Анопинский стекольный завод в XIX - начале XX веков
Анопинский стекольный завод в XIX - начале XX веков
Природные богатства Мещеры постоянно привлекали внимание предпринимателей. В 1814 г. судогодский купец второй гильдии Яков Барсков основал в пустоши Анопинской в двух верстах от деревни Жары Моругинской волости Судогодского уезда стекольную мануфактуру. Тогда ее приписали к церкви погоста Покров-Башевых. находившуюся от нее в четырех верстах. Анопинская стекольная мануфактура находилась в 60 верстах к югу от Владимира, в 15 верстах к северу от Гусь-Хрустального. Анопинская стекольная мануфактура построена Яковом Барсковым на принадлежавшей ему земле, площадь которой составляла 580 десятин. Гута помешалась в деревянном здании. Летом в ней была нестерпимая жара у огнедышащих стекловаренных печей, а зимой холод и сквозняки. Как и на всех стекольных и хрустальных заводах, в Анопино в XIX веке и в начале XX века труд стеклодувов оставался каторжным. Стекломассу рабочие готовили в двух горшковых стекловаренных печах, размешавшихся в центральной части деревянной гуты. В основной и запасной горшковых печах ставили по 8-12 керамических горшков для варки стекломассы. В гуте также находились печи для обжига стеклоизделий и сушки дров. Рядом с гутой размещалась гончарная, в которой рабочие изготавливали горшки. Их делали конической формы, диаметром и высотой по метру, к низу более узкие, чем в верхней части. Глину для производства горшков крестьяне добывали в Судогодском и Меленковском уездах. В составном сарае готовили шихту для засыпки в горшки, установленные в стекловаренной печи. В деревянных сараях хранили сырье и готовые стеклоизделия. В горшки для варки стекла рабочие засылали битое стекло и шихту, составленную в определенных пропорциях из кварцевого песка, поташа, мыльной шкварки, древесного угля, соломенного пепла и других компонентов. Горшки ставились в стекловаренную печь, в которой стекломассу плавили до 1300 градусов. Такая высокая температура в печи получалась от сжигания сухих дров. Расплавленная стекломасса готовилась около 36 часов. Потом стекломассу охлаждали, чтобы пузыри вышли на поверхность. Их снимали металлическими скребками и затем продолжали варку, снимая накипь. Раскаленную стекломассу периодически перемешивали шестами. Стекловары определяли готовность стекломассы для выработки стеклопродукции, используя свой производственный опыт и интуицию. Строительный лесоматериал, дрова для Анопинской стекольной мануфактуры заготавливались крестьянами соседних деревень в купеческих дачах. Леса занимали больше половины всей площади Владимирской губернии. В конце XIX века лесной массив исчислялся в 1 891 695.5 десятин и равнялся 42% территории. Большинство лесных богатств (около 90%) принадлежало казне, удельному ведомству и частным владельцам. Купца Якова Барскова и других предпринимателей больше всего привлекали в Мещере огромные топливные ресурсы и минеральные ископаемые. Кроме строительной древесины и дров, на Мещерской земле они могли использовать громадные залежи торфа. В недрах земли имелись железная руда и фосфориты, огнеупорная и белая глина, доломит и известняки, кварцевый песок. Стекловаренная печь Анопинской стекольной мануфактуры в XIX веке отапливалась дровами. Заготовкой дров в лесах, находившихся в 10-15 верстах от завода, занимались осенью, зимой и весной крестьяне соседних сел и деревень. Ежегодно крестьяне заготавливали в лесах и привозили на своих лошадях к заводу 15 тыс. саженей дров. Зимой на санях, а летом на телегах они перевозили также песок, соду, камни и другое сырье к заводу. Лесные богатства, хищнически использовавшиеся фабрикантами и заводчиками, предельно сократились, поэтому в качестве топлива в стекольном производстве с конца XIX века стали применять торф. Значительная часть болот Мещеры была покрыта мелколесьем, преимущественно из ельника и березняка. В болотах содержалось громадное количество торфа. Разработка торфяных болот ручным способом началась только в конце XIX века. Торф использовался как топливо и на стекольных предприятиях, что способствовало осушению болот, сокращению истребления лесов. Анопинская стекольная мануфактура в 1830 г. принадлежала сыновьям Якова Барскова, купцам второй гильдии - Прокофию и Дмитрию Барсковым. В гуте тогда действовали две горшковые печи. В 1828 г. на этом предприятии произведено 327310 штофов, полуштофов, бутылок и полубутылок, 15 ящиков зеленого стекла. По сравнению с хрустальным заводом в Гусь-Хрустальном, Анопинская стекольная мануфактура развивалась медленнее. При внуке основателя завода, тоже купце второй гильдии Степане Барскове, в 1851 г. анопинцы произвели 600 тыс. штук химической, аптекарской и питейной посуды на 18900 рублей. На этом предприятии, принадлежавшем в 70-е годы XIX века купцам второй гильдии Петру и Федору Степановичам Барсковым, получали высокую прибыль за счет интенсивного труда рабочих. В 1879 г. 30 основными рабочими произведено стеклянной продукции на 12 200 рублей. В 1890 г. завод принадлежал купцам второй гильдии Барскову Федору Степановичу и наследникам его брата Петра Степановича. В это время в гуте действовали две переменные стекловаренные печи. В год анопинцы производили 1305000 бутылок и штофов. Всю стеклопродукцию стеклодувы производили рутинным способом. Баночники набирали из стекловаренной печи расплавленную стекломассу на конец металлической трубки и передавали ее стеклодувам. Производство стеклопродукции требовало большой физической нагрузки рабочих. По 12-14-16 часов в сутки мастера воздухом своих легких через стеклодувные металлические трубки выдували стеклоизделия. Мозолистыми руками стеклодув держал горячую трубку, на половину закрытую деревянным цилиндрическим мундштуком-нопышталем. Такой примитивный способ изготовления стеклопродукции сохранялся на Анопинском стекольном заводе более сотни лет. Первые машины на стекольных предприятиях появились в конце XIX века. С этого времени стекольные мануфактуры постепенно превращались в заводы. На Анопинском стекольном заводе в 80-х годах ХІХ века была единственная двигательная сила - одноконный привод. Таких стекольных заводов с подобной примитивной техникой во Владимирской губернии было менее половины. В Анопино в 1890 г. действовали две стеклоплавильные печи, газовая на 8 горшков и простая на 8 горшков, 10 зеркальных печей, 2 печи для обжига горшков, конный привод на одну лошадь. В 1890 г. во Владимирской губернии действовали 25 хрустальных и стекольных заводов, из них в Судогодском уезде 16 предприятий и 2 шлифовальных заведения. В Меленковском уезде было 4 таких завода. Такое распространение этих заведений в двух смежных уездах обусловлено наличием больших лесов, минерального сырья - известняка, огнеупорных глин Константиновской и Васютинской в Меленковском уезде, белого песка, пригодного для производства стекла и хрусталя. На Анопинском стекольном заводе для производства стеклопродукции в 1897 г. использовано 10000 пудов мины, 5000 пудов извести, 7200 пудов соды, 1000 пулов поташа, 60000 пудов белого песка, до 10000 пудов других видов сырья, 5000 пудов стеклянною боя, 13000 кубических саженей дров. Глина использовалась местная и из Воронежской губернии, сода из Пермской губернии. Остальной материал добывался на расстоянии от 5 до 40 верст от завода. Анопинский стекольный завод почти сто лет оставался кустарным, как и большинство других таких же предприятий. Стоимость всех промышленных строений в Анопино в 1898 г. составляла 1294 рубля, оборудования - 20360 рублей. Стоимость всего завода равнялась 41654 рублей. Каторжным трудом стеклоделов и тысяч крестьян Барсковы наживали огромный капитал. В конце XIX - начале XX века в Анопино производили бутылки разных размеров: 1/4. 1/20, 1/40, 1/100, 1/200. С 1897 г. до 1910 г. производство бутылок увеличилось почти в 2 раза: возросло с 4.5 млн. штук до 8 млн. штук. Продано в 1897 г. 3,5 млн. штук бутылок разного размера на 60 тыс. рублей, в 1910 г. - на 150 тыс. рублей. Основной капитал этого завода составлял 100 тыс. рублей. В начале XX века на Анопинском стекольном заводе Барсковых стабильного ритмичного производства стеклопродукции не существовало. На переливной печи в феврале 1910 г. произвели 8871 пудов стеклопродукции на 8431 рубль 5 копеек, в ноябре 1912 г. - 10959 пудов на 9273 рубля 45 копеек, в феврале 1913 г. - 6542 пуда на 5902 рубля 5 копеек. На периодической печи выработано в феврале 1910 г. - 4183 пуда стеклопродукции на 3039 рублей 26 копеек, в ноябре 1912 г. - 10996 пудов на 8273 рубля 85 копеек, в феврале 1913 г. - 5003 пуда на 3184 рубля 30 копеек. Вся стеклопродукция стекольных и хрустальных предприятий, в том числе и Анопинского стекольного завода, реализовывалась в Москве, Петербурге, на Ирбитской, Макарьевской, Нижегородской, Полтавской, Харьковской ярмарках, в городах на Волге, Днепре и Дону. Еe вывозили не только по рекам, но и гужевым способом по Мещерскому торговому пути. Во многих местах весной, летом и осенью крестьяне на телегах перевозили стеклопродукцию по болотистым и песчаным дорогам, плохо устроенным гатям и бревенчатым мостовым. Только зимой этот путь оживлялся бесконечным движением санных обозов со стеклоизделиями с севера и хлебом с юга. Во второй половине XIX века в России ускоренными темпами строились железные дороги. Улучшилась транспортировка стеклопродукции из Владимирской губернии в 1862 г. с пуском в эксплуатацию железной дороги Москва - Владимир - Нижний Новгород. В 90-х годах XIX века почт и все уезды Владимирской губернии, кроме Суздальскою и Судогодского, имели железнодорожные пути. Реализации готовой стеклопродукции способствовала железная дорога, построенная в 1893 г. между Владимиром, Гусь-Хрустальным, Тумой, Рязанью, а потом и между Москвой, Муромом, Казанью. Строительство узкоколейной железной дороги, соединявшей Владимир, Гусь-Хрустальный, Туму, Рязань, субсидировал владелец хрустальных заводов Ю.С. Нечаев-Мальцов. На постройку этой железной дороги он выдал 750 тыс. рублей. Анопинский стекольный завод, именовавшийся как «Торговый дом «Братья Барсковы», с этого времени находился в трех верстах от узкоколейной железнодорожной ветки. Стеклопродукцию Барсковы отправляли в различные регионы России со станции Комиссаровка.
Социальное и экономическое положение рабочих
Неограниченная власть заводчиков Барсковых вынуждала не только рабочих, но и крестьян, занимавшихся 8-9 месяцев заготовкой топлива, влачить безрадостную жизнь. Рабочие знали, что заводчику принадлежали завод, земля, лес, поселок, лавка, сотни стеклоделов и тысячи крестьян. Крестьяне, деревенская молодежь, работавшие на заводе, в дождливые осенние дни и морозную зимнюю погоду вынуждены были каждое утро идти на работу, а поздно вечером возвращаться домой, потому что никаких бараков, спален заводчики им не давали. В лютые морозы и проливные дожди многие рабочие после работы спали в гуте, на боровах. Рабочие Анопино жили в деревянных домиках, построенных на средства заводчика рядом с заводом. Дома делились на 2 равные части тесовыми перегородками. Одно окно такой «каморки» размещалось с видом на улицу, другое - во двор. Все, что делалось и говорилось в одной «каморке», было известно в другой. Кроме семей рабочих, в этих домах еще поселялись еще крестьяне, заготавливавшие дрова для завода. Свои дома заводчик строить рабочим не разрешал. Всех, кто не выполнял волю хозяина, он выгонял не только с завода, но и из квартир. Изгнанные рабочие из поселка уезжали на другие стекольные заводы Урала, Донбасса или пополняли в городах массы безработных и бездомных. Пожар в 1905 г. полностью уничтожил дома на центральной улице. За летние месяцы построили новые дома. В каморках кроме столов, скамеек, табуретов, ничего не было. Детей на ночное время помещали на полатях. Отличительными чертами жилых помещений рабочих были скученность, отсутствие необходимых удобств. Осенью и зимой в каморках рабочих еще жили и крестьяне дальних деревень, доставлявшие на своих лошадях древесное топливо для завода. Весь поселок Анопино в начале XX века составляли три слободы с 45 домами, в тесных "каморках" которых ютились 90 семей. Всех жителей поселка было только 350 человек. Цеха завода и жилые "каморки" до 80-х годов XIX века освещались керосиновыми лампами. На фабриках и заводах Владимирской губернии электричество начали применять для освещения с 1881 г. Первыми его применили на фабриках А. Баранова и Ко и В.А. Гречина сначала в виде опыта. Освещение производилось яблочковскими и сименсовскими фонарями в 250-300 свечей. Затем это освещение, но уже и с лампочками накаливания, появилось на Городищенской отбельной фабрике товарищества «С. Морозова с-н и Ко» в 1883 г. К 90-м годам на всех фабриках и заводах, в том числе и стекольных, использовалось электрическое освещение. Вес предприятия действовали на основе «Устава о промышленности фабричной и заводской», изданного в 1879 г. Устав состоял из трех разделов: 1) о разных родах промышленности фабричной и заводской и о составе управления ею; 2) о правах и обязанностях, сопряженных с учреждением и содержанием заведений фабричных и заводских; 3) о пособиях к поощрению фабричной и заводской промышленности. В таком же уставе, изданном в 1899 г., появился раздел об особенных постановлениях о промышленности фабричной и заводской. В это издание также вошли узаконения, обнародованные с 1895 г., законодательные мотивы, извлечения из решений правительствующего сената, циркуляры министров внутренних дел и финансов. Введение фабричной инспекции по закону 1 июня 1882 г. не улучшило положение рабочих: их никто не хотел защищать. Фабричные инспекторы защищали интересы фабрикантов и заводчиков. Земства тоже становились на защиту хозяев. Верным защитником анопинских заводчиков стал земский начальник 3-го участка Судогодского уезда Сергей Михайлович Рамейков. Взаимоотношения между владельцами заводов основались на коммерческих принципах. Выполняя заказ управляющего Анопинского стекольного завода И.С. Лосева, главная Гусевская контора определила его для выполнения на Уршельском хрустальном заводе И.С. Мальцова. Предварительно определены и цены на хрустальную посуду. Отпуск потребителям стеклоизделий производился непосредственно с заводов. Владельцы стекольных предприятий, не желая платить большие налоги, указывали уездным и губернским властям сведения лишь об основных рабочих, мастерах. В 1828 г. на Анопинской мануфактуре работали 42 вольнонаемных рабочих. В статистических данных отсутствовали сведения о баночниках, вспомогательных рабочих и тысячах крестьян, занимавшихся заготовкой и подвозкой древесного топлива, перевозкой готовой продукции в Москву, Владимир, Нижний Новгород и другие города. Количество рабочих в сводках колебалось: если в 1828 г. заводчик Яков Барсков указал 42 стеклодува, то в 1879 г. его наследники назвали лишь 30. Как и в XIX веке, братья Барсковы - Иван и Алексей Петровичи - в сведениях о количестве работников на заводе каждый год указывали разные данные: в 1910 г. зафиксировано работавших 221 человек, в 1912 г. - только 164 рабочих. Мастерами на заводе во все времена работали потомственные стеклодувы, обогащенные опытом многих поколений. К заводу их приковывала личная зависимость от воли хозяина. Заводчик был монопольным владельцем русских мастеров, приносивших ему большую прибыль и славу. В стекольном производстве возрастал спрос на обученных и не обученных работных людей. В обязанность мастеров вменялось соблюдение не только технических и технологических норм стекольного и хрустального производства, но и обучение стекольному ремеслу новых рабочих и молодежи. Профессиональная подготовка рабочих в Анопино проводилась с помощью мастеров - стеклодувов в гуте, в приготовительном цехе, около стекловаренных печей. Наряду с мастерами в подготовке молодых рабочих участвовали стекловары, баночники. Составителями шихты, шуралями, гончарами становились крестьяне, приходившие на работу из соседних деревень. Питались анопинцы предельно скромно: капустой, картофелем, хлебом. На работу они брали с собой такой же харч на обед. После получасового перерыва на обед рабочие опять приступали к изнурительному труду. По чакону 3 июня 1886 г. предприниматели обязывались платить зарплату ежемесячно. Рабочим же стекольных предприятий выдавали продукты в заводских харчевых лавках по заборным книжкам, а потом вычитали из зарплаты. В Анопино зарплату рабочим выдавали после вычета из нее за продукты, полученные в заводской лавке Барсковых. Заводчик безнаказанно тянул из рабочих все силы, опутывал их тенетами материальной зависимости. Условия труда рабочих Анопинского стекольного завода мало чем отличались от условий работы всех российских пролетариев. Разница была видна только в зарплате. Средний годовой заработок рабочего в России в 1901-1904 гг. равнялся 206 руб.: во Владимирской губернии он был равен 138 руб. 88 копеек. Рабочие в стекольной промышленности получали месячную зарплату в возрасте 12-15 лет - 4 рубля, 15-17 лет - 5 рублей, 17-20 лет - 9 рублей, 20-25 лет - 14 рублей, 25—30 лет - 17 рублей, 30-50 лет - 19 рублей, 50-60 лет - 16 рублей, старше 60 лет - 12 рублей. Зарплата грамотных рабочих превышала зарплату неграмотных в 1,5 раза. Размеры заработной платы уменьшались и непомерным наложением штрафов. За первые 5 лет XX века штрафной капитал во Владимирской губернии увеличился в 4 раза. В области наложения штрафов оставался полный простор для сведения всяких счетов с рабочими стекольного производства: в Анопино штрафы налагались на мужчин, женщин и их детей за малейшее непослушание, за разбитую стеклопродукцию, за брак в производстве. В гуте и подсобных помещениях свирепствовали управляющие заводом. За малейшую оплошность в работе на мастеров, баночников и других рабочих налагались штрафы. Хлопцев избивали за случайно разбитую посуду. Кроме подзатыльников подросткам в заводе также предстояла еще выволочка дома, потому что с родителей вычитали деньги из зарплаты за малейшую провинность детей. Стеклодувов обирали и обсчитывали в харчевой лавке заводчика, когда они получали в кредит продукты, керосин для освещения "каморки", предметы домашнего обихода. О беспощадной эксплуатации рабочих заводчиками стекольных заводов писал в конце XIX века французский писатель Эжен Вогюз в "Русском романе". Он писал, что на стекольных предприятиях, построенных среди лесов и болот, хозяева организовывали каторгу для рабочих, применяли чудовищные издевательства над мастерами и баночниками. В последней четверти XIX века царизм издавал законы, выполнение которых возлагалось на чиновников, буржуазную бюрократию. По закону 3 июня 1886 г. создавались коллегиальные губернские присутствия по фабричным делам с правом штрафовать любого фабриканта, заводчика до 300 рублей за неисполнение законов, но это положение на практике не выполнялось. Царские власти не обеспечили обязательное проведение законов в жизнь предпринимателями. Фабричная инспекция не вмешивалась в дела фабрикантов и заводчиков, особенно в их взаимоотношения с рабочими, в условия труда пролетариев. Рабочий день законом 2 июня 1897 г. определялся в 11.5 часов при шестидневной рабочей неделе, но заводчики никогда на практике его не соблюдали. На Анопинском стекольном заводе этот закон постоянно нарушался сверхурочными работами, вознаграждения за которые не полагалось. На хрустальных и стекольных предприятиях работали по 12-18 часов в сутки, пока полностью не вырабатывали стекломассу из керамических горшков. Государственный Совет предусмотрел и использование на предприятиях труда малолетних и подростков. По закону 1 июня 1882 г. запрещались фабричные и заводские работы детям моложе 12 лет, установлены для детей 12-15-летнего возраста 8-часовой рабочий день и запрещены для них все ночные, праздничные и воскресные работы. По закону 3 июня 1885 г. запрещался ночной труд женщин и подростков до 17 лет. Как и другие законы, на Анопинском стекольном заводе и этот закон Барсковыми не исполнялся. Женщины и дети, работавшие на Анопинском стекольном заводе наравне со взрослыми, никакими льготами по ночной работе не пользовались. На стекольных предприятиях законом разрешался груд малолетних и ночью. В 1890 г. в губернии было 95480 рабочих, в том числе 59908 мужчин, 32914 женщин и 26381 малолетних (до 12 лет) детей. На Анопинском стекольном заводе использовался дешевый труд мальчиков в возрасте 8-16 лет. С каждым годом все более усиливалась эксплуатация детей: заводчики предпочитали использовать детский труд, оплачивавшийся в четыре раза меньше, чем взрослых. Заработок ребенка оказывался нередко единственным доходом, многие семьи не отдавали своих детей в школу. На рубеже XIX - XX веков на заводе использовался труд не только 93 мужчин - мастеров и баночников, но и 39 малолетних детей. Все вспомогательные работы выполняли женщины и дети. В 1910 г. на заводе работали 221 человек основных рабочих. Дети с 8 лет работали относчиками посуды. Рабочие называли их хлопцами. «Мать с трудом могла разбудить меня, когда нужно было бежать на работу. А придя в цех, шумный, горячий все время так хотелось где-то прислонить голову и уснуть», - вспоминал потом ветеран завода К.Н. Гордеев. Женский труд, применявшийся в стекольном производстве, эксплуатировался в большей степени из-за его дешевизны. Заводчиком ценился труд женщин не только потому, что они проявляли большое трудолюбие, но и не отличались большой требовательностью, соглашались на низкую зарплату. Для защиты своих интересов анопинские рабочие не имели профсоюзной организации. Усиливая эксплуатацию пролетариев, Барсковы учитывали отсутствие общественных организаций. Рабочие неоднократно пробовали обратиться к посредничеству фабричной инспекции, но не получали поддержки. Локальные забастовки давали лишь временно положительные результаты. Рабочие Анопинского стекольного завода в сентябре 1905 г. потребовали от заводчика А.П. Барскова увеличения зарплаты, но он никакой прибавки им не дал. После жалобы рабочих фабричному инспектору Левину хозяин завода прибавил зарплату. Организаторов забастовки Е.М. Залеткина, А.И. Туманова, И. Ямщикова А.П. Барсков изгнал с завода. Через три месяца заводчик отобрал прибавку к зарплате и ввел прежние расценки.
Как и рабочие, крестьяне в начале XX века более активно боролись за свои права. Наиболее распространенной формой аграрного движения в период первой российской революции была самовольная рубка крестьянами леса в частновладельческих и казенных - удельных дачах, увоз заготовленного строевого леса и дров в села и в деревни. Крестьяне Судогодского уезда смотрели на массовые порубки, как на легкий способ борьбы за расширение своих земельных прав. Наряду с неплатежом податей, самовольные порубки становились массовыми. Большинство почв южных уездов Владимирской губернии оставались малоэффективными для произрастания на них культурных полевых растений. В этом скрывалась причина большого развития заводской деятельности, кустарных и отходных промыслов, потому что население для обеспечения своего существования издавна искало внеземледельческие заработки как в своей губернии, так и далеко за ее пределами. Внеземледельческие занятия населения Судогодского уезда в конце XIX века составляли 92%. В Судогодском уезде земельная площадь в 1905 г. была самой большой во Владимирской губернии - 5099 квадратных верст или 531240 десятин. В этом уезде жили 118655 человек, в том числе сельское население составляло 114859 человек, городское - 3796. В 1910 г. в уезде было 128026 человек, в том числе - 62916 мужчин и 65110 женщин. В Мещере, в том числе в Судогодском уезде, жили смолокуры, плотники, бондари, тележники, рогожники, колодезники, грибники, корзинщики, шерстобитчики, столяры, сундучники, корытники, прялочники, лапотники, лодочники, игрушечники, лошкари, иконописцы. Этими и другими промыслами большая часть населения занималась в осеннее и зимнее время. Малые урожаи зерновых (6-8 центнеров с десятины) вынуждали мужчин уходить в отхожий промысел: пилить лес, плотничать, строить дома, мосты. Ежегодно в отхожий промысел из Мещеры уходило 200 тысяч мужчин и подростков. Только плотников каждый год уезжало в Петербург, Москву и другие города более 25 тысяч. Молодые рабочие, подростки Анопинского стекольного завода, научившиеся выдувать своими легкими стеклянную посуду, получали мизерную зарплату за свой труд. Переведенные работать на верстаки, юноши работали наравне с мастерами - выдувальщиками, но получали за труд только половину их заработка. Попытки выпросить оплату труда у хозяина вызывали только его негодование, категорический отказ. Объявленная в 1916 г. рабочей молодежью под руководством Ф.Е. Иванова забастовка закончилась изгнанием забастовщиков с завода. Молодежь была вынуждена покинуть Анопино и уехать на другие предприятия. В годы первой мировой империалистической войны положение рабочих с каждым днем ухудшалось. 2 декабря 1916 г. рабочие Анопинского стекольного завода пошли к хозяину предприятия А.П. Барскову с просьбой увеличить зарплату или выдать в достаточном количестве продуктов питания. Заводчик заявил им, что никакого увеличения зарплаты он делать не будет, не даст им хлеба, а завод закроет. Тогда рабочие послали делегацию к фабричному инспектору во Владимир с жалобой на хозяина. Фабричный инспектор обозвал их забастовщиками, заявил, что они выступили против воли начальства, против царских законов. Рабочие остались без работы. «По выслушании заявления представителей от рабочих Анопинского стеклянного завода бр. Барсковых в Судогодском уезде, Черкасова и Баскакова о том, что со 2-го декабря 1916 г. завод стоит без работы за отсутствием продовольствия для рабочих и за несвоевременным получением сырья для стекловарения, комитет признал необходимым образовать постоянную комиссию по фабрично-заводским делам, для выяснения же и урегулирования вопроса об Анопинском заводе решено избрать комиссию из 4-х депутатов от Исполнительного Комитета, одного от солдатских депутатов; по выбору совета, и одного из ремесленников, по их избранию, с приглашением в комиссию фабричного инспектора Ливена» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №29, 11-го апреля 1917).
Завод открыли только после Февральской революции.
Царский самодержавный строй и капитализм оставили 78% населения России неграмотными. В конце XIX века в стекольной промышленности Владимирской губернии из 538 работавших детей в возрасте 12-15 лет неграмотных было 224, из 441 подростков 15-17 лет не имели грамоты 152, из 454 рабочих 17-20 лет не обучались 137, из 517 рабочих 20-25 лет без образования остались 204, из 544 рабочих 25- 30 лет были неграмотными 243, из 816 рабочих 30-40 лет не имели грамоты 447, из 551 рабочего 40-50 лет остались без грамоты 335, из 318 рабочих 50-60 лет без образования были 220, из 176 рабочих старше 60 лет не обучались 118. Всего же из 4355 рабочих этой отрасли неграмотными остались 2080 человек. В 1882 г. в городах и фабрично—заводских поселках губернии действовало 27 училищ с 3177 учениками, в 1890 г. - 36 училищ с 4294 учащимися. На каждых 22 рабочих приходилось по одному ученику, на 248 рабочих - одна школа. Не лучше были обеспечены училищами стекольные, писчебумажные, металлообрабатывающие предприятия. На 26 стекольных предприятиях было лишь 10 школ с 436 учениками. Один ученик приходился на 9 основных рабочих. В 1890 г. не было школ для детей в Золотковском, Крюковском, Преображенском, Александровском, Болоцком, Нечаевском, Анопинском, Перхуровском, Ново-Дмитровском, Горбуновском, Успенском стекольных заводах, а также в Тучковской и Юромкинской шлифовнях. Двухклассное училище было создано только на Дубасовском бутылочном заводе. Обучение детей в Анопино началось только на рубеже ХIХ-ХХ веков. В 1900 г. в Анопинской школе было 46 учащихся. Как и в церковно-приходской школе, дети обучались только три года. Подростки и взрослые рабочие оставались неграмотными. Подготовку мастеров стекольного дела осуществляло Владимирское земское ремесленное училище действительного статского советника Ивана Сергеевича Мальцева. Училище открыто 14 ноября 1885 г., первым его директором был Д.К. Советкин. Для Анопинского стекольного завода в этом училище кадры не готовились. Все мастера и баночники обучались индивидуальным способом на предприятии. В праздничные дни рабочая молодежь проводила все торжества на улице. О клубе и библиотеке юноши и девушки, как и их родители, не имели никакого представления. Большая часть их жизни проходила на заводе. Суть жизни состояла в зарабатывании денег на пропитание.
О здоровье рабочих заводчики не заботились. Главная цель хозяина завода состояла в получении наивысшей прибыли. О государственном страховании рабочие не могли и мыслить; частное же носило спекулятивный характер и не могло быть доступным пролетариям. По закону 3 июня 1903 г. предусматривалось пострадавшим во время работ пролетариев обеспечивать за счет штрафного капитала, но заводчики Барсковы во всяком несчастном случае видели лишь злой умысел или неосторожность и уклонялись от выдачи пособий. Если иногда и выдавалось пособие пострадавшим, то оно составляло менее семи рублей. За потерю здоровья, понижение трудоспособности из-за тяжелых условий труда никакого вознаграждения законом не предусматривалось. Для оказания медицинской помощи в губернии на фабриках и заводах действовали 85 приемных покоев и больниц с 1135 койками, в том числе койки родильных отделений и богаделен. В среднем на 84 рабочих приходилось по одной кровати. Только на 8 фабриках работали постоянно врачи, остальные имели фельдшеров, да и то с периодическими посещениями (два раза в месяц), приглашенными земскими и уездными врачами. Стекольные предприятия имели меньше приемных покоев, чем хлопчатобумажное и металлообрабатывающее производство: в 1890 г. на стекольных заводах губернии было только 8 приемных покоев с 35 кроватями, на одну кровать приходилось 124 рабочих. На большинстве стекольных заводов не было ни врачей, ни фельдшеров. В 1890 г. не было приемных покоев на Золотковском хрустальном заводе, Крюковском, Александровском, Болоцком, Нечаевском, Анопинском, Успенском, Мартыновском стекольных заводах. Фабричным законодательством не предусматривалось введение фабричной и заводской гигиены. В любое время года мастера, баночники и другие основные рабочие производили стеклопродукцию при высокой температуре в гуте, предельной запыленности в приготовительном отделении. Рабочие дышали воздухом, пропитанным пылью, парами воды и газа, совершенно не удалявшимися из помещений. Неимоверная жара и отсутствие вентиляции вели к постоянным сквознякам, потому что заставляли даже зимой держать открытыми окна и двери, что подвергало рабочих опасности простудиться и лишиться здоровья, своего заработка. Формально предпринимателям запрещалось производить вычеты из зарплаты рабочих за врачебную помощь, освещение и инструменты, но и это положение закона 3 июня 1886 г. на Анопинском стекольном заводе не выполнялось. Работая в антисанитарных условиях, при больших сквозняках и перепадах температуры, стеклоделы часто болели. Все дни и недели, пока больной не работал, заводчик не оплачивал. Заводчики Барсковы наживали громадные прибыли за счет здоровья рабочих. Основная масса рабочих - стеклодувов жили 35-40 лет. Беспощадная эксплуатация анопинских пролетариев владельцами завода приводила к тяжелым заболеваниям туберкулезом. эмфиземой легких, ревматизмом. Бесправие на Анопинском стекольном заводе сохранялось вплоть до революции 1917 года. Гнетущую обстановку в отношениях управляющего и рабочих не могли и не хотели устранить фабричные инспекторы и земские начальники. Угнетение вызывало у рабочих гнев и возмущение, перераставшее в противоборство с угнетателями. Жестокие притеснения заводчиков и управляющих, гибель родных и близких на фронтах первой мировой войны, нищета основной массы рабочих и большинства деревенской бедноты усиливали ненависть и презрение к царскому самодержавию и капитализму. Анопинские рабочие с радостью встретили в начале марта 1917 г. сообщение о победе Февральской революции, свержении царизма и установлении революционной власти.
«По выслушании заявления представителей от рабочих Анопинского стеклянного завода бр. Барсковых в Судогодском уезде, Черкасова и Баскакова о том, что со 2-го декабря 1916 г. завод стоит без работы за отсутствием продовольствия для рабочих и за несвоевременным получением сырья для стекловарения, комитет признал необходимым образовать постоянную комиссию по фабрично-заводским делам, для выяснения же и урегулирования вопроса об Анопинском заводе решено избрать комиссию из 4-х депутатов от Исполнительного Комитета, одного от солдатских депутатов; по выбору совета, и одного из ремесленников, по их избранию, с приглашением в комиссию фабричного инспектора Ливена» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №29, 11-го апреля 1917). «По поводу заявления делегатов от рабочих завода Барскова постановлено пригласить на заседание совета 26-го апреля в 5 час. П.И. и А.И. Барсковых для обсуждения вопроса совместно с ними и делегатами рабочих о дальнейшей работе завода; пригласить также и старшего фабричного инспектора для выяснения вопроса об уплате Барсковым жалованья рабочим за два месяца» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №44, 29-го апреля 1917).
«На заседании Совета Исполнительного Комитета 25 и 26 апреля вынесен ряд постановлений, касающихся положения дел на заводе Барского.
По вопросу об открытии работ на заводе Барского после совместного совещания с хозяевами и представителями от рабочих постановлено: а) немедленно привести в действие завод Барского, б) предложить хозяевам завода озаботиться приобретением, при содействии Губернского Комитета, необходимого количества соды, сульфата и др. материалов, а хозяевам тех фабрик, на которые была отпущена заимообразно сода — вернуть ее обратно, в) просить от имени Губернского Исполнительного Комитета управление Рязанско-Владимирской узко-колейной жел. дороги и порайонный комитет дать наряды на немедленную отправку по назначению выработанной заводом посуды, г) признать желательным, чтобы завод теперь же частично работал на оборону и постепенно перешел бы на эту работу полностью, д) предложить товариществу в виду наблюдаемого уклонения А.П. Барского от работ на заводе передать заведывание заводом П.И. Барскому, находящемуся в настоящее время в действующей армии и ходатайствовать о возвращении П.И. Барского из действующей армии и просить Губернский Комитет и совет солдатских и офицерских депутатов о том, чтобы прапорщика 215-го полка А.П. Барского временно не откомандировывали из гор. Владимира. Решено обратиться в Судогодский продовольственный комитет с предложением, чтобы он направлял все предметы первой необходимости на ст. «Комиссаровка» для рабочих завода Барского, б) установить, чтобы все дела по распределению продуктов велись администрацией совместно с рабочими завода.
Заслушан доклад члена совета М.И. Еремичева и объяснения фабричного инспектора Ливена по вопросу о сроке найма рабочих, из которого выяснилось, что срок найма был месячным, и хозяин фабрики, согласно 98 ст. уст. о промышл. мог прекратить работу без предупреждения о том рабочих только 30-го ноября 1916 года. Но, как выяснилось, работы продолжались и после 30-го ноября, в виду чего месячный срок должен считаться возобновленным. В силу изложенного совет постановил: признать, что рабочие вправе получить расчет за два месяца, вследствие прекращения работ не по их вине.
По вопросу об уплате рабочим за все время остановки завода постановлено: признать справедливым и необходимым, чтобы хозяин, по вине которого и произошла остановка работ, уплатил рабочим за все время приостановки завода вплоть до возобновления работ, по расчету среднего дневного заработка.
По вопросу о закрытии церковно-приходской школы и переводе учительницы постановлено: запросить Добронравова по поводу перевода учительницы из школы завода Барского и о причинах закрытия школы.
По вопросу вознаграждения рабочих за полученные ими увечья постановлено: обратиться к заводскому комитету, чтобы вопрос о полученных рабочими после 1 января 1904 г. увечьях был передан на обсуждение фабричного инспектора.
Вопрос о штрафах постановлено передать в рабочую комиссию» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №45, 30-го апреля 1917).
