Анопинский стекольный завод в XIX - начале XX веков
Анопинский стекольный завод в XIX - начале XX веков
Природные богатства Мещеры постоянно привлекали внимание предпринимателей. В 1814 г. судогодский купец второй гильдии Яков Барсков решил основать в стекольную мануфактуру. Место было выбрано в 60 верстах от Владимира и 3,5 верстах от станции Комиссаровка, позднее (1893 г.) проложенной Рязанской железной дороги.
Анопинская стекольная мануфактура построена Яковом Барсковым на принадлежавшей ему земле, площадь которой составляла 580 десятин или 632 гектара. Выписка из архивных документов, сделанная Никоновым В.М., свидетельствует: «1814 г. Онопинская стеклянная фабрика приписана к церкви погоста Покров-Башевых. От завода до церкви четыре версты». Датой пуска Онопинского завода считается 1816 год. Трансформация буквы «О» в «А» произошла вследствие привлечения мастеров, которые говорили по-благородному, на «А», поэтому долгое время жителей заводского поселка называли фараонами. Завод стал выпускать штофы, бутылки и «разную питейную посуду». Гута помешалась в деревянном здании. Летом в ней была нестерпимая жара у огнедышащих стекловаренных печей, а зимой холод и сквозняки. Как и на всех стекольных и хрустальных заводах, в Анопино в XIX веке и в начале XX века труд стеклодувов оставался каторжным. Стекломассу рабочие готовили в двух горшковых стекловаренных печах, размешавшихся в центральной части деревянной гуты. В основной и запасной горшковых печах ставили по 8-12 керамических горшков для варки стекломассы. В гуте также находились печи для обжига стеклоизделий и сушки дров. Рядом с гутой размещалась гончарная, в которой рабочие изготавливали горшки. Их делали конической формы, диаметром и высотой по метру, к низу более узкие, чем в верхней части. Глину для производства горшков крестьяне добывали в Судогодском и Меленковском уездах. В составном сарае готовили шихту для засыпки в горшки, установленные в стекловаренной печи. В деревянных сараях хранили сырье и готовые стеклоизделия. В горшки для варки стекла рабочие засылали битое стекло и шихту, составленную в определенных пропорциях из кварцевого песка, поташа, мыльной шкварки, древесного угля, соломенного пепла и других компонентов. Горшки ставились в стекловаренную печь, в которой стекломассу плавили до 1300 градусов. Такая высокая температура в печи получалась от сжигания сухих дров. Расплавленная стекломасса готовилась около 36 часов. Потом стекломассу охлаждали, чтобы пузыри вышли на поверхность. Их снимали металлическими скребками и затем продолжали варку, снимая накипь. Раскаленную стекломассу периодически перемешивали шестами. Стекловары определяли готовность стекломассы для выработки стеклопродукции, используя свой производственный опыт и интуицию. Строительный лесоматериал, дрова для Анопинской стекольной мануфактуры заготавливались крестьянами соседних деревень в купеческих дачах. Леса занимали больше половины всей площади Владимирской губернии. В конце XIX века лесной массив исчислялся в 1 891 695.5 десятин и равнялся 42% территории. Большинство лесных богатств (около 90%) принадлежало казне, удельному ведомству и частным владельцам. Купца Якова Барскова и других предпринимателей больше всего привлекали в Мещере огромные топливные ресурсы и минеральные ископаемые. Кроме строительной древесины и дров, на Мещерской земле они могли использовать громадные залежи торфа. В недрах земли имелись железная руда и фосфориты, огнеупорная и белая глина, доломит и известняки, кварцевый песок. Стекловаренная печь Анопинской стекольной мануфактуры в XIX веке отапливалась дровами. Заготовкой дров в лесах, находившихся в 10-15 верстах от завода, занимались осенью, зимой и весной крестьяне соседних сел и деревень. Ежегодно крестьяне заготавливали в лесах и привозили на своих лошадях к заводу 15 тыс. саженей дров. Зимой на санях, а летом на телегах они перевозили также песок, соду, камни и другое сырье к заводу. Лесные богатства, хищнически использовавшиеся фабрикантами и заводчиками, предельно сократились, поэтому в качестве топлива в стекольном производстве с конца XIX века стали применять торф. Значительная часть болот Мещеры была покрыта мелколесьем, преимущественно из ельника и березняка. В болотах содержалось громадное количество торфа. Разработка торфяных болот ручным способом началась только в конце XIX века. Торф использовался как топливо и на стекольных предприятиях, что способствовало осушению болот, сокращению истребления лесов.
Процесс изготовления стеклопосуды в начальный период деятельности Анопинского завода характеризовался неритмичной работой и даже остановкой производства с 1821 по 1824 годы. По-видимому, это было продиктовано возникшими финансовыми затруднениями, сбоями в поставках сырья и т.п. Следствием этого явилось «дело» Судогодского городового магистра и Владимирской казенной палаты о неуплате купцом 2-ой гильдии Я.И. Барсковым налогов и процентов по ним. Барсков подал прошение в Судогодский городовой магистрат в декабре 1821 г. с просьбой исключить его из 2-й гильдии и записать в купцы 3-й гильдии. Он писал, что «в течение 1821 г. на означенном заводе его никаких изделий почти не производилось». Завод не работал в последующие 1822 и 1823 гг. («печи были потушены»). Городовой магистрат и Владимирская казённая палата, суд обязали его заплатить налог за владение заводом в сумме 2121 руб. 60 к. за 1822 и 1823 гг. вместе с процентами. Он писал, что «понёс убытку на сумму почти на 8 тыс. рублей» и заплатить не может. Возобновил работу завод только с 1824 г. От уплаты налога Барскова освободили только по указу Сената от февраля 1825 г. В 1822 и 1823 гг. он состоял по 3-й гильдии. В своей просьбе Барсков ссылался на пример с мещанином Литвиновым, который был «освобождён от взыскания недоплаченных податей за время владения им стеклянным заводом». Прошение купца Я.И. Барскова было удовлетворено, и в дальнейшем завод заработал более ритмично.
В «Сведениях о фабриках и заводах Владимирской губернии за 1827 год», которые подавали владельцы заводов в канцелярию Владимирского губернатора, сообщается: «...Завод заведен в 1816 г. по наследству нам от родителя нашего судогодского купца Якова Барскова, умершего в 1825 году». С этого года завод принадлежал его сыновьям - Прокофию и Дмитрию.
В ведомостях за 1830 год, хранящихся в Государственном архиве Владимирской области, сообщается: «... В 1828 году сделано штофов, полуштофов, бутылок, полубутылок 327310. Стекла зелёного - 15 ящиков. Число рабочих - 42, все вольнонаёмные. Лес из собственных, казенных и помещичьих дач. Источники водоснабжения - колодцы». В 1832 г. завод имел две стекловаренные печи и принадлежал младшему брату - купцу второй гильдии Дмитрию Яковлевичу Барскову. В этот период на Анопинском заводе работали 42 вольнонаёмных.
В 1849 г. очередным владельцем Анопинского завода становится Степан Дмитриевич Барсков.
В 1850 г. «43 постоянных и 125 временных рабочих, которые вырабатывали в год 411700 штук изделий на сумму 13750 рублей. Выпускаемая продукция — штофы, бутылки, разная питейная посуда, аптекарская, химическая посуда». Для изготовления продукции применялись как местные материалы (песок и дрова), так и привозные (соломенная зола, белая глина, подзол и сера) из Нижегородской, Казанской и Московской губерний. В 1851 г. при Степане Дмитриевиче Барскове, внуке Якова Барскова, на заводе помимо «питейной» стали вырабатывать химическую и аптекарскую посуду. В Анопино тогда проживали 83 мужчины, 90 женщин и насчитывалось 22 двора. В 1851 г. было произведено аптекарской, химической и питейной посуды 660 тысяч штук на сумму 18900 рублей. По-прежнему, здесь действовали две горшковые стекловаренные печи.
В 1860-х годах владельцами завода по наследству стали купеческие братья Пётр и Фёдор Степановичи Барсковы. В этот период на их предприятии работали одна газовая печь на 8 горшков и одна простая - на 8 горшков, 10 закалочных печей и 5 - для отжига горшков. На заводе трудилось 90 рабочих, в том числе 34 подростка. Годовое содержание рабочих составляло 11 471 рублей. Губернская земская оценка завода - 8 600 рублей.
В 1879 г. 30 основными рабочими произведено стеклянной продукции на 12 200 рублей.
В 1890 г. завод принадлежал купцам второй гильдии Барскову Федору Степановичу и наследникам его брата Петра Степановича. В это время в гуте действовали две переменные стекловаренные печи. В год Анопинцы производили 1305000 бутылок и штофов. Всю стеклопродукцию стеклодувы производили рутинным способом. Баночники набирали из стекловаренной печи расплавленную стекломассу на конец металлической трубки и передавали ее стеклодувам. Производство стеклопродукции требовало большой физической нагрузки рабочих. По 12-14-16 часов в сутки мастера воздухом своих легких через стеклодувные металлические трубки выдували стеклоизделия. Мозолистыми руками стеклодув держал горячую трубку, на половину закрытую деревянным цилиндрическим мундштуком-нопышталем. Такой примитивный способ изготовления стеклопродукции сохранялся на Анопинском стекольном заводе более сотни лет. Первые машины на стекольных предприятиях появились в конце XIX века. С этого времени стекольные мануфактуры постепенно превращались в заводы. На Анопинском стекольном заводе в 80-х годах ХІХ века была единственная двигательная сила - одноконный привод. Таких стекольных заводов с подобной примитивной техникой во Владимирской губернии было менее половины. В 1890 г. на заводе действовали две стеклоплавильные печи, газовая на 8 горшков и простая на 8 горшков, 10 зеркальных печей, 2 печи для обжига горшков, конный привод на одну лошадь. В 1890 г. во Владимирской губернии действовали 25 хрустальных и стекольных заводов, из них в Судогодском уезде 16 предприятий и 2 шлифовальных заведения. В Меленковском уезде было 4 таких завода. Такое распространение этих заведений в двух смежных уездах обусловлено наличием больших лесов, минерального сырья - известняка, огнеупорных глин Константиновской и Васютинской в Меленковском уезде, белого песка, пригодного для производства стекла и хрусталя.
В «Отчёте чинов фабричной инспекции Владимирской губернии за 1894-1897 гг.» (г. Владимир, 1899. С. 114-115) представлены следующие сведения по состоянию на 1895 год: «Барсковых, братьев, Анопинский бутылочностеклянный завод, близ дер. Жары Моругинской волости, в 50 верст, от. cm. «Владимир» М.Н. ж.д. Пчт. адр.: гор. Владимир, Царицинская улица, д. Васильева, чрез Андрея Николаевича Терентьева. Главн. произв. - бутылочностеклянное. Завод основан в 1814 г. прадедом настоящ. владельцев. В 1883 г. простая топка у печи на 12 горшков перестроена в генеративную. На заводе трудится 150 рабочих, в том числе 115 мужчин, 2 женщины и 33 подростка. Произведено 6093430 штук бутылок, преимущественно водочных на сумму 86666 руб. 55 коп. При заводе имеются жилые помещения (отдельные дома); плата с отоплением за квартиру в 1 окно 2 р., в два окна – 3 р. в месяц; для холостых казарм нет - живут на харчах у семейных. Имеется фельдш. приход, аптечка и амбулат. Врач приходящий. Есть церковно-приходская школа на 40 учащихся».
В 1897 г. на заводе было задействовано 139 рабочих.
На Анопинском стекольном заводе для производства стеклопродукции в 1897 г. использовано 10000 пудов глины, 5000 пудов извести, 7200 пудов соды, 1000 пулов поташа, 60000 пудов белого песка, до 10000 пудов других видов сырья, 5000 пудов стеклянною боя, 13000 кубических саженей дров. Глина использовалась местная и из Воронежской губернии, сода из Пермской губернии. Остальной материал добывался на расстоянии от 5 до 40 верст от завода. Анопинский стекольный завод почти сто лет оставался кустарным, как и большинство других таких же предприятий. Стоимость всех промышленных строений в Анопино в 1898 г. составляла 1294 рубля, оборудования - 20360 рублей. Стоимость всего завода равнялась 41654 рублей.
«Памятная книжка Владимирской губернии» за 1900 г. сообщает: Анопинский бутылочно-стеклянный завод Фёдора Степановича Барского и наследников Петра Степановича Барского близ деревень Жары и Тименки (Тимино). Год основания - 1814, двигательная сила - двухконный привод. Стеклоплавильная печь на 12 горшков. Отапливается завод дровами, освещается керосином. Мужчин - 93, малолетних - 39. Школа на 46 учащихся, приёмный покой на две кровати. Врач посещает еженедельно, фельдшер постоянный. Аптека существует при приёмном покое. В заводских помещениях проживают рабочие. На частных квартирах и в собственных домах нет. В 1897 г. употреблено в производство: глины 10000 пудов, извести 5000 пудов, соды 7200 п., поташа 1000 п., песку белого местного 60000 п., бою стеклянного 5000 п., дров разных пород 13000 куб. саж. и прочих до 10000 пудов. Сырой материал получается: глина местная и из Воронежской губ., сода из Перми, остальной материал добывается на расстоянии от 5 до 40 верст от завода. В 1897 г. выработано: бутылок разных размеров ¼ , 1/20,1/40, 1/100, 1/200 до 4500000 шт. Продано бутылок разных размеров до 3500000 шт. Выработано посуды на сумму 60000 руб.: предано в разные губернии».
Каторжным трудом стеклоделов и тысяч крестьян Барсковы наживали огромный капитал. В конце XIX - начале XX века в Анопино производили бутылки разных размеров: 1/4. 1/20, 1/40, 1/100, 1/200. С 1897 г. до 1910 г. производство бутылок увеличилось почти в 2 раза: возросло с 4.5 млн. штук до 8 млн. штук. Продано в 1897 г. 3,5 млн. штук бутылок разного размера на 60 тыс. рублей, в 1910 г. - на 150 тыс. рублей. Основной капитал этого завода составлял 100 тыс. рублей.
В 1902 г. Фёдор Степанович Барсков и наследники Петра Степановича Барскова основали «Торговый дом». При заводе его совладельцем И.П. Барсковым была построена в д. Гридино церковно-приходская школа на 52 ученика, а в Судогде открыта книжная лавка. В начале XX века в посёлке Анопино числилось 45 дворов, которые были разделены на 3 слободы. В них проживало 350 человек (90 семей).
К 1910 г. завод производил монопольных бутылок 6 млн. штук и разных - 2 млн. на 150 тысяч рублей. Трудилось на предприятии рабочих 221 чел.
В эти годы коснулся завода и технический прогресс. Вот, например, что сообщил журнал «Стеклозаводчик»: «Ввиду сильного вздорожания топлива стеклянный завод бр. Барсковых в Судогодском уезде Влад. губ. начал употреблять для генераторов торф, добываемый в своём болоте близ завода пока ручным способом». Анопинский стеклянный завод почти сто лет оставался кустарным, с использованием ручного труда стеклодувов, как и подавляющее большинство других таких же предприятий. Стоимость всех промышленных строений в Анопино на 1898 г. составляла 1294 руб., оборудование - 20360 руб. Стоимость всего завода по губернской оценке составляла 41654 рублей. Рост объема производства достигался каторжным трудом рабочих, безмерной интенсификацией труда мастеров и баночников, использованием дешёвого детского труда. С 1897 г. по 1910 г., несмотря на отсутствие механизации, производство бутылок увеличилось почти в 2 раза: с 4,5 млн. до 8 млн. штук. В 1897 г. было продано 3,5 млн. штук бутылок разного размера на 60 тыс. руб., в 1910 г. - на 150 тыс. руб. Основной капитал завода составил 100 тыс. руб.
В начале XX века на Анопинском стекольном заводе Барсковых стабильного ритмичного производства стеклопродукции не существовало. На переливной печи в феврале 1910 г. произвели 8871 пудов стеклопродукции на 8431 рубль 5 копеек, в ноябре 1912 г. - 10959 пудов на 9273 рубля 45 копеек, в феврале 1913 г. - 6542 пуда на 5902 рубля 5 копеек. На периодической печи выработано в феврале 1910 г. - 4183 пуда стеклопродукции на 3039 рублей 26 копеек, в ноябре 1912 г. - 10996 пудов на 8273 рубля 85 копеек, в феврале 1913 г. - 5003 пуда на 3184 рубля 30 копеек.
Вся стеклопродукция стекольных и хрустальных предприятий, в том числе и Анопинского стекольного завода, реализовывалась в Москве, Петербурге, на Ирбитской, Макарьевской, Нижегородской, Полтавской, Харьковской ярмарках, в городах на Волге, Днепре и Дону. Еe вывозили также по рекам, и гужевым способом по Мещерскому торговому пути. Во многих местах весной, летом и осенью крестьяне на телегах перевозили стеклопродукцию по болотистым и песчаным дорогам, плохо устроенным гатям и бревенчатым мостовым. Только зимой этот путь оживлялся бесконечным движением санных обозов со стеклоизделиями с севера и хлебом с юга.
В начале ХХ века реализация готовой стеклопродукции происходила по узкоколейной железной дороге, соединявшей Владимир, Гусь-Хрустальный, Туму и Рязань. Строительство узкоколейной железной дороги субсидировал владелец хрустальных заводов Ю.С. Нечаев-Мальцов. На постройку этой железной дороги он выдал 750 тыс. рублей. Строительство участка от Тумы до Владимира началось в 1899 г. и закончилось в 1900 г. Анопинский стекольный завод, именовавшийся как «Торговый дом «Братья Барсковы», находился в трех верстах от узкоколейной железнодорожной ветки. Стеклопродукцию Барсковы отправляли в различные регионы России со станции Комиссаровка.
В 1914 г. основной капитал «Торгового дома Барсковых» составил 100 тысяч рублей, а на Анопинском заводе трудились 200 рабочих.
«В состав Судогодского уездного по воинской повинности присутствия избираются земским собранием на три года члены от местных жителей призывных участков и по одному кандидату к ним. В 1911 году земским собранием были избраны членами: 1-го призывного участка И. П. Барсков, кандидатом к нему М. П. Голубев; 2-го призывного участка Ф. А. Ноак, кандидатом к нему В. В. Бузин. Ныне, за разделением Судогодского уезда на три призывных участка, следует избрать члена по воинской повинности присутствия и по третьему участку, а также и кандидата к нему. В виду требования закона, чтобы такие члены избирались непременно из жителей данного призывного участка, а также и того, что Моругинская волость, в районе которой проживает И.П. Барсков, причислена к третьему призывному участку, уездная управа полагала бы выборы нового члена в тот участок не производить, а перечислить избранного по 1-му участку И. П. Барскова в 3-й участок, избрав к нему кандидата. Заместителем же И. П. Барскова в 1-м участке, до окончания трехлетия, оставить М. П. Голубева» (Доклады Судогодской Уездной Земской Управы очередному уездному земскому собранию 1912 года).
Социальное и экономическое положение рабочих
Неограниченная власть заводчиков Барсковых вынуждала не только рабочих, но и крестьян, занимавшихся 8-9 месяцев заготовкой топлива, влачить безрадостную жизнь. Рабочие знали, что заводчику принадлежали завод, земля, лес, поселок, лавка, сотни стеклоделов и тысячи крестьян. Крестьяне, деревенская молодежь, работавшие на заводе, в дождливые осенние дни и морозную зимнюю погоду вынуждены были каждое утро идти на работу, а поздно вечером возвращаться домой, потому что никаких бараков, спален заводчики им не давали. В лютые морозы и проливные дожди многие рабочие после работы спали в гуте, на боровах. Рабочие Анопино жили в деревянных домиках, построенных на средства заводчика рядом с заводом. Дома делились на 2 равные части тесовыми перегородками. Одно окно такой «каморки» размещалось с видом на улицу, другое - во двор. Все, что делалось и говорилось в одной «каморке», было известно в другой. Кроме семей рабочих, в этих домах еще поселялись еще крестьяне, заготавливавшие дрова для завода. Свои дома заводчик строить рабочим не разрешал. Всех, кто не выполнял волю хозяина, он выгонял не только с завода, но и из квартир. Изгнанные рабочие из поселка уезжали на другие стекольные заводы Урала, Донбасса или пополняли в городах массы безработных и бездомных. Пожар в 1905 г. полностью уничтожил дома на центральной улице. За летние месяцы построили новые дома. В каморках кроме столов, скамеек, табуретов, ничего не было. Детей на ночное время помещали на полатях. Отличительными чертами жилых помещений рабочих были скученность, отсутствие необходимых удобств. Осенью и зимой в каморках рабочих еще жили и крестьяне дальних деревень, доставлявшие на своих лошадях древесное топливо для завода. Весь поселок Анопино в начале XX века составляли три слободы с 45 домами, в тесных "каморках" которых ютились 90 семей. Всех жителей поселка было только 350 человек. Цеха завода и жилые "каморки" до 80-х годов XIX века освещались керосиновыми лампами. На фабриках и заводах Владимирской губернии электричество начали применять для освещения с 1881 г. Первыми его применили на фабриках А. Баранова и Ко и В.А. Гречина сначала в виде опыта. Освещение производилось яблочковскими и сименсовскими фонарями в 250-300 свечей. Затем это освещение, но уже и с лампочками накаливания, появилось на Городищенской отбельной фабрике товарищества «С. Морозова с-н и Ко» в 1883 г. К 90-м годам на всех фабриках и заводах, в том числе и стекольных, использовалось электрическое освещение. Вес предприятия действовали на основе «Устава о промышленности фабричной и заводской», изданного в 1879 г. Устав состоял из трех разделов: 1) о разных родах промышленности фабричной и заводской и о составе управления ею; 2) о правах и обязанностях, сопряженных с учреждением и содержанием заведений фабричных и заводских; 3) о пособиях к поощрению фабричной и заводской промышленности. В таком же уставе, изданном в 1899 г., появился раздел об особенных постановлениях о промышленности фабричной и заводской. В это издание также вошли узаконения, обнародованные с 1895 г., законодательные мотивы, извлечения из решений правительствующего сената, циркуляры министров внутренних дел и финансов. Введение фабричной инспекции по закону 1 июня 1882 г. не улучшило положение рабочих: их никто не хотел защищать. Фабричные инспекторы защищали интересы фабрикантов и заводчиков. Земства тоже становились на защиту хозяев. Верным защитником Анопинских заводчиков стал земский начальник 3-го участка Судогодского уезда Сергей Михайлович Рамейков. Взаимоотношения между владельцами заводов основались на коммерческих принципах. Выполняя заказ управляющего Анопинского стекольного завода И.С. Лосева, главная Гусевская контора определила его для выполнения на Уршельском хрустальном заводе И.С. Мальцова. Предварительно определены и цены на хрустальную посуду. Отпуск потребителям стеклоизделий производился непосредственно с заводов. Владельцы стекольных предприятий, не желая платить большие налоги, указывали уездным и губернским властям сведения лишь об основных рабочих, мастерах. В 1828 г. на Анопинской мануфактуре работали 42 вольнонаемных рабочих. В статистических данных отсутствовали сведения о баночниках, вспомогательных рабочих и тысячах крестьян, занимавшихся заготовкой и подвозкой древесного топлива, перевозкой готовой продукции в Москву, Владимир, Нижний Новгород и другие города. Количество рабочих в сводках колебалось: если в 1828 г. заводчик Яков Барсков указал 42 стеклодува, то в 1879 г. его наследники назвали лишь 30. Как и в XIX веке, братья Барсковы - Иван и Алексей Петровичи - в сведениях о количестве работников на заводе каждый год указывали разные данные: в 1910 г. зафиксировано работавших 221 человек, в 1912 г. - только 164 рабочих. Мастерами на заводе во все времена работали потомственные стеклодувы, обогащенные опытом многих поколений. К заводу их приковывала личная зависимость от воли хозяина. Заводчик был монопольным владельцем русских мастеров, приносивших ему большую прибыль и славу. В стекольном производстве возрастал спрос на обученных и не обученных работных людей. В обязанность мастеров вменялось соблюдение не только технических и технологических норм стекольного и хрустального производства, но и обучение стекольному ремеслу новых рабочих и молодежи. Профессиональная подготовка рабочих в Анопино проводилась с помощью мастеров - стеклодувов в гуте, в приготовительном цехе, около стекловаренных печей. Наряду с мастерами в подготовке молодых рабочих участвовали стекловары, баночники. Составителями шихты, шуралями, гончарами становились крестьяне, приходившие на работу из соседних деревень. Питались Анопинцы предельно скромно: капустой, картофелем, хлебом. На работу они брали с собой такой же харч на обед. После получасового перерыва на обед рабочие опять приступали к изнурительному труду. По чакону 3 июня 1886 г. предприниматели обязывались платить зарплату ежемесячно. Рабочим же стекольных предприятий выдавали продукты в заводских харчевых лавках по заборным книжкам, а потом вычитали из зарплаты. В Анопино зарплату рабочим выдавали после вычета из нее за продукты, полученные в заводской лавке Барсковых. Заводчик безнаказанно тянул из рабочих все силы, опутывал их тенетами материальной зависимости. Условия труда рабочих Анопинского стекольного завода мало чем отличались от условий работы всех российских пролетариев. Разница была видна только в зарплате. Средний годовой заработок рабочего в России в 1901-1904 гг. равнялся 206 руб.: во Владимирской губернии он был равен 138 руб. 88 копеек. Рабочие в стекольной промышленности получали месячную зарплату в возрасте 12-15 лет - 4 рубля, 15-17 лет - 5 рублей, 17-20 лет - 9 рублей, 20-25 лет - 14 рублей, 25—30 лет - 17 рублей, 30-50 лет - 19 рублей, 50-60 лет - 16 рублей, старше 60 лет - 12 рублей. Зарплата грамотных рабочих превышала зарплату неграмотных в 1,5 раза. Размеры заработной платы уменьшались и непомерным наложением штрафов. За первые 5 лет XX века штрафной капитал во Владимирской губернии увеличился в 4 раза. В области наложения штрафов оставался полный простор для сведения всяких счетов с рабочими стекольного производства: в Анопино штрафы налагались на мужчин, женщин и их детей за малейшее непослушание, за разбитую стеклопродукцию, за брак в производстве. В гуте и подсобных помещениях свирепствовали управляющие заводом. За малейшую оплошность в работе на мастеров, баночников и других рабочих налагались штрафы. Хлопцев избивали за случайно разбитую посуду. Кроме подзатыльников подросткам в заводе также предстояла еще выволочка дома, потому что с родителей вычитали деньги из зарплаты за малейшую провинность детей. Стеклодувов обирали и обсчитывали в харчевой лавке заводчика, когда они получали в кредит продукты, керосин для освещения "каморки", предметы домашнего обихода. О беспощадной эксплуатации рабочих заводчиками стекольных заводов писал в конце XIX века французский писатель Эжен Вогюз в "Русском романе". Он писал, что на стекольных предприятиях, построенных среди лесов и болот, хозяева организовывали каторгу для рабочих, применяли чудовищные издевательства над мастерами и баночниками. В последней четверти XIX века царизм издавал законы, выполнение которых возлагалось на чиновников, буржуазную бюрократию. По закону 3 июня 1886 г. создавались коллегиальные губернские присутствия по фабричным делам с правом штрафовать любого фабриканта, заводчика до 300 рублей за неисполнение законов, но это положение на практике не выполнялось. Царские власти не обеспечили обязательное проведение законов в жизнь предпринимателями. Фабричная инспекция не вмешивалась в дела фабрикантов и заводчиков, особенно в их взаимоотношения с рабочими, в условия труда пролетариев. Рабочий день законом 2 июня 1897 г. определялся в 11.5 часов при шестидневной рабочей неделе, но заводчики никогда на практике его не соблюдали. На Анопинском стекольном заводе этот закон постоянно нарушался сверхурочными работами, вознаграждения за которые не полагалось. На хрустальных и стекольных предприятиях работали по 12-18 часов в сутки, пока полностью не вырабатывали стекломассу из керамических горшков. Государственный Совет предусмотрел и использование на предприятиях труда малолетних и подростков. По закону 1 июня 1882 г. запрещались фабричные и заводские работы детям моложе 12 лет, установлены для детей 12-15-летнего возраста 8-часовой рабочий день и запрещены для них все ночные, праздничные и воскресные работы. По закону 3 июня 1885 г. запрещался ночной труд женщин и подростков до 17 лет. Как и другие законы, на Анопинском стекольном заводе и этот закон Барсковыми не исполнялся. Женщины и дети, работавшие на Анопинском стекольном заводе наравне со взрослыми, никакими льготами по ночной работе не пользовались. На стекольных предприятиях законом разрешался груд малолетних и ночью. В 1890 г. в губернии было 95480 рабочих, в том числе 59908 мужчин, 32914 женщин и 26381 малолетних (до 12 лет) детей. На Анопинском стекольном заводе использовался дешевый труд мальчиков в возрасте 8-16 лет. С каждым годом все более усиливалась эксплуатация детей: заводчики предпочитали использовать детский труд, оплачивавшийся в четыре раза меньше, чем взрослых. Заработок ребенка оказывался нередко единственным доходом, многие семьи не отдавали своих детей в школу. На рубеже XIX - XX веков на заводе использовался труд не только 93 мужчин - мастеров и баночников, но и 39 малолетних детей. Все вспомогательные работы выполняли женщины и дети. В 1910 г. на заводе работали 221 человек основных рабочих. Дети с 8 лет работали относчиками посуды. Рабочие называли их хлопцами. «Мать с трудом могла разбудить меня, когда нужно было бежать на работу. А придя в цех, шумный, горячий все время так хотелось где-то прислонить голову и уснуть», - вспоминал потом ветеран завода К.Н. Гордеев. Женский труд, применявшийся в стекольном производстве, эксплуатировался в большей степени из-за его дешевизны. Заводчиком ценился труд женщин не только потому, что они проявляли большое трудолюбие, но и не отличались большой требовательностью, соглашались на низкую зарплату. Для защиты своих интересов Анопинские рабочие не имели профсоюзной организации. Усиливая эксплуатацию пролетариев, Барсковы учитывали отсутствие общественных организаций. Рабочие неоднократно пробовали обратиться к посредничеству фабричной инспекции, но не получали поддержки. Локальные забастовки давали лишь временно положительные результаты. Рабочие Анопинского стекольного завода в сентябре 1905 г. потребовали от заводчика А.П. Барскова увеличения зарплаты, но он никакой прибавки им не дал. После жалобы рабочих фабричному инспектору Левину хозяин завода прибавил зарплату. Организаторов забастовки Е.М. Залеткина, А.И. Туманова, И. Ямщикова А.П. Барсков изгнал с завода. Через три месяца заводчик отобрал прибавку к зарплате и ввел прежние расценки.
Как и рабочие, крестьяне в начале XX века более активно боролись за свои права. Наиболее распространенной формой аграрного движения в период первой российской революции была самовольная рубка крестьянами леса в частновладельческих и казенных - удельных дачах, увоз заготовленного строевого леса и дров в села и в деревни. Крестьяне Судогодского уезда смотрели на массовые порубки, как на легкий способ борьбы за расширение своих земельных прав. Наряду с неплатежом податей, самовольные порубки становились массовыми. Большинство почв южных уездов Владимирской губернии оставались малоэффективными для произрастания на них культурных полевых растений. В этом скрывалась причина большого развития заводской деятельности, кустарных и отходных промыслов, потому что население для обеспечения своего существования издавна искало внеземледельческие заработки как в своей губернии, так и далеко за ее пределами. Внеземледельческие занятия населения Судогодского уезда в конце XIX века составляли 92%. В Судогодском уезде земельная площадь в 1905 г. была самой большой во Владимирской губернии - 5099 квадратных верст или 531240 десятин. В этом уезде жили 118655 человек, в том числе сельское население составляло 114859 человек, городское - 3796. В 1910 г. в уезде было 128026 человек, в том числе - 62916 мужчин и 65110 женщин. В Мещере, в том числе в Судогодском уезде, жили смолокуры, плотники, бондари, тележники, рогожники, колодезники, грибники, корзинщики, шерстобитчики, столяры, сундучники, корытники, прялочники, лапотники, лодочники, игрушечники, лошкари, иконописцы. Этими и другими промыслами большая часть населения занималась в осеннее и зимнее время. Малые урожаи зерновых (6-8 центнеров с десятины) вынуждали мужчин уходить в отхожий промысел: пилить лес, плотничать, строить дома, мосты. Ежегодно в отхожий промысел из Мещеры уходило 200 тысяч мужчин и подростков. Только плотников каждый год уезжало в Петербург, Москву и другие города более 25 тысяч. Молодые рабочие, подростки Анопинского стекольного завода, научившиеся выдувать своими легкими стеклянную посуду, получали мизерную зарплату за свой труд. Переведенные работать на верстаки, юноши работали наравне с мастерами - выдувальщиками, но получали за труд только половину их заработка. Попытки выпросить оплату труда у хозяина вызывали только его негодование, категорический отказ. Объявленная в 1916 г. рабочей молодежью под руководством Ф.Е. Иванова забастовка закончилась изгнанием забастовщиков с завода. Молодежь была вынуждена покинуть Анопино и уехать на другие предприятия. В годы первой мировой империалистической войны положение рабочих с каждым днем ухудшалось. 2 декабря 1916 г. рабочие Анопинского стекольного завода пошли к хозяину предприятия А.П. Барскову с просьбой увеличить зарплату или выдать в достаточном количестве продуктов питания. Заводчик заявил им, что никакого увеличения зарплаты он делать не будет, не даст им хлеба, а завод закроет. Тогда рабочие послали делегацию к фабричному инспектору во Владимир с жалобой на хозяина. Фабричный инспектор обозвал их забастовщиками, заявил, что они выступили против воли начальства, против царских законов. Рабочие остались без работы. «По выслушании заявления представителей от рабочих Анопинского стеклянного завода бр. Барсковых в Судогодском уезде, Черкасова и Баскакова о том, что со 2-го декабря 1916 г. завод стоит без работы за отсутствием продовольствия для рабочих и за несвоевременным получением сырья для стекловарения, комитет признал необходимым образовать постоянную комиссию по фабрично-заводским делам, для выяснения же и урегулирования вопроса об Анопинском заводе решено избрать комиссию из 4-х депутатов от Исполнительного Комитета, одного от солдатских депутатов; по выбору совета, и одного из ремесленников, по их избранию, с приглашением в комиссию фабричного инспектора Ливена» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №29, 11-го апреля 1917).
Завод открыли только после Февральской революции.
Царский самодержавный строй и капитализм оставили 78% населения России неграмотными. В конце XIX века в стекольной промышленности Владимирской губернии из 538 работавших детей в возрасте 12-15 лет неграмотных было 224, из 441 подростков 15-17 лет не имели грамоты 152, из 454 рабочих 17-20 лет не обучались 137, из 517 рабочих 20-25 лет без образования остались 204, из 544 рабочих 25- 30 лет были неграмотными 243, из 816 рабочих 30-40 лет не имели грамоты 447, из 551 рабочего 40-50 лет остались без грамоты 335, из 318 рабочих 50-60 лет без образования были 220, из 176 рабочих старше 60 лет не обучались 118. Всего же из 4355 рабочих этой отрасли неграмотными остались 2080 человек. В 1882 г. в городах и фабрично—заводских поселках губернии действовало 27 училищ с 3177 учениками, в 1890 г. - 36 училищ с 4294 учащимися. На каждых 22 рабочих приходилось по одному ученику, на 248 рабочих - одна школа. Не лучше были обеспечены училищами стекольные, писчебумажные, металлообрабатывающие предприятия. На 26 стекольных предприятиях было лишь 10 школ с 436 учениками. Один ученик приходился на 9 основных рабочих. В 1890 г. не было школ для детей в Золотковском, Крюковском, Преображенском, Александровском, Болоцком, Нечаевском, Анопинском, Перхуровском, Ново-Дмитровском, Горбуновском, Успенском стекольных заводах, а также в Тучковской и Юромкинской шлифовнях. Двухклассное училище было создано только на Дубасовском бутылочном заводе. Обучение детей в Анопино началось только на рубеже ХIХ-ХХ веков. В 1900 г. в Анопинской школе было 46 учащихся. Как и в церковно-приходской школе, дети обучались только три года. Подростки и взрослые рабочие оставались неграмотными. Подготовку мастеров стекольного дела осуществляло Владимирское земское ремесленное училище действительного статского советника Ивана Сергеевича Мальцева. Училище открыто 14 ноября 1885 г., первым его директором был Д.К. Советкин. Для Анопинского стекольного завода в этом училище кадры не готовились. Все мастера и баночники обучались индивидуальным способом на предприятии. В праздничные дни рабочая молодежь проводила все торжества на улице. О клубе и библиотеке юноши и девушки, как и их родители, не имели никакого представления. Большая часть их жизни проходила на заводе. Суть жизни состояла в зарабатывании денег на пропитание.
О здоровье рабочих заводчики не заботились. Главная цель хозяина завода состояла в получении наивысшей прибыли. О государственном страховании рабочие не могли и мыслить; частное же носило спекулятивный характер и не могло быть доступным пролетариям. По закону 3 июня 1903 г. предусматривалось пострадавшим во время работ пролетариев обеспечивать за счет штрафного капитала, но заводчики Барсковы во всяком несчастном случае видели лишь злой умысел или неосторожность и уклонялись от выдачи пособий. Если иногда и выдавалось пособие пострадавшим, то оно составляло менее семи рублей. За потерю здоровья, понижение трудоспособности из-за тяжелых условий труда никакого вознаграждения законом не предусматривалось. Для оказания медицинской помощи в губернии на фабриках и заводах действовали 85 приемных покоев и больниц с 1135 койками, в том числе койки родильных отделений и богаделен. В среднем на 84 рабочих приходилось по одной кровати. Только на 8 фабриках работали постоянно врачи, остальные имели фельдшеров, да и то с периодическими посещениями (два раза в месяц), приглашенными земскими и уездными врачами. Стекольные предприятия имели меньше приемных покоев, чем хлопчатобумажное и металлообрабатывающее производство: в 1890 г. на стекольных заводах губернии было только 8 приемных покоев с 35 кроватями, на одну кровать приходилось 124 рабочих. На большинстве стекольных заводов не было ни врачей, ни фельдшеров. В 1890 г. не было приемных покоев на Золотковском хрустальном заводе, Крюковском, Александровском, Болоцком, Нечаевском, Анопинском, Успенском, Мартыновском стекольных заводах. Фабричным законодательством не предусматривалось введение фабричной и заводской гигиены. В любое время года мастера, баночники и другие основные рабочие производили стеклопродукцию при высокой температуре в гуте, предельной запыленности в приготовительном отделении. Рабочие дышали воздухом, пропитанным пылью, парами воды и газа, совершенно не удалявшимися из помещений. Неимоверная жара и отсутствие вентиляции вели к постоянным сквознякам, потому что заставляли даже зимой держать открытыми окна и двери, что подвергало рабочих опасности простудиться и лишиться здоровья, своего заработка. Формально предпринимателям запрещалось производить вычеты из зарплаты рабочих за врачебную помощь, освещение и инструменты, но и это положение закона 3 июня 1886 г. на Анопинском стекольном заводе не выполнялось. Работая в антисанитарных условиях, при больших сквозняках и перепадах температуры, стеклоделы часто болели. Все дни и недели, пока больной не работал, заводчик не оплачивал. Заводчики Барсковы наживали громадные прибыли за счет здоровья рабочих. Основная масса рабочих - стеклодувов жили 35-40 лет. Беспощадная эксплуатация Анопинских пролетариев владельцами завода приводила к тяжелым заболеваниям туберкулезом, эмфиземой легких, ревматизмом. Бесправие на Анопинском стекольном заводе сохранялось вплоть до революции 1917 года. Гнетущую обстановку в отношениях управляющего и рабочих не могли и не хотели устранить фабричные инспекторы и земские начальники. Угнетение вызывало у рабочих гнев и возмущение, перераставшее в противоборство с угнетателями. Жестокие притеснения заводчиков и управляющих, гибель родных и близких на фронтах первой мировой войны, нищета основной массы рабочих и большинства деревенской бедноты усиливали ненависть и презрение к царскому самодержавию и капитализму.
Последним хозяином Анопинского стеклянного завода был Алексей Петрович Барсков (03.10.1867 г. - после 30.09.1930 г.). Он сам руководил заводом и одновременно работал по технической части (техником или технологом) вплоть до его национализации в 1918 г.
Анопинские рабочие с радостью встретили в начале марта 1917 г. сообщение о победе Февральской революции, свержении царизма и установлении революционной власти.
«По выслушании заявления представителей от рабочих Анопинского стеклянного завода бр. Барсковых в Судогодском уезде, Черкасова и Баскакова о том, что со 2-го декабря 1916 г. завод стоит без работы за отсутствием продовольствия для рабочих и за несвоевременным получением сырья для стекловарения, комитет признал необходимым образовать постоянную комиссию по фабрично-заводским делам, для выяснения же и урегулирования вопроса об Анопинском заводе решено избрать комиссию из 4-х депутатов от Исполнительного Комитета, одного от солдатских депутатов; по выбору совета, и одного из ремесленников, по их избранию, с приглашением в комиссию фабричного инспектора Ливена» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №29, 11-го апреля 1917). «По поводу заявления делегатов от рабочих завода Барскова постановлено пригласить на заседание совета 26-го апреля в 5 час. П.И. и А.И. Барсковых для обсуждения вопроса совместно с ними и делегатами рабочих о дальнейшей работе завода; пригласить также и старшего фабричного инспектора для выяснения вопроса об уплате Барсковым жалованья рабочим за два месяца» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №44, 29-го апреля 1917).
«На заседании Совета Исполнительного Комитета 25 и 26 апреля вынесен ряд постановлений, касающихся положения дел на заводе Барского. По вопросу об открытии работ на заводе Барского после совместного совещания с хозяевами и представителями от рабочих постановлено: а) немедленно привести в действие завод Барского, б) предложить хозяевам завода озаботиться приобретением, при содействии Губернского Комитета, необходимого количества соды, сульфата и др. материалов, а хозяевам тех фабрик, на которые была отпущена заимообразно сода — вернуть ее обратно, в) просить от имени Губернского Исполнительного Комитета управление Рязанско-Владимирской узко-колейной жел. дороги и порайонный комитет дать наряды на немедленную отправку по назначению выработанной заводом посуды, г) признать желательным, чтобы завод теперь же частично работал на оборону и постепенно перешел бы на эту работу полностью, д) предложить товариществу в виду наблюдаемого уклонения А.П. Барского от работ на заводе передать заведывание заводом П.И. Барскому, находящемуся в настоящее время в действующей армии и ходатайствовать о возвращении П.И. Барского из действующей армии и просить Губернский Комитет и совет солдатских и офицерских депутатов о том, чтобы прапорщика 215-го полка А.П. Барского временно не откомандировывали из гор. Владимира. Решено обратиться в Судогодский продовольственный комитет с предложением, чтобы он направлял все предметы первой необходимости на ст. «Комиссаровка» для рабочих завода Барского, б) установить, чтобы все дела по распределению продуктов велись администрацией совместно с рабочими завода. Заслушан доклад члена совета М.И. Еремичева и объяснения фабричного инспектора Ливена по вопросу о сроке найма рабочих, из которого выяснилось, что срок найма был месячным, и хозяин фабрики, согласно 98 ст. уст. о промышл. мог прекратить работу без предупреждения о том рабочих только 30-го ноября 1916 года. Но, как выяснилось, работы продолжались и после 30-го ноября, в виду чего месячный срок должен считаться возобновленным. В силу изложенного совет постановил: признать, что рабочие вправе получить расчет за два месяца, вследствие прекращения работ не по их вине. По вопросу об уплате рабочим за все время остановки завода постановлено: признать справедливым и необходимым, чтобы хозяин, по вине которого и произошла остановка работ, уплатил рабочим за все время приостановки завода вплоть до возобновления работ, по расчету среднего дневного заработка. По вопросу о закрытии церковно-приходской школы и переводе учительницы постановлено: запросить Добронравова по поводу перевода учительницы из школы завода Барского и о причинах закрытия школы. По вопросу вознаграждения рабочих за полученные ими увечья постановлено: обратиться к заводскому комитету, чтобы вопрос о полученных рабочими после 1 января 1904 г. увечьях был передан на обсуждение фабричного инспектора. Вопрос о штрафах постановлено передать в рабочую комиссию» («Известия Вл. Г.В.Исп. К-та», №45, 30-го апреля 1917).
После Февральской революции 1917 года представители всех сословий России стали свободными гражданами и были юридически уравнены в своих правах. Однако право частной собственности оставалось незыблемым. В Государственном архиве Владимирской области удалось обнаружить проект Духовного завещания Алексея Петровича Барскова (ГABO. Ф. 667.0п. 2.Д. 199): «ПРОЭКТЪ Тысяча девятьсотъ семнадцатаго года Мая перваго дня, явился ко мне, Николаю Алексеевичу Мокееву, Владимірскому Нотаріусу въ конторе моей, находящейся въ І-й части города Владиміра, на Нижегородской улице въ дом Бабушкина, известный мне лично и къ совершенію актовъ законную правоспособность имеющій Судогодскій купецъ Алексей Петровичъ БАРСКОВЪ, живущій на Анопинскомъ стеклянномъ заводе, Судогодскаго уезда, въ сопровожденіи лично мне известныхъ свидетелей: Титулярного Советника Андрея Яковлевича Валединскаго, Коллежскаго Секретаря Дмитрія Алексеевича Богоявленскаго и Ковровскаго мещанина Федора Лупповича Иванова, живущихъ во Владиміре въ домахъ: Валединскій - Никонова, Богоявленскій Родіоновой, а Ивановъ, своемъ, съ объявленіемъ, что онъ, Барсковъ, составляетъ ДУХОВНОЕ ЗАВЕЩАНІЕ следующего содержанія: во Имя Отца и Сына и Святаго Духа. Находясь въ здравомъ уме и твердой памяти я призналъ за благо на случай смерти моей распорядиться всемъ своимъ имуществомъ и настоящимъ духовнымъ завещаніемъ определяю: 1. Весь капиталъ мой какой после меня останется въ наличныхъ деньгахъ и всякаго рода процентныхъ бумагахъ въ Отдаленіяхъ Государственнаго Банка, Государственной Сберегательной Кассы и другихъ кредитныхъ учрежденіяхъ, - весь безъ остатка, а равно и все движимое имущество завещаю по смерти моей въ полную собственность жене моей Анастасіи Федоровне Барсковой и 2. Все недвижимыя именія мои, какъ родовыя такъ и благопріобретенныя, въ числе коихъ и Анопинскій стеклянный заводъ, со всеми строеніями и сооруженіями, машинами, инструментами и принадлежностями, матеріаллами, топливомъ, выработанными товарами и со всеми денежными полученіями и долгами, по смерти моей завещаю въ полную собственность детямъ моимъ сыновьямъ Александру и Федору Алексеевичамъ и дочери девице Татьяне Алексеевне Барсковымъ всемъ поровну, но съ темъ, что изъ завещаннаго имъ имущества они должны выдать замужней дочери моей Наталье Алексеевне Орловой пятнадцать тысячъ рублей въ теченіи двухъ летъ отъ дня моей смерти. Выпись на листе гербовой бумаги въ два рубля следуетъ выдать Алексею Петровичу Барскову. Судогодский купец Алексей Петрович Барсковь». После национализации работал во «Владстеклотресте». В 1930 г. был приговорён к расстрелу.
В 1999 г. в коллекцию музея-заповедника поступил пресс для бумаг с надписью в толще стекла «А.А. Барсковъ». Дата изготовления предмета 1890—1900-е гг. Чьи же инициалы указаны в данном предмете?
В проекте завещания, составленного А.П. Барсковым, в числе наследников завода указан старший сын Александр. Очевидно, что пресс принадлежал Александру Алексеевичу Барскову.
