Анна Михайловна Маркова родилась в 1795 году и совсем молодой вышла замуж за ротмистра Николая Петровича Шубина, сына коллежского советника Петра Ивановича Шубина из старинного дворянского рода, родственника фаворита императрицы Елизаветы Петровны Алексея Яковлевича Шубина. Н. П. Шубин после выхода в отставку с военной службы занимал пост члена Московского отделения Мануфактурного совета департамента мануфактур и внутренней торговли Министерства финансов. Он скончался в 1839 году в 57-летнем возрасте.
Александра Николаевна Шубина родилась в 1816 году. Была дочерью владетельного помещика Николая Петровича Шубина (1786 - 1839), имение которого находилось при селе Воскресенском-Сергееве, отстоящем от гор. Шуи в десяти верстах по Ковровскому тракту. Село Воскресенское-Сергеево расположено на живописной местности, на возвышенном холме, у подошвы которого протекает река Теза. Здесь построен при родителях Шубиной обширный дом с разными службами для бывшей тогда в распоряжении их дворни; при этом боярском доме разведен парк и вырыт весьма большой пруд. Вблизи дома владельцами построены были и храмы, из которых под одним находится усыпальница владельческого рода с особым при ней храмом. Усадьба унаследовала была Александрой Николаевной.
В 17-летнем возрасте стала заботиться о потерявшей рассудок матери и младших сестрах и брате. В юности потеряла жениха, поручика Василия Кашинцева, умершего от раны, полученной на дуэли. Согласно бытовавшему преданию, гусарский поручик умер на руках у любимой Саши, и она поклялась никогда не выходить замуж, а в память о погибшем устроить женскую обитель в своем имении. Для всего «благородного общества» губернии такое решение богатой невесты стало весьма неожиданным. К удивлению светских знакомых, Александра Шубина осталась тверда в данных обетах.
К этой усадьбе принадлежало много разных угодий. По благочестивой своей настроенности, посвятившая себя на всегдашнее девство, Александра Николаевна сама распоряжалась принадлежавшим ей имением и, извлекая из него пользу, все употребляла на дела милосердия. Оказывая свою помощь людям, она значительную часть из своего достояния уделяла и на пользу женских обителей, к которым особенно привержено было ее чистое сердце.
По особенному чувству благоговения к отцу Серафиму Саровскому, прежде всего усердие ее обращено было к основанной им Дивеевской обители. Будучи сама художницей по живописному искусству, она озабочена была передать этот свой талант Дивеевским сестрам. Не мало времени она для сего пребывала в Дивеевской обители, но забота ее о сестрах сей обители простиралась еще далее. Ей желательно было обучить их и мозаике. В то время в Петербурге изготовляемы были мозаические иконы для Исаакиевского собора. Александра Николаевна, имея своих знатных родных, состоявших на службе при Царском Дворе, исходатайствовала тогда дозволение обучаться Дивеевским сестрам и мозаическому искусству у художников сего дела и на свой счет привозила в Петербург и содержала здесь обученных ею живописи сестер, которые с успехом усвоили и мозаическое искусство, которое стало процветать в Дивеевской обители.
Такие же заботы имела Александра Николаевна и о сестрах Понетаевской обители. Для упрочения художеств в Дивеевской и Понетаевской обителях она не щадила своих средств.
Много одушевлял Александру Николаевну и руководил в делах благотворительности о. Иоанн Кронштадтский, который часто бывал и духовным ее отцом. При достижении преклонных лет, Александра Николаевна возымела намерение закончить свою многополезную деятельность особою благотворительностью. Она всю свою боярскую усадьбу обратила в женский общежительный монастырь. Весь обширный дом приспособлен ей под келлии для монашествующих. Воздвигнуты ею и еще новые, больших размеров, корпуса для келлий. Особый еще корпус воздвигнут для монастырской трапезной и для приготовления пищи. Устроено особое здание для изготовления хлебов и для варки квасу.
Устроен ею и отдельный приют для жительства сироток, которые монахиней обучаются и грамоте и рукодельям. Для каждой воспитываемой имеется особая кроватка со всеми постельными принадлежностями.
В огромном еще корпусе, за монастырской оградой, устроены удобные и весьма благоприличные помещения для монастырского духовенства, прекрасные помещения для странников-богомольцев и умеблированные отдельные весьма просторные помещения для приезжающих в обитель благородных лиц.
В двух верстах от монастыря заведен сельско-хозяйственный хутор, где держат лошадей и рогатый скот и хранят сельско-хозяйственные принадлежности. Вблизи хутора устроена и пасека для пчеловодства.
При таком благоустройстве обители, Шубина ввела в ней и обучение живописи. В самом монастыре учреждена ею специальная, по правилам науки, живописная школа, в которой обучает живописному художеству монахиня Серафима. Настолько уже усовершенствовано в этой школе художество, что написанные обучающимися в ней юными послушницами изображения превосходят самые оригиналы. Особенно отличается искусством написания, больших размеров, картина: бегство святого семейства в Египет.
Благоустроив так обитель, благочестивая учредительница ее обеспечила и будущее ее существование. Она на содержание ее внесла значительный капитал, наделила ее в полном изобилии лесными, полевыми и другими угодьями и передала в ее собственность принадлежавшие ей в Петербурге и в Кронштадте дома. Сельцо Иевлево она передала своей родной сестре Анне Николаевне Шубиной, вышедшей замуж за ротмистра Василия Николаевича Обтяжнова. Обтяжновы и стали последними иевлевскими помещиками.
После отмены крепостного права в феврале 1862 года по указу императора Александра II земли при деревне Княгинино (за вычленением наделов крестьян) остались за А.М. Шубиной, а от нее достались ее дочери Александре Николаевне Шубиной.
Александре Николаевне Шубиной в Коврове принадлежало 2 дома на Георгиевской улице, нынешней Свердлова. Владела также домами в Петербурге, Кронштадте, Шуе.
4 июля 1866 г. в Шуе происходило торжество в честь Пятидесятипятилетнего юбилея протоиерея Шуйской Васильевской Больничной церкви о. Андрея Васильевича Архангельского. Благочинный села Сергеева священник о. Павел Изволенский поднес юбиляру богатую в серебряном и вызолоченном окладе икону Феодоровской Божией Матери с след. надписью, вырезанной на задней стороне: «Его Высокопреподобию, о. Протоиерею Андрею Васильевичу Архангельскому от села Воскресенского Сергеева помещицы Александры Николаевны Шубиной, духовенства и крестьян в знак глубокого уважения и любви и в память дня празднования 55-летнего служения его церкви Божией, июля 4 дня 1866-го года».
Александра Николаевна Шубина
В старости любимицей Александры Николаевны стала ее племянница, дочь младшей сестры, Екатерина Обтяжнова, вышедшая замуж за ковровского земского деятеля Николая Муратова. По стечению обстоятельств она умерла в том же 1897-м - в один год со своей престарелой теткой, утонула в реке Клязьме при не выясненных до сих пор обстоятельствах.
Не задолго до своей кончины пожертвовала еще значительный капитал на построение нового храма, по образцу Дивеевского, в самом центре обители, успев приготовить для сего храма и значительное количество строительных материалов. Весьма желательно было Александре Николаевне дожить до закладки храма, но Господь благоизволил положить конец многотрудной жизни ее.
Умерла 8-го февраля сего 1897 года. Всегда преданная воле Божией, она покойно и мирно перешла в другой мир, в полном уповании, что Господь поможет во всем игумении монастыря, избранной ею самою из сестер Серафимо-Понетаевской обители.
Погребение ее совершено было в шестой день после ее кончины. Многий собор пастырей стекся к ее гробу. Предстоятелем, при совершении литургии 13-го числа и при отпевании, был священно-архимандрит Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря Досифей. Сослужили ему — один из членов Консистории, двое протоиереев из гор. Шуи, местный благочинный протоиерей, монастырское духовенство и весьма много иереев градских и сельских приходов. Перед окончанием литургии священник обители и духовный отец покойной произнес следующее слово:
«Печальное ныне у нас, всечестная матерь и сестры, событие, — погребается ныне в Бозе почившая наша благодетельница, неусыпная попечительница о пас и учредительница нашей святой обители. Отошла от нас в вечность добрейшая наша Александра Николаевна. Больше не увидим ее, не услышим от нея сердобольного материнского приветствия. Поистине велика потеря для обители, — она лишилась матери, она осиротела. Но умерим скорбь свою упованием на Господа и Пречистую Матерь Божию, усердную заступницу и помощницу пашу, и в утоление нашей печали, а также и в назидание себе посвятим последния минуты при гробе почившей на воспоминание о благочестивой и добродетельной жизни ея. Почившая о Господе боярыня, девица Александра, была примерная христианка, — она была избранница Божия. Знатная по своему роду, славная по образованию, богатая по средствам, наделенная от природы прекрасными качествами, имевшая право и возможность занять почетное место в среде высоких благородных жен, она отклонила от себя преимущества. Тленный мир сей не мог прельстить ее ни славой, ни почестями. Она предпочла лучше остаться в скромной доле свободной девственницы, а оставшись в девстве, она хотя и не включила себя в число отшельниц от мира, но жизнию своею могла быть примером для них. Еще в цвете лет она стала удаляться веселых обществ и мирских развлечений, ее любимые собеседники были люди высоконравственной жизни, ее любимые места для посещения были храмы и монашеские обители. Глубоко верующая, всецело преданная воле Божией, она никакого дела не начинала без молитвы и благословения Божия. Воспитанная в древнем благочестии она всегда строго соблюдала все уставы святой церкви и отеческие предания, особенное же сердечное наслаждение находила она в приобщении Св. Христовых Таин. Под конец своей жизни она приобщалась Святых Таин почти каждонедельно, а пред самою своею кончиною — несколько дней сряду только и питалась бессмертною нищею тела и крови Христовой с таким благоговением и страхом, что и нас священно-служителей приводила в трепет. Но благоугождая Господу, почившая много служила и ближним. Прежде всего многим и во многом помогала она своим присным. Для высокородной матери своей, одержимой тяжкою болезнию, она несколько десятков лет была как бы ангелом хранителем и неотступною сестрою милосердия и заменяла ее собою меньшим брату и сестрам своим заботою и попечением о них. Несколько лет старшего брата своего, бывшего в совершенном расслаблении, она также хранила и успокаивала до самой кончины его. Помогала с любовию и усердием и прочим из рода своего в нуждах их. И посторонним нуждающимся всегда оказывала возможную от нее помощь. Доброе сердце ее не могло равнодушно переносить скорби и бедствия ближнего. Много ею отерто слез благодеяниями сиротам, вдовам и вообще всякого рода несчастным людям. Особенно ее благодеяния простирались на святые обители. Сама будучи чистою девою, уневестившею себя Христу, она более всех сочувственно относилась к девственницам инокиням. Для них, она готова была сделать все возможное на пользу их. Две славнейшие женские обители Дивеевская и Серафимо-Понетаевская весьма много обязаны ей за учреждение в них школ, художественной мозаической и на финифте живописи. Но венцом всех ее добродетелей было учреждение его сей Воскресенско-Феодоровской обители. Ею почившая любовалась и услаждалась, как мать своим любимым детищем, для нее в последние годы жизни своей она не щадила ни сил, ни средств своих, непрестанно благоустрояя ее и обеспечивая будущее ее существование. Через благоустроение сей святой обители блаженная боярыня воздвигла себе не мертвый и бездейственный, но достославный и присноживый памятник. В сей обители всегда будет возноситься усердная молитва за нее и за присных ее от насельниц ее. Этого и домогалась она, сего особенно и желала она. «Теперь, говорила она, вечно будет обитель молиться за себя и за нас. Теперь родители мои, братья и сестры и весь род наш будут поминаться здесь». Да, пройдут века, сменится несколько родов и поколений человечества, а насельницы сей обители не престанут молитвенно воздыхать ко Господу об упокоении души создательницы обители и присных ее. Счастливая доля, завидный жребий! О, добрая и верная раба Божия блаженная боярыня девица Александра! Ты не скрыла своего таланта, но много усугубила его. Да услышится же тобою вожделенный глас от Праведного Судии и Мздовоздаятеля: вниди в радость Господа твоего!»
Перед началом отпевания усопшей сказано было старшим из протоиереев: Дивно благопромышление Божие о тебе, приснопамятная усопшая сестра наша и матерь сей святой обители, дивны судьбы Божии и о сем месте обиталища! Прекрасно здесь холмистое местоположение, освежаемое и оживляемое непрестанно текущею речною водою. На вершине этого холма владетельными боярами его воздвигнут был некогда обширный, с лучшими приспособлениями для жительства, дом, окруженный роскошным парком. Всегда зеленеющие кедры, с широко распростертыми ветвями, красовались пред взорами благородных обитателей. По любви русских бояр к гостеприимству, без сомнения, двери этого дома открыты были для друзей и знакомых, и жизнь, с ее обычными мирскими удовольствиями, била в нем полным ключом. Что же теперь видим здесь? Боярский дом и теперь на том же месте; многие вековые деревья и доселе напоминают о прежнем убранстве парка, но порядок жизни теперь здесь не похож уже на прежний. Предлежащая приснопамятная сестра наша всю, унаследованную ею, боярскую усадьбу обратила в иноческую обитель. Вместо пышной мирской жизни здесь теперь спасительная тишина, общежительное трудолюбие, церковные и келейные молитвы и на всем положена печать глубокого Христоподражательного смирения. Откуда могла придти мысль и решимость к такой перемене у воспитанной в свете? Такое направление, возлюбленные братие, получалось в том же самом семействе, где возрастала и воспитывалась покойная, ее предки и родители, как и все того времени бояре, хотя и вели жизнь, сообразуясь с обычаями света, по никогда не забывали Господа Бога. Всегда бывало у наших бояр была особая образная, где и сами они повседневно совершали молитвы и детей своих к тому располагали. Нередко, вблизи своих усадьб, они святые храмы сооружали и наделяли их вкладами и приношениями. Все это проявляло в них Богобоязненность и благочестие. Эти прекрасные качества и унаследованы почившею от своих родителей. Ими руководимая, и дошла она до сознания и решимости обратить свою усадьбу в святую обитель на вечный поминок о себе и о всех присных своих. И посмотрите, как ясно и очевидно Божие благословение на учрежденной покойною святой обители. В короткое время она процветает, как крин. Число сестер умножается и для всех устроены удобные обиталища. Трудолюбие их возбуждает соревнование. Есть при обители и обширные странноприимные покои, есть и приют для призрения и обучения бедных отроковиц, есть даже, как особая редкость, иконописная по научным правилам школа. Видимо, что Господу Богу благоугодно на сем месте учреждение святой обители. В самом гробе почившей чистой голубицы Господь показует знамение Своего благоизволения. Вот уже несколько дней протекло со дня ее успения, но тление не коснулось еще телесного ее состава.
Братие! Не скорбеть собрались мы к гробу сему, но видеть и поучаться, как Господь благословляет боящихся Его, мы стремились сюда принести достойную дань благодарения много потрудившейся во славу Божию, оставившей нас благородной и Христолюбивой боярыне. Вечная память почившей о Господе сестре нашей и вечная ей благодарность за любовь, ею же возлюбила она святую обитель смиренных инокинь, учрежденную ею в тихое и безмятежное пристанище обуреваемым волнами тревожного и беспокойного моря житейского. О, это море беспрестанно шумит, и как часто спасительно бывает укрыться от этого волнения, под сению тихой обители, утлой ладье, заливаемой и потопляемой скорбями и напастями души христианской. В пустынной обители, где часто Богу поют, где единятся с Господом в молитвенном общении, где прилепляются к Богу сердцем своим, где как заповедь исполняют послушание и безропотно несут труды иноческого жития, — для мятущейся, помрачаемой и ослабевающей души самая надежная врачебница, — здесь для нее земной рай и место спасительного возрождения. Кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни (Иоаи. 8, 12), сказал Сам Господь.
По произнесении сего, отпевание исполняемо было продолжительно с соблюдением полноты устава и с пением стихир с канонархом. По совершенном отпусте, изящная, устроенная усердием и попечением благоговейного чтителя покойной, племянника ее князя, из благородного металла гробница запаяна была призванными нарочито для сего мастерами и уставлена в приготовленный могильный склон, при неудержимом рыдании инокинь обители и всех бывших при погребении. Да упокоит Господь в блаженных обителях своих праведную душу, возлюбившую Его! Да будет незабвенно и на земле имя в Бозе почившей, верной Ему до смерти, истинной рабы Его!
Прот. А. В-ъ (Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 6-й. 1897 г.).
Воскресенский Федоровский монастырь
