Большепетровское - село в Юрьев-Польском районе Владимирской области. Входит в состав Красносельского сельского поселения. Село расположено на берегу речки Пекша в 23 км на запад от райцентра города Юрьев-Польский. «Петровское стоит на речке Пекше и находится от Юрьева в 22 верстах (Юрьевский уезд), а от Владимира в 85-ти верстах». [1]
Фрагмент карты Менде Владимирской губернии 1850 года
Исторически известным Петровское становится с начала XIV столетия; следовательно, принадлежит к числу древнейших селений Юрьевского уезда. В первый раз оно упоминается «в духовной грамот (второй) великаго князя Иоанна Даниловича Калиты», писанной в 1328 году, в которой Великий князь завещал Петровское сыну своему Ивану: «а что есмь купил (у кого — неизвестно) село Петровское», сказано в грамоте, «то даю сыну своему Ивану». После Великого князя Иоанна Иоанновича Петровское принадлежало старшему сыну его, Великому князю Дмитрию Иоанновичу (Донской), который в 1389 году завещал его супруге своей, княгине Евдокии Дмитриевне. «Княгине Евдокии Дмитриевне - Петровское, Фроловское, Елох…» У княгини Евдокии Дмитриевны Петровское выменял старший сын ее, Великий князь Василий Дмитриевич (Темный). В 1406 году, в первой «духовной грамоте» Василий Дмитриевич отказал Петровское супруге своей, Софье Витовтовне. «села в Юрьеве: Чагино, Савельевское, Иворово, Карабузино, Фроловское с Ольхом (вероятно Елох), Петровское, Богородицкое и Олексинское (указано, что последние два села даны в опричнину)». Потом, изменив свою волю, во втором и третьем завещании, от 1423 и 1424 годов, завещал его старшему сыну, Великому князю Василию Васильевичу. В третьей духовной грамоте Великого Князя Василия Дмитриевича повторно записано завещание: сыну князю Василию "примысел в Юрьеве" село Петровское и Алексинское жене княгине Софье Витовтовне села: Красное, Проватово, Елизаровское, Фроловское, Елох, Богородицкое. Грамота почти полностью дублирует предыдущую за небольшими изменениями. Вотчиной Московских Князей и Царей Петровское оставалось до ХVII столетия. В начале XVII столетия Петровское поляками и литовцами было разграблено и сожжено, а жители, не успевшие спасти свою жизнь бегством, были перебиты; после этого бедствия Петровское обратилось в пустошь. Пустошью, «что было село Великое Петровское», в половине XVII столетия, как значится в отказных патриарших книгах 1645 — 1647 годов, владели разные помещики, как то: Посниковы, Куров, Стромилова и др., а в 1666 году пустошь записана за князем Яковом Черкасским. Когда вновь образовалось село,— не известно; но не ранее конца XVII столетия. В XVIII столетии и в XIX Петровское принадлежало также помещикам.
Особенно был дружен с владыкою Ксенофонтом (1800-1821) князь Долгоруков, помещик села Петровского. Владыка у него, при объезде окрестных церквей, по долгу гостил; а когда князь жил во Владимире, они видались почти ежедневно. Князь был человек религиозный, любивший духовенство и помогавший ему в его нуждах. Однажды управитель князя по селу Петровскому, устраивая брачные союзы крестьян, предназначил одну молодую девицу в замужество за пожилого вдового крестьянина. Девица не соглашалась. На это не обратили внимания; жениха и невесту привели в церковь для венчания. Когда священник, любимый и содержимый князем на руге, окончив обручение, стал спрашивать жениха и невесту, добровольно ли они идут в супружество, невеста, несмотря на подсказыванье стоящих за нею свах, на отрез ответила: не желаю, не согласна. Священник совершением брака остановился. Князю дали об этом знать. Князь, гневный едет жаловаться на священника Владыке. Владыка выслушал жалобу князя спокойно и на просьбу его — вывесть священника в другой приход, а ему дать другого священника, сказал: Ваше Сиятельство! Вы должны радоваться, а не жаловаться, что у вас в отчине такой прямой и стойкий священник; он поступил справедливо и согласно с правилами церкви и гражданскими законами! А Вы не довольны и еще жалуетесь: успокойтесь и обдумайте! Браков насильных не должно быть; это было бы зло. Князь в ту минуту понял свою ошибку, извинился; к священнику стал еще благосклоннее, и с владыкой дружнее. Когда князь помер, владыка сам погребал его.
Портрет В.В. Левашова
работы Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж Санкт-Петербург)
«Петровская Усадьба» была основана Василием Васильевичем Левашовым (1783—1848). Граф Василий Васильевич Левашов — русский военный (генерал от кавалерии, генерал-адъютант) и государственный деятель из рода Левашовых. Внебрачный сын действительного тайного советника и обер-егермейстера В.И. Левашова от связи с ученицей балетной школы Акулиной Семёновой. До 1798 г. их дети считались внебрачными и носили фамилию Карташёвых. Правительствующий сенат 5 августа 1798 года распорядился признать за ними дворянское достоинство и право на фамилию Левашовых. Помимо постройки величественной церкви (1836 г.), при нем было проведено строительство большой помещичьей усадьбы, в которую входил двухэтажный барский дом, липовая аллея и парк в английском стиле, был устроен каскад прудов. За год до кончины В.В. Левашов приобрёл под Петербургом усадьбу Осиновая Роща.
В селе располагалось три бумажно-полотняные фабрики, в которых были заняты крестьянки. С открытием в 1871 году медно-латунного завода Товарищества Кольчугина некоторые жители поступили туда работать.
В конце XIX — начале XX века село являлось центром Петровской волости Юрьевского уезда. С 1929 года село входило в состав Большелучинского сельсовета Юрьев-Польского района. В 50-е годы ХХ века многие жители села переехали в близлежащий город Кольчугино, постепенно село опустело и стало числиться нежилым. От барского дома, разрушенного еще в начале XX в., остался только фундамент. Липовый парк и аллея находятся в запущенном состоянии из-за отсутствия ухода и подсадки молодых деревьев. Из каскада прудов сохранился самый большой, требующий очистки и восстановления. С 1965 года — в составе Косинского сельсовета.
Численность населения: в 1859 г. – 405 чел., в 1905 г. – 334 чел., в 2002 г. – 0 чел., в 2010 г. – 0 чел. ООО "Петровское-Агро" зарегистрирована 7 мая 2009 г. Генеральный директор Новицкая Марина Васильевна. Юридический адрес: село Большепетровское, дом 4. Основным видом деятельности является «Смешанное сельское хозяйство».
Церковь Петра и Павла
Церковь в Петровском весьма древнего происхождения и, несомненно, существовала уже в начале XIV столетия, так как в указанной грамоте Иоанна Калиты оно показано селом. Никаких исторических известий о древней церкви не сохранилось. В начале XVII столетия, как видно из патриарших книг, церковь в сел была в честь св. апп. Петра и Павла; эта церковь была разорена и сожжена поляками и литовцами; время построения новой церкви не известно. Каменная трех-престольная церковь, с каменной колокольней, построена в 1836 году усердием помещика графа Левашева и прихожан. О построении сей церкви и об освящении ее есть надпись, сделанная на внутренней стене церкви выпуклыми золотыми буквами, следующего содержания: «Сей храм во имя святых апостол Петра и Павла, с приделами во имя Покрова Пресвятыя Богородицы и святаго великомученика Дмитрия, Селунскаго чудотворца, устроен усердием и пожертвованием Графа Василия Васильевича Левашева и прихожан. Заложен в 1830 году; устроен в 1835 году и освящен в царствование Благочестивейшаго Государя Императора Николая Павловича с благословения Преосвященнаго Парфения, Епископа Владимирскаго и Суздальскаго. Июня 29 дня 1836 года». В 1860—1863 годах церковь и колокольня на церковные суммы обнесены каменной оградой с железными решетками. В церкви имелись следующие достопримечательности: 1) Икона Иверской Божией Матери древнего греческого письма, в сребропозлащенной ризе, украшенной стразами, топазами, аметистами, изумрудами, мелким жемчугом и дорогими сибирскими камнями; весу в ризе 30 фунтов. Икона эта пожертвована в церковь в 1814 году князем Михаилом Александровичем Долгоруковым. 2) Напрестольное Евангелие, пожертвованное 9 апреля 1816 года Амвросием, митрополитом Петербургским и Новгородским. 3) Богослужебные сосуды — хрустальные: потир, дискос и 4 блюдца, украшенные резными священными изображениями и надписями. 4) Крест сребропозлащенный, в олтаре, за престолом, с частицами мощей святителей: Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустаго, Сергия Радонежского и мученика Евстафия. Копии с метрических книг с 1800 года, а исповедных росписей с 1821 года. Опись церковного имущества составлена в 1882 году. [1] Церковной земли по плану значится: усадебной одна десятина 75 квадр. саж., пахотной и сенокосной 33 десятины. [1] Причта по штату положено: священник и псаломщик. Годовое содержание причта не превышает 630 руб., а именно: 30 руб. процентов с церковного капитала, 80 руб. от земли и до 450 руб., за требоисправления. Дома причт имеет собственные, на церковной земле. [1] Приход: село и деревни: Красная Гора, Михалы и Федорково. Расстоянием от церкви деревни не далее 5 верст; особых препятствий к сообщению с ними нет. Всех дворов в приход 131, душ мужского пола 441, а женского пола 511 душ. [1] 2 апреля 1899 г., в семье священника родился сын - Петр Алексеевич Грандицкий (доктор сельско-хозяйственных наук, учёный-экономист, преподавал в Тимирязевской академии; русский поэт).
1904 г. «Встреча иконы преп. Серафима, Саровского чудотворца, в приходе села Б. Петровского. 5-го июля 1904 года в приходе села Б. Петровского, Юрьевского уезда, происходила встреча иконы преп. Серафима, Саровского чудотворца, приобретенной на средства вдовой крестьянки села Б. Петровского Параскевы Сергиевой Карзовой, пожертвовавшей на сей предмет 100 рублей, местного духовенства с церковным старостой и прихожан. Вышина иконы 1 ½ арш., ширина 1 арш.; написана она по чеканному фону, вставлена в выволоченный по полям черный киот. 3-го июня икона, освященная на мощах Угодника Саровского, оставлена была по пути ив Сарова церковным старостой Д.А. Тушняковым в Георгиевском соборе г. Юрьева, в 22-х верстах от села Б. Петровского. Прихожанами решено было отсюда на руках принести икону в свой храм, для чего многие из них 4-го июня на ночь отправились в город. В субботу 5-го июня в Петропавловском храме отслужены были утреня и литургия. В 11 часов, при звоне в колокол, стал собираться народ для встречи иконы с крестным ходом в д. Михалях, отстоящей в 5 верстах от своего приходского храма. Погода, доселе ненастная и холодная, резко изменилась еще накануне и, как нельзя лучше, благоприятствовала нашему торжеству, разделить которое собрался почти весь приход села Б. Петровского и множество крестьян из окрестных сел и деревень. Шел и стар, и млад встретить батюшку о. Серафима. «Мне в Саров не дойти», говорили некоторые благочестивые старушки, «так для него, батюшки, я хоть здесь потружусь немного». По окончании молебна пред иконой преп. Серафима, крестный ход направился обратно ко храму. Мерное колыхание хоругвей, преднесение множества икон, пение певчими величания святому, молитвы «Спаси Господи люди Твоя»..., «К кому возопию Владычице»... и многих других духовных песней - все это производило сильное впечатление на души паломников. Впечатление усиливалось еще и оттого, что дорога шла от д. Михалей к с. Петровскому (версты три) по ровной насыпи среди высокоподнимавшегося с обеих сторон леса. По принесении иконы в храм и по поставлении ее на особом месте, началось всенощное бдение. После стихословия второй кафизмы местным священником было произнесено поучение о чудесах преп. Серафима. После целования иконы и помазания детям были розданы иконки преп. Серафима для ношения на груди, а остальным богомольца — листки о жизни и наставлениях отца Серафима. На другой день во время литургии после причастного стиха в поучении, произнесенном местным диаконом М. Булгаковым, было объяснено изображение преп. Серафима на приобретенной иконе. «При жизни преп. Серафим часто молился пред иконою Божией Матери «Умиления», говорилось в поучении, «и не начинал без Ея соизволения ни одного благого дела. Посмотрите, пред взором его Она — Владычица и теперь находится. Не напоминает-ли нам это, бл. слушатели, чтобы и мы как можно чаще обращались во всем к постоянной Заступнице мира христианского Царице Небесной и Ея возлюбленному подвижнику преп. Серафиму, Саровскому чудотворцу». По заамвонной молитве местный священник сказал поучение о наставлениях о. Серафима. По окончании богослужения, прихожане Петропавловского храма пожелали принять икону Угодника в свои дома, что и было исполнено священно-церковнослужителями с охотой; для сего в каждый из последующих четырех дней была совершена служба преп. Серафиму, по окончании которой, при колокольном звоне, икона была сопровождаема в приход. Велико, сильно было впечатление богомольцев от встречи и принятия иконы преподобного; усердна была их молитва к угоднику Божию. Остается пожелать только, чтобы это впечатление никогда не изглаживалось, чтобы эта молитва возгревалась по силе св. Серафима, вся жизнь которого была — постоянная молитва. Священник В. Петровского Алексий Грандицкий (Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 14-й. 1904 г.).
Церковь существовала до 1935 года, когда она была закрыта решением Ивановского Облисполкома. До конца 1960-х годов церковь стояла закрытой, но в полностью сохранном виде, и по свидетельству местных жителей, в ней оставались нетронутыми иконостасы, росписи и вся церковная утварь. В конце 1960-х годов после очередной смены местной власти церковь подверглась разрушению и поруганию: был сорван замок, разграблены иконы и все внутреннее убранство, выворочены бревна пола, пытались разобрать на кирпичи калориферные короба под полом, а узорчатые чугунные плиты пола в летней части были растащены. Была полностью разрушена колокольня. К началу III тысячелетия некогда величественная церковь стояла в весьма плачевном состоянии: крыша текла, не было ни главки, ни креста, росписи практически полностью утрачены, проемы окон не имели стекол, открытые двери еле держались. Вместе с тем, по мнению архитекторов, фундамент и стены церкви сохранились в хорошем состоянии благодаря высокому качеству постройки церкви в XIX в. В 2008 году Петропавловская церковь была приписана к Свято-Успенскому Косьмину монастырю в с. Небылое Юрьев-Польского района. В праздник Петра и Павла в церкви проводился молебен, на который собирались жители и дачники из окрестностей. Восстанавливать большой храм села Большепетровского начали с 2010 года, когда в селе стали селиться люди, неравнодушные к судьбе Петропавловской церкви. В мае 2010 года вокруг церкви были спилены многочисленные деревья и кустарники, закрывавшие величественный храм. В июне начались работы по строительству утраченной с годами кровли трапезной части храма, своды которой позеленели от осадков,проникающих внутрь. Были установлены новые двери.
Петровское духовное училище
10 сентября 1816 г. открыто в селе Петровском, Юрьевской округи, духовное училище в присутствии его преосвященства епископа Ксенофонта, создателя сего училища князя Михаила Александровича Долгорукого и прочих к сему случаю собравшихся в село Петровское почтеннейших особ. В сей день в этом селе соборне совершил литургию епископ Ксенофонт, перед концом которой смотритель училища протоиерей Алексей Гурьев говорил проповедь и, по окончании оной, со святыми иконами шествовал в училищный дом, где и, отправлен был молебен и водосвятие с многолетием высочайшему императорскому дому, св. Синоду и создателю училища и прочим благодеявшим оному. Затем епископ, выслушав сочинения смотрителя и учителя училища на сей случай приготовленные, изъявил пастырскую благодарность создателю училища, дал отеческое наставление учащим и учащимся, благословил вновь заведенное училище образом Владимирской Божией Матери и ущедрил довольным количеством разного звания Книг. При возглашении многолетия производилась пальба из пушек. По окончании сего преосвященный со всеми почтеннейшими посетителями угощаем был завтраком от создателя училища в училищном доме. За завтраком князю Долгорукову многолетие пето было юными учениками онаго. Щедролюбивая десница сего благотворителя приготовила богатые столы и для учеников и для их родителей; сим последним прислуживали первые. Вечером училищный доме был иллюминован. Его сиятельство, князь Михаил Александрович Долгорукий, воздвигнув столь покойный дом для воспитанников духовных, украсив и снабдив оный всем нужным, изъявил свою благотворительную волю впредь благодетельствовать Петровскому училищу. Он принял на свое содержание двух беднейших учеников и другим обещался оказывать вспоможение. В пользу Петровского училища по сему случаю принесены следующие жертвы: Амвросий Митрополит С.-Петербургский благословил оное училище разного звания 88-ю книгами в богатом переплете; епископ Ксенофонт, кроме книг,— деньгами 25 руб.; князь Долгорукий на заведение библиотеки единовременно — 300 р. и пока жизнь его продолжится и в сем селе Петровском училище существовать будет,— дал обет: каждогодно вносить по 100 рублей; от него же в золотом переплете библия в лист. Всех пожертвований было, собрано очень много; временных 683 р., а ежегодных 150 руб. Даже прикащик его сиятельства, князя Михаила Александровича Долгорукого, Федор Васильев пожертвовал портрет Митрополита Платона, а поселяне села Петровского – 50 руб. Остальные жертвователи были; генеральша Евг. Мих. Творогова; Евдокия Алексеевна Верещагина; князь Петр Михайлович Долгорукий и жена его Настасья Петровна и дети их: Елизавета, Екатерина, Мария и Анна; Дм. Ал. Бороздин; Варвара Григ. Лифатова; Мих. Ник. Лимановский; Ник. Семенов Шагин; Петр Ал. Гэв; Нат. Ал. Соленникова; Елиз. Дм. Бороздина; Ник. Ник. Николаев; Ник. Ал. Протопопов; Мих. Яков. Еропкин; библиотекарь семинарии Ив. Флоринский; протоиерей Гурьев. Сообщил Е. Надеждин («Владимирские Епархиальные Ведомости» Неофициальная часть № 23, 1 декабря 1874 года). Смотрителем училища назначили протоиерея с. Петровского Алексея Гурьева, а учителем студента Феодора Щербовского. Число учеников на первых порах достигло цифры 23. При таких исключительных и торжественных условиях состоялось открытие Петровского духовного училища. Все присутствовавшие были очарованы любезностью князя Долгорукого, так близко принявшего к сердцу интересы духовного просвещения. Попечительность князя Долгорукого сулила Петровскому училищу беспечальную и обеспеченную будущность. Но последующая история не оправдала возлагавшихся надежд. Вся эта помпа, с которой училище начало бытие, не сообщила его существованию прочности и устойчивости. Да оно и понятно почему. Петровское училище должно было развивать свою просветительную деятельность вне близких связей и отношений с уездными, для которых, по существу дела, оно должно было представлять переходную подготовительную ступень. Духовенство же, которое отдавало своих детей в приходские училища не с тем, конечно, чтобы образование их и заканчивалось приходскими духовными школами, естественно желало и предпочитало иметь приходские училища в таких местах, где этот род училищ соединен был под властью одного начальника с уездным. Петровское училище в силу указанных обстоятельств не имело прочных основ для дальнейшего существования, и этих основ не могли сообщить ему никакие внешние содействия в форме пожертвований, благотворений. Оттого-то дела училищные пошли сразу не вполне хорошо и нормально. Уже в октябре месяце 1816 года смотритель училища жаловался семинарскому Правлению, что некоторые из учеников, назначенных для поступления в Петровское училище, совершенно не явились. Цифра 23, которою определялся первый комплект воспитанников, набранных в Петровское училище, была, кажется, максимальною для училища за все время его существования. В апреле месяце 1818 года учитель Щербовский был произведен в священника к Юрьевской Христорождественской церкви; остался один протопоп Гурьев, который правил и смотрительскую, и учительскую должность. В июне месяце того же года Правление семинарии нашло нужным командировать в с. Петровское особого ревизора с целью проверить на месте те неутешительные слухи, которые носились об училище во Владимире. Ревизором назначили иеромонаха Аркадия, доклад которого об открытии училища дышал такой восторженностью и верой в будущность новооснованной школы. Аркадий констатировал, что учение велось без опущений, за поведением учеников производился исправный присмотр, приходо-расходные книги записывались правильно, но — в училище осталось всего только два ученика. «Поелику, написал на докладе об этом семинарского Правления епископ Ксенофонт, для увеличения в оном училище воспитанников и в будущее время никаких способов не предвидится, то на основании сих обстоятельств отнестись, куда следует, о закрытии оного». Выдвинут был проект об открытии Вязниковского духовного училища (на этот раз приходского и уездного). Но и этому училищу не суждено было прочно устроиться. Так неудачно закончилась попытка превратить с. Петровское в образовательный центр для духовенства Юрьевской округи.
Петровское училище, Петровской волости, в с. Большом Петровском. Основано обществом 8-го октября 1878 г. Ближайшие училища: Ильинское в 8 в. и Березниковское — 10 в. В 1884 г. «Помещение общественное, деревянное, вместе с волостным правлением; по свету и теплоте неудобное; квартира учителю есть; классных комнат одна — длиной 11, шириной 7, вышиной 4 арш. Учебных пособий недостаточно — на 145 р. 90 к. Библиотеки нет, кроме 18 книг. Земли нет. Законоучитель священник Николай Троицкий, окончивший курс во Владимирской духовной семинарии, преподает с 1863 г., а в настоящем училище с 8-го октября 1878 г.; учитель Дмитрий Ухов, окончивший курс в Новинской учительской семинарии, преподает с 1-го декабря 1881 г. Попечителя нет. Учащихся к 1-му января 1883 г. 25 м. и 7 д. Выбыло до окончания курса по желанию родителей 13 м. и 2 д. Окончило курс со свидетельствами 3 м. и 3 д. Вновь поступило 21 м. и 3 д. К 1-му января 1884 г. состояло 30 м. и 5 д. Учатся все вместе. Возраст: 7 — 8 л. 6, 8 — 9 л. 6, 9 — 10 л. 7, 10 — 11 л. 7, 11 — 12 л. 4, 12 — 13 л. 5. Из учащихся: 18 из с. Петровского, 15 — д. Красной-Горы в ½ в., 1 — с. Лучинского — 3 в., 1 — д. Федорковой — 1 в. Ночлежного приюта нет. Живет на квартире 1 уч., с платой по 2 руб. в месяц. Вероисповедания православного. По сословиям: потом. двор. 1 д., мещ. 2 д., крест. 30 м. и 2 д. Средства: от земства 296 р., от общества 109 р.; платы за учение нет. Расходы: отопление, освещение, прислуга и ремонт 39 р.; жалованье — законоучителю 50 р., учителю 240 р.; ему же квартирных 70 р.; на книги и учебные пособия 6 р. Посещали классы исправно. Прием в сентябре; поступили все неграмотными. За теснотой помещения отказа не было. Учебный год с 19-го сентября по 29-е апреля. Пению обучаются простому. Учатся в день 6 час. и даются уроки на дома. Отделений 3. Уроков в неделю: по Закону Божию 4, по Русскому языку 12, по Славянскому языку 2, по арифметике 4, по пению 2. Получивших награды не было. Получившие свидетельства учились 3 — 4 г. Не окончившие курса учились до 1 ½ л. Обозревал училище 1 раз инспектор народных училищ. Обучения ремеслам и рукоделию нет. Воскресных бесед и чтений нет» («Владимирский земский сборник, 1884 год, № 12, декабрь.).
Николай Александрович Троицкий
На ряду с великими, знаменитыми людьми, имена которых делаются общеизвестными, существуют герои неизвестности: в каком-нибудь глухом уголке, на каком-нибудь скромном поприще делают они свои дела, отдавая на пользу общую все, — даже самую жизнь свою. И таковым лицам принадлежал скончавшийся 4-го марта 1902 года на 69 г. жизни заштатный священник с. Большого-Петровского, юрьевского уезда, о. Н.А. Троицкий. Н.А. Троицкий был сын пономаря с. Аинькова, юрьевского уезда; он родился в 1833 году и воспитывался во Владимирской Духовной Семинарии. По окончании в ней полного курса (1854 г.), он три года исправлял должность псаломщика в с. Далматове, александровского уезда; затем, некоторое время был делопроизводителем в Боголюбовом монастыре и вместе с тем состоял певчим в тамошнем хоре; в сан священника был рукоположен Преосвященным Иустином, бывшим Архиепископом Владимирским и Суздальским, к церкви с. Б.-Петровского, где прослужил 36 лет. По сдаче места и увольнении за штат в 1896 г., он поступил на должность викарного священника в с. Орехово; оттуда перешел на таковую же должность во Владимирскую женскую Общину, ковровского уезда, — здесь, как страннику, вдали от своего родного гнезда, ему и суждено было кончить свою жизнь. Пастырская деятельность о. Николая была довольно разнообразна. Он но однажды был избираем депутатом, неоднократно был уполномоченным от духовенства на училищные съезды; с 1863 по 1878 год, по указу Владимирской Духовной Консистории, проходил должность учителя крестьянских детей в собственном доме безмездно, а затем, — с 1878 г., с открытием народной школы, исполнял должность законоучителя; с 1887 по 1895 г. состоял в должности духовника ведомственного духовенства; с 1870 по 1885 г. был членом Миссионерского Общества, а с 1885 по 1894 год состоял членом Таганрогского Благотворительного Общества, — был также опекуном сирот — детей священника с. Купани, о. А. Троицкого. Таков служебный путь о. Николая. Нельзя сказать, чтобы на этом длинном и трудном пути о. Николая оставался без внимания со стороны Епархиального Начальства. Владимирские Архипастыри, начиная с Иустина и кончая Высокопресвященнейшим Сергием, Архиепископом Владимирским и Суздальским, ценили заслуги о. Николая и поощряли его знаками отличия. Последняя награда о. Николая — наперсный крест. Жизнь о. Николая может служить уроком для всех, особенно для духовенства. Это был, прежде всего, пастырь высокой нравственности и строгой религиозности. Богослужение было любимой пищей его души; к нему он относился всегда внимательно, благоговейно: лицо его, обычно добродушное, во время церковных служб становилось серьезным, сосредоточенным и умиленным; голос его, обыкновенно звучный и мягкий, переходил в светло-торжественный, музыкальный. При таком отношении к Богослужению, о. Николай поставлял неопустительным долгом своим проповедание Слова Божия. Поучения его глубоко проникали в сердца слушателей и нередко трогали их до глубины души. Столь же усердным и опытным был о. Николай и в деле преподавания Закона Божия в местной Петровской школе; это видно из одобрительных отзывов о нем Епархиального Начальства и из назначения Юрьевским Учил. Советом денежной награды о. Николаю. Преданный Богу и Его закону, о. Николай весь уходил в заботы и о видимом жилище Его, — о св. храме; памятником этих забот служит Петровский храм, прекрасно обстроенный и богато украшенный, при деятельном участии его. Обладая достоинствами примерного пастыря, о. Николай был вместе с тем и симпатичнейшим человеком. Простота в обращении со всеми, доброта и благожелательность в отношении к ближним были отличительными его чертами. Нередко бывает, что люди, при несчастливо сложившихся обстоятельствах жизни, или теряются или озлобляются. Но ни того, ни другого не случилось с о. Николаем: он очень рано лишился счастия семейной жизни, — на руках его остались сын и две дочери, из которых одна была еще малюткой; но не пал духом о. Николай. Он весь отдался делу воспитания своих детей. Но этого мало, — он, изведавши горечь жизни, ничего не щадил, лишь бы отереть слезы ближнего, лишь бы помочь сиротству и бедности: всякий всегда находил у него привет, ласку, отеческое вразумление и посильную помощь. С особенной заботливостью и отеческой любовью относился о. Николай к своим родственникам, нужды их были предметом постоянных забот его до последних дней жизни. Тяжкое испытание завалило волю о. Николая и выработало в нем твердый характер. Этим только и можно объяснить его полную лишений, трудовую жизнь, его неослабную энергию на трудном пастырском пути. Вообще о. Николай может служить образцом для всех «в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте» (1 Тим. 4, 12). За благочестивую и трудовую жизнь Господь удостоил о. Николая истинно-христианской, непостыдно-мирной кончины. Вестником исхода его из сего мира, в другой мир была роковая болезнь, длившаяся около двух недель. В Ковровской больнице, предчувствуя свою кончину, он по-христиански приготовился к смертному часу: пособоровался, поисповедовался и приобщился Св. Таин. Ни жалобных вздохов, ни желания более жить не выразил о. Николай в свои последние минуты, одна безусловная покорность воле Божией светилась в его глазах. «Господи, приими дух мой с миром», были последние его слова. 7-го марта, в соборе г. Коврова, после Литургии происходило отпевание почившего градским духовенством, во главе с протоиереем г. Коврова о. А. Радугиным, при участии наблюдателя церк.-приходских школ о. А.А. Васильева, священника с. Орехова о. А.В. Молчанова и других. После Литургии перед отпеванием внуком покойного — воспитанником V кл. Владимирской Дух. Семинарии А. Виноградовым была сказана следующая речь: «Еще так недавно мы видели тебя свежим и бодрым; еще на святках ты беседовал с нами задушевно... Но что мы видим теперь? Лежишь ты во гробе, «не имеяй ни вида, ни доброты», погас мягкий блеск твоих ласковых очей, сомкнулись твои уста. Пропел для тебя последнюю Литургию твой любимый пустынский хор (Литургию и чин отпевания пел хор сестер Владимирской общины, где в последнее время служил покойный.), а ты молчишь и не восхищаешься его пением, как это бывало прежде. Со всех сторон собрались к тебе чада твоя, — но не для мирной беседы с тобою, а для того, чтобы пролить слезы пред твоими останками и сказать тебе последнее „прости". В такие скорбные минуты, — в минуты последнего прощания, трудно бывает говорить за одного себя, но еще труднее говорить за многих; потому что трудно проникнуть в глубины человеческой души, быть истолкователем и выразителем ее мыслей и чувств. Благовременно было бы в эту минуту повести речь о пастырских достоинствах почившего; но не гораздо ли красноречивее свидетельствуют о них те тяжелые вздохи, которые вырываются из груди твоих пасомых и те горячие слезы, которые льются из очей всех твоих духовных чад. Поистине, ты был добрым пастырем, полагавшим душу свою за овец своих.. Ты знал своих, и твои тебя знали... Уместно было бы сказать в эти минуты о тебе, как о человеке вообще, о деятельности твоей, о твоей жизни; но и здесь не видится особенной надобности, потому что обо всем этом подскажет сердце каждому из знаемых твоих, каждому из прихожан твоих, среди которых ты служил Богу и людям. По чувству глубокой благодарности к тебе, поведаю лучше о твоей частной домашней жизни, о твоих отношениях к нам, — твоим родным, в частности, — об отношениях ко мне, — твоему внуку. Для всех нас ты был любящим, преданным отцом и братом, ибо не для нас ли ты почти полвека работал, трудился? Любовь к Богу, да самоотверженная любовь к ближним, — к нам твоим родным двигали тобою и одушевляли тебя в твоей многотрудной деятельности. Всем памятны те слова, которыми ты отвечал на просьбы твоих родных оставить службу и дать себе отдых: „нет, — говорил ты, — еще не совсем устал, послужу, — видите, сколько родных, внучат: всех их надо устроить... Да зачем преждевременно зарывать таланты, скрывать Богом данные силы?“ — И служил ты, работал неутомимо, без жалоб, помогая всем, кто приходил к тебе за помощью. А как крепка, мощна была та нравственная связь, которая соединяла тебя с нами. Среди нас не было такого огорченного сердца, к которому ты не приходил бы с отрадой и утешением. Ты, буквально, отирал слезы близких тебе, ты успокаивал мятущиеся сердца, ты всегда был озабочен нами! Теперь же тебя, — нашего отца и опору в жизни, — мы видим мертва и бездыханна; сейчас услышим над тобой надгробные песни, скоро дадим тебе последнее целование; еще пройдет немного времени, — и совсем закроется над тобой гробовая доска... Не было бы и границ нашей скорби, если бы ее не смягчало слово Божие. «Не хощу вас, братие, не ведети о умерших, вещает Св. Апостол, да не скорбите, якоже и прочии, не имущии упования» (1 Сол. 4, 13). Внимая этому вещанию, утешаемся: верим и надеемся, что ты, дорогой наш, в определенное Богом время восстанешь для жизни лучшей, блаженной, подобно тому, как зерно посеянное на время как бы умирает в земле и, по-видимому, совсем уничтожается, но вот, орошенное дождем и согретое солнцем, оно снова оживает, дает стебель, одевается листьями и украшается цветом. Тогда-то, по всеобщем воскресении, Господь скажет тебе: добре, рабе благий и верный, о мале был. ecu верен, над многими ти поставлю: вниди в радость Господа твоего (Мф. 25, 21). Но и в здешней — земной жизни долго и многие будут помнить тебя: не одно сердце будет биться, лаская твой дорогой образ; не одна чистая, горячая слеза прольется в пламенной молитве за тебя к Богу, — в молитве о том, чтобы упокоил тебя Всевышний в селениях праведных, где нет ни болезней, ни печали, ни воздыхания. Верь, незабвенный наш: и паства твоя, и все знаемые твои никогда не забудут твоего доброго и кроткого образа. Поминай и ты нас в своих молитвах пред Престолом Всевышнего. Прими же это последнее к тебе обращение, как залог нашего духовного с тобой союза, как знак искренней и неизменной тебе благодарности. А теперь — прости, прости до будущей встречи за гробом! Мир твоему праху!». Сам чин отпевания иерейского и особенно прекрасное, выразительное чтение положенных молитв священниками были очень трогательны и умилительны.
Во исполнение воли о. Николая, тело его было переправлено из Коврова в с. Б.-Петровское по И.-Ю. ж. д. Трогательно было зрелище, когда проходила погребальная процессия от собора до вокзала; еще трогательнее и величественнее вышла встреча покойного в с. Петровском, когда массы народа, собравшегося не только из Петровского, но и из окрестных приходов, спешили почтить останки „любившего народ" батюшку, — дорогого гостя, — странника, возвратившегося из далекого путешествия лишь для того, чтобы лечь в сырую могилу. Похороны о. Николая были совершены в Петро-Павловском храме с. Б.-Петровского 10 марта, после Литургии и литии, пятью священниками, при громадном стечении народа. В конце Литургии священником с. Ундола о. А. Виноградовым было сказано слово, в коем он напоминал бывшему духовному стаду покойного о последнем долге его к умершему, — постоянной молитве за него. Перед литией священником с. Б.-Петровского о. А. Грандицким была произнесена следующая речь. «Дорогой и приснопамятный о. Николай! Твое пришествие в родные края всегда наполняло радостью сердца как родных, так и близких знакомых твоих. Как-то невольно молодые и старые, один пред другими, все спешили, дабы принять от тебя благословение. Вот и теперь, узнав о твоей кончине в чужих краях и о прибытии твоих останков в родной тебе храм, собрались близкие и знакомые. Но за чем? Не получить благословение, а сказать тебе последнее прости. Ты любил благолепие храма Божия и в это святое дело вложил всю свою душу. Кто помнит этот храм 40 лет тому назад, тот легко поймет, сколько положено было тобой дум и забот для его благоукрашения. Не было для тебя большей радости, как служить в сем храме. Здесь изливал ты пред Престолом Божиим свои скорбные и радостные чувства: здесь молился о спасении и целости вверенной тебе Богом паствы; здесь приносил ты бескровную жертву о пасомых, в вере скончавшихся. Любя богослужение, ты умел сам хорошо молиться, умел и других располагать к молитве; в самом голосе твоем ясном и твердом, всюду слышном звучало религиозное, назидающее душу настроение. Здесь любил ты и поучать свою паству. Проповеди, произносимые тобой с большим воодушевлением, были неотразимо действенны. Когда ты говорил, лицо твое как-бы сияло и невольно вкладывало слушателям то, что ты хотел разъяснить, в чем хотел убедить и чему хотел наставить. В домашней частной беседе твои наставления были истинно отеческие; изобличая кого либо из неисправных, ты наставлял его, не как власть имеющий, а как умный отец, сожалеющий о погибели своего детища и желающий ему всеми силами исправления, прилагая, как опытный врач, то или иное средство к его исправлению. Что сказать о твоей собственной внутренней жизни? Можно- ли назвать ее счастливой и покойной? Далеко нет. Если жизнь вообще всех людей полна печалей, то, в частности, жизнь твоя преисполнена была больших скорбей от начала до конца. Рано лишившись своей драгоценной подруги советницы, ты принужден был влачить одинокую вдовью жизнь; на тебя тогда легла забота о доме, легла забота, как-бы хорошо воспитать и вывести в люди сына и двух дочерей, из коих одна осталась совсем еще малюткой. Устроив дочь, ты из своего нажитого столькими годами родного гнезда, единственно надеясь на Бога, отправился в страну тебе чуждую. Заслуженный, украшенный знаками Монаршей милости, ты здесь стал в число последних и в трудах взяв себе большую долю, работал часто день и ночь, чтобы поддержать, как ты сам часто выражался, своих кровных родных и знакомых, кои обращались к тебе за помощью. На закате твоей жизни Господь послал тихую жизнь среди монастырских сестер. Но это затишье было перед бурей. Волей Всевышнего тебе готовилось последнее испытание: тяжелая болезнь, так скоро подкравшаяся к тебе, взяла тебя из рук любивших, и ты принужден был провести последние дни и часы своей жизни среди незнакомых людей, сердобольная рука коих закрыла твои очи. Ни звука ропота или неблагодарности в это время не вырвалось из твоих уст, а светилась в очах твоих покорность воле Божией. Видя близкий исход свой из здешней жизни, ты пред смертию, после спокойно проведенной ночи, сам привел себя в порядок, сам помазал себя крестообразно св. елеем и со словами: «Господи, приими дух мой с миром», тихо почил о Господе. Мир праху твоему, добрый пастырь Церкви Христовой! Ты дело свое свершил, прочее за все доброе, посеянное тобою, воздаст тебе Праведный Судия и в селениях райских вселит дух твой». После литии, перед выносом тела покойного из храма, священник с. Березников о. А. Акципетров, бывший духовник покойного, сказал несколько задушевных слов почившему на текст: «Добре, рабе благий и верный, ... внииди в радость Господа твоего». А наконец исполнилось последнее желание покойного: его зарыли в могилу рядом с супругой, — подругой жизни, у того самого храма, который был так дорог ему, который был взлелеян, если так можно выразиться, его заботами. (Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 10-й. 1902 г.).
Источник: 1. Добронравов, Василий Гаврилович (1861-1919). Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии: [Вып. 3]. Суздальский и Юрьевский уезды / Сост. препод. Владимирск. семинарии В. Березин]. - 1896. - 526, VIII с.
Город Юрьев-Польский. Юрьевский уезд Юрьев-Польский район
