Сын священника села Ундол Владимирского уезда (ныне г. Лакинск Собинского района Владимирской области) Павла Сергеевича, Василий Павлович Ундольский (1840-1884 гг.) служил священником с 1859 года в селе Власовском Покровского уезда. Там же проживало и всё его семейство.
В с. Власовском 22 июня 1864 года в семье Ундольских родился сын Павел. Павел пошёл по пути отца, деда, прадеда и прапрадеда - священников Ундольских. В 20 лет окончил курс Владимирской духовной семинарии и поступил на должность помощника законоучителя ремесленно-грамотной школы Владимирского Благотворительного общества императрицы Марии Фёдоровны.
После смерти отца (1884) от скоротечной чахотки 19-летний Павел Ундольский, оставив мечту о Московском университете, был рукоположен архиепископом Владимирским Феогностом в священники церкви села Власовское. Он заменил на этом поприще своего отца и вскоре женился на Манефе Виноградовой. Отец её, Александр Иванович Виноградов (1834-1908 гг.), служил протоиереем в Успенском соборе г. Владимира, руководил реставрационными работами. Весьма плодотворным был период службы Павла Ундольского во Власовском. Он одновременно состоял заведующим Владимирским отделением книжного склада Братства Святого Благоверного князя Александра Невского, а в 1886 году стал законоучителем и заведующим им же устроенной женской церковно-приходской Власовской школы. После смерти священника Василия Ундольского его вдова Александра Васильевна проживала с дочерью Параскевой и сыном Николаем в с. Власовское. Из фонда попечительства получала пособие в 15 руб. С открытием её сыном Павлом Ундольским Власовской женской церковно-приходской школы Александра Васильевна стала работать в ней учительницей рукоделия. Параскева Ундольская в 1888 г. окончила курс Владимирского епархиального женского училища и также состояла в должности учительницы Власовской земской школы.
Семью священников Ундольских издавна хорошо знали купцы Костеревы, в том числе и владельцы Мишеронского стеклянного завода. Они имели прочные торговые связи с «чайным королём» А.Г. Кузнецовым. Прослышав о вакансии священника во вновь строящейся Воскресенской церкви в имении Форос в Крыму, Костеревы порекомендовали Кузнецову молодого и подающего надежды Павла Ундольского, тем более, что у него уже тогда появились признаки туберкулеза лёгких.
Так о. Павел оказался в Форосе, на южном берегу Крыма. Там он сразу принял самое активное участие в строительстве и оформлении Воскресенской церкви. Кроме того, он всячески способствовал строительству школы грамотности в посёлке Мухалатка, который был в 10 километрах от Фороса.
К этому времени у Ундольских уже было четверо детей, которые родились ещё во Власовском.
Павел Ундольский
И вот Павел Васильевич - первый священник форосской церкви. Этот храм был построен в 1892 году на Красной скале. Высота её над уровнем моря 412 метров. Он был возведён в честь спасения императора Александра III, когда он и члены царской семьи остались живы 17 октября 1888 года во время аварии поезда, который на полном ходу упал под откос. Практически все вагоны поезда были разрушены, и лишь один вагон с царской семьёй, который находился в середине состава, был невредим и остался стоять на колёсах.
Храм Воскресения Христова
Храм уникален по своему расположению. Он не только возведён на отвесной скале, но и расположен не так, как обычные православные храмы. Он обращён не на восток, а в сторону моря. Такая особенность присуща только южнобережным храмам. Недаром его назвали «Форосским чудом», и стал он всемирно известным.
Вот что рассказывает путеводитель 1902 года Г. Москвича: «Поразительный эффект производит церковь, воздвигнутая в 2 верстах от «ворот» (Байдарских) на вершине отдельно стоящей скалы. Храм сооружён в византийском стиле покойным владельцем Фороса А.Г. Кузнецовым в память 17 окт. 1888 года, построен академиком Н.М. Чагиным. Настоятелем церкви состоит о. Павел Ундольский». Храм был построен внешне в русском стиле, квадратный в плане, в два яруса с девятью куполами разной величины, с устремлённой в небо колокольней и узорчатым крыльцом, облицованным инкерманским белым камнем, сверху опоясанный цветными изразцами. Внутри резной иконостас с позолоченными Царскими вратами выполнен из морёного дуба. Великолепные иконы: «Тайная вечеря» работы А. Корзухина, а также «Рождество Христово» К. Маковского украшают убранство церкви. Уникальность храма ещё и в том, что к его отделке были привлечены настоящие специалисты мозаичных работ мастерской знаменитого итальянского мастера Антонио Сальвиатти. Мозаичный пол в церкви напоминает античную мозаику Херсонеса. Стоимость церкви согласно оценочной ведомости 1898 года составила 50 тысяч золотых рублей.
Отец Павел не только служил в этой великолепной церкви, а ещё состоял членом строительного комитета по постройке Скельской церкви Ялтинского уезда и комиссии по устройству в Алупке климатической колонии для учащихся церковных школ. Он также вёл большую просветительскую работу среди населения, за что неоднократно был награждён.
Много интересных людей довелось увидеть отцу Павлу в Крыму, но одна встреча особенно запомнилась.
Однажды в его доме ночевал А.П. Чехов. С Павлом Васильевичем Ундольским Антон Павлович познакомился случайно при поездке в конце 90-х годов XX века на южный берег Крыма для приобретения небольшого имения в деревне Кучук-Кой. Не доезжая 15-ти вёрст до этой деревни, Чехов остановился у Байдарских ворот в надежде переночевать там в гостинице. Однако свободных мест не оказалось, и хозяин гостиницы посоветовал Антону Павловичу проехать по шоссе ещё полторы версты и попросить ночлега в доме настоятеля форосской церкви о. Павла.
Семья П.В. и М.А. Ундольских состояла из 14-ти человек. 1910 г.
Как вспоминали позднее дочери П.В. Ундольского Мария Павловна Шагина, 1888 г.р. и Зинаида Павловна Коваль, 1889 г.р., Антону Павловичу в этом доме при форосской церкви был оказан радушный приём, и в его распоряжение была предоставлена отдельная комната.
Чехова угостили чаем, после которого он, посадив семилетнюю Зину на колени, прочитал присутствующим «Каштанку» и эту книгу со своим автографом подарил детям, а утром на своём извозчике отправился в Кучук-Кой. О чём тогда говорили хозяева дома с гостем - неизвестно, но очевидно, они остались довольны этой случайной встречей, так как вскоре, в сентябре 1899 года, и Павел Васильевич посетил Антона Павловича в Ялте.
П.В. Ундольскому в то время было поручено заведование школой в деревне Мухалатка в 10-ти верстах от Фороса и 30-ти верстах от Ялты. Школа эта помещалась в небольшом деревянном и ветхом здании, поэтому необходимо было выстроить новую - каменную. С большим трудом Павлу Васильевичу удалось получить дарственную на своё имя на небольшой клочок земли, примыкающий к деревне, от владельца имения «Мухалатка» московского купца С.В. Кокорева для постройки на нём школьного здания. Много сил было потрачено и по сбору 2000 рублей на строительство от владельцев близлежащих поместий: «Фороса» - Ушаковых, «Меласса» - А.И. Кузнецовой, «Мшатка» - Данилевских и др. Но собранных средств было недостаточно, и Ундольский, приехав к Чехову, попросил у него взаймы тысячу рублей, на что последний дал согласие.
По этому поводу сохранилась переписка между А.П. Чеховым и П.В. Ундольским.
9 писем П.В. Ундольского к А.П. Чехову хранятся в архиве А.П. Чехова в отделе рукописей Государственной библиотеки им. В.И. Ленина в Москве. А все подлинники писем А.П. Чехова к П.В. Ундольскому хранились в семье Ундольских, в том числе на протяжении двух десятков лет у сына Павла Васильевича - Николая Павловича Ундольского (1909-1988). Но в конце 1940-х годов были утеряны за исключением купона денежного перевода на 100 рублей с автографом Чехова. К счастью, ещё в далёкие времена по инициативе сестры писателя Марии Павловны Чеховой с них были сняты копии, и затем эти письма были опубликованы в печати, в том числе в полном собрании сочинений А.П. Чехова Государственного издательства художественной литературы (М., 1944-1945 гг.).
«Глубокоуважаемый Антон Павлович! Позвольте снова засвидетельствовать Вам мою искреннюю, глубокую благодарность за Вашу доброту и отзывчивость в деле устройства Мухалатской школы. Сердечно признателен Вам за письмо Ваше,- оно, так сказать, развязывало мне руки. С получением его за скорое устройство Мухалатской школы я положительно могу ручаться. С.В. Кокорев в данное время на Кавказе, по приезде его вопросы о выдаче денег и земле будут решены, о чем я немедленно сообщу Вам. Пожалуйста, не позабудьте обещания побывать у нас в Форосе, я и семья моя с особенным нетерпением ожидаем Вашего посещения. От души желаю Вам доброго здоровья. Глубоко Вас уважающий и душевно преданный Священник Павел Ундольский. 21 сентября 99 г. О времени посещения не откажите, пожалуйста, за 1-2 дня черкнуть. Форос».
«Глубокоуважаемый Антон Павлович! Простите, пожалуйста, что в силу постоянных отлучек в последнее время я до сих пор не уведомил Вас о получении 28 р. 60 к. на содержание школы в деревне Мухалатке за октябрь с .г. Примите, хотя запоздалую, но все же искреннюю глубокую благодарность за Ваше доброе пожертвование. С.В. Кокорева все еще нет, но, во всяком случае, он будет в Мухалатке на днях и тогда решится вопрос о пожертвованных им деньгах. Сбор пожертвований на устройство школы идет довольно успешно. В уплату 1000 р., которую Вы были добры ссудить мне, я уже собрал 500 р. На этих днях займусь рассылкой писем владельцам имений нашего района и позволяю себе надеяться, что целиком оправдаю предполагаемый займ. Что же Ваше обещание побывать в наших краях? Было бы очень желательно, если бы Вы посетили и школу в Мухалатке. На днях погода должна исправиться, но конечно уже ненадолго, и этими днями можно бы воспользоваться Вам для экскурсии сюда, а там уже настанет наша сырая туманная и бурная осень. Сердечно желаю Вам доброго здоровья. Глубоко Вас уважающий и душевно преданный Священник П. Ундольский. 10 окт. 99 г.». «Глубокоуважаемый Антон Павлович! Благодаря Вашему участию и помощи, дело по постройке здания для Мухалатской школы идет очень успешно. На отделенным С.В. Кокоревым для школы участке земли (210 кв. саж.) выполнены уже земляные работы по нивелировке площади, сложена подпорная стена и заготовлена значительная партия камня для кладки здания. Деньги на эти работы (200 р.) теперь уже выдавались без всякого препятствия и задержки конторой имения. На этих днях или в 18 числах декабря я буду в Севастополе вместе с управляющим С.В. Кокорева - А.М. Францессон для заблаговременной закупки лесного материала для школы, тоже на деньги С.В. Кокорева. Остальная же сумма (от 1500 р.) будет внесена на книжку или текущий счет в севастопольское отделение Государственного банка, в это же время будет возбуждено и ходатайство об отчуждении школьного участка. Принося Вам сердечную, глубокую благодарность за Вашу просвещенную отзывчивость и помощь, без которых данное предприятие едва ли бы осуществилось, я вместе с тем усердно прошу Вас, от лица всего населения Мухалатки, не отказать в Вашем согласии принять на себя звание Попечителя Мухалатской школы. Позвольте надеяться, что по доброте своей Вы не откажете бедным Мухалатцам и в этой просьбе и не оставите меня своим уведомлением о согласии Вашем. Священник Павел Ундольский. Форос. 21 ноября 1899 г.».
«Глубокоуважаемый Антон Павлович! Пожалуйста, простите мне за неисполненное обещание быть у Вас вечером, чтобы сообщить Вам о результатах моих переговоров с А. И. Шаповаловым. Дело в том, что после свидания с ним я до глубокой ночи путешествовал по Ялте, обходя всех своих знакомых с целью продать оказавшиеся ненужными 6 оконных просветов, и все-таки хлопоты мои не увенчались успехом. Но Бог не без милости. Возвращаясь 9 числа из Ялты, я продал за 100 р. эти просветы случайной спутнице по Мальпосту Е.А. Шишкиной - владелице имения в Дименах. Благодаря этой продаже, я со спокойным сердцем буду начинать в 1-х числах марта постройку здания по плану А.Н. Шаповалова. Еще раз не откажите принять мою сердечную благодарность за Ваше доброе сочувствие и участие в деле устройства Мухалатской школы. Глубоко Вас уважающий и душевно преданный Священник П. Ундольский. 10 февраля 1900 г.».
«Глубокоуважаемый Антон Павлович! С самой пасхи я собирался выехать к Вам за получением денег на постройку Мухалатской школы, но вот уже почти половина мая, я все не могу выбрать времени для этой поездки. Ранее не позволяли отлучиться служебные обязанности, а теперь окончательно связала меня самая постройка. Чтобы ускорить и упорядочить ход работ, я после пасхи вынужден был перебраться в Мухалатку и только па праздники являюсь домой для службы. За последние дни поапройка очень быстро подвинулась, оконные коробки уже поставлены, и в 20-х числах этого месяца каменная кладка; вероятно, будет закончена. Большая часть лесных материалов также доставлена на место, окна и двери готовы. На будущей неделе начнется кладка перемычек, далее постановка балок и стропил - работы настолько серьезные, что отлучиться в Ялту мне будет положительно невозможно, и между тем, в зависимости от хода работ, быстро расходуются деньги. Ввиду этого я вынужден просить Вас не отказать выслать почтой обещанные Вами 1000 р. за вычетом пересылочных. Когда же, наконец, увидим мы Вас в наших краях. Давно уже стоит чудная весенняя погода, а Кучук-Кой положительно утонул в зелени. Покорнейше прошу передать мой почтительный привет Вашей матушке. Глубоко Вас уважающий и душевно преданный Священник П. Ундольский. 6 мая 1900 г.». «Глубокоуважаемый Антон Павлович! Глубоко благодарен Вам за высланные Вами 997 р. 50 коп. на постройку Мухалатской школы. Со своей стороны я употреблю все старания по сбору пожертвований в уплату этого лайма. Постройка школы идет очень успешно. К.К. Ушкова в данное время нет,- будет вероятно в сентябре. Глубоко Вас уважающий Священник П. Ундольский. 29 мая 1900 г.».
«Многоуважаемый Антон Павлович! С глубокой сердечной благодарностью возвращаю Вам (переводом) 1000 р., взятую у Вас на постройку Мухалатской школы. Позвольте уверить Вас, что население Мухалатки навсегда сохранят о Вас добрую, благодарную память за оказанную мне Вами нравственную и материальную помощь в деле устройства школы. Пожалуйста, простите за запоздалую уплату (срок 20 февраля). Только на прошлой неделе удалось мне получить эти деньги; к тому же до вчерашнего дня я еще не знал о Вашем возвращении в Ялту. От души желаю Вам доброго здоровья и благополучия. Не откажите передать мой почтительный привет Вашей матушке. Глубоко Вас уважающий и душевно преданный Священник Павел Ундольский. 16 марта 1901 г.». «Глубокоуважаемый Антон Павлович! Во избежание возможных в будущем недоразумений, было бы очень желательно, чтобы в Мухалатской школе в числе других школьных бумаг и документов хранилась и копия моего духовного завещания на участок школьной земли. В прошлом году я не мог получить этой копии, так как завещание не было подписано еще Вами и С. Я. Елпатьевским, по Фролов-Багреев обещал мне выслать в самом непродолжительном времени. К сожалению и до сих пор не получил я копии, и меня беспокоит мысль, что завещание все еще не подписано. Если это так, то, пожалуйста, глубокоуважаемый Антон Павлович, не откажите поспешить дать Ваши подписи, если же завещание Вами уже подписано, окажите мне большое одолжение при случае напомнить Фролову-Багрееву о высылке копии. Обращаюсь к Вам с этой просьбой потому, что Ваше напоминание будет полезнее для дела, чем моя переписка с Фроловым-Багреевым, быть же е Ялте, чтобы лично устроить это дело, я в данное время за постоянными недосугами, положительно не могу. Учебное дело в Мухалатской школе идет довольно успешно. В этом году сдали экзамен на льготу 2 мальчика, а 2 окончившие девочки получили похвальные свидетельства. Особенно же радует меня то, что и дети очень привязаны к школе и местное население относится к ней с полным доверием и любовью. Сравнительно упрочилось и материальное положение школы. Кроме 300 р„ назначенных от казны, школа с января с.г. получает на хозяйственные расходы по 15 р. в месяц от попечительницы А.И. Кузнецовой. Из этой суммы удалось мне оплатить часть и на библиотеку, пока, конечно, в самых скромных размерах. В ближайшем будущем необходимо позаботиться об увеличении ея, так как спрос на книги и со стороны детей, и со стороны взрослых очень большой. С сентября с.г. открыто при школе и маленькое общежитие для учеников из отдаленных селений; желалось бы устроить и обеды для них, но пока не позволяют еще средства. С ноября обычно начаты и чтения с туманными картинками. Конечно, немало еще предстоит забот, чтобы вполне удовлетворить все нужды школы, но всего сразу сделать нельзя - это дело будущего, лишь бы Бог дал здоровья. К сожалению, в этом отношении в последнее время я не похвалюсь. Не могу назвать себя больным, по-прежнему посильно тружусь, но постоянно чувствую какое-то недомогание. До сих пор жалею я, что не удалось мне видеть и принять Вас у себя. Очень жаль, что не посетили Вы и Мухалатской школы, которая всецело обязана Вам. Позвольте надеяться, что в будущем когда-нибудь еще раз Вы заглянете в наши края. Бывая у Вас неоднократно, покушался я покорнейше просить Вас пожертвовать для Мухалатской учительской библиотеки собрание Ваших сочинений, но по природной стеснительности всегда уходил, не высказав своей просьбы. Думаю, что не хватит у меня решительности сделать это и в будущем, если только Бог приведет быть у Вас, а потому с этой усердной просьбой обращаюсь к Вам теперь письменно - это как-то полегче. Надеюсь,- за нее не посетуете Вы на меня. Из газет узнал я о Вашей женитьбе и покорнейше прошу Вас принять хотя и запоздалое, но самое сердечное поздравление и искренние пожелания Вам и жене Вашей здоровья и счастья на многие годы. Не откажите, пожалуйста, передать мой почтительный привет и Вашей уважаемой матушке. Глубоко Вас уважающий и всей душой преданный Священник Павел Ундольский. Форос. 10 ноября 1901 г.».
Школа грамотности в Мухалатке. На этом снимке с учениками: заведующий школой отец Павел и его брат Николай Ундольский, учитель школы. 1904 г.
Итак, под руководством П.В. Ундольского и с помощью А.П. Чехова школа была построена, и первым её заведующим стал о. Павел, а первым учителем в этой школе был родной брат Павла Васильевича - Николай Васильевич, приехавший после окончания семинарии из Владимира.
В классе Мухалатской школы. Учительница школы Мария Павловна Ундольская (ей 17 лет) Мария Ундольская с учениками. 1906 г.
В 1904 году его заменила старшая дочь о. Павла Мария, которая к тому времени окончила женское епархиальное училище в Симферополе. Свой первый урок она провела, когда ей было 16 лет. На работу Мария ходила почти за 10 километров. Так как шоссе было обычно пустынным и молодая девушка шла одна, то с собой она брала на всякий случай револьвер, заряженный 6-ю патронами, обращаться с ним научил сестру брат Василий. Но, к счастью, оружием воспользоваться не пришлось. Около 20 лет проработала она в Мухалатской школе и в конце этого периода вышла замуж за своего бывшего ученика Григория Григорьевича Шагина, который был на 9 лет моложе. После смерти мужа в 1939 году Мария Павловна работала учительницей в Байдарах, Симеизе, Оползневе, а в 1944 году возвратилась в Мухалатскую школу, откуда и ушла на пенсию в 1946 году. Затем она вместе с одной из своих дочерей Анастасией Григорьевной Шагиной жила в Алупке, где и скончалась 21 декабря 1977 года, не дожив до своего 90-летия всего три месяца.
К 1910 году у Павла Васильевича и Манефы Александровны уже было 12 детей. Старшему, Василию, в это время 24 года, а самому младшему, Николаю - 1 год.
Из воспоминаний Николая Павловича Ундольского узнаём, что его отец Павел Васильевич в 1914-1915 годах даже исполнял обязанности управляющего имением «Форос». Причиной этому послужила мобилизация К.М. Иванова, бывшего управляющего, на фронт в связи с началом войны. В то время владельцем имения был купец Григорий Ушаков, и он предложил о. Павлу переехать с семьёй в квартиру управляющего, которая занимала весь второй этаж дома, соединённого с дворцом галереей, увитой растениями. Ундольских поразила роскошь имения, а в самой квартире - великолепная ванна с душем. Для поездок о. Павлу предоставлялась легковая машина «Форд». Дети в основном находились в имении и часто гуляли по парку, где их восхищало всё - золотые рыбки, павлины, канарейки. Им запомнилось, что в западной части парка были две «Итальянские площадки» с цветниками и фонтанами, от них к набережной вела каменная лестница, внизу размещалась бухточка с «купальней» на столбах в воде для переодевания, а рядом огромный камень, с которого можно было прыгать в воду. За камнем - галерея, которая
заканчивалась бассейном с морской водой, куда пускали пойманных для хозяев и гостей камбал.
По приезде в Форос Константина Капитоновича Ушакова, отца Григория, о. Павел сдружился с ним и часто проводил с ним время. Они любили вместе слушать граммофон, на котором проигрывались романсы замечательного тогда баса Давыдова, а также вдвоём ходили ловить рыбу у камня, в 50-70 метрах от берега. Тот камень в честь Павла Васильевича назвали «Попов камень».
Каждый год летом жители Фороса могли наблюдать, как в километре от берега проходила великолепная императорская яхта «Штандарт». На ней из Севастополя в Ялту следовала царская семья. Обратно же из Ялты император проезжал по шоссе мимо форосской церкви. Такой проезд сопровождался легковыми машинами, впереди и позади которых эскорт кубанских казаков-бородачей. Все Ундольские стояли на шоссе у церкви. Звонили колокола, слышались крики «Ура».
Отец Павел был свидетелем приезда в Форос на побывку Фёдора Ивановича Шаляпина вместе с семьёй. С владельцем этого имения он породнился через сестёр-красавиц: Марию и Терезу. Мария Валентиновна, жена Фёдора Ивановича Шаляпина, была родной сестрой жены К.К. Ушакова - Терезы Валентиновны.
Вот как пишет в своих «Воспоминаниях» сын священника Ундольского Николай: «Как-то к нам пришла Тереза Валентиновна со своей сестрой Марией Валентиновной Шаляпиной. Мать угостила их чаем, а я поиграл с дочерью Шаляпиных Марфой, почти мне ровесницей».
А.М. Горьким и Ф.И. Шаляпин в Форосе
В Форосе Шаляпин встречался с А.М. Горьким, который вызвался помочь Шаляпину в написании его книги воспоминаний.
Вот что пишет об этом жена писателя - Е. Пешкова:
«В 1916 году я неожиданно стала свидетельницей того, как Фёдор Иванович рассказывал Алексею Максимовичу свою автобиографию, а стенографистка записывала его рассказ. Это было в Форосе, в имении Ушакова. Алексей слушал его с захватывающим интересом, иногда задавал вопросы. К концу сеанса оба были взволнованы. Потом, обычно, шли к морю компанией или только вдвоём. Иногда Шаляпин пел русские песни».
Неоднократно Форос посещал А.Н. Наумов, родственник Григория Ушакова. Проезжая мимо церкви на экипаже или ушаковском «Форде», он всегда заходил туда, чтобы полюбоваться внутренним её убранством. Для этого он нажимал кнопку «Звонок к сторожу». Наумов давно знал сторожа Бориса Коробкова, который не раз отпирал ему церковь. В свой очередной приезд в 1914 году Наумов сказал сторожу: «Борис, я теперь министр». На что тот ответил: «А коль ты министр, то распишись в „Царской книге"».
В церкви были две книги: одна «Царская», где были отзывы Николая II, Александры Фёдоровны и членов царской семьи, а также Сербской королевы Наталии, вторая - для людей меньшего ранга.
В 1954 году в Нью-Йорке вышла книга «Из уцелевших воспоминаний белоэмигранта А.Н. Наумова, бывшего в 1914-1916 гг. министром земледелия». Вспоминая Форос, он пишет: «Трудно представить себе что-либо более богатое и прекрасное, нежели чем Крымский Форос с его дивным парком, лужайками, розариями, причудливыми тропическими растениями, огромными клумбами пахучих цветов, разбросанными там и сям прудами, искусственными протоками в извилистых берегах с переброшенными через них лёгкими мостиками. Этот восхитительный уголок на земле создал для себя фабрикант А.Г. Кузнецов».
Отец Павел часто бывал в гостях у А.Г. Кузнецова. Одну из таких встреч в имении Форос запечатлел редкий фотоснимок.
О. Павел (в центре) и о. Владимир Баженов (справа) в гостях у А.Г. Кузнецова
События 1917 года резко изменили жизнь семьи священника. От голода умирают сын Серёжа и дочка Люба. Продаются самые ценные личные вещи, подаренные прежде о. Павлу К.К. Ушаковым и А.И. Кузнецовой.
Василий Ундольский - офицер роты связистов в Севастополе
Трагически сложилась жизнь и старшего сына Василия. Он окончил юридический факультет Петербургского университета и работал в Севастополе в Крепостном управлении. Ещё до 1917 года стал офицером царской армии и командовал в Севастополе кабельной ротой. В ноябре 1920 года был издан приказ, по которому все лица, служившие у «белых», должны явиться в Ялту для регистрации. Василий догадывался, что могло ждать его - белого офицера, но в глубине души надеялся, что всё обойдётся. Попрощавшись с родными, он поехал на регистрацию. Больше его никто не видел. Как потом стало известно, заседавшая в Ялте «тройка» приговорила всех бывших офицеров царской армии к расстрелу.
По решению комиссии по изъятию церковных ценностей была экспроприирована и драгоценная церковная утварь. В 1927 году бесследно пропали бесценные иконы великих мастеров. Были сброшены и увезены на переплавку церковные колокола.
Казалось, сама природа не вынесла этого варварства.
Именно в 1927 году в Крыму произошло землетрясение силой до 10 баллов. Было много разрушений, имелись погибшие и раненые. Пострадал и особняк Кузнецова в Форосе. Не выдержала подземных толчков даже скала Монах в Симеизе. Удивительно, но храм Воскресения Христова на Красной скале устоял и почти не пострадал.
Вот как описал это Николай Павлович Ундольский:
«Однажды в сентябре 1927 года я вернулся из Фороса домой около 12 часов ночи. Занимал я тогда кабинет моего отца, а он и мать спали в спальне. Не успел я как следует заснуть, слышу, кто-то выламывает оконную раму кабинета, а я не пойму, в чём дело. Потом в полу раздался сильный толчок и начало качать всё, как на пароходе. Кто-то из наших закричал: «Землетрясение!». Мы выскочили во двор. Дом качался, и в некоторых местах появились трещины, в которые можно было просунуть ребром руку. С горы «Форос» валились огромные камни. В перерывах между толчками мы вошли в дом, вытащили во двор кровати и спали на них с неделю, пока толчки не закончились».
Болезнь и трагические события подкосили здоровье первого священника храма Воскресения Христова в Форосе. После тяжёлой болезни — эмфиземы лёгких — первый священник Форосской церкви Павел Васильевич Ундольский умер 13 декабря 1927 году на 64-м году.
Из воспоминаний сына о. Павла: «Из церкви при селе Скеля приехали два греческих священника: отец Стилиан и его сын—отец Стефан. Тело отца обмыли… Гроб принесли в церковь, где греки-священники отпевали отца, а прихожане прощались с ним. Через два дня приехала подвода из Скели, привезла нам овощей, мяса, муки, собранные жителями этого села, которых отец обслуживал в течение 20 лет, т.к. Скеля была в приходе отца до постройки греческой церкви в 1912 году. Затем по желанию жителей этого села, его тело на этой же подводе увезли туда и 15 декабря 1927 года похоронили в ограде греческой церкви, совершив похоронный обряд».
Из рассказов жителей села Родниковского (Скеля), в 60-е годы ХХ столетия кладбище у церкви было ликвидировано. Церковь разрушили.
Сегодня место самой могилы не установлено. Сохранился только памятник с нее греческого священника о. Стилиана, который отпевал о. Павла и сам здесь был похоронен.
Последнее письмо о. Павла было адресовано его родной сестре Анастасии Васильевне Поповой (Ундольской) в город Владимир и датировано июлем 1927 года. Письмо было написано на открытке с изображением храма Воскресения Христова, где на протяжении 34 лет он бессменно служил.
Примечательно то, что после смерти о. Павла, за год до закрытия форосской церкви, служить в ней приехал священник из города Александрова Владимирской губернии. Им оказался родной брат жены Павла Васильевича Манефы Александровны - Сергей Александрович Виноградов. Но прослужил он там недолго и «ввиду чинимых препятствий, вынужден был уехать обратно».
О дальнейшей судьбе многочисленной семьи Ундольских рассказал Николай Павлович Ундольский в своих воспоминаниях «Моя автобиография», которые он написал в 1982 году.
Данные воспоминания были использованы крымским писателем П.П. Фирсовым при написании им в 2004 году книги «Форос Страницы истории». Из этой книги мы узнали и о дальнейшей судьбе форосского храма.
В 1929 году храм был закрыт. В 1934 году церковь вместе с домами куплена санаторием «Форос» у ялтинского Райзо за 18 тысяч рублей. С тех пор там устроили ресторан, а проще говоря, харчевню, где путешественники могли полакомиться шашлыками, запивая их пивом. Столы стояли прямо в молитвенном зале, в подвалах размещалась кухня.
В годы Великой Отечественной войны церковь служила убежищем для отряда пограничников. Есть сведения, что после войны церковь в последние годы своей жизни посещал И.В. Сталин. Писатель Василий Субботин в одной из своих новелл рассказывает: «Когда ему случалось проезжать через Байдарские ворота и спускаться в Форос, он всякий раз останавливался около этой церкви. Машина останавливалась на дороге, а он шёл туда в пустующую тогда церковь и подолгу там о чем-то раздумывал». После войны в церкви снова открыли ресторан. Затем её использовали как склад, пока там не случился пожар. В пламени погибли оставшиеся на стенах иконы, фрески. Обгоревшую церковь бросили на полное разрушение и разграбление.
Не раз тучи сгущались над храмом, и судьба его была под угрозой. В 1980 году было принято решение о передаче церкви и прилегающей к ней земли для строительства там пансионата. И только жители посёлка Форос, возмущённые этим решением властей, добились его отмены. Здание храма было взято на учёт как памятник архитектуры XIX века.
В 1990 году Воскресенская церковь, после передачи её в Московскую Патриархию, начала восстанавливаться. Праздничное богослужение в честь столетия Воскресенской церкви состоялось 4 октября 1992 года.
Говорят, что процесс восстановления храма был ускорен в период строительства летней резиденции президента СССР, которая располагалась недалеко от церкви на мысе Сарыч.
Храм Воскресения Христова над поселком Форос
М.С. Горбачёв, бывая на своей даче в Форосе, постоянно любовался великолепным видом храма, стоящего на скале.
Из воспоминаний Н.П. Ундольского узнаём, что ему удалось сохранить «Памятную царскую книгу» - с записью знатных особ, посещавших Воскресенский храм, в том числе царя Николая II. Он даже привёз её во Владимир, однако она у него была похищена в 1933 году вместе с атласом кораблей русского военного флота, который также ему был очень дорог.
