Предки древнего дворянского рода Корякиных "прописались" на Владимирской земле, когда великий князь Иван III пожаловал им вотчины во Владимирском уезде. Иван III, дед Ивана Грозного, нуждаясь в профессиональных вояках, принял на службу приехавшего из Литвы шляхтича Кирило Каряковича. Вскоре заезжий кондотьер женился на русской девице, а их сын Степан стал писаться с прозванием Корякин. В родовой герб Корякиных было помещено изображение рыцарского меча – того самого, с которым литовский шляхтич прибыл в свое новое отечество. «Правая грамота (без начала), данная Андрею да Ивану Степановичам Корякиным в споре их с митрополичьим прикащиком Митей Сарыхозиным о принадлежности им деревень Михайловской и Близнина. 1499 г. ... так рек: «на то, господине, у меня человек доброй старожилец Гридя Малахов: тому, господине, ведомо, что те деревни Михайловское и Близнино — митрополичьи земли. А се, господине, тот Гридя перед тобою. А сверх того, господине, шлюся на трои книги великого князя писцов, что те, господине, земли митрополичьи». И Петр Григорьевич спросил Митина старожильца Гриди Малахова: «скажи, как право перед Богом — чьи то земли, на которых стоим?» И Гридя так рек: «жил, господине, отец мой Мах на Переборове, и я, господине, с своим отцем на те пустоши приходил губ (sic) брати, и отец мой, господине, мне сказывал, что те пустоши Михайловское и Близнино — митрополичьи земли, а тому лет с полтретьятцать, как мне, господине, отец мой сказывал, а от роду ми, господине, полчетвертатцать лет». И Петр Григорьевичи велел перед собою Степанову духовную (и) купчую грамоту чести. И в духовной пишет: а те мои земли купли пустоши Михайловская да Воскресенская да Катраевская да Языевская Подел, а купил есми те земли у Микиты у Тимофеева сына у Биреева, да купил есми земли пустоши Близнино да Кандратцова да Зяблицева у Микиты у Голочела, и те земли моим детям Федьку да Андрейку да Ивашку. А в купчей пишет: Се аз, Степан Кирилов сын, купил есми у своего брата Микиты у Тимофеева сына у Михайловича земли ево вотчину пустошь Михайловскую да Катраевское селишко з дубровою да Языевское селишко себе и своим детям, да у его детей у Ивана да у Сени, а дал есми на них восмь Рублев да корову пополнка, а купил есми их у Воскресенья Зворку,— куды плуг ходил, куды топор ходил, куда коса ходила. А на то послуси: Ермола Данильев да Василей Державин да Ермола Кирилов сын да Огафон Дмитреев сын да Ивашко Телош. А грамоту писал Бориско Пересекин, а запечатали есмя печатью игумновою Герасимовою Боголюбского. А в другой купчей пишет: (См. здесь буквальное повторение). И Петр Григорьевич, выслушав духовную и купчия грамоты, спросил Андрейка да Ивашка: «положили есте передо мною на те земли духовную грамоту отца своего да купчую грамоту отца ж своего на Михайловскую деревню да на Близнино выкупную грамоту, а Федору Глотову по чему есте ту пустошь Близнино продавали»? И Ондрейка да Ивашка так рекли: «была, господине, у отца нашего у Степана на ту землю на Близнино купчая грамота, да бежали, господине, от отца нашего холопи Левка Трегуб да Максимко, да ту, господине, купчую грамоту на Близнино те холопи украли, чаючи своею грамотою полною». И Петр Григорьевич спросил Андрейка да Ивашка: «опричь духовные и купчих грамот кому то у вас ведомо, что те деревни — ваши земли»? И Ондрейка да Ивашка так рекли: «есть, господине, у нас на те земли старожильцы люди добрые, великого князя бортники Миня да Василь Микифоровы дети Валковского да Конон Пушкин; тем то, господине, ведомо, что те деревни — наши земли. А се, господине, те наши старожильцы перед тобою». И Петр Григорьевич спросил Мини да Василя да Конона: «скажите в Божею правду, чьи то земли, на которых стоим?» И старожильцы Миня да Василь да Конон так рекли: «те, господине, деревни Михайловская и Близнино пустоши были Спепановы Корякина, а Степан их, господине, купил—ту, господине, Михайловскую пустошь у брата своего у Микиты у Биреева да у его детей у Ивана да у Сени, а с тою, господине, Михайловскою пустошью купил Катраевское селышко з дубровою да Языевское селышко. А те, господине, пустоши вотчина была Михайлова деда Микитина Биреева. А то, господине, Близнино была вотчина Иванова Близнина, и Иван, господине, после своего живота дал те земли сыну своему Миките Голочелу; и Микита, господине, охудал, а то, господине, Близнино запустело; и Степан, господине, Корякин то Близнино купил у Микиты пустошью, а с ним купил Кандратцово да Озяблицево. И Степан, господине, отходя сего света, дал те земли Михайловское и Близнино своим детям пустошьми. И после, господине, Степана дети ево Андрей да Иван на той Михайловской пустоши поставили ту деревню, а ту, господине, деревню Близнино ставил Федор Глотов. И я, господине, Миня, помню за восмьдесят лет, а я, господине, Конон, помню за семьдесят лет, а я, господине, Василь, помню за шездесят лет, что те, господине, земли детей боярских отчина, а не митрополичьи земли». И митрополичь прикащик Митя Сарыхозин так рек: «что, господине, Андрейка да Ивашка Корякины положили перед тобою отца своего Степанову духовную и купчия грамоты, и я, господине, духовные и купчих грамот не лжывлю, а шлюсь, господине, на писменыя книги, что те, господине, деревни Михайловское и Близнино писаны к митрополичью сельцу к Ворку, а писцов, господине, имян не помню, которые, господине, писцы писали». И Петр Григорьевиче возрел в книги Алексеева письма Полуехтова. И в книгах пишет: митрополичье селцо Ворок, а тех деревень Михайловского и Близнина в книгах к сельцу к Ворку не писано. И потому Петр Григорьевич Андрейка да Ивашка Степановых детей Корякина оправил, и деревни Михайловское и Близнино с пустошьми присудил им по духовной и по купчим грамотам, а митрополича прикащика Митю Сарыхозина обинил. А на суде были у Петра Григорьевича Семен Племянников да Василей Комака Семенов сын Койсаров. А писана грамота лета 7007-го году. Родосл. столб. № 149,склейки 1—3.— Эта грамота относится к родословной росписи Корякиных. Но как самая роспись, так и начало этой правой грамоты не сохранились» (Материалы для истории Владимирской губернии. Собрал А.В. Смирнов. 1906).
Сегодня о древнем роде напоминают деревня Корякино Камешковского района, получившая название в честь своих владельцев, и платформа Корякинская Московско-Нижегородской железной дороги между Владимиром и Камешковом. Неподалеку от этой платформы рядом с садовыми участками и сегодня можно видеть руины почти разрушенной церкви.
Церковь Казанской иконы Божией Матери
В 1905 г. в с. Михалково проживало 15 чел., 4 дв., при нем усадьба Н.А. Корякиной (5 чел., 2 дв.). Это все, что осталось от села Михайловского – резиденции Корякиных с конца XV и до 1917 года. Находившуюся там усадьбу сожгли в 1918-м – вместе с собранным за пять веков уникальным архивом.
Во времена Великой Смуты начала XVII века правнук Степана Корякина Владимир Афанасьевич прославился борьбой с поляками и сыграл видную роль в обороне Юрьева-Польского и Владимира в 1609 году, за что потом был щедро награжден первым царем из династии Романовых Михаилом Федоровичем. Владимиру Корякину и его сыну Петру было дано село Лемешки – поблизости от Боголюбова. Внук героя Смуты и продолжатель рода полковник Михаил Петрович Корякин был одним из верных сподвижников Петра Великого, участвовал в сражениях с турками и шведами во время Северной войны. А вот сын царского полковника Андрей стал комиссаром. Но не тем комиссаром, что в кожанке и с красной звездой, а земским. Земский комиссар, являясь одновременно и представителем местных жителей, и уполномоченным государства, обладал большой властью в своем округе. Андрей Корякин скончался еще молодым, а его младший брат Егор за вольнодумство угодил в монастырскую тюрьму суздальского Спасо-Евфимиевого монастыря, в которой провел около двадцати лет. В итоге все имения Корякинах достались третьему из братьев – Сергею, который был исправным служакой и при Екатерине II.
Сын екатерининского майора Николай Сергеевич Корякин молодость провел в Петербурге. Офицер лейб-гвардии Преображенского полка, одного из самых элитных в русской армии, он мог сделать блестящую карьеру, но предпочел покинуть службу ради изобильной и необременительной жизни владимирского помещика. Рост он имел богатырский, руку тяжелую, а голос – громкий. Соседи уважали и боялись его. Корякин был страстным охотником, и его псарня славилась на всю владимирскую округу. Местное дворянство избрало Николая Сергеевича одним из первых владимирских капитан-исправников – начальником уездной полиции. Молва переиначила его звание в "великан-исправника". Разбойники и грабители боялись Корякина, как огня. Главный полицейский начальник порой целые шайки разгонял в одиночку – при помощи лишь плети и кулаков: 19 мая 1808 г. Гавриил Бабкин венчался в Никольском храме села Алачино с дочерью соседнего помещика из сельца Сенино Николая Сергеевича Корякина, девицей Татьяной Николаевной. Это венчание проходило еще в старой деревянной церкви.
Наследниками Корякина и продолжателями рода стали его сыновья Никанор и Гавриил. Никанор Корякин храбро воевал в Румынии и Молдавии с турками под командой Кутузова, а, выйдя в отставку поручиком, избирался депутатом Владимирского губернского дворянского собрания. В 1821-1823 гг. Ковровским Уездным депутатом был Корякин Никанор Николаевич, поручик. 27 января 1843 г. при браке помещика сельца Сенино Ковровского уезда отставного поручика Полтавского пехотного полка Николая Никаноровича Корякина с дочерью А. А. Танеева 16-летней Екатериной Алексеевной Танеевой присутствовали бывший владимирский уездный предводитель дворянства подполковник Николай Александрович Купреянов, бывший ковровский уездный предводитель майор Алексей Кузьмич Алалыкин, зять княгини А. А. Долгоруковой штабс-капитан Порфирий Андреевич Малышев, и зять сестры Долгоруковой Евдокии Владыкиной поручик Александр Дмитриевич Воинов. Позже Корякин был и погребен в Маринино. Старший сын Никанора Николай был ковровским предводителем дворянства (1877-1881 гг.), а младший Федор в чине поручика командовал ротой Владимирского ополчения в годы Крымской войны. В апреле 1855-го г. при формировании Владимирского ополчения капитан Вахрушев Никанор Васильевич был назначен командиром 1-й роты Ковровской ополченческой дружины № 123. Командирами еще двух рот той же дружины стали друзья Вахрушева штабс-ротмистр Флегонт Секерин и поручик Федор Корякинн. Вместе с ополчением капитан Вахрушев со своей ротой совершил трудный поход на юг России для присоединения к действующей армии
Младший брат Никанора Гавриил Николаевич Корякин в чине штабс-ротмистра Чугуевского уланского полка прошел всю войну 1812 года и принял активное участие в заграничных походах русской армии. В 1813 году ротмистр Корякин в битве под Лейпцигом получил четыре сабельных раны – две в голову и две в руку, но остался в строю. За храбрость, проявленную в этом сражении, Корякин получил "Анну на шею" – почетный орден св. Анны II степени. В том же году он был награжден и орденом св. Владимира IV степени с бантом. В 1814 году Гавриил Корякин вместе со своим полком вступил с покоренный Париж. А в 1815-м "за ранами" вышел в отставку – в чине майора с правом ношения мундира.
Рафаил Корякин – дедушка русской демократии
После прокладки Московско-Нижегородского шоссе часть земель этой фамилии оказалась прямо на новом оживленном тракте. Братья Корякины в конце 1840-х годов основали новый населенный пункт – деревню Сенинские Дворики, где были выстроены многочисленные постоялые дворы для проезжающих. Новая деревня стала для них настоящим золотым дном, изрядно приумножив фамильное состояние. Рафаил Корякин (1819 - ум после 1894), офицер Смоленского уланского полка, вошел в историю, став 30.11.1856 г. крестным отцом Георгия Валентиновича Плеханова – будущего "отца русской демократии", первого русского марксиста и, по сути, учителя и наставника Ленина. Получается, что аристократ Рафаил Корякин, сам того не ведая, невольно оказался дедушкой той самой отечественной демократии. Сам Рафаил, правда, всю жизнь придерживался консервативных взглядов. Если потомкам Рафаила по разделу достались владения Корякиных в Тамбовской губернии, то владимирские угодья унаследовали сыновья судьи Михаила Гавриловича (Совестный судья 1854-1856, 1857-1859 гг., майор). Его дети были людьми очень яркими, талантливыми и: несчастными. Старший Сергей Корякин служил следователем и прокурором, зарекомендовал себя талантливым юристом, но, с детства отличаясь слабым здоровьем, умер в 40 с небольшим лет. Рафаил, с отличием окончивший курс юридического Демидовского лицея в Ярославле, нелепо погиб в марте 1871 года. Его ударил ножом 14-летний гимназист, сестре которого он оказывал знаки внимания. Рана оказалась смертельной.
Карякин Михаил Михайлович
Третий из братьев Корякиных, Михаил Михайлович, вошел в анналы российской и мировой культуры как выдающийся оперный певец. Родиться будущему великому певцу довелось в местечке Кочетка, близ городка Чугуева Харьковской губернии, где в гусарском полку служил его отец Михаил Гаврилович. Вскоре отец вышел в отставку (1853 г.), к тому времени у него было уже трое маленьких детей (Сергей, Рафаил, Михаил). Молодая семья поселилась во Владимире, лето проводили в собственном поместье Михалково. В губернском центре жил и младший брат отца, Рафаил Гаврилович. Молодые Карякины, сыновья обоих братьев, обучались во Владимирской мужской гимназии, единственном престижном учебном заведении. Сохранившаяся «Историческая записка о Владимирской губернской гимназии за 1833-1904 года» содержит ежегодные списки выпускников, но не всегда рядом с фамилией указывалось имя молодого человека, поэтому всего вероятнее Михаил Михайлович Карякин окончил гимназию в 1869 году. В краеведческой литературе встречаются сообщения о том, что М.М. окончил гимназию с золотой медалью, но ни в одном списке медалистов не числится его фамилия. Продолжением его биографии стало обучение на медицинском факультете Московского университета. Отец категорически возражал против карьеры певца, хотя любовь к пению, сольному и хоровому, у молодого человека обнаружилась ещё в гимназии и в студенчестве только усиливалась. Он охотно пел в десятках благотворительных концертов, в частных домах, на студенческих вечерах и даже в университетской курилке. Его голос – «настоящий бас профундо большого диапазона, красивого тембра и поражающей мощности; волна его голоса лилась свободно, широко, наполняя собою весь зрительный зал». Пение Карякина покоряло слушателей – сокурсников, друзей, преподавателей, которые понимали, что его будущее – не врачебный кабинет, а оперная сцена. Не желал этого понимать только отец, поэтому, когда, окончив университетский курс, Михаил поступил в Московскую консерваторию (класс А.Д. Александровой-Кочетовой), разгневался и лишил его материальной поддержки. Успех, который сопровождал Карякина на всех концертах, продолжился триумфом на сцене Большого театра, где он, выпускник консерватории, пел партию Ивана Сусанина в опере М.И. Глинки. Растроганный горячим приёмом публики, отец примирился с сыном, а 28-летнего Михаила вскоре зачислили в труппу столичного Мариинского театра. 19 лет он пел на Мариинской сцене ведущие партии в русских и зарубежных операх (44 партии в 41 опере!), участвовал в премьерах «Майской ночи», «Млады», «Снегурочки» Н.А. Римского-Корсакова, «Князя Игоря» А.П. Бородина и др. В некоторых ролях, как, например, Иван Сусанин, Мельник («Русалка»), Светозар, Фарлаф («Руслан и Людмила»), царь Рамфис («Аида»), князь Гудал («Демон») Карякину просто не было равных! Современники подчёркивали не только его выдающийся по силе и красоте голос, но и драматический талант: «На драматической сцене, весьма вероятно, он мог бы добиться даже больших успехов, чем на оперной. /…/ Когда попадался годный к обработке характерный материал, Карякин бывал бесподобен: например, его Кончак в «Игоре», его Бермята в «Снегурочке» были истинно типическими и эпическими фигурами». При жизни А.П. Бородина его опера, оставшаяся незаконченной, целиком не исполнялась. Её «собрали», оркестровали, записали фрагменты по памяти его соратники по «Могучей кучке» Н.А. Римский-Корсаков и А.К. Глазунов. Через год после внезапной кончины композитора опера была принята к постановке Мариинским театром в сезон 1888/89 гг., но прозвучала лишь спустя 2 года, 23 октября 1890 г. Всё это время друзья композитора следили за её судьбой, помогали её продвижению на сцену и при постановке. М.М. Карякин пел партию Кончака, начиная с премьеры, и, по подсчёту современников, всего 26 раз. Высокое мнение о Кончаке Карякина, спустя месяц после премьеры, высказал В.В. Стасов: «Перед нами в лице его был настоящий хан дикой орды, свирепый, дикий, страшный, но и полный какого-то азиатского благородства и величия». Весьма вероятно, что М.М. Карякин и А.П. Бородин были знакомы. Тому свидетельство – участие М.М. в многочисленных благотворительных концертах, среди которых были устроенные Бородиным в пользу его «детища», Высших женских врачебных курсов. Карякин охотно пел и в частных великосветских домах, где также мог бывать и Бородин. Выдвинувшись, благодаря исключительному дарованию, образованности, трудолюбию в «высший свет» российской музыки, М.М. Карякин оставался всё тем же мягким, добрым, душевным, отзывчивым человеком. Современники единодушно отмечали его «золотое сердце», «чарующее впечатление». «Красивое, открытое чисто русское лицо, ласковая улыбка, не сходившая почти с него, необыкновенная скромность, простота обращения сразу располагали к нему всякого». «Хорошая русская душа сквозила в каждой черте этого бородатого лица. Это был один из лучших и милейших людей, которые когда-либо поднимались на оперные подмостки». М.М. очень любил свою «малую родину» и каждый год приезжал на отдых во Владимир, в своё имение Михалково, где с удовольствием охотился и рыбачил. Его братья, как и все дворянские дети, получили начальное музыкальное образование. Они любили музыку и имели достаточные музыкальные способности, чтобы выступать на публичных дворянских концертах. Так в 1874 году братья Сергей и Михаил Карякины приняли участие в дворянском благотворительном концерте в пользу бедных. Возможно, они ещё не раз участвовали в других концертах, просто «Владимирские губернские ведомости» далеко не всегда оповещали читателей об исполнителях и программе, более важной считалась финансовая информация. В конце 1887 года министерством юстиции было зарегистрировано Владимирское общество любителей музыкального и драматического искусств. Подобные Общества образовывались повсюду. В их задачу входило способствовать развитию талантов, распространять любовь к искусствам, «развивать понимание оных», заводить библиотеки, инструменты, содействовать коллективному музицированию, чтению, публичному исполнению и проч. В число учредителей вошёл наш легендарный регент архиерейского хора Алексей Евграфович Ставровский и младший брат Михаила Михайловича Валериан Карякин. В первый год своего существования музыкальный отдел Общества дал серию концертов, вызвавшую большой интерес и сочувствие владимирской публики. Однако самодеятельные (и немногочисленные!) оркестр и хор не были в состоянии достойно исполнить выбранные произведения. Качество со временем не улучшалось. Интерес к концертам поддерживался за счёт солистов и приглашённых «звёзд». В первом концерте, подробно описанном ВГВ, дважды упоминается фамилия пианиста Карякина (в ансамбле с пианистом Карицким – они исполнили увертюру Мендельсона, – и в числе исполнителей 3 симфонии Мендельсона). В равной степени это могли быть старший брат Сергей или младший Валериан Карякин. Во 2 и 3 концертах Общества принимал участие сам М.М. Карякин (его выступление в обоих случаях было встречено с энтузиазмом «громом рукоплесканий»), но общее впечатление от концертов оставляло желать много лучшего. Приехал М.М. во Владимир поддержать Общество и через год вместе с коллегой по Мариинской сцене Н.А. Фриде. Они дали благотворительный концерт и через несколько дней приняли участие в очередном, шестом по счёту, концерте Общества. «Почтенные владимирцы», однако, поленились заполнить зал, т.к. Фриде они не знают, а Карякина «уже слышали много и много раз». Следующее выступление Карякина состоялось только в 1892 году. Это был оперный спектакль «Жизнь за царя» Глинки на сцене Владимирского городского театра. Впервые в городе давалось «настоящая опера» силами местных любителей музыки, в главной роли – М.М. Карякин. Это, безусловно, была сенсация. Инициаторами выступило, однако, не Общество, а офицеры местного гарнизона. Неудовлетворённые культурной жизнью города, они организовали (в здании Офицерского собрания) постановку сцен из опер «Жизнь за царя» и «Русалка» в сопровождении фортепиано. Горожане были довольны, а офицеры решили пойти дальше. Пригласив на главную роль Карякина, они принялись репетировать сцены из «Жизни за царя», усилив составы хора и оркестра Общества. По сути, оркестр был почти полностью составлен из полковых музыкантов, дирижировал опытный военный капельмейстер. Энтузиазм сделал невозможное! Спектакль прошёл блестяще! «Справедливость требует воздать должные похвалы оркестру и певцам, которые действовали прекрасно, умело; видно было, что такая стройная спевка далась после продолжительных и добросовестных трудов». Похвалы удостоились солисты, костюмы, декорации, режиссура. Карякину был поднесён венок, овации сотрясали наш «старенький храм Мельпомены». Более никаких упоминаний о приезде и выступлениях М.М. Карякина на страницах ВГВ не встречается.
Первая постановка «Князя Игоря» состоялась в 1890 г., через 3 года после смерти А.П. Бородина. Здесь следует отметить блестящее выступление Михаила Михайловича Корякина в роли хана Кончака.
Здесь встретился с Ф.И. Шаляпиным, и 25 февраля 1896 г. в Мариинском возобновили «Князя Игоря». Шаляпин впервые выступает в роли Галицкого, а Корякин снова блистает в роли Кончака. Эта опера в творческой судьбе Шаляпина занимает прочное место. Она обошла все сцены мира. Огромное впечатление произвела на французских слушателей и зрителей в 1909 г., когда была показана в Париже с участием Шаляпина в роли Галицкого. Федор Иванович выступал и как режиссер «Князя Игоря». В концертном репертуаре певца звучали арии из оперы Бородина - князя Игоря, хана Кончака, князя Галицкого, романсы и песни. До нашего времени сохранились записи, сделанные Ф.И. Шаляпиным на пластинках. (Кстати, он очень требовательно относился к качеству звучания). И любители классики могут найти блистательное исполнение Федором Ивановичем Шаляпиным арий и романсов Александра Порфирьевича Бородина.
В 1897 году, в 46-летнем возрасте, прославленный певец скоропостижно скончался от сердечного приступа. Лишь после его кончины ВГВ поместила текст некролога из «Московского листка». Жаль, что для прощания со своим великим земляком у «добрых владимирцев» не нашлось собственных слов… Творчество М.М. Карякина – это эпоха в русском искусстве. «В его пении всегда на первом плане была простота выражения и искренность. В этом отношении он всецело следовал заветам великих основателей русской школы: Глинки, Даргомыжского, Мусоргского и был наследником отца русских певцов О.А. Петрова».
Последний Корякин – первый автогонщик
Последний, четвертый из братьев, Валериан Михайлович Корякин (р. в 1860) - представитель древнего владимирского дворянского рода. Был на военной службе. После выхода в отставку был земским начальником во Владимирском уезде. В 1906 г. был избран председателем Владимирского отдела СРН (Союз Русского Народа). 6 декабря 1907 года была открыта Школа Владимирского отдела Союза Русского Народа. Валериан Михайлович Корякин стал Председателем школьного комитета. Был одним из учредителей Общества любителей музыкального и драматического искусств во Владимире.
Всерьез увлекаясь историей, не только разобрал скопившийся в течение нескольких веков уникальный фамильный архив, но и собрал немало ценных документов и грамот минувших столетий.
Еще одним увлечением Корякина были автомобильные гонки. В начале 1900-х годов Валериан Корякин стал одним из первых владимирских автолюбителей и, пожалуй, самым первым автогонщиком из числа наших земляков. В 1911 году на своем гоночном "Бугатти" он принял участие в автопробеге Москва-Нижний Новгород, организованном в канун 100-летия Отечественной войны. Наш гонщик занял призовое место и вошел в историю российского автоспорта.
В 1917 г. Карякин был арестован и вскоре умер от туберкулёза.
Николай ФРОЛОВСело Михалково Владимирская энциклопедия
