С 1923 по 1935 год директором фабрики был Николай Иванович Бритов.
В 1923 году в жизни коллектива Камешковской фабрики произошло знаменательное событие. Распоряжением Владимирского губсовнархоза от 30 января фабрике было присвоено имя Якова Михайловича Свердлова. Вместе с предприятием аналогичное наименование получил населённый пункт – рабочий поселок имени Свердлова (Свердловский поселок). Оно сохранялось за ним вплоть до 1928 года, когда решением Владимирского губернского исполнительного комитета установилось окончательное название – рабочий посёлок Камешково. Высокая честь носить имя соратника Владимира Ильича Ленина вдохновила камешковских текстильщиков на выполнение ленинского указания о том, что «производительность труда — это, в последнем счете, самое важное, самое главное для победы нового общественного строя». В 1923 году производительность труда в соотношении к довоенному времени составляла на фабрике лишь 89 процентов. Необходимо было в кратчайший срок не только достичь довоенного уровня, но и превзойти его.
«ВСЕХ СМЕНИЛИ, А ОДНОГО ЗАБЫЛИ (ф-ка имени Свердлова). На нашей фабрике сменили директора, секретаря ячейки РКП и прочих, а вот завед. конным двором и забыли. Ах, и «хорош» у нас заведующий конным двором!.. Что называется спец-самогонщик. Пьет-то без меры, на лошадках катается. Зам-мечательно и умирать не надо!.. А все-таки заглянуть кому следует не мешает на него. Не мешает и в шею с фабрики...» («Призыв», 14 февраля 1923).
Постройка нового советского посёлка в 1923 году.
«Каждое воскресенье в Свердловском поселке (б. Камешках) происходят кулачные бои. Поселок дерется на деревню Пропасти; дерется здорово. — Ванька, дуй сильней! Сильней, ребята! Черт возьми то! Драка в разгаре,— полыщатся рукавицы, скулы трещат, кровь орошает землю. Эх,— думаешь, сколько темноты то еще осталось! Неужели нет ничего лучше и занятнее. Вот где темнота то кромешная. Вот где отупение. Комсомолец» («Призыв», 22 марта 1923). «Партийно-союзный клуб (Ст. Камешки). При ф-ке «Свердлова» открыли партийно-союзный клуб. Давно мечтали о создании этого клуба, наконец отремонтировали и 31-го декабря, под новый год, собрались партийцы и комсомольцы на открытке парт.-союз. клуба. Пахнет еще не просохшей краской, лица у всех веселые, настроены радостно. Струнный оркестр играет Интернационал и секретарь ячейки РКП объявляет, что партийно-союзный клуб открыт... Выбран почетный президиум в лице т. Ленина, Троцкого и Зиновьева. В этом клубе будут учиться, как жить не только партийцы, комсомольцы, но и вся беспартийная молодежь, все рабочие и крестьяне» («Призыв», 13 января 1923).
Митинг 1 Мая 1923 года в посёлке Камешково.
«Прядильно-ткацкая ф-ка имени Свердлова. Прядильной производство. Ф-ка оборудована на 38.256 веретен. Из них предназначено к работе 55.000 веретен со штатом а 1320 человек, считая на 1.000 веретен 24 человек. Выработка пряжи в апреле. В апреле выработано пряжи 40718 п. 11 ¼ ф. Работало фактически 52660 веретен. Ткацкое производство. Ткацкое отделение имеет оборудование на 1017 ткацких станков, предназначено к работе 602 станка со штатом рабочих 903 человека. Выработка в апреле. В апреле выработано суровья 879563 арш. На один станок в 8 ч. Вырабат. 41,31, работающих станков 557. Жилищный вопрос. Наши хозяйственники постепенно начинают улучшать жилищное положение рабочих. Культработа. Культотдел имеет в своем ведении 6 культурных учреждений: школу 1-й и 2-й ступени, детский сад, библиотеку, фабзауч, ликпункт и театр. Школа ликвидации неграмотности. В школе занимаются малограмотные и неграмотные в количестве 202 чел. Выпущено 92 чел. Преподают в школе учителя из школы 1-й и 2-й ступени. С предстоящего сезона на школу будет обращено больше внимания, будут набраны специальные учителя, свободные от прочих работ. Школа фабзауча. При ф-ке не так давно открыта школа фабзауча, в которой обучается 52 человека. В школе преподают теорию, а для практической работы они разбиты на группы, из которых каждая работает по своей выбранной профессии. Так они работают известные часы в цехах: кто в ткацком, кто прядильном, столярном и других. Посещение аккуратное. Заметно ребята интересуются и школьными занятиями и учебой на ф-ке. Детский сад. Детский сад, ранее рассчитанный только на 30 чел., в настоящее время расширен до 49 чел. В садике находятся дети исключительно рабочих. Библиотека. Библиотека имеет 3664 том. книг. При библиотеке имеется читальня. Посещаемость плохая. Библиотека не на месте, да и работа поставлена так, что не заинтересовывает рабочих. Культотделу надо обратить на библиотеку серьезное внимание, пополнить ее новой литературой, выбросить хлам и поставить работу в читальне. Сколько получаем газет и журналов. На ф-ке ежедневно можно читать все газеты. Так наша ф-ка получает «Известия ВЦИК» — 11 экз., «Правды» — 4, «Экономическ. Жизни» - 3, «Бедноты» — 5, «Труд» — 4, «Рабочей газеты» —277, «Призыва» — 10, «Известий ГИК» — 2, «Смена» — 62. Журналов: «Крокодил» — 163 экз., «Безбожник» — 3, «Прожектор» —1, «Красная нива» — 1, «Красная печать» — 1 и друг. Итак газет 377, 213 журналов. Несмотря на это, судя по количеству рабочих, все таки газет мало. Особенно мало рабочие получают «Призыва». Необходимо фабкому и культотделу провести подписку на губ. газету «Призыв», чтоб последняя, как освещающая местную жизнь, больше распространялась среда рабочих нашей ф-ки. Театр. Наш рабочий театр мал. А само помещение театра плохое. Имеется при театре труппа, которая ставит спектакли 2 раза в месяц. Из средств, получаемых от спектакля, передает культотделу только 25 проц., а остальные 75 проц. берет себе. В театре демонстрируются картины. В апреле месяце прочтено 5 лекций для рабочих. Спортсекция. Имеется спортсекция, которая своего помещения не имеет. Зимой занятия идут в школе, а летом на площадке. Материально помогает секции культотдел. Недавно культотдел отпустил 8 миллиардов на покупку спортивных принадлежностей» («Призыв», 7 июня 1923).
Ж.д. ветка от фабрики до Урсова болота. Торжественное открытие железнодорожной ветки, фабрика - Малое- Урсово. 1923 г.
«Некоторые рабочие, получив свое небольшое жалованье, под предлогом поездки на базар, отправляются в пивные и все там до гроша пропивают. Возвращаясь домой, пристают в женам. «Давай денег на пиво»! Такую картину можно всегда наблюдать во время получки» («Призыв», 17 ноября 1923).
Митинг 1 Мая 1923 года у Нардома деревни Пропасти.
«Электрифицируем подшефную деревню (ф-ка им. Свердлова). В настоящее время началась работа по проводке электричества в избу-читальню подшефной деревни Пропасти (ныне ул. Победы, г. Камешково). Техническую работу по проводке выполняет деревня, т. к. большинство электромонтеров, работающих на ф-ке, живут в этой деревне, материал же дает заводоуправление» («Призыв», 5 декабря 1923). На расширенном техническом совещании в декабре 1924 года, на котором присутствовали инженерно-технические работники делегаты рабочих от различных профессий, было решено перейти в прядении на повышенное уплотнение: две сторонки на утке и три — на основе. Об опыте других текстильных предприятий рассказал директор-распорядитель Долбилкин Петр Осипович. Он подчеркнул, что такой переход обеспечивает высокую производительность труда, снижение себестоимости продукции и рост заработной платы. Предложение поддержала ватерщица Зубынина, подмастера Ветров, Рогов и другие рабочие. Выступившие указывали также, что для этого необходимо улучшить весь производственный процесс в прядении и условия труда. Решили поручить техническому персоналу отработать новшество сперва на лучших машинах с участием наиболее опытных ватерщиц, а затем и всему коллективу приступить к работе на повышенном уплотнении. В дальнейшем опыт лучших и был положен в основу перехода всего коллектива на повышенное уплотнение. Борьба за повышение производительности труда и оборудования сочеталась с осуществлением мероприятий по улучшению условий труда и заботой о здоровье рабочих. Одно из «узких мест» предприятия того времени было слабое освещение помещений, рабочих мест. Особенно плохо обстояло дело в ткацких залах. Станки приводились в движение от верхней трансмиссии, мешавшей поступлению естественного света. Тусклые лампочки под потолком не возмещали недостатка света. На административном техническом совещании в апреле 1925 года был заслушан доклад о проделанных электроотделом опытах по влиянию улучшения освещения рабочих мест на рост производительности труда и снижение брака. Постановили опыт продолжать: поставить в прикладке фабрики на 120 станков (так назывался один из небольших ткацких залов) верхнее освещение на 40 люкс, оставив местное освещение в силе. Начальнику электроотдела Н Г. Гнусину было предложено использовать для этого все средства, которые имеются в наличии, по возможности обходясь без покупки для испытаний нового материала. Улучшение освещения рабочих мест позволило ткачам трудиться с более высокой производительностью. В дальнейшем этот опыт был распространен на все предприятие.
Проявлялась забота о подготовке кадров. С этой целью еще 1922 году при фабрике была создана школа фабрично-заводского ученичества с двухгодичным сроком обучения. Преподавались не только специальные, но и общеобразовательные дисциплины. В 1924 году состоялся первый выпуск, в 1925 году — второй. В приказе по фабрике от 7 сентября 1925 года подводились итоги первых лет существования учебного заведения: «Организованная школой выставка работ учеников с достаточной убедительностью доказывает, что выпускаемые в текущем году в производство воспитанники, в отличие от дореволюционных учеников, получили наряду с практическими навыками в производственных методах работы, также основательную как общеобразовательную и специальную теоретическую подготовку для работы в производстве, так и общественно-политические знания, необходимые для сознательного участия рабочего в хозяйственном строительстве республики и управлении страной». Многие выпускники школы в последующие годы стали ударниками и стахановцами, командирами производства, видными партийными и хозяйственными руководителями. Год за годом, выполняя заветы Ленина, текстильщики фабрики имени Я.М. Свердлова строили новую жизнь. Безмерное горе принесла весть о смерти Владимира Ильича. 21 января 1924 года в клубе «6-й Октябрь» должна была состояться премьера спектакля, подготовленного драмкружком. Зал был полон. Когда открылся занавес, на сцене стоял один скромный столик, накрытый красной скатертью. Т.И. Борисов, глотая слезы, приглушенным голосом, непослушным языком сказал: — Товарищи! Сегодня в 18 часов 50 минут, в Горках под Москвой, от тяжелой болезни скончался наш вождь и учитель Владимир Ильич Ленин. Зал замер. Бесшумно поднялись люди, склонив головы. Слышны были только тяжелые вздохи и всхлипывания. Зал опустел в гнетущей тишине. 27 января на фабрике имени Свердлова состоялось траурное собрание. Доклад сделал секретарь ячейки Ф.Я. Тутушкин. В резолюции записали: «Склоняем головы в минуту опускания в могилу нашего верного, любимого защитника и вождя — Ильича. Наша верная защитница РКП (б), умело руководившая нами во время наших побед и поражений, в эту тяжелую минуту так же умело поведет нас по той великой дороге, по которой вел Ильич — к коммунизму». Долго и скорбно гудел в этот морозный январский день фабричный гудок. На смерть вождя рабочий класс ответил еще большим сплочением вокруг партии. В траурные дни тысячи рабочих страны подали заявления о приеме в партию. 2 февраля 1924 года состоялось открытое собрание ячейки РКП (б), на котором присутствовало 39 членов и кандидатов в члены партии и около 500 беспартийных рабочих. Стоял вопрос о ленинском призыве в партию. Коммунисты решили «широко открыть двери для вступления в РКП (б) рабочих от станка». В президиум тут же поступило два заявления — от слесаря А.А. Нафанаилова и рабочего Сычева, которых приняли в партию единогласно. На каждом последующем собрании партячейки разбирались новые и новые заявления рабочих о приеме в партию. Так, 16 февраля были приняты рабочий П.В. Федоров, слесарь П.Г. Куликов, электрик Волков, 23 февраля — поммастера Рахов, работница П.И. Похлебкина, шпульница Шмелева, ткачиха М.А. Середкина, ватерщица В.Г. Баринова. Фабричная ячейка стала иметь новую структуру, в ней были созданы цеховые организации прядильного и ткацкого производств, механической мастерской, строительного и хозяйственного отделов и при торфоразработке имени Артёма. Каждый свой шаг камешковцы сверяли по Ленину, ему посвящали свои успехи в строительстве новой жизни. В 1925 году, в день первой годовщины со дня смерти вождя, рабочие телеграфировали: «Москва, ЦК текстильщиков, копия — губотделу текстильщиков, Владимир. Рабочие фабрики Свердлова в Камешках День памяти Ильича открыли столовую имени Крупской из фонда улучшения быта рабочих. Заветы Ленина будем выполнять. Шлем свой привет». «Ясли на фабрике Свердлова. На ф-ке им. Свердлова около 2000 работниц. К международному дню решено открыть ясли. В этом хорошем начинании необходимо отметить серьезное отношение к вопросу фабкома и дирекции. Такого внимательного отношения нет ни на одной из ф-к. А яслей на предприятиях имеется 20. На всех масса различных недостатков, нет мануфактуры и проч., но главный недостаток у всех — этo отсутствие квалифицированного персонала: нянь работает по 15 человек, а сестер или одна, или ни одной. При правильной же постановке дела достаточно было бы, вместо 15-ти нянь,— 4 сестры и 4 няни. Фабком имени Свердлова учел полезность квалифицированного персонала и заявил назначенной заведующей яслями, что, не заручив сестру-инструктора, ясли не откроет. К открытию яслей лихорадочно готовятся. Фабком командировал заведующую во Владимир за покупкой игрушек и др. необходимых вещей, а также для ознакомления с постановкой в учреждениях. В Москве заказана выставка по охране матмлад., при помощи которой мать будет усваивать наглядным путем правила ухода за грудным ребенком. Обещают купить весы для взвешивания детей, словом, ясли должны быть поставлены образцово. Такое внимательное отношение можно только приветствовать. Остальным фабкомам необходимо следовать примеру свердловского, тогда учреждения охраны матмлад. не будут иметь уродливый вид. Все зависит от желания и серьезного отношения» («Призыв», 12 марта 1924). «Культурная жизнь на ф-ке ныне бьет ключом. В шестую годовщину Октября фабричная церковь была превращена в клуб, который получил название «6 Октябрь». Есть летний театр, расположенный в лесной гуще, близ железной дороги. Каждый день в клубах ставятся кино-картины или спектакли. Цены очень доступны рабочим — 5-10-15 коп. за билет. Есть также хорошая библиотека, постоянно пополняемая новой литературой. Скоро библиотека переезжает в другое, более удобное помещение, где еще шире развернет работу. Открыта книжная торговля, где рабочим предоставляется кредит. Выписывается много газет: «Правда», «Рабочая газета», «Призыв» и др. Из 3500 человек рабочих фабрики, мы имеем в ячейке РКП до 100 чел., в ячейке РЛКСМ до 200 чел., делегатов от женотдела до 190 чел. Много рабочих состоят членами МОПР-а, «Доброхима», ОДНФ и т. д. Общественная работа кипит. Ячейка РКП часто созывает открытые собрания, а ячейка РЛКСМ устраивает конференции беспартийной молодежи. Ячейками взято шефство над деревенскими ячейками и над деревнями Мишнево, Мошки, Пропасти и т.д. Есть 3 отряда юных пионеров, в которые входят 152 чел. Наплыв детей в отряды велик — вновь подано 60 заявлений, которые скоро будут разбираться. В будущем пионерии будет предоставлен клуб. Жаль только, что фабком недостаточно все-таки уделяет внимания детскому движению. Фабричная больница оборудована очень хорошо, рабочему уделяется в ней особенное внимание. Теперь больница расширяется, делают еще пристройки и скоро она будет образцовая. Существуют детские ясли, которые теперь перешли в новое помещение. Не плохо работает и фабричный кооператив, также перешедший недавно в новое помещение, где устроено пять отделений: кожевенное, мануфактурное, галантерейное, железное и мелкая торговля. Рабочим товары отпускаются в кредит. Несмотря на то, что отпуск производится без задержек—в кооперативе постоянно очереди, что показывает, насколько кооператив сумел привлечь к себе рабочие массы. Сравнивая свою прошлую и теперешнюю жизнь, рабочие признают, что теперь условия их существования очень и очень сильно изменились в лучшую сторону» («Призыв», 25 ноября 1924). Любопытна телеграмма (из фонда фабричного музея), которую послал профком в годовщину смерти В.И. Ленина в 1925 году: «Москва, ЦК текстильщиков, копия губ. отделу текстильщиков, Владимир. Рабочие фабрики Свердлова в Камешках в День памяти Ильича открыли столовую имени Крупской из фонда улучшения быта рабочих. Заветы Ленина будем выполнять. Шлем свой привет». «Во дворе фабрики им. Свердлова (Ковровск. у.) валяются под открытым небом валики, на которые наматывается пряжа. Валики ржавеют и сильно загрязняются. Когда на них производится намотка то пряжа тоже загрязняется и ее приходится снова сдавать в переработку. Свердловская фабрика снабжает пряжей другие фабрики ковровского треста. Они жалеются на то, что кроме вышеуказанных недостатков, отсутствует тара для упаковки пряжи во время ее перевозки, отчего пряжа еще больше портится. Техническому директору фабрики имени Свердлова следует на это обратить внимание и недочеты устранить» («Призыв», 1 августа 1925). Выполняя решения XII съезда РКП (б), на котором с правом решающего голоса в составе делегации Владимирской губернии присутствовал Т.И. Борисов, партийная организация фабрики настойчиво решала поставленную В.И. Лениным задачу: «Еще ближе к хозяйству, еще больше внимания, руководства, сил хозорганам — таков лозунг партии на ближайший период». В октябре 1925 года состоялось объединенное собрание коммунистов прядильной и ткацкой фабрик с повесткой дня: «Задачи партийцев в производстве». Доклад сделал директор прядильной фабрики Н.И. Самсонов. Оживленно прошло обсуждение актуального вопроса. «На настоящем экономическом фронте, — говорится в принятом решении, — и в частности, для каждого партийца имеется не менее опасностей, чем на военном фронте, а поэтому каждый партиец должен зорко следить за собой и ежедневно быть твердым, аккуратным работником по поднятию производительности и качества продукции нашей фабрики». Самое серьезное внимание партийная организация уделяла вопросам экономии — борьбе с излишеством штатов работников непроизводственных отделов, бережливому отношению к хлопку, вспомогательным материалам и запасным частям. По этим вопросам были заслушаны отчеты хлопковеда И.И. Пурикова и зав. сортировкой И.И. Чувилина, намечены меры по экономии сырья и повышению квалификации рабочих трепального и чесального отделов, по вине которых допускаются потери хлопка.
Партийная организация стала глубже вникать во все сферы хозяйственной деятельности предприятия. На повестку дня выносятся вопросы об улучшении технологического процесса и организации труда, о расценках на строительные работы, о мерах борьбы с несчастными случаями и другие. В гениальных работах, написанных после Октябрьской революции, В.И. Ленин дальше развил план построения социализма в СССР. Он особенно подчеркивал, что рабочий класс должен втянуть в социалистическое строительство трудовое крестьянство и помочь ему перестроить распыленное единоличное хозяйство в крупное, обобществленное. XIII съезд РКП (б) выдвинул лозунг «Лицом к деревне». На фабриках и заводах рабочие переходили к коллективному шефству. Создавались рабочие добровольческие шефские общества (РДШО). На фабрике имени Я.М. Свердлова в нем состояло 197 членов, возглавлял его коммунист В.И. Тузов. Общество оказывало подшефным помощь в приобретении инвентаря, содействовало организации кооперативов, содержало стипендиатов в сельскохозяйственной школе, организовывало в деревнях красные уголки, выписывало газеты и журналы для изб-читален, читали лекции. Силами рабочих фабрики в 20-е годы были электрифицированы деревни Григорово, Пропасти, Берково, позднее — другие селения. Выпускалась стенная газета «Смычка».
Партийная и комсомольская организации проявляли постоянную заботу о детях текстильщиков, об их учебе, досуге, коммунистическом воспитании. В 1922 году в поселке создается первый пионерский отряд. Было предоставлено помещение под пионерский клуб. Вожатым выделили Васю Ландышева. Принадлежностью каждого пионера являлся алый галстук и нагрудный значок. Отряд имел два звена: мальчиков, которое возглавлял Леша Жинкин, и девочек, его звеньевой была Катя Морозова. Мальчики занимались моделированием аэропланов, пароходов, девочки шили, вышивали, делали цветы. Выпускали газету «Пионер». Каждый вечер перед тем как разойтись, пели любимые пионерские песни. Один раз в неделю пионеры устраивали выход в кино, шли со знаменем под дробь барабана. Очень часто устраивали костры в лесу соревновались зажечь его с одной спички.
В 20-е годы решался вопрос о всеобщем начальном обучении. Имевшаяся в поселке школа не могла вместить всех детей текстильщиков. В июне 1924 года на партийном собрании шел разговор о строительстве каменной пристройки к имевшемуся двухэтажному зданию школы. Собрание приняло решение рассматривать пристройку как ударную задачу, с тем, чтобы 1 сентября школа могла принять в свои стены всех детей. В первый день учебного года всем мальчикам и девочкам было приготовлено место в школе. В 1924 году, на партсобрании был рассмотрен вопрос об организации ёлки для детей рабочих. Выступавшие отмечали, что елки проводятся в семьях служащих и интеллигенции, во многих же семьях рабочих родители не имеют возможности устраивать елки для своих детей. Коммунисты приняли решение организовать елку для детей рабочих в клубе «6-й Октябрь». Созданную для этого комиссию возглавил директор фабрики Василий Федорович Цыганов. С тех пор елка для детей в клубе стала традиционной. Как ни трудна была жизнь после двух войн, молодежь все активнее и активнее включалась в общественную работу. В сентябре 1922 года был широко отмечен Международный юношеский день. В программе праздника был парад физкультурников, митинг, спортивные соревнования, футбольный матч с ковровчанами, вечером в клубе состоялся спектакль. В драматическом кружке участвовало более 50 человек. Смело брались за постановку крупных произведений. Ставили «Лес» и «Доходное место» Островского, «На дне» Горького, «Свадьбу Кречинского» Сухова-Кобылина. Часто обращались к чеховским водевилям. Со спектаклями выезжали на близлежащие фабрики, в деревни Волковойно, Мишнево, село Горки. Часто выступали прямо на улицах селений. Обычно перед спектаклем кто-либо из партийцев делал доклад о текущем моменте и задачах Советской власти. Талантливыми самодеятельными артистами показали себя А.А. Губанов, Ф.В. Воронцов, Т.М. Дудорова, А.В. Тюрикова, 3.Г. Полтарацкая. Руководили кружком его зачинатели С.С. Мартынов и А.К. Елисеев. Переустройство всех основ жизни касалось и быта. Внедрялись новые гражданские обряды. Вместо крещения детей в церкви стали широко внедряться октябрины. Появились новые ииена — Идея, Ким, Владлен. Беспартийный рабочий Федоров и его жена отказались крестить народившихся у них близнецов и обратились с просьбой в партячейку — помочь воспитать детей в коммунистическом духе. Коммунисты одобрили поступок супругов Федоровых, преподнесли детям подарки — одеяла и книжки. Мальчику дали имя Владимир, девочке Роза. Секретарь ячейки Ф.Я. Тутушкин поприветствовал родителей и дал им наказ воспитывать детей в духе коммунизма. Интересно проходило празднование «комсомольской пасхи». Велась решительная борьба с пьянством в фабричном поселке, особенно с выработкой и продажей самогона. Партячейка нацеливала коммунистов и беспартийных активистов вести идейную борьбу против пьянства, ставить этот вопрос и широко обсуждать на рабочих собраниях. Решили замеченных в продаже самогона выселять из рабочих квартир. Обязали милицию проводить самую беспощадную борьбу с этим злом. Вместе со всем советским народом камешковские текстильщики внимательно следили за международными событиями, проявляя пролетарскую солидарность с борьбой братьев по классу за рубежом. Активно проходила запись в Общество друзей воздушного флота (ОДВФ) и сбора средств на эскадрильи самолетов имени Ленина и «Красный текстильщик».
«Посещаемость слушателями школы политграмоты на ф-ке им. Володарского, Ковровского у., хорошая. Одно лишь плохо — руководитель неаккуратно посещает школу. Уедет куда-либо с фабрики по личным делам, занятия приходится переносить с одного дня на другой. Старосте кружка плохо приходится: бегай по цехам, да извещай всех слушателей. Думается, что аккуратность в посещении школы обязательна не только для слушателей, но и руководителя. Выделенный день для партучебы должен строго соблюдаться» («Призыв», 31 января 1926).
С 1926 по 1938 год фабрика им. Свердлова (пос. Камешково) находилось в ведении Владимирского государственного хлопчатобумажного треста Наркомата легкой промышленности СССР. В своём составе фабрика имела прядильное и ткацкое производства, выпускала уточную и основную пряжу, а также штапельное полотно. По данным 1926 года на предприятии трудилось 4088 рабочих, 201 служащий, 77 человек младшего обслуживающего персонала. «На фабрике им. Свердлова, Ковровского уезда, фабричным управлением за счет фонда по улучшению быта рабочих в минувший строительный сезон построено 11 четырехквартирных и 2 двухквартирных дома. Кроме того, серьезным образом взялось за борьбу с жилищной нуждой жилищное товарищество. Им выстроено 11 домов и при каждом доме сарай и погреб. Пять домов сейчас строятся и к марту будут готовы. Дом размерами 9X12 аршин с сараем и погребом обошелся товариществу недорого — около 3100 руб. Дома очень хорошие, удобные, рабочие ими вполне удовлетворены. Опыт кооперативного строительства оказался очень удачным и жилищное товарищество сейчас укрепилось, пользуется большой популярностью среди рабочих. Многие рабочие не только охотно вносят в товарищество паи, но несут свои сбережения в виде задатка в счет стоимости будущего дома. Есть рабочие, которые вносят по 300 и 600 рублей. Таких задатков товарищество уже имеет 7600 рублей» («Призыв», 19 февраля 1926).
«Плохо рабочие фабрики им. Свердлова, Ковровского уезда, посещали общие собрания. Клуб, в которой проводятся собрания, вмещает только с 400 человек, а рабочих на фабрике — 4200. Многие рабочие живут в деревнях и за дальностью расстояния не могли оставаться на собраниях после работы. Теперь, по желанию самих рабочих, фабком начал выезжать для устройства собраний прямо в деревнях. Недавно выезжал в деревню Пропасти, в которой живет 200 членов союза. Рабочие остались очень довольны приездом фабкома. Надо и впредь фабкому прибегать к этому методу работы» («Призыв», 21 апреля 1926).
«В гостях у «свердловцев» I. Поселок В огненное и душное утро дотащил приземистый паровоз «Ковровского трудового» до Дербеневской платформы. Два шага за станцию — и мы в поселке. Широкая, немного пыльная улица, с одноэтажными деревянными зданиями, с первого взгляда похожа на обычную улицу большого села. Но это только первое впечатление. И домики, среди которых многие, широкооконные, крытые железом, блестят свежим недавним деревом, не смахивают на деревню, и аккуратные зеленые полисадники и электрические фонари на высоких столбах, все это что-то свое, не похоже на обычную картину современного села. Скоро такими будут села, когда завоюют их «лампочки Ильича» и железные кони — фордзоны. Здесь на всем отпечаток фабрики, след бодрого, коллективного творческого труда. Да и сама фабрика недалеко. Из-за густой стены высоких сосен, в полуверсте от станции, величаво торчит широкогорлая, кирпичная труба с пышным султаном бурого дыма, и раздастся неустанный, клокочущий пульс машин. Улица пуста. Почти все пятитысячное, рабочее население Камешков — сейчас на фабрике. Дома разве только старики и дети, да и те почти все спрятались за белыми занавесками, мелькающими на окнах каждого дома. Жара — томит. Прошу напиться у сухенькой старушки в черном платке, сидящей на скамеечке у ворот. Просьба исполняется охотно. Фабричный люд - гостеприимен. Ковшик с холодной, белой, как слеза, не похожей на владимирскую муть, водой, выносит мне мальчик лет пяти, не по деревенскому разбитной. Верно внучек. — Бабка, а бабушка! Я, к смене мать то пойду встречу штоль. А, бабушка? — И-и-ди, и-и-ди, чего выдумал?.. Встре-е-ечу! Мать то сама, небось, без тебя дорогу-от, найдет! Ужо, вечером, до клуба лучше дойдешь, с матерью-то! Картины там сегодня, аль что... — Вот,- обращается она уже ко мне, — непоседа, и самого то от горшка, не видно чать, а «пойдет»! Нынче, ребята разбитные пошли. Пьенер, вишь, иль как там, только чтоб с барабаном бегать!.. Ребята, что постарше, кумсомольцы, отряд их целый набрали-то, учат, день-деньской... Ну, да правды то нечего таить — глядишь ребятенка-то грамоте и научили... Знаешь, верно, буквы-то Петька, ась?.. И шершавая старушкина рука ласково треплет волосенки внука. Спрашиваю как пройти в клубу. Он недалеко. Переделан из бывшей здесь церкви. Вместо креста над красным кирпичным зданием со снесенной колокольней, бойко торчит антенна, и выше широких дверей не «господу твоему подобает святыня» — а «Пролетарии всех стран»… Здание большое, хорошо оборудованное, со сценой, залом для кино, красным уголком и комнатами кружков. При клубе, оркестр, библиотека, игры. Посещается он широко. Часто спектакли и кино-сеансы. За клубом, среди бурых, мощных древесных колонн и бодрого смолистого воздуха соснового перелеска — строящееся, огромное здание фабричной школы. Крыша уже покрыта, и дом ждет только детальной обработки. Стройка, вообще, чувствуется здесь везде. Да, и немудрено, — поселок растет. Влево отсюда — широкая улица с длинным, зеленым, содержимым в чистоте, бульваром, уставленным скамеечками, ведет к кооперативу и столовой. Кооператив — в специальном, красивом здании. Внутри чистота и обилие разнообразных товаров. Им и его отделениями совершенно задушена в поселке частная торговля. В столовой тоже чисто и светло. За 46 копеек — здесь приличный обед, есть чай и пиво. Последнее — только здесь. Во всем поселке нет ни одной пивной. Даю служащему столовой закончить разговор по телефону с фабричкомом (телефоны здесь всюду) и вступаю с ним в беседу: — Посещают нас — здорово! В обеденные часы — плюнуть негде! Обедов сколько ни готовь — не хватает... Тяга к общественному питанию есть. Эх. здесь бы еще две, три столовых сделать! Всех бы обслужили!.. Бабы поселковые здесь то все тоже на фабрике, не до печки им!.. За неустанно, грозно стучащим, величественным корпусом фабрики, мимо здания фабричкома, ячеек и хорошо оборудованной больницы — светлые пруды и стройный сосновый лес, а за ними голубая дымка полевых далей и глубокий провал синего неба. В сумерках, когда засветилась фабрика огнями вечерней смены, в темном лесу разноголосо запели гармошки и то там, то здесь звонко залились молодые частушки. Поплыла белая луна, и задрожало серебро лучей в чистом стекле прудов. «II. Фабрика. Плотно осела в землю, посреди широкого и просторного двора, грузная туша главного корпуса камешковской ткацко-прядильной фабрики им. Свердлова. Высоко в небо пырится трехэтажная красно-кирпичная махина и далеко несется сквозь толстые стены и широкие окна неустанный, волнующий гул машин. Кругом — огромный каменный сарай хлопкового склада, соединенный с главным корпусом висячей рельсовой дорогой. Подвозная ветка. Отдельно помещающийся механический цех. Школа фабзавуча. Фабричком. В светлых комнатах конторы — пропуск на осмотр фабрики дают без затруднений. Открывается тяжелая железная дверь, и в уши мощно вторгается оглушительный, перебойный гул стальных станков. Шипя и свистя бешено вертятся по стопам могучие вентиляторы, но потоки воздуха не в силах устранить белых, словно снежных хлопьев. Они здесь всюду. Прилипают к платью, крутятся в воздухе, оседают на пол… Стальные челюсти машин, крутя желваками поршней, захватывают в себя и мнут хлопок, раскатывают белую пушистую массу, и льется она тонкой, точно молочной струйкой в мерно крутящиеся снизу цилиндры. Это ровница, — нитка толщиной в указательный палец, мягкая и легко рвущаяся. Тяжелые стальные колпаки, доверху наполненные ею, перевозятся в другой цех. Здесь звучит торопливый, догоняющий стук и весело скачут части семисот разнообразных прядильных станков. С одного конца они мнут, катают и скручивают хлопковые струйки, а с другого выбрасывают из себя уже плотные и четкие линии белых ниток. Просторные и светлые залы шипят и вьются бешеным кружением многих тысячей наматывающих шпулек. Бесконечно-длинные, в несколько этажей, ряды их крутятся в неистовом танце с каждой минутой становясь все толще и толще. Среди многорядных шпалеров этих шлулек — всего одна работница. Дальше опять шпалеры, новая работница и так без конца. Из под белого летнего платочка внимательно смотрят глаза – один нажим рычага и длинные ряды жужжащих и пляшущих вертушек покорно останавливаются. Это значит, что лопнуло сразу несколько ниток. Одна лопнувшая — не задерживает работы. Опытная рука быстро и уверенно снимает шпульку со шпенька, заправляет конец и снова одевает ее прямо на ходу. А непривычному — жутко подойти. Так и кажется, что бесконечные ряды неистово пляшущих вертушек захватят и скомкают... Невольно жмешься поближе к стене в узком проходе между нею и рядами станков. По массивной чугунной лестнице прохожу в ткацкий цех. Упорно ревут, разрывая уши, тяжелые ткацкие станки. Их здесь две с половиной тысячи. Поперек, параллельно натянутых густых рядов ниток, вверх и вниз, с тяжелым стуком ходит грузная рама, крест на крест перемежающая пряжу. Дальше — из грузного, чуть крутящегося вала, медленно выползает туго натянутый, плотный кусок холста. Гром и лязг железа — здесь оглушителен. Скачут поршни, дрожат упругие струи приводных ремней. Четко стучат электромоторы, вращающие станки... Между рядов упорно грохочущих, словно живых машин — страшно проходить. А пожилая работница — спокойно сидит на табурете так, что ее ежесекундно подталкивают с обоих сторон, ходуном ходящие рамы и чуть-ли не дремлют. — Эй, Маланьюшка, заснула, что-ль?! — кричит ей на ухо проходящий мимо молодой рабочий,— смотри, втянет! — За собой-то смотри! — раздается спокойный ответ. И мозольный палец хладнокровно поправляет начавший было кривиться холстинный кусок. — Героиня труда! — наклоняется ко мне рабочий, — тридцать лет за станком. Ну, ей и черт не брат!.. По винтовой лестнице прохожу в силовое и котельное отделения. Сердце завода. Это не верится, когда ощущаешь царящую здесь полную тишину. В огромной белой зале только слегка шипит колоссальный, блестящий сталью, почти трехтысячесильный «Дизель». Чутко дрожат стрелки манометров, и слегка пофыркивают динамо. По стенам — распределительные доски, рубильники, выключатели. Поршневые машины — не работают. В котельной — жаркая духота. Из пяти исполинских котлов работают только три. Ослепительно и бурно пылают под полом, огромные топки. Чуть-ли ни каждую минуту, прямо сюда, въезжает воз с торфом, сваливает, его и снова отправляется назад. Прихожу через механический цех, пышущий искрами кузней, скрипом и опилками точимого металла, и я на воздухе. Гудит и бьется позади железное сердце фабрики. С гордостью и уважением смотришь на колоссальный, могучий корпус и еще глубже и родней понимаешь два близких слова: Коллектив и Труд… Михаил Ковлев» («Призыв», 4 июля 1926).
«Жилкооперацией фабрики им. Свердлова построено 22 домика одноквартирного типа, с площадью 9 на и 12 квадратных аршин каждый. Каждый дом обошелся и среднем в 3000 рублей» («Призыв», 10 августа 1926).
«Школой фабрично-заводского ученичества при фабрике в июне месяце выпущено 6 слесарей, 11 ткачей, 1 столяр и 7 прядильщиков. В будущем году предполагается выпустить 42 рабочих ватерного и банкоброшного отделов, 60 ткачей, 8 столяров и 8 слесарей. В очереди к отправке на курорт имеются 58 человек, в санатории - 6 человек и в дома отдыха — 63 чел. По инициативе фабкома еженедельно в помещении библиотеки фабрики членом коллегии защитников производится прием членов профсоюза, нуждающихся в юридической помощи. 2500 часов сверхурочных выработано в январе текущего года на фабрике. В связи с режимом экономии в июне месяце сверхурочные сокращены до 350 часов. Добровольным шефским обществом при фабрике в первом полугодии этого года в деревнях подшефного района организовано 4 избы-читальни, 1 красный уголок и послано две библиотеки-передвижки, в каждой до 100 книг» («Призыв», 10 августа 1926).
«Детдом на фабрике имени Свердлова (Камешки) передан из ведения деткомиссии в ведение ковровского уездного отдела народного образования» («Призыв», 3 марта 1926).
«На фабрике имеется дом беспризорного ребенка. Детей в нем 23 человека. Условия, в которых приходится жить ребятам, очень плохие, так как нет средств для их содержания. Дом задолжал и заводоуправлению, и рабкоопу и ячейке, а за последнее время дошел до того, что хоть гони ребят на улицу. В траурное заседание по случаю смерти т. Дзержинского рабочие фабрики постановили отчислить полудневный заработок в пользу детдома» («Призыв», 12 августа 1926).
«Дирекцией фабрики им. Свердлова разработан и поставлен на утверждение правления Владимирского треста проект проведения железно-дорожной ветки от фабрики на торфяное болото на расстоянии 8-9 верст. Стоимость проведения ветки окупится в 1 ½ года. Доставка торфа удешевится на 8 к. с каждого пуда» («Призыв», 28 августа 1926).
«Между станциями Пропасти и Новки, в сосновом лесу, расположена прядильно-ткацкая фабрика имени тов. Свердлова. На ней работает 3927 человек рабочих, из них 2621 женщина. С двух сторон ее раскинут поселок. Он состоит из деревянных одноэтажных домиков по 2—3 и даже 4 квартиры. В каждой из них помещаются по 2—3 семьи рабочих, нередко с 8—10 ребятами. Одиночки рабочие живут в общежитиях. В поселке имеется столовая кооператива с доступными хорошими обедами по 25 и 45 копеек. Но столовая пропускает за день всего лишь 500 человек. Работницы поставила вопрос об организации прачечной, использовав безработных женщин. Баней пользуются еженедельно, но она очень мала и делегатское собрание ходатайствовало через ФЗК перед хозяйственниками о расширении ее. Баню расширяют, ставят 6 душей, снабжают тазами. При фабрике имеется школа ФЗУ, школа первой ступени и девятилетка. В рабочем клубе проводятся постановки живой газеты, спектакли, вечера вопросов и ответов и кино-сеансы. Все рабочие и работницы кооперированы. Членов кооперации — женщин имеется 68 проц. к общему количеству членов. В правлении кооператива работает женщина работница на постоянной работе. Развивает свою деятельность и жилкооперация. Для рабочих выстроено 25 домиков. Имеются ясли на 50 ребятишек» («Призыв», 6 октября 1926).
«Перевыборы поселкового совета на фабрике им. Свердлова, Ковровского yeзда, закончились. Результаты выборов: из 3982 избирателей явилось на выборы 2955 чел. или 74,2 проц. (В прошлых выборах участвовало 39,7 проц.). Избрано членов в совет 135 чел., из них членов ВКП(б), и комсомольцев — 71» («Призыв», 21 января 1927).
«Рабочие фабрики им. Свердлова все ждали: вот отремонтируют клуб, будут спектакли и кино. Но увы... Клуб отремонтировали, а посещать спектакли и кино рабочему не приходится. Новый председатель правления установил высокие цены на билеты: на спектакли, которые ставятся пьяными любителями, от 25 и до 50 коп., на кино — от 15 до 35 коп. Рабочий рассуждает так: чем платить полтинник за билет, я лучше полбутылочки выпью. И сидят рабочие дома за картами или бутылкой!» («Призыв», 21 дек. 1927).
