15-го марта 1885 года Суздальская паства испытала необычайное горе и понесла незаменимую утрату: в этот день, совершенно неожиданно для всех, после девятидневной болезни, скончался один из замечательнейших пастырей и церковно-общественных деятелей Владимирской епархии — соборный протоиерей Александр Евфимович Кротков.
Кончина о. протоиерея была полной неожиданностью для всех граждан. Ровно за неделю до смерти о. протоиерей в качестве члена Училищного Совета посетил несколько народных Училищ. Правда, в это время он уже не пользовался вполне надежным здоровьем, так как с рождественских праздников он начал прихварывать плевритом и болезнью легких. Но эти болезни сразу не уложили о. протоиерея в постель: могучая натура его, не знавшая болей никогда, при необыкновенно правильном образе жизни, сильно противилась всякому заболеванию и делала то, что мысль о скорой смерти была чужда как его сознанию, так и сознанию всего гор. Суздаля. Но лета и всесокрушающее время, — эта «река времен, топящая в пропасти забвенья города и царства», незаметно для людского глаза делали свое дело; подтачивая, подобно скрытому червю, железное здоровье пастыря, не знавшего ни отдыха ни покоя до последнего рокового часа. Постоянный тяжелый труд, вызываемый множеством разнообразных должностей, не прошел бесследно для о. Александра и час от часу подготовлял развязку жизненной драмы, сказавшись на последнем году земного поприща его с особою ощутительною силою. И вот 66-ти-летний старец, с января сего года (1885) начинает чувствовать то учащенное сердцебиение, то давление и одышку в груди, — в крепкий организм необычайного труженика закрадывается серьезная болезнь, ставшая внушать постоянные опасения за его жизнь. Старцу нужен бы покой и хотя бы то временное прекращение служебных занятий. Но не привыкши даже к кратковременной и позволительной праздности, среди 20-ти-часовых ежедневных работ забывши что такое покой и бездействие, он счел предосудительным для себя стать вне дел. А время как на зло наступало самое горячее; рядовые дела наперерыв напрашивались вниманию труженика, скопившись в значительном объеме. Здесь выборы депутатов на съезды и церковных старост, поступление на приход новых священнослужителей; там сложная и хлопотливая благочинническая и церковная отчетность, окружный и епархиальный съезды; везде нужно успеть, все нужно исправить, написать и подготовить, и притом без всякой сторонней помощи, — везде следует во время побывать, не останавливая хода служебной машины. Ах! как все это тяжело и обременительно, а между тем неотложно и обязательно! И незабвенный о. протоиерей везде успевал. Изумительная энергия! Достоподражаемый труд, любовь и точность к делу службы! И это самоотверженное служение долгу приковывает его сначала к одру болезни, а затем приводит к смерти. Увлекаемый служебными обязанностями, о. протоиерей в половине января едет на епархиальный съезд, возвращаясь с него с явными признаками внутренней болезни. Не дав себе времени оправиться настоящим образом, он, не покидая обычных занятий, на пятой неделе великого поста отправляется в одно из неблизких сел осмотреть вновь купленное здание под народное Училище. Погода стояла сырая; веяло наступавшей весной с неизбежными в начале ее оттепелью и зловредными для здоровья миазмами. По какому-то роковому и несчастному стечению обстоятельств бесстрашному ревнителю дела довелось пробыть около ¼ часа на открытом воздухе без теплой одежды и шапки,— и болезнь несомненно нажита. По возвращении домой, под вечер другого дня, о протоиерей почувствовал в себе легкое, но в тоже время зловещее нездоровье, а на следующий день уже совсем слег в постель. Приглашенный врач констатировал опасное воспаление легких. Принимаются меры к тщательному лечению. Болезнь осложняется и принимает острое свойство. Все попечение возложено на 9-й день кризиса болезни. Кризис действительно совершился, но, увы! повлек за собой не выздоровление, а вечное упокоение, идеже несть ни печали ни воздыхания. В 12 ¾ часа ночи с пятницы на субботу страдалец почил. Этот исход болезни можно было предвидеть часов за 5 до смерти, так как с 6 часов вечера пятницы больной стал быстро хладеть, с постепенно возраставшею бессознательностью. Несколькими минутами сознания воспользовались сослуживцы и родственники о. Александра и поспешили сподобить старца священного соборования. За два часа до последнего издыхания больной почувствовал себя тяжело, стал охать и вздыхать; — болезнь видимо достигла крайней степени, производя сильнейшее стеснение в груди, завершившееся угасанием жизни.
Смерть о. протоиерея Кроткова должна быть отмечена как выдающееся явление в летописях Владимирской епархии, и в частности в церковных летописях гор. Суздаля. Почивший был замечательным разносторонним деятелем на церковно общественном поприще в течении целых 45-ти лет непрерывно. О громадности заслуг его говорит уже одно то, что за весь период почти полвекового служения его не было, можно сказать, ни одной церковно-общественной местной должности, какую он не проходил бы. Так, после 24-х-летняго служения в сане градского приходского священника он 21 год состоял в звании уездного и градского благочинного; разновременно, много раз был в числе членов, — и часто председательствующих, разных комиссий, как-то: комиссии по обревизованию разного рода казенных построек (во всех 4-х Суздальских монастырях, Золотниковской пустыни, духовного Училища и т. п.), — по обревизованию (до 10 раз) казенного имущества в тех же местах; комиссии по устройству общежития при Суздальском духовном Училище (улица Варганова, дом 1) в 1881 — 82 гг., по устройству и открытию Владимирского Епархиального женского Училища в 1868 — 69 гг., Владимирского Епархиального свечного завода, — комиссии по рассмотрению экономических книг и отчетов (особенно Суздальского духовного Училища и бывшего старого общежития). Кроме того о. Александр целых 13 лет председательствовал на окружных Суздальских съездах духовенства, 10 лет был членом Училищного Правления, — был директором Суздальского тюремного замка, гласным земской думы и градской управы, членом бывшего духовного Правления (до 1862 г.), увещателем при судебных учреждениях. Наконец о. протоиерей не раз был командируем Епархиальною властью в разные города и места губернии для наведения потребных следствий и справок по разным тяжбам и судебным делам духовенства, состоял контролером в одном из отделений свечного завода, в качестве члена принимал весьма деятельное участие в народном образовании. Так высоко смотрела на о. Александра духовная и гражданская власть! Но исчисленным не исчерпывается еще сложная служебная карьера о. протоиерея Кроткова, он деятельно участвовал еще в разных благотворительных и просветительных обществах: Владимирском Александроневском, Суздальском-духовно-училищном (от обоих имеет установленные дипломы), миссионерском, обществе красного креста и др. Но из всех указанных должностей и званий любимыми и постоянными были обязанности по благочинию, членству духовно-училищного Правления, Училищного Совета и двух названных обществ. Александро-невскому братству он доблестно и с честью послужил организацией и ежегодным устройством в гор. Суздале религиозно-нравственных чтений (4 года), производившихся при его постоянном ближайшем участии и руководстве, а Суздальскому — сбором значительной суммы денег и личным пожертвованием 50 руб. Суздальское Духовное Училище, в частности, обязано о. протоиерею весьма крупным (на сумму 6 тысяч руб.) ремонтом в 1874 г. всего Училищного здания и приспособлением его под пять прекрасных классных помещений и двух под квартиры лиц начальствующих. Нельзя обойти молчанием и: деятельнейшего участия о. протоиерея в деле разработки и приведения в жизнь реформы по улучшению быта Суздальского духовенства и сокращению приходов. В течение своей жизни о. протоиерей практиковал и оспопрививание, за что получил две медали (одну золотую, а другую серебряную) от Императорского вольноэкономического Общества.
В понедельник 20 августа 1879 года прошло переложение из деревянных в серебряные раки мощей суздальских святителей Феодора и Иоанна, открыто почивающих в Богородице — Рождественском соборе г. Суздаля.
Празднование 20-го августа в 1880 г. в г. Суздале
О. протоиерей Кротков — это была личность необычайно энергичная, до самозабвения трудолюбивая, — натура кипучая, крайне отзывчивая на все новое, полезное и важное, одаренная далеко недюжинным, глубоко проницательным, сметливым и практичным умом, это был образцовый организатор и администратор, могший в подлежащем ведомстве и круге давать всему тон, умевший сразу и быстро охватить своим умом дело со всех сторон, и ориентироваться в самых сложных и трудных случаях. Эти выдающиеся особенности души и служебной карьеры его были всегда на виду у Епархиальной власти (у пяти Владык) и были причиной того, что его служебное поприще шло весьма быстро, быв награжден многими знаками отличия и орденами начиная с набедренника и кончая палицей с орденом Владимира 4 й ст.
Нельзя забыть и личных душевных качеств пастыря. Серьезность, важность и вместе, где и с кем следует, общительность, разговорчивость, доходившие до любезности и занимательности, по временам просто очаровывавшей собеседников — вот индивидуальные особенности характера о. протоиерея Кроткова. Всякий имел к нему свободный доступ, всякий считал потребностью поговорить с ним в важном и неважном деле — и получал советы мудрые, практичные.
Погребение происходило 18-го марта в страстный понедельник при громадном стечении народа (собор был буквально полон молящимися гражданами всех сословий и возрастов), и участии всего градского духовенства с высокоуважаемым о. архимандритом Досифеем во главе. Отшедшего в загробный мир почтили одним «словом», произнесенным во время причастна соборным священником о. Протодиаконовым, — сослуживцем о. протоиерея, и четырьмя «речами» (в промежутках отпевания), из коих две сказаны оо. Светозаровым и Лебедевым и две — лицами из духовно-училищной корпорации: помощником смотрителя г. Чельцовым и учителем г. Снегиревым. Во всех речах и слове в глубоко-трогательных и правдивых выражениях исчислены все крупные церковно-общественные заслуги покойного, а равно и достоподражаемые личные душевные свойства его. Все отпевание, с Литургией, заняло времени около 5 ½ час. (с 9 — 2 ½ ), а с проводами на место вечного упокоения — около 7 часов (с 9 — 4). В 4 часа почитатели памяти А. Е., сослуживцы, духовные дети и родственники его приглашены были к скромной трапезе, за которой только и слышались задушевные разговоры о покойном и его безвременной кончине.
День погребения о. протоиерея был необыкновенно хорош: на безоблачном и безветренном весеннем небе солнце с самого раннего утра играло золотистыми лучами; повсюду заметно было веяние воскресавшей природы, — «природа улыбалась улыбкой ясной», — и только заунывный погребальный перезвон всем вещал, что обновляющаяся, пробуждающаяся после зимнего замирания к новой деятельности природа так безжалостно и рано увлекла в роковом потоке угасшую жизнь старца-пастыря, как бы напоминая всем великое слово Миродержителя: «земля ecu и в землю отыдеши». И слово это стрелой вонзилось в сознание каждого участника в погребальной процессии.
Мир праху твоему доблестный старец — подвижник!
С. Ч. — в (Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 9-й. 1-го мая 1885 года).
