Родовспомогательное отделение с приютом для призрения подкидышей в губ. городе Владимире
Архитектор С.Е. Эверт 15 мая 1885 г. начал делать нивелировку местности по направлению шоссе от богоугодных заведений до р. Рпени и начал следить за работами в домах Щегловой для помещения мужской богадельни и телятника для оспопрививательного отделения. Владимирский губернатор, отношением от 11-го декабря 1884 г. уведомил губернскую управу, что частые случаи подкидывания младенцев в гор. Владимире не могут не обращать на себя внимание беспомощностью как самих подкидышей, так и их матерей. Последние принадлежат преимущественно к среде рабочего класса. Для живущей личным трудом женщины, очутиться в положении матери незаконнорожденного ребенка представляется, в большинстве случаев, безвыходным несчастьем: иногда, не имея близких родных, или отвергнутая ими за свой проступок, она с тем вместе должна отказаться на некоторое время, или совсем лишиться работы, доставлявшей ей единственное средство к существованию и, таким образом, остаться без приюта, без средств, без поддержки и попечений, так необходимых в ее положении. Естественно, что при таких условиях, не имея физической возможности воспитывать своего ребенка, сама мать старается каким бы то ни было способом сбыть его с рук, или подкидывая его в частный дом, или же просто оставляя на произвол судьбы в каком-либо глухом месте города. А потому и принимая во внимание, что во многих губернских городах, еще до введения земских учреждений, устроены были при богоугодных заведениях родовспомогательные отделения с приютами для призрения подкидышей, губернатор просил губернскую земскую управу доложить предстоявшему очередному губернскому земскому собранию, не признает ли оно возможным учредить подобное же заведение и при губернской земской больнице для временного призрения несчастных рожениц и их детей. Редакционная комиссия, на предварительное рассмотрение которой было передано означенное отношение губернатора, вполне разделяя необходимость иметь не только в гор. Владимире, но и во всех уездных городах, по крайней мере, родильные покои при квартирах земских акушерок и приюты для приема и призрения до отправки на воспитание подкидышей, как уже они в некоторых городах (Муром Владимирской губернии) организованы, полагала – сообщить всем уездным собраниям предложение губернатора с заключением губернского земского собрания и поручить губернской управе представить свои соображения по настоящему вопросу будущему очередному собранию; вместе с тем комиссия находила чрезвычайно полезным уделить теперь же при губернской больнице какое-либо помещение для родильных покоев, причем заведывание приемным покоем может быть поручено женщине-врачу, так как, по удостоверению врачей, и теперь ежегодно бывает около 7-ми родильниц в больнице без всякой организации этого дела и при всех неудобствах больничных помещений и т.д. С этим заключением комиссии, губернское земское собрание, в заседании 20-го декабря 1884 г., согласилось. О вышеизложенном, что относится до уездных земств, губернская управа. 16-го января 1885 г., сообщила всем уездным управам для доклада уездным земским собраниям. Для устройства же родовспомогательного отделения при губернской больнице управа нашла нужным предварительно обсудить с врачами больницы следующие вопросы: 1) на сколько кроватей на первое время нужно устроить родовспомогательное отделение; 2) сколько для отделения потребуется комнат и могут ли они быть отделены в каком-либо из зданий благотворительных заведений; 3) какой потребуется персонал служащих; 4) какие медицинские инструменты и вещи вообще и в каким количестве необходимы для отделения; 5) с платой или без платы должны приниматься больные в отделение и следует ли при поступлении требовать письменные виды или препроводительные от полиции бумаги; 6) приют для приема и призрения подкидышей необходим ли при родовспомогательном отделении, или может быть учрежден от него отдельно? По обсуждении сказанных вопросов, врачи больницы пришли к заключению: а) на первое время достаточно устроить родовспомогательное отделение на 4 кровати, из которых одна для приема; б) для отделения необходимо не менее трех комнат, которых в зданиях благотворительных заведений отделить нет никакой возможности, так как в зимнее время больных бывает так много, что приходится в палатах приставлять кровати, и нашли возможность поместить отделение в верхнем этаже флигеля при доме крестьянки Щегловой, нанимаемом управой для оспопрививального отделения с телятником, сделав в нем необходимые переделки, а телятник перевести в нижний этаж этого же флигеля; в) кроме врача, заведывающего отделением, необходима акушерка и 3 няньки, с тем, чтобы они же приготовляли и пищу для себя и больных; г) инструментам и вещам составлен инвентарь; д) прием больных допустить бесплатный и без требования письменных видов или препроводительных бумаг от полиции; е) приют для призрения подкидышей может быть устроен от родовспомогательного отделения отдельно. О чем губернская управа, с представлением смет: 1) на инструменты и вещи, необходимые для первоначального устройства отделения; 2) на наем квартиры, жалованье служащим, продовольствие служащих и больных и на отправление младенцев, родившихся в отделении, в Московский воспитательный дом; 3) на необходимые переделки во флигеле при доме крестьянки Щегловой, имеет честь доложить на благоусмотрение губернского земского собрания. Причем губернская управа имеет честь выразить, что: а) медикаменты для больных могут быть отпускаемы из аптеки при больнице; б) если по приеме больной в отделение окажется, что дальнейшее пребывание ее, по роду болезни, в отделении неудобно, то такая больная может быть переведена в общую женскую больницу; в) за неимением при губернских земских благотворительных заведениях свободного помещения для устройства приюта для приема и призрения подкидышей и в виду заключения врачей, что приют этот может быть устроен отдельно от родовспомогательного отделения, а также и того, что в приют могут поступать только младенцы жителей гор. Владимира и Владимирского уезда, не признано ли будет справедливым устройство в гор. Владимире приюта для подкидышей отнести к обязанности Владимирского уездного земства.
Архитектор С.Е. Эверт 12-го сентября 1885 г. составлял смету на приспособление телятника для помещения родовспомогательного отделения и окончил 16-го числа.
Изначально родильные приюты были рассчитаны, в основном, на случаи неблагополучия — для бедных или рожающих вне брака пациенток. То есть родильные приюты были прежде всего благотворительными учреждениями. Как отмечали в одном из дореволюционных изданий, «учреждение родильных домов привело... к значительному сокращению детоубийств и преступного изгнания плода».
Инициатором создания приюта на Спасской улице был губернатор Н.М. Цеймерн. В 1900 г. он обратился к «известным своей состоятельностью лицам» «помочь этому благому, гуманному и высокополезному делу». Просьба губернатора была услышана. Уже к 1 июля 1901 г. из добровольных пожертвований был составлен первоначальный капитал в сумме 31101 рубля 14 копеек. Денежные пожертвования поступили от частных лиц, а также предприятий и различных учреждений Владимирской губернии. Кроме того, владимирские купцы пожертвовали строительные материалы: В.М. Тарасов — 100 тысяч кирпичей приблизительно на сумму 1300 рублей, В.Ф. Ильин — вагон извести в 750 пудов на сумму 150 рублей. По ходатайству губернатора Министерство финансов разрешило передать казенный участок земли на Спасской улице для строительства приюта. Архитектор Беген Петр Густавович разработал проект здания, который был рассмотрен и одобрен владимирскими врачами на заседании местного Медицинского общества.
24 апреля (7 мая) 1901 г. состоялась торжественная закладка здания приюта. В торжественной закладке здания участвовали первые лица губернского, сословного, земского, городского управления, представители общественности. П.Г. Беген прочитал составленный по этому случаю акт: «В лето 7409 от сотворения мира и от Рождества Христова 1901-е месяца апреля 24 дня, в благополучное царствование Государя Императора Николая II Александровича, при Архипасторстве Высокопреосвященного Сергия, Архиепископа Владимирского и Суздальского, благословением ректора Духовной Семинарии Архимандрита Евгения, попечением Владимирского Губернатора Николая Максимовича Цеймерна и жертвою А.И. и М. А. Гарелиных, Н.Г. и Н.Х. Бурылиных, Э.Г. Линдес, Ю.С. Нечаева-Мальцова, Т.С. и М.Ф. Морозовых, Ясюниниских, М.А. Павлова, Я.Н. Фокина, Битовых, К.И. Маракушева, А.Л. Лосева, Я.З. Цаде, Н.М. Цеймерна, Е.Т. Андреева и других заложен дом сей... для родильного приюта и повивальной школы». В акте были названы фамилии тех людей, которые пожертвовали наиболее крупные суммы на устройство приюта, главным образом — известных промышленников Владимирской губернии. Акт с именами благотворителей был уложен в стеклянный сосуд, помещен в каменный ящик и замурован в середине восточной стены строящегося здания. Николай Максимович Цеймерн в 1901 г. уехал из Владимира. Строительство было завершено губернатором Иваном Михайловичем Леонтьевым, по инициативе которого были собраны недостающие средства. Освящение и открытие приюта на 10 кроватей состоялось 8(21) июля 1903 г. Для участия в торжествах из Петербурга во Владимир приехал Н.М. Цеймерн — почетный попечитель и опекун этого учреждения. Основателем и первым его директором был замечательный врач Пётр Флегонтович Богданов. Доктор Богданов был уверен, что без профессиональной помощи в профессиональных условиях роженицам часто не обойтись, и внушал эту мысль обществу. Богданов Пётр Флегонтович (1860 – 29.01.1923) родился в г. Владимире, окончил Владимирскую мужскую гимназию, затем университет (1885). Специализировался по гинекологии. В 1884 г. состоялся второй губернский съезд врачей, по решению которого с 1890 года в губернской больнице выделено самостоятельное гинекологическое отделение, которое возглавил высокообразованный врач П.Ф. Богданов. Работал во Владимирской губернской больнице, которая после революции стала 1-й губернской - заведующим гинекологическим и родильным отделением. Сохранились направленные ему в 1910 г. поздравительные адреса от имени губернской земской управы и женщин города Владимира в ознаменование 25-летия службы П.Ф. Богданова в губернской больнице. Управа отметила высокий уровень работы отделения, которое было специально выделено в составе больницы благодаря профессиональному мастерству врача, а 48 женщин, подписавших адрес, назвали работу Петра Флегонтовича «великим подвигом».
На первом этаже приютского здания сразу же открылась повивальная школа для обучения акушерского персонала. В нее принимались ученицы в возрасте от 18 до 35 лет, грамотные и принадлежащие к крестьянскому сословию. Срок учебы в школе определялся в один год. Выпускницы получали свидетельство на звание повивальной бабки второго разряда. Те из них, кто учился бесплатно, должны были в течение первых трех лет работать в сельской местности во Владимирской губернии и ежегодно предоставлять отчеты о своей работе в местное попечительство детских приютов. Доктор Богданов руководил и повивальной школой. Содержание осуществлялось на: % с капитала, ежегодные членские взносы, пособия от земств и города, плата за обучение повивальных бабок и плата за отдельные комнаты для рожениц. За свою работу директор получал жалованье. В приюте имелись 2 бесплатные палаты на 3 и 4 кровати, а также 3 платные на одну кровать. Время пребывания в приюте составляло 10 дней. В этом родильном приюте первые владимирские малыши появились на свет в 1903 году. По ходатайству губернатора родильный приют был принят в Ведомство учреждений императрицы Марии Федоровны (с 1881 г. императрица, жена императора Александра III).
Вензель императрицы Марии Федоровны (1847-1928), венчающий фасад здания приюта, находившегося под ее покровительством
Фасад владимирского родильного приюта очень украшают окна первого и второго этажей. В центре фасада под самой крышей в круглом медальоне — буква «М». Значит, приют относился к учреждениям канцелярии императрицы Марии — официальной благотворительной структуре дореволюционной России, которую курировали царствующие особы. Эта разветвленная система приютов, больниц, богаделен и учебных заведений пошла от супруги Павла I Марии Федоровны. Буква «М» напоминает и о богатом фабриканте и щедром благотворителе Юрии Степановиче Нечаеве-Мальцове (Мальцове), который пожертвовал на создание родильного приюта во Владимире значительные суммы. 1908 г. «Для приема больных в приют имеются три платных палаты на 1 койку и две палаты для бесплатных больных по 3 и 4 койки. Кроме того функционирует заразный барак в 2 палаты с отдельным изолированным ходом, построенный в 1906 г. на средства Почетного Попечителя Приюта Генерал-от-Инфантерии Н.М. Цеймерн, в котором, за отсутствием заразных больных, иногда помещаются здоровые роженицы. Время пребывания больной в приюте определено в 10 дней, по прошествии коих больная выписывается из приюта. За содержание и лечение больной в продолжение означенных 10 дней в платных помещениях приюта взимается 25 рублей, если же больная остается более этого времени, то уплачивает по два рубля за каждый проведенный в приюте день. Во все время пребывания больных в приюте в платных и бесплатных помещениях его, они, а также новорожденные дети, пользуются от приюта одеждой, бельем и всем содержанием, а также постоянной медицинской и акушерской помощью. Детей родилось за отчетный год 488, из них доношенных 412 (228 мальчиков, 184 девочки), недоношенных 76 (мальчиков 30 и девочек 46), всего мальчиков 258, девочек 230. Из доношенных родились мертвыми: мальчиков 5, девочек 4, всего 9, из недоношенных мертвых: мальчиков 3, девочек 3, всего 6, а всего родилось мертвых 15. Из рожденных живыми умерло детей в приюте от врожденной слабости 9, мальчиков 6, девочек 3.
За отчетный год обучалось в школе 29 учениц, из которых окончили курс и получили дипломы повивальной бабки 2-го разряда 22 ученицы:
Бабушкина Александра, Васильева Анна, Грачева Анна, Мухина Варвара, Покровская Мария, Смирнова Вера, Нарышкина Елена, Баранова Мария, Моисеева София, Егорова Анна, Фортунатова Екатерина, Елисеева Гликерия, Макарова Александра, Козлова Зинаида, Васильева Елена, Пузанкова Анна, Смирнова Екатерина, Богоявленская Евлампия, Скобенникова Варвара, Шелудякова Елизавета, Ермолаева Ольга, Евдокимова Анна. Не выдержали испытания: Григорьева Мария, Николаева Елена, Филиппова Розалия, Прозорова Анна, Рудзинская Татьяна и Семенова Ольга; из них остались на второй год - Семенова Ольга; Баландина Прасковья заболела во второе полугодие и осталась на второй год по болезни» (Отчет Владимирского Губернского Попечительства детских приютов по родильному приюту и повивальной при нем школе за 1908 год.).
В 1909 г. Почетный Попечитель – ген.-от-инф. Николай Макс. Цеймерн. Попечительница – Екатерина Вас. Снопко. Попечитель – колл. сов. Петр Флегонт. Богданов. Смотрительница – Ольга Иван. Кольберг. Помощница смотрительницы – Лидия Борисов. Смирнова. По отчету в 1911 г. в приюте родилось 530 детей. Бесплатной помощью воспользовались 486 женщин, платной — 8018. Приют получал ежегодные пособия от некоторых городских управ, от губернского земства.
В 1913 году преобразована из 2-го в 1-й разряд, но в виду такого распоряжения в сентябре, т.е. тогда, когда уже прием учениц состоялся, следующий выпуск стал последним 2-го разряда. Управа оставила стипендию в школе в размере 240 руб. Кончившие курс повивальные бабки 1-го разряда необходимы для уездного земства при замещении вакантных мест акушерок как на самостоятельных пунктах, так и при сельских лечебницах. Владимирское Губернское Попечительство детских приютов отношением от 16 сентября 1913 года за № 317, обратилось в управу с ходатайством следующего содержания: «ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР по всеподданнейшему докладу г. Главноуправляющего Собственною ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА Канцелярией по учреждениям ИМПЕРАТРИЦЫ МАРИИ в 3 день августа сего года ВЫСОЧАЙШЕ повелеть соизволил: 1) на преобразование повивальной школы при Владимирском родильном приюте Ведомства Учреждений ИМПЕРАТРИЦЫ МАРИИ в родовспомогательное заведение при названном приюте и 2) на предоставление г. Главноуправляющему утвердить измененный соответственно сему, по соглашению с Министерством Внутренних Дел, устав преобразуемого заведения. Означенное родовспомогательное заведение, имеющее целью подготовления повивальных бабок 1 и 2 разрядов будет функционировать с осени 1914 года. В это заведение будут приниматься лица в возрасте от 18 до 35 лет, вообще с познаниями не ниже курса народных училищ, а те из них, которые желают получить диплом на звание повивальной бабки 1 разряда, должны иметь свидетельство о приобретении знаний, соответствующих курсу 4-х классов женских гимназий. Курс обучения в родовспомогательном учебном заведении по первому разряду двухлетний, а по второму разряду годичный. Размер платы за обучение определяется для приходящих 60 р., а для казеннокоштных или стипендиаток в 260 руб. в год, в том числе и плата за обучение. Плата вносится вперед по полугодию или за весь год и ни в каком случае не возвращается. Кроме подготовки акушерок 1 разряда будет обращено особое внимание на ознакомление их с уходом за больными и с аптечным делом, так что окончившие курс родовспомогательного заведения будут отвечать требованиям предъявляемым ныне земством к акушеркам-фельдшерицам…». Осенью 1914 г. прошло преобразование повивальной школы при Владимирском родильном приюте в родовспомогательное заведение при приюте, готовящее повивальных бабок 1 и 2 разрядов. В это заведение принимаются лица в возрасте от 18 до 35 лет, с познаниями не ниже курса народных училищ, а те из них, которые желают получить диплом на звание повивальной бабки 1 разряда, должны иметь свидетельство о приобретении знаний, соответствующих курсу 4-х классов женских гимназий. Кроме подготовки акушерок 1 разряда обращается особое внимание на ознакомление их с уходом за больными и с аптечным делом. «Владимирский Родильный Приют устраивает лотерею-аллегри 8 октября 1917 г. на Пушкинском Бульваре. Пожертвования принимаются ежедневно в помещении Родильного Приюта в любое время дня» (газета «Владимирская жизнь», 1917 г.).
Весь 1919 год для Владимирского губздравотдела был организационным. Он характеризовался ростом новых функций и увеличением новых структурных частей.
К концу 1919 года был организован ПОДОТДЕЛ ОХРАНЫ МАТЕРИНСТВА и МЛАДЕНЧЕСТВА. Существовал с 1919 года и руководил деятельностью детских яслей, домов ребенка, родильных приютов и т.п. Борьба с детской смертностью и воспитание здорового поколения была основным направлением работы подотдела в 20-е годы. Путем создания специальных юридических консультаций и правовых советов осуществлялись меры правовой защиты матери и ребенка, создавались условия быта, которые давали возможность женщине совместить материнство с профессиональным трудом.
«Охрана материнства и младенчества во Владимирской губернии. До Октябрьской революции в Россия не было и разговору об охране материнства и младенчества. Беременные матери работали до последнего дня. Работали тяжелую работу, работали ночью. Часто матерей, имеющих грудных детей, выбрасывали с ф-ки, как элемент, которого нельзя эксплуатировать. Мать и дети влачили жалкое существование. Развивалась проституция и часто, чтоб не умереть с голоду, мать подбрасывала своего ребенка, или отдавала на воспитание, а сама, еще неоправившаяся, поступала опять на ф-ку. Ребенок без материнского молока умирал, и если и выживал, то хилым, больным. Октябрьская революция сделала свое дело. Отныне есть законы, оберегающие женщину в период беременности. Для детей и матерей в большом количестве строились учреждения. 1918—1922 гг. Владимирская губ. первая откликнулась на зов центра. С 1918 г. по 1922 г. по всей губернии открыто 81 учреждение по охране материнства и младенч. Из них домов матери и ребенка - 12, домов ребенка - 14, консультаций - 5, молочных кухонь - 4, молочных ферм - 1, патронат - 1, яслей - 41, родильных приютов - 2 и швейных мастерских - 1. Учреждений закрытого типа - 26, открытого - 55. НЭП. С переходом учреждений на хозрасчет, в период НЭПа, учреждения охраны материнства и младенчества в губернии стали быстро сокращаться. Только с поддержкой центра — 1300 пайками ежемесячно, сохранилась цифра 58. В течение года закрылось 23 учреждения. Из числа сохранившихся учреждений три (консультация, молочная кухня и губ. ясли), как показательные, содержатся на средства Н.К.З., один дом ребенка и молочная ферма на губ. средства, 26 учреждений за счет Уисполкома, 24 яслей переданы на содержание предприятий, 3 яслей еще не переданы. Н.К.З., кроме пайков, высылает кредиты на 17 чел. служащих и 55 пайков. Наши задачи. Учреждения охраны материнства и младенчества, в настоящий момент, переживают кризис. Угроза закрытия пока еще не устранена и даже таким, как ясли в Переславле при ф-ке «Красное Эхо». Дальнейшее закрытие недопустимо. Все профессиональные, партийные и проч. организации должны принять все меры к тому, чтоб поддержать существующие учреждения охраны материнства и младенчества. Дальнейшее закрытие губительно для детей, которые являются золотым фондом Советской России. Так берегите же этот золотой фонд. Д-р Маслов» («Призыв», 11 мая 1923).
«Всем известно, что существует декрет об отделении церкви от государства, и этого, кажется, достаточно, чтобы из всех государственных учреждений убрать все предметы религиозного культа, а так-же прекратить всякие совершающиеся до сего времени религиозные обряды. Но этот закон видно не для нашей интеллигенции, которой наши законы кажутся чем-то несуразным. Вот одно из учреждений, родильный приют в Спасском переулке, который находится под непосредственным руководством доктора Тихомирова; там — иконы во всех палатах, а внизу — какая-то реликвия гигантских размеров, там поп чуть ли не каждый день совершает насилие над вновь народившимися маленькими существами, которые в будущем должны стать гражданами свободной страны; едва появившихся на свет, без всякого с их стороны желания, этот поп тащит в лоно православной церкви. А что бы было, если бы служители всех религий пришли бы в это учреждение и стали бы - один крестить, другой обрезать, третий миропомазать, и вообще всякий на свой лад калечить будущее потомство, и на ряду с этими каждый «мракобес» внес бы что-либо из предметов той церкви, которую он проповедует. Я думаю и тогда бы, ко всему равнодушная интеллигенция не протестовала бы. На основании всего выше изложенного считаю своим долгом представителям местной административной власти указать на допущение нарушений декретов и принятие против нарушителей законов Р.C.Ф.C.P. репрессивных мер, вплоть до отдачи под суд. Несознательность им нельзя приписать, ибо они настолько умны, что за всякий свой поступок могут быть ответственны» («Призыв», 12 февр. 1921 г.).
«В 8 час. вечера, 25 сентября 1923 г., во Владимирскую соматическую больницу не известной женщиной на извозчике была доставлена больная Горшкова, которая оказалась настолько слабой, что ее пришлось с извозчика в больницу внести на носилках. Принявший ее дежурный врач Взоров, осмотрев больную, определил у нее воспаление брюшины и предложил ей сделать немедленно операцию, на что та категорически отказалась. При опросе больная объяснила, что она 23 сентября приехала из Гуся-Хрустального, где живет постоянно и где работает ее муж,—рабочий, во Владимир с целью произвести аборт. На вокзале ж. д. одна женщина посоветовала ей обратиться к врачу А.Ф. Тихомирову, к которому она и обратилась в тот же день. Тот сделал ей аборт. После операции Тихомиров заявил ей, что она должна пролежать 3 дня, послал ее к акушерке Златовратской, проживающей на Гороховой ул. (версты 2 от квартиры врача). У акушерки она пролежала 2 суток, в течение которых врач Тихомиров сделал ей вторую операцию, а когда после этой операции Горшковой стало хуже, акушерка Златовратская свезла ее в больницу. На следующий день, больная после долгих убеждений врачебного персонала больницы и какой-то неизвестной женщины, назвавшейся двоюродной сестрой Горшковой, а по частным сведениям прислуга Златовратской, согласилась на операцию. Когда на операционном столе больной вскрыли брюшную полость, то обнаружился тазовый перитонит, прободение матки и разрыв в 2-х местах кишечника. Нa этом основании врачами больницы признано было положение больной безнадежным, а дальнейшее производство операции — не имеющей никакого значения для улучшения положения больной. Больную отнесли в палату, где она на следующий день скончалась. В виду заявления Горшковой и явных признаков разрыва матки и прободения кишечника, произведенных каким-то посторонним предметом, об этом случае было сообщено больницей через Гуздравотдел, в Уголрозыск. По требованию последнего, в присутствии врача Сокольского, было произведено вскрытие тела Горшковой, подтвердившие, что у Горшковой был произведен аборт с прободением кишек и матки, последствием чего и была смерть. На основании этого против акушера А. Тихомирова и акушерке О. Златовратской было возбуждено судебное преследование. Произведенным дознанием и осмотром комиссиями Губздравотдела помещений, где производили прием больных врач Тихомиров и акушерка Златовратская, обнаружено, что как тот, так и другая систематически занимаются у себя на квартире производством абортов за плату, при чем, как кабинет Тихомирова, где производились операции, так и квартира Златовратской, где после операции больные лежали, оказались не отвечающими элементарным требованиям врачебной гигиены (пыль, паутина, операционное кресло запачкано кровью, хирургические инструменты старые, заржавленные и зазубренные). На этом основании врач-акушер Тихомиров, быв. завед. родильным Владимирским приютом, и акушерка Златовратская были привлечены к суду на основании 2 ч. 146 Уг. Код. и дело это разбиралось 5 апреля с.г. Нарсудом 1-го уч. гор. Владимира с участием прокурора и защитника. Как Тихомиров, так и Златовратская виновными себя не признали. Тихомиров объяснил, что Горшкова пришла к нему с кровотечением и он ей, как врач, оказал необходимую помощь, а так как неизвестно было происхождение этого кровотечения, то он послал ее к акушерке Златовратской и запиской предложил ей наблюдать за больной. Так как у больной появились признаки преждевременных родов (беременность Горшковой была на 4-м месяце), то он, по вызову Златовратской, осмотрел больную и оказал ей помощь извлечением плода, почему же произошли разрывы кишек и матки, он не знает. Златовратская объяснила, что сна только приняла Горшкову по ее просьбе и записке врача, что течение болезни проходило под наблюдением врача Тихомирова и, что, при обнаружении осложнения, отправила больную в больницу, что она аборты не производила, а лишь принимала на лечение абортированных женщин. Несмотря на ясные документальные доказательства, Тихомиров настойчиво отрицает систематичность делания им абортов и какую-либо коммерческую связь с акушеркой Златовратской, также и Златовратская. Операции, по словам Тихомирова, производились им чистыми руками и обеззараженными инструментами, острыми и никелированными, а не теми, которые обнаружила у него в кабинете комиссия. Тоже утверждает и Златовратская. Однако судебным следствием и экспертизой все оправдательные доводы Тихомирова и Златовратской опровергаются и доказывается, что Тихомиров при той обстановке, в которой делал операции, при близости родильного приюта от его квартиры (10 мин. ходьбы) и при запрещении Губздравом производства абортов на частных квартирах, без разрешения аборт. комисс., не имел права производить аборты у себя на квартире или на квартире акушерки Златовратской и что прободение матки и кишечника у Горшковой сделаны были им при операции в квартире Златовратской, последствием чего было воспаление брюшины и смерть больной. На основании данных судебного следствия и показаний экспертизы Нарсуд 1-го участка гор. Владимира проговорил: Врача Тихомирова за систематическое, с корыстной целью, вопреки запрещению Губздрава, при ненадлежащей обстановке производство абортов—к 3 годам лишения свободы и, по отбытии наказания, к поражению прав на 5 лет и запрещению заниматься акушерской практикой в течение 5 лет. Подвергнуть немедленно аресту. Акушерку Златовратскую признать виновной в том, что она, не имея на то права и при не надлежащей обстановке, содержала квартиру для рожениц, занимаясь в ней систематическим, за плату, производством абортов, а потому лишить ее свободы на 1 год с поражением прав на 3 года, но ввиду амнистии 8 марта 1924 г. наказание ей сократить на половину, до 6 месяцев. Применить к ней ст. 36 Уг. Код. и наказанию условно не подвергать, но взять с нее подписку о невыезде и лишать права заниматься акушерской практикой в течение 5 лет» («Призыв», 9 апреля 1924 г.). «Абортистка. 26 ноября в клубе железнодорожников им. Рыкова состоялся показательный процесс нарсуда 2 участка г. Владимира. Разбиралось дело о незаконном производстве абортов железнодорожной акушеркой Мальковой и соучастницей Казариновой, которая доставляла ей клиентов. Хотя операции Мальковой проходили без смертельных случаев, однако, в виду запрещения производства абортов на частных квартирах, суд признал Малькову виновной, а Казаринову пособницей и приговорил первую на два, а вторую на один год лишения свободы» («Призыв», 30 ноября 1924 г.).
«В настоящее время во Владимире работают две абортные комисии: первая – при городском родильном приюте и вторая – при страхкассе железнодорожников УЧК 5, обслуживающая ж.-д. район от Рязани до Владимира и от Петушков до Мурома. Операции аобортирования производятся лишь в городском родильном приюте; ж.-д. комиссия за неимением во Владимире собственной ж.д. больницы только принимает и рассматривает заявления, направляя женщин в нужных случаях в городской приют. За время с 1 сентября 1923 г. по 1 ноября 1924 г. комиссией при родильном приюте принято 588 заявлений, из которых отказано в 15 случаях; в ж.-д. комиссии с 1 апреля по 1 ноября принято 40 заявлений и отказано в трех случаях. В родильный приют кроме тех абортируемых, которые поступают по заявлениям, ежемесячно поступает от 35 до 40 женщин с начатыми на стороне нелегальными абортами, при чем больные чаще всего упорно отказываются назвать лиц, производивших им аборты. За год смертных случаев при абортах было 3, при чем во всех трех случаях трагический конец был связан с абортами, начатыми на стороне. Родильный приют в настоящее время переполнен абортируемыми женщинами; количество коек с 25-ти пришлось увеличить до 35; чувствуется большая теснота в помещении» («Призыв», 14 нояб. 1924 г.). «Неоднократно приходилось слышать нарекания, на неудовлетворительное состояние владимирского родильного приюта. Президиум горсовета заслушал по этому поводу доклад зав. приютом тов. Тыкоцкого. Работе приюта дана следующая оценка: белье в приюте пополнено почти до нормы, увеличено число коек с 25 до 35, проведен частичный ремонт, пополнен инвентарь. Это положительное в работе. А вот отрицательные стороны. При приеме рожениц, им не делается ванна; белье и одежда рожениц хранится в хаотическом состоянии; не оборудована ожидальня для беременных; мало детских коек; грязь в уборной, в нижнем этаже; медицинские инструменты хранятся на кухонной плите, во время приготовления пищи и т. д. Все эти недостатки родильному приюту предложено устранить в недельный срок» («Призыв», 8 июня 1927 г.).
«На Спасской улице в красном кирпичном доме сначала был родильный приют, который потом стали называть роддомом. Напротив, в здании «пожарки», была телефонная станция» (Воспоминания Капитона Михайловича Федорова).
В настоящее время в здании располагается Детский сад № 81 "Теремок".
«Дом матери и ребенка»
С 1918 года существует во Владимире дом ребёнка.
Владимирский Дом матери и ребенка/Дом грудного ребенка, 1934 год. Улица Ворошилова/Осьмова, д. 6. В 1928 г. в доме № 6 по ул. Ворошилова находилась Владимирская областная станция переливания крови.
В 1945 г. тубдиспансер переведён в это здание.
«В настоящее время в доме Матери и Ребенка находится 18 человек детишек с возрастом oт 1-го и до 11—12 месяцев исключительно, с наличием 4-х матерей кормилец, которые и воспитывают этих 18 малюток. Кроме того, у каждой матеря кормилицы имеется свой ребенок, которого она так же воспитывает, как и других. Из беседы с одной из матерей «Дома Матери и Ребенка» выяснялось, что они из числа 18 детишек кормят только 8 и то нерегулярно, в виду того, что они уздравом совершенно не оплачиваются. Правда, последним будто предполагается уплатить матерям за прошедшие, так примерно, месяцев шесть, но интересно по какому курсу рубля? И в результате такого наблюдения уздрава за состоянием «Дома Матери и Ребенка» за июнь месяц мы видим, что умерло три ребенка. Наша задача сохранить этих крошек, обеспечив их необходимым количеством матерей—воспитанниц с оплатой последним за их столь тяжелый труд. В. Крынин» («Призыв», 20 июля 1923).
В 1927 г. в Доме матери и ребенка содержалось: детей 25, кормящих матерей 10 и беременных женщин 5. «Владимирский «Дом матери и ребенка» рассчитан всего на 40 человек. Кажется, можно бы рационально вести хозяйство. Однако, на деле оказывается далеко не так. Вместо 10 руб. 41 к. ежемесячно отпускаемых на каждого человека, расходовалось по 18 руб. 90 к. (за 9 месяцев перерасход — 1540 руб. 48 к.). Между тем в туберкулезном санатории для взрослых детей, где питание лучше и дается в большем количестве, тратят 18 руб. 30 к., а в детдоме имени Карла Либкнехта на 9 рублей ребенок ест прекрасно приготовленную хорошего качества пишу. Хлеб в «Доме матери и ребенка» пекут хозяйственным способом. Покупают лучшую муку, а в результате ни одного фунта припеку. Набивка погреба стоила 66 рублей, а льду хватило лишь на короткий срок. Вместо 44 возов льда было привезено не больше двадцати пяти. За дрова, покупая их у частника переплатили 266 рублей. Кроме того, расходовались дрова неэкономно, убыток от этого выразился в 1243 р. 75 к. Водой «Дом матери и ребенка» снабжал бесплатно весь квартал. В то же время в доме ощущается большой недостаток в белье, пеленках и т. д.» («Призыв», 10 августа 1927).
«Милиция и сердобольные граждане подобрали этих детей замерзающими на лестницах у дверей. И вот они доставлены сюда, где содержатся за счет государства, чтобы вырасти и быть полноправными гражданами республики. — На некоторых детей,- говорит Суровцева,— когда их приносят сюда, прямо страшно бывает глядеть: до того они заморены…
Воспитание будущих детей, пока только что вступивших на большую жизненную дорогу — сложно и требует прежде всего большой любви к этому делу. Ежедневно детей вешают, купают, несколько раз в сутки меняют им белье. Каждому ребенку дается отдельная, специально назначенная для него пища. Применяется питание особыми питательными смесями. Без назначения, говорит тов. Суровцева — ребенку не дается ни одной крошки. Теперь о матерях. При доме живет пятнадцать женщин-матерей. Два месяца живет здесь мать до родов и два — после. Эти женщины содержатся на всем казенном, вплоть до одежды. Здесь такой порядок: мать видится со своим ребенком только во время кормления. Остальное время — она шьет детское белье, работает по хозяйственным делам, частично возмещая расходы, которые несет на нее государство. Периодически устраиваются общие собрания матерей, где они распределяют между собой работу. Женщины живут отдельно от детей, в нижнем этаже. - Наша задача,- говорит тов. Суровцева,- перевоспитать крестьянку-мать, объяснить ей пользу нового метода воспитания детей, по правилам медицины. - Ведь сколько детей гибнет в деревне от того, что за ними нет надлежащего ухода. Возьмите, например, знаменитую люльку или зыбку. Заболеет он, несут его к какой-нибудь неграмотной бабке, где он, не пройдя еще «курс» этого «лечения» - умирает. Мы учим мать, вместо «бабки», нести ребенка в консультацию. Отрадно видеть, когда эти советы выполняются. Здесь не редки случаи, когда дети-сироты берутся на воспитание. В прошлом году, например, на воспитание было отдано 9 детей. За ними ведется постоянное наблюдение со стороны консультации» («Призыв», 8 марта 1928).
«Владим. Дом Ребенка отдает безродных детей на ПАТРОНАТ с оплатой на содержание 40 рублей в месяц» («Призыв», 21 ноября 1934).
ВЛАДИМИРСКИЙ ГОРОДСКОЙ ДОМ РЕБЕНКА. Доктор Гольдат осматривает ребенка. 1937 г.
«В доме ребенка было воспитано за это время не одно поколение детей, потерявших родителей. Сейчас 32 ребенка, не имеющих родных, нашли здесь свою семью. За этими детишками самый тщательный уход. Они получают вкусную, питательную пищу. В детских спальнях — порядок и чистота. На-днях в дом ребенка были присланы из области подарки — фланелевые рубашки, шерстяные юбочки, теплые рейтузы, кожаная обувь. При доме есть земельный участок, часть которого разделана под огород, а часть оборудована для отдыха детей» («Призыв», 14 июля 1943).
В 1927 г. Детских яслей - 2 с общим количеством коек 55. В 1927 г. Детская консультация с молочной кухней; консультация рассчитана на ежедневный прием в 30 детей, молочная кухня готовит 500 порций в день.
12 февраля 1919 года была открыта детская амбулатория. Детская профилактическая амбулатория и детская зубная амбулатория, число посещений в них за 1925-26 г. равнялось 29538. Работа указанных амбулаторий проходит в 2-х направлениях: в лечебном приеме детей от грудного возраста до 16 лет и в профилактическом, через который проходит все организованное детство с целью раннего распознавания и специального лечения только возникающих заболеваний. Здесь же ведется наблюдение за физическим развитием детей. Зубная амбулатория ведет лечение больных зубов у детей и проводит санирование (оздоровление) рта у всех школьников.
В 1927 г. детский санаторий для костного туберкулеза на 40 коек-мест и детский дневной сад-санаторий на 25 мест (ул. Большая Московская/Дворянская, д. 20).
В 1927 г. Детская больница (на Студеной горе) на 65 коек, из них: 18 терапевтических, 15 хирургических, 12 заразных и 20 диагностических; проведено в больнице за 1925-26 г. 22370 дето-дней.
В 1927 г. Детская лечебно-воспитательная колония на 30 мест и дом физической культуры. Кроме того, летом 1926 г. при детпрофамбулатории функционировала площадка для детей туберкулезных и малокровных. Для врачебного надзора за детьми, находящимися в детдомах, имеется врач – санитарный инспектор.
К числу мероприятий по предупреждению болезней следует отнести: школьно-санитарный надзор, освидетельствование рабочих подростков, обще-санитарный надзор за городом и санитарное просвещение. Школьно-санитарный надзор до революции носил характер частичного обслуживания школы по соглашению с тем или иным врачом. В период революции он превращается в особую организацию, которая ведет медико-педагогическое наблюдение над школьниками и обследование обстановки школьных занятий. Наблюдение за состоянием здоровья школьников осуществляется путем периодических осмотров и освидетельствований, а надзор за условиями труда и быта школьников идет в настоящее время, главным образом, по пути организации самодеятельности школьников в школьных санитарных комиссиях. Практические достижения в этом направлении выразились в том, что в большинстве школ организованы горячие завтраки и установлен систематический надзор за состоянием школьных зданий. Освидетельствование рабочих подростков и проведение ряда мероприятий, вытекающих из этого освидетельствования, началось с 1923 г. В 1925-26 г. освидетельствовано во Владимире 105 подростков, из них отправлено: на курорты 3, в санатории 10 и в дома отдыха 24.
Родильные Дома
Во Владимире сейчас три родильных дома. Старейшее медицинское учреждение во Владимирской области - родильный дом № 1. В мае 2007 г. на его базе открылся первый перинатальный центр. Учреждение возглавлялось главным врачом-акушером, гинекологом-экспертом департамента здравоохранения администрации Владимирской области Черкашиной Еленой Михайловной. Здание построено с применением новейших технологий и оснащено лучшим медицинским оборудованием. Это позволяло оказывать помощь женщинам и новорожденным детям на высоком уровне. В перинатальном центре созданы условия не только для осуществления главного - рождения ребенка, но и для комфортного пребывания в стенах центра после родов, что очень важно для женщин и детей. «За сутки в роддоме рождается по 10-14 малышей. Это почти в два раза больше, чем в старом здании роддома № 1. В детском отделении каждый новорожденный лежит в отдельной прозрачной палаточке. Благодаря родовым сертификатам у родовспомогательных учреждений нет проблем с медикаментами, питанием» (2009 г.). ГБУЗ ВО "ОПЦ" действует с 17 апреля 1995 г. Главный врач - Туманова Надежда Геннадьевна. Юридический адрес: Константино-Еленинский проезд, 1.
Роддом областной больницы. Адрес: Судогодское шоссе, д. 39
