Вязниковская авиационная школа среди учебных учреждений военного времени занимает особое место. С ней связаны имена прославленных лётчиков: командующего ПВО Московского округа генерал-полковника Бориса Бочкова; Героя Советского Союза Владимира Латышева; выдающегося лётчика-испытателя реактивной авиационной техники, Героя Советского Союза, генерал майора Александра Щербакова; первого советского лётчика, сбившего ракету класса «земля — воздух», генерал-лейтенанта Алексея Микояна. Своеобразным летописцем школы стал Вячеслав Кокорин. В ней он в качестве лётчика-инструктора готовил пилотов для фронта с первого и до последнего дня. Воспоминания полковника Кокорина и материалы созданного им Вязниковского музея авиации, подкреплённые документами Центрального архива Министерства обороны, легли в основу данной работы.
Учебное заведение военных пилотов в Вязниках возникло путём слияния двух лучших московских школ — Остафьевской и Серпуховской. Первая из них начала формироваться 1 декабря 1940 г. под руководством подполковника В.М. Цыганова на базе учебной эскадрильи Центрального аэроклуба СССР. В августе 1941 г. было принято решение о её перебазировании в Ново-Вязники. 28 августа для решения организационных вопросов с местным руководством туда вылетели комендант Остафьевского аэроузла капитан В.К. Попелюк и лётчик В.В. Кокорин. Они подобрали площадку, пригодную для полётов на истребителях. На другой день их принял секретарь райкома ВКП(б) В.Г. Петров, который оперативно решил вопрос о размещении и питании личного состава школы.
3 сентября 1941 г. основной лётный и технический состав перелетел в Вязники. Курсанты, личный состав и члены их семей вскоре прибыли специальным эшелоном. На основании приказа командующего Московским военным округом от 15 сентября 1941 г. Остафьевская школа переименована в «Вязниковскую военную авиационную школу пилотов ВВС Красной Армии» и была увеличена на одну серпуховскую эскадрилью, которая 7 октября 1941 г. в полном составе перелетела со станции Ундол в Ново-Вязники. Её пилоты к этому времени освоили только устаревшие машины У-2, И-15бис. Поэтому серпуховские лётчики в короткий срок были переучены на самолёты УТИ-4 и И-16. После слияния школ были сформированы две эскадрильи по пятьсот человек. Командиром первой из них был назначен ст. лейтенант И.П. Нещеретов, второй — ст. лейтенант П.А. Артемьев. Начальником Вязниковской школы стал подполковник В.М. Цыганов. 30 декабря 1942 г. его сменил майор П.В. Колпачёв, который, по отзывам лётчиков того времени, был настоящим мастером пилотажа (ил. 1).
Ил. 1. П.В. Колпачёв
Для организации быстрейшего обучения курсантов прежде всего необходимо было создать аэродромную сеть. Уже в сентябре 1941 г. школе был передан бывший аэродром вязниковского аэроклуба, который находился севернее железной дороги, и его называли «Северный» или «Центральный». Но он не обеспечивал безопасной работы на истребителях. Поэтому силами школы выровняли поверхность поля у деревни Сергеево, и этот аэродром назвали «Южным». Постепенно расширялась сеть аэродромов. Первая эскадрилья стала работать на «Северном», «Южном» и «Медведковском» (в районе Сергиевых-Горок) аэродромах. Вторая эскадрилья — на полевых аэродромах у деревень Зарослово и Лопатино под Муромом, а с 12 декабря 1942 г. один её отряд стал осваивать взлётную площадку «Паустово». Этот бетонированный аэродром, расположенный в восьми километрах южнее Ново-Вязников, использовался ранее для дальнебомбардировочной авиации.
В сентябрьские дни сорок первого года основную массу срочнослужащих специалистов и курсантов поселили в зрительном зале (почти на тысячу мест) Нововязникого клуба фабрики им. Розы Люксембург. В этом же здании поместили командование и штаб школы. Затем штаб переехал в нововязниковскую школу, а лётный, технический и командный состав был размещён в частных домах Ново-Вязников и деревни Селищи. В мастерских фабрики им. Парижской Коммуны находилась 214-я авиарембаза, на которой осуществлялся ремонт повреждённых на фронте самолётов, а также капитальный ремонт летательных аппаратов школы. С конца сорок второго года в Паустовском клубе разместился штаб второй эскадрильи и небольшая мастерская. В Сергееве была мастерская по оружию и казарма. Школа имела два полигона у озера Темное и у Паустово, в частных домах которого поселили командиров и инструкторов.
Многие заботы сразу же легли на плечи интендантской службы. Она должна была обеспечить работу телефонной и метеостанций, аэроузла, гаража, санчасти, лазарета, амбулатории, клуба и детсада. Причем первоначально запасов никаких у шкалы не было. Интендантской службе вместе с руководством посёлка, фабрики и железнодорожной станции пришлось в недельный срок решить многочисленные бытовые проблемы. Трудности после этого были лишь с обмундированием и питанием. Как шутили курсанты, в лётной столовой «на первое - трава с водой, на второе - трава без воды, на третье - вода без травы». Важным пищевым подспорьем стала рыба, которая в изобилии водилась в местных водоёмах. Выловленную рыбу готовили самостоятельно.
В конце 1941 г. была получена лицензия на отстрел лосей. Их мясо заготавливал бывший охотник, сибиряк Василий Калякин. (Для пополнения рыбных и мясных припасов использовали У-2.) К лету 1942 г. питание стало значительно лучше, чему способствовала, в частности, организация подсобного хозяйства.
Постепенно в школе налаживалась бытовая и культурная жизнь. В 1942 г. здесь женился на местной красавице курсант Степан Новичков, будущий Герой Советского Союза. Жёны комсостава организовали хор, курсанты Солин и Визгординский под гармонь и гитару исполняли сатирические памфлеты на Гитлера и его окружение. Собственными силами готовили неплохие праздничные программы (многим запомнился хороший новогодний концерт сорок третьего). Кроме того, в школу приезжали с концертами даже Лидия Русланова и Аркадий Райкин, постоянно демонстрировались кинофильмы. Среди преподавателей и курсантов были художественно одарённые люди, которые оставили свои зарисовки. Виктор Степанов написал акварелью в 1942 г. портрет своего инструктора Георгия Баевского. Сохранились дружеские шаржи на офицеров школы выпускника Московского архитектурного техникума Вячеслава Кокорина. В шутливой форме отобразил жизнь ВАШП курсант Александр Рекалов, погибший при исполнении тренировочного полёта в Иваново перед отправкой на фронт.
Вскоре после прибытия и обустройства на новом месте лётчики школы с осени 1941 г. были вынуждены нести боевое дежурство и патрулирование участка железной дороги Ковров—Гороховец, чтобы не допустить налётов вражеской авиации на Горький. Боевые вылеты на перехват противника совершали попеременно 2 пилота. Но немецкие «хейнкели», имевшие большую скорость, эффективную схему вооружения и повышенную защиту уязвимых мест, были недосягаемы для советских И-15бис. К тому же наши машины были без связи. После нескольких вылетов на перехват был зачитан документ, в котором говорилось о необходимости усиления контроля ответов на запросы «я свой», так как противник стал летать и на наших самолётах. Жёсткое исполнение этого приказа привело к трагическому случаю, который описал в своей книге лётчик-инструктор школы Георгий Баевский: «в октябре, вероятно в воскресенье, над Вязниками летел ТБ-3, за ним в 3—5 километрах - второй, на высоте 600 метров. Взлетает дежурный И-15бис, младший лейтенант Пётр Чернышёв подходит к ТБ-3 и покачиванием крыльев требует положенного ответа. Ноль внимания. На повторные запросы и трассирующие очереди вдоль маршрута полета ТБ 3... никакого ответа. Очередная трасса задевает крыло самолёта — он надает на землю сразу за аэродромом... Гибнут 22 человека, семьи лётного состава из Кубинки. Потом нам сказали, что готовившие полет и выпускавшие ТБ-3 в Кубинке строго наказаны. А наш Пётр Чернышёв... был направлен... в другую лётную школу... После тяжёлого случая с ТБ-3 задачу дежурства и патрулирования в воздухе с нас не сняли», и лётчики продолжали её выполнять до сорок третьего года.
В школе учились в основном выпускники аэроклубов и школ первоначальной лётной подготовки. На их учёбу отводилось, как правило, шесть месяцев с налётом 35 часов. Однако сроки обучения курсантов сдвигались по тем или
иным причинам в ту или иную сторону. За перевыполнение плана подготовки давали правительственные награды, а причины его срыва обстоятельно выяснялись вышестоящими органами. Так, в 1944 г., когда было подготовлено всего 39 % от планируемого количества лётчиков, в школу прибыла инспекция ВВС Красной Армии. Она объективно разобралась и дала заключение, что план не был выполнен из-за недостатка горючего. С азов, но полной программе, учили летать штурманов; технический и политсостав. Также должны были пройти полный курс обучения 25 чехословацких граждан, которые в декабре 1942 г. прибыли в Вязники (ил. 2).
Ил. 2 Чехословацкие курсанты
К сожалению, двое из них погибли и похоронены на местном кладбище. Остальные, закончив обучение на Ла-5 в 1944 г., были отправлены на фронт. Многие из них отличились как в военное, так и в мирное время уже в социалистической Чехословакии.
В конце декабря 1942 г. прибыла и в начале января приступила к занятиям особая группа курсантов — сыновья партийно-государственных руководителей: члена Политбюро и ГКО Анастаса Микояна, руководителя московской парторганизации Александра Щербакова, зампреда правительства Николая Булганина, генерального прокурора СССР Виктора Бочкова, начальника отдела ЦК ВКП(б) Бориса Иванова (ил. 3). Её руководителем был назначен подполковник Н. Трунов. Ему в помощь был придан старший лейтенант И. Щербаков. Их закрепили в первом звене старшего лейтенанта В. Зайцева. Принимать экзамены у них приехал сам командующий авиацией МВО генерал-майор Н.А. Сбытов. Все отлично летали. Курсант Алексей Микоян заслужил особую благодарность командующего. Учились дети высокопоставленных функционеров на «отлично» и ничем не отличались по условиям быта, распорядку дня, питанию, нарядам на работы от обычных курсантов школы. В сентябре 1943 г., окончив курс обучения на Яках, они были отправлены на фронт.
Ил. 3 Сыновья партийно-государственных руководителей (слева направо):
А.А. Щербаков, Л.Н. Булганин, A.А. Микоян, B. Б. Иванов, Б.В. Бочков.
На учебных занятиях в классах изучали теорию полёта, конструкцию самолётов и моторов, навигацию, метеорологию. Практическая программа начиналась с полётов по так называемому «кругу», представлявшему собой прямоугольник. Курсант вместе с инструктором должен был налететь, сделать четыре разворота и посадить самолёт. Затем они совершали полёты в «зоне», то есть над определённым районом, отведённым для свободного маневрирования самолёта, отрабатывали развороты, набор высоты и снижения. Курсанты, ожидавшие полёта, располагались в «квадрате» — отмеченном флажками месте между посадочной и взлётной полосами. Когда приземлившийся самолёт останавливался около «квадрата», курсант вылезал из кабины на крыло рядом с кабиной инструктора, выслушивал замечания и записывал их в свою «рабочую книжку». После (30—64 часов) полётов с инструктором курсант совершал самостоятельный вылет, перед которым в кабину помещали «Иван Ивановича» — мешок с песком, чтобы не изменилась центровка и для компенсации веса отсутствующего наставника.
На каких самолётах летали в школе? Все будущие пилоты того времени начинали летать на учебном самолёте У-2, скорость которого не превышала 140 км/ч. Более скоростным и строгим в пилотировании был учебно-тренировочный самолёт УТ-2. После обучения на этих самолётах курсантам доверяли истребители И-15, И-15бис, скорость которых составляла уже 320—360 км/ч. На сотню километров в час превосходила скорость двухместного учебного самолёта УТИ-4 и его боевого одноместного варианта И-16. Они обладали хорошей маневренностью, и лётчик мог выполнять на них все фигуры высшего пилотажа. Однако при малейших ошибках в пилотаже они нередко срывались в штопор, а при посадке сваливались на крыло. К тому же связь между инструктором и курсантом в воздухе на УТИ-4 была односторонней и осуществлялась при помощи несложных приспособлений по резиновой трубке (ил. 4). И всё же И-16 оставался основным истребителем в школе. Каждый год большинство курсантов осваивало этот самолёт.
Ил. 4 Схема и аппарат бортового переговорного устройства
В середине войны в школе появляются новые машины, оборудованные приборами радиосвязи. С их помощью, а также наземных станций, стало возможным получение команд курсантом в полёте от инструктора, находящегося на земле. С 31 августа 1942 г. школа должна была переводиться на обучение на самолёты ЛаГГ-3. В октябре 1912 г. стали прибывать самолёты ЛаГГ-3 и Ла-5. Последняя машина, как более совершенная, была принята для обучения. Для её освоения первоначально использовали учебно-тренировочные истребители УТИ-Ла-5. Обучение на Ла-5 началось 26 октября 1942 г. В этот день один отряд был перебазирован на аэродром Лопатино и приступил к обучению на этих машинах. И уже в ноябре — декабре было допущено к самостоятельным полётам 17 курсантов. И всё-таки освоение Ла-5 шло непросто: произошло несколько поломок, катастрофа и гибель курсанта (ил. 5).
Ил. 5 Авария самолёта Ла-5
Смертельные случаи были отмечены при полётах и на других самолётах. Так, в 1942 г. произошло четыре катастрофы, при которых гибли люди: 4 июня на УТ-2 мл. лейтенант В.П. Громов и курсант П.А. Харитонов (их самолёт в тумане задел крылом церковь села Успенский Погост); 26 июня на И-16 А.Ф. Авдеев; 4 сентября на УТ-2 при полёте с курсантами погиб мл. лейтенант Н.М. Галкин, выпускник Серпуховской лётной школы (его самолёт столкнулся с землёй после серии поворотов через крыло, при выполнении фигуры «бочка»), 28 декабря старшина Б.М. Дадуани и механик самолёта старший сержант П.И. Кузнецов. В 1943 г., 12 марта, на И-16 погиб инструктор Николай Новиков (при выполнении петли у самолёта оторвалась часть крыла). В это же время при облёте ЯК-1 после ремонта на рембазе разбился инструктор Николай Кулинич. Всего в результате катастроф в школе погибли 11 курсантов и 12 лётчиков инструкторов. Каждое происшествие пристально изучалось комиссиями с участием «компетентных» органов. Разыскивались свидетели катастроф, аварий и мелких поломок, велись их допросы, протоколы которых будут храниться в архиве Министерства обороны под грифом секретности до 2015 г.
Конечно, не все происшествия заканчивались трагически. «Рулёжный» самолёт, с которого снимали обшивку крыльев, чтобы он не мог взлететь, набрал высокую скорость. Сидевший за штурвалом курсант Алексей Микоян должен был убрать газ. Но неисправная машина стала неуправляемой. Самолёт перевернулся, но не взорвался, что часто бывало с поршневыми летательными аппаратами. Курсант, отделавшись лёгкой травмой носа, через неделю уже летал самостоятельно.
Бывали и курьёзные случаи. Командир 2-й эскадрильи капитан П.А. Артемьев на самолёте УТ-2 выполнял полёт из Вязников в лагерь, захватив пассажирку-парикмахера. Мотор стал работать с перебоями, и лётчик произвёл посадку на показавшуюся ему подходящей площадку. Устранив неисправность, он приступил к запуску двигателя. Пассажирке он прокричал, что нужно убрать до отказа назад сектор газа, как только мотор заработает. Однако парикмахерша растерялась, газ не убрала, и самолёт стал быстро набирать скорость. Командир эскадрильи успел лишь вспрыгнуть на хвостовую часть фюзеляжа, руками ухватить руль поворота. Выполнив несколько разворотов на площадке, он направил самолёт в кусты. Были поломаны винт и крылья. Важную роль в системе обучения играла политподготовка. В октябре 1941 г. в штат школы ввели политотдел для руководства партийно-политической работой, в том числе образовательным процессом. Из его отчётов видно, что на занятиях постоянно обсуждались приказы И.В. Сталина. Проводились отдельные занятия, посвящённые памятным датам советского календаря и нововведениям в школе. Так, в январские дни основное внимание было направлено на проведение мероприятий, посвящённых годовщинам со дня смерти В.И. Ленина, а в связи с переходом школы на новую материальную часть (Ла-5) была проведена работа по её пропаганде.
В функции политотдела входило также составление списков курсантов, родственники которых проживали на оккупированной территории, наблюдение за политико-моральным состоянием личного состава и дисциплиной. В его донесениях состояние дисциплины постоянно оценивалось на «удовлетворительно». Оно на короткое время несколько улучшилось «в результате системного разъяснения приказа за № 227», известного в народе под названием «ни шагу назад». Однако и после этого уровень дисциплины оставался прежним. Политико-моральное состояние личного состава всегда было «здоровым». В сводках политотдела постоянно подчёркивалось стремление курсантов скорее закончить учёбу и отправиться на фронт.
Работники школы делали всё возможное, чтобы обеспечить действующую армию хорошо обученными кадрами. Полёты летом проводились в две смены с двухчасовым перерывом на обед. Инструктор выполнял за смену до 47 полётов на учебных машинах, проводя в воздухе более пяти с половиной часов. Порой он даже не выходил из кабины самолёта. Кроме того, для совершенствования пилотажа он иногда летал для себя на боевых истребителях. Такая напряжённая работа дала хорошие результаты. В 1941 г. было подготовлено 240 пилотов. В следующем году - 425. В 1943 г. — 631. В 1944 г. — 156. В первое полугодие 1945 г. — 168. Во втором полугодии 1945 г. в связи с отсутствием горючего и расформированием подготовка не производилась. Таким образом, с 1941 г. по 1945 г. было выпущено 1620 лётчиков, которые уничтожили в общей сложности более полутора тысяч самолётов противника. 206 машин из них лично уничтожили 15 Героев Советскою Союза и России — лётчики командного, инструкторского состава и выпускники школы.
О высоком уровне преподавательского состава свидетельствовала, в частности, успешная перегонка новых самолётов Ла-5. Лётчики-инструкторы, не имея ни малейшего опыта полётов на машинах этого типа, перегнали их из Горького в Вязники благодаря хорошей теоретической базе и большому общему налёту. Недаром за успешную подготовку пилотов и за боевую стажировку на фронте было награждено 95 военнослужащих школы.
Личный состав школы отличился и в сборе денежных средств. В ходе реализации Государственных военных займов каждым постоянно вносилась сумма, превышающая месячную зарплату. Кроме того, в 1942 г. там был проведён сбор средств в Фонд обороны Родины. Было собрано курсантами и штатным составом 110 тыс. руб. на строительство новых самолётов, за что их поблагодарил И.В. Сталин. В октябре 1944 г. была организована подписка на четвёртую денежно-вещевую лотерею. Было реализовано билетов на сумму 70 тыс. руб.
Школа была на хорошем счету, постоянно награждалась. В 1942 г. она заняла первое место в соревновании училищ и школ Московского военного округа. В это же время ей было вручено знамя от советских, партийных и профсоюзных организаций г. Вязники, а в 1944 г. — очередное Красное знамя и Грамота Президиума Верховного Совета СССР. Перед закрытием Вязниковской школы от имени Верховного Главнокомандующего была объявлена благодарность.
После окончания войны, празднований и митингов, посвящённых Победе, началось сокращение Вооружённых Сил. На основании директивы Начальника Генерального Штаба от 12 июля 1945 г. 15 ноября 1945 г. школа была расформирована. В сентябре 1945 г. самолёты передали в Борисоглебское и Батайское училища. Последний приказ по школе был отдан 21 ноября 1945 г., а акт о расформировании был подписан 26 января 1946 г.
Памятник воспитанникам Вязниковского аэроклуба и летчикам города и района погибшим в боях за РОДИНУ. Установлен в 1963 г.
Памятник (символическая скульптура летчика) был открыт 29 октября 1964 г., к 20-летию Победы. На открытии памятника присутствовало шесть Героев – вязниковцев: Павел Иванович Кузнецов, Михаил Максимович Глебов, Сабашников Ананий Васильевич, М.И. Мочалов, А.Г. Хвостунов, А.П. Лукин. Скульптура была установлена на средства комсомольцев города. В дальнейшем по решению ветеранов аэроклуба памятник был видоизменен. В комплекс памятника вмонтировали крыло самолета ЛИ – 2, привезенного из Монинского музея и установили 8 плит из нержавеющего металла, на которых выгравированы 177-мь фамилий погибших в боях ВОВ аэроклубовцев. В таком виде памятник был открыт 7 мая 1990 г. (45-ти летие ПОБЕДЫ). На его открытие приехали 150 ветеранов аэроклуба, собрались родные и близкие погибших, горожане. В таком виде памятник сохраняется и ныне. Расположен памятник в центре Вязников у торговых рядов.
Памятник вертолету Ми-2
В микрорайоне Толмачево города Вязники Владимирской области в 2015-м году торжественно установили памятник вертолету «Ми-2». Событие приурочили к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. Вертолет красуется на пересечении улиц Горького и Вокзальной на высоте пяти метров, находясь на трех металлических сваях. Памятник, по замыслу создателей, символизирует вязниковскую авиационную школу и ее выпускников, сыгравших важную роль в разные эпохи. Памятник поставили на спонсорские средства силами местных властей, членов ДОСААФ и горожан. На территории возле мемориала планируется сделать сквер. Администрация Вязниковского района обещает лавочки и подсветку. Также будет установлена памятная табличка с именами Героев СССР, которые заканчивали Вязниковскую школу пилотов.
Есть подозрение, что Микояна в этой группе не было, он поступил после них. Зимняя шапка. Группа, судя по биографиям, выпустилась в сентябре младшими лейтенантами ( приказ № 0362 от 22 декабря 1940 года благополучно отменен), а Микоян почему-то лейтенантом.
