Мезиновский — посёлок в Гусь-Хрустальном районе Владимирской области России. Центр сельского поселения «Посёлок Мезиновский». Находится в 24 км от районного центра, в 87 км от областного центра и в 3,5 часах на электричке от Москвы. Расположен на северо-востоке Мещёрской низменности в 25 км на юго-запад от Гусь-Хрустального, на проходе железной дороги Москва — Муром между массивами Мезиновского, Лосятина и Орловского торфяников.
Численность населения: в 1959 г. – 6169 чел.; в 1970 г. – 4697 чел.; в 1989 г. – 305 чел.; в 2002 г. – 2166 чел.; в 2010 г. - 2063 чел.
Железнодорожная станция Торфопродукт. Муромское отделение Горьковской железной дороги. Останавливаются электропоезда маршрута Черусти — Вековка. В Торфопродукте развивается действие рассказа Александра Солженицына «Матрёнин двор»: «Торфопродукт? Ах, Тургенев не знал, что можно по-русски составить такое!»
На карте 1860 года на месте современных: старой и «новой» Мезиновок, все пространство южнее деревни Нармучь и до Курловской деревни обозначено как Мизиновская пустошь. Общеизвестно, что пустошь — это дело рук человеческих. Когда-то здесь могли быть и поля, и луга, и лес. Потом если участок, по каким-либо соображениям запускается на 20-30 лет, то он становится пустошью. Однако название бывшего урочища, как правило, переносится на новое качественное состояние территории.
Вполне возможно, что в основе топонима «Мезиновская», лежит славянизированная, финноязычная основа: либо «мазы», «мази» — красивый (эрз.), либо «музи» — рябчик (мар.), либо «мазя», (мазя-лей, — мелкая, неглубокая речка — эрз.). Река Мезень, река Мазинка, приток реки Нерской — все эти названия имеют происхождение из одного корня и образуют вместе с Мезиновкой одну серию.
Д. В. Цыганкин, ученый-лингвист, доктор филологических наук, знаток мордовских языков, для нас большой авторитет, в своих топонимических исследованиях название села Мизеряне, на территории своей Республики, выводит из слова «мази» — красивый. Может, он руководствовался чувством патриотизма — неважно. Важно, что так можно, «а» может переходить в «и». Тогда название «Мизиновка» вполне допустимо писать и через «е», поскольку такие переходы меньше, чем переход «а» в «и» противоречат фонетическим деривациям в русском языке. Тогда в переводе этот ойконим будет звучать как «Красивая пустошь».
Микротопонимика посёлка Мезиновский
Допускается, и вполне правомерен, другой вариант. Топоним «Мезиновская пустошь» написано через «и». Такое написание названия места даёт основание полагать, что в основе этого топонима лежит слово «мизи», «музо», что переводится с марийского (фин.) как «рябчик». Нам импонирует именно такая этимология этого топонима.
Таким образом, словосочетание «Мизиновская пустошь» обозначает в переводе не что иное, как «Рябчиковую пустошь», что хорошо согласуется с таёжным типом леса, глухоманью, наличием сырых мест, в виде речных долин речки Корочмар, которая делит пустошь на две части и является притоком реки Гусь. Рябчики такие места любят. К своему стыду о существовании речки с названием Корочмар, мы ни разу не слышали. О деревне Кочемар (Кочемары), и даже о Кочемарском выселке в Рязанской области знаем, хотя бы то, что они находятся на левом берегу Оки, в междуречье окских притоков речек Курши и Ламши. «Мар», на эрзя-финском и марийском языках, означает в переводе холм, глыба, бугор. Здесь налицо серия слов с идентичным формантом. Слово «кочо» с марийского переводится как «горький». Включать в серию корни слов «коче» и «короч», мы не решаемся и оставляем вопрос открытым. В «Материалах …» (М. Баранович, 1860) сообщается, что площадь пустоши была равна 6 035 десятин леса. Это место расположено между деревнями Романцева, Курлова, Головарева и Малеева. За всё время проживания в этой местности нам не удавалось встретить ни одного человека, который бы произнёс название деревень Романцево и Малеево. Ни разу и в литературе, кроме упомянутого источника, названия этих деревень не встречалось. Хорошая иллюстрация о потере нашего исторического прошлого и полного отсутствия такого предмета, как историческая география.
Посёлок Мезиновский был основан в 1918 году, как торфодобывающее предприятие для поставки торфа на Шатурскую электростанцию, работающую на этом топливе. Технология добычи фрезерного торфа была освоена позднее, а в первые годы применялся карьерный способ, необычайно трудоёмкий и очень вредный для здоровья. Мезиновское предприятие по этой причине ощущало постоянную нехватку рабочей силы, и у молодёжи появилась возможность уходить из колхозов на торфоразработки. Это была социальная отдушина. Власти не препятствовали уходу молодёжи из колхозов на учёбу, и терпимо относились к вольному трудоустройству молодых людей, отслуживших в Красной Армии положенный срок. Для девушек нашего прихода, если учиться не было ни возможности, ни желания, то было два выбора жизненного пути: пойти работать на торфоразработки в Мезиновку, или же завербоваться в другую местность на такие же не престижные работы.
Действующая узкоколейка Мезиновского торфопредприятия в 2012 г. Для доставки топлива с мест добычи строились узкоколейные железные дороги с шириной колеи от 600 до 760 мм (на «большой» железке ширина составляет 1524 мм, т.е., в два раза больше). Была построена и узкоколейка от Гусь-Хрустального до Мезиновского, по которой возили топливо для снабжения предприятий Гуся. Строительство и эксплуатация торфоразработок велись в крайне тяжёлых для людей условиях. В 2009 году исчезла с лица земли знаменитая Шатурская узкоколейка, а в 2013 году разобрана большая часть рельс от Гусь-Хрустального до Мезиновского.
Большинство, конечно, уезжали на учёбу в Москву или Владимир, получали рабочие специальности или устраивались на непрестижные должности, чаще всего, в коммунальном хозяйстве Москвы. Многие же устраивались на торфпредприятие и становились «торфушками». Слово «торфушка» считалось оскорбительным, унизительным, презрительным — все вместе, и применялось по отношению к вербованным по оргнабору, очень работящим, порядочным молодым девушкам, а потом было перенесено на всех работавших, как говорилось, «на торфу». Совершенно непонятно, почему возникла такая спесивость и высокомерие, по отношению к этим наёмным работницам, которые были такими же «отходницами», как и жители деревень нашего прихода, уходившие корчевать пни, валить лес и на другие, столь же мало престижные работы, в другие места. Ведь эти девушки приезжали из Мордовии, Татарстана, Чувашии, Удмуртии и Марий Эл.
Вначале негативное отношение к этим вербованным отходницам возникало из-за того, что они одевались не так, говорили на другом языке, были застенчивы и вообще не такие, как мы. Это извечная проблема межэтнических отношений. Жили вербованные в бараках, тесно, без удобств, но о работе и поведении этих девушек никогда ничего плохого не говорили.
«ТОРФОРАЗРАБОТКИ НА МИЗИН0ВСК0М БОЛОТЕ. 1200 человек получат работу. Проектируется постройка торофо-брикетного завода. Позавчера, на заседании президиума губисполкома, представитель Москвотопа сделал сообщение об организации торфоразработок на Мизиновском болоте нашей губернии (по Казанской дороге, возле разъезда Ильичева). Москвотоп в этом году намерен добыть около 6 миллионов пудов торфа. На капитальные затраты по организации разработок ассигновано 1.800.000 руб. Разработки будут вестись на двух болотах — одно в Московской, другое во Владимирской. Производственная программа и сумма капитальных затрат делится на оба болота поровну. Таким образом на Мизиновское болото придется 900.000 рублей. Кроме того, Москвотоп в будущем году ассигнует на расширение торфодобычи еще 2 миллиона рублей, значительная часть которых также пойдет на Мизиновское болото. На Мизиновском болоте с весны устанавливается 10 комплектов торфяных машин. В первый сезон на разработках будет занято до 1200 человек рабочих — в большинстве местные крестьяне. Сейчас боевая задача — для всей этой массы рабочих необходимо выстроить к весне жилища. Нужно отвести участок земли для рабочего поселка. Кроме организации торфоразработок, Москвотоп намерен выстроить торфо-брикетный завод (брикет—спрессованный в кирпичи торф, очень удобный для перевозки). Дело в том, что обычный торф очень неудобен для домашнего обихода — дрова им заменить трудно. Брикет же вполне может заменить дрова и он даже будет дешевле дров. Брикетный завод — новость в СССР. На постройку его будет затрачено полтора миллиона рублей.
Место для постройки завода окончательно пока еще не выбрано. Но есть все основания полагать, что таким местом будет Мизиновское болото, Владимирской губернии. Это болото имеет много преимуществ перед другими. Вопрос о постройке разрешиться в ближайшие дни» («Призыв», 28 января 1927).
«Строит центральный поселок на мезинском болоте (в полверсте от деревни Кузьмино) госстройконтора «Строитель» В конторе работает сейчас около 150 плотников. Ждали рабочие со дня на день, с часу на час приезда представителя уездной профорганизации. Расценки низкие, месткома нет, некому согласовать вопрос об изменении расценок: одна за другой уходят артели с работы. Жалуются рабочие и на колдоговор, жалуются, что не включены в него кое-какие пункты. Хотели рабочие избрать местком, посылали с этой целью в уездное отделение союза, просили помочь им организовать местком. Пешком сорок верст до Гуся шел тов. Скороходов, посланный рабочими чтобы столковаться с уездным отделением. Отделение обещало прислать в самое ближайшее время своего предствителя. С опозданием на три дня против условленного срока- 6 марта, в воскресенье приехал член упрофбюро тов. Финогенов. День оказался, к его удивлению,- неприсутственным. Побеседовали немного и решили, что тов. Финогенов заедет в понедельник, в 12 час. дня. С тем приезжий и отбыл. Прошел понедельник, начался и закончился вторник, день за днем понемногу кончилась неделя. Тов. Финогенова не было. До сих пор рабочие ждут и никак не дождутся представителя от уездной профессиональной организации» («Призыв», 30 марта 1927).
«НА МЕЗИНОВСКИХ РАЗРАБОТКАХ. Ha-днях губотдел обследовал положение торфяников, живущих на мезиновских разработках. Обследование установило, что там имеются неоднократные случаи нарушения колдоговора. Основываясь на выводах обследования, губотдел предложил Москвотопу, в чьем ведении находятся разработки, не допускать в дальнейшем выдачи недоброкачественного черного хлеба, привести в порядок уборные и немедленно разместить прибывших торфяниц в бараках с нормальной кубатурой воздуха» («Призыв», 5 июня 1927). «Торфком мезиновских торфоразработок работает очень слабо. За исключением приема членских взносов, принятия на учет и снятия с учета членов союза, работы никакой не ведется. С сентября месяца до настоящего времени было проведено всего только два собрания рабочих, при чем на этих собраниях стояли такие вопросы, как прием в члены союза, сбор средств на постройку самолета «Торфяник» и отчисление в помощь хлопководам. К тем вопросам, которые выдвигаются рабочими, торфком остается глух. На одном из собраний рабочие просили председателя торфкома рассказать о производственных конференциях, на которые он ездил, просили поставить доклады существующих при торфкоме комиссий, но с того времени прошло уже год два месяца, а ничего этого нет. Культурная работа среди рабочих ограничивается только тем, что один paз в неделю устраивается кино. Ни один кружок, за исключением только что на-днях организованного хозяйственно-технического, не работает. Социалистическое соревнование на разработках не проводится и торфком на это не обращает внимания. Соответствующим организациям необходимо встряхнуть работников торфкома и заставить их начать работу» («Призыв», 16 марта 1930). В 1932 году в Мезиновке была построена фабрика «Изоплит». В социальном отношении это был крупный шаг вперёд, поскольку на фабрике должны были работать квалифицированные рабочие, специалисты — технологи и механики. Резко расширилось создание как промышленной, так и социальной инфраструктуры, подразделений, обслуживающих фабрику: строилось жильё, расширялась система общественного питания, возникла сеть магазинов, улучшилось медицинское обслуживание, расширилась ремонтная база машин и механизмов, образовано автопредприятие, обслуживающее фабрику и посёлок, а также возникли разные службы посёлка. Увеличивалась потребность в квалифицированных кадрах.
Страна вступила в исторический период индустриализации. Производство изоляционных плит методом прессования, требовало торфа, добываемого только по фрезерной технологии. Эти плиты нужны были в основном для оборонных отраслей народного хозяйства, в первую очередь для Военно-Морского Флота и железнодорожного транспорта. Тогда не было лёгких синтетических теплоизолирующих материалов и металлические корпуса подводных лодок, надводных кораблей, цельнометаллические вагоны утеплялись торфяными плитами, которые изготавливались в Мезиновке.
«Стройки ждут изоляционных плит До войны фабрика «Изоплит» ежегодно давала стране сотни тысяч изоляционных торфяных плит — ценнейшего строительного материала. Но сейчас, как это ни странно, фабрика не работает... из-за отсутствия топлива, хотя в двух километрах расположено крупное Мезиновское торфопредприятие. Оказывается, фабрика без топлива потому, что руководители торфопредприятия не взлюбили своего соседа. Директор фабрики Чернышев ежедневно видит, как мимо фабрики по железной дороге бегут вагоны, груженные торфом. Он просит районные организации помочь добиться отгрузки торфа согласно заключенному договору, но дело ни с места. До каких же пор будет стоять фабрика «Изоплит»? Д. МУРАВЬЕВ» («Призыв», 6 апреля 1946).
«Застывшее предприятие Мезиновская фабрика изоляционных плит важное предприятие. Изоляционные плиты крайне необходимы для утепления кровли заводских цехов, изоляции холодильных установок в пищевой и химической промышленности. Плиты удобны на перекрытия, на внутренние стенки любого сооружения. Почти каждый месяц в адрес фабрики поступают запросы на строительный материал. Есть заказ с Ворошиловградского паровозостроительного, с Днепропетровского автомобильного заводов, несколько заявок с московских предприятий мясной и молочной промышленности. Один ответ идет во все концы: «Ваше требование удовлетворить не можем. Фабрика стоит». И стоит не месяц и не два, а с 1942 года. В прошлом году предприятие работало только 72 дня. Сделано всего лишь 17 процентов годового задания. Совсем не дымила фабричная труба и в этом году. Вся трудность в топливе. Ее котельная приспособлена к машинно-формовочному торфу с годовой потребностью в 36 тысяч тонн. До войны фабрика имела свои торфоразработки. И в помине не было, чтобы предприятие хоть час стояло. Штабеля торфа всегда были в запасе. Но вот добычу прекратили, торфомашины передали другим организациям, с тех пор и пошли неурядицы. Забытой стала фабрика, никто не включает ее в план снабжения топливом. Спрашивается, что же думают делать руководители? На этот вопрос директор тов. Чернышев отвечает: — Министерство заставляет нас вновь добывать топливо, но я считаю, что это неправильно... Он сознается, что при добыче торфа много хлопот ляжет на его плечи. Надо сводить лес с участка, доставать оборудование, рабочую силу. Руководители привыкли к безделью, им все теперь кажется страшным. Кстати сказать, не посоветовал заниматься торфоразработками и секретарь Курловского райкома ВКП(б) тов. Воронов. И поныне царит тихая, мирная жизнь на фабрике. Оборудование портится. Сырьевой тамбур, нужно делать заново. Настает день, и рабочие не знают, что им делать. Их «рассовывают» по всем щелям. Одни поправляют забор, другие на мельнице мотор ремонтируют, третьи идут на соседнее торфопредприятие. А директор тов. Чернышев все добивается планового снабжения. Ему очень не хочется заниматься добычей торфа. Интересно, когда же дождутся стройки столь необходимого стройматериала? Б. КАЛИНИН» («Призыв», 7 мая 1946). «Коллектив фабрики «Изоплит» организованно готовится к пуску предприятия. Сейчас идет подготовка топлива. 90 рабочих и служащих заняты на добыче и сушке торфа. Смена тов. Калмыкова за декаду вместо 225 тыс. кирпичей добыла 250 тыс. На 10. тыс. кирпичей превысила здание смена тов. Кирьянова. Рабочие и служащие стремятся больше заготовить топлива и быстрее пустить фабрику, чтобы давать новостройкам торфяные плиты, представляющие ценный строительный материал» («Призыв», 5 июля 1946).
Статус рабочего посёлка городского типа Мезиновка получила в 1946 году (с 1946 по 2005 год).
С развитием химической промышленности и разработкой лёгких теплоизолирующих материалов типа «пенопласты» надобность в продукции фабрики «Изоплит», постепенно уменьшалась и затем сошла на нет. В начале 60-х годов был пущен в эксплуатацию торфобрикетный завод. Однако он оказался низкорентабельным предприятием и вскоре закрылся. Перепрофилирование фабрики на изготовление комплексных субстратных торфоблоков для тепличных хозяйств, оказалось мало эффективным и было свёрнуто.
В настоящее время, в посёлке функционирует торфпредприятие имеющее статус филиала ОАО «Владимирторф». Торф стал широко использоваться как органическое удобрение для местных сельскохозяйственных предприятий.
Высококвалифицированная рабочая сила посёлка, нашла себе применение в работе на железнодорожном транспорте, на предприятиях Москвы, на обработке металлов в филиалах рязанских электротехнических предприятий по кооперативным связям, расположенных в Мезиновке.
Здесь мы впервые услышали афоризм в концентрированной форме выражающий результат 70-летнего подавления инициативы народа, выразившийся в распространении иждивенчества и надежды на государственные органы, которые должны всё сделать для человека, не позволяя ему заботиться о себе самому. Этот афоризм звучит так: «Лучше за сто рублей лежать, чем за тысячу бежать».
В Мезиновке размещено одно из охранных подразделений Национального Парка «Мещера», на базе Мезиновского лесничества. Должность егеря считается престижной, хотя и оплачивается невысоко. За последние годы в посёлке появилось два деревоперерабатывающих предприятия. Об их деятельности мы ничего сказать не можем, поскольку не удалось встретиться с их владельцами. Жители Мезиновки нам сообщили, что одно предприятие, расположенное близ территории бывшего торфобрикетного завода раздаёт древесные опилки бесплатно, и в любом количестве, а другое, далеко за железной дорогой, их продаёт.
В настоящее время в состав Мезиновского муниципального образования входит населённый пункт, возникший задолго до появления Мезиновки. Это Первосадник. После прокладки Казанской железной дороги в 1910-1911 годах Первосадник, сохраняя своё старое название только в обиходной речи коренных жителей, стал называться Мильцевским Разъездом. Поскольку ближайшим селением тогда была дер. Мильцево, то не было другого ориентира привязки к географической карте, кроме этой деревни.
В 1859 году Первосадник входил в состав группы кордонов Болван, Шумшер, упоминавшихся как «Стражнические дома». В 1897 году в Первосаднике насчитывалось всего 11 жителей: 6 мужчин и 5 женщин. Эта лесная стража располагалась на Мезиновско-Курловской песчаной гряде, где доминировали сосновые леса высокого бонитета. В километре от Мильцевского разъезда (Первосадника) находится одна из высоких точек местности нашего прихода, так называемый Мезиновский Уступ, тянущийся с Севера на Юг к Курловской деревне, где проходила грунтовая дорога на Курлово. Там, во время войны, готовился оборонительный рубеж на случай прорыва фронта и выхода врага в восточном направлении за Москву. Около новой шоссейной дороги, идущей параллельно с железной дорогой, (тогда там кроме железной не было никакой другой дороги), сохранились ямы от укрытий, где должны были размещаться тяжёлые орудия, пулемётные гнёзда, окопы и землянки для солдат. Этот оборонительный рубеж строили, в основном, мобилизованные на трудовой фронт девушки из сёл нашего прихода. Лидия Петровна Гришина из Старкова рассказывала, что им, молодым девушкам, давалось задание вынимать за смену по одному кубическому метру грунта. Копался противотанковый ров шириной 7 метров, 1 метр глубиной и бруствер высотой 1 метр. Также на значительном пространстве вырубался лес. Оставлялись пни высотой 1 метр, что делало местность практически непреодолимой для танков и другой техники противника.
Казалось бы, что в этом рассказе нет ничего особенного. Однако у человека пережившего войну, он вызывает массу ассоциативных воспоминаний связывающих отдельные фрагменты в единую картину. Когда шло строительство, о котором никто ничего не знал, мы учились в школе. Однажды во время урока, на бреющем полёте между деревней и школой пролетел немецкий самолёт. Мелькнул фашистский крест. Это событие повергло нас всех в особое состояние подобное массовому шоку. Мы перестали понимать всё, что говорил учитель на уроках. Мы перестали даже баловаться. Как это так. Враг был здесь, не наш воображаемый, а реальный враг, и мы ничего не могли с ним поделать.
Трудно сказать, чем бы всё это кончилось, если бы не миф, который родился у нас на глазах, и мы испытали его позитивное психотерапевтическое воздействие. На другой день ученик нашего класса Шишков Толя (на рис. 35 он сидит рядом с Сергеем Никаноровичем, слева) пришёл в школу и конечно сразу заговорил о немецком самолёте. «А вы видели, — говорил он, — что за немецким самолётом гнались два наших истребителя и в районе Мезиновки они его вогнали в землю!» Трудно было описать наше ликование. Ну конечно два наших! Ну конечно вогнали в землю! По другому-то, и быть не могло! Только так! Только в землю! Мы воспрянули духом, мы радовались совершенно искренне. Ни у кого не было сомнений, что всё было так. Вот только теперь я стал понимать, что и древние в миф верили искренне, что мифология была и тогда спасением во многих ситуациях часто, восполняя отсутствие знаний, либо выполняя компенсаторную функцию.
Появление немецкого самолёта в сентябре 1942 года до сих пор не изглаживается в памяти. Несомненно, что это был разведывательный полёт. Вероятно, немецкое командование допускало возможность обхода Москвы и изучало карты нашей местности, которые у них были. Они знали, что Мещера это район бездорожья и что Мещера разделена Егорьевско—Касимовской возвышенностью, на которой расположено большинство населённых пунктов, и эти места проезжие, а вот к Северу до реки Клязьмы от этой возвышенности — непроходимые болота; к Югу же до реки Оки болота — непролазные. В придачу путь на возвышенность преграждает водная артерия рек и озёр: Бужа, Поль, цепочка озёр и река Пра. Немцы также знали, что на этих территориях никогда не было завоевателей: ни французов, ни монголов, и никаких других, и добавим, что никогда, никаких и не будет. Однако ситуация изменилась в начале 20 века. Была проложена железная дорога, прорезающая болота и выходящая на самое узкое место, Егорьевско—Касимовской возвышенности — перешеек, где расположены с. Палищи и деревни прихода Перешеек между Орловским и Демидовским болотом шириной не более 1 километра, где, в сущности, сходились две дороги: железнодорожная и тракт на райцентр Курлово. Там и должен строиться укрепрайон — линия обороны. Наши военные понимали стратегическое значение этого места. Спустя 75 лет нам сделалась доступной карта очерёдности строительства оборонительных рубежей, Московской Зоны Обороны.
Карта очередности строительства оборонительных рубежей МЗО (Московской Зоны Обороны). 1942 год. Источник: Карта от 3 марта 1942 года. Согласно директиве ГШКА за №УР211358 сс. Приложение к постановлению Военного Совета от 06.03.1942. Совершенно Секретно. Начальник Штаба МЗО, генерал-майор Кудряшов. Военком штаба МЗО, полковой комиссар Фирсов. Начальник инженерного управления, военный инженер Квятковский. Начальник отдела УР, полковник Сафронов. Картооснова: карты Генштаба РККА масштабом в 1 см — 5 км, местность на 1935-1941 гг.
На этой карте обозначены стратегические пункты обороны, кроме сверхсекретного — на Мезиновском уступе, близ Мильцевского разъезда. Этот узел обороны начал строится в первые дни войны.
Трудно сказать, нашёл ли немецкий самолёт этот рубеж обороны, полагаем, что — нет. Через несколько месяцев немцам самим уже пришлось думать не о наступлении, а об обороне.
Другое событие того времени, казалось бы малозначимое, интересное только для мальчишек, оказалось фрагментом и продолжением событий связанных с большой общей картиной обороны страны, но уже в конкретной местности, — строительством линии обороны участницей которого была Гришина Л. П.
Зимой 1941 года, вдруг через Палищи стал периодически проходить обоз из 50-60 лошадей в упряжке из саней с подсанками. На таких упряжках возили длинные предлинные, прекрасные строевые брёвна. Самым удивительным для нас были лошади дотоле нами невиданные. Бурой с чернотой масти, шерстистые, низкие с непомерно широкими копытами, с косматой гривой и чёлкой закрывающей глаза, с длинным, чуть ли не до земли, мощным хвостом. Поскольку в Палищах была функционирующая чайная, то обоз останавливался, и возчики шли туда. Мы подходили к лошадям и дивились не только их необычному виду, но и поведению. Они стояли как вкопанные, не мотали головами и только недружелюбно косили на нас взглядом, кое-где пробивавшимся сквозь чёлку. Но самое удивительное было то, что по нашему умозаключению, они не умели ходить шагом. Когда возвращались возчики и кем то подавался сигнал, то они срывались с места сразу рысью со своими нелёгкими возами, одновременно, без понуканий двигались на запад. Потом, через некоторое время, появлялась новая партия обоза, также рысью, также останавливались и так же рысью уходили дальше. Никто не знал, откуда этот лес и кто эти возчики, мы лишь знали, что там наши леса, оттуда всегда возили, но не такими лошадьми и не так организованно. Теперь ясно, что лес был выпилен с засекреченной тогда линии обороны, о строительства которой рассказывала Лидия Петровна.
Конечно, мы ломали голову над вопросом о происхождении таких лошадей и пришли к выводу, что они из дружественной нам Монголии. Сейчас мы думаем иначе. Монгольские лошади не приучены к работе в упряжках. Скорее всего, это лошади из Якутии. Вот как война всколыхнула всю страну.
Сейчас рядом со следами оборонительных сооружений устроены места отдыха для автомобилистов. Там построены живописные беседки, и это место тоже может стать интересным для туристов, для дачников и молодого поколения наших жителей, которое может непосредственно увидеть шрамы минувшей войны у нас, в глубоком тылу.
Широкую известность Мезиновка получила и продолжает получать не за былые и нынешние достижения в области промышленности, а за своё медицинское учреждение, за качество медицинского обслуживания. Мезиновская поселковая больница (сейчас она называется по-другому) расположена в красивом сосновом бору, в современном здании. Она обслуживает все населённые пункт прихода Свято-Ильинской церкви села Палищ и населённые места сопредельных территорий. Сейчас в связи с превращением деревень в дачные поселения, Мезиновская больница обслуживает множество дачников преимущественно из Москвы и ближнего Подмосковья. Жители крупных городов и столиц, считаются самыми продвинутыми пациентами, поскольку они соприкасались с узкоспециализированными медицинскими учреждениями и знают как обстоят дела в сфере оказания медицинских услуг. «Когда мы приезжаем в Москву, — говорят москвичи, — и обращаемся в поликлиники, то московские врачи подтверждают и диагнозы, и правильность лечения мезиновских врачей». Местные жители тоже хвалят врачей, но без восхищения их работой. Мы думаем, что они просто не знают, как выглядит медицинское обслуживание в других местах. Они не знают, по каким причинам в большинстве поликлиник диагностика является самым слабым местом, особенно в определении болезни на ранней стадии, несмотря на оснащённость этих учреждений великолепным медицинским оборудованием. Можно ли, — скажет скептик, — доверять оценку работы врача не специалисту. Если этот не специалист был пациентом, или социологом, проводящим исследования по научной методике, — то можно, — ответим мы. Пациент часто лучше врача оценивает результат лечения по собственному самочувствию, также как лучше врача знает, какая боль, к примеру, в сломанной руке, если врач никогда не ломал свою руку. Неоднократные обращения к врачам мезиновского лечебного учреждения укрепили нас в мысли, что оба врача — Михайлина Нина Васильевна и Королёва Наталья Борисовна, обладая всеми атрибутами высокой квалификации (дипломы медицинских ВУЗов, присвоение 1 квалификационной категории ИПК, лечебная практика с разными возрастными группами в течение многих лет), не утратили живой связи с лучшими традициями отечественной медицины. Они способны, руководствуясь обширными познаниями в области медицинской науки, а также опираясь на собственную интуицию, представляющую собой спрессованный богатый опыт, владеют диагностикой в совершенстве.
Трудно сказать какие результаты принесут кардинальные изменения в проходящей сейчас реформе здравоохранения, как скажется упразднение стационара в мезиновской больнице, но определённо врачи, которыми мы восхищаемся, будут терять квалификацию в диагностике.
Было время, когда врачи не располагали, ни результатами лабораторных исследований, ни рентгеноскопией, ни эффективными лекарственными средствами. Однако и тогда они обладали способностью по внешним признакам, часто исчезающе малыми, — ставить диагнозы. Сейчас такой способ называют визуальной диагностикой, и этот термин широко употребляется и в агрономической науке. Про медицину мы можем сказать только то, что визуальной диагностикой, владели многие врачи и это можно узнать из описания врачебной практики тех времён в произведениях А. П. Чехова и М. Булгакова. Разумеется, что в Мезиновской больнице используются и данные анализов, и можно сказать, что без данных из лаборатории не обходится ни одно лечение. Но связь с лабораторией здесь непосредственная. Пока врач пишет, а пишут они также много, как и в других местах, больной может в соседней комнате сделать электрокардиограмму. Сдать материалы и получить результаты анализов тоже очень просто и не обременительно. Визуальная диагностика и данные анализов дополняют друг друга и почти исключают ошибки.
С 20 августа 1956 года по 12 июня 1957 года в Мезиновском работал учителем в местной средней школе писатель Александр Солженицын. В 2013 году имя Солженицына присвоено Мезиновской средней школе. 26 октября возле школы открыт бюст писателя.
Памятная доска на стене нового здания школы. Бюст А.И. Солженицина
Жил он в соседней деревне Мильцево. Изба, где жил Солженицын, сгорела в 2012 году; воссоздана год спустя с указательным знаком, что это «дом Матрёны Захаровой», описанный в знаменитом рассказе «Матрёнин двор».
В Мезиновской средней общеобразовательной школе имеется Музей, посвящённый жизни и творчеству А. И. Солженицина. См. Музей "Жизнь и творчество А.И. Солженицина".
Дом Матрены Захаровой в дер. Мильцево Дом Матрены Захаровой в пос. Мезиновский. В ноябре 2012 года дом Матрены Васильевны Захаровой был уничтожен огнем. Восстановленный дом Матрёны Захаровой в пос. Мезиновский.
В октябре 2013 г. рядом с Мезиновской школой была торжественно открыта восстановленная после пожара Матрёнина изба.
В 2002 году жители посёлка дважды — в марте и ноябре — перекрывали движение на Казанской железной дороге, таким образом выразив протест против отсутствия в домах тепла, электричества и горячей воды.
Посёлок состоит из частных и нескольких десятков небольших многоквартирных домов. Школа, два детских сада, больница, дом культуры, футбольное поле.
Промышленность:
- Торфопредприятие «Мезиновское»
- ООО «Резистор» (электротехническое оборудование).
- Котельная и тепловые сети.
- Тяговая железнодорожная подстанция 110/35/10 кВ и управление энергоснабжением участки, пожарная служба, скорая помощь.
Используемая литература: А.В. Головин, И.И. Кондратьева «Природа и люди Центральной Приозерной Мещеры. Приход Ильинской церкви села Палищ». 2016
Экскурсия на торфопредприятие с катанием по узкоколейке
Когда-то торфяная отрасль гремела на всю страну, сеть торфовозных узкоколеек охватывала добрую часть Подмосковья. Теперь большая часть из них разобрана, осталось лишь несколько, одна из которых находится в Мезиновском. На окраине посёлка стоят неприметные здания завода и депо, откуда выезжает маленький тепловозик и едет двенадцать километров через бескрайнее болото к месту погрузки торфа.
Вот уже несколько лет здесь проводятся регулярные поездки и экскурсии для туристов, где можно перенестись на много лет назад и увидеть, как работала торфяная промышленность СССР. Уютный вагончик с печкой, геометрически идеальные кучи торфа и атмосфера индустриального забвения ждут вас в Мезиновском.
Стоимость экскурсии включает:
— Посещение территории Мезиновского торфпредприятия
— Экскурсию по депо с осмотром техники
— Обзорный рассказ о возникновении Мещерских болот и истории узкоколеек
— Посещение полей торфодобычи с подробным рассказом о процессе добычи торфа
— Катание по узкоколейке (узкоколейной железной дороге) в вагоне поезда (Проезд от депо до торфполей и обратно — всего более 20 км). — В пути предусмотрены остановки для фотографирования.
— Остановку около озера для небольшого перекуса и купания (по возможности)
Мезиновское торфопредприятие ещё работает, при нём стоит компактный торфобрикетный заводик, который делает из привезённого с полей торфа торфяные брикеты. Они используется в котельных, в сельском хозяйстве, да и в обычных дачных хозяйствах как печное топливо.
