Иеромонах Иосаф (Гапонов)
Иеромонах Иоасаф, в миру Василий Семенович Гапонов, один из первых церковных историков Владимирской губернии, личность в высшей степени замечательная по своему уму и судьбе.
Иеромонах Иосаф (Гапонов)
Родился в 1803 г. в Курской губернии, в селе Погарич Путивльского уезда, где отец его был Священником.
Первоначальное образование получил он в Путивльском духовном приходском училище, откуда в 1819 г. переведен был в Курскую духовную семинарию, где и окончил курс в 1825 году студентом.
По окончании курса в семинарии, В.С. Гапонов в том же 1825 г. был определен учителем в Путивльское духовное училище; в 1826 г., оставаясь учителем, он был рукоположен во священники, но скоро овдовел.
В 1833 году Гапонов поступил в Киевскую Духовную Академию для получения высшего образования, и там 7 апреля 1834 года пострижен был в монашество с именем Иоасаф.
В Академии Гапонов имел возможность слушать богословские лекции знаменитого Иннокентия (Борисова), бывшего после архиепископом Херсонским, так как с окончанием 8-го курса, к которому принадлежал Иоасаф, Иннокентий, по собственному его желанию, был уволен от профессорской должности. Совершив в Академии высший учебный курс, как сказано было в аттестате Иоасафа, с способностями значительными, прилежанием неослабным и поведением отлично добрым, он на окончательном испытании в 1837 году оказался успевшим по классам: чтения священного писания и богословских наук — очень хорошо, церковного красноречия — отлично, церковной истории и философии — очень достаточно, всеобщей словесности — значительно, гражданской истории и языка еврейского — весьма хорошо, а греческого и немецкого — похвально, и зачислен в первый разряд академических воспитанников», т.е. он окончил курс магистром (под № 15-м).
1 сентября 1837 года Комиссией духовных училищ иеромонах Иоасаф определен был инспектором и учителем церковной истории и еврейского языка в Астраханскую семинарию; 15 декабря того же года, по представлении Конференции Киевской Духовной Академии, тою же комиссией утвержден был в степени магистра богословия и потому переименован профессором указанных предметов. 18 декабря того же 1837 г. оп был определен цензором священнических проповедей, а 12 марта 1838 г. — управляющим астраханским Иоанно-Предтеченским монастырем. Вследствие постановления бывшей Комиссии духовных училищ о преподавании библейской истории в среднем отделении семинарии, Астраханское семинарское правление возложило преподавание этого предмета на Иоасафа, а 10 октября 1838 года — взамен того — уволило его от преподавания еврейского языка. Епархиальное начальство, в свою очередь, не могло не обратить особого внимания на заботливое управление Иоасафа монастырем, — ему 13 ноября 1839 года объявлена была от этого начальства «совершенная благодарность» за примерное его усердие, оказанное им в собрании значительной суммы, до 5750 р. ассигн., в столь короткое время, и отлично деятельное попечение в приведении в благолепное состояние главной церкви извне и частью внутри и колокольни, и по местам самого монастыря, каковые действия его приняты епархиальным начальством с особенной признательностью, а 25 декабря того же года за похвальное служение св. церкви в разных послушаниях, за ревностное попечение об устройстве Иоанно-Предтеченского монастыря и за благоуспешное проповедание Слова Божия награжден набедренником.
С апреля 1839 г. по 15 июля 1840 г. в каждый воскресный день во время литургии иеромонах Иоасаф предлагал ученикам семинарии катихизические беседы.
Казалось, все обстояло благополучно; пока действительно было так: иеромонах Иоасаф так зарекомендовал себя перед высшим начальством, что его в октябре 1840 года перевели инспектором в Петербургскую семинарию, с тем, чтобы ему, как духовному лицу, поручено было преподавать духовные предметы, по указанию семинарского правления; последнее 26 октября постановило — поручить о. инспектору преподавать чтение и объяснение св. писания во всех трех отделениях, церковно-библейскую историю — в среднем и церковные древности — в высшем отделении. Но в переводе Иоасафа в Петербург имелась главным образом другая цель, — Петербургская семинария не могла похвалиться тогда образцовым поведением учеников, необходимо было принять меры к устранению частых беспорядков. В Петербургской семинарии Иоасаф пробыл только один год, по словам историка этой семинарии — А. Надеждина нравственность учеников он не исправил; но не можем не отметить, что он отсюда был перемещен (6 октября 1841) на должность инспектора и профессора Херсонской семинарии «потому уважению, что для Херсонской семинарии нужны опытнейшие начальники и наставники». В этой семинарии Иоасаф пробыл с небольшим два года и все время (с 28 ноября 1841) был цензором
проповедей. По определению св. синода 14 февраля — 21 марта 1844 года он был переведен в Тверскую семинарию, с поручением ему какого-либо богословского предмета, по усмотрению семинарского правления, вследствие чего ему и поручен был класс священного писания, патристики и чтения отцов, греческих и латинских второй половины, в среднем и высшем отделениях, и герминевтики 2-й половины в среднем отделении семинарии. За 1844-45 г. об Иоасафе дана была рекомендация: «усматривается».
Эта загадочная фраза есть начало всех дальнейших не устройств в жизни иеромонаха Иоасафа. К сожалению, мы не имеем сведений о жизни его в Херсонской семинарии; надо думать, там начался у Иоасафа разлад с данными обетами и вероятнее всего его оттуда перевели в Тверскую семинарию под надзор, как предполагалось, для исправления, но — как вышло — для принятия против него особых мер. В настоящее время, благодаря различным историческим розысканиям, и особенно — благодаря «Русскому Биографическому Словарю», изданному Императорским Русским Историческим Обществом, где биография Иоасафа составлена на основании дел архива св. Синода, дело об Иоасафе получило права гласности, и потому мы имеем возможность привести в биографическом очерке некоторые подробности.
В 1845 году возникло дело о несогласной с монашескими обетами жизни профессора Тверской семинарии, иеромонаха Иоасафа. Дело началось по донесению от 21 мая 1845 г. синодального члена, преосвященного Григория, архиепископа Тверского. Св. Синод, по рассмотрении дела, 25 сентября 1845 г. приказал: поелику Тверской семинарии профессор иеромонах Иоасаф частью сам сознался, а более уличается данными от разных духовных лиц сведениями: в хождении по городу в неприличном одеяния, употреблении в частных домах, при сторонних людях, мясной пищи, позднем возвращении в свою квартиру, находящуюся в семинарии, и ночевании иногда вне семинарии, также и произнесении проповеди в кафедральном соборе, в великий пяток текущего (1845) года, несогласно с исправлением цензора, то по сим его поступкам, признавая дальнейшее оставление его в духовно-училищной службе несовместным, уволить его от оной, с прекращением производства ему денежного магистерского оклада, и отправить его во Владимирскую епархию, в которой определить в число братства какого — либо монастыря, по ближайшему усмотрению местного преосвященного, под особый надзор настоятеля. Преосвященный Парфений, архиепископ Владимирский, поместил Иоасафа в число братства Спасо-Евфимиевского монастыря , под строгое наблюдение бывшего тогда архимандритом Иоакима, с тем, чтобы Иоасаф отнюдь из монастыря не отлучался, при чем ему разрешено было совершать священнодействие.
Иеромонах Иоасаф, помимо педагогической деятельности в четырех семинариях, заявил о себе как автор многих печатных трудов и как выдающийся проповедник; его поучения как по своему содержанию, так и по простому, общепонятному и легкому изложению всегда привлекали много слушателей. Если мы не ошибаемся, впервые он начал печатать свои произведения в Одессе, и то были: «О еврейских праздниках» (Одесса, в Городской типогр., 1843 г., 12°) и «Поучительныя слова» (Одесса, тип. Брауна,. 1844. 8°). Уезжая из Херсонской семинарии в Тверскую, Иоасаф написал «Дорога от Одессы до Твери», что и было напечатано в «Одесском Вестнике» 1844 года. В Твери одна из проповедей Иоасафа послужила поводом к его обвинению; в 1846 г. он обратился было к архиепископу Тверскому Григорию с просительным письмом — возвратить ему эту проповедь, отобранную от него бывшим ректором семинарии архимандритом Макарием, но оказалось, что проповедь препровождена в Синод.
Жизнь в Суздале, в особой келье наряду с братией, понятно, не могла действовать на Иоасафа успокоительно, — слишком круто и быстро изменились все условия для ученого монаха, привыкшего к другому образу жизни. В виду этого вполне, нам думается, понятно то отношение, которое он старался установить для себя с разными лицами, жившими в монастыре, с одной стороны — добровольно, как, монашествующая братия, с другой — против желания, подобно Иоасафу (известно, что этот монастырь издавна был местом заключения, своего рода крепостью, для непокорных духом, мыслью). На монашествующих Иоасаф, как человек развитой, и притом как находящийся в особом положении, имел сильное влияние, а для находящихся в одном с ним положении он готов был оказать всякую услугу. Трудно, да и нет к тому никаких оснований допустить, чтобы он желал, через недозволенные сношения, «играть в руку» тех, кто жил в монастыре не по собственному желанию, и потому история с каким-то кадетом Порецким, имевшая влияние и на судьбу Иоасафа, представляется нам самою обыкновенною. Порецкий находился на покаянии; он постоянно придумывал разные истории, о которых желал довести до сведения гр. Орлова и III отделения, с единственною целью, чтобы быть вызванным в Петербург. Но сам Порецкий писать туда не имел возможности, и Иоасаф вызвался быть посредником. За такое «неприличное» сношение с Порецким, за доверчивость к ложным рассказам последнего, за Иоасафом был учрежден самый строгий надзор, 7 августа 1846 г. запрещено Иоасафу священно-служение, не велено давать ему в келью бумаги и чернил, а в случае повторения — велено заключить самого Иоасафа в арестантское отделение.
Иоасаф однако смотрел на все с другой точки зрения, он видел во всем излишнее, незаслуженное стеснение и старался оправдать себя; но ,,за дерзость, с какою он решился на сношения с высшими духовными лицами в свое оправдание и наконец за покушение тайно уйти из монастыря, — от Св. Синода велено было подтвердить Иоасафу в последний раз, чтобы он смирился духом, вел себя прилично монашескому знанию, и кротостию своею и повиновением начальству старался улучшить свое настоящее положение». Иоасаф после этого предоставил судьбу свою «обычному течению дел», оставаясь самым искреннем доброжелателем для «меньшей братии». Это тоже не было поставлено в заслугу: в 1847 г. начальство монастыря аттестовало Иоасафа, что он «разстроенного поведения, своенравен и заносчив, льстителен, хитр и лицемерен, начальству мало подчиняется», а в 1848 г. к этому еще прибавлено — «и братию при бойких способностях, разными кознями против начальства старается предубедить».
Иоасаф с самого поступления в монастырь сознал, что судьба его решена навсегда, в чем и пришлось ему убедиться при первых попытках отвоевать какую-либо самостоятельность. Но в нем, конечно, не заглохли интересы другого порядка: здесь, в монастыре, Иоасаф деятельно занялся собиранием материалов по истории Владимирской епархии, и плодом этого было то, что уже в 1847 г., когда но мнению начальства он был «разстроенного поведения», представил Св. Синоду на рассмотрение четыре рукописные сочинения: «Жизнь преосвященного Иллариона митрополита суздальскаго», «Жизнеописания суздальских святых: епископов Феодора и Иоанна, преподобного Евфимия и преподобной княжны Евфросинии суздальской», «Известие о св. Феодоре и Иоанне, суздальских чудотворцах» и «Суздальския древности». Первая три сочинения не были одобрены Св. Синодом, что однако не остановило Иоасафа от напечатания некоторых из них впоследствии, а последнее произведение под заглавием — «Суздальския достопамятности» появилось на страницах «Владимир. Губерн. Ведомостей» в 1849 году в таком порядке: № 3 — Предуведомление. — I. О начале христианства в Суздале и о первом епископе Суздальском; №№ 4 — 9 — II. О суздальской иерархии; .№ 10 — III. Исторический взгляд на предшествовавшия статьи суздальских достопамятностей; №№ 11 — 13 — IV. О великом княжении суздальском и великих князьях. — В № 50-м «ведомостей» за тот же год редактор В. И. Доброхотов заявил, что «иеромонах Иоасаф начал пространную статью о достопамятностях города Суздаля, но по некоторым обстоятельствам прекратил ее».
Этими «некоторыми обстоятельствами» было остававшееся в законной силе запрещение иметь в келье бумагу и чернила. Хотя, по аттестации монастырского начальства, в 1849 г. Иоасаф «вел себя довольно не худо», по «писания» его, как видно, не давали покоя зоркому начальству: 27 декабря 1850 г. архимандрит Спасо-Евфимиева монастыря Иоаким представил отобранное от Иоасафа объяснение в имении им у себя чернил и бумаги и писании бумаг, и при этом прибавил, что принадлежностей к письмоводству у него в келье он, Иоаким, никогда видеть не мог, потому что Иоасаф от него всегда свои сего рода занятия старается содержать в глубокой скрытности. Иоасаф в своем показании — почему он, в явное нарушение указа Св. Синода, осмелился не только держать в своей келье бумагу и чернила, но даже писать бумаги, — «благопочтительнейше» объяснял следующим: во первых, «вынужден был держать в своей келье бумагу и чернила необходимостью, тою именно, что мне нужно иметь переписку с моими детьми и даже хлопотать об них пред высшим начальством; ... во вторых, осмелился держать в своей келье бумагу и чернила потребностью. Имея ученую степень, я, дабы не в праздности провождать время и не потерять того, что мною приобретено в течении четырех-летнего академического образования, занимался общеполезными историческими сочинениями... и по поручению его преосвященства, для меня особенно милостивому, составил жизнь св. Владимирских великих князей»... 6 февраля 1851 года велено было объявить Иоасафу, что если он осмелится писать какие либо бумаги, без особенного на то разрешения, то на основании указа Синода будет заключен в арестантское отделение. В марте того же года ему разрешено было, по особому прошению, иметь переписку с детьми — под надзором настоятеля монастыря.
Не имея возможности заниматься литературным трудом, Иоасаф начал хлопотать о перемещении его в другой монастырь. В 1849 г. он подал синодальному обер-прокурору, гр. Н. А. Протасову, просьбу о переводе его, вследствие болезненного состояния, в число братства Балаклавского Георгиевского монастыря, вверенного архиепископу Херсонскому, Иннокентию. Иоасаф, видимо, рассчитывал, что тот помнит его, как бывшего своего ученика и, вероятно, примет к себе; но дело было направлено обычным порядком: Синод потребовал заключения от Иннокентия, который в марте 1850 г., имея в виду существующие узаконения, по коим просящие определения в число запасного и флотского духовенства иеромонахи должны быть испытанной нравственности и во всем благонадежны, запросил Иустина, епископа Владимирского об Иоасафе. Иустин тогда еще совершенно не знал Иоасафа, так как сам назначен был на Владимирскую кафедру только 25 февраля 1850 года; в мае месяце, по наведении справки, он ответил Иннокентию, что хотя теперь Иоасаф и ведет себя хорошо, но по прежним невыгодным отзывам настоятеля о поведении и характере Иоасафа и по свойству дел до него касавшихся, он не может в настоящее время свидетельствовать о его способности и благонадежности к флотской службе, для которой требуются иеромонахи испытанной честности.
Иоасаф, узнавши о данном заключении, не стал дожидаться ответа из Синода и 19 июля 1850 г. подал епископу Иустину прошение о переводе его в Боголюбов монастырь, «для того, чтобы быть мне в ближайшем надзоре Вашего Преосвященства, и тем обратить на себя милостивейшее архипастырское Ваше внимание к облегчению моей участи»; но и Иустин и Синод отказали Иоасафу в просьбах. Тогда он обратился к Иустину 22 декабря с другим прошением, где писал, что «года три тому назад я крепко простудился, вследствие сего у меня образовался сильный кашель и боль в груди; от напряжения, какое бывает при кашле, и нервного разслабления, я кашляю запекшеюся кровию. При этом недуге я по редко подвергаюсь сильному нервическому разслаблению во всем теле; тогда у меня и голова кружится, и в ушах шумит, и глаза болят — идет из них густая материя — так, что мне почти невозможно и смотреть... Усиление чувствуемой мною болезни и безнадежность избавиться от нея, зависит собствинно от здешняго суроваго климата. Поправиться мне в здоровье можно не ипаче, как перемена место жительства....» В январе 1851 г. Иоасаф, в дополнение к прошению, представил и свидетельство суздальского городового врача Субботина, в котором в заключении было сказано, что «таковое болезненное состояние может быть облегчено при переезде из холодного климата в теплый, в особенности полезен будет для него приморский теплый климат и купанье в морской воде». После этого епископ Иустин послал в Синод ходатайство о перемещении Иоасафа для поправления значительно расстроенного здоровья из Владимирской в другую епархию более теплую и лучшую по климату, «тем паче, что он Иоасаф, по болезни своей, будучи не способен ни к каким монастырским послушаниям, для Cпaco-Евфимиева монастыря, скудного средствами содержания и нуждающагося в более способной братии, составляет одну тягость». Указом из Синода от 14 июня 1851 г. было приказано: иеромонаха Иоасафа, подвергшегося взысканию и особому надзору за неприличные и в высшей степени предосудительные для сана его действия, оставить еще на некоторое время в Суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре, с тем, что если он окажет плоды искреннего раскаяния в прежних поступках своих и настоятель монастыря удостоверит о несомненном его исправлении, тогда о облегчении настоящего положения его можно будет снова войти в Св. Синод с особым представлением.
Все усилия Иоасафа избавиться от строгого надзора, таким образом, ни к чему не привели. Известно, что епископ Иустин впоследствии многое сделал для облегчения участи Иоасафа; но — видимо — все это наступило после, так как в 1850 и в первой половине 1851 г. все его распоряжения только точно согласовались с формальными требованиями. Правда, еще в 1850 г. по его поручению Иоасаф составил жизнеописания св. Владимирских Великих Князей и в том же году напечатал «Известие о Святителях Феодоре и Иоанне, Суздальских чудотворцах», но сближения между ними еще не было, так как Иоасаф два раза просил о разрешении прибыть во Владимир, и в этом ему было отказано. Летом 1851 года, наконец, Иоасафу удалось видеться с Иустином и в сентябре (с 26 числа 1851 года) иеромонах Иоасаф был вызван из Спасо-Евфимиева монастыря в Архиерейский дом для составления статистики по Владимирской епархии; здесь он всецело отдался порученной работе и, находясь постоянно в сношениях с епископом Иустином, надо полагать, очень скоро дал понять последнему — какой он опасный преступник.
марте 1852 г. он просил Иустина о предоставлении ему права пользоваться доходами и жалованьем из Спасо-Евфимиева монастыря, так как он хотя и находится в Архиерейском доме для составления церковно-исторического и статистического описания Владимирской епархии, но состоит в числе братства Суздальского монастыря. Иустин изъявил полное на это согласие и велел отмечать, что Иоасаф находится в архиерейском доме по распоряжению начальства. В 1853 году епископ Иустин уже сам возбудил ходатайство пред Синодом о разрешении Иоасафу священнослужения. «Как иеромонах Иоасаф, писал владыка, в настоящее время ведет себя осторожно и скромно, благодушно неся наказание, определенное ему Св. Синодом, то я полагал бы для облегчения его положения разрешить ему священно-служение, тем паче, что и самый монастырь, в котором он состоит в числе братства, имеет нужду в священнослужителях». Ходатайство это вскоре и было уважено. В том же 1853 г. Иоасаф закончил порученный ему обширный труд — «Церковно-историческое и статистическое описание Владимирской епархии, составленное на основании определения святейшего правительствующего синода от 19-го мая — 6 октября 1850 г. магистром-иеромонахом Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря Иоасафом Гапоновым». Владимир на Клязьме, 1853 г. Труд этот, в двух больших томах, был представлен в святейший синод, а другой его экземпляр передан в библиотеку Владимирской духовной семинарии; к сожалению, эта работа не была напечатана (состав ее такой: в пол листа, т. I — описание епархии, 680 стр.; т. II — приложения к описанию, 398 стр.), но из нее многие последующие исследователи черпали щедрою рукою, а иные даже находили возможным извлеченное оттуда выдавать за свои труды (напр. о бывших монастырях в губернии).
В мае 1854 г. епископ Иустин, вследствие поданного прошения иеромонахом Иоасафом, «для удобности исполнения поручений епархиального начальства», переместил его из Суздаля в Боголюбов монастырь, а в июне того же года вышла из печати любопытная брошюра, составленная Иоасафом — «Князь Дмитрий Михайлович Пожарский и Арсений Архиепископ Суздальский». Владимир. В Губернской типографии. 1854, 16°, 8 стр., о которой, как «интересной в высшей степени» по содержанию, К. Н. Тихонравов и поведал на страницах «Влад. Губ. Ведом.» (1854 г., № 24). Наконец, все в том же 1854 г. возобновилось и сотрудничество о. Иоасафа во «Влад. Губ. Ведомостях», хотя и без подписи автора: в № 33 были напечатаны — «Историческия заметки о Владимирской губернии» (Распространение Христианской Веры. — Великое Княжество Владимирское. — События во Владимире по закрытии Владимирской епархии. — Замечательныя события по некоторым уездным городам. — Святые мужи, родившиеся в Суздальской или Владимирской стране. — Писатели духовные, родившиеся, или только жившие во Владимирской губернии), за подписью: Сообщено. Кроме того, было несколько статей об упраздненных монастырях и пустынях; хотя под некоторыми из них стоит подпись сообщено (под другими — К. Тихонравов), но так как в указателе статей «Влад. Губ. Ведом.» за 1833 — 1867 гг., составленном К. Н. Тихонравовым, все эти статьи приписаны им себе, поэтому мы затрудняемся сказать — кому собственно они принадлежат (при жизни Иоасафа еще не было плагиатов). Статьи о монастырях с подписью сообщено находятся в №№ 31, 32, 36, 48 и 51.
В 1856 году иеромонах Иоасаф напечатал во «Влад. Губ. Вед.» «Владимирское Великокняжество» (I. Великие Князья Владимирские. II. Исторический взгляд на Владимирское Великокняжество) — в №№ 9 и 10, стр. 65 — 72 и 73 — 78, за подписью: М. I. I. Г — в, при чем редакция в примечании (стр. 78), поблагодарив автора за статьи, говорит, что автор «блистательно высказал все знание своего дела»; «Известие о Стефане Архиепископе Суздальском» — в № 13, стр. 102 — 104, и «Новое известие об Арсение Архиепископе Суздальском» — в № 15. Эта статья написана по поводу выхода в свет брошюры учителя семинарии Г.Е. Вознесенского — «Арсений Архиепископ Суздальский» (Владимир, в Губерн. тип., 1856. 8°, 16 стр.), написанной с полемическим задором против брошюры Иоасафа, вышедшей в 1854 г., о которой сказано выше. В 1857 г. была напечатана только одна статья — «Начало ярмарки в селе Воскресенском, Ковровского уезда» — в № 8, стр. 46 — 47, за подписью: М. I. Гапонов» В том же году были напечатаны отдельными книжками — «Церковно-историческое описание Владимирских достопамятностей». В пользу бедных духовного звания Владимирской Епархии. Владимир. В Губернской типографии. 1857. 8°, 151+2 нен. стр. Это — 1-й выпуск, а 2-й тогда же напечатан был сыновьями Иоасафа — «Церковно-историческое описание Суздальских достопамятностей». Чугуев. Печатано в типографии штаба украинскаго военного поселения. 1857. 8°, 129 + 1 нен. + l нен. стр. (Сыновья о. Иоасафа, один по окончании в Харьковском университете, а другой — в Киевской духовной академии, служили в управлении бывшими военными поселениями в Чугуеве). В этих двух выпусках собраны статьи из «губернских ведомостей». — В 1858 году в «ведомостях» была напечатана только одна статья — «Семисотлетие Боголюбова монастыря. (Из письма к редактору)» — в № 26, стр. 99 — 102, за подписью: Иер. I — ф; эта статья вошла в изданную в 1859 г. книжку — «Поучительныя слова». Владимир. В Губернской типографии. 1859 г. 8°, 138 + 3 нен. стр., где занимает стр. 129 — 138. — В 1857 году скончался Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический, бывший ректором Киевской академии; Иоасаф, как его бывший ученик, написал «Воспоминания о Преосвященном Иннокентии, Архиепископе Херсонском и Таврическом», которые в 1858 г. были напечатаны в «Северной Пчеле», № 177, стр. 762 — 764; в № 184 было помещено «Дополнение к воспоминаниям о покойном Высокопреосвященном Иннокентии» (стр. 790 — 792). Все это тогда же вышло отд. оттиском. Спб., в тип. И. Греча. 1858, 49 стр., а после вошло в «Венок на могилу Высокопреосвященного Иннокентия», изд. М. Погодиным (М. 1864, 8°, II и 268 стр.; изд. 2-е. М., 1867). — В 1859 г. вышла брошюра о. Иоасафа — «О святых иконах особенно чтимых, находящихся во Владимирской епархии». Владимир. В Губернской типографии. 1859. 12°, 80 стр.; из этого издания во «Владимир. Губ. Ведом.» за 1859 г., № 39, стр. 157 — 158 - было напечатано «Икона Шуйская-Смоленская Божией Матери», и в том же № сообщено (Иоасафом) «О предстоящем 1-го октября освящении Покровского храма, что близь Боголюбова монастыря». — В начале 1860 г. вышел 1-й выпуск «Записок» Юрьевского Общества Сельскаго Хозяйства, в котором была помещена статья иеромонаха Иоасафа — «Об изменении климата во Владимирской губернии», перепечатанная оттуда, по желанию автора, во «Владим. Губ. Ведом.» 1860 г., № 18, стр. 85 — 88, и № 19, стр. 89 — 90. В № 27 тех же «ведомостей» за 1860 г. он поместил статью — «Нечто об устройстве образцовой фермы близь г. Владимира», а в № 31 — «Об усовершенствовании пойменных лугов». Это была последняя статья о. Иоасафа во «Владимирских Губернских Ведомостях». В том же 1860 г. вышло отдельной книжкой следующее исследование Иоасафа — «Краткия сведения о Св. Угодниках Божиих и местночтимых подвижниках благочестия, коих св. мощи починают в церквах Владимирской епархии». Владимир. В Губернской типографии 1860. 8°, 102 стр.
Положение о. Иоасафа крепло, он пользовался полной свободой. В ноябре 1856 года ему назначен был магистерский денежный оклад в 100 р. 10 к. в год и велено по прежнему заниматься учеными работами. Как во Владимире, так и в Боголюбове у него были искренние друзья, которые всячески старались скрасить его жизнь. Но его постоянно тянуло на родину, в Курскую губернию. Епископ Иустин также делал все возможное для Иоасафа. В декабре 1860 г. о. Иоасаф уехал в Петербург, где продолжал хлопотать о переводе в какой-нибудь монастырь Курской губернии. Бывши там, он поместил в «Сыне Отечества» статейку — «Мнение о народном образовании» (1861 г., № 5) и напечатал две брошюры; «Слово в день Рождества Христова и беседа о красном пасхальном яйце» (Спб., тип. журн. «Странник», 1861. 8°, 85 стр.) и «Поучительныя слова на пять воскресных дней св. великой четыредесятницы, из церковной песни Задостойника: «О тебе радуется» (Спб., тип. журн. «Странник», 1861, 12°, 44 стр.). Из Петербурга о. Иоасаф возвратился в июне, а 22 июля 1861 года, в пятницу, в 25 минут 1-го часа по полуночи скончался в Боголюбове монастыре, где и погребен. На могиле о. Иоасафа дети его поставили гранитный памятник.
Магистр-иеромонах Иоасаф, много потрудившийся для церковной истории Владимирского края, случайный и подневольный здесь житель, навсегда останется памятным в нашей губернии, так как его «Церковно-историческое описание Владимирской епархии» еще долгое время будет служить источником и пособием для справок по изложенным в нем предметам. Одного можно пожелать, чтобы это описание, как и «Жизнь Илариона, митрополита Суздальскаго», остающиеся до сего времени в рукописи, были изданы. После смерти своей Иоасаф ничего не оставил, кроме книг и рукописей; в них он находил единственную отраду, и потому желательно сохранить их в доступном для всех виде. Он был трудолюбивый писатель; все писания его, при достоинствах в научном отношении, отличаются простотой и живостью изложения.
Скончался иеромонах Иоасаф (Гапонов) 22 июля 1861 года в Боголюбовом монастыре.
Публикации иеромонаха Иоасафа:
1. Князь Д.М. Пожарский и Арсений, архиепископ Суздальский. - Владимир, 1854.
2. Церковно-историческое описание владимирских достопамятностей. - Владимир, 1857.
3. Церковно-историческое описание суздальских достопамятностей. - Чугуев, 1857.
4. О св. иконах особенно чтимых, находящихся во Владимирской епархии. - Владимир, 1859.
5. Краткие сведения о св. угодниках Божиих и местно чтимых подвижниках благочестия, коих св. мощи почивают в церквах Владимирской епархии. - Владимир, 1860.
Публикации о нем:
1. Тихонравов К.Н. Статистический очерк издания «Владимирских губернских ведомостей» со времени учреждения их но 1874 год и биографические очерки местных деятелей в неофициальном отделе их // Ежегодник Владимирского губернского статистического комитета. - Владимир, 1875. - Вып. I.
2. Иоасаф (Василий Гапонов) // Русский биографический словарь: Ибак - Ключарев. - СПб., 1897.
3. Смирнов А.В. Уроженцы и деятели Владимирской губернии, получившие известность на различных поприщах общественной пользы. Вып. 3. - Владимир, 1898.
4. Смирнов А.В. Портретная галерея уроженцев и деятелей Владимирской губернии. Вып. 2. - Владимир, 1902.
5. Православная богословская энциклопедия. Т. 7. - СПб., 1906.
6. Энциклопедический словарь Брокгауз и Ефрон: биографии. Т. 5. - М., 1994.
7. Отечественная история: история России с древнейших времен до 1917 г.: энциклопедия. Т. 2. - М., 1996.
8. Гордеев С.П. Иоасаф (В.С. Гапонов) // Владимирская энциклопедия: биобибли- огр. словарь: А - Я. - Владимир, 2002.
9. Раздорский А.И. Церковно-историческое и статистическое описание Владимирской епархии 1853 г. иеромонаха Иоасафа (В.С. Гапонова) // Уваровские чтения-Ѵ: материалы науч. конф., посвященной 1140-летию г. Мурома. - Муром, 2003.
10. Первая книга о Суздале увидела свет 150 лет назад // Вечерний звон (Суздаль). - 2007. - № 3(72).
Протоиерей Александр Ильич Сервицкий
Протоиерей Михаил Иванович Херасков
«Владимирские епархиальные ведомости»
Газета «Владимирские Губернские Ведомости»
|
