В январе месяце 1906 года в № 18 газеты «Клязьма» помещена была корреспонденция, сообщающая, что группы учительского союза имеются теперь во всех уездах Владимирской губернии; в Покровском уезде к союзу принадлежит более 100 учащих, в других уездах группы не более 20—30 человек; к сожалению, говорилось в корреспонденции, некоторые группы до сих пор не вошли в сношения с бюро губернского отделения союза; не имеется связи с Меленковскою, Гороховецкою и Переславскою группами. Корреспонденция эта дала повод Владимирскому губернатору предписать полицеймейстерам и уездным исправникам представить по данному вопросу точные сведения, выяснив, кто из учащих и других входит в состав групп союза, и в чем выражается участие в этом союзе. Сведения, представленные губернатору полицией, конечно, большою точностью не отличаются, но, за отсутствием других более точных данных, и они не лишены интереса. По Суздальскому уезду полиция к 17 февраля 1906 г. зарегистрировала 18 человек. Покровский исправник представил самый большой список «подозреваемых в принадлежности к учительскому союзу». Надобно думать, что этот список ниже действительного числа, так как исправник чувствовал себя несколько виноватым перед высшею губернскою административною властью за такое «попустительство» и в отдельном рапорте на имя губернатора с особенною настойчивостью писал, что «перечисленные лица никакой агитаторской деятельности политического характера в настоящее время не проявляют, и участие их в учительском союзе выражается только в поддержании профессионального товарищества и солидарности их убеждений и в дружеских отношениях между собой». В числе «подозреваемых» перечислены 76 человек. Покровской группой, насколько известно из донесений полиции, был осуществлен на практике принятый собранием учителей бойкот в отношении лиц, занявших места уволенных за принадлежность к учительскому союзу и политическую пропаганду. Именно, учитель Тевляковского училища Павел Ерофеев, занявший место арестованного учителя Михаила Андреева, получил в первых числах марта по почте объявление следующего содержания: «М. Г., Покровская федерация групп учительского союза постановила к лицам, занявшим места товарищей, пострадавших за просветительную деятельность, применять бойкот, который должен выражаться в прекращения товарищеских отношений. Заняв место одного из уволенных товарищей, вы тем самым становитесь в положение лица бойкотируемого, о чем бюро Покровской федерации доводит до вашего сведения и до сведения бюро учительского Всероссийского союза». Такое же объявление было послано учительнице в дер. Афанасовой, Жердевской волости, Анастасии Демидовой, поступившей на место уволенного учителя Соболева. В том и другом случае не установлено, был-ли осуществлен бойкот фактически. По крайней мере Ерофеев отрицает это. Но, с другой стороны, известны определенные случаи, где бойкот нашел действительное применение. Так, учитель Ельцинского училища Матвей Никифоров проявил бойкот в отношении к своему заместителю Николаю Голубеву; запасный учитель Сергей Зиновьевский — в отношении к учителю Малодубенского начального училища Федору Виноградову. Бойкот выражался в неподавании руки при встрече. Рассылка объявлений о бойкоте, по предположению жандармерии, производилась учителем Сергеем Вас. Зиновьевским, одним из инициаторов Покровской федерации групп учительского союза, который в 1906 году был уволен от должности и проживал и гор. Покрове. Инспектор народных училищ винил в этом инженер-технолога Н.Н. Вознесенского. В Гороховецком уезде, по официальным сведениям, к союзу примкнуло 18 —19 человек. 21 ноября в дер. Косиково, Верхне-Ландеховской волости, состоялось совещание учителей северной части Гороховецкого уезда. 18 декабря учитель Маннов созывал новое совещание в с. Фоминках для организации учителей южной части Гороховецкого уезда. Очевидно, на этих собраниях и были разрешены организационные вопросы, касающиеся образования Гороховецкой группы учительского союза. В Ковровском уезде в состав учительского союза, по официальным полицейским сведениям, вошло 10 человек. На собраниях обсуждались вопросы профессионального характера: о повышении учительского оклада до 480 руб. в год, об увеличении курса преподавания до 4 лет и др. 18 ноября на собрании в Овсянниковском училище составлена была жалоба на священника с. Венца Белороссова, которую учитель Фигуровский и учительница Александровская, за подписью осей группы учащих, подало председателю Ковровской земской управы Муратову. С усилением политической реакции учителя Ковровской группы вместе с другими подверглись репрессиям. Ник. Дмитриевский был уволен вовсе от службы, остальные «для пользы службы» были перемещены на другие места. В Муромском уезде, по сведениям, какими располагал училищный совет, к учительскому союзу примкнуло 13 учительниц, которым, по постановлению уездного училищного совета, «сделано письменное предложение о незаконности участия их в каких бы то ни было союзах». В Шуйском уезде инспектор народных училищ высказал предположение о принадлежности к союзу лишь двух учителей. Вообще же, надобно сказать, что в уезде, являвшемся центром рабочего движения в общеимперском масштабе, учительское движение было развито слабо. В Вязниковском уезде, по докладу исправника, «едва ли кто из учащих присоединился к учительскому союзу, так как инспектором Декатовым учащим сделаны были внушения и разъяснения против присоединения к союзу, и после этого учащие до сих пор участия в союзе ничем не проявляли». По Судогодскому уезду, согласно доклада инспектора народных училищ, велась агитация среди учащих с предложением примкнуть к учительскому союзу; но о результатах этой агитации училищной администрации ничего не было известно. Судогодскому инспектору народных училищ было предложено в период предстоящих экзаменов ближе ознакомиться с настроением учительства и принять с своей стороны все меры к тому, чтобы отклонить учительство от участия в союзе. В Меленковском уезде предводитель дворянства Дубенский, известный своим реакционным направлением, еще в конце декабря 1905 г. разослал ко всем учителям циркулярное обращение, в котором сообщалось, что «земское собрание очередной сессии 1905 сода, выслушав сообщение союза союзов с проектом устава Всероссийского союза учителей, постановило оповестить учителей уезда, что они, служа в Меленковеком земстве, должны отказаться от участия во всяких союзах, преследующих хотя бы частично политические цели. Изложенное,— говорилось в циркуляре,— сообщаю вам, милостивый государь, к сведению и непременному руководству и прошу предварительно участия в каких либо съездах и союзах испрашивать на сие разрешение училищного совета. Если кто-либо из г.г. учителей имеет в виду какие-либо неотложные вопросы, требующие, по его мнению, совместного с другими обсуждения, то я прошу сообщить об этом мне и по соображении поступивших заявлений я соберу съезд г.г. учителей для обсуждения поставленных вопросов. Прошу г.г. учащих делать каждого по одному заявлению по тому вопросу, который каждый из них считает важнейшим, точно формулируя заявление. Следующие по важности вопросы будут служить предметом следующих съездов, если опыт съезда покажет его полезность и серьезное напpaвление состава съезда в интересах дела народного образования». Опыт зубатовщины оказался неудачным. Не только учительство не откликнулось на призыв Меленковского предводителя дворянства, но даже высшая школьная администрация нашла, что Дубенский предвосхищает прерогативы, ему не принадлежащие. Меленковский инспектор народных училищ в отношении директору народных училищ от 3 января 1906 г. с недоумением запрашивал свое начальство, может ли своею властью председатель училищного совета, а равно и совет собирать съезды учащих для обсуждения тех или иных заявлений, поступающих от учителей и учительниц, без предварительного утверждения на то программы и без надлежащего разрешения на сезд. Но в общем в Меленковском уезде учительское профессиональное движение было слабо, и Меленковская группа не установила связи с центральною Владимирскою, как и Переславская. Исправник Владимирского уезда дал стереотипную отписку, что в его уезде лиц, принадлежащих к учительскому союзу, не имеется. То же сообщал и Владимирский полицеймейстер относительно губернского города. Сообщения эти, конечно, совершенно не соответствуют истине, Владимирское учительство, собиравшееся в гор. Владимире, вело свое дело более конспиративно и не могло быть с такою легкостью учтено, как собиравшееся в деревнях, где каждый даже небольшой съезд вызывал разговоры и пересуды. Как бы то ни было, учет членов учительского союза, предпринятый административной властью, повел к массовым перемещениям, увольнениям учителей и сильно ослабил деятельность союза. 6 апреля 1906 года был произведен обыск в общежитии воспитанников учащих и учивших Владимирской губ. на Малой Мещанской улице. При обыске в числе других нелегальных изданий найдено было 5 экз. литографированных предложений на имя учителей Владимирских городских школ о вступлении в учительский союз, устав местной группы учительского союза, две брошюры устава Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию и несколько брошюр, относящихся к крестьянскому союзу. Вся найденная литература по расследовании оказалась принадлежащею надзирателю общежития Дм. Меф. Новикову, который и был немедленно арестован. Председатель общества, городской судья А. А. Эрн, привлечен к допросу по поводу обнаруженных в доме общежития противоправительственных изданий. Полиция в секретном докладе дала самый неблагоприятный отзыв об Эрне, «посещавшем всевозможные митинги, выступавшем на некоторых из них со своими рефератами». Вообще Эрн, по словам Владимирского полицеймейстера, старался быть душою освободительного движения до политической забастовки включительно. В следующем году, когда реакция праздновала свою победу над революцией, учительские профессиональные организации были разгромлены вместе с другими профессиональными и революционными организациями.
21 июля 1907 года вышел известный циркуляр Департамента полиции за № 73549 «относительно деятельности Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию». На основании этого циркуляра, 8 августа того же года Владимирским губернатором издается секретное обращение к полицеймейстерам и уездным исправникам Владимирской губернии, тон которого говорит, что растерявшаяся было бюрократия вновь осмелела и обратилась к прежним мерам «пресечения и искоренения». «Из поступающих в министерство внутренних дел сведений о деятельности возникшего в 1905 году «Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию» усматривается, что означенный союз, не получивший до сего времени легализации в порядке закона 4 марта 1906 года об обществах и союзах, имеет в рядах своих членов весьма значительное число лиц педагогических профессий, с помощью которых почти по всей России образовались отдельные организации союза, существующие под разного рода наименованиями (губернские и областные группы, бюро, уездные, местечковые группы и отделы). Деятельность упомянутого союза приняла, несомненно, противоправительственный характер, и, несмотря на то, что в основу его задач входят профессиональные цели, члены союза большею частью посвящают себя политической агитации. В видах объединения действии членов союза, выработки партийной тактики, периодически организуются «центральным бюро союза» нелегальные съезды, на одном из которых было постановлено усилить пропаганду принципов свободной демократической школы и призвать сельское население к защите своих интересов и к активной борьбе с поместным дворянством. С этой целью делегатами съезда решено заниматься организацией специальных кружков из деревенской молодежи, вступить в тесные сношения с рабочими профессиональными союзами и другими сообществами, преследующими прогрессивные и политические цели. Кроме сего, названный союз предложил подвергать бойкоту лиц, назначаемых на учительские места, с которых уволены занимавшие их учителя по распоряжению учебного начальства или административною властью. Сообщая о вышеизложенном и препровождая копию резолюций «IV Всероссийского съезда учителей и деятелей по народному образованию», заключающую в себе программу тактики союза, предписываю полицеймейстерам и уездным исправникам обратить особое внимание на эту организацию в видах своевременного пресечения вредной ее деятельности и обо всем обнаруженном доносить мне. Губернатор Сазонов». Надобно думать, что после этого циркуляра подлежащими властями употреблены были все усилия к разгрому во Владимирской губернии учительского союза. Последний удар со стороны реакции нанесен был деятелям учительского союза через год. Именно, 15 августа 1908 г. попечитель Московского учебного округа препроводил губернатору Сазонову копию предложения министра народного просвещения (№ 7887) об увольнении с государственной службы всех лиц, принадлежащих к враждебным правительству политическим партиям, союзам и обществам, так как «такие лица утратили право оставаться на государственной службе, т.е. быть агентами того самого правительства, противниками которого стали, а, следовательно, должны быть уволены даже помимо их на то согласия», и просил его превосходительство почтить его уведомлением, «не имеется ли в вашем распоряжении сведений о принадлежности к противоправительственным политическим организациям кого-либо из лиц, состоящих на службе по ведомству министерства народного просвещения». Следует второе циркулярное предписание губернатора полицеймейстерам и исправникам с предложением немедленно сообщить, не принадлежит ли кто из служащих по министерству народного просвещения «к противоправительственным политическим организациям». Еще не подготовлены были ответы на приведенное циркулярное предписание, как последовал новый циркуляр губернатора, снова связанный с деятельностью Всероссийского учительского союза. «В виду серьезного характера «Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию», говорилось в заключение циркуляра, и того растлевающего влияния, которое он может оказать в лице своих членов как на дело народного образования вообще, так и на крестьянское население и учащихся в частности, и принимая во внимание, что о личном составе местных организаций союза ко мне от начальников полиций не поступает никаких сведений, быть может, вследствие недостаточно внимательного наблюдения со стороны чинов полиции за деятельностью упомянутой организации, я считаю необходимым в дополнение к упомянутому циркуляру вновь предписать полицеймейстерам и уездным исправникам обратить самое серьезное внимание на деятельность этого сообщества и, по соглашению с жандармскими чинами, принять все зависящие меры к выяснению личного состава местных групп и организаций, времени и места выборных собраний, конференций и съездов и к пресечению дальнейшего их существования путем привлечения их к законной ответственности. Вместе с сим предписываю начальникам полиции безотлагательно доставить мне имеющиеся и относящиеся к упомянутому союзу сведения, а равно сообщить таковые в случае получения их в будущем». Получив почти одновременно два циркулярных предписания, из которых одно касалось розыска среди учителей лиц, принадлежащих к антиправительственным партиям, а другое — розыска членов учительского союза, полиция в своих рапортах дала разнообразные ответы, но в общем полицеймейстеры и исправника постарались расправиться со всеми теми беспокойными элементами среди учителей, которые еще уцелели на местах, несмотря на наступившую жестокую реакцию. Суздальский исправник сообщил, что «в настоящее время, после бывших в гор. Суздале 25 марта 1906 года обысков, арестов и предания военно-окружному суду некоторых лиц, входивших в состав Суздальской группы социал-демократической рабочей партии, организованных противоправительственных сообществ в самом городе и уезде нет, но некоторые лица, члены бывшей этой группы, уклонившиеся на судебном следствии за недостаточностью улик от суда, и до настоящего времени проживают в гор. Суздале и его уезде, занимая учительские должности, как-то: учителя Суздальского трехклассного училища — Никифор Наумов, Михаил Ник. Соколов, Александр Кирил. Панфилов, земских школ - дер. Вязовиц — Ник. Фед. Некрасов, с. Борисова — Пав. Алекс. Фирсов, с. Борискова — Варвара Егор. Аматова, Суздальского духовного училища — Ив. Вас. Кусков и быв. учителя земских же школ в Суздальском уезде - Вас. Мих. Блинов и Ив. Фед. Агапов, весною текущего года переведенные в таковые же школы Судогодского уезда. «Все эти лица,— доносил исправник,— как видно из документов, отобранных при арестовании их товарищей, входили в состав Суздальской группы, внося и членские взносы в кассу организации; убеждений своих и политических воззрений они не изменили, оставаясь до настоящего времени верными поборниками социал-демократических идей, представляя на себя готовый кадр на случай нового сформирования подобной организации, так что пребывание их в составе учительского персонала является крайне не соответствующим и нежелательным». Очевидно, здесь шла оценка лиц, принадлежавших к учительскому союзу, с точки зрения партийных политических убеждений. От губернатора последовал запрос жандармскому полковнику о его мнении на предмет высылки всех поименованных учителей в административном порядке из Владимирской губернии. Вязниковский исправник донес, что в его уезде «явной принадлежности лиц, состоящих на службе по ведомству министерства народного просвещения, к противоправительственным организациям не замечалось. Но есть основания предполагать, что учитель Олтушевского земского училища
Михаил Ив. Юрьев принадлежит к таковым организациям, так как он в дни освободительного движения высказывал недовольство правительством и посылал во Владимирскую газету корреспонденции, в которых осуждались местные власти и их действия. Его родной брат, бывший учитель Шуйского городского училища, уже привлекался к ответственности за порицание правительства». Гороховецкий исправник писал, что «лиц учительского персонала, которые бы принадлежали к противоправительственным организациям в его уезде, не замечалось, кроме учителя Гороховецкого городского училища Анатолия Соколова, который перешел в текущем сентябре месяце на службу в Москву в какое-то железно-дорожное училище. Принадлежность его к противоправительственным организациям хотя юридически и не установлена, но некоторые сведения указывали на это и у него был обыск по требованию помощника начальника Владимирского жандармского управления в гор. Коврове в январе месяце 1907 г.». Александровский исправник указал, как на принадлежащих к противоправительственным организациям, на учительницу Добровского земского училища Елизавету Кожанову, инспектора Александровского городского училища Дм. Забелина, преподавателя того же училища Пав. Еф. Сигова и учителя математики Александровской женской гимназии Бориса Кон. Чачхиани. Далее у исправника идет странная мотивировка: «принадлежность эта объясняется: Забелина и Сигова знакомством и вращением в кругу неблагонадежных в политическом отношении лиц, как-то: Федотова, Ножина, выбывших ныне из гор. Александрова, и проч., Кожановой тем, что в 1905 г. во время декабрьских беспорядков вместе с сестрой Зоей и др. участвовала в шествии по гор. Александрову с красными флагами и, кроме того, тем, что в 1906 г. принимала участие в некоторых политических митингах, на которых участвовали неблагонадежные лица, а также знакомством с Кузьмиными, живущими в местечке Добром, отец которых в 1905 г. за время декабрьских беспорядков за способствование к аресту бывшего пристава Васильева и урядника Гусарова был привлечен к следствию, но от суда освобожден, тем не менее благонадежность его остается сомнительной, и последнего Чачхиани знакомством с нотариусом Соколовым, разделяющим взгляды социал-демократической партии и, кроме того, участием в 1905 г. переодетым на митингах. Все означенные лица, за исключением Сигова, проявляли особенное сочувствие освободительному движению в 1905 г. во время декабрьских беспорядков». Как видим, все обвинения исправника основаны на знакомстве учителей с подозрительными с точки зрения придержащей власти лицами. Не забыты были полицией и давно минувшие выступления 1905 г. Несмотря на такой чрезвычайно слабо юридически обоснованный характер обвинений, они, конечно, возымели свое действие, и участь оговоренных лиц была предрешена. Муромский исправник сообщил, что в Муроме и его уезде из учителей никто к противоправительственной организации не принадлежит, но сомнительными по политической благонадежности являются: 1) учительница фабричного училища при с. Дмитриевской слободе Александра Серг. Гундобина, которая «навлекает на себя сильное подозрение в политической благонадежности потому лишь, что состоит в постоянных сношениях с семейством директора фабрики Хряпина, а в особенности с одним из его сыновей Влад. Хряпиным, который содержался за политическую неблагонадежность во Владимирской тюрьме и теперь состоит под надзором полиции; каких-либо фактов, уличающих Гундобину в публичной пропаганде, или в сношениях с членами учительского или крестьянского союза, в агитации среди крестьян не имеется»; 2) учитель Петроковского церковно-приходского училища Дмитрий Андр. Миртов, который «проявил свою неблагонадежность в том, что неоднократно в дни свободы выражал презрение к чинам полиции вообще и в особенности к жандармерии»; 3) учительница Арефинского женского училища Юлия Фальковская, и 4) дочь ее учительница Городищенского народного училища Александра Фальковская, которые «ездили на митинги в с. Вачу и другие места, кроме того, Юлия Фальковская была в тесной дружбе с административно высланным земским врачом Жудро, и в день ареста Жудро у Фальковских был произведен обыск на политической почве; в настоящее время Фальковские открыто хотя ничего не проявляют, но тем не менее подозреваются в тайном сношении с противозаконными партиями». Как видим, юридические обоснования политической неблагонадежности у Муромского исправника так же шатки, как и у Александровского. Ковровский исправник переименовал 7 человек, принадлежащих к конституционно-демократической партии. На основании всех таких докладов и разъяснительных дополнений к ним уездных полицейских агентов, Владимирский губернатор 6 марта 1909 года мог сообщить департаменту полиции, что «проявления деятельности нелегальной организации, присвоившей себе наименование «Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию», во вверенной мне губернии не замечается». Более решающее и тяжелое значение для судьбы учителей, поименованных в рапортах исправников, имел другой список, составленный жандармерией по запросу губернатора о лицах учительского персонала, принадлежащих к политической противоправительственным партиям. По этому запросу жандармской полковник представил перечень неблагонадежных учителей с краткой характеристикой каждого из них. Все это были члены учительского союза, к тому времени, очевидно, прекратившего уже свое существование, попавшие в проскрипционный список за принадлежность к партиям, гонимым правительством. Всех таких лиц оказалось 27. Из дела не видно, что было предпринято в отношении к ним, но самый характер губернаторского запроса не оставляет сомнения в том, что большинство из них было подвергнуто административным взысканиям и выселено из пределов Владимирской губернии. Дело канцелярии губернатора, из которого позаимствованы приведенные выше сведения, является последним отголоском профессионального учительского движения эпохи первой революции 1905 года. Насколько можно видеть из этого дела, учительский союз к началу 1909 года был уже разгромлен.
/О рабочем движении и социал-демократической работе во Владимирской губернии в 1900-х годах. Выпуск первый. Издание Владимирского Истпарта 1926/
***
«Министръ народнаго просвѣщенія обратился къ попечителямъ учебныхъ округовъ съ предложеніемъ сообщить начальникамъ среднихъ мужскихъ и женскихъ учебныхъ заведеній, директорамъ и инспекторамъ народныхъ училищъ принять мѣры къ осуществленію реформы русскаго правописанія, съ начала учебнаго года. Согласно предлож. мин. надлежитъ исключить буквы: ѣ, ѳ, ъ, і. Признать желательнымъ, но не обязательнымъ употребленіе буквы «э». Писать приставки «из, воз, вз, раз, роз, низ, без, чрез, через», передъ гласными и звонкими согласными съ «з», но замѣнять «з» буквою „с“, передъ глухими согласными, въ томъ числѣ и передъ «с». Писать въ родительномъ падежѣ прилагательныхъ, причастій и мѣстоименій «ого», «его», вмѣсто «аго» и «яго», и т. д.» («Старый Владимирец», 24 мая 1917). 12 июня 1917 г. в здании мужской гимназии состоялось заседании комиссии по пересмотру русского правописания. В виду неясности предполагаемых изменений, комиссия не пришла к определенным выводам; при производстве-же приемных испытаний постановлено руководствоваться теми указаниями, которые были напечатаны в газетах. Окончательное суждение комиссия будет иметь по получении соответствующего распоряжения от министерства народного просвещения.
В Во Владимирской губернии до Октябрьской революции не существовало единого центра по управлению народным просвещением: гимназии, реальные и начальные училища входили в систему управления Московского учебного округа Министерства народного просвещения, земскими школами руководили отделы по народному образованию при губернской земской управе, приходские училища находились в ведении Епархиального училищного Совета.
«ПЕТРОГРАД. В виду совершенной непригодности губернских и уездных городских училищных советов для выполнения возлагаемых на них при нарождающихся новых запросах и нуждах народного образования задач, министр народного просвещения признал целесообразным упразднить эти советы, предоставив земствам и городам впредь до издания общего закона о школьном управлении, образовать временное управление по заведыванию начальным образованием. Соответствующее представление передано на одобрение Временного Правительства» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №45, 30-го апреля 1917).
«Комитет о-ва педагогов гор. Владимира 30 марта собрался для обсуждения директив делегатам на учительские съезды в Москве и Петрограде. Участвовали и педагоги, не состоящие в комитете. Ознакомившись с уставом всероссийского учительского союза, выработанным 4-м делегатским съездом в 1907 году и подлежащим пересмотру на предстоящих съездах, собрание нашло его приемлемым, кроме пункта, гласящего, что «преподавание Закона Божия, как обязательного предмета, исключается». Собрание постановило этот пункт из устава исключить, как совершенно неприемлемый, особенно для начальной народной школы» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №24, 1-го апреля 1917). «10 апреля в помещении земской женской гимназии состоялось собрание педагогов низшей и средней школы, на котором были заслушаны доклады делегатов, командированных на Московский областной и Всероссийский Петроградский педагогические съезды. Докладчиками были переданы собранию приветствия от Временного Правительства, борцов за свободу — Брешко-Брешковской и Фигнер, а также просьба министра финансов поддержать и популяризировать Заем Свободы. Далее докладчики довольно полно обрисовали картину съездов и настроения их участников. Более подробно остановились они в своих докладах на вопросах, касавшихся профессиональных интересов учащих (о создании учительских организаций, о целях, которые эти организации преследуют, о создании единой школы, о демократизации и децентрализации школы, об отношении к контрольным учреждениям прежнего времени, о материальном положении учащих низших школ, о программах преподавания). По вопросам текущей жизни внимание собрания остановилось главным образом на отношении между Временным Правительством и советом солдатских и рабочих депутатов, на отношении к войне, на выяснении роли учителя в настоящий политический момент. Доклады, затрагивавшие профессиональные интересы учащих, вызвали оживленный обмен мнений, из которого выяснилось, что съезды уделили недостаточно внимания вопросам средней светской и духовной школы. Так как прения затянулись, остальные вопросы, поставленные на повестку, пришлось отложить до следующего заседания» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №38, 22-го апреля 1917). «23-го апреля состоялось второе общее собрание учащих Владимирского уезда земских и церковных школ. На собрании присутствовало около 200 учащих. Были заслушаны отчеты делегатов Московского и Петроградского съездов Всероссийского учительского союза и обсуждались резолюции, принятые на этих съездах. Резолюции, в которых выражались общие принципы устройства будущей свободной школы, принимались Владимирским съездом после соответствующих разъяснений; резолюции-же о немедленном проведении в жизнь тех или иных реформ, обсуждались съездом особенно горячо, и по ним выносились особые решения. Так, по обсуждении резолюции об упразднении института инспекторов народных училищ, съезд постановил избрать коллегию из пяти учащих и поручить ей принять, совместно с училищным советом, все дела инспектора Владимирского уезда, кроме денежной части. Передача этой коллегии денежных дел встретила формальные затруднения, так как кредиты в казначействе отпущены на имя инспектора. Далее, решено было обратиться в средние учебные заведения гор. Владимира с предложением принимать окончивших курс высших начальных училищ в Ѵ-й класс без экзамена, а желающих перейти до окончания курса училища — принимать в класс, следующий за тем, курс ученик прошел. По обсуждении резолюции о выборных заведующих многокомплектными школами и высшими начальными училищами постановлено произвести выборы по возвращении участников съезда в школы. Как эти, так и остальные резолюции съезда 23 апреля будут отпечатаны и разосланы учащим. Участники съезда записывались вольнослушателями на политические курсы при Владимирском Губернском Временном Исполнительном Комитете, открывающиеся с 5-го мая» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №43, 28-го апреля 1917).
«Владимирская губернская организация Всероссийского учительского
союза 20 мая состоялось заседание губернского бюро В. У. С. В президиум избраны следующие члены бюро: председателем — Н.М. Георгиевский, товарищами председателя — A.Н. Вахлин и Е.П. Богданова, секретарями — Н.А. Потапов, А.Ф. Царевская и Н.М. Соловьев, казначеем — B.В. Каминский. Бюро между прочим, постановило: 1) разослать в уездные организации В. У. С. №№ 106 и 107 «Старого Владимирца», в которых напечатаны постановления делегатского съезда 13—14 мая. Уездные организации озаботятся по возможности скорейшей присылкой в кассу губернской организации 10% от взносов в каждую уездную организацию. Уездные же бюро должны взять на себя труд распространения постановлений делегатского съезда по районным группам. 2) сообщить губернской земской управе, что на Петроградское совещание по вопросам народного образования избран С.Н. Ионов (из Меленок), каковое избрание соответствует постановлению Московского областного бюро В. У. С. Адрес бюро губернской организации: Владимир, мужская губернская гимназия, Н.М. Георгиевскому» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №62, 24-го мая 1917).
Председатель Бюро Владимирской губернской Организации Всерос. Учит. Союза - Н. Георгиевский.
23-го мая в здании мужской гимназии состоялось собрание педагогов г. Владимира. Заслушаны были доклады о работах и резолюциях Всероссийского съезда учителей средней школы. В виду малочисленности собрания и почти полного отсутствия учителей начальной школы очередной вопрос об организации учительства гор. Владимира пришлось отложить до следующего собрания.
«Губернский комитет по организации трудовых дружин учащихся 23 мая в помещении мужской гимназии состоялось заседание губернского комитета по организации трудовых дружин. На нем были выяснены основы организации уездных комитетов по организации трудовых дружин учащихся. Выяснилось, что на развитие дела привлечения учащихся к сельско-хозяйственному труду, в виду общего недостатка рабочих рук в деревне, министерство земледелия ассигновало в общем на всю Россию крупную сумму, в частности на Владимирскую губернию денег придется тысяч около 25—30. К сожалению, сами учащиеся пока относятся довольно индифферентно к этому вопросу. Например, в заседании комитета представители учащихся совсем отсутствовали, хотя они и были приглашены» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №64, 26-го мая 1917). «18 июня в здании мужской гимназии состоялось собрание рабочих дружин учащейся молодежи, на котором вырабатывался план ближайших сельско-хозяйственных работ. В виду дороговизны одежды учащимся, принимающим участие в работах, выдавалась материя на костюмы. Начало работ предполагается с 26 июня» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №78, 21-го июня 1917).
«Трудовые сельско-хозяйственные дружины, составленные главным образом из учащихся средних учебных заведений гор. Владимира, уже приступили к работе на полях семей призванных на войну. Часть дружинников отправлена в уезд для покоса клевера и травы; другая часть будет отправлена на днях» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №85, 29-го июня 1917).
«На всероссийский съезд учителей городских школ делегаткой от Владимира избрана О.В. Федоровская (женское 2-классное училище имени Жуковского)» («Старый владимирец», 15 июля 1917 г.).
25 августа в 6 час. вечера в уездной земской управе — заседание организационного учительского Бюро. В помещении мужской гимназии 26 августа в 12 час. дня открывается Владимирский обще-уездный Учительский съезд.
«Нет учебников. Во всех средне-учебных заведениях ощущается недостаток в учебниках и писче-бумажных принадлежностях. Некоторые родительские организации организуют закупку книг на свои средства» («Владимирская жизнь», 17 сент. 1917). «В заседании 12 сентября Комитета по народному образованию происходили выборы президиума. Председателем избран Я.Е. Коробов, товарищами председателя И.Г. Скобеников и Н.А. Потапов» («Владимирская жизнь», №3, 14-го сентября 1917). «26 сентября состоялось заседание уездного комитета по народному образованию. Рассмотрено несколько прошений учащих о переводе и назначении. Послана поздравительная телеграмма учительнице М.Н. Знаменской в день ее сорокалетнего юбилея» («Владимирская жизнь», 28 сент. 1917). «26 и 27 сентября в уезд. ком. по народному образованию рассмотрено много дел о переводах и назначениях учащих. Учебный год в начальных школах начинается при крайне неблагоприятных условиях. Нет учебников, писчебумажных принадлежностей, школьные здания не вмещают всех желающих учиться. Предстоит огромная работа уездному земству, чтобы поставить дело народного просвещения на должную высоту» («Владимирская жизнь», 29 сент. 1917). «Владимирское уездное земское собрание в заседании своем 28 сентября вынесло постановление о приглашении на службу земства заведующего отделом народного образования» («Владимирская жизнь», 30 сент. 1917). «Уездный комитет по народному образованию в заседании 7 октября постановил перевести и вновь назначить учительниц в следующие школы: Павлову в ремесл. Устьев. школу кройки; Тейковцеву - штатной в Ундольск.; Прошину в ту же школу заместительницей; Семину в Калитеевскую, Тихомирову в Андреевскую; Кипарисову в Мосинскую; Горячеву в Высоковскую; Турлину в Слудскую; Платонову в Павловскую; Петрову в Омутец-Пестьянскую; Милкину в Абобуровскую; Шевелкину в Макарихинскую; Дубровскую в Смыковскую; Баранову в Мосинскую; Наумову в Карачарово; Захарову в Черкутинскую; Крылову в Шуповскую; Рудницкую в Давыдовскую; Ключареву в Чековскую. Запасными учительницами назначены Коршунова и Вознесенская. Кандидатками Кузнецова и Беляева» («Владимирская жизнь», 11 окт. 1917). «Уездное земское собрание постановило отпустить для школы неграмотных солдат 500 букварей и 1000 тетрадей с таким же количеством карандашей. На чрезвычайном уездном земском собрании произведена прибавка учащим к основному окладу в размере 25 рублей. Кроме того, собрание разрешило отпустить учащим, не имеющим квартир, по полусажени дров для отопления» («Владимирская жизнь», 1 окт. 1917).
«10 октября состоялось совместное заседание родительского комитета и педагогического совета Давыдовской гимназии. Обсуждался вопрос об отмене отметок за ответы. Несмотря на почти единодушное желание педагогического персонала отменить баллы, члены родительского комитета из 20 были против 17 и баллы не отменены» («Владимирская жизнь», 12 окт. 1917). «Героический патриотизм. В одном из собраний общества педагогов, происходившем в октябре месяце, обсуждался вопрос об улучшении тяжелого материального положения учителей и учительниц. После непродолжительных прений и выступления некоторых, наиболее обеспеченных из состава преподавателей, собрание постановило: признать поднятие этого вопроса не своевременным и не патриотичным в виду крайнего финансового напряжения государства и переживаемых страной бедствий» («Владимирская жизнь», 21 окт. 1917). «Учащие начальной школы Владимирского уезда, обсуждая профессиональные вопросы в связи с вступлением в обще-земский союз служащих, отказались от участия в забастовках для улучшения материального состояния. Здесь, как и везде, учащие начальных школ показали себя истинными друзьями народа, не желая тормозить дела просвещения народа» («Владимирская жизнь», 21 окт. 1917). «В этом году небывалый приток детей в школах. В школах, где еще в прошлом году было 50 школьников, теперь по 150. И еще приходится отказывать за недостатком мест, за недостатком книг, а также за отсутствием помощников учителей. Ведь одному учителю, признаться, нелегко управляться даже с сотней малышей. К тому же приходится прямо задыхаться в тесных помещениях. А детвора все прибывает. С окончанием молотьбы и вообще с наступлением зимы в школу потянутся вновь те, которым своевременно невозможно было явиться. И учителя должны будут принимать, потому что среди таких немало бывает прошлогодних учеников, а то и готовящихся к выпуску» («Владимирская жизнь», 21 окт. 1917). «В комитете по народн. образов. 23 октября в помещении уездной управы состоялось заседание уездн. ком. по народному образованию. Рассматривались вопросы о переводах и назначениях» («Владимирская жизнь», 25 окт. 1917). «На совещании председателей вол. зем. упр. 7 декабря обсуждался вопрос о бегстве из деревень учащих начальных школ среди учебного года, что крайне не желательно населению. Не обошлось конечно без выпадов против интеллигенции вообще и против учащих в частности. Успешно склонялось модное слово «саботаж». На собрании вынесено постановление: обязать учащих сообщать о своем желании оставить службу родителям учащихся и в уездный комитет по народному образованию и не оставлять школу до тех пор, покуда не будет прислан заместитель» («Владимирская жизнь», 12 дек. 1917).
«СЪЕЗД ПО ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ. 3 и 4 декабря во Владимире состоялся губернский съезд по профессиональному образованию, созванный по инициативе Владимирской губернской земской управы. На съезде этом присутствовало около 100 чел., в большинстве представителей профессионально подготовленной интеллигенции: преподавателей технических школ, учебных мастерских, заведующих разными отделами губернского земства, агрономов и пр. На съезде был заслушан ряд докладов, начиная с осведомительного доклада В.Д. Крашенинникова о положении профессионального образования во Владимирской губернии в связи с мероприятиями губернского земства по кустарному отделу. Принимая во внимание, что мелкая и кустарная промышленность обнимает значительную часть населения Владимирской губернии, учитывая также крайне неотложную нужду в распространении профессиональных знаний среди мелких промышленников и кустарей и считая, что без помощи извне со стороны общественных учреждений этот вид труда не сможет получить этих знаний, необходимо признать что: 1) Первоочередной задачей организуемого при губернской земской управе совета по профессиональному образованию является создание сети учебных мастерских учреждений во Владимирской губернии в соответствии с нуждами местной кустарной и мелкой промышленности. 2) Наиболее гибким, отвечающим нуждам кустарной и мелкой промышленности является тип так называемой учебно-показательной мастерской с практическим, носящим систематический характер обучением, окончивших начальную школу подростков, и постоянным влиянием на улучшение технических навыков среди взрослых, занятых в обслуживаемом мастерской, промысле. 3) Учебно-показательные мастерские открываются в связи с распространением того или иного промысла, наличностью сырых материалов, сбыта изделий и потребностей местного населения. 4) Постройка зданий, оборудование и содержание учебных мастерских должны совершаться на земские, городские и частные средства при отпуске пособий из средств государственного казначейства. 5) Земля, на которой должна быть построена учебная мастерская, отводится безвозмездно сельскими обществами. 6) Управление учебными мастерскими совершается особыми попечительными советами из представителей земств, следующих лиц и представителей местного населения. 7) Для правильной постановки дела обучения в учебных мастерских, необходим кадр вполне подготовленных руководителей дела и мастеров, знакомых основательно не только с технической стороной промысла, но и с экономическим его развитием, а такте с началами кооперации, при чем подготовка подобного персонала должна быть одной из важнейших задач организуемого совета по профессиональному образованию губернской управы. После чтения и обсуждения других докладов, занявших два дня, был избран губернский совет по профессиональному образованию. К разработке была намечена общегубернская сеть профессиональных школ, при чем, кроме уже организующегося в Ив.-Вознесенске среднего политехникума, намечена организация еще двух средних политехнических школ, — в г. Вязниках, главным образом, по льнопрядению, и во Владимире — механическое училище, преобразуемое из Мальцовского училища» («Владимирская жизнь», 14 дек. 1917).
«КОМИТЕТ ПО НАРОДНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ. На заседании городской думы 27 ноября был заслушан доклад комиссии об организации комитета по народному образованию. Комитет организуется в качестве совещательного и исполнительного органа по школьному и внешкольному образованию. На его обязанности лежит обсуждение и составление проектов по вопросам образования, выполнение постановлений по народному образованию, по поручению думы, заведывание просветительными учреждениями и начальным образованием в городе, в хозяйственном и учебной части. Сношения с земскими губернскими, уездными и городскими комитетами для выработки согласованной деятельности, установление и поддержание связей с другими городами республики в целях объединения работ городского самоуправления в области народного просвещения. В состав комитета входят представители учительского персонала, городского самоуправления, земских, уездных и губернского комитетов и от родительских организаций при начальных школах» («Владимирская жизнь», 2 дек. 1917).
«КОМИТЕТ ПО НАРОДНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ. На заседании городской думы 27 ноября был заслушан доклад комиссии об организации комитета по народному образованию. Комитет организуется в качестве совещательного и исполнительного органа по школьному и внешкольному образованию. На его обязанности лежит обсуждение и составление проектов по вопросам образования, выполнение постановлений по народному образованию, по поручению думы, заведывание просветительными учреждениями и начальным образованием в городе, в хозяйственном и учебной части. Сношения с земскими губернскими, уездными и городскими комитетами для выработки согласованной деятельности, установление и поддержание связей с другими городами республики в целях объединения работ городского самоуправления в области народного просвещения. В состав комитета входят представители учительского персонала, городского самоуправления, земских, уездных и губернского комитетов и от родительских организаций при начальных школах» («Владимирская жизнь», 2 дек. 1917).
«С четверга прошлой недели — 23 ноября — в городе началась забастовка учащихся. Причина забастовки – желание выразить протест против большевиков, и — в частности — совету рабочих и солдатских депутатов за то, что они допускают насилие. Насилие это проявилось в форме ареста одного из местных преподавателей. Арестованный быть отличным общественным работником и старым революционером, но не сходился с мнениями большевиков. Арестован он, как передают, за то, что не признал власти «совета народных комиссаров». К забастовке учащихся примкнули и коллеги арестованного» («Владимирская жизнь», 2 дек. 1917).
«Собрание педагогов 30 ноября в зале женской земской гимназии состоялось общее собрание «общества педагогов гор. Владимира». На собрание прибыло около 70 человек учащих всех учебных заведений города. Председательствовал директор мужской гимназии Стогов. Казначей об-ва Парфенов доложил о поступлении однодневного заработка от членов общества. Около 40 членов до сих пор еще не позаботились внести свой однодневный заработок в кассу общества. Интересное заявление через своего уполномоченного прислали преподаватели духовной семинарии. Они сообщили, что им по материальным соображениям тяжело сделать взнос своего однодневного заработка, в противном случае они должны будут даже выйти из состава общества. Это заявление было встречено молчаливым недоумением, но все же постановлено предложить им внести столько, сколько они найдут для себя не обременительным. Учительница Петроковской гимназии Листовская сделала доклад о бюро труда. Доклад между прочим коснулся и общего современного положения учащих в связи с переживаемыми страшными событиями. Забастовка педагогов, как средство борьбы с большевиками, захватившими власть, признавалась в докладе мерой преступной перед обществом и родителями, вручившими педагогам своих детей. Доклад принят к сведению. В бюро труда гор. Владимира от общества педагогов избраны: Малинин и Посников — учителя средней школы. Затем было приступлено к избранию одного делегата от общества в губернский комитет по народному образованию и 2 делегатов в городской комитет. В губернский комитет избран учитель реальн. училища Лифанов; в городской комитет избраны: Соколов и Парфенов — первый уч. реальн. училища, а второй — учит. 1-го Высш. н. у. Потом поднят был вопрос о времени роспуска учащихся на рождественские каникулы. По этому вопросу произошел оживленный обмен мнений. Два-три педагога настаивали на том, чтобы роспуск произвести 9 декабря в виду переутомления учащихся, их нервного настроения, вследствие переживаемого момента и общего недоедания. Громадное большинство педагогов было против такого преждевременного роспуска, что ранний отпуск на каникулы окончательно выбросит детей и юношество на улицу, предоставив их самим себе; что во многих учебных заведениях особой нервности и усталости среди учащихся не замечается, — наоборот учащиеся выражают желание учиться дольше, пока условия жизни еще позволяют заниматься. Высказывался и тот взгляд, что нынешний учебный год, так поздно (в сентябре) начатый, возможно, что окончится к Пасхе, следовательно и без того он довольно короткий, а потому и с этой точки зрения ранний отпуск на Рождественские каникулы нежелателен. По достаточном обсуждении этого вопроса собрание находит, что особых, веских оснований для скорейшего роспуска на Рождество в настоящий момент не наблюдается; вносится пожелание, чтобы учащиеся всех учебных заведений были распущены на рождеств. каникулы 16 декабря. Вместе с тем постановлено соорганизовать особый орган из представителей Педагогических Советов всех учебн. заведений г. Владимира, который бы ведал разрешение вопросов, касающихся всех учебных заведений, как, напр., в данном случае вопроса о дне роспуска. Собрание закрыто в 12 час. ночи» («Владимирская жизнь», 4 дек. 1917).
