Научная деятельность

Литературная деятельность

ТВОРЧЕСТВО

ПОСЛЕ ГРОЗЫ
СТИХИ
ПЕТРОГРАД
Издание Т-ва «Муромское Печатное Дело»
1918

ПОСВЯЩЕНИЕ
Как прежде, веруя в любовь,
В годину бедствия отчизны
Я призываю вновь и вновь
Над ней не править грустной тризны!
Любя во всех врагах людей,
Не угашая пыла битвы,
Всей силой благости своей
И верой праведной молитвы
Я умоляю вас забыть
Все оскорбленья и проклятья
И руку дать, и вместе быть,
Мои враги, мои друзья – и братья!
Как прежде, веруя в любовь
И воскресение отчизны,
Я призываю вновь и вновь
Над ней не править ранней тризны…
12 (25) апреля 1918 г.
Петроград

ОТ АВТОРА

1900 – 1906
Of old sat Freedom on the heights… Tennyson

На заоблачных вершинах,
Говорит преданье нам,
В старину жила Свобода
И царила там.
У подножия богини
Извивался молний рой,
А вверху сияли звёзды
Над её головой.
Даром творческого слова
Наслаждалася она
И жила в своих владеньях
Без людей – одна.
Звук её могучей речи
Ветер схватывал порой
И обрывки слов далёко
Уносил с собой.
Раз покинула богиня
Одиночество вершин
И спустилась вниз, на землю,
К жителям долин.
Столько горя, тяжкой муки,
Вековой вражды и зла
Пред богиней раскрывалось,
Где б она ни шла…
Что с тех пор, гласит преданье,
К людям жалости полна,
Не вернулась на вершины
В облака она!...
С.-Петербург, 1900 г.

НА МОТИВ ИЗ ГЕЙНЕ
(Диалог)
Посмотри, в венце алмазном
Как блистают гор вершины!
Их гребней на ясном небе
Как причудливы картины!
- Ты, мой друг, напрасно к небу
Обращаешь вечно взоры!
Оттого-то и сужденья
Все твои незрелы, скоры!
Как звенит ручей прозрачный,
Как грохочут водопады!
Как далеко звучным эхом
Откликаются громады!
- Ручеёк тебя прельщает?
Не влюблён ли ты, друг милый?
Разговаривать мешает
Водопада шум постылый?
Ты слыхал? Все горцы верят,
Что живут в пещерах гномы,
Что полны сокровищ разных
Их подземные хоромы!
- Друг мой! Слушать эти бредни
Перестанешь ты, когда же?
Здесь не только что сокровищ –
Нет руды железной даже!
- Бросить бредни! – говоришь ты…
Сколько трезвости в совете!
Нет, мой милый! Слишком скучно
Стало б жить на белом свете!
С.-Петербург, 1900 г.

РОЗЫ В ТЮРЬМЕ
Wenn all around grew drear and dark… Byron
Как хороши поздней осенью розы!
Помню я тяжкий безрадостный день,
В сердце вскипали горючие слёзы,
Тучи бросали зловещую тень…
Мне принесли тогда нежные розы,
В миг, когда были все так далеки,
В миг, когда рушились светлые грёзы,
Нежные розы в минуты тоски…
С.-Петербург, 1900 г.

НЕПОГОДА
Разыгралась в поле буря-непогода,
Понеслась птицей с белыми крылами…
Приключились горе молодцу, невзгода,
Приключились… – сковали кандалами…
Долго, долго добрый молодец не видел
Света Божьего и пропадал в неволе;
Долго злился ветер, словно ненавидел
Снежную пустыню и стонал от боли…
Улеглась буря…. Наметала горы –
Не сугробы, снегу…. Занесла дороги…
Молодец увидел свет. Потухли взоры…
На челе морщины от былой тревоги…
С.-Петербург, 1900 г.

НА ТЯГЕ
Снег уже сошёл почти всюду с полей,
Кой-где в лощинах белеет…
Пенится, бьётся в овраге ручей,
Соснами лес зеленеет.
Едем на тягу: крестьянин-старик,
Я да охотников двое.
Рады оставить заботы на миг:
Время-то, время какое!
Лес оживает…. Слышней и слышней
День ото дня перекличка:
Вот и сейчас с нежной трелью своей
Где-то срывается птичка…
Тихо стоим на опушке и ждём…
Краски заката сбегают.
Нас покропило весенним дождём…
Звуки в лесу замирают…
Только и слышно, в деревне вдали
Баб голоса раздаются.
В небе высоком кричат журавли,
Длинною стаей несутся…
В воздухе шум нарастает глухой,
Поезд за лесом промчался…
Резкий свисток и один, и другой
Гулко в лесу отозвался…
Снова всё стихло…. Мы молча стоим,
Ждём, затаивши дыханье.
Тишь не нарушится звуком одним…
Стало томить ожиданье.
Ноги застыли, усталость берёт.
Смерклось…. Что ждать по-пустому?
«Хорканье» («Хорканье» - крик вальдшнепа-самца) вдруг по-над лесом плывёт…
Живо всю сняло истому!
Вальдшнепы парою тянут зараз,
Молнией выстрел сверкает…
Счастье, видно, сегодня за нас:
Пара ещё пролетает!
Выстрелам гулким откликнулась даль,
Тишь пробудилась немая…
Славная тяга! Нисколько не жаль
Время терять, ожидая!
Ночь наступила, пора и домой!
Много и птицы набито.
Тихо мы едем дорогой лесной,
Фыркают кони сердито…
С.-Петербург, 1900 г.

В СТЕПИ
Еду я степью и вижу: желтеют
Волны сыпучих песков,
Дальше узорною сетью белеют
Ложа сухих солонцов.
Белая пыль с них вздымается, вьётся,
Тучей несётся к пескам.
Степь затуманилась…. Бешено рвётся
В смерче песок к облакам…
Буря промчалась…. Вдали, колыхаясь,
Цепью верблюды идут.
Вижу я, с глаз за пригорком скрываясь,
Тихо, как тени, плывут.
Снова один я, лишь где-то далёко
Песня киргиза звучит…
Ветер да солнце…. Да в небе высоко
Чёрная точка кружит…
С.-Петербург, 1900 г.

ДАЯ – ХАТЫНЬ
(хивинские наброски)
1.
Едем Дарьею день мы и два,
Кой-где кибитки встречаем.
Заросли, чаща…. Сквозь ветви едва
Ленту реки различаем.
Горы минуем, озёра, пески,
Древних развалин громады.
Берег уныл у великой реки,
Глазу не видно отрады…
Всюду пустыня…. Как мёртвый весь край,
Словно война пронеслась….
Тишь и безлюдье…. Тугай, да тугай…
Жизни душа заждалась…
Лентой широкой блистает Аму,
Мутным потоком стремится,
Иль увлекая по дну своему,
Быстрыми волнами мчится.
Плещутся, бьются о берег оне,
Будто играя безпечно,
Вдаль убегают, и, кажется мне,
Идут чередой безконечной…

2.
К вечеру видим мы жданный ночлег, -
Старая крепость пред нами.
Вышёл навстречу в чалме человек,
Двор осветился огнями.
Едем под своды…. И в ржанье коней,
В кликах толпы оживая,
Чудятся тени умчавшихся дней,
Видится сказка былая:
В комнатах замка подушки, ковры,
Вьётся дымок из-под свода,
Слышатся звуки туземной игры,
Много гостей и народа.
Всадник летит на арабском коне,
Сбруя бухарской работы,
Хан поспешает к любимой жене
С дальней опасной охоты.
Ханша Дая в круглой башне своей
Ждёт, не дождётся супруга,
То – не раба, украшение дней,
Верная хану подруга.
Сходит к Дарье, на площадке стоит,
Очи закрыты фатою…
Та же река свои воды катит,
Плещет сердитой волною.
Крепость в осаде... Сраженье кипит...
Вопли, проклятия, стоны…
Смерти молчанье зловеще царит…
Пир у бойцов обороны…
Всё миновало…. Лишь крепко стоят
Своды в тиши безответной,
Блещет колон изразцовый наряд
Яркой каймой разноцветной.
Слава исчезла…. На стенах одни
Старые знаки пробоин…
Мраком покрылись прошлые дни…
Время – безжалостный воин!

3.
Вкруг очага мы на кошмах сидим,
Плохо сгибаются ноги.
Ест нам глаза непривычные дым,
Все закоптели чертоги.
Тут же шурпу и палау варят
В рваных халатах джигиты,
Шутят, коверкая речь, говорят,
Благо, тюра не сердиты.
Правда ль то было, иль гордый обман,
Здесь мы легенду узнали…
Замок решил себе выстроить хан –
Глины нигде не достали…
Брови нахмурил властитель седой,
Грозно сверкая очами:
Цепью до Мерва отсюда сплошной
Занял дорогу рабами.
В Мерве работали диво-кирпич!
Гляньте-ка, стены какие!
Мало попортил их времени бич,
Башни целы крепостные.
Быстро по цепи несли и несли,
Горы его подавали:
Так на Дарье, на могучей, росли,
Крепкие стены вставали.
Ханские годы умножил Аллах,
Я и считать их не стану!
Грозен он был и для недругов - страх!
Слава Пророку и хану!

4.
Смолкли рассказы. Палау, шурпа
Всеми давно позабыты.
Скоро затихла хивинцев толпа,
Спят казаки и джигиты.
Вышёл к площадке над берегом я,
Тучка гналась за луною,
тёмные воды катила Дарья,
Тени неслись над землёю…
С.-Петербург, 1900 г.

ПУТНИК
Тревожной стопою по горной тропинке
Шёл путник вечерней порой.
Всё уже тропинка, нависли громады
Над ним неприступной стеной.
Гроза разразилась на горных вершинах,
А путник идёт и идёт…
С отчаяньем в сердце и с гаснущей верой
Стремится вперёд и вперёд.
Тропинка исчезла, всё круче стремнины,
Не видно просвета во мгле…
Рукою дрожащей напрасно уступов
Он ищет на скользкой скале!
Где ступит – за камнем срывается камень
И с грохотом в бездну летит.
А горное эхо, в ушах отдаваясь,
Как-будто угрозой звучит…
Довольно…. Возврат не возможен в долины,
Вперёд не удастся пройти…
Покончены скорби и тяжкие муки
Последнего в жизни пути…
…
Светило на утро весёлое солнце,
Не стало синеющей мглы…
Над бездною зоркие плавно кружились
И с шумом спускались орлы…
Тифлис, 1901 г.

***
Слово – сила! Ты словами
В прах повергнуть можешь храм,
Созидаемый годами
Ложным, призрачным богам.
Слово – сила! Понемногу
На руинах можешь ты
Новый храм воздвигнуть Богу
Светлой, радостной мечты!
Слово – сила! Зло посеять
Можешь ты в сердцах людей,
Усыпление навеять
Песнью сладкою своей…
Слово – сила! Безопасно
Можешь сонных ты связать
И безсильными безстрашно,
Как рабами управлять!
Пред тобою две дороги,
Два разумные пути,
Делай выбор честный, строгий,
По которому – идти!
Тифлис, 1901 г.

СКАЛА
Средь равнины степной возвышалась скала,
Разлучённая с горною цепью…
И взвились над скалой три могучих орла
И простерлись крылами над степью.
И осталась скала одиноко стоять,
Думать тихие, грустные думы,
О высотах, снегами венчанных, мечтать,
О провалах и кручах угрюмых…
И следить за полётом свободных орлов
В безотчётной тревоге желаний,
И томиться, и мучиться горем без слов,
Ждать конца неизбежных страданий…
Тифлис, 1901 г.

ОБЛАЧНОЕ УТРО
Как шапкой мохнатой, вершины покрылись
Кудрями седых облаков,
И длинными космами вниз опустились
По склонам узоры снегов.
Пусть солнце сияет – но веет прохладой
С далёких и сумрачных гор,
Так память о прошлом далёкой отрадой
Туманит блистающий взор…
Тифлис, 1901 г.

УЗУН-ДАРА
(Сонет)
Ты видал ли спокойное море,
Когда, пенясь лазурной волной,
Шепчет берегу, ласково споря,
Свои робкие грёзы прибой?
Ты видал ли его, когда льётся
Свет таинственный полной луны,
Как порою оно всколыхнётся,
Серебристою зыбью волны?
Ты видал тогда танец прекрасный,
Где, как тихое море, безстрастно,
Дева чудная робко плывёт,
Но порой, как волна всколыхнётся,
В вихре страсти стремительно вьётся,
И к блаженству с собою совёт…
Тифлис, 1901 г.

***
Перед взором усталым свободное море,
Ничем не стеснён кругозор!
Прошло, миновало тяжёлое горе,
Кругом и покой, и простор!
Серебряной пеной волна за волною
Пестрит безконечную гладь,
И хочет природа волшебной красою
Печальную душу объять…
Батум, 1901 г.

ГОЛОСА ВЕСНЫ
Ароматом цветов, и теплом, и весной
Веет в воздухе края родного,
И звучат голоса светлой песней одной:
«Покрывала уж нет снегового!»
Долго ждал я весёлых тех песен весны,
И дошла ко мне весть дорогая,
Что не стало зимы, что сбываются сны
Золотые для нашего края!
Что за светлой весной, пышной жатвой маня,
Благодатное лето настанет,
И о хлебе насущном заботы гоня,
Осень сбором плодов не обманет!
Ароматом цветов и теплом, и весной
Веет в воздухе края родного,
И звучат голоса светлой песней одной:
«Леденящей зимы нет покрова!»
Тифлис, 1901 г.

***
Ой, за границей огни горят –
В Рассеюшке дымно…
Ничего не видно!..

Народная песня Калужской губернии

Ой, пылают огни за границей –
Стало дымно на русской земле!
Расстается казак с молодицей,
Пропадает навек в сизой мгле…
Едет, едет по степи широкой,
С грустью думает думу одну:
- Ой, не видеть ему черноокой,
Не любить молодую жену!
Помер, помер казак на чужбине,
Помер с грусти по милой своей…
Ой, могила видна на равнине,
Плачет буйный лишь ветер над ней…

Тифлис, 1901 г.

***
С неба высокого солнышко светит,
Мелкими трелями песня звенит,
Птичку-певунью лишь взор мой заметит,
Птичка взовьётся – в лазурь улетит.
В поле душистом роса серебрится,
С влажной земли поднимается пар.
Спелая рожь, как парча, золотится –
Нивы родимой прекраснейший дар.
Леса опушка зелёной листвою
Манит к себе под отрадную тень…
Тихо берёзки шумят надо мною
И навевают и негу, и лень…
Тифлис, 1901 г.

***
Есть люди – страданье застыло
В их детски правдивых очах…
Как будто их что-то манило
И смутный внушало им страх…
Их взглядом задумчиво-странным
Порой я бывал поражён:
Казалось, лик их туманным
Сиянием был окружён.
И было мне сладко и больно
Смотреть в глубину тех очей…
Вся ложь отлетала невольно
С души пробуждённой моей.
И я отдыхал от суровой
И тяжкой юдоли земной…
Но видел венок я терновый
Над милою мне головой…
Тифлис, 1902 г.

ПОСЛЕ ГРОЗЫ
Дождь прошёл. Как изумрудом,
Зеленеют склоны гор
И игрой алмазных капель
Мне чаруют взор.
На тропинках пыль прибита
Плотно к жаждущей земле.
Веет жизнью вновь на хмурой
И седой скале.
Там, где прежде лишь сухое
Ложе было ручейка,
Там теперь шумит сердито
Меж теснин река.
Серебристо-белой пены
На камнях дрожит клочок.
Водопадом вниз стремится
Со скалы поток.
Высоко, венчая горы,
Лес, лианами обвит,
Тихо, радостно листвою
О грозе шумит.
Вечереет…. Заалели
В отдаленье гребни скал,
Фиолетовою тенью
Сумрак с гор упал.
Тихо. Нет в душе тревоги,
В ней покой и тишина.
Освежилась состраданьем,
Как грозой, она.
Тифлис, 1902 г.

***
Глушь, затишье…. Лужайка лесная,
Мягко стелется мшистый ковёр…
Ароматной волной набегая,
Будит ветер замолкнувший бор…
Оживают в нём сосен короны,
Шепчут трепетно ветви берёз.
Слышны, будто, и вздохи, и стоны
В песне, полной и горя, и слёз…
Лёгкий шорох и треск раздаётся,
Наземь лист упадает сухой,
По верхам где-то белка крадётся,
И скрывается в чаще густой…
Тифлис,1902 г.

ЖИЗНЬ
Кто же ты? О, скажи мне, молю я тебя!
И зачем так черты твои строги!
Я стою пред тобой, безконечно любя
Всё в тебе: и покой, и тревоги!
Ты молчишь! Мне ответа не хочешь ты дать!
Из раба властелином я стану!
Я не в силах желанного счастья ждать
И бороться с тобой не устану!
Усмехнулась Жизнь и сказала она –
Гневом вспыхнули чудные очи:
- Слушай, дерзкий безумец, то - правда одна –
Моя совесть страшней тёмной ночи!
Хороша, как мечта, я бываю для тех,
Кто с надеждой, как ты, не расстался,
И как чаша с отравой сомнений для всех,
Кто мученьям раздумья отдался!
Я играю людьми, я люблю их терзать,
Бездыханными жертвы бросаю…
А затем… может Слава их трупы венчать,
Я же – я только сильных венчаю!
Нолинск, Вятской губернии
1902 г.

***
Мир мой узок, мир мой тесен,
В нём лишь горе да печаль!
Я хочу прекрасных песен,
Я хочу полёта вдаль…
Светлой радости волнений,
жизни славного венца,
Ясной бодрости стремлений,
Счастья, счастья без конца!
Где же конь мой, где крылатый
Мой слуга и властелин?
Полетим на пир богатый,
Я с тобою – исполин!
В царство мысли и свободы,
Выше, выше, в мир богов,
Где не властны тлен и годы,
В царство вещих грёз и снов!
Вдаль от скорби и гонений
Злобных, сумрачных людей,
Полетим же, чудный гений,
К светлой родине твоей!
Нолинск, Вятской губернии
1902 г.

СОН
Live, for the truth is living; Wake, for night is dead. Swinburne
Мне снилось: толпа собралась молодая,
Призывом к свободе окрест оглашая,
С великою верой в прекрасных сердцах,
С надёжным оружием в крепких руках…
«На бой! Собирайтесь, друзья, на врагов!
Как жизнь, дорога нам свобода!
Достоин презренья, кто в бой не готов
За благо родного народа!»
И клики неслись, и бурной волной
Полки за полками, как воды весной,
Стремились к высокой и грозной твердыне, -
Смести её прочь и навеки отныне!
Я видел великого боя начало…
Оружие смерти разить уставало…
Проснулся – и снова под утро заснул,
А сон благодатный мне грёзы вернул:
Всё так же незыблем был вражеский стан,
Лишь всюду молчанье царило…
И спали бойцы, отдыхая от ран,
И ложем была им могила…
И горько мне стало, и ужас объял…
Как вдруг, тишину чей-то возглас прервал,
Далёкие клики в ответ понеслись,
И снова призывы на бой раздались:
- Живите, ведь, правда жива на земле,
Проснитесь, свет уже брезжит во мгле!
Грядущая слава бойцов не забудет –
Великое – было, прекрасное – будет!
Нолинск, 1902 г.

***
И смотрел, и дивился я чудным очам,
Их совсем запушили ресницы!
То – лучи от звезды, когда шлёт она нам
Мягкий свет после блеска денницы…
Это ночь в её тихой красе предо мной
Раскрывает своё покрывало…
Я смотрел, и в душе моей тяжко больной
Так спокойно и радостно стало!
Нолинск, 1902 г.

***
О, свет! О, счастье! О, миг забытый,
Когда душа не знала мук,
Ко мне вернись! И пламень, скрытый
Под пеплом страсти, прорвётся вдруг…
И вновь бурливо, спеша, сверкая,
Польётся жизнь, как с гор поток…
И юность встанет, красой сияя,
И снова будет мой путь далёк!
Нолинск, 1902 г.

ПРИЗРАК
В блеске ли солнца, в шуме ли дня,
Призрак мой милый, жду я тебя!
Поздней ли ночью, тихой порою,
Призрак, явись лёгкой стопою!
В мире суровом всеми гонимый,
Мною желанный, мною любимый,
Ярким виденьем, грёзой живой,
Жду тебя с неба светлой мечтой!
Жаждет привета сердце моё,
Влага в пустыне слово твоё!
Полный отрады, полный участья,
Призрак, явись проблеском счастья!
Трепетом сердца я тебя встречу,
Музыкой песен дивной отвечу.
Тихой ли ночью, в шуме ли дня,
Призрак мой милый, жду я тебя!
Нолинск, 1902 г.

МОНАСТЫРЬ В ГОРАХ
На вершинах веет ветер,
На вершинах лес шумит,
После жаркого полудня
Вечер свежестью дарит.
Над обрывом, скрыта лесом,
Поражая стариной,
Приютилась там обитель:
Стены с церковью простой.
По углам как будто башни,
Узких окон виден ряд…
Тишь вокруг…. Лучи заката
Купол храма золотят…
Веет ветер на вершинах,
Сказки, были говорит,
От забот и дум докучных
В даль минувшего манит.
Старец-инок строгим тоном
Повествует быль времён
И показывает стёртых,
Древле-чтимых ряд икон.
- Бедность! Веры оскуденье!
Но зато однажды в год,
В день святого Иоанна,
Притекает к нам народ!
В этот день над гробом чудо,
Силой Божией могуч,
Совершает наш заступник:
Из стены забьёт вдруг ключ…
Льётся светлою струёю,
И сверкает и звенит,
Утоляя жажду веры,
Исцеленье всем дарит…
Мало ль было! Всё былое
Рассказать не станет слов,
Но коль слушать захотите,
Я поведать вам готов…
Было время: в дни нашествий
Наш предстатель Иоанн
Спас родимую обитель
От разгрома мусульман!
- Ваш святой – гяур, собака! –
Вождь их грозный восклицал…
Стал рубить мечом иконы,
И на землю мёртвым пал…
Смолк в раздумье старец-инок,
И унёсся в даль времён…
Нам показывая стёртых
Ряд изрубленных икон…
Веет ветер на вершинах,
Сказки были говорит
От забот и дум докучных
В даль минувшего манит…

На вершинах веет ветер,
На вершинах лес шумит…
Ночь спустилась вновь на землю,
Вся обитель мирно спит.
Только мы весёлым кругом,
Городской оставив шум,
Вольно дышим грудью полной,
Без забот, тоски и дум…
Льются песни молодые,
В них и радость и печаль,
Жажда счастья, жажда света
И стремленье снова вдаль.
Все невзгоды позабыты,
Песнь свободная звучит,
Оглашает лес и горы,
Над долиною летит.
Снова радостно на сердце,
Снова, будто, даль ясней…
Словно звёзды в южном небе,
Цель прекрасная видней.
Веет ветер на вершинах,
Всё сильнее лес шумит,
Облака ползут по склонам,
Вся обитель мирно спит…

Тихо, жутко, одиноко…
Спеты песни до конца,
Снова грезятся нам были,
Скорби трудного венца…
Словно остров в океане,
Где не видно берегов,
И вершины, и обитель
Тонут в море облаков…
Длится ночь…. Шумит тревожно
Вековой окрестный лес…
Скоро ль дрогнут чары ночи,
Солнце выглянет с небес?
Тусклый свет в окне забрезжил,
Стал туман вокруг белей,
В келье старца показался
Огонёк среди ветвей…
Скоро, скоро из-за леса
Брызнут яркие лучи!
Здравствуй, солнце! Лейся радость,
Песнью светлою звучи!
Безмятежно, непреклонно
Над тоскующей землёй
Всходит лик его могучий
По-над лесом, за горой…
Веет ветер по долинам,
Быстро гонит облака,
Всюду дрогнули туманы,
Словно вражии войска…
Заклубились, понеслись
Тучки, тая в вышине,
Вдаль по небу полетели
В розоватой белизне.
Из тумана стройно встали
Снеговые гребни гор,
Заблестели, как алмазный
Драгоценнейший убор…
И в сиянье утра нежном,
Серебряся сетью вод,
Развернулася долина,
Где Арагва счастье льёт…
А за нею в лёгкой дымке
Перенёсший много бед,
Славу дней своих отживший,
Показался древний Мцхет…
На вершинах свет и радость,
На вершинах гимн звучит…
Вся обитель славит Бога,
Колокольный звон гудит…
Тифлис, 1902 г.

БАТУМ
Дождливый день, - и снова ясно,
И снова моря зыбь прекрасна
В сиянье солнечных лучей…
Последних туч седая стая
На горы стелет, убегая,
Фату разорванных теней…
Вдали маячит белый парус,
Пестреет флагов лёгких ярус
На мачтах ближних кораблей.
А по заливу, чуть скользя,
Плывёт фелюга…. И нельзя
От моря оторвать очей…
Тифлис, 1902 г.

НА ЗАВОДЕ
В голой степи предо мною громады
Трёх великанов плавильных печей,
Пламенем пышут, как чудища-гады,
В небо широкою пастью своей.
В воздухе веет и дымом, и смрадом,
Люди, как тени, мелькают в огне,
Слышится грохот, шипенье, - и адом
Всё, что я вижу здесь, кажется мне…
Нолинск,1902 г.

***
Весна! Шум немолчный потоков нагорных,
И солнышка блеск, и цветок полевой,
И первый на крылышках лёгких, проворных
По ветру летит мотылёк луговой!
И снова берёзки с кудрявой листвою,
И тёмные пихты, и ель, и сосна
С зелёною шапкой и красной корою
Живут после долгого зимнего сна!
И тают на сердце тяжёлые льдины,
И с песнями вдаль улетает душа,
И гибнут все тени тоски и кручины,
И кажется жизнь – хороша, хороша!
Нолинск, 1903 г.

ТИШИНА
В ясном небе безстрастная, чудная
Льёт луна свой серебряный свет…
Тишина, тишина непробудная, -
Нет мне зова и отклика нет!
Я сроднился с печальной природою,
И тревога, и горе прошли
И, как-будто, пред злою невзгодою
В даль былого все грёзы ушли…
Лишь порою томительно жгучие
С властной силой желанья встают,
В сердце слёзы вскипают горючие,
Вновь в душе моей страсти живут!
Я иду тогда в поле широкое,
В лес, где сосны ветвями шумят,
Там, где озеро блещет глубокое,
Там, где птицы со мной говорят…
И покой в мою душу вселяется,
Вновь люблю я природу одну,
И желание жить там сменяется
Вновь желаньем – уйти в тишину!
Нолинск, 1903 г.

В КРЫМУ

Звёздное небо,
Горы и волны
Тишью ночною
Облечены,
Негой и страстью
Жгучею полны,
Вдаль все мечты мои
Устремлены…
Тихие стоны
Песни унылой
К морю несутся
Робкой волной…
Воплем о счастье
В жизни немилой
Плещет о берег
Шумный прибой…
Звёздное небо,
Горы и волны
Тишью ночною
Облечены…
Негой и страстью
Жгучею полны,
Вдаль все мечты мои
Устремлены…
Олеиз, 1905 г.

***
Не в чистом поле, в бою открытом, -
Тайком и ночью его убили
В зловещих стенах каземата…
Убили друга, убили брата!
Никто не плакал здесь по убитом,
Его без жалости зарыли…
В углу двора у каземата
Зарыли друга, зарыли брата!
Убить с ним вместе они мечтали,
Они хотели убить свободу
В зловещих стенах каземата…
И лишь преступно убили брата!
Настало утро – свободу взяли!
И поклонились они народу
В углу двора у каземата,
Там, где, как воры, зарыли брата!
С.-Петербург, 1906 г.

***
Алый лес из несчётных знамён…
Песни счастья в толпе, песни бури!
Встало солнце свободы в лазури…
Долгий путь, тяжкий путь – завершён!
Миг надежды – и снова проклятья…
Снова бойня и тюрьмы, расстрел
Всех, кто молод душою и смел,
Всех, кто любит свободу! О, братья!
На защиту любимого дела
Тесно, крепко сомкнёмся опять…
Пусть дружина бойцов поредела –
Мы падём – встанет новая рать!
Наше алое знамя возьмёт,
С ним разрушит все козни и беды,
Опрокинет врагов и вперёд,
Всё вперёд с ним пойдёт – до победы!
С.-Петербург, 1906 г.

ДРУЗЬЯМ
Смело отдайтесь
Жизни потоку,
Дерзко бросайтесь
В волны её!
Бодро вверяйтесь
Мудрому Року,
О, не смущайтесь
Верить, друзья!
С.-Петербург, 1906 г.

ПЕРЕВОДЫ
(1900 – 1907)

ПЕСНЬ ОБ ИЗГНАННИКЕ
(Из В. Гюго)
- Холмы, леса, долины, нивы,
Былинки, дайте мне ответ,
Зачем вы грустно молчаливы?
- Кто здесь бывал, того уж нет…
- Зачем цветник заброшен милый?
Нет никого в окне твоём,
Где твой хозяин, дом унылый?
- Не здесь, и нет вестей о нём…
Пёс у ворот ворчит в дремоте:
- Кого теперь стеречь от бед?
- О ком вы в горе слёзы льёте,
Дитя и мать? – Отца… здесь нет…
- Откуда вы, скажите, волны,
Что мчите вы в покрове тьмы?
- Мы гроб несём, печали полны,
Из мрачной каторжной тюрьмы…
Тифлис, 1901

ТУМАН
(Из Н. Ленау)
Туман седой, ты скрыл долины
И реки от моих очей,
Окутал лес и гор вершины,
Не видно солнечных лучей…
Возьми же землю, небо, море,
Окутай всё полночной тьмой…
Покрой печаль мою и горе –
Возьми всё прошлое с собой!
Тифлис, 1902

ПЕСНЬ О РОДИНЕ
(Из Г. Лонгфелло)
Останься на родине, милый,
Останься – раздумье стряхни,
Кругом оглянись – всей грудью
Полнее и глубже вздохни!
По белому свету скитальцы,
По воле бурливой волны,
Тревоги, смятенья, заботы
Их тяжкой печали полны.
Что лучше родной стороны!
Тоской по отчизне родной
В конец истомились они
И мыкают горе, блуждая,
Как в поле ночные огни.
Их сердце – пустыня сомнений:
Привольно в ней ветру гулять…
Как листья осенней порою,
Кружить их и бить, и гонять!
О, милая родина – мать!
Останься же дома, мой милый,
Останься, заботы стряхни,
Как птица в гнезде безопасном,
На родине ты отдохни!
За всеми, кто крыльями машет,
И вдаль устремляясь, летит,
Как коршун, на небе простершись,
Несчастье и горе следит…
Лишь родина счастьем дарит!
С.-Петербург, 1900.

СНЕЖНЫЕ ХЛОПЬЯ
(Из Г. Лонгфелло)
Как с волнистой одежды слетая,
Мягко падая вниз с облаков,
Наготу сжатых нив прикрывая,
Над пустыней полей и лесов
Из воздушных высот
Снег на землю идёт.
Точно смутные наши стремленья
Воплощаются в звучных стихах,
Словно сердце в тоске облегченье
В покаянных находит словах,
Так о скорби во мгле
Шепчет небо земле.
Это воздух поэму слагает
Из снежинок – созвучий немых
И, хранимую в тучах, вещает
Тайну долгих страданий своих, -
И той песне небес
Внемлет поле и лес…
Тифлис, 1901.

РУЧЕЙ
(Из А.Теннисона)
Выбиваюсь я неслышно
Из болот в глуши лесной,
Цапли, папоротник пышный
Там беседует со мной.
Светлой лентою бегу я
По долине меж холмов,
Городок один минуя,
Сёла, множество мостов…
Здесь, близ фермы я сливаюсь
С многоводною рекой.
Люди старятся, сменяясь,
Я ж всегда плещу волной…
На порогах, на стремнинах
По каменьям я журчу,
На излучинах, быстринах
Воды с ропотом кручу.
То бегу я, в берег бьюсь
По засеянным полям,
То причудливо я вьюсь
По пестреющим лугам.
Лепечу, журчу, сливаясь
С многоводною рекой.
Люди старятся, сменяясь,
Я ж всегда плещу волной…
То с любовью я играю
В воду брошенным цветком,
То форелей увлекаю,
Тешусь пенистым клочком.
И бегу я, - и ложится,
Устилая дно, песок,
И со мною вместе мчится
Не один уж ручеёк.
Я несу их все, сливаясь
С многоводною рекой.
Люди старятся, сменяясь,
Я ж всегда плещу волной…
Я скрываюсь меж травою,
Под орешниками мчусь,
С незабудками порою
Я украдкою шепчусь.
То стараюсь я, блистая,
Крылья ласточек достать,
То на мелях заставляю
В струйках солнышко играть.
Звёзды ль в небе, всё журчу я…
То в терновниках в кустах
Гальки медленно качу я,
То на крессовых лугах…
И бегу я, и сливаюсь
С многоводною рекой.
Люди старятся, сменяясь,
Я ж всегда плещу волной…
С.-Петербург, 1900.

СНЕГ
(Из Helge Rode)
Тихий снег… Тише нет ничего на земле!
Мир молчанием он обнимает…
Шаг за шагом идёшь,
Звуков нет, звуков ждёшь:
Всякий шум за тобой замирает…
Чистый снег…. Чище нет ничего на земле!
Пух лебяжий из крыльев небесных…
На лицо упадёт,
Как слезинка блеснёт…
Белый рой…. Рой мечтаний чудесных…
Нежный снег…. Нет нежней ничего на земле!
Слушай! Тишь зазвенела немая…
О, как чист этот звон,
Серебрист, этот звон…
Льётся он, вглубь души проникая…
С.-Петербург, 1907.