Домнино — деревня в Меленковском районе Владимирской области России, входит в состав Ляховского сельского поселения. Деревня расположена в 4 км на запад от центра поселения села Ляхи и в 16 км на восток от райцентра города Меленки. «Село Домнино, при прудах, находится в 17-ти верстах от уездного города и в 140 от губернского». [1]
Селище (кон. 1-го - нач. 2-го тыс.) расположено в 2.5 км. к югу юго-востоку от деревни Домнино, правый берег р. Салка. Протянулось вдоль берега с севера на юг, размеры ок. 100х40 м., высота над рекой 5-7 м. Керамика лепная, горшковидной формы, без орнамента, финно-угорская (муромская). [2]
Село Домнино до 1764 года принадлежало Троице-Сергиеву монастырю, оно было приложено в этот монастырь вместе с деревней Зеховой царем Федором Ивановичем в 1588 году. В архивных документах Троице-Сергиевой Лавры описаны операции выкупа земель из монастырской вотчины. В грамоте 1588 г. указывается, что некто Елизаров хотел выкупить свое имение, отданное им (или проданное) монастырю еще в 1575-76 гг. и состоявшее из сельца Домнино и деревни Зеховой Муромского уезда.
Описание 1630 г. «Село Домнино. Во дворе Софон Семёнов сын Селянин с сыном Васкою, да со внучаты с Луканкою да з Демидком Савины дети на полчети выти. У Софонки Семёнова сына Селянина: улья пчёл, 4 лошади, 3 коровы, 9 овец, 6 свиней, да в клетях всякого хлеба 30 четвертей да ржи в земле высеяно 8 четвертей. Во дворе Лукашко Иванов з детьми с Ивашком да с Микиткою, Тимошка Иванов с детьми с Ивашкою да с Якункою, Софонка Иванов дети Богатово. Все трое на полчети выти. У всех троих 6 лошадей, 6 коров, 12 овец, 12 свиней, 8 ульев с пчёлами да в клетях 30 четвертей всякого хлеба, да высеяно в земле 5 четвертей. Во дворе бобыль Микифорко Михайлов сын. Пол-полчети выти. улья пчёл, 2 лошади, 2 жеребёнка, 3 коровы, 3 овцы, 3 свиньи, 10 четвертей хлеба в клетях, 2 чети с осьминою в земле».
По ревизии 1742 года в селе Домнине числилось 103 мужчины. В 1820 г. возникли дела о молоканах Синжанского и Домнинского приходов Меленковского уезда.
В конце XIX — начале XX века село входило в состав Ляховской волости Меленковского уезда.
В 1850-х гг. близ Карачарова и по Унже в Архангеле, Домнине, Злобине, Лехтове и др. занято было рудокопанием от 600 до 800 чел., которые с доставкой получали 60-80 тыс. руб., из которых за вычетом расходов оставалось от 40 до 60 тыс. годового заработка (Металлургическая промышленность Владимирской губернии).
Маслобойные заведения занимают большую половину восточной части уезда. Они находятся в селениях: Большой Сале, Венедеевке, Старинках, Валбине, Лужках, осинках, Тимошине, Илькине, Василеве, Федотове, Глебове, Елхах, Санчугове, Псилове, Озорнове, Вешках, Холькове, Абрамове, Михайлове, Выползове, Троицком-Колычеве и Домнине; в них 33 заведения, на которых средним выводом изготовляется масла до 40/т. пуд. на сумму в 40/т. руб. (Мелкие производства Меленковского уезда. 1874).
В 1902 г. на основании донесения Ляховского волостного старосты №1971 от 14.07.1902 следующие крестьяне были освобождены от годового земского сбора (так как не открыли свои заведения): Дерюгин Андрей Петрович с. Домнино - помещение винной лавки. Балихин Александр Фомич с. Домнино - мелочная лавка. Балов Спиридон д. Паново - бывшее трактирное заведение. Николаев Сидор д. Паново - кирпичное заведение.
В 1912 году открыли свои производства: Соколов Яков Степанович с. Домнино - кирпичное заведение (оценено в 210 р. с доходностью 28 руб.); Курочкин Иван Егорович д. Паново - столярное заведение (оценено в 150 р. доходность 20 р.); Балдин Николай Константинович - водяная мельница в д. Степаньково (оценена в 750 р. доходность 100 р.); Колосков Андрей Алексеевич - кирпичное заведение в д. Левенда (оценено в 150 р. доходность 20 р.).
В 1912 году сгорела круподерка у Дерюгина Петра Васильевича в с. Домнино (облагалась уездным сбором 2 р. 96 к. и губернским сбором 2 р. 59 к.)
«Диакон села Домнино Ляховской волости Меленковского уезда Петр Каманин описывал нормы общения местных крестьян так: «Взрослых величают по имени-отчеству, парней и девушек по имени или по фамилии. Здороваясь, снимают шапки, кланяются и подают руки. При прощании говорят: «Заходи, Иван Фомич, коли нето повечерку, от нечего делать – чайку попить». И в Домнино если равные по положению мужики общались между собой «ласково и уважительно», то богатые по отношению к бедным держали себя порой «презрительно и высокомерно». При этом Каманин замечал, что у крестьян «уважение приобретается гостеприимством, ссудой денег в долг, а презрение – скупостью, распутством, пьянством… Известной поговоркой о том, что «по одежке встречают», владимирские крестьяне руководствовались на практике. Например, если приезжий человек был хорошо, «исправно» одет, то его обязательно пускали в дом и при необходимости предлагали ночлег. При этом таких людей крестьяне почтительно величали «ваша милость». К тем, кто был в форменной одежде, обращались «ваше благородие». А вот прохожего-бедняка, соответственно одетого, на постой пускали лишь в том случае, если приказывал сельский староста. То же самое относилось и к иностранцам, все равно богатыми или бедными те казались. Действительный член Владимирской ученой архивной комиссии Иван Щеглов отмечал, что в селе Ляхи Меленковского уезда «гостеприимство не развито, но лиц влиятельных встречают с поклонами и стараются им услужить. Простому же человеку оказывается прием почти холодный. На ночлег в дом пускают, но скорее неохотно. При первом обращении отправляют в зажиточный дом. Впустив же человека в свое жилище, подробно обо всем расспрашивают». А уже упоминавшийся выше Петр Каманин про обитателей соседнего с Ляхами села Домнино добавлял, что «торговцев, богатых крестьян и господ охотно пускают на ночлег, к лицам «низкого положения» (иноверцы, коновалы, нищие) относятся с презрением и в ночлеге отказывают. Иноверцев вообще считают людьми погибшими». [3]
«История о том, как распоясались „заводчики", кулаки и б. полицейские в Домнине. 10 июня в Муроме, выездной сессией губсуда началось слушание дела группы — кулаков, заводчиков села Домнино Ляxовской волости, в числе 15 человек. Перед судом встают обвиняемые, настоящие «матерые волки» в образе Дерюгиных — сына и отца, Колоскова, Болдина, Морозова, заводчиков — кулаков и в прошлом и в настоящем. Подкупом и спаиванием темной крестьянской массы, эта кампания пролезает в члены, а потом и в самое правление Домнинского т-ва и начинает грабить и обворовывать государственную промышленность. К этой группе заводчиков тесно примыкает кампания кулаков в лице: Соколова М., Панкратова Ф., Морозова И., Валихина и др. Соколов, при их содействии, был проведен в председатели сельсовета и оставался им до ареста. Сперва все шло гладко, но в начале 1928 г. в Домнино организуется ячейка ВКП (б), ее усилиями все преступные действия кулаков выносятся наружу. Но последние не сдаются. Начинается бешеная травля ячейки и органов местной советской власти. Вновь избранному правлению товарищества, заводчики-правленцы дел не сдают, и даже грозят его изгнать из помещения. В этой травле деятельнее участие принимают быв. городовые: Евсеев, Масленников и сочувствующая им зажиточная часть населения. Они все вкупе, восстают против мероприятий по контрактации картофеля, распространяя заведомую ложь, о том: что де «Союз Картофель» обманывает крестьян, картошку то заберет, а хлеба не даст. Но и это не помогло кулакам. Завод-товарищество продолжал работать. Тогда Дерюгин и компания перешли от слов к делу. 14 ноября 1928 года группа кулаков сломала замок у склада товарищества и стала раздавать членам пайщикам выработанный товариществом крахмал-сырец. Всего таким образом было роздано до 4600 пудов крахмала. Прекратить все эти бесчинства кулаков удалось лишь при вмешательстве уездных властей. Процесс продлится не менее 10 дней. В течение 3-х ближайших дней будет происходить допрос свидетелей. Суд заседает попеременно: с утра в Окском саду, а вечером в Гортеатре» («Приокский рабочий», 12 июня 1929).
С 1929 года село входило в состав Больше-Сальского сельсовета в составе Ляховского района.
С 1963 года в составе Меленковского района Владимирской области, позднее — в составе Толстиковского сельсовета.
Численность населения: в 1859 г. – 326 чел., в 1897 г. – 514 чел., в 1905 г. – 744 чел., в 1926 г. - 894 чел., в 2002 г. – 26 чел., в 2010 г. – 12 чел.
Алексей Емельянович Соколов
В селе Домнино 13 октября 1925 года родился Алексей Емельянович Соколов — советский хозяйственный, государственный и политический деятель. С 1945 года — на хозяйственной, общественной и политической работе. С 1945 гг. — мастер в мартеновском цеху, технолог цеха, начальник технологического бюро, металлургического производства Серовского металлургического завода, секретарь, первый секретарь Серовского горкома партии, инструктор ЦК КПСС по промышленности, в рабочей командировке в Сомали, председатель Иркутского облисполкома, инструктор управделами, старший референт, главный специалист по работе исполнительных органов Совета министров СССР, председатель Российского фонда ветеранов. Скончался 12 апреля 2018 года в городе Москве.
Из книги А.Е Соколова «Берегите Россию (исповедь, воспоминания и размышления)». «Я родился 13 октября 1925 года в большом, красивом, некогда богатом русском селе Домнино Меленковского района Владимирской области, которое имеет свою историю… В селе функционировали частные и общественные предприятия: два картофелетерочных завода, молочный завод, кирпичное производство, маслобойка, колбасная, ландринная, мельница. Все эти предприятия, кроме одного – картофелетерочного завода, который был закрыт и демонтирован, я собственными глазами ранее видел работающими. В колхозное время построили цех по выпуску черепицы, но он практически не работал.
Село состояло из одной длинной, более километра, улицы и новой линии, расположенной перпендикулярно к главной. Летом оно утопало в зелени. В нем действовала деревянная церковь, куда приходили молиться из близлежащих деревень. Систематически, каждый год на Ильин день в селе проходили шумные ярмарки, на которые съезжалась вся округа, надев свои лучшие наряды. Чего только не продавали там! Особенно много было народных изделий из дерева и обожженной глины, мяса, различных солений. И, конечно, нельзя представить ярмарку без песен, плясок и фотографов.
Надо сказать, что и природа здесь благодатная: речки, кругом ухоженные поля и леса. Недалеко, в пяти километрах отсюда, протекает река Ока. В общем, детворе было где погулять, побегать, порезвиться.
Единственным недостатком было отсутствие поблизости больших дорог. Село находится как бы в стороне от них.
Теперь всего этого нет. Да и живут здесь лишь несколько семей, в основном старики. Каким было село в прошлом, осталось в моей памяти как сон.
Мой отец Соколов Емельян Степанович являлся коренным жителем этого села. Родился здесь в 1887 году. Занимался земледелием, был большой труженик, имел хорошее крестьянское хозяйство: лошадь, корову, овец, кур и гусей, наделы пахотных земель и лугов, которые нарезались каждому крестьянину в зависимости от количества мужчин – едоков в семье. На земельных наделах выращивали рожь на хлеб и овес для лошади, картофель, просо или гречиху на каши, лен, из которого в конечном итоге на примитивных крестьянских ткацких станках ткали грубые ткани для пошива белья и одежды.
В 1933 году отец вступил в колхоз. Некоторое время он избирался председателем колхоза.
Моя мать Соколова (в девичестве Титова) Прасковья Ивановна родилась в 1900 году в селе Высоково, в девяти километрах от Домнина. Трудовую деятельность начала в шестнадцатилетнем возрасте мотальщицей на Меленковской прядильно-ткацкой фабрике Владимирской области.
Выйдя замуж, она всю дальнейшую жизнь посвятила семье, детям и сельскому хозяйству. Наша семья занимала половину пятистенного одноэтажного кирпичного дома, построенного отцом вместе с младшим его братом. Дети спали на печи и антресолях, а когда стали побольше – на полу.
Сложилась обычная крестьянская семья, которая жила своими интересами. Много работали дома и в поле. По большим праздникам к нам приходили гости – родственники отца и матери. После угощения пели старинные русские песни. Их было много. У меня в памяти остались такие, как “Бродяга Байкал переехал”, “Последний нынешний денечек гуляю с вами я, друзья”, “Вот кто-то с горочки спустился”, “На Муромской дороге стояли три сосны”, “Коробейники” и другие. В праздничные дни в каждом доме гуляли и пели. Мы, малыши, умолкали, когда взрослые пели, наслаждались мелодией этих протяжных, а иногда и озорных песен, любовались исполнителями.
Но неожиданно случилась беда, в результате которой мы – дети оказались без отца, а мать – без мужа, на себе испытали всю тяжесть крестьянского бытия. В августе 1937 года по навету кого-то из селян к вечеру пришли в дом работники НКВД районного центра и увели отца.
В то время старшей сестре Марии было двенадцать лет, мне было одиннадцать, а младшей сестре Лиде – всего около двух лет.
В районном центре таких, как отец, собрали из района более 10 человек. Их продержали в местном КПЗ примерно неделю, а затем увезли в Муромскую тюрьму. Нас известили о дне отправки их в тюрьму, и мы, все дети, вместе с мамой пришли проводить, вернее сказать, повстречаться с отцом.
Помню, он подошел к нам, простился и сказал: “Я ни в чем не виноват, скоро разберутся и отпустят”.
Потом мы узнали: отца судила 31 декабря 1937 года так называемая тройка УНКВД и признала его виновным, присудила 10 лет лишения свободы. Позднее нам объяснили, что “ваш отец – враг народа, а вы дети врага народа со всеми последствиями”.
Для нас, детей, закончилось беззаботное детство, походы на речку, в лес, различные шумные игры. Началась тяжелая пора выживания. Мы никак не могли понять, за что посадили отца, почему он стал “врагом народа”.
В то время он работал председателем колхоза, сделал немало для его становления. На селе говорили, что ему в вину поставили расходы на покупку сбруи и телег для лошадей, конных плугов, борон и другого снаряжения для сельхозработ. Всего этого в колхозе был большой дефицит, поэтому практически все сельскохозяйственные работы сдерживались, что наносило урон экономике колхоза.
Я по своему детскому разумению написал письмо т. Сталину и попросил его отпустить отца домой, так как нам без него плохо, что он ни в чем не виноват, и привел доводы, которые слышал в разговоре односельчан. Долго ждали ответа на это нехитрое, наивное письмо, но не дождались. Между тем, в народе поговаривали, что районное начальство в отношении отца что-то проверяло, но никаких последствий не было.
Некоторые люди злорадствовали по поводу случившегося. Большинство же селян нас жалели.
Обезглавленная семья помощи никакой не получала, бедствовала. Главным нашим кормильцем стал приусадебный участок. Здесь мы выращивали картофель, капусту, морковь, огурцы, помидоры, лук, другие необходимые овощи. Из этого делали запасы на зиму. Частично на усадьбе косили траву на сено для коровы и овец. Остальные корма заготавливали в пойме речки Салка и везде, где растет трава. Сорняки от прополки грядок и картофеля тоже сушили на корм скоту. Получаемое молоко от коровы в основном продавали в районном центре, а вырученные за него деньги шли на покупку хлеба. Я научился ремонтировать (подшивать) старые валенки и ботинки для нас – детей и для мамы. Иногда мама выменивала на молоко поношенные вещи для нас.
Клеймо “дети врага народа” всегда нас преследовало, усложняло и без того сложную жизнь. Мы научились терпению и выдержке, не реагировать на негативное отношение к нам, уходить от разговоров на эту тему. Это был единственный выход для нас из сложившихся обстоятельств. Росли и осознавали, что нас считают людьми низшего сорта. Понимали эту несправедливость, но ничего не могли изменить. Жить под таким прессом было очень тяжело, невероятно тяжело, и обидно было слышать “уколы” и крепкие слова в наш адрес.
Прошло почти восемь лет. Весной 1944 года отца освободили из мест заключения из-за отсутствия состава преступления.
В январе 1972 года Председатель Владимирского областного суда М. Наумов прислал по просьбе сестры справку следующего содержания: “Выдана в том, что Постановлением тройки УНКВД по Горьковской области от 31 декабря 1937 года, которым был осужден Соколов Емельян Степанович 1887 г. рождения, уроженец с. Домнино Меленковского района Владимирской области, до ареста работал в колхозе села Домнино, Постановлением Президиума Владимирского областного суда от 30 декабря 1971 года отменено, и дело производством прекращено за отсутствием в деянии состава преступления”.
А в справке о реабилитации за подписью заместителя прокурора Владимирской области А. Ю. Белловича сказано: “… по заключению прокуратуры Владимирской области от 18 января 1995 г., в соответствии с ч. 2 ст. 1–1 Закона РФ “О реабилитации жертв политических репрессий” гр. Соколов Алексей Емельянович как лицо, оставшееся в несовершеннолетнем возрасте без попечения отца, необоснованно репрессированного по политическим мотивам, признан подвергшимся политической репрессии и реабилитирован”.
Вот и стало все ясно и просто, а сколько пришлось пережить, сколько было бессонных ночей, сколько было несправедливых унижений и оскорблений!
Я хорошо понимаю всех тех, кто пережил это лихолетье, сколько в жизни они недобрали, сколько хорошего прошло мимо них. Нужна была большая сила воли жить в такой атмосфере, находить в пределах возможного свое место в обществе. И эта сила воли формировалась у каждого из нас, но по-своему.
Причину сложившегося в стране объясняют по-разному. Понятно, что в партии и стране в то время шла политическая борьба за сферы влияния. Да, видимо, были настоящие враги народа, которые хотели повернуть в угоду недоброжелателям социализма, в угоду “западу” движение страны по другому направлению. Но в числе врагов народа оказалось огромное количество ни в чем неповинных людей, которые страдали от произвола сами, в невероятно тяжелых условиях жили их семьи.
Некоторые современные политологи пытаются делать вывод, что репрессии вытекали из социалистического строя, как присущая ему данность. Другие считают, что социализм здесь ни при чем, дело в людях, которые таким образом защищали интересы строя. Я совершенно убежден в том, что общественная система не виновата, что это делали враждующие группы партийных руководителей верхов и в немалой степени регионов вместе с аппаратом репрессивных органов. Не обошлось здесь без карьеристов-аллилуйщиков, которые ради собственной карьеры закладывали ни в чем не повинных людей.
Думается, что с данным злом еще предстоит внимательно разобраться и воздать должное тем, кто в этом повинен.
В политической борьбе в государстве за демократические преобразования прибегать к политическим репрессиям неповинных людей дело недопустимое.
Пишу об этом в первый и последний раз в жизни лишь потому, чтобы потомки знали всю правду.
Мой отец умер в 1957 году на 71 году жизни, мама прожила 91 год и скончалась в 1991 году.
Дедушку и бабушку по линии отца я не помню. По рассказам отца знаю, что дед – Степан Ильич был коренным сельским жителем. Хотя и имел только начальное образование, но слыл среди жителей села одним из грамотных людей, много читал, хорошо писал, поэтому часто выполнял обязанности старосты сельской общины. Мать отца я тоже не видел. Они оба умерли до того, как я появился на свет.
Хорошо помню родителей матери. Ее отец, мой дед Титов Иван Корнилович, хотя и проживал в деревне, но не любил сельское хозяйство, практически всю трудовую деятельность посвятил отхожим промыслам, ежегодно с весны до ледостава большей частью трудился матросом на пароходах, ходивших по рекам Оке и Волге, несколько сезонов работал на торфоразработках под Шатурой Московской области.
В нашей семье было 5 детей. Старше меня на один год сестра Мария, которая живет сейчас в соседнем селе Паново, того же района, окончила фельдшерско-акушерский техникум в г. Выкса Горьковской области. Всю свою сознательную жизнь посвятила медицине, работала на селе участковым фельдшером, заведовала сельским медицинским пунктом, сейчас находится на пенсии.
Я был вторым ребенком.
Младше меня на один год – брат Василий, после окончания Выксунского металлургического техникума он был послан вместе со мной на Урал в г. Серов Свердловской области, где работал в ОТК металлургического завода им. А. К. Серова. Затем уехал в Свердловск, там окончил Уральский политехнический институт им. С. М. Кирова, после чего работал, в основном, на Уралмашзаводе им. Серго Орджоникидзе инженером, заместителем начальника отдела научно-исследовательского института, кандидат технических наук. Умер в возрасте 70 лет.
На два года моложе его была сестра Сирафима, 1928 года рождения. Имела среднее медицинское образование. Длительное время работала в сельском медпункте, затем до выхода на пенсию трудилась в медпункте автоколонны г. Набережные Челны Татарской АССР. Умерла в 70-летнем возрасте.
Самая младшая в семье – сестра Лида, 1935 года рождения. Инженер-экономист по образованию. Работала в г. Серове Свердловской области на металлургическом комбинате в отделе нормирования труда. Затем вместе с семьей переехала в город Набережные Челны Татарской АССР, где трудилась экономистом на одном из заводов “Автоваза”. Сейчас находится на пенсии, проживает в Москве у своего сына.
Я учиться начал с восьмилетнего возраста, как это было положено в то время, в начальной школе села Домнино. В то время в селе электричества не было, оно появилось позднее. Вечерами для освещения широко использовалась керосиновая лампа, а при отсутствии керосина, что было нередко, лучина. Школу окончил с похвальной грамотой в 1937 году. Затем учился в средней школе села Ляхи, в то время районный центр Ляховского района Горьковского края. Впоследствии район был ликвидирован, вошел в состав нового Меленковского района уже Владимирской области. Школа находилась в шести километрах от нашего села. Ежедневно во время учебы, в мороз, дождь и слякоть, приходилось из-за отсутствия транспорта ходить в эту школу пешком, туда и обратно. Занятия начинались в 8 часов утра, поэтому вставали не позднее 6 часов утра. На дорогу тратили более часа. В этой школе я проучился четыре года, окончил 8 классов.
Кроме учебы в школе я увлекался рисованием. Рисовал цветными карандашами, а затем масляными красками. С разрешения мамы разрисовывал по штукатурке стены комнаты дома, в котором жили. В основном изображал животный мир: львов, тигров, медведей, разных птиц. Чаще всего перерисовывал картины с южной, африканской тематикой.
Мои увлечения на этом не кончились. Ознакомившись с физикой и слыша в центре с. Ляхи различные передачи по радио, я задумал сделать себе репродуктор. Конечно, сделал по форме, но как он должен работать, какой у него механизм, я не знал. Из затеи ничего не получилось.
Учеба в школе, подготовка к урокам, выполнение хозяйственных дел по дому отодвинули мои увлечения, а затем и свели на нет.
После окончания восьмилетки встал вопрос: что делать дальше? Учиться или работать? В сельской местности дети рано приобщались к труду. Особенно в моем положении. Как уже сказал, работал на огороде, по дому, выполнял некоторые обязанности по уходу за скотом. В каникулярное время трудился в колхозе: окучивал на лошади картофельные поля, косил в лугах на конной косилке траву на сено, сгребал на конных граблях готовое сено, возил снопы на молотильные тока, отвозил с них солому. Выполнял и другие виды работ. Так что за неокрепшими детскими плечами был уже какой-то опыт крестьянского труда.
Хотя материальное положение в семье было тяжелым, все-таки желание учиться дальше было сильным, и оно победило. Мама, несмотря на жизненные трудности, понимала необходимость образования, поддерживала нас в этом. “Учитесь дальше, – говорила она, – Бог даст, как-нибудь проживем”.
Ближайшим учебным заведением от родного села на расстоянии 20 км был Выксунский металлургический техникум Горьковской области, где платили ежемесячно небольшую стипендию, что для нас было важным подспорьем при скудном материальном положении. Это и определило мой выбор дальнейшего образования и специализации. Я сдал вступительные экзамены и первого сентября 1941 года начал учебу в техникуме. Из-за отсутствия общежития приходилось снимать угол в частных домах. Об удобствах говорить не приходилось. Лишь бы была крыша над головой.
Шла Великая Отечественная война. Мне тогда не было и 16 лет. Нас, учащихся техникума, привлекали на заготовку торфа на Чернораменских торфоразработках, на различные работы в подсобном сельском хозяйстве техникума. Около трех месяцев я работал в числе других учащихся на заготовке битого шлака из отвалов Выксунских металлургических заводов для строительства в Подмосковье военных аэродромов. В 1942 году более месяца строил противотанковые укрепления восточного берега реки Оки. Здесь были заняты сотни людей, которые, испытывая холод и голод, стремились укрепить быстрее берег реки, чтобы не пропустить врага дальше вглубь территории страны. К счастью, немцы были остановлены, а затем и разбиты под Москвой, эти укрепления не потребовались. Тогда вся страна была поднята на защиту Отечества. На домах, у проходных заводов, повсюду были расклеены плакаты: «Родина-мать зовет» и «Что ты сделал для фронта?». Нас, ребят из техникума, направляли в военные лагеря под Балахной Горьковской области, где мы прошли обучение военному делу. Конечно, учиться и работать, не доедая, было тяжело. Но все верили в Победу, поэтому ни на какие трудности не обращали внимания, не хныкали. Стипендия уходила на хлеб, на покупку полагающихся по продовольственной карточке круп и масла, из деревни еженедельно привозили на салазках картошку. Так и жили. Тогда все советские люди работали и жили под лозунгом: “Все для фронта, все для Победы над врагом”. На эту тему я даже сочинял незатейливые стихи. Более старших по возрасту учащихся призвали в армию. Мы пока остались! К тому времени на фронтах дела стабилизировались. А затем немцев погнали обратно. На освобожденных территориях началось восстановление народного хозяйства, разрушенного войной. На нужды войны и на восстановление разрушенного войной народного хозяйства страны требовалось очень много различного металла. Возникла большая нужда в специалистах, особенно металлургах, для работы на металлургических заводах. Вскоре из Министерства черной металлургии СССР пришло указание в развитие решения Правительства ребят из техникума в армию не брать, наложить броню на время их учебы, а после окончания учебного заведения направлять в народное хозяйство. Окончил техникум 4 февраля 1945 года. После окончания Выксунского металлургического техникума я получил диплом техника-металлурга и Министерством черной металлургии СССР, тогда был такой порядок, был направлен работать на Урал в г. Серов Свердловской области на металлургический комбинат им. А. К. Серова. Предстояла новая, неведомая жизнь. Что она даст, какой стороной повернется?..»
Домнинский приход
Самое имя села Домнина упомянуто в раздельной записи 1574 года. Село Домнино до 1764 года принадлежало Троице-Сергиеву монастырю; оно было приложено в этот монастырь вместе с деревней Зеховой царем Федором Ивановичем в 1588 году. В писцовых книгах Троицких вотчин 1593 года значится, что в селе Домнине церковь Илии пророка с приделом Николая Чудотворца, теплая церковь Андрея Стратилата — древяна вверх — строение приходских людей, при церкви поп, дьячок и пономарь; на церковной земле 5 келей нищих, в селе двор монастырский, 12 дв. крестьянских и 2 бобыльских, 7 дворов церковных пустых. Более подробные сведения о церкви в селе Домнине находятся в писцовых книгах 1630 года: «в Домнине церковь Св. пророка Илии с приделом во имя Св. Николая Чудотворца, а в церкви Божия милосердия образ местный св. пр. Илии в окладе серебряном, венец позолочен, образ Св. Николая Чудотворца около главы венец серебряный, два образа окладных — Спасов и Преч. Богородицы - обложены серебром позолоченным, венцы с каменем и жемчуги. Евангелие напрестольное с Евангелисты — письменное, апостол письменный... ризы и стихарь полотняные — оплечье выбойка черная... сосуды деревянные... У Преч. Богородицы запрестольной прикладу серьги серебряные позолочены... На колокольнице два колокола. Тут же место церковное Андрея Стратилата, а храму нет. При церкви двор попа Михаила, дворы дьячков и просвирницын, на церковной земле 1 двор бобыльский. В селе 14 дв. крестьянских и 2 бобыльских». Таким образом церковь в Домнине несомненно существовала уже в конце XVI столетия. В тех же писцовых книгах упомянуты и некоторые из приходских деревень Домнина: дер. Славцева — в ней тогда было 4 дв. крестьянских, дер. Ливенда — в ней 11 дв. крестьянских, Панова — в ней 1 дв. прикащиков, 1 дв. делового человека и 1 крестьянский двор пустой, дер. Зехова — в ней 18 дв. крестьянских и 1 бобыльский. Полные сведения о Домнинском приходе имеются в окладных книгах 1676 года. «В Домнине, говорится здесь, церковь Св. пророка Илии, при ней двор попа Максима, пономарев, да в приходе 19 дв. крестьянских и 1 бобыльский, да на церковной земле живут нищие, дер. Сала, в ней 2 двора помещиковых, 9 дв. крестьянских и 2 бобыльских (в 1896 г. здесь 131 двор), дер. Паново, в ней 1 двор боярский, а в нем живет прикащик, 14 дв. крестьянских (в 1896 г. здесь 59 дворов), дер. Крутая — 8 дв. крестьянских (в 1896 г. здесь 27 дворов), дер. Зехово—7 дв. крестьянских и 1 бобыльский (В 1593 году и дер. Зехове было 5 дв. крестьянских и 1 бобыльский.), дер. Славцево—12 двор. крестьянских и 2 бобыльских (в 1896 г. здесь 73 двора), дер. Кузнецово — 4 дв. крестьянских и 2 бобыльских (в 1896 г. здесь 10 дворов). Да к той же церкви приписана деревня Левенда по челобитью той деревни жителей и потому, что та деревня от иных сел отдалена, в ней 25 дв. крестьянских (в 1896 г. здесь 89 дворов). Земли церковной по 10 четв. в поле, сенных покосов на 15 копен». По ревизии 1742 года в селе Домнине числится 103 души муж. пола, а по ведомости доходов, полученных Троицкой лаврой в 1761 году значится, что с крестьян села Домнина получено оброку 103 руб. и на покупку монашествующим на свиты холста собрано 5 руб. 84 коп. В 1782 году доселе бывшая в Домнине церковь сгорела и вместо нее к 1785 году построена новая деревянная же церковь. Собственно построена была не совсем новая церковь, а перевезена церковь из села Шиморского (В 1778 году на средства известного заводчика Баташева, которому тогда принадлежало Шиморское, начат был постройкой каменный храм.) и здесь только перестроена. В этой церкви устроены были те же престолы, что и в прежде бывшей. [1]
В Домнине в XIX веке служили – о. Ефим Гурьев, Федор Переборов, Иоанн Казанский, Михаил Синадский, Василий Смирнов, Василий Добролюбов. КАЗАНСКИЙ ПАВЕЛ АНДРИАНОВИЧ родился в 1774 г. До 1796 г. – дьячок с. Стригино Муромской округи. В 1796 г. произведен во священника с. Просеницы. В 1825 г. был переведен в с. Домнино Меленковского уезда. Умер в с. Домнино в 1829 г. В семье было 8 детей, из них пять сыновей, которые все учились во Владимирской семинарии под фамилией Казанские. Жена: Прасковья Борисовна родилась в 1775 г., умерла в с. Домнино в 1843 г. Дети: Наталья, Андрей, Федор, Иван, Петр, Егор, Ирина. КАЗАНСКИЙ ИВАН ПАВЛОВИЧ (1804-1888) родился в с. Просеницы 11 апреля 1804 г. Окончил Владимирскую семинарию в 1826 г. После смерти отца с 1829 г. стал священником в с. Домнино. В 1867 г. Иван Павлович был переведен в Костромскую губ. , оставив приход в с. Домнино своему зятю Николаю Кантову, а сам служил священником церкви Введения во храм Пресвятой Богородицы в с. Владычное Нерехтского уезда до выхода за штат по состоянию здоровья в 1883 г. За долголетнюю безупречную службу (в течение 54 лет) Иван Павлович был награжден орденом св. Владимира 4-й степени и по определению дворянского депутатского собрания от 5 октября 1884 г. причислен к потомственному дворянству. Род Казанских внесен в третью часть дворянской родословной книги Владимирской губ. и утвержден Департаментом Герольдии сената 6 октября 1889 г. за № 4698. Скончался в с. Владычное 17 июля 1888 г. Жена Ивана Павловича: Анна Петровна (ур. Уводская) родилась в 1812 г. Дочь сельского священника, впоследствии протоиерея г. Коврова Петра Герасимовича Уводского. Дети (родились в с. Домнино): Александр, Елизавета, Мария, Петр, Александра (род. в 1840), Серафима, Анна, Алексей, Надежда, Сергей. ФОМА СЕМЕНОВ ГРАММАТИН родился в с. Степаньково в 1830 г, 13 декабря 1861 г. стал диаконом. В 1874 г. он был перемещѐн на псаломническую вакансию в с. Домнино. Умер в с. Домнино Меленковского уезда 17 декабря 1886 г.
В 1862 году эта церковь была разобрана и частью из старого, а частью и из нового материала построена в Домнине вновь деревянная же церковь. [1] Престолов в ней два в ряд: во имя св. пророка Илии и Св. Николая Чудотворца. [1] Утварью, ризницей, Св. иконами и богослужебными книгами церковь снабжена достаточно. Замечательного по древности или ценности в церкви не имелось. Сравнительно древни серебряные вызолоченные сосуды потир и дискос — 1782 года, приложенные Вас. Юшковым. В церковном архиве хранились две грамоты: 1) на построение церкви после пожара 1785 года и 2) на освящение этой церкви 1785 года. [1] Причта при церкви по штату положено: два священника, диакон и два псаломщика. На содержание причта получалось: жалованья от казны 950 руб., от служб и требоисправлений, земли и хлебного сбора до 900 руб. Дома у членов причта собственные на церковной земле. [1] Земли при церкви: усадебной 1 дес. 816 кв. саж., сенокосной 5 дес. 142 саж., выгонной 2 ½ дес. и пахотной 25 дес. 142 саж.; земля эта значилась в плане крестьянской земли. Кроме сего имелось так называемой писцовой дачи 4 десят. 1442 саж. пахотной земли. Наконец, по указу Сената 1864 г., проектировано в 1894 году еще выделить в пользу второго причта из крестьянской земли 25 дес. 1067 саж. [1] Приход состоял из села Домнина, сельца Салы (1/2 вер. от церкви), сельца Панова (4 вер.), Венедеевки (7 верст) и деревень: Левенды (4 вер.), Крутой (3 вер.), Славцева (7 вер.), Дубцов (6 вер.) и Кузнецов (7 вер.), в коих по клировым ведомостям числилось 2260 душ муж. пола и 2449 женского. В среде прихожан были приверженцы Молоканской секты. В 1829 году несколько семейств молокан было выселено в Таврическую губернию. Около того же времени несколько молоканских семейств из дер. Левенды переселены были помещиком в Самарскую губернию, а другие добровольно переселились в Томскую губернию. [1] Диакон села Домнина, Меленковского уезда, Николай Фоминский, 17 февраля 1908 г., определен на священническое место в село Святцы, Судогодского уезда. Преосвященнейший Евгений, Епископ Муромский, 1 марта 1908 г. совершил в соборе при участии местного причта заупокойную литургию и панихиду по Императоре Александре. За литургией совершено рукоположение во священника — диакона с. Домнина, Меленк. у., Н. Ф. Фоминского, определенного в село Святцы, Судогодского у.
Диакон-псаломщик с. Пьянгус, Меленков. уезда, Петр Юницкий 3 апреля 1908 г. определен на штатное диаконское место в с. Домнино, Меленков. уезда.
В 1908 г. преподано Архипастырское благословение: священнику села Домнина, Меленковского уезла, Алексию Доброхотову и старосте церкви того же села крестьянину Гавриилу Воробьеву за старание их о благоукрашении приходского храма и сбор пожертвований на производство стенной иконописи в их храме; крестьянину села Домнина, Меленковского уезда, Константину Балдину за пожертвование 100 р. на производство стенной иконописи в приходском храме; крестьянину дер. Большой Салы, Меленковского уезда, Петру Ильину Лошманову за пожертвование в церковь села Домнина киота, стоимостью в 70 руб., для иконы Знамения Божией Матери.
«Поп самогонщик. Религиозный дурман ослабел, самогоном отравлял крестьян Домнинский поп. Сотрудниками Меленковского уголрозыска в доме попа Синодского в с. Домнино, Меленк. у. была обнаружена «кана галилейская». Сам поп лежал на печи, а его матушка претворяла воду в... самогон. Около нее хорошо оборудованный по последнему слову техники самогонный аппарат. Здесь же две кадки с закваской и 2 четверти зелья. На вопрос агентов батя отвечал «неча греха таить — несколько раз гнал, по своей нужде и продавал». Прошлой осенью у него при обыске была найдена часть аппарата, а другие обыски результатов не давали, для бати обходились благополучно» («Красный луч», 15 августа 1924).
Здание бывшей Домнинской школы
Домнинское училище, Ляховской волости, в селе Домнине, основано обществом 9-го октября 1878 г., благодаря стараниям волостного старшины Ивана Григорьевича Климова. Ближайшие училища: Ляховское в 5 вер., Григоровское — 7 вер. и Воютинское — 8 вер. В 1884 г. «Помещение общественное, деревянное, отдельное; по свету и теплоте удобное; квартира учителю есть; классных комнат две: первая — длиной 8, шириной 5, вышиной 3 арш.; вторая — длиной 5, шириной 5, вышиной 3 арш. Учебных пособий недостаточно — на 80 р. 15 к. Библиотеки и земли нет. Законоучитель священник Николай Кантов, окончивший курс во Владимирской духовной семинарии, преподает с октября 1879 г.; учитель Василий Нагорский, окончивший курс в Новинской учительской семинарии, преподает с сентября 1882 г. Попечителя нет. Учащихся к 1-му января 1883 года 46 м. и 6 д. Выбыло до окончания курса по желанию родителей 5 м. и 1 д. Окончило курс со свидетельствами 8 м. Вновь поступило 14 м. и 4 д. К 1-му января 1884 года состояло 47 м. и 9 д. Учатся все вместе. Возраст: 8 — 9 л. 17, 9 — 10 л. 14, 10 — 11 л. 12, 11 — 12 л. 6, 12 — 13 л. 7. Из учащихся: 29 из с. Домнина, 10 из д. Салы в 2 вер., 6 — д. Крутой — 2 вер., 5 — д. Левенды — 3 вер., 2 — д. Венедиктовки — 6 вер. и 1 — д. Кононова — 10 вер. Ночлежный приют есть в одну комнату — длиной 4, шириной 3 ½, вышиной 3 арш.; ночуют 3 уч. на своем хлебе. Живут на квартирах 14 уч., с платой по 2 р. Вероисповедания православного. По сословиям: дух. 2 м., крест. 45 м. и 9 д. Средства: от минист. народного просвещения 50 р., от земства 280 р., плата за учение по 1 р. со своих и по 1 р. 50 к. с посторонних. Расходы: отопление, освещение, прислуга и ремонт 50 р. и собранная плата за учение; жалованье — законоучителю 30 р., учителю 250 р. Посещали классы неисправно 4 уч.; меры — внушение и донесение родителям. Прием в сентябре; поступили все неграмотными. За теснотой помещения отказа не было. Учебный год с 15-го сентября по 30-е апреля. Пению обучаются простому. Учатся в день 6 час. и даются уроки на дома. Отделений 3. Уроков в неделю: по Закону Божию 4, по Русскому языку 12, по Славянскому языку 2, по арифметике 4, по пению 2. Получивших награды не было. Получившие свидетельства учились 3 г. Не окончившие курса учились до 3-х л. Училище никто не обозревал. Обучения ремеслам и рукоделию нет. Воскресных бесед и чтений нет» (Владимирский Земский сборник 1884. № 12. Декабрь.).
«Домнинское училище помещается в общественном доме. На содержание помещения и наем прислуги общество расходует 40 руб. в год. Собственно училище занимает одну комнату; квартира для учителя есть в две комнаты; ночлежной комнаты для учеников нет. Книг и пособий 560 томов на сумму 163 р. 44 к. Земство отпускает на жалованье учителю 250 р. в год. Учащихся было 40 мальч. и 4 дев.; окончило курс 5 мальчиков и 1 девочка. Попечитель — крестьянин Георгий Дмитриевич Нефедов» (ОТЧЕТ членов Меленковского уездного училищного совета о состоянии начальных народных училищ Меленковского уезда за 1898—99 учебный год.).
В селе Домнине церковно-приходская и земская школы; в первой в 1896 году учащихся было 37, во второй 40. [1]
В Славцеве была церковно-приходская школа; учащихся в 1896 году было 57. [1]
Церковно-приходские школы открыты главным образом для противодействия молоканству. Для той же цели в Славцевской школе накануне праздничных и воскресных дней совершаются всенощныя бдения. [1]
После учебы Сергей Николаевич Фестинатов (будущий Архиепископ Онисим) уже в свой черед три года прослужил учителем в церковно-приходских школах Меленковского уезда: сначала в селе Домнино с 10 октября 1910 года, а затем с 2 октября 1911 года учитель и законоучитель в школе в большом торговом селе на Оке Дмитриевы Горы.
Последние священнослужители – о. Дмитрий Успенский (6 августа 1937 г. приговорен к расстрелу) и любимый многими прихожанами о. Алексей Доброхотов (арестован в 1929 г. и осужден на 5 лет лишения свободы).
Кладбищенская часовня Ильинская часовня в Домнино
Часовня была построена на месте разрушенного Пророка-Ильинского храма. Часовня была освящена 19 сентября 2016 года. Чин освящения часовни совершил епископ Муромский и Вязниковский Нил.
Источник: 1. Добронравов, Василий Гаврилович. Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии: [Вып. 4]: Меленковский, Муромский, Покровский и Судогодский уезды. - 1897. - 588, VIII c. 2. Археологическая карта России Владимирская область. Под редакцией Ю.А. Краснова. Москва. 1995. 3. Деревенский этикет.: [Электронный ресурс] // Газета «Призыв»: [сайт]. – 2016. – URL: https://www.prizyv.ru/2016/01/26/derevenskij-etiket/
