В феврале 1919 г. в тяжелое, смутное время, из Петрограда в тихий Владимир приехал молодой историк Алексей Иванович Иванов. Поступил на службу в губернский отдел народного образования инструктором по охране памятников старины, затем стал заведующим подотделом искусств, а с 1921 г. — первым заведующим Владимирского губернского музея (Губмузей).
Алексей Иванович Иванов
А.И. Иванов родился 12 (24) мая 1890 г. в селе Смердово Ковровского уезда (ныне Лежневский р-н Ивановской обл.) в семье крестьянина Ивана Ананьевича Иларионова. Метрическая запись о рождении А.И. Иванова, хранящаяся в Государственном архиве Владимирской области, однозначно свидетельствует, что родители - «села Смердова крестьянин Иван Ананьев Иларионов и жена его Татиана Флегонтова, оба православного вероисповедания». В метрической книге в записи о рождении родовая фамилия записана как Иларионов. Сыном крестьянина Ивана Ананьевича Иларионова значится и родной брат А.И. Иванова - Василий Иванович, родившийся 26 января 1896 г. и окончивший Владимирскую духовную семинарию в 1917 г. Вероятно, фамилия Иванов дана была братьям по отчеству при поступлении в Шуйское духовное училище.
Блестяще закончил Шуйское духовное училище в 1905 г. Далее учился во Владимиpской духовной семинаpии.
Интерес к истории края возник у будущего учёного ещё в семинарские годы, большую роль в этом сыграл преподаватель Неофит Владимирович Малицкий, ставший на долгие годы другом и наставником А.И. Иванова. Как член исторической группы семинарских учеников, углублённо занимавшихся историей, А.И. Иванов опубликовал в 1910 г. свою первую научную работу «Епископ Владимирский Павел (1763-1769)» в газете «Владимирские епархиальные ведомости», редактором которой состоял Н.В. Малицкий.
Закончил Владимиpскую духовную семинаpию в 1911 г.
В 1911 г, как первый ученик семинарии А.И. Иванов получил направление для поступления в Санкт-Петербургскую (затем Петроградскую) духовную академию, получив такую характеристику: «Алексей Иванов - по способностям, начитанности и развитию первый ученик в классе. В дисциплинарном отношении старался быть исправным. По характеру натура скрытая и не без хитрости; направления передового. Имел влияние на товарищей».
В годы учебы в Петроградской духовной академии (1911-1915) А.И. Иванов увлекся археологией, изучением памятников материальной культуры, участвовал в археологических экспедициях. Как один из лучших учеников, он был оставлен профессорским стипендиатом при академии на 2 года. За курсовое сочинение «Кирилл I Лукарис, Патриарх Константинопольский» ему была присвоена степень кандидата богословия. Будучи профессорским стипендиатом Петроградской духовной академии.
В 1914 г. А.И. Иванов был командирован для научной работы в Константинополь на два года. Там он занимался под руководством академика Ф.И. Успенского в Русском Историко-археологическом институте в Константинополе. Ученые занятия были прерваны начавшейся Первой мировой войной.
В 1916–1918 гг. он был вольнослушателем историко-филологического факультета Петроградского университета.
В 1917 г. закончил также Петроградский историко-археологический институт. Удачно начавшаяся карьера ученого прервалась из-за революционных событий 1917 г., академия закрылась, Иванову пришлось заниматься преподавательской деятельностью, а затем нашлась работа во Владимире.
13 мая 1918 года при Владимирском губернском отделе народного образования была создана губернская комиссия по охране памятников старины, так называемый губернский музейный подотдел. На первом заседании его во Владимире присутствовал Игорь Грабарь, знаменитый художник, реставратор и организатор советского музейного дела.
По протекции своего В. Малицкого А.И. Иванов 15 февраля 1919 г. поступил на службу во Владимирский губернский отдел народного образования инструктором по охране памятников искусства и старины, затем стал заведующим подотделом искусств. Владимирский историк и искусствовед Михаил Барашев приводит мнение Алексея Иванова о главной задаче только что созданного музейного подотдела: «в самом спешном порядке обследовать бывшие помещичьи имения и богатые особняки, чтобы зарегистрировать находящиеся в них художественно-исторические ценности и принять соответствующие меры охраны». Он объездил почти всю Владимирскую губернию, осматривая памятники истории и культуры, требовал их охраны. «Мною была предпринята поездка на ст. Боголюбово для осмотра церкви Покрова на Нерли на предмет принятия ее на охрану как великого памятника русского зодчества», — писал весной 1919 г. А.И. Иванов, — всякий, близко знакомый с историей местного края знает, сколько опасностей претерпел этот памятник древнерусского строительства… бытию его не раз угрожали и стихийные силы природы и крайнее невежество людей… Церковь Покрова на Нерли находится сейчас в совершенно беспризорном положении. Следует немедленно взять его под охрану, назначив постоянного сторожа». Из воспоминаний Михаила Ивановича СМИРНОВА. «Между тем во Владимире организовался отдел по охране памятников искусства и старины, и возглавлявший его товарищ Иванов Алексей Иванович был в большой претензии на Переславский музей за то, что он автономно ведёт дело. Нужно сознаться, что я и не подозревал о существовании губернского начальства до тех самых пор, пока не получил приглашения на музейный съезд во Владимир. Съезд этот происходил 8—10 июля 1919 года, куда поехали мы из Переславля двое — О.Л. Кардовская и я. Встречены мы были довольно холодно, особенно попало мне за то, что наш подотдел издал воззвание и провёл через исполком обязательное постановление об охране памятников старины и искусства. Это сочтено было за превышение власти... На съезде я занял особую позицию и развивал ту мысль, что уездные музеи должны быть краеведными. Памятники старины в них должны быть представлены вместе с экономикой и природными особенностями края. Местный музей должен был отображать местную жизнь возможно разностороннее. Моё сообщение произвело настоящее смятение и принято было ересью, смутившею президиум. Казалось странным, как это можно говорить от художественно-археологического учреждения, как Всероссийская коллегия по делам музеев и охране памятников искусства и старины, о музеях иного типа. Но, тем не менее, пришлось со мной согласиться, ибо я был поддержан большинством участников съезда. Личное свидание [с Ивановым] не исправило отношений, несмотря на всё моё старание. Более того, через некоторое время Губмузей разразился гневной бумагой, объявил недопустимым моё совместительство должностей заведующего подотделом и музеем, запретил в дальнейшем издание обязательных постановлений и отметил нежелательность непосредственных сношений моих с центральным отделом музеев. За меня вступился местный исполком, который писал в центр: Осведомившись об этом из доклада заведующего отделом народного образования т. Карташевского, исполком в заседании своём от 18 августа постановил: выразить протест по поводу требования Губмузея, как ничем не мотивированного и направленного на ущерб делу. Последовать этому распоряжению совершенно невозможно по той живой связи, которая установлена Всероссийской коллегией с Переславским музеем, а равно и потому, что при современных тяжёлых условиях сообщения с Владимиром, в который приходится отсюда ездить через Москву, невозможно осуществить это физически. Да, наконец, если и так, то что может дать Владимирский губернский подотдел? Располагает ли он такими средствами и силами, чтобы всецело взять на свою ответственность все последствия за успешное ведение дела?.. Поэтому исполком просит Всероссийскую коллегию отменить это распоряжение Владимирского губернского подотдела и предоставить право непосредственного сношения с ней Переславскому уездному подотделу, тем более что во главе его стоит представитель Всероссийской коллегии т. Смирнов. Но если мне не удалось в поездку во Владимир завязать нормальные сношения с Губмузеем, то совершенно неожиданно удалось стать научным сотрудником Владимирского губархива. Это было очень кстати, так как давало возможность несколько заработать…» (Михаил Иванович СМИРНОВ. ТОМ ДВАДЦАТЫЙ. Воспоминания. Москва 2020). Иванов разработал программу поисковой работы, выступил с предложением о создании музея во Владимире. В сентябре 1919 г. А.И. Иванов докладывал в комиссию Владимирского губернского отделения государственного контроля: «полагаю необходимым <...> разработать вопрос как о создании музея, в котором сосредоточить все имеющиеся ценности <...>, так и об организации особой комиссии из представителей отдела народного образования, государственного контроля, совхоза, губисполкома и специалистов - работников искусства, археологии. На комиссию возложить объезд всех советских имений, осмотр всех складов, зал и прочих помещений, перешедших в собственность республики, с правом извлечения всех без исключения вещей, имеющих определённое значение. Комиссия эта должна быть снабжена широкими полномочиями и население должно быть оповещено о возложенной на комиссию задаче».
Историко-революционный музей организован Губмузеем в конце 1920 г.
Первый директор Владимирского губернского музея (1921-1926). В 1921 г. А.И. Иванов возглавил Владимирский губернский музей. С группой сотрудников он энергично проводил в жизнь свою программу по обследованию исторических мест края, организовал сеть музеев в губернии.
В 1922 году вся местная власть и представители партии были исключительно настроены в пользу самой широкой передачи ценностей на помощь голодающим. Изъятие «бесполезно лежащих» церковных ценностей на нужды измученного разрухой и голодом народа казалось логичным даже многим интеллигентам. Заведующий Владимирским губернским музеем А.И. Иванов 25 июля 1922 года признавал: «При современном обнищании страны было бы разумно и целесообразно спасти это имущество и использовать на те или иные государственные нужды».
«В помещении революционного музея 29 августа 1922 г. А.И. Иванов сделал доклад «О революционном движении крестьян Владимирской губернии с апреля по октябрь 1906 года». В кратком докладе на основании очень скудных данных, имеющихся в архиве революционного музой, докладчик очень ярко нарисовал взятый им период. Отметив либеральное движение земств в целом и в частности участие «третьего элемента» докладчик перешел к непосредственному действию самих крестьян, стремление которых не шло дальше требований уравнения земельных налогов с крупными землевладельцами и наделения землей в счёт тех же крупных землевладельцев. Впечатление от доклада таково, что средства, имеющиеся в распоряжении докладчика, гораздо ниже его способностей и добросовестности» («Призыв», 7 сентября 1922).
Во Владимире А.И. Иванов женился на Варваре Дмитриевне Покровской, сотруднице губмузея, у них родились дочери Татьяна (1923 г.) и Елена (1925 г.).
В 1923 г. семья Ивановых приобрела во Владимире дом № 24 на уютной улице Шишовой, недалеко от Успенского Княгинина монастыря (сейчас - ул. Ильича, д. № 32).
До революции дом принадлежал жене титулярного советника Павле Евгеньевне Александровской. Деревянный на каменном жилом фундаменте дом-флигель постройки 1899 г. с сараем, курятником, погребом, садом площадью 81 кв. сажень.
В документах губернского отдела народного образования сохранилась справка от 13 апреля 1926 г., свидетельствующая, что Иванов Алексей Иванович заведует губмузеями и получает 135 руб. в месяц, заведует Владимирским губмузеем и получает 77 руб. 50 коп. Всего в месяц имеет доход в 202 руб. 50 коп. В семье у него 4 человека.
Здесь он жил с семьей до 1931 года, здесь его навещала владимирская интеллигенция.
В июне 1923 г. А.И. Иванову был выдан мандат за подписью Н. Троцкой на право приема имущества бывших монастырей: Рождественского во Владимире, Покровского, Ризоположенского и Спасо-Евфимиева в Суздале, Благовещенского в Вязниках и Флорищевой пустыни в Гороховецком уезде. Акт, составленный 18 июля 1923 г. заведующим губернским музеем А. Ивановым, от управления губернским архитектором инженером-архитектором А. Дворниковым и председателем рабоче-крестьянской инспекции Сидоровым: «1. Дмитриевский собор — крыше в некоторых местах нужна спешная починка и немедленная покраска. Водосточные трубы отвалились. Нужна вентиляция, т.к. грозит порча собора и его древних фресок. 2. Успенский собор — крыша в некоторых местах тронута ржавчиной — нужна частичная покраска. В куполе и окнах нужна вентиляция. Освободить фрески от плесени. Для наблюдения нужно устройство внутренней передвижной лестницы. 3. Исторический музей — переполнение нечистотами сточной канализации» — (деревянный сруб сгнил и обвалился) срочно нужно устройство ямы». Под руководством А.И. Иванова работники губмузея обследовали церкви, усадьбы и монастыри, взяли на учет и охрану многие памятники, организовали сеть музеев в губернии.
Из воспоминаний Михаила Ивановича СМИРНОВА. «Но Романовым не был выполнен ещё один пункт, а именно: не введено краеведение во 2-й ступени, что я ставил ему на вид и даже предлагал бесплатно свои услуги. Когда я напомнил потом ему об этом, он обиделся и нажаловался в партию и ГубОНО. Этим воспользовался заведующий Губмузеем А. И. Иванов и написал мне гнусное письмо, а затем последовало официальное замечание, которое я отпарировал подробной запиской о своей деятельности и деятельности УОНО. Набравшись храбрости, Романов через несколько дней стал писать угрожающие бумаги вроде, например, следующей: ...Музей, как составная часть УОНО, должен работать не самостоятельно, а в контакте с УОНО, и все задания по музею и Пезанпробу необходимо проводить с ведома и согласия последнего, в противном случае УОНО будет вынужден принимать соответствующие меры... Тогда я собрал всю переписку и направил её вместе с письмом Иванова в Главмузей. В ответ на неё получено было авторитетное указание УОНО на его претенциозность. Отдел по делам музеев считает необходимым указать, что, очевидно, уездный отдел наробраза недостаточно точно осведомлён о последних постановлениях, регламентирующих деятельность государственных учреждений. Переславль-Залесский музей, как выключенный в сеть государственных музеев, руководствуется в своей работе указаниями отдела музеев Главнауки и совершенно не является учреждением, подведомственным УОНО. Государственный музей должен координировать свою деятельность с УОНО, но не обязан подчиняться распоряжениям последнего (27/III—1923 года № 1337.)».
С 1 апреля 1924 г., по совместительству, на 50 % ставки по основной должности зав. Губмузеем, он стал заведующим (с 1925 года эта должность стала называться «директор») Владимирским музеем.
Историк состоял членом Владимирского губернского научного общества по изучению местного края, принимал участие в конференции по изучению производительных сил Владимирской губернии. Им опубликован ряд работ по истории края, музейного дела, о проведенных у нас археологических раскопках («Кляземский городок, бывший удельный г. Стародуб», 1926 г.; «Город Владимир на Клязьме», 1927 г.; «Город Ковров в прошлом и настоящем», 1928), а также статьи в «Трудах Владимирского государственного областного музея» («Музейное дело во Владимирской губернии за время революции», 1926), в «Трудах губернского научного общества по изучению местного края», в журнале «Наше хозяйство». Преподавал во Владимирском педагогическом техникуме, в Муромцевском сельскохозяйственном техникуме.
Управленческая деятельность на посту руководителя музея завершилась неудачей. После краж в музее и картинной галерее в 1925 г. А.И. Иванову был объявлен выговор за недостаточность принятых мер к охране музейных ценностей, а в 1926 г. по причине «ненормальности в музее с хозяйственной стороны» его сняли с руководящей должности и перевели на должность простого научного сотрудника в музее. В личной карточке А.И. Иванова 17 февраля 1926 г. заведующий отделом народного образования дал такую характеристику: «Политическая оценка — личность скрытая, но ничем себя против соввласти не проявил; организационная — научную работу выполняет добросовестно; административная — администратор слабый. Вывод: ввиду ряда ненормальностей в музее с хозяйственной стороны подлежит замене».
Смена руководства произошла не только в музее, но и в губернском архивном бюро: опытные, но не коммунистически настроенные люди заменялись на менее профессиональные, но «идеологически выдержанные» кадры. «При владимирском доме работников просвещения организуется краеведческий кружок. Занятия будут происходить под руководством научного сотрудника губоно — краеведа А.И. Иванова. Все члены союза, желающие принять участие в работах кружка, должны явиться в 6 часов вечера 28 февраля, в ДРП на организационное собрание» («Призыв», 15 февр. 1927).
В июле 1931 г. А.И. Иванов стал фигурантом группового дела владимирских краеведов, обвинявшихся в контрреволюционной деятельности. Главным «контрреволюционером» по делу проходил руководитель Губархбюро в 1918— 1926 гг., товарищ по работе во Владимирском губернском научном обществе по изучению местного края, бывший семинарский наставник А.И. Иванова Неофит Владимирович Малицкий. Третьим участником группы краеведов был Леонид Семёнович Богданов, в 1921 г. состоявший секретарём правления Владимирского губернского научного общества по изучению местного края, сотрудник губернского статистического бюро. Серьёзные обвинения, предъявленные А.И. Иванову, состояли из 10 пунктов: «а) активное участие в контрреволюционной группировке краеведов; б) создание музейной контрреволюционной подгруппы, сколачивание вокруг музея антисоветского церковного архива; в) умышленное отсутствие антирелигиозной работы и, наоборот, религиозное пропагандирование раскрытых “мощей” и находящихся в музее; г) содействие в контрреволюционной агитации церковников <...>; д) забота о содержании и ремонте на государственные средства действующих и закрытых церквей и монастырей под видом реставрации памятников старины; е) издание вредной, идеологически чуждой литературы <...>; ж) поддерживание организационной связи с контрреволюционной профессурой (краеведы, иконографы, иконоведы) Москвы и Ленинграда, посылка изданий Владимирского научного общества в Чехословакию, где они получили одобрение реакционно-эмигрантских и белогвардейских кругов; з) участие на неофициальных собраниях контрреволюционной группы, семейных вечеринках и содействие в антисоветской агитации; и) умышленный развал отдельных краеведческих ячеек и задержка роста краеведческого общества за счёт <...> рабочих, батраков, бедняков; к) присваивание себе литературы как из музея, так и из ликвидированных помещичьих имений». Арест, абсурдность ряда обвинений, нахождение в заключении с 25 июля по ноябрь 1931 г., которое было в результате зачтено А.И. Иванову в наказание, произвели значительные перемены в его душевной организации и умонастроении.
После освобождения 3 ноября 1931 г. из Владимира он уехал.
В дальнейшем ученый преподавал в Ярославском пединституте (1931-1932).
После недолгого периода преподавания в Ярославском пединституте Ивановы обосновались в 1932 г. в городе Ростове-на-Дону, где А.И. Иванов стал работать научным сотрудником в Северо-Кавказском Горском научно-исследовательском институте краеведения, а затем преподавать в педагогическом институте. Подробно об этом периоде жизни учёного повествует в своей монографии С.С. Казаров - на основе разысканных им документов и воспоминаний бывших студентов Ростовского педагогического института Н.В. Бакулиной и Б.В. Чеботарёва, писем дочери А.И. Иванова Елены. А.И. Иванов преподавал на кафедре всеобщей истории, углублённо занимался средневековьем, с 1939 г. состоял научным руководителем аспирантуры, подготовил докторскую диссертацию «Чечня и Дагестан в 60- 70-х гг. XIX в.».
В 1937 г. он получил звание кандидата исторических наук, опубликовал множество работ по истории средневековья, участвовал в научных конференциях, редактировал «Учёные записки исторического факультета» Ростовского государственного педагогического института. По воспоминаниям студентов, А.И. Иванов - «сухарь, формалист, весьма дотошный. Свои лекции готовил тщательно и со временем издал их в виде десятка книжечек, которые заменили студентам недостающий учебник». Начало Великой Отечественной войны не дало А.И. Иванову защитить докторскую диссертацию, рукопись её утрачена.
Город Ростов-на-Дону дважды находился под оккупацией немецко-фашистскими войсками - кратковременно в ноябре 1941 г. и, повторно, с июля 1942 г. по 11 февраля 1943 г. Последствия репрессии 1931 г., напряжённая обстановка массового поиска «врагов», в том числе среди студентов и преподавателей института, привели к тому, что А.И. Иванов считал приход фашистов освободительным от большевистской диктатуры. Он добровольно стал сотрудничать с оккупационной властью: «отсидевшись где-то во время боёв за Ростов», А.И. Иванов получил в городском управлении «пост заведующего отделом школ и церквей». А далее: «В феврале 1943 г. А.И. Иванов вместе со своей семьёй - супругой Варварой Дмитриевной и дочерями Татьяной и Еленой накануне прихода Красной Армии покинули Ростов-на-Дону вместе с отступающими немецкими войсками. <...> желающих покинуть Ростов-на-Дону забрали с собой немецкие солдаты, предоставив им место в своих грузовиках» .
Семья Ивановых обосновалась в Виннице, а затем, с приближением линии фронта, перебралась в Прагу. Сохранились письма дочери А.И. Иванова Елены, в которых она описывает жизнь в Праге: «Город очаровательный, сплошной музей. Замечательные улицы, мосты (особенно Карлов), Собор св. Витта, здание Ратуши, главный музей, опера, национальный театр, набережная - всё очаровательно и красиво», «квартиру мы получили очень хорошую. Три комнаты, очень просторная кухня с балконом, широкий коридор и всякие кладовые и кладовочки. <...> Район хороший, центр, но улица тихая, рядом набережная, Карлов мост, тут же трамвайная остановка, старая ратуша, русский собор, здание филармонии и папина библиотека, а также много магазинов, что очень удобно маме. Одним словом, все блага земли», «очень размеренно и не торопясь здесь живут, все спокойные и весёлые. Сегодня мы получили билеты на заутреннюю в собор. Хор здесь хороший и вся служба, мама говорит, как бывало. Да, и весь собор, все люди - это страничка былого».
В январе 1945 г. А.И. Иванова призвали на военную службу в немецкую армию. Это было шоком и для него самого и для его семьи: «шестого утром мы проводили папу на действительную военную службу. Ни болезнь его, ни хлопоты, ничто не помогает. Сегодня получили письмо, прибыл на место, получил обмундирование, скоро начнутся занятия. А вспомнишь его неприспособленность и незнание военной службы, прямо страшно становится», - сообщала в письме дочь Елена. В военных действиях А.И. Иванов участия не принимал, вскоре его комиссовали.
В сентябре 1945 г. он был арестован органами СМЕРШ 5-й Гвардейской армии. Этапирован в Ростов-на-Дону. Ему были предъявлены обвинения в добровольной службе немецким властям, связях с представителем штаба Розенберга и комендантом г. Ростова-на-Дону, членстве в комиссии при казачьем штабе «Войска Донского», антисоветских речах, побеге в Германию. Следствие продолжалось почти год. Решением военного трибунала войск МВД по Ростовской области 18 июля 1946 г. А.И. Иванова приговорили к лишению свободы и заключению в исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ) сроком на 10 лет, к последующему поражению в правах на 5 лет и конфискации всего личного имущества. 31 декабря 1946 г. определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР приговор смягчили, сократив срок пребывания в ИТЛ до 5 лет. А в 1949 г. его амнистировали, судимость была снята, а 10 июля 1996 г. А.И. Иванов был реабилитирован на основании Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий».
После освобождения Алексей Иванович Иванов вынужден был начать жизнь заново, академическая наука для него была закрыта, приют он нашёл в г. Загорске (ныне Сергиев Посад) Московской области в Московской духовной академии, получив место библиотекаря Патриаршей библиотеки в 1949 г. Учёный вернулся к прерванным Великой российской революцией занятиям церковной историей. Потребность заниматься исторической наукой, свободной от марксистко-ленинских догм, привела его в 1951 г. в Московскую духовную академию. В 1951-1956 гг. - доцент по кафедре византологии и греческого языка Московской духовной академии, в которой в 1956 г. защитил магистерскую диссертацию на тему «Критические издания Греческого Нового Завета и общепринятый Православной церковью текст», получил звание профессора.
В 1956-1961 г. А.И. Иванов преподавал в Ленинградской духовной академии, где был профессором кафедры византологии и общей церковной истории (1956-1961).
В 1960 г. в стенах родной академии А.И. Иванов защитил докторскую диссертацию «История Византийской церкви (от Константина Великого до отпадения западной Церкви от Вселенской)». Однако, жизненный путь учёного сделал его крайне уязвимым для всяческого рода нападок. При проведении пропаганды против Церкви и Ленинградской духовной академии в газете «Смена» 31 января 1961 г. вышла статья Н. Владимирова и В. Кузина «В “святых” тенётах гибнет человек», в которой говорилось о мракобесии в Духовной академии и семинарии, в том числе резко критиковался преподавательский состав. А.И. Иванову вновь поставили в вину его сотрудничество с оккупационным режимом в Ростове-на-Дону, история получила широкую огласку. Учёный предпочёл уйти на пенсию. Совет Духовной академии разрешил ему с женой остаться жить в квартире из двух небольших комнат при академии, пользоваться библиотекой, а в дальнейшем привлекал А.И. Иванова к работе со студенческими курсовыми и дипломными работами.
Будучи на пенсии он не оставлял научных занятий, публиковал статьи в «Исторических записках АН СССР», «Журнале Московской патриархии», «Трудах отдела древнерусской литературы» ИРЛИ АН СССР и др.
Умер А.И. Иванов 3 октября 1976 г. после тяжелой болезни, похоронен в Ленинграде на Киновеевском кладбище.
Публикации А.И. Иванова: 1. Движение среди учащихся Владимирской губернии в 1905 - 6 г. // Труды Владимирского губернского научного общества по изучению местного края. - Владимир, 1921. - Вып. III. 2. Крестьянское движение во Владимирской губернии в 1905 - 1906 гг. - Владимир, 1923. 3. Профессиональный союз работников просвещения Владимирской губернии: краткий исторический очерк. - Владимир. 1924. 4. Пустошенский могильник: раскопки в с. Пустоши Судогодского уезда Владимирской губернии, 1924 г. - Владимир, 1925. - (Труды / Владимир. гос. обл. музей; Вып. I). 5. Кляземский городок, бывший удельный город Стародуб // Материалы по изучению Владимирской губернии. - Владимир, 1926. - (Труды / Владимир. гос. обл. музей; Вып. II). 6. Музейное дело во Владимирской губернии за время революции // Там же. 7. Город Владимир на Клязьме. - Владимир, 1927. 8. Город Ковров в прошлом и настоящем. - Ковров, 1928. 9. Забытое производство: очерк изразцовой промышленности Владимирского края. - Владимир, 1930. 10. Литературное наследие Максима Грека. Характеристика. Атрибуции. Библиография. — Л., 1969. Публикации о нём: 1. Бронский В. Профессор Алексей Иванович Иванов: [некролог] // Журнал Московской патриархии. - 1977. - № 11. 2. Овчинников Г. Изучал родную старину // Призыв. - 1985. - 1 окт. 3. Максимова Н. Когда церкви сносили, он их восстанавливал // Местное время. - 1995. - 15 июля. 4. Фролов Н. Curriculum vitae профессора Иванова // Знамя труда (Ковров). - 1995. - 2 авг. 5. Максимова Н.Д. Первый директор Владимирского музея // Рождественский сборник. - Ковров, 1996. - Вып. III. 6. Тимофеева Т.П. Первые директора Владимирского музея // Материалы исследований: материалы науч.-практич. конф. / ВСМЗ. - Владимир, 1999. - Сб. № 5. 7. Максимова Н.Д. Иванов Алексей Иванович // Владимирская энциклопедия: био- библиогр. словарь: А - Я. - Владимир, 2002. 8. Максимова Н.Д. Новые материалы к биографии А.И. Иванова // Рождественский сборник: материалы конф. «История в лицах»: (выдающиеся уроженцы и деятели Владимирского края). - Ковров, 2002. - Вып. IX. 9. Пуцко В.Г. А.И. Иванов - исследователь Максима Грека // Там же.Уроженцы и деятели Владимирской губернии
ПЕРВЫЙ ДИРЕКТОР ВЛАДИМИРСКОГО МУЗЕЯ
Т.П. Тимофеева В течение первого 40-летия Владимирского музея (1918-1958 гг.) сменилось 12 директоров. По настоящему яркой, выдающейся, академически образованной, глубоко интеллигентной личностью был среди них первый директор Алексей Иванович Иванов (1890-1976). Впервые это имя мне встретилось в самом конце 1980-х гг., с погружением в бездну архивных документов на совершенно в то время нетронутую тему: взаимоотношения церкви, музея и государства в первые годы советской власти. Повод для этого был весьма незначительный, если не сказать ничтожный. Советский отдел музея готовил выставку «Доднесь тяготеет», и мне поручили найти несколько выразительных документальных штрихов о разрушении храмов. Но материал оказался настолько нов, неизведан, неожидан, обширен и потрясающ по драматизму, что оторваться от него, уже вне связи с музейными заданиями, было невозможно ещё много лет. В результате сложилась серия документальных хроник о закрытии и сносе церквей Владимира, Суздаля и других мест, часть которых вошла в книгу «Лежит в развалинах Твой храм...» (1999). Но самой большой, далеко превышающей формат статьи, получилась хроника о музейном деле во Владимирском крае в 1918-1939 гг. Опубликовать её полностью не удалось до сих пор, но в 1991 г. вышла небольшая статья (тезисы) в сборнике одной нижегородской конференции. В ней-то и появилось впервые имя А.И. Иванова и сведения о его музейной деятельности. Затем в музейной библиотеке мне попался номер «Журнала Московской патриархии» с некрологом, где излагалась биография, с портретом Иванова. С.П. Гордеев, заведующий рукописным и книжным фондом музея, посмотрел на портрет и произнёс задумчиво, с особенным выражением: «Какое спокойное лицо!» И ещё вспомнил брошюру Иванова об изразцах «Забытое производство», которой в музейной библиотеке не было. Вскоре к личности Иванова начали проявлять интерес сотрудники Владимирского областного архива (ГАВО), собирать материал и публиковать статьи. А в музейном сборнике - 1999 г. вышла моя статья о первых директорах Владимирского музея.
Вот какие сведения мне удалось найти в документах ГАВО. В феврале 1919 г. А.И. Иванов вместе с профессором Николаем Владимировичем Малицким, братом семинарского преподавателя Неофита Владимировича Малицкого, вернулся из Петрограда во Владимир, где оба поступили на службу: Иванов - заведующим Губмузеем (орган управления музеями), а Малицкий - заведующим историческим музеем, который был его составной частью. Николай Малицкий пробыл здесь недолго, и в 1919 г. уехал обратно в Петроград, а Иванов остался, сочетая в себе чиновника - заведующего Губмузеем и фактического директора музея.
$IMAGE1$ «Белое» здание Владимирского музея, где в 1924 г. разместилась Картинная галерея. Фрагмент открытки (ГВСМЗ. Пне. № В-57003) Улица Музейная, д. 1
О своей деятельности в музее сам он отлично рассказал в оправдательной записке в губернский отдел народного образования (губоно) по поводу кражи музейных вещей. Благодаря Иванову, в губернии образовалась сеть музеев; во Владимире, помимо исторического музея, была создана картинная галерея и революционный музей. Он руководил всеми комиссиями по изъятию церковных ценностей и национализации имений, что спасло многие церковные и художественные вещи. Им составлен список памятников зодчества губернии (192 ед.). Благодаря Иванову, за музеем было закреплено до 41 памятника, а с ними земля и строения, что давало спецсредства. Им же проведён первичный учёт фондов музея. Ремонт Дмитриевского собора, церкви Покрова, церкви Бориса и Глеба в Кидекше, Успенского собора XVI в. Княгинина монастыря - во всё вникал, всем руководил Иванов. По существу, именно Иванов заложил основы советского музея во Владимире. Однако роковая кража 17-ти картин и двух ковров привела к выговору и снятию с работы в 1926 г. Особенно много работы стало у музейных работников в 1922-1923 гг. с усилением давления государства на церковь. 25 июля 1922 г. Иванов направил в губоно «Доклад об использовании церковных имуществ закрытых монастырей и храмов Владимирской губернии», где очень живо обрисовал ситуацию и предложил выход из неё: «В течение трёхлетней моей работы в должности заведующего музейного отдела при губоно мне приходилось довольно часто наблюдать, что церковное имущество закрывающихся храмов и монастырей разбирается ближними церквами, совершенно не нуждающимися в этом имуществе, или остаётся взаперти в церковных ризницах, постепенно сгнивая и уничтожаясь. Так, при ликвидации церквей б. местных полков Малороссийского и Сибирского имущество этих церквей было разобрано по частям ближними храмами, и без того переполненными <...>. При современном обнищании страны было бы разумно и целесообразно спасти это имущество и использовать на те или иные многочисленные государственные нужды. Самым лучшим и лёгким способом <…> был бы тот, чтобы церковная власть взяла на себя инициативу разумной ликвидации громадных залежей бархатных, парчовых, шёлковых облачений и других предметов и полученные <...> суммы и народного быта. За всё время моей службы я не имел ни одного сотрудника и всю работу вёл сам <...>. Под моим руководством и при личном участии организованы следующие музеи в губернии <...>. В г. Владимире исключительно моими трудами созданы художественная галерея и революционный музей. Художественная галерея занимает теперь отдельное и весьма обширное помещение. Мною проведены ряд чрезвычайных комиссий, а именно: первая - по изъятию церковных ценностей в комиссию Помгол <...> в общегубернском масштабе <...>. Компания эта проведена по нашей губернии блестяще. Из одного только Успенского собора 23 марта 1922 г. было изъято более 4-х пудов серебра и более фунта золота. Вторая - по учёту и ликвидации исторических храмов и монастырей <...>. Собраны все сведения об исторических памятниках в губернии, которых насчитывается (архитектурных) до 192 <...>. Третья - по отводу и передаче музейному отделу имуществ, связанных с историческими памятниками <...>. В настоящий момент за музейным отделом закреплено до 41 исторического пункта со строениями, землёй, садами, огородами и лугами, в том числе 19 монастырей и две усадьбы. Кроме того, мной принято в ведение музея громадное количество имущества церковно-обрядового и хозяйственного характера. В общей сложности имущество губмузея в данный момент, считая движимое и недвижимое, оценивается в миллионах золотых рублей <...>. Для управления всеми имуществами и вообще хозяйством губмузея было бы необходимо иметь целый штат по хозяйственной и финансовой части. К сожалению, губмузей до сих пор не имеет ни одного сотрудника <...>. Мне в данном отношении помогает только мой сотрудник, заведующий художественной галереей X. Медведков, который ведёт финансовую отчётность. Несмотря на это, никто не вправе упрекнуть музей в бесхозяйственности <...>. На всё имущество имеются самые точные и подробные описи с оценкой каждого предмета <...>. Мною проделана большая работа научного характера <...>. Под моим руководством и наблюдением ремонтированы Дмитриевский собор XII в., церковь Покрова на Нерли XII в., церковь в с. Кидекше XII в. и ремонтирован Успенский собор в г. Владимире XV в. Мною проведены археологические раскопки в с. Пустоши Судогодского уезда <...>, выпущены в печать 4 исследования по истории революционного движения во Владимирской губернии <...>, подготовлены в печать исследования “О древних изразцах во Владимирской губернии” и целый ряд мелких очерков». Парадоксальным образом выпускник семинарии, будущий богослов и крупный церковный историк заложил основы музейного дела Владимирского края советского времени, и Владимиро-Суздальский музей-заповедник многим обязан этому замечательному человеку.
История Владимирского музея Владимиро-Суздальский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник
