1919 - 1920 гг. - Владимирский институт народного образования. 9 июля 1919 года Народный комиссариат просвещения советской России принял постановление о преобразовании учительских семинарий в другие типы учебно-профессиональных заведений.
23-24 августа 1919 г. заседала инициативная группа, которая решала вопрос о новом статусе семинарии. В состав группы вошли педагоги: (А.А. Бауэр, Б.В. Быстрицкий, Ф.А. Альбицкий, Н.Н. Шемянов и С.Г. Добролюбов) и представители власти (заведующий губоно С. Плакса и заведующий уездным отделом народного образования А.М. Лифанов). Перед провинциальными интеллектуалами встала задача выявить объективные условия для выбора формы учебного заведения. Первым аспектом стал промышленный характер Владимирской губернии, которая «нуждается в учителе повышенного типа». Педагогические курсы не могли удовлетворить запросов к уровню квалификации учителей ЕТШ со стороны власти и общества. Во-вторых, губернский центр, где находились почти все образовательные учреждения, легко мог обеспечить контингент студентов и будущих абитуриентов для института. При организации ИНО требовалось набрать не менее 30 человек в подготовительные группы для лиц старше 15 лет, а оптимальное количество студентов на курсе должно было быть не менее 40 человек. Третьим весомым аргументом считалось удовлетворительное состояние женской учительской семинарии. Создание вузов в регионах было возможно только при тесном взаимодействии власти и общества. Наркомпрос в нормативных документах определял активную роль губернских отделов народного образования (губоно). Кроме того, рекомендовалось уездными отделами народного образования включиться в организацию вуза. Однако сам факт появления ИНО на практике во многом зависел от усилий общественности. Власть понимала, что для эффективного проведения реформы необходимо привлечь «все местные культурные силы, пригодные для подготовки школьных работников, в том числе и специалистов по трудовым процессам, по дошкольному воспитанию и внешкольному образованию: инженеров, агрономов, врачей и т. д.». Именно эти силы и составили основу педагогического коллектива. Преподавательский состав почти весь был приглашен еще весной 1919 г. Ф.А. Альбицкий отмечал, что «мысль о реформе семинарии в институт была здесь сильна с самых первых минут, как только раздались голоса об улучшении постановки дела в педагогических учебных заведениях».
23 августа 1919 года на базе Владимирской женской учительской семинарии был открыт Институт народного образования (ИНО), ставший родоначальником Владимирского государственного пединститута. Это было первое высшее учебное заведение в городе. 24 августа 1919 г. сформировался первоначальный состав администрации института, состоявшей из Совета и Правления. Возглавил Совет и Правление ИНО Альбицкий Фёдор Алексеевич. Несмотря на происхождение из известной семьи священников, Федор Алексеевич связал свою жизнь с преподаванием естествознания. Он был подлинным инициатором и организатором высшего образования во Владимире. Кроме того, Ф.А. Альбицкий приложил значительные усилия для создания Владимирского губернского научного общества по изучению местного края, заменившее Владимирскую ученую архивную комиссию и Общество любителей естествознания. Заведующим школьным отделением стал энциклопедист Николай Николаевич Шемянов. Во Владимирском ИНО он полностью погрузился в образовательный и научный процесс: проводил занятия, математические экскурсии, организовал математический кружок, издавал студенческий журнал и т. д. Впоследствии он переберется в Ярославль, где создаст собственную методическую школу преподавания математики. Наряду с научно-преподавательской деятельностью Николай Николаевич был известен как литератор. Еще до революции он написал несколько пьес «Чахлая береза», «На волнах». Вместе с другими преподавателями и студентами Н.Н. Шемянов составлял литературную группу, которая публиковалась в местных поэтических сборниках («Астры», «Рассвет»). Значимый вклад в становление высшей школы внесли бывшие выпускники различных университетов ещё царской России (Д.В. Соколов, Л.Е. Морякина, Н.В. Малицкий и др.). В новых условиях они выступали хранителями социально значимых традиций и самого института высшего образования. Из их числа и формировался педагогический коллектив вуза. Всего на 1 января 1920 г. числилось 19 преподавателей и 11 служащих. В августе-сентябре 1919 г. окончательно оформился Совет ИНО, занимавшийся организационными вопросами. В его состав вошли педагоги вуза, ¼ часть учащихся, сотрудники опытной школы и представитель губернского отдела народного образования. Основными задачами в первые месяцы стали организация образовательного процесса и решение хозяйственных вопросов. Всё имущество преобразованной учительской семинарии - земля, учебно-вспомогательные учреждения, кредиты - перешли по принадлежности к вновь образованному институту. Учебные занятия начались 1 сентября 1919 г. В составе Владимирского института народного образования имелось одно школьное отделение, в 1920 г. открылось дошкольное, в 1921 г. политико-просветительское отделение. Подготовка учительских кадров проходила в десяти небольших деревянных домиках на Студеной горе. Именно здесь располагались аудитории, кабинеты, лаборатории и даже студенческие общежития. Сложился своеобразный институтский городок, но те не менее, институт нуждался в просторном и удобном здании.
Образовательный процесс строился на традиционных представлениях о подготовке учителей и новой идеологии. Многие предметы (история и теория научного социализма, история научного миросозерцания, методология наук, Советская Конституция и т. д.) должны были способствовать расширению представлений «нового» учителя о мире. Вполне возможно, что такая энциклопедичность отражала идею классического университета. К тому же основными принципами и требованиями к выпускникам педагогических вузов были «овладение научным миросозерцанием, понимание переживаемого исторического момента и задач строительства страны во всех областях». Программы составлялись на местах с учетом методов преподавания. Традиционной была лекционная форма занятий. Обязательным нововведением стали трудовые процессы, для сего организовывались мастерские, фермы и огороды и т. п. Во Владимирском ИНО уже с первого года обучения студенты выходили на практику в опытную школу, где погружались в педагогическую деятельность. Студентом ИНО мог стать каждый. Вступительных экзаменов не было: проводились собеседования по программе 2-й ступени Единой Трудовой Школы. Уровень подготовки поступавших был неодинаковый, но, тем не менее, преобладали абитуриенты с относительно хорошей подготовкой. Это объяснялось тем, что «для приобщения к высшей школе в теперешнем ее состоянии все же необходима та своеобразная 8-летняя схоластическая тренировка мозга, которой занималась старая средняя школа». Поэтому для рабочих, не имеющих начального образования, учеба становилась непосильной. Так, во Владимирском ИНО рабочих не было вообще: большинство слушателей было выходцами из крестьян (44%) и мещан (27%), а также дети духовенства (16%). Среди слушателей также были дворяне (6%), почетные граждане (4%) и выходцы из чиновничьей среды(3%). Некоторые из них уже имели высшее образование, т.к. люди осознавали кардинальные перемены, и, приспосабливаясь к ним, вынуждены были менять род своей деятельности. 6 октября 1919 г. состоялось нечто высшего акта. В зале собрались все, кто имел отношение к институту. Председатель Совета института Фёдор Алексеевич Альбицкий, а также преподаватели Николай Николаевич Шемянов, Юлия Александровна Охотина и Дмитрий Владимирович Соколов объяснили смысл реформы и «дух нового учебного заведения с его социалистическим укладом жизни и трудовой дисциплиной». В один из февральских дней 1921 года Центральный комитет учащихся (ЦКУ) института - орган самоуправления студентов ИНО - устроил собрание, которое несколько затянулось, и группа студентов первого курса опоздала на лекцию. Стоит заметить, что в повседневной жизни Владимирского института народного образования такие совещания становились достаточно частым явлением. В институте организовалась комсомольская ячейка, устраивались общественные суды, хотя студенты были в основном беспартийные. Так как студенты-первокурсники участвовали в самоуправлении, они не считали нужным ставить образовательный процесс выше общественных интересов: революционный дух требовал активности. Преподаватель не был извещён о том, что собрание может затянуться, из-за чего часть студентов могла опоздать на занятия. К тому же инициатор встречи студентка Е. Гусева заверила заведующего школьным отделением Николая Николаевича Шемянова, что собрание закончится к началу занятия. Как и подобает лектору, Александр Августович Бауэр, найдя при своём появлении в аудитории группу около 20 человек, счёл себя обязанным приступить к чтению лекции. Когда в половине первого часа дня пришли три слушательницы и заняли свои места, помешав ходу занятия, он ничего не сказал, но, после того, как явилась ещё одна группа студентов, преподаватель попросил их не входить до перерыва и не мешать занятиям. Опоздавшие обратились за помощью к председателю ЦКУ, студенту Василию Башмачникову. Тот, прервав лектора на полуслове, заявил о своём желании объясниться, на что А.А. Бауэр предложил обратиться за разъяснениями к нему позже, во время перерыва, а не во время лекции. Председатель ЦКУ был слишком настойчив, поэтому получил ответ, что «такого рода хождения на лекцию в середине их он (А.А. Бауэр) находит бесполезными и для самих учащихся, не слышавших начала лекции и затрудняющим лектора, и остальных слушателей». После этого профессор закрыл дверь аудитории. Студенты выступили с протестом «против возмутительного и недопустимого поведения лектора Бауэра по отношению к слушателям вуза», что и стало предметом обсуждения на заседании Совета ИНО 26 февраля 1921 года.
Главным органом управления института был Совет ИНО. Этот коллегиальный орган состоял из администрации института, преподавателей и учащихся (четверть от численности Совета), в состав также могли входить представители Губернского отдела народного образования. Совет решал основные вопросы жизни института. На заседании 26-го февраля присутствовало 26 преподавателей и студентов. Заседание было открыто в 7 часов, а закрыто в 12 часов. Главным был вопрос о происшедшем инциденте. Опоздание студентов на занятия типично для вузов. Во Владимирском ИНО аудитории представляли собой классные комнаты, где вход был рядом с местом преподавателя. Часто проход студентов на свои места мешал лектору, сбивал его с мысли, нарушал логику рассуждения. Сама лекция, по выражению преподавателя ИНО Зои Михайловны Дормидонтовой (заведующая дошкольным отделением), «в значительной степени является творчеством, и всякая помеха работе лектора является, по меньшей мере, недопустимой». Преподаватели по-разному реагируют на такое поведение студентов: кто-то оставляет без внимания такое опоздание, а некоторые стараются не допускать нарушения дисциплины. А.А. Бауэр, по словам слушателей, относился к первой группе - тем, кто пускал в аудиторию всех желающих даже в середине лекции, но в этом случае он потребовал соблюдения установленных норм - вход в аудиторию со звонком. Такие границы «правильного» в высшей школе появились ещё в средневековье, когда в университетах складывались определённые правила и традиции. Преподаватели сами предлагали правила по организации жизни в вузе. Сам А.А. Бауэр на заседании Совета ИНО внёс предложение разрешить входить в аудиторию лицам, опоздавшим на занятие не более чем на пять минут, но педагогический коллектив выразился категорично: «опоздание на лекцию является допустимым лишь в исключительных случаях». Незыблемость ритуала в очередной раз была обозначена. Совет Правления института также обратился с просьбой к слушателям «наблюдать за трудовой дисциплиной во время лекций, не играть на рояле». Решение конфликта пошло по пути сохранения прежних устоев, несмотря на революционный пересмотр многих правил, что соответствовало духу времени: 17 человек против 9 поддержало резолюцию преподавателей, «признав инцидент, прошедший на лекции А.А. Бауэра вполне соответствующим письменному его заявлению и устному разъяснению присутствовавших в аудитории студентов, а также необоснованным». Преподаватели показали единство, которое защищало принципы высшей школы, прошедшие через века и являющиеся основой академических свобод, Инцидент интересен и тем, что он раскрывает отношения между профессурой и студенчеством. Студенты выразили протест против преподавателя. Студентка Капацинская уверенно заявила, что «она едва ли ошибётся, если скажет, что протест этот от группы студентов, а не от всех». Предложенная Совету ИНО студенческая резолюция по этому делу служит примером амбиций, неадекватной самооценки и нетактичности: «сознавая, что повышенность тона лектора Бауэра вызвана была перерывом лекции, Совет всё же находит поведение Бауэра и его отношение к студентам на лекции 17 февраля нежелательным и впредь не допустимым». Всё же резолюция преподавателей получила большинство при голосовании на заседании Совета. Студенты заявили, что только один из присутствующих на Совете студентов голосовал «против», поэтому они остались при своём мнении. После рассмотрения всех вопросов состоялось обсуждение данного инцидента. Тон студентов вызывал у части преподавателей возмущение. Например, Георгий Иосифович Доброгурский, получивший классическое дореволюционное образование, враждебно воспринял протест первокурсников и «упрекал правление, которое не вернуло обратно протест слушателям». Зоя Михайловна Дормидонтова нашла такой протест недопустимым в вузе, так как «он роняет честь студенчества, уподобляющегося учащимся средней школы». Преподавателям ответил студент Василий Башмачников, который попросил занести в протокол от имени присутствовавшего студенчества, что они «против иронического и насмешливого отношения большинства членов Совета к студенчеству». Председатель Фёдор Алексеевич Альбицкий отметил, что «иронического отношения к студентам нет, и попросил сохранить спокойствие и быть объективным в своих суждениях и вносить конкретные предложения». Более спокойно, но строго выразился Владимир Григорьевич Наркевич: «лектора, прежде всего руководители <... > должны указывать слушателям на допустимость или недопустимость их поступков, но не должно замалчивать фактов, и вещи должны быть названы своими именами». Дмитрий Владимирович Соколов призывал найти мирный исход из создавшегося положения, «объясняя его повышенным настроением, как лектора, так и слушателей». Председатель Правления ИНО Ф.А. Альбицкий говорил об ответственности студентов за свои поступки. Итог прениям подвела речь З.М. Дормидонтовой, которая предложила прекратить обсуждение, принявшее яростный характер. «Она понимает молодых студентов» которые реагируют на всё сильнее, чем люди пожилые; она находит, что теперь необходимо постараться загладить этот инцидент, который, несомненно, оставляет плохой след в отношениях слушателей и лекторов» (С Л. Курасов. СЛУЧАЙ НА ЛЕКЦИИ: «НОВОЕ» СТУДЕНЧЕСТВО ПРОТИВ «СТАРОЙ» ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ВО ВЛАДИМИРСКОМ ИНСТИТУТЕ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ). «К вопросу о частной школе. В отдел Народного Образования поступило заявление от группы преподавателей ИНО с просьбой об открытии частной школы 2-й ступени. Коллегия Губотнароба разрешила открыть таковую с начала учебного 1921/22 года, руководясь ст. 11 положения о Единой школе распространяющейся и на все школы, возникающие по частной инициативе. Этим последним может быть даже оказана государственная поддержка при условии признания ценности данной школы местным отделом Народного Образования. Основанием для разрешения послужила также и словесная справка, полученная в Наркомпросе одним из сотрудников Губотнароба и подтвержденная затем центральным инструктором Наркомпроса, заявившим, что в принципе вопрос об открытии частных школ решен утвердительно при условии, что занимающиеся в частной школе преподаватели обязаны давать определенное число часов в государственной школе. Разрешение было дано группе преподавателей педагогического института с тем, чтобы разгрузить их от частных уроков и избавить от поисков заработка, обеспечивающего хотя бы полуголодное существование. Занимаясь частными уроками, преподаватели института тратили много времени не производительно. Занятия в частной школе дают возможность сэкономить время, более разумно и целесообразно использовать его в институте. Школа разрешена при условии, что программы и методы преподавания будут соответствовать духу советской школы и производиться под контролем Губотнароба. В настоящее время поступили еще заявления об открытии частных школ, что вызывается, безусловно, крайне необеспеченностью школьных работников. В виду того, что в Губотделе работников просвещения совместно с Губотнаробом поставлен вопрос об обеспечении школьных работников вообще за счет местного населения, Губотнароб находит необходимым до разрешения этого вопроса, а также до выяснения в Наркомпросе порядка открытия частных школ, воздержаться от выдачи разрешений на таковые. Зав. Губотнаробом А. Соколов» («Призыв», 12 июля 1921). «В помощь голодающим. Студенты Владимирского института Народного Образования, получившие за три месяца по 9 фун. муки на человека, отчислили два пуда пшеницы в пользу голодающих приволжских губерний. Берите пример, товарищи, с учащихся института, которые учитывают всю тяжесть момента, сами находясь в ужасном продовольственном положении, делят свои крохи с голодающими братьями» («Призыв», 12 июля 1921). «Студенты Владимирского Института Народного Образования, видя угрозу, надвинувшуюся на республику в виде голодной тучи Поволжья, из полученных за три месяца по 9 фунтов муки на человека, выделили два пуда пшеницы для голодающих» («Призыв», 6 августа 1921). «В настоящем учебном году, несмотря на тяжелое продовольственное положение губернии, Владимирскому Институту Народного Образования не придется остановить своей деятельности из-за недостатка продовольствия. Пайком будут снабжаться все студенты, семьи которых не связаны с землей и которые предоставят об этом удостоверения от государственных органов, т.е. пролетарскому элементу будет дана возможность получить, не выезжая из пределов губернии, высшее образование. Насколько велика тяга молодежи к дальнейшему образованию показывает количество поданных заявлений. До настоящего времени зарегистрировано около 150 заявлений, а принимая во внимание прежнее число студентов в 140 человек и то, что прием заявлений продолжается, можно ожидать, что в этом году контингент слушателей достигнет 400 человек. Живой силой институт обеспечен…» («Призыв», 15 сентября 1921).
Одно из зданий, в которых располагался ПИНО. В доме № 9 по ул. Студеная Гора располагалась канцелярия ПИНО.
«Губернские курсы по дошкольному воспитанию. 1-го июня 1921 г. в г. Владимире открываются губернские курсы по дошкольному воспитанию. Курсы засчитаны на 6 м-цев, после чего идет практическая работа в учреждениях и заключительная конференция. На курсы принимаются лица обоего пола с познаниями школы второй ступени. Все поступающие будут пропущены через коллеквиум. Право отводя в продолжение всей работы курсов остается за Губотнаpoбoм. Право делегирования на курсы предоставляется Уотнаробам. Каждому уезду дается два места — за исключением Меленковского и Гуся-Хрустального, которым предоставляется по три места. По окончании курсов слушательницы будут мобилизованы на дошкольную работу. Курсантки получают от курсов стипендию по нормам государственного социального обеспечения: обед и ужин, 1 ф. хлеба в день и общежитие (Студеная гора, д. Свицкой, 10). На местах делегированные сохраняют денежное содержание по занимаемой должности. В виду недостаточности питания Уотнаробам предлагается снабдить делегированных на курсы продовольствием» («Призыв», 14 мая 1921).
1921 - 1923 гг. - Владимирский практический институт народного образования. В 1921 г. Владимирский институт народного образования был преобразован во Владимирский практический институт народного образования (ВПИНО), в котором на тот момент обучались 360 человек. Альбицкого и выбрали первым ректором. Выпускники ВПИНО значительно пополнили учительский состав губернии, включились в культурно-просветительскую деятельность. Среди студентов института был Н.Н. Воронин, впоследствии ставший известным археологом и историком русской культуры. «Владимирский Институт Народного Образования, в связи с общей реорганизацией педагогического образования, преобразован осенью текущего года в практический ИНО с предоставлением ему всех прав высших учебных заведений Республики. Задача Ин-та – подготовка высококвалифицированных работников в области Народного Образования, прошедших через специальную подготовку и получивших практический опыт, основанный на научных и теоретических познаниях. Курс Ин-та – трехгодичный, из которых первый год – общепедагогический, знакомящий студентов с общими основами педагогических наук, с некоторым уклоном в сторону избранной специализации; два последних года заключены в узкоспециальные рамки и не допускают излишней многопредметности. Пока во Владимирском Ин-те имеются два отдела: отдел социального воспитания с отделениями школьным и дошкольным; первое подготовляет школьных работников для школ второй ступени, второе – инструкторов дошкольного дела, руководителей детских садов, площадок, яслей и проч.; отдел политикопросветительный выпускает высококвалифицированных работников библиотечного, музейного, агитационно-пропагандистского и проч. видов внешкольного воспитания. Кроме специальных курсов имеются подготовительные группы, на которые принимаются лица не моложе шестнадцати лет; рабочий факультет, прием на который производится на общих основаниях согласно положению о рабочих факультетах, и общеобразовательный одногодичн. курс, дающий к своему окончанию знания в объеме 2-й ступени Единой школы. Институт приступает к деловой работе и проведению в жизнь учебных планов и программ, выработанных в центре. По мере возможности при институте могут быть открыты отделы этического и физического воспитания, а также отдел подготовки лекторского состава в педагогические техникумы. Вопрос об открытии последнего отдела находится на обсуждении в Главпрофобре. Для студентов института в настоящее время имеется три общежития на 60 коек, достаточно оборудованных кроватями и матрацами. Согласно постановления уездного коммун. отдела, институту представляется еще 2 дома, и которых можно развернуть общежитие на 40 человек за вычетом помещения необходимого для аудиторий. Вопрос о выдаче стипендий находится на окончательном разрешении в Отделе улучшения быта учащихся ВУЗ при Главпрофобре, а пока стипендии выдаются в размере 8400 рублей в месяц. Работа Владимирского Практического Института, включенная центром в одну из ударных задач настоящего момента, приобретает теперь особую важность» («Призыв», 13 октября 1921). «С 1 октября 1921 года в городе Владимире (Троицкая улица, здание быв. Васильевского училища) открывается Педагогический Техникум с 4-х годичным курсом обучения. Педагогический Техникум имеет своей целью подготовку работников Просвещения, при чем первые три года дают законченное общее образование, 4-й год обучения – специальный, разделяется на 2 отделения: школьное и дошкольное. Принимаются лица обоего пола, не моложе 15 лет, по испытаниям. Для поступления на 1-й курс требуются знания в объеме 1-го и 2-го года обучения школы 2-й ступени. Заявления принимаются в Губпрофобре (секции педагогического образования); там же можно получить все справки» («Призыв», 24 сентября 1921). «В воскресенье, 4-го декабря (1921), состоялось общее собрание родителей учащихся Владимирской опытно-показательной школы-коммуны при ИНО, на котором постановлено взять на содержание школы одного ребенка школьного возраста из Татреспублики. Ребенок будет на полном иждивении родителей учащихся и педагогов школы вплоть до нового урожая. Жить он будет в общежитии-коммуне при школе. Избрана особая комиссия из родителей и преподавателей, которой и поручено непосредственное наблюдение и заботы за жизнью и состоянием ребенка» («Призыв», 10 декабря 1921). «В настоящее время (1922) Институт закончил перевыборную кампанию и окончательно сконструировался по типу ВУЗ. Институт разбит на три отделения (факультета): политико-просветительный, школьный, дошкольный; кроме этого имеется общеобразовательный курс и подготовительная группа с общим количеством слушателей около 200 человек; из них 50% иногородние; много командированных профессиональными и правительственными организациями и учреждениями. Аудитории, кабинеты, лаборатории и студенческие общежития ютятся в 10 небольших деревянных домиках в бывш. частных квартирах, что создает огромное неудобство. Летом 1921 года правлением было возбуждено перед Губисполкомом ходатайство о предоставлении Ин-ту помещения быв. казен. Мужской гимназии (ныне ул. Большая Московская, 35), но на ходатайство не было обращено должного внимания и помещение было передано другому учреждению. Институт был оставлен на прежнем месте. В настоящее время ведутся переговоры о переводе Ин-та в здание бывшего епархиального училища (ныне ул. Луначарского, 3). Это необходимо для плодотворной и правильно организованной работы, когда можно было бы развернуть кабинеты и лаборатории, сконцентрировать показательные учреждения: опытно-показательную школу, коммуну и детский сад. Кроме того – предполагаемое соединение Ин-та с ковровским Университетом в одно ВУЗ также потребует значительного помещения. Это соединение диктуется целесообразностью как в академическом отношении, так и в административно-хозяйственном. В финансовом отношении положение Ин-та крайне тяжелое, с января месяца по настоящее время отпущено всего 345 000 000. На апрель месяц Губпрофобр ассигновал 15 000 000 р. и на хозяйственные расходы и на оплату личного состава, а минимальная потребность выражается в 750 000 000 руб. на месяц. Нет дров, а купить не на что, стоят не только не отопленные помещения, но дело доходит до того, что учащимся, живущим в общежитиях, не на чем готовить пищу. Последние 10 сажен получены благодаря содействию председателя Губисполкома Савостина. Но дрова отпущены в кредит, а платить нечем. Лекторский персонал далеко не получает содержания полностью, но несмотря на это, чтение лекций в течение всего прошедшего учеб. года прервано не было и учебная программа будет выполнена. Текущие хозяйственные расходы из-за отсутствия средств не оплачиваются… Несмотря на критическое положение, вводится 3-й треместр с практикой и трудовыми процессами…» (Из беседы с ректором ПИНО Ф.А. Альбицким. Май 1922). «Во Влад. практическом ИНО. Академическая работа началась: три отделения — школьное, дошкольное и политико-просветительное с общим количеством учащихся около 200 человек, приступили к занятиям. Приемная комиссия закончила свою работу, пропустив около 70 человек. Значительное количество, из числа вновь поступивших, школьные работники, командированные профессион. организациями. По социальному происхождению более 50% пролетарского и полупролетарского, второе место занимают дети крестьян. В отношении материального обеспечения положение студентов представляется в следующем виде: имеется 35 денежных и 160 продовольственных госстипендий, но этого недостаточно. Необходимо, чтобы один из местных хозяйственных органов взял на себя несколько стипендий и вообще оказывал некоторую материальную поддержку ин-ту. Отлынивать на «незаинтересованности» не приходится. Дело народного образования должно быть близко всякому, будь он самый раскоммерческий орган. В прошлом учебном году были разговоры о шефстве Губсоюза, но разговоры остались разговорами и Губсоюз по некоторым своим соображениям отказался от всякой помощи институту. Около 90 студентов пользуются общежитиями. Помещения настоятельно требуют ремонта. Правление же и уполномочен. по делам учащихся, опираясь на «скорый» переезд в другое здание капитального ремонта не производят. Но надежды на «скорый» переезд, пожалуй, слишком радужны, т. к. институт «едет» уже второй учебный год, но какая-то злая или добрая воля тормозит это намерение. Чрезвычайно остро стоит топливный вопрос. Месячная потребность дров для отопления только одних общежитий определяется в 18 сажен, не считая отопления аудиторий и кабинетов. Налицо сейчас имеется только около 20 сажен закупленных на средства учащихся и вырученных ими от продажи части своих пайков за летний треместр. Но больше средств нет и в перспективе рисуются отмороженные руки и посиневшие лица и даже—срыв учебного плана. Здесь необходима немедленная помощь. Пора госорганам и некоторым ответственным товарищам бросить смотреть на практический институт, как на излишнюю роскошь без которой можно обойтись. Ин-тут подготовляет высококвалифицированных работников школьного, внешкольного и дошкольного дела, в которых у нас ощущается огромный недостаток. Ценность ин-та правильно учли уезды, которые ежегодно командируют своих работников для большей специальности. Институт является насущной потребностью края и прямо отвечает, задачам момента. Не об сокращении ин-та надо разговаривать, не обурезывании отпускаемых ему средств, а на деле придти ему на помощь; дать материальную и моральную поддержку. О первой пусть подумает Губэкосо и Хозорганы, а о второй партия. Среди студенчества наблюдается рост интереса к политическим и общественным дисциплинам, в этом есть большая заслуга лекторов партийцев и сравнительное уменьшение политнеграмотности учащихся. Из сказанного можно сделать вывод, что разговоры в «правящих сферах» ин-та о закрытии 3-го курса политико-просветительного отдела несвоевременное. Итак практический ин-тут приступил к выполнению учебных заданий этого года, работа нужная и трудная. Нужна и материальная и моральная поддержка. Практический ин-тут ее ждет. Вас. Б.» («Призыв», 10 октября 1922). «Марксистская секция. Во Владимирском практическом ИНО по инициативе студенческого к-та и при участии т. Лукачевского организовалась секция по изучению Марксизма. Записалось около 50 человек слушателей, из них большинство бывшие школьные работники. Намечен план занятий и темы для рефератов. Секция вызывает большой интерес со стороны студенчества» («Призыв», 19 окт. 1922). «В нашем городе существует Институт Народного Образования, который живет потихоньку, где-то на окраине. В институте имеется и правление, и лектора, и студенты, только жизни современней, кипучей не видать. В И.Н.О. имеются и разные кружки — археологический, математический, секция искусств, группа поэтов и пр. Из них работает только марксистский, благодаря деятельному участию т. Лукачевского и работе одного из членов студенческого бюро. Остальные кружки еще не проявили себя. Внутри - студенческая жизнь идет тихо. Недавно студенты влились в Всероссийский Союз Коммунистического Студенчества, выбрали центр бюро и надо ждать теперь усиления работы по сравнению с прошлым годом. Помещается ИНО в нескольких зданиях. Аудитории совершенно не отапливаются. Общежития тоже предпочитают теплу прохладу. Дров на зиму не запасено. Денег нет. Нет ни столовой, ни клуба. Администраторы не утруждают себя излишним рвением. Разве только один из них возведет очи кверху да жалостливо поломает ручки, а другой сальный анекдотец расскажет — тем дело и кончится. Популярностью среди слушателей правление не пользуется. Администрация и студ. бюро стараются не замечать друг друга. Где-то в правлении сиди уполномоченный по студенческим делам, но что он делает для студентов — сам Аллах не сумеет ответить. Подавляющее большинство студентов не обеспечено, перебиваются с хлеба на картошку, ищут всякой работы, начиная с репетирования и кончая грузкой дров. Стремление к знанию не легко осуществляется. В заключение надо сказать, что на ИНО надо обратить внимание некоторым учреждениям. Т. т. студентам же необходимо отбросить свою безучастность и энергично взяться за внутреннюю работу. Только тогда ИНО даст Р. С. Ф. С. Р. не «людей в футляре», а «сеятелей разумного, доброго, вечного»» («Призыв», 9 ноября 1922). «Общежитие студенток ПИНО. Разыскиваю председателя клуба ПИНО, которого застаю за приготовлением билетов на вечер, имеющий быть в понедельник. Завожу разговор о работе среди детей при детском отделении центральной библиотека. На клочке бумаги пишем объявление, что студенты, желающие принять участие в работе, пусть подают заявления с указанием в какой области хотели бы работать: по рассказыванию, в кружках-ли, в драматической секции, или в экскурсиях и т. п.» («Призыв», 2 декабря 1922).
Улица Большая Московская, д. № 104
В 1922 году институту было передано здание Владимирской духовной семинарии (ныне ул. Большая Московская, д. 104) в обмен на часть зданий на Студеной горе. Но оказалась размороженной система отопления, здание находилось в ужасном состоянии. Пришлось опять готовить документацию, искать средства, специалистов, что в условиях голода и тяжелом финансовой ситуации требовало немало сил и времени.
«Сергей Константинович Шестаков Умер один из старейших преподавателей гор. Владимира — Сергей Константинович Шестаков. Почти 45 лет продолжалась его педагогическая работа, из них 43 года он работал в учебных заведениях гор. Владимира — в гимназии, трудовой школе, рабфаке, техникуме и, наконец, в учительском институте. Обладая огромными знаниями в области языка и литературы, неутомимо работал над собой, он всегда охотно делился своими знаниями как с учащимися, так и со своими товарищами-педагогами. Всегда жизнерадостный, бодрый, он умел пробудить в учащихся уверенность в свои силы, подбодрить их, сказать им приветливое слово, помочь советом и книгой. Скромный в своем поведении, он никогда не старался кичиться своими знаниями, но и никогда не хотел их скрывать. Группа товарищей по работе: Соколов, Вознесенский, Морякина, Малиновский, Лебедев, Архангельский» («Призыв», 19 апреля 1941).
