет ли в данной дудке руда и до какой глубины ее вести, рудокопы руководятся следующим правилом, приобретенным путем долговременного опыта: дудку ведут только до опоки — рассыпчатого камня желтоватого цвета, лежащего в желтом песке. Если до опоки в дудке руды не оказалось, значит, руды и не будет и работа пропадет даром. Если же в дудке встретится жагра, это служит признаком присутствия руды. Когда докопаются до руды, то внизу делают во все четыре стороны боковые ходы от 7 до 15 арш. длины и 4 — 5 арш. ширины. Если пласт руды окажется не более ½ аршина толщины, то ход делают невысокий и работают сидя, иногда даже лежа; если же руда лежит слоем аршина в два толщиной, то работают стоя. В ходах ставят подпорки (два столбика с перекладиной) на 1 — 1 ½ арш. одна от другой, чтобы не осыпалась земля. Если земля рыхлая, то подставки делают близко одна от другой, если твердая, то реже. Руду в дудках отламывают железной клюшкой (иногда железным клином), по которой бьют железной балдой. Отбитые куски руды рабочий кладет в оковку (железная кадка), а другой воротом поднимает ее наверх. Работа начитается в 8 — 9 часов утра и кончается в 5 — 6 часов вечера; рабочий день, следовательно, продолжается 8 — 9 часов. Рудокопы жалуются на трудность своей работы: «работа наша», говорят они, «самая трудная и невидимая, роешься под землею на пятнадцати-саженной глубине». Как мы видели, рудокопам приходится работать иногда сидя и даже лежа. Впрочем и стоя работать очень тяжело, главным образом, вследствие сильной духоты, особенно в подходах. Духота эта иногда усиливается еще вследствие присутствия в некоторых дудках фосфоритного песка, от которого распространяется такой удушливый запах, особенно после дождей, что с рабочими бывают обмороки. Для притока свежего воздуха в дудках ставятся железные печи. Иногда через подходы одна дудка соединяется с другой, и тогда в дудке бывает сильный сквозняк. Работать при дневном свете можно только в мелких дудках, в более же глубоких, и в подходах работают обыкновенно весь день со свечами. Когда попадет дудка богатая рудой, то, чтобы захватить побольше руды у соседней дудки, работают со свечами часов до 11 вечера. На дне дудок, благодаря просачиванию воды, всегда бывает грязно, но иногда вода покрывает все дно дудки, тогда его устилают досками. Местами воды так много, что ее приходится выкачивать. Выкачивание это производится самым примитивным образом — оковкой (железной бадьей) посредством ворота; когда воды в дудке останется так мало, что оковка уже не зачерпывается, то один из рудокопов спускается в дудку и начерпывает воду в оковку ковшом. Если воды очень много, то дудку бросают совсем, хотя бы она была богата рудой. Машины для откачивания воды совсем не употребляются крестьянами, потому что покупать их не из чего, а заводские конторы покупать их не считают нужным. Впрочем, на Выксунских рудниках около Мотмоса работает теперь одна паровая машина. Интересно, как боролись с водой в Ратновском руднике (Архангельской волости), расположенном на болоте, верхний слой которого состоит из торфа около сажени толщиной. Воды там очень много, а спустить ее канавами некуда, так как местность ровная. Из этого положения вышли там за последнее время следующим образом. Выкопали широкую и глубокую — сажень в 10 — дудку, в которую и отвели подземными ходами воду из рудных дудок, которые в Ратновских рудниках не очень глубоки, всего около 4 сажен. Теперь руда добыта и сложена около дудки, но работа рудокопа еще не окончена: когда руда наверху просохнет, рудокопы сначала сами очищают ее от посторонних примесей — глины, камня, иногда даже просеивают на грохотах. Затем являются сортировщики от заводской конторы, которые смотрят за чистотой руды и из кучи пудов в 100 выкинут иногда пудов до 20. Когда руда выбрана из дудки вся, то дудку обыкновенно заваливают за счет хозяина; за эту работу платится в среднем 10 — 15 рублей. Рудокопный промысел настолько тяжел и утомителен, что им занимаются только мужчины, начиная лет с 17 — 18, рудокопов старше 60 л. только 1,5%. Но работа рудокопов не только тяжела, она сверх того и очень опасна: иногда случается, что обвалившейся землей или камнем убивает рудокопа на смерть или причиняет ему тяжкое увечье. В таких случаях хозяева остаются обыкновенно в стороне, а семья рудокопа, потеряв часто единственную опору, обрекается на полную нищету. Заработок рудокопа зависит от удачи, смотря по тому, на месте богатом рудой или бедном он выкопает дудку. Вследствие всего этого местные жители занимаются рудокопным промыслом только тогда, когда не находят других более легких и выгодных заработков. Примеров этого мы имеем несколько. Так по рассказам крестьян деревни Усад до 1861 г. в их деревне все крестьяне поголовно были рудокопами, так как они принадлежали г.г. Баташевым, и работали за оброки на Досчатинском заводе. По выходе на волю они бросили этот промысел, вследствие его тягости и опасности, и стали ходить на Волгу и Оку в бурлаки; теперь же большинство ходит в каменщики. До 1861 года было много рудокопов и в Репине, откуда ходили копать руду на Колпинский завод; теперь в Репине занимаются портняжным промыслом и извозом. Как в том, так и другом селении нет в настоящее время ни одного рудокопа. Вообще для жителей местностей, бедных рудой, рудокопный промысел существовал недолго; он исчез как только иссякла руда. Наоборот, в окрестностях Выксы и Досчатого и в других местах, где рудных земель очень много, промысел этот существует очень давно и служит для местных жителей постоянным занятием до настоящего времени. Крестьяне с. Воютина (б. Баташева) рассказывают, что они рудокопным промыслом занимаются с незапамятных времен. Когда были крепостными, то рыли руду на Досчатинском заводе бесплатно; рыли при д. Карповке Досчатинской волости, но уже лет 25, как бросили — руды не стало. Затем лет 10 рыли около Колпинского завода на Колпинскую контору; последние 15 лет роют близ своего села Воютина. Тут к дому близко, а потому и повыгоднее — харч свой домашний, а не покупной. Рудники близ села Воютина принадлежат г. Баташеву, на которого и работают.
Иногда руду находят на крестьянских надельных землях, тогда крестьяне, как общее правило, сдают эту землю в аренду заводчикам; впрочем, иногда эксплуатируют ее и сами. Для примера мы приведем известную нам более других историю Черсевских рудников. В селе Черсеве открыли руду не более как лет 10 — 11 назад. Открыли ее сначала на трех крестьянских усадьбах, каждая усадьба — 10 саж. ширины и 60 сажен длины. Эти крестьяне в первую же зиму пригласили рудокопов с Верхоунженского завода и платили им за выработанную руду с воза в 27 пудов — 1 руб. Сами они продавали руду по 3 руб. за воз Касимовскому заводчику В.А. Громову на его Санчурский завод, который находится в 20 в. от с. Черсева, кроме того за доставку руды брали с него по 80 — 90 коп. с воза. От Верхоунженских рудокопов Черсевские крестьяне научились вести дудки и копать руду. Следующие три года они самостоятельно уже занимались добыванием руды. В продолжение четырех зим с каждой усадьбы взяли не более 2 ½ сотен возов руды. Дудок же всего было выкопано около 30, причем на 6 — 7 дудок с рудой оказывалось 2 — 3 пустых. Пробовали вести дудки и на соседних усадьбах, но в них руды не оказалось. В 1892 году общество сдало 1 десятину общественной земли в аренду на три года (1892 — 95) по 45 коп. с воза вынутой руды. Здесь работали каждую зиму от 30 — 50 человек, главным образом, из Верхоунженского завода и д. Потапкова, из самого же Черсева всего человек 10. Дудок за 3 года было вырыто около 300, из них с рудой оказалось около одной трети. На следующие три года общество опять сдало вышеупомянутую десятину и еще новую, так что всего было сдано две десятины. Плата в пользу общества была уже по 1 руб. с воза. С двух десятин было вынуто за 3 года руды около 3000 возов. На новой десятине из 200 вырытых дудок с рудой оказалось не более 50. Всего на двух десятинах работало ежегодно около 40 человек и все из с. Черсева. В 1898 г. общество сдало Громову ½ десятины земли и прежние две десятины на 5 лет по 70 к. с воза. За февраль и март месяцы 1898 г. с 2 ½ десятин было вырыто руды 404 воза, за которые общество получило 282 р. 80 к. За это время было вырыто около 65 — 70 дудок, из которых с рудой оказалось около 20. Работали здесь 15 человек Черсевских крестьян. За 1 воз добытой руды г. Громов платил рудокопам по 1 р. 60 к.; за проводку дудок не платится ничего, так что, если в дудке не окажется руды, работа рудокопов пропадает даром. В 1892 г. условия были несколько другие. За копание дудки платили 60 — 80 коп. за сажен глубины, независимо от того, окажется в ней руда или нет. Но за то за воз добытой руды плата была значительно меньше 80 коп. Доставка руды на место по контракту предоставлена крестьянам с. Черсева б. г. Бурцева (рудники этого общества) по 1 руб. 35 коп. с воза в 27 пуд. Если за зиму не успевают перевести всю руду на завод, то в конце марта ее свозят в пожег (одну общую кучу), за что получают по 5 к. с воза. В день на 1 лошади можно свезти возов 20 (на пространстве 2 ½ десятин). Крестьяне дер. Константиновки, Ратнова и Большого Приклона, на надельных землях которых рудники очень богаты, сдают их в аренду заводам, при чем арендную плату получают с выработанной руды. Общество крестьян д. Константиновки Заколпской волости, на землях которого добывается до 80000 иуд. ежегодно, получает с Выксунских заводов по 4 коп. с пуда. Общество крестьян с. Большого Приклона Архангельской волости сдает свою рудную землю, из которой ежегодно вынимается около 180000 пуд. руды, по 60 коп. с воза руды г. Сосунову, который служит посредником между крестьянами и Колпинским заводом. Таким образом общество получает ежегодно около 4000 руб., при чем часть прибыли, конечно, остается в руках г. Сосунова. Платят рудокопам за работу всегда сдельно, с воза добытой руды, при чем качество руды не принимается во внимание, только бы она была чиста от грязи и камня. Такой порядок платы рудокопам является причиной неустойчивости и случайности заработка. Дело в том, что в работе много времени и труда занимает ведение дудки: так дудку в 15 саж. глубины копают 6 человек в продолжение месяца. Таким образом на ведение дудок затрачивается определенное количество труда, а в дудке, как мы знаем, оказывается различное количество руды: иногда много, иногда мало, а иногда и совсем ничего. Насколько различно количество руды, вынимаемой из дудки, видно из показаний Воютинских рудокопов, что из одной дудки можно вынуть 100 возов, а из другой 50 возов чистой руды; это — при глубине дудок до 10 саж. Около Черсева из хорошей дудки можно вынуть до 60 возов, из средней — 30 — 40 возов, из плохой 10 — 20 возов при глубине дудок от 2 — 7 сажен. Но бывают рудники и очень богатые рудой. Так около д. Дмитриево Заколпской волости есть места, где из одной дудки вынимается до 15000 п. руды. На Ратновском руднике Архангельской волости попадались дудки, из которых вынимали до 27000 пуд. За 1 воз вынутой руды рудокопам платят в среднем 1 руб. 50 коп. — 1 руб. 60 коп.; при этом воз считается в 27 пудов. Черсевские рудокопы показывают, что двое в хороший год добудут руды возов 100, в средний 50 возов и в плохой 10 — 20 возов. Считая воз по 1 руб. 60 коп., двое рудокопов в лучшем случае получают 80 руб., в среднем 40 руб., а в худшем 16 руб. и до «красненькой» (10 р.). По словам Воютинских рудокопов, их заработок доходит до 60 руб., хотя бывает, что они зарабатывают не более 5 руб. Рудокопы д.д. Мотмоса, Песочной и с. Шиморского, издавна занимающиеся этим промыслом и не стесняющиеся расстоянием рудников от дома, зарабатывают от 80 до 120 рублей в год. Крестьяне этих селений начинают работу после Пасхи, приходят на рабочую пору домой, а потом опять уходят на работу. 688 рудокопов работают круглый год, но большинство из них работают летом только урывками, отрываясь от промысла на самое горячее время полевых работ. В среднем рудокопы работают в году 7,7 месяца. Вычтя расходы за это время на квартиру, харчи, обувь, одежду, чистый заработок рудокопов Досчатинской и Шиморской волостей можно считать в 50 — 60 рублей в год. Для рудокопов других волостей, как мы уже видели, заработок значительно ниже и иногда не оплачивает харчей. Местные жители о заработках рудокопов говорят, что «с ними (рудокопами) все бывает, приходят с деньгами и хозяйство поправляют, а то возвращаются чуть не котами (бродягами)». Рудокопы давно уже стремились достигнуть более равномерного заработка установлением платы за ведение дудок, причем соглашались на понижение платы с пуда добытой руды. Правда некоторые заводы, напр. Выксунские, платили рудокопам за пустые дудки, но во 1) эта плата слишком ничтожна (10 руб. за дудку 15-ти саженной глубины), а во 2) большинство заводов не давало и такой ничтожной платы за проведение дудки. В 1899 г. рудокопы наконец стали получать повсюду, или почти повсюду, плату за ведение дудок. Случилось это следующим образом. Осенью 1898 году некоторые рудокопы по приглашению отправились в Липецк на рудники г. Кожина. Когда месяца через три ушедшие прислали домой рублей по сто денег, то местные рудокопы, узнав об этом, толпами двинулись туда же. Цены, как оказалось, там были значительно выше Меленковских, при чем за пустые дудки, по словам рудокопов, давали довольно значительную плату, доходящую до 50 рублей. За вырытую руду платят в Липецке с кубика, за каждый кубик 30 рублей. Летом 1899 года из Шиморской волости ушло на Липецкие рудники человек 200. Тогда Выксунские заводы, а за ними и некоторые другие, чтобы удержать рудокопов на своих рудниках, повысили плату. Впрочем, это повышение может оказаться очень непродолжительным, так как на Линецкие рудники пришло столько народу, что предложение превысило спрос и плата была понижена. Многие из рудокопов вернулись назад в Меленковский уезд с пустыми руками. В заключение следует отметить изменение урожайности пашни на тех местах, где прежде были рудники. Среди однообразных белых песчаных почв около с. Архангела, д. Яслова, д. Иватина, с. Приклон и других селений резко выделяются коричнево-желтые, почти коричневые почвы на местах бывших рудников. При зарывании дудок глины мергелистые и юрские, вынутые из нижних слоев, оставались на поверхности вокруг дудок в виде желтых и красных плешин. Эта вывороченная подпочва оказывается значительно выше по урожайности, чем прежняя песчаная почва.
Прочие отрасли добывающей промышленности
Остальными отраслями добывающей промышленности занято 3313 человек, которые составляют 11,5% всех промышленников Меленковского уезда. Из этого числа 58% — пеньщики, 7,3% — вязальщики сучков, 25,6% — торфянники, 2,9% — добывают белую глину, 2,5% — каменоломы и 3,6% — рыболовы. Среди этих промышленников грамотных 38% — на 4% больше, чем в среднем по всей добывающей промышленности, и на 3,9% меньше, чем в среднем у всех промышленников по уезду. Из промышленников этого вида наиболее грамотными оказываются рыболовы (46%) и каменоломы (41%); с средней грамотностью — корчевальщики пней и торфянники (38%), с наименьшею — вязальщики сучков (34%) и глинокопы (32%). Рассматривая эту группу промышленников со стороны возрастного состава, мы найдем, как и среди рудокопов, сильное преобладание лиц рабочего возраста: из 3313 промышленников 92,4% — лица рабочего возраста, 5,6% подростки, 0,7% дети и 1,3% старики. Наибольшее число подростков занимается добыванием торфа (100 чел.), вязкой сучков (38) и корчеванием пней (35). Старики встречаются между рыболовами (15%), которым не так нужна физическая сила, как знание местности и опытность. В остальных промыслах стариков очень мало. Наиболее самостоятельным промыслом является рыболовство и отчасти ломка камня: в первом — число самостоятельных промышленников достигает до 60%, а во втором — 24%. Вообще же в «прочих отраслях добывающей промышленности» самостоятельные промышленники составляют ничтожный процент (2,5%), до 96% работают по найму от хозяина, наконец, относительно остальных (1,5%) данных не получено. Обращаясь к влиянию этих промыслов на земледельческие занятия промышленников, мы видим, что большая часть рабочих (80%) отрывается от земледелия или совсем, или сохраняет с ним лишь слабую связь, возвращаясь домой приблизительно на один месяц самого горячего периода - уборки сена и ржи, как напр. пеньщики и вязальщики сучков. При совпадении промыслового периода, охватывающего весну, лето и осень, со временем земледельческих работ самый характер промыслов, почти исключительно отхожих, препятствует крестьянам заниматься земледелием. В противоположность сельско-хозяйственным и рудокопному промыслам, из которых в первом по окрестностям работают 78% и во втором — 68%, в «прочих отраслях добывающей промышленности» по окрестностям работают только 7% промышленников. В своем уезде промышляют 16,3%, в пределах Владимирской губ. 52,8%. Значительную часть рабочих привлекают соседние уезды Нижегородской губернии и особенно Московская губерния. Средняя продолжительность рабочего периода для большинства промышленников колеблется от 3,2 — 3,5 месяцев и только у каменоломов она повышается до 4,8 и у рыболовов до 7,6 месяцев. Сравнивая число лиц с числом дворов, занимающихся названными выше промыслами, мы найдем, что на каждый двор падает 1,4 человека, тогда как у рудокопов — 1,5, а в сельском хозяйстве только 1,1 человека. Наибольшее число промышленников на 1 двор приходится в разбираемой группе промыслов на вязку сучьев (1,5), потому что этот промысел допускает работу подростков, наименьшее встречается среди глинокопов, где на двор приходится 1,2 промышленника.
Корчевание пней
Корчеванием пней занимаются в Меленковском уезде 1923 человека в 1420 дворах. Этот промысел является одним из наиболее распространенных промыслов в 4 западных волостях уезда, граничащих с Касимовским уездом Рязанской губернии: Заколпской, Цыкульской, Гусевской и Лавсинской, особенно последней. Лесные промыслы издавна развились здесь благодаря обилию лесов. По рассказам жителей с. Черсева вся волость с незапамятных времен занималась гонкой смолы и дегтя, которые шли в Воронеж, Козлов и многие другие места. С 1861 года дегтярный и смолокуренный промысел стал сокращаться и лет 15 тому назад совсем исчез, оставив по себе только воспоминания в виде полуразрушенных дегтярных «заводов». Причиной этого исчезновения послужило, с одной стороны, сокращение лесной площади и вздорожание леса, с другой — падение цен на деготь, благодаря конкуренции более дешевых нефтяных продуктов. Население принуждено было заменить прежний местный промысел новым отхожим — корчеванием пней. В настоящее время у себя в окрестностях находят работу только 60 человек или 3,1% рабочих, остальные должны искать ее на стороне. Местом отхода служат главным образом фабричные и заводские местности Владимирской, Московской, Нижегородской, Тверской, Костромской и некоторых других губерний. Корчевальщики пней или, как здесь их называют, «пеньщики» ходят на работу («в пеньки») артелями от 6 до 14 человек, которые составляются еще дома перед Пасхой. Артели бывают и поменьше, в 2 — 3 человека, но только как исключение, так как условия работы требуют большого числа работников, и такая артель может работать лишь в некоторых местах, где пень легкий. Например, такая артель не могла бы работать близ села Симы, Юрьевского уезда, на заводе Первушиных, так как там пень тяжелый и нельзя взяться за работу меньше, как человек 8 — 9. Когда артель составлена, она, примерно, на Фоминой неделе трогается с места, не зная, где найдет работу, идет по слухам. Иногда пеньщики идут на старые места, где у них знакомый хозяин, или где они еще прошлый год условились работать, иногда даже по контракту. Часто артель, чтобы не терять времени на приискание работы, заранее посылает одного из своих членов разузнать, где есть работа и даже подрядиться на нее. Когда посланный найдет работу, тотчас извещает письмом артель, которая и трогается в путь. За труд и проезд артель платит посланному особое вознаграждение, наприм. по 20 копеек с куба выработанного материала или по 1 — 2 рубля с человека. Часто из простого посыльного вырабатывается так называемый рядчик, который или с осени или ранней весной подыскивает работу, а потом составляет артель, вступая сам в ее состав и выговаривая себе особую плату за приискание работы. Такой способ организации артели является наиболее распространенным у большинства артелей, причем на рядчике лежит обязанность подыскать работу на все время промыслового периода. Гораздо реже предыдущей встречается организация работ при посредстве подрядчика, причем артельное начало уже отсутствует. Подрядчик нанимает рабочих за определенную плату и на его (подрядчика) продовольствии в течение всего периода работ. Так нанимаются, главным образом, неопытные еще пеньщики «первачки»; работают они на ближайших местах, напр. в Гусевских дачах. Отправляясь в путь, пеньщик берет с собой на дорогу 2 — 3 рубля, если место работы близко, и 10 — 15, если едет далеко, напр. за Москву. Каждый пеньщик имеет с собой свои орудия труда; их не много и они недорогие: два топора на длинных топорищах — 1 руб. 20 коп., скребок или железная лопатка — 40 — 50 к. и деревянная колотушка, весом фунтов в 15, с железным кольцом, которое стоит 30 коп. Всех инструментов на 2 рубля; кроме того на всю артель требуется пила — 1 р. 50 к. — 2 рубля. Пеньщики уходят зимою в первую «путину», приблизительно на Фоминой неделе, и работают до Петрова дня, когда они идут домой на сенокос и уборку хлеба. Затем 1-го, а иногда и 15 августа они опять уходят на работу на вторую «путину» и возвращаются к 1-му, а иногда даже к 22 октября. Как в первую, так и во вторую путину работают приблизительно по 2 месяца. По приходе на место артель получает от хозяина на харчи рублей 10 и принимается за работу. Работа пеньщиков состоит в том, чтобы на поруби строевого леса выдрать из земли пни вместе с крупными корнями, расколоть их на поленья, которые было бы удобно бросать в фабричные и заводские печи, и сложить поленья довольно плотно в кубики. Для выкорчевыванья пня сначала топором подрубают корни подальше от пня; если есть корни крупные и глубоко уходящие в землю, то их сначала очищают от земли скребком и затем подрубают; потом пень подваживают вагой и выворачивают. Вывороченный пень раскалывают на поленья и складывают в кубики. При корчевании различаются пни тяжелые и легкие. Сосновый и березовый пень считается тяжелым пнем, елевый легким. На болотистом месте пень легче, так как он держится слабо и выворачивается легко без подрубания корней. Также на старых порубях, сведенных 7 — 10 лет тому назад, пень выворачивается значительно легче, чем на новых. Пни только что сведенного леса считаются тяжелыми. Плата за кубическую сажень полагается различная, смотря по легкости пня. За кубическую сажень березовых пней платят 8 — 10 рублей, сосновых — 4 — 13 рублей и елевых — 3 — 6 рублей. У хозяев неопытных работать выгоднее, так как те, не умея рассчитать стоимости работы, обыкновенно переплачивают. Один рабочий может в день сработать около ¼ куб. сажени легкого пня, 1/8 куб. сажени среднего и 1/16 тяжелого пня. В первую «путину» один рабочий сработает легкого пня около 12 куб. сажен, среднего пня около 6 куб. саж. и свежего пня около 4 куб. сажен, во вторую то же самое. Живут пеньщики обыкновенно в лесу, где работают. Строят там себе шалаш для жилья или землянку. Только в редких случаях, если очень близко деревня, снимают в ней квартиру. Хлеб приносят из деревни, а пищу они варят себе сами. Харчи ведут хорошие: в скоромные дни щи с мясом и каша с коровьим маслом; в постные дни кашица с рыбой и каша с постным маслом. В праздники они не работают — отдыхают. По рассказам рабочих «жизнь на заработках, хотя и тяжелая, зато не в пример привольнее деревенской. Где бы дома есть вдоволь мяса, досыта каши, пить до семи потов чаю. По праздникам бывает и водка, а если артель дружная, то и чаще». На харчи они тратят по два рубля в неделю на человека, из остальных расходов нужно считать в одну путину на дорогу 5 — 10 руб. на человека, на одежду 2 руб., на водку 2 — 4 руб., на табак 50 копеек, на чай и сахар 70 копеек и гостинцы домой от 2 — 5 рублей. Чистый заработок пеньщиков довольно постоянен: в среднем за весну и осень, за обе путины (4 месяца) 1 рабочий приносит от 70 — 80 рублей. Некоторые приносят и меньше, но 50 — 60 рублей, а некоторые и по 100 рублей. Указывают на двух крестьян Лавсинской волости, которые в 1898 г. работали в Петербургской губернии, домой на сенокос не приходили и принесли один 250 рублей, а другой 200 рублей. Такой заработок составляет исключение. Рядчики приносят обыкновенно не менее 100 руб. Работающие по найму на срок на хозяйских харчах зарабатывают не больше 50 — 60 рублей за обе путины. За то они работают близко от дома, каждый праздник ходят домой, да кроме того есть и другая выгода: жены не дадут слабым заработок пропить или в карты проиграть. Корчевальный промысел в 4 западных волостях развивается и захватывает все большее число рабочих. По словам одного из местных священников отход на промысел в количественном отношении постоянен в том смысле, что всегда почти все уходят. Только остаются жены-хлебопашцы, да стар и мал. В последнее время стали забирать с собой и подростков лет 15, кашу варить и стаскивать поленья к кубикам. Раньше же ходили почти исключительно лица рабочего возраста, почему подростков и стариков между пеньщиками менее 3%. Отход мужского населения плохо отзывается на обработке земли и понижает ее урожайность. Это прекрасно сознается местными крестьянами, которые, тем не менее, находят пенечный промысел выгоднее, чем занятие земледелием, главным образом, вследствие плохой урожайности почвы и малоземелья, с одной стороны, и больших денежных заработков пеньщиков — с другой. В среднем на 2 души двор высевает 7 — 8 мер ржи. О качестве почвы один из жителей Черсевской волости с. Окатова говорит: «причина поголовного ухода та, что земля, действительно, от рук отбивается, несмотря на все старания любителей землепашцев. Живем мы кругом в лесах, реках, речушках, болотах, одним словом, по шею в воде; где ни копни заступом, везде вода: и в погребах и подпольях. С такой сырой землей ничего не поделаешь, как ни старайся пахать. Одна надежда бывает на засуху, тогда у нас бывает и хлеб. Зато травы много, и она сама растет — не паши — выгоднее хлеба». Своего хлеба обыкновенно хватает крестьянам этих местностей в лучшем случае до Рожд. Христова. А кроме покупки хлеба еще есть денежные расходы. Так средний хозяин должен заплатить за луга 15 рублей, пастбище 5 рублей, пастуху за лошадь, 2 коров, 5 овец — 5 руб., подати с 2 душ 8 рублей; затем нужны деньги на одежду, чай, сахар, церковь и многие другие расходы — мало ли чего нужно в хозяйстве. Всех этих расходов земля оправдать не может. По расчету одного местного священника, хорошо знающего хозяйственный быть крестьян, земля может принести при самой лучшей мужской обработке немного больше, чем при женской. В тех же семьях, где мужчины уходят на сторону, женщины землю вспашут, посеют и уберут. Хотя земля при такой обработке даст некоторый недочет, за то мужчины принесут больше раз в пять. Большинство семей, смотря по числу мужчин, приносят с промысла рублей по 150 в год. На эти деньги крестьянин и хлеба купит и оброк заплатит и все нужное справит. Кроме того нужно принять в расчет, что все мужчины на самое горячее время уборки сенокосов и жнитва приходят домой, иногда они даже засевают озимое. Запущенные поля здесь тоже приносят доход, так как они благодаря сырой почве быстро зарастают травой и дают укос, вследствие чего и забрасывание пашни здесь не приносит очень больших убытков. Зимой многие из пеньщиков занимаются извозом руды, дров, угля и торфа на железоделательные заводы. Процент грамотных между пеньщиками не высок (38%), но он выше среднего % грамотных по добивающей промышленности (34%).
Вязка сучьев
Вязкою сучков занимаются 239 лиц мужского пола почти исключительно (93%) из Черсевской волости (д.д. Василево, Захарово, Икшево, Обдихово, Пичугино). На вязку сучьев уходят одновременно с пеньщиками с Пасхи до Петрова дня и с августа до морозов. Средняя продолжительность работы в год 4 месяца. Промысел этот сравнительно легче пенечного промысла и развивается сравнительно быстро, главным образом потому, что в нем вместе с взрослым населением участвуют подростки и женщины. Из промышленников мужчин, занятых в этом промысле, подростков 18%, 1% детей и 1% стариков. Появился этот промысел не более пяти лет тому назад. Работают на Гусю Мальцовском, около г. Меленок, в Шуйском и других уездах Владимирской губ.; 21 человек уходит в Московскую и 12 человек в Петербургскую губернию. Работа состоит в том, что на свежих порубях сучья собираются в пучки и связываются бичевкой или проволокой. Пучок в обхвате должен иметь 18 вершков. Проволока и бичевка хозяйские. Работают, обыкновенно, взрослый с подростком или женщиной. Взрослый подчищает сучки, а подросток их связывает. Если сучья приходится срубать с деревьев и из них вязать пучки, то за 100 пучков платят 90 коп. За сто пучков из готовых сучьев платят 40 — 50 к. Мужчина в день заработает 1 рубль, женщина 80 к., а подросток 50 — 60 коп. Чистый заработок мужчины за весенний и осенний период 60 — 70 руб., в самом худшем случае 45 рублей. Средний заработок женщины 50 — 60 рублей и подростка 35 руб.
Добывание торфа
Торфяным промыслом занимаются 849 мужчин. Из них 724 (85%) лица рабочего возраста, 100 (12%) подростков, 20 (2,4%) детей и только 5 чел. (0%) стариков. В этом же промысле участвуют и 125 женщин, из которых 39 (31%) подростки. Большинство торфянников и торфянок — жители Архангельской (560 человек мужчин и 102 женщины) волости, селении: Софроново, Данилово, Синжаны и Коровино. Почти в половине случаев торфяной промысел является наследственным. Добывать торф в Меленковском уезде начали в 1848 году около Мальцовского Гуся в небольшом количестве для нагревания паровых котлов. Потом Верхоунженский завод г.г. Баташевых стал добывать ежегодно по 500 куб. сажень торфа. Теперь в Меленковском уезде из местных жителей работают всего 179 торфянников, в Шуйском уезде около Тейкова 312 человек, в Судогодском уезде 139, на Выксунском и Кулебацком заводах 151 чел. В Меленковском уезде производится разработка торфа для Выксунских заводов в Шиморской волости в окрестностях д.д. Парковки, Тамболеса и Антоновки; для Мальцовских заводов — в окрестностях Мальцовского Гуся и некоторых других местах. Разработка производится главным образом местными крестьянами. Артели мужчин или женщин от 5 — 7 человек нанимаются иногда непосредственно от конторы, а большею частью через подрядчика, который служит посредником между заводской конторой и рабочими, набирает артель и от себя расплачивается за работу. Работы начинаются с Николы вешнего, после 9 мая, и продолжаются в среднем 3 ½ месяца. Само производство торфяных кирпичей ведется так. Вырывается для размешивания торфа яма 1 — 1 ½ саж. в квадрате и 1 — 1 ½ арш. в глубину. С поверхности торфяного болота срываются и отбрасываются мох и не истлевшие растительные остатки, затем торфяная грязь накладывается в готовую яму, поливается водой и месится лопатами, или еще проще: рабочие сами залезают в яму и месят торф ногами. Бабы надевают во время размешивания торфа мужские штаны или самую негодную одежду. Когда грязь будет хорошо перемешана, ее забирают руками, укладывают в форму, из которой с помощью пресса вылетает готовый кирпич. Мальчик, так называемый «бегун», относит готовые кирпичи в кучи. Артель в 5 мужчин сработает в день до 5000 кирпичей при двух бегунах. Артель в 5 женщин вырабатывает до 3000 кирпичей при одном бегуне. С тысячи кирпичей обыкновенно платится 1 р. 30 к. Бегунов артель нанимает от себя. Расплата с рабочими бывает еженедельно. Квартирами для рабочих служат хозяйские избы, выстроенные где либо по близости от места работы. Харчи свои, причем мужчины едят лучше женщин: им варят обыкновенно мясо и кашу, тогда как бабы довольствуются хлебом и кашей. Торфяной промысел при вредных условиях работы — постоянном пребывании в грязи и воде — дает сравнительно невысокие заработки. Отсутствие других местных промыслов, возможность браться за работу без специальной подготовки, участие в промысле женщин и подростков — все это заставляет население заниматься и этим промыслом.
Добывание белой глины
Добыванием белой глины, которая идет на местные металлургические заводы для выделки огнеупорных кирпичей, занимаются в Меленковском уезде 94 человека, главным образом, из Давыдовской и Крюковской вол. (д. Прокшина, Васютина, Крюкова). Местная глина не отличается очень хорошим качеством, так что заводы для выделки кирпичей лучшего достоинства употребляют кроме местной еще глину привозную, кажется, из Воронежской губернии. Добывание глины считается работой более трудной, даже чем рудокопный промысел. Глина добывается в окрестностях д. Константинова, с. Черсева и некоторых других местах. Около Черсева на общественной земле уже лет 100 добывают глину. Место снимается конторой Баташевского или Громовского завода. Контора заказывает определенное количество пудов глины и платит с пуда обществу по 1 коп. Рыть берется только одна артель в 9 человек; она получает с пуда вырытой глины 2 коп. Так по книгам Черсевского волостного правления значится, что с 1-го декабря 1897 г. по 1 апреля 1898 года г. Баташеву было вырыто 11852 пуда, обществу было заплачено 118 р. 52 к. и рабочим 237 руб. 4 коп. В январе месяце 1899 г. Громову было вырыто 4715 пуд. на тех же условиях. Работа производится только зимой, с декабря до марта или до апреля, когда верхний слой земли делается твердым. Средняя продолжительность работы глинокопов равна 3,2 месяца. В продолжение всей зимы добывают глину из одной ямы. Яма делается сверху в 6 квадр. аршин, внизу расширяется до 9 кв. аршин, в глубину имеет от 10 до 25 аршин. Через каждые 1 ½ аршина в глубину прокладывают один венец сруба. Так на яму в 8 саж. глубины нужно 64 бревна в 5 — 6 вершков толщины. Каждое такое бревно стоит 20 — 30 коп., причем рабочие для сруба должны иметь лес свой. Работа в артели ведется так: четверо рабочих ножами вроде тяпок режут глину сверху на квадратные куски в 5 ½ вершков; пятый особого рода заступом подрезает глину снизу так, чтобы куски глины представляли из себя кубик в 5 ½ вершков; шестой — навальщик кладет глину в бадью; двое журавлем вытаскивают глину наверх и один оттаскивает куски глины от отверстия. На ночь яму закрывают лесом, чтобы не мерзла глина. В день артель в 9 человек может вынуть до 500 пуд. глины. Работа эта считается черезвычайно трудной, потому что в яму просачивается вода, от чего глина делается вязкой и липкой и рабочие должны работать в страшной сырости по колена в воде.
Ломка известкового камня
Ломкой камня занимаются 88 человек, главным образом из Бутылицкой (46 чел.) и Заколпской (31 чел.) волостей. Все каменоломы Бутылицкой волости ходят на заработки в Пермскую губ., Соликамский уезд, с. Пабурово. Все они работают от одного подрядчика, крестьянина деревни Максимовой, Бутылицкой волости, от которого они получают каждый по 15 р. задатка. Остальные работают в Меленковском уезде, кроме 5 человек, которые работают на ковровских каменоломнях. Более крупные ломки Меленковского уезда находятся на надельной земле с. Георгиевского. Здесь участки земли с камнем делят по душам и потом работают артелями по 6 — 12 человек. Добытый камень продают обществом, деньги делят по наличным земельным душам. Местный известняк идет, главным образом, для построек; иногда по заказу из этого камня выделывают памятники. По временам года и влиянию на занятие земледелием промыслы местный и отхожий резко различаются. Местные каменоломы работают преимущественно зимой, весной-же, летом и осенью только во время, свободное от земледельческих работ; отхожие каменоломы бывают на промысле в Пермской губ. от 1-го мая по 1-е октября, на побывку домой не ходят и, следовательно, заниматься земледелием совсем не могут. По сведениям, полученным за 1899 год, отход в Пермскую губ. для жителей Бутылицкой волости сократился в силу того, что теперь подрядчик из другой волости. Такой по-видимому ничтожный факт, как перемена подрядчика, оказывает такое важное влияние на промысловую деятельность населения данной местности. Вся связь между нанимателем и работником держится на одном лице, с прекращением деятельности которого могут остаться без заработка целые семьи и даже деревни. Заработок отхожего каменолома за 5 месяцев приблизительно равен 80 — 90 руб. деньгами на хозяйских харчах (харчи считаются в 24 рубля). Из заработка нужно вычесть на дорогу и некоторые другие расходы — 6 руб. 50 коп. Чистый заработок колеблется от 73 руб. 50 коп., до 83 р. 50 коп.
Обработка дерева
В обработке дерева участвуют 11,1 % промышленников Меленковского уезда, из которых 1,6% занимаются химической обработкой дерева и 9,5% механической. Химической обработкой дерева занимаются в Меленковском уезде угольщики, дегтярники, смолокуры. Угольщиков в Меленковском уезде 348 человек, из которых 97% — лица рабочего возраста, 1 ½ % подростков, 1 ½ % стариков. Смолокуров — 96 чел., из них 86,5% — лица рабочего возраста и 13,5% — старики. Грамотных угольщиков 48%, а смолокуров 35%, средний же процент грамотных по обработке дерева 34,7%. По самостоятельности промысла угольщики и смолокуры резко различаются: из угольщиков самостоятельных промышленников всего 10%, тогда как из смолокуров 90%. Разница между этими промыслами состоит также в том, что смолокуренный промысел почти исключительно местный; среди угольщиков местных промышленников менее одной трети.
Угольщики
Из 348 угольщиков большинство крестьяне Дмитриево-Горской (201) и Гусевской (91) волостей. Угольным промыслом занимается, главным образом, население с. Дмитриевых Гор. В крепостное время у их помещиков (Голициных и Шепелевых) было несколько чугунно-литейных заводов. Хозяева заставляли жителей заокской стороны, Шиморской и Досчатинской волостей, копать руду, а левобережную сторону (Дм.-Гор. вол.) — пережигать лес на угли. «Ходили на работу по неволе», говорят крестьяне, «палками гоняли, а теперь работаем по привычке. Ничему нас не обучали прежде, на волю никуда не ходили; как занимались этим отцы и деды наши, так и мы занимаемся тем же». Что угольный промысел передается по наследству, видно из того, что в селениях соседних с с. Дмитриевыми-Горами, напр. Кононове (б. госуд.), Кулаках (б. удельн.), этим промыслом совсем не занимаются. До падения крепостного права в Дмитриевых-Горах каждый мужчина от 18 — 60 лет был обязан выжечь на помещика г. Шепелева угля 100 угольных мер в год, а одна угольная мера равна 84 обыкновенным четверикам. После падения крепостного права на того же г. Шепелева в его лесах жгли уголь около 400 человек. Во время подворной переписи 1898 года было зарегистрировано 204 промышленника. Организация угольного промысла, по крайней мере в с. Дмитриевых-Горах, откуда у нас имеются сведения, следующая:
Работают угольщики всегда артелями. Прежде эти артели были человек по 200 — 300, теперь гораздо меньше. На работу уходят на Фоминой неделе. Отправляются на какой-либо завод, где нужен уголь и есть леса. Придя туда, артель посылает человек 5 — 6, которые понадежнее, осмотреть лес: далеко-ли он от завода, не на болотном ли месте растет и «не изборист-ли» он, т.е. не редок-ли? Если лес «избористый» или растет на болотном месте, то цена за пережигание леса берется почти двойная. Контора платят с меры пережженого угля (мера = 84 четверикам). В 1899 году платили по 1 р. 25 к. с меры. Лес заводский. За перевозку угля на завод берется особая плата, смотря по расстоянию: за 12 верст платят 1 рубль с заводской меры, за 20 верст — 1 р. 50 к., за 40 верст — 2 р. 50 коп. Смотря по количеству мер угля, которое берется выжечь артель, контора отводит соответствующий участок леса. Когда артели были по 200 — 300 человек, контора отводила по 3 — 5 кварталов леса (каждый квартал равен 1 кв. версте). Артели в 200 человек брались выжигать по двадцати тысяч мер. В 1899 году одна артель в 45 человек взялась выжечь 3000 мер. Для работы артель разбивается на партии по 5 — 6 человек. Каждая такая партия работает самостоятельно, независимо от других партий. Процесс работы делится на 5 частей: 1) рубка леса, 2) складывание его в кучи; 3) засыпание куч землей; 4) жечка, т.е. жжение угля; 5) выламывание угля. Из куба еловых и сосновых дров выжигается 2 ½ — 3 меры угля. Из куба березовых — 2 меры. Сначала, с Фоминой недели, партия валит лес, подчищает сучки, скоблит и распиливает на дрова по 5 арш. в длину. На угли пережигают дерева от 1 — 8 вершков в толщину. Рубка леса продолжается приблизительно до 15-го июня. Срубив лес, угольщики уходят домой на сенокос и жнитво. Числа с 15-го августа, они снова принимаются за работу. Складывают лес для жечки в кучи, каждая куча имеет в длину 15 аршин, в вышину 2 ½ арш. и в ширину 5 арш. Концы куч делаются пологие. Место для кучи выбирается ровное, так как уголь пережженый на ровном месте выходит лучше и его получается больше. Особенно хороши для жечки песчаные места. К половине сентября кучи уже засыпаны землей. Толщина земляного слоя с боков в 5 — 6 вершков, а сверху в 4 — 5 вершк. После этого идет жечка угля до декабря. Каждая куча горит при средних условиях около 3-х недель. Чем лучше засыпка и ровнее место, тем куча горит (тлеет) дольше, а чем дольше горит куча, тем больше получается угля и тем он крепче, тем выше его достоинство. На сырых местах, где засыпка бывает слабая, во время жечки образуются продухи и огонь так расходится, что не скоро уймешь его. При плохой засыпке уголь выгорает в 2 недели, бывает рыхл и в меньшем количестве. После жечки уголь тушат. Угольщикам во время тушки приходят помогать мальчики и девочки, они только подносят воду для тушения. Вода берется из ближайшего болота, если же болот нет, то вырывается колодезь аршина 3 — 4 глубины. Затем уголь выламывают в один день. С декабря и до весны уголь возят на место назначения. Каждая партия нанимает себе временных рабочих для рубки леса, катки его в кучи, жечки и ломки угля. Платят рабочим понедельно: в неделю до 3 рублей. Урочное время по отдельным работам рассчитывается так: один человек в неделю нарубит 4 куба, складывают кучу двое в 1 день, осыпают кучу землей двое в один день, выламывают в один день три человека. Угольный промысел — работа не легкая, особенно тяжела сноска леса в кучи; носят бревна по 2 — 4 человека иногда сажень за сто, «вся спина в соли от пота в это время», жалуются угольщики. «Во время ломки угля человек делается весь черным: в рот и нос лезет угольная пыль, чуть от нее не задохнешься; только по привычке и работаешь, а то лучше бы на каторгу идти», говорят угольщики. Каждый промышленник угольщик за весь период пережигания угля получает около 112 рублей, из которых чистого барыша остается рублей 45 — 50. Остальное пойдет на харчи и наем рабочих. Данная величина заработка выведена из расчета одной партии угольщиков, работавшей в 1898 году. Партия эта в 6 человек сработала 30 третников или 180 кубов дров, из куба вышло 3 заводских меры угля, следовательно 540 заводских мер. За меру угля контора заплатила по 1 р. 25 к., за 540 мер — 675 рублей. Из них израсходовано на наем рабочих для рубки леса, катки его в кучи, жечки и ломки угля до 240 рублей, да на харчи вышло около 60 рублей. Чистой прибыли на 6 человек осталось 275 рублей, т. е. на одного около 46 рублей. От платы за перевозку угля на заводы остается рублей 25, остальное уходит на харчи и содержание лошади. Окончательную расплату с угольщиками контора производит после доставки угля на завод, но так как угольщики не могут вести работ без денег, то контора расплачивается с угольщиками еженедельно или через две недели. При этом от конторы учреждается контроль, который определяет стоимость произведенных партией за неделю или две работ по следующему расчету. За рубку леса с кубической сажени 1 руб. 20 коп.; за складку в кучи по 6 кубических сажен — 3 руб. 30 коп.; за засыпку 50 коп. с куба, за жечку и за выломку угля — 35 к. с меры. При доставке угля контора задерживает из условленной платы по 10 коп. с заводской меры в обеспечение добросовестного исполнения угольщиком всех его обязательств. Задержанные деньги выдаются при окончании возки, когда производится полный расчет. Во время работ зимой и летом угольщики живут в землянках. Провиант отчасти запасают из дома. В 1898 году описанная партия получала его из Ардатова, при этом за фунт соленого мяса платили 10 к.; за меру пшена — 2 руб.; за пуд печеного хлеба 1 руб., и за фунт постного масла 15 коп. По сведениям, полученным от одного из корреспондентов оценочно-экономического отделения, от Кулебакской конторы в 1899 году нанялись обжигать уголь 20 семей (около 45 человек) из Дмитриевых-Гор. Несколько угольщиков отправились в Сибирь по приглашению от какого то агента, нарочно приезжавшего в Дмитриевы-Горы; приглашались они для обучения угольному делу Сибирских жителей.
Механическая обработка дерева
По механической обработке дерева занята большая группа населения в 2736 человек или 9,5% всего числа промышленников Меленковского уезда. Промыслы эти по своему характеру можно разделить на три вида: 1) первоначальная выработка из леса материалов, годных для топлива или для дальнейшей обработки; 2) выделка разных деревянных изделий; 3) обработка древесной коры. К первому виду относятся: рубка, валка, и пилка леса, дранье драни, продольная пилка леса и складка дров в поленницы. Этими промыслами занимаются 2070 человек или 75,6% промышленников, занятых механической обработкой дерева. Выделкой изделий из дерева занимаются 201 человек или 7,4% промышленников этой группы. Сюда входят столяры, бондари, колесники и токари, выделка телег, саней и корзин. В каждом из этих промыслов занято немного лиц, удовлетворяющих исключительно потребностям местного населения и распределяются они довольно равномерно по всему уезду, за исключением выделки колес, которая сосредоточивается в с. Верхозерье (19 чел.) и д. Старинке (6 чел.) Усадской волости. Эти промыслы носят ремесленный характер и большинство промышленников, занятых ими, являются самостоятельными. Только токари все работают на хозяина. Обработкой древесной коры занимаются рогожники (389 чел.) и лапотники (76 ч.); те и другие работают у себя дома; рогожники, за небольшим исключением, работают на хозяев, лапотники, наоборот, почти все промышляют самостоятельно. Мы прибавим здесь только некоторые замечания о заработках и характере главных промыслов этой группы.
Рубка, резка и пилка дров и леса
Прежде всего мы должны оговорится, что, благодаря неточной регистрации, число продольных пильщиков (71) уменьшено; сюда вошли только те промышленники, которые были зарегистрированы как продольные пильщики; все же другие названия: «пильщик», «занимается пилкою леса» и т. п. — при подсчете относились нами в общую группу дроворубов, дроворезов и пильщиков. А. Дроворубы, дроворезы и пильщики занимаются приготовлением дров преимущественно для отопления фабрик и заводов. За пределами Владимирской губ. работают 78 этих промышленников, из которых 67 человек приходится на Московскую губернию, а остальные работают или у себя в уезде (865 ч.) или в своей губернии (1341). В этом промысле участвуют только мужчины, из которых 95% в рабочем возрасте, 4% подростков 1% стариков и детей. Грамотных дроворубов, дроворезов и пильщиков 32,5%.
Опишем здесь организацию дровяного промысла у Черсевских крестьян. Зимой с 1-го декабря по 1-е марта они режут дрова в окрестных лесах. С Фоминой недели идут пилить дрова верст за 50 к железо-завочику Федоту Петрову или к фабрикантам г. г. Нечаеву-Мальцову и Комиссарову; работают тут до 29 июня, когда идут домой на уборку лугов и ржи. С начала августа до начала октября они опять уходят на работу к тем же хозяевам. Из дома идут артелями от 6 — 10 человек, на месте же работы разделяются на пары. На дрова (для заводов) идут березовые, еловые и сосновые деревья толщиной от 2 до 7 вершков. Лес распиливают на поленья 1 ½ арш. длины и складывают в заводские сажени. Заводская сажень имеет 12 арш. длины и 2 арш. 10 верш, высоты. За пилку такой сажени платят от 1 р. 70 коп. до 1 руб. 90 к., причем рабочие сами без особой платы должны свалить деревья для пилки на дрова и очистить их от сучков. Летом начинают работу с 4 часов утра и кончают в 8 часов вечера, днем 3 часа отдыхают. Пара пильщиков в летний день нарежет от 1 — 1 ¼ саж. Зимой работают с 8 часов утра до 3 часов вечера; в это время не отдыхают и не обедают. В такой зимний день пара пильщиков нарежет около ¾ сажени. Осенью, весной и летом в сильный дождь не работают, зато зимой работают во всякую погоду. По показанию самих промышленников с 1-го декабря по 1-е марта хорошая пара пильщиков может напилить дров сажен 50, средняя пара сажен 45, плохая сажен 40. С Фоминой недели и до 29 июня хорошая пара напилит сажен 40 дров, средняя 35 и плохая пара сажен 30. С конца июля и до октября 50, 45 и 40 саж. В год пара пильщиков заработает в среднем около 160 рублей. Если вычесть расходы на харчи, дорогу и некоторые другие, то чистого заработка окажется на одного рабочего от 40 до 60 руб. Летом и зимой рабочие живут в землянках. Харчи забирают, в большинстве случаев, на книжку от хозяев; иногда харчи покупают на деньги, которые выдаются от хозяина рабочим после рубки леса. Крестьяне других волостей работают при тех же почти условиях. Если лес близок к какому-нибудь селению, то дроворезы снимают артелью человек в 8 квартиру с платою от 25 — 35 коп. с человека в неделю. По рассказам крестьян Цикульской волости, на продовольствие одного человека выходит около 2 руб. в неделю. Кроме среды и пятницы едят мясо (свинину), которое получают по 3 руб. 60 коп. за пуд. Кроме мясного едят также кашу; на 8 человек в неделю выходит одна мера крупы, в день едят два раза. Чай пьют только в праздники на квартире или в трактирах.
Б. Продольные пильщики, большею частью крестьяне Бутылицкой волости, бывают на промысле, если есть работа, почти круглый год, возвращаясь домой только на уборку сенокосов. Работают они, в большинстве случаев, в лесных местностях Меленковского и Владимирского уездов. Пильщики ходят на работу артелями или парами. Пары составляются обыкновенно из одной семьи, иногда и из разных. Заработную плату получают с сотни досок от 3 до 5 рублей. В неделю пара может напилить две — три сотни. На харчи в неделю для двоих уходит рубля 3. Половой тес пилят по две копейки с аршина. При распределении заработка, верхний пильщик получает несколько больше нижнего за правку пилы. Благодаря тому, что пильщики часто сидят без дела, заработок их от 40 до 100 руб. Некоторые крестьяне переменяют промысел продольного пильщика на промыслы каменщика или каменолома, так как находят их легче и выгоднее.
Рогожный промысел (1901)
Мятье, трепанье и чесанье льна (1901)
Гужевая перевозка (1901)
Женские промыслы (1901)
Сельское хозяйство в Меленковском уезде (1872 и 1901).
Меленковский уезд
