В.И. Романовский родился 14 (26).06.1873 г. во Владимире в семье И.В. Романовского – старшего врача губернской земской больницы – ставшего в скором времени доктором медицины (с 1875 г.), участника в качестве врача Крымской войны 1853–1856 гг. и русско-турецкой войны 1877–1878 гг., впоследствии врачебного инспектора города Владимира.
Основатель Суздальского краеведческого музея и его первый заведующий В.И. Романовский
После окончания историко-филологического факультета Московского университета в 1899 г. В.И. Романовский преподавал русский язык и литературу во владимирской женской гимназии в течение пяти лет. Влюбившись в свою ученицу, гимназистку 10-го класса Елизавету Дмитриевну Абакумовскую, Василий Иванович создает семью. У них рождаются три дочери – Лена, Аня и Соня. Позднее старшая Елена станет художницей, средняя и младшая окончат МГУ. Анна будет экономистом, а Софья пойдет по стопам отца, занимаясь историей и археологией, будет связана и с музейным делом. После войны она будет несколько лет заведовать организованным ею краеведческим музеем в Звенигороде.
Революционные события 1917 г. застали Василия Ивановича в звании действительного статского советника на посту инспектора русских учебных заведений Великого княжества Финляндского. По свидетельству его внука – Б.В. Романовского, в 1917 г. после приезда Василия Ивановича из Финляндии в Москву он сразу же был арестован и попал в ЧК, вероятно, по причине того, что он был двоюродным братом генерала Ивана Павловича Романовского (начальника штаба А.И. Деникина). Спасло его заступничество двух матросов, членов Центробалта (Центрального комитета Балтийского флота), находившихся в то время в Москве по партийным делам. Такую счастливую роль в судьбе Василия Ивановича и всей семьи Романовских сыграло то обстоятельство, что его супруга Елизавета Дмитриевна под видом воскресной школы разрешала членам Центробалта проводить нелегальные собрания в их доме в Гельсингфорсе (Хельсинки).
По совету своего близкого друга историка М.Н. Покровского, сокурсника по университету, Василий Иванович уезжает из Москвы. В городе Старая Русса он работает преподавателем русского языка и секретарем педсовета постоянных педагогических курсов. По словам его внука Бориса Васильевича, именно М.Н. Покровский добился для В.И. Романовского назначения в Суздаль, в который он и переезжает летом 1921 г., имея на руках приглашение РОНО занять место воспитателя – руководителя в мужском интернате.
Описывая свои начинания по реализации идеи о создании музея в Суздале, В.И. Романовский упоминает, что рассчитывал провести в этом городе года три – четыре. Поскольку предлагаемая работа не могла занять его всецело, Василий Иванович принимает решение обратиться к музейно-архивной деятельности, определенно имея в виду изучение архива Спасо-Евфимиевского монастыря по истории духовной тюрьмы. Как оказалось, все архивные документы и дела Спасо-Евфимиевского монастыря уже были вывезены частью в Москву, частью во Владимир. Удивляло и то, что при конфискации имущества у местных дворян и купцов, ничего не было сохранено в качестве музейных предметов, хотя при отделе народного образования существовал также отдел охраны памятников старины и искусства. Все это безвозвратно ушло. Нетронутыми пока оставались богатства монастырей и церквей и их ризниц, но их ожидала та же участь. В.И. Романовский пишет, что мысль о создании музея в Суздале возникла невольно, сама собой.
Поначалу эта его инициатива не находила никакой поддержки, пока наконец осенью того же 1921 г. в Суздаль не приехал по настоянию В.И. Романовского представитель Главмузея профессор И.К. Жуков. С его участием было собрано совещание, на котором также присутствовали представители Суздальского уездного отдела народного образования Н.Ф. Моргунов, И.П. Соколов, К.В. Пономарев и школьные работники К.М. Стаховский и В.И. Романовский. Был заслушан доклад В.И. Романовского, в котором он изложил свои соображения о необходимости и полной возможности создания музея. В результате он был избран председателем комитета по организации музея, но оказался в комитете один, т.к. других желающих не нашлось. Один и принялся он за дело. Вскоре В.И. Романовский добился необходимых ему полномочий – 3 ноября 1921 г. распоряжением Владимирского Губ. ОНО – Губмузея он был утвержден в должности заведующего Суздальским музеем, не имевшим пока ни помещения, ни экспонатов.
Зимой 1921–1922 гг. он знакомится с суздальскими памятниками и занимается их изучением.
В конце марта 1922 г. начинается компания по изъятию церковных ценностей, одновременно с этим было получено извещение об отпуске кредитов на создание музея.
6 апреля 1922 г. Суздальский уисполком учредил в Суздале Краеведческий музей. 6 апреля 1922 г. Суздальский уездный исполнительный комитет (УИК) передал под музей здание бывшего Духовного училища (бывшие Архиерейские палаты).
Перед фасадом Архиерейских палат в день открытия музея. Директор В.И. Романовский. Сотрудники Никольский Л.П. и Смирнов А.В.
Романовский принялся изучать суздальские памятники (дореволюционные труды на сей счет весьма солидны и многочисленны). Главное же, как он писал, «началась весьма горячая и спешная работа по изъятию церковных ценностей в помощь Помгола. Я оказался единственным представителем музейного отдела по экспертизе и отстаиванию от реализации многих предметов... искусства. Приходилось преодолевать трения и препятствия не только со стороны лиц и учреждений, интересы которых были противоположны музейным, но и со стороны таких лиц, от которых можно было ожидать добровольного содействия интересам Музея … Вся местная власть и представители партии были исключительно настроены в пользу самой широкой передачи ценностей на помощь голодающим».
Приходилось преодолевать трения и препятствия не только со стороны лиц и учреждений, интересы которых были противоположны музейным, но и со стороны таких лиц, от которых можно было ожидать добровольного содействия интересам музея. Вся местная власть и представители партии были исключительно настроены в пользу самой широкой передачи ценностей на помощь голодающим. Сохранение ценностей во имя научно-культурных интересов не встречало сочувствия. Ввиду многочисленности церквей в Суздале и срочности работ, несколько комиссий работало одновременно. Во многих из них дело изъятия было поручено очень горячим и юным членам Комсомола. В.И. Романовскому нередко приходилось делать заявление, что в силу несоблюдения таких-то и таких-то пунктов инструкции и игнорирования заявлений представителя музея он слагает с себя полномочия, о чем и подает рапорт, с просьбой назначить вместо него другое лицо. Эта угроза – послать заявление в центр всегда оказывала должное действие.
В 1922 г. шло тотальное изъятие ценностей под предлогом ПОМГОЛа и ПОСЛЕГОЛа. Бесстрастный документ сообщает:
«19 мая 1922 г. из г. Суздаля во Владимирский губфинотдел поступило 2 ящика и 7 сундуков с драгоценностями весом 90 пудов 32 фунта».
Что было в тех ящиках и сундуках?.. А ведь это лишь один эпизод.
За время работы Комиссии Помгола (с 29 марта по 15 июля 1922 г.) из Суздальского уезда вывезен 91 пуд 11 фунтов серебра, 12 фунтов жемчуга, 10 фунтов парчовой ткани, а также «золото и драгоценные камни» (без уточнения веса и количества!). Все пойдет на продажу за границу, в переплавку...
«Я всегда старался разъяснить, что музей, отбирая ... памятники искусства или старинные, или разные предметы, вовсе не идет вразрез с народными и государственными задачами: все ценности остаются народным достоянием и в минуту острой нужды всегда могут быть обращены к реализации... Так прошло первое и дополнительное второе изъятие церковных ценностей. Музей взял на учет и забронировал за собой весьма значительное число исторических и художественных ценностей: крестов, Евангелий, сосудов, окладов и риз с икон и т.п., преимущественно ХѴІІ-ХѴІII вв., но, к сожалению, я не имел своего помещения, ибо здание б. Архиерейского дома ... требовало ремонта и приспособления... для музея». «...Из всего громадного здания оказалось возможным едва выделить 3 комнаты, которые благодаря сводам и капитальным стенам представляют надежное и безопасное помещение; эти 3 комнаты путем закладки кирпичом трех дверных проемов и обивкой трех дверей железом и приспособлены для музея. Ремонт к осени 1922 г. не закончен вследствие недостаточности отпущенного кредита».
В результате проведенных в 1922 г. изъятий церковных ценностей В.И. Романовский взял на учет и забронировал за музеем значительное число исторических и художественных предметов преимущественно XVII–XVIII вв. За короткий срок была сформирована музейная коллекция, но хранить ее было негде. Поскольку не имелось своего помещения, т.к. здание Архиерейского дома требовало ремонта и приспособления для музейных нужд, все эти предметы первоначально были оставлены на местах в ризницах Рождественского собора, Покровского, Спасо-Евфимиева, Ризоположенского и Васильевского монастырей, а затем временно находились в уездном финотделе. Сохранился документ от 29 октября 1923 г., в котором В.И. Романовский обращается в экспертную комиссию по реализации церковных ценностей с просьбой оценить и передать музею по акту оставленные в 1922 г. на учете за Суздальским музеем (при изъятии церковных ценностей) предметы музейного значения, перевезенные на хранение в кладовую уездного финотдела. К моменту написания этого документа уже были отремонтированы несколько помещений Архиерейских палат, предназначенных для размещения фондохранилища и музейной экспозиции, открытие которой В.И. Романовским было приурочено к 6-летнему юбилею Октябрьской революции.
В своем отчете за 1922 г. заведующий Суздальским музеем отмечал, что была сформирована также научно-справочная библиотека музея. Она включила в себя остатки книжных хранилищ Духовного училища и Спасо-Евфимиева монастыря. Количество книг по истории местного края было невелико: неполный экземпляр трудов Владимирской архивной комиссии, энциклопедический словарь Брокгауза и полное собрание с первого года издания «Владимирских епархиальных ведомостей». Архива в музее не было.
При сочувственном отношении местных органов управления в лице Исполкома к организации и устройству музея, скудность местного бюджета лишь едва-едва позволяла покрыть мелкие хозяйственные расходы. 7 ноября 1923 г. музей был открыт для посещения. Из огромного здания Архиерейских палат под него приспособлено «полезной площади — 58,66 кв. саженей, неполезной площади 23,17 кв. саженей. Всего 81,83 кв. саженей». В музее размещены отделы: «Первобытная культура», «Местные церковные ценности», «Бытовая обстановка XVIII - н. XIX вв.», «Краеведение (почва, флора, фауна)», вестибюль предназначен для церковной скульптуры XVIII в. Кроме того, - библиотека, рабочая комната заведующего музеем, склад.... «Отопление печное, освещение керосиновой лампой и свечами. Водопровода нет, канализации город не имеет. Для обозрения музей открыт по пятницам и воскресеньям с 12 до 13 часов дня. Посещение — бесплатное» (выдержка из рабочего отчета).
Раздел экспозиции «Первобытная культура». 1923 г. Раздел первой экспозиции «Местные церковные ценности».
Огромная работа по созданию Суздальского краеведческого музея, проводимая одним единственным человеком, – В.И. Романовским была завершена: музей существовал и начал теперь полноценно функционировать, но подвижническая деятельность его основателя продолжалась. Еще долгие семь лет В.И. Романовский будет оставаться и заведующим, и единственным научным сотрудником, и все это время от него одного будет зависеть судьба и само существование Суздальского музея.
Пять лет спустя. Обратите внимание — в одежде сотрудников не найдете изменений. Подписи H.И. Романовского на обратной стороне фото.
С ноября 1929 г. начата организация Антирелигиозного отдела (на основе свернутого отдела Древнерусского религиозного культа). На первый план выходит антирелигиозная пропаганда. В отчете В.И. Романовского за 1929–1930 гг. по этому поводу читаем: «Антирелигиозная пропаганда была самой главной работой Музея. Совместно с местной организацией С.В.Б. (союз воинствующих безбожников) Музей принимал участие в проведении антирелигиозных компаний. ...Музей подобрал соответствующий «пасхальный материал» (антипасхальная компания); (проведено 5 лекций-бесед на антирелигиозные темы)». В это время (1930 г.) в музее существуют следующие разделы: Красный уголок памяти В.И. Ленина, Культура крестьянского быта, Экономика и сельское хозяйство, Антирелигиозный. Большая часть экспонатов была представлена плакатами, диаграммами, цитатами различных деятелей.
Постепенное освоение здания Архиерейских палат предоставило музею возможность кроме основной экспозиции открывать и временные выставки. Однако не всегда В.И. Романовскому удавалось отстоять за музеем занимаемые им площади. В 1929 г. был поставлен вопрос о предоставлении музейных помещений в распоряжение Военного ведомства для устройства учебного пункта допризывной подготовки. В результате музей вынужден был передать Военному ведомству все пустующие помещения 1-го и 3-го этажей и новые помещения 2-го этажа в составе 4 залов с особым выходом на передний двор к собору. В распоряжении музея оставлены 7 небольших комнат – с общей полезной площадью 263 м2. Последовавшая реорганизация музея отражена в годовом отчете за 1929–1930 гг.: «Отдел древнерусского религиозного быта свернут – и лишь незначительная часть его экспонатов и коллекций использована для организации специального Антирелигиозного О. – в б. Соборе. Помещение (2 небольшие комнаты с площадью кв. м = 98,94) б. отдела религиозного было использовано для размещения отдела современного краеведения (лес, сельское хозяйство, лен, кустарные промыслы и кооперация). Как вводная часть к экономике тут же в сжатом виде были размещены коллекции по археологии.
Пока остается без перестройки бытовой О., представляющий крестьянскую культуру XVIII–XIX вв.».
1920-е гг. – время активнейшего формирования фондов Суздальского музея. Это было связано в основном с проводимыми изъятиями церковных ценностей и с последующим закрытием городских церквей и монастырей.
В 1923 г. решением Суздальского уездного исполкома в распоряжение музея передаются Рождественский собор с оградой, колокольней и архиерейским домом со всем находящимся в соборе имуществом.
В 1924 г. музею передан в ведение и под охрану целый ряд закрытых церквей и церковных объектов:
Смоленская холодная с колокольней;
Царе-Константиновская холодная с колокольней;
Козьмо-Дамиановская в целом холодная и теплая с колокольней и оградой;
Холодная церковь Иоанна Предтечи с колокольней и оградой;
Входоиерусалимская холодная с колокольней, входными вратами и оградой;
Васильевского монастыря холодный храм, с ризницей, колокольней и каменной оградой с башнями;
Холодная церковь Дмитрия Солунского с каменной оградой;
Борисоглебская холодная церковь с колокольней;
Церковь Ильи Пророка холодная с колокольней;
Богоявленская холодная с колокольней;
Тихвинская холодная с колокольней;
Церковь Креста в целом с часовней и со всеми находящимися в ней жилыми постройками.
В 1929 г. окончательно был закрыт Рождественский собор. Благовещенский придел собора, в котором совершались богослужения до 1924 г., был передан музею. При потере музеем большей части помещений Архиерейских палат (благодаря размещению в них пункта допризывной подготовки), эта передача музею придела, казалось, была очень своевременной, но практически воспользоваться полученными новыми площадями музей не мог. Благовещенский придел нуждался в серьезном ремонте, крыша его текла.
Получение в ведение и под охрану музея закрытых церквей также легло на В.И. Романовского тяжелым бременем ответственности и проблем, решить которые было порой не реально. Взломы и кражи опечатанных храмов были не редкостью. Обеспечить же должную охрану музей физически был не в состоянии. Вот заявление В.И. Романовского начальнику уголовного розыска Суздальского Р.А.О. 7 июля 1929 г.: «Сегодня – 7 июля – осмотром т.н. Пятницкой холодной церкви (на Советской площади) мной установлено: замок взломан и снят, двери открыты, а внутри произведен бессмысленный разгром разных предметов и похищены все кронштейны (шандалы) с паникадила, которое было оставлено как художественный памятник искусства XVIII в. С этими предметами видели мальчиков, продающих эти медные части. Прошу произвести надлежащее расследование».
Среди источников пополнения фондов музея можно отметить и временные выставки. Например, в 1929 г. с выставки «День урожая» в качестве новых поступлений музеем были получены: 1. Коллекция сортов льна в порядке его отбора, посева, культуры и уборки вместе с диаграммами: щитов с образцами льна – 4, диаграммы – 2, образцов опытных посевов – 8; 2. Коллекция вредителей (сорняков поля, луга и огорода): листов с образцами растений – 320.
Немало времени у заведующего музеем занимали и вопросы фондового учета. В годовом отчете за 1929–1930 гг. В.И. Романовским записано: «Для учета экспонатов, музейных фондов и хозяйственного имущества имеются книги инвентарных описей и книга поступлений. Учет всех музейных экспонатов по карточной системе с составлением отдельной учетной карточки на каждый предмет с его научным описанием еще не закончен».
Научно-исследовательская работа, которую проводил В.И. Романовский, была разнообразна. В первые годы существования Суздальского музея она во многом была связана с изучением памятников церковного прикладного искусства и архитектуры. По отчетам выделяется следующая тематика научных исследований:
- Разработка материала из экономической истории местных монастырей – крепостное вотчинное хозяйство.
- Сбор и исследование материала по теме социальный состав вкладчиков Суздальских монастырей и церквей, их строителей.
- Работа по изучению естественных производственных сил и богатств Суздальского края.
- Собирание и систематизация материала по экономике края (состояние сельского хозяйства), льноводству.
- Работа по собиранию и исследованию статистического материала по динамике колхозного строительства.
Большое место в деятельности В.И. Романовского уделялось вопросам охраны памятников. Закрытые церкви, как уже было сказано, передавались в ведение музея под его охрану. Затем храмы сдавались в аренду различным организациям и предприятиям чаще всего на безвозмездной основе. Музей должен был следить за соблюдением условий договоров в отношении сохранности архитектурных памятников музейного значения. Эта статья также отражена в годовых отчетах Суздальского музея, из которых видим, что к 1929 г. «в черте города сдаются по письменным договорам за плату помещения архитектурных памятников: Ильинская теплая церковь под красильню Суздальской трикотажной артели им. Ленина. Богоявленская теплая церковь – льнозаводу под склад льна. Цареконстантиновская холодная церковь – льнокомпром под склад льна. Бесплатно предоставлены: Троицкая церковь Ризоположенского монастыря – Суздальскому Гор.П.О. под склад для хлебозаготовок. Иоанно-Предтеченская холодная церковь – хлебо-заготовительный склад Гор.П.О. Входоиерусалимская теплая церковь – под кузницу учебно-показательных мастерских Д/Д Суздальского Горсовета. Смоленская теплая церковь – под клуб сотрудников Суздальского Политизолятора О.Г.П.У.
Смоленская холодная (алтарь) – под кузницу Суздальского Политизолятора О.Г.П.У. Сретенская теплая церковь Ризоположенского монастыря – под клуб им. т. Урицкого Дивизиона войск(а) О.Г.П.У. Ризоположенский собор – под электростанцию О.Г.П.У. Крестовая церковь – под склад хлебозаготовок Суздальского Гор.П.О. Холодная и теплая церкви б. Васильевского монастыря для складов фуража Суздальского животноводческому колхозу им. т. Молотова.
В.И. Романовский не только осуществлял надзор за архитектурными памятниками в силу своих служебных обязанностей, но и вставал на их защиту, если была хоть какая-то надежда предотвратить их гибель. Иногда памятник удавалось спасти.
Именно В.И. Романовскому обязана своим спасением Успенская церковь в кремле, когда в 1926 г. над ней нависла угроза сломки на кирпич. Успенскую он отстоял, но ценой другой, более поздней Афанасьевской церкви . По архивным документам известна попытка В.И. Романовского предотвратить в 1928 г. разрушение политизолятором глав на Ризоположенском соборе в соименном монастыре, для приспособления древнего здания храма под электростанцию. На этот раз активнейшая переписка с разными инстанциями длилась больше года, но успеха не имела. В конце лета 1930 г. три главы собора были разобраны, позолоченные купола сданы на смывку золота.
Невозможно переоценить того, что сделано В.И. Романовским для Суздаля и нашей культуры. Разве не показал он своей жизнью, что значит быть гражданином, и что значит выполнить свой гражданский долг? Многие годы он один нес непосильную ношу, и не было вокруг никого, кто подставил бы свое плечо, кому можно было бы доверить начатое дело. В.И. Романовский заложил фундамент, продолжил строительство музея Варганов А.Д., приехавший в Суздаль в 1930 году после окончания Ленинградского института истории искусств. На руках двадцатипятилетнего молодого человека был диплом об окончании вуза, в котором значилась новая специальность — «музеевед». За его плечами был багаж теоретических и практических знаний по древнерусскому и византийскому искусству, в том числе — знаний актуальных вопросов археологии и реставрации архитектурных памятников. Со слов приезжего, его встретил «учитель-старичок» Романовский: «Ну вот и хорошо, что приехали, вместе мучиться теперь станем. Только какой у нас музей? Одно название. Скорее, это сборище редких церковных вещей, склад всякой старины. Короче говоря — кунсткамера». И, немного помолчав, Василий Иванович добавил: «Только я-то здесь так, из-за любви к старине. Работаю по совместительству. А вам и карты в руки» (Б. Горбунов, «Хранитель города». Верхне-Волжское издательство, 1969 г.).
А насчет «совместительства»... Вот несколько строк из письма Романовского, датированного 1932 годом: «Ввиду недостаточной обеспеченности — оклад зарплаты в месяц 33 рубля 48 копеек, а между тем на моем иждивении двое детей учащихся, — я вынужден еще иметь дополнительный заработок в виде 10 уроков в неделю в местной школе, где я преподаю в старших группах историю, русскую литературу».
В 1958 году Владимир Солоухин напишет во «Владимирских проселках»: «В Суздале Варганов нашел жалкий музей, где сохранились одни церковные ризы. Прошло двадцать шесть лет неустанного кропотливого труда... по реставрации древних памятников, по созданию богатейшего музея». К 1930 году, когда Варганов начал работать в Суздале, монастыри были уже давно заняты «арендаторами», а церкви закрыты. Поступления в фонды после 1930 года были единичными, в основном — археологические находки.
Через год А.Д. Варганов стал заведующим суздальским краеведческим музеем, а Романовский до 1940 года был его научным сотрудником. Фамилия «учителя-старичка» с тех пор не упоминалась ни в дневниках нового директора, ни в переписке, ни в отчетах. В 1937-м, когда арестовали дочь Романовского Софью Васильевну, он подал заявление с просьбой уволить его «по состоянию здоровья». Однако Варганов не отпустил сотрудника: найти ему замену в Суздале было немыслимо.
Василий Иванович Романовский
Романовский был награжден орденами Св. Станислава и Св. Анны III степени.
Василий Иванович, как и Алексей Дмитриевич, жил в здании церковной колокольни. Однажды, 17 марта 1942 года, Варганов обратился к прокурору Суздальского района с настойчивой просьбой выселить семью Романовского, как «не имеющую отношения к музею, в целях обеспечения сохранности фондов». Он считал, что выселение — действие, «отвечающее государственной потребности НКВД и музея, вызванное потребностями военного времени».
Василий Иванович Романовский умер в январе 1945 года, на 72-м году жизни. Похоронен на городском кладбище.
После смерти о Василии Ивановиче Романовском незаслуженно забыли. Почти до конца ХХ века первый директор музея оставался в тени последующих.
В 1959 году во время переезда по работе во Владимир А.Д. Варганов вывезет к себе на новую квартиру большую часть архива Суздальского музея - в основном документы двадцатых-тридцатых годов. В музее останется малая часть документов сороковых-пятидесятых годов.
После кончины Варганова в 1977 году его сын Алексей лишь в 1983 году сдаст архив не по принадлежности — в музей (там находились даже «святая святых» музейной документации — инвентарные книги и коллекционные описи, которые должны храниться в сейфах), а в областной архив, где документы будут оформлены как «Фонд Варганова» — 328 дел. Оформление фонда заняло почти три года. Только в 1986 году документы стали доступны исследователям. Хоть и с опозданием, но все же восстановлена историческая справедливость — тот случай, когда «рукописи не горят».
Вновь заставил заговорить о В.И. Романовском суздальский журналист и краевед Юрий Белов. На страницах своей газеты «Вечерний звон» он рассказал о подвижничестве, честности и незаурядности основателя и первого директора суздальского музея.
Память:
- 18 мая 2015 г. на Суздальском городском кладбище состоялось открытие памятника Василию Ивановичу Романовскому. Новый мемориал открыла его внучка София Владимировна Карцева.
- 25 сентября 2020 г. в Архиерейских палатах установлена мемориальная доска, с выгравированными именами В.И. Романовского и его приемника Алексея Варганова. Эскиз мемориальной доски выполнен дизайнерами Владимиро-Суздальского музея-заповедника, а изготовили её мастера из Гусь-Хрустального под руководством Дмитрия Белинского.
