Из преданий о первом ревизоре Владимирской Семинарии — Филарете, в последствии Московском Митрополите
Из преданий о первом ревизоре Владимирской Семинарии — Филарете, в последствии Московском Митрополите
В 1814 году в числе других семинарий преобразована была и Владимирская, а в 1815 году она обревизирована была Филаретом, тогда еще бывшим ректором С. - Петербургской академии. Всякий, даже по-видимому малозначительный, Факт из громадной деятельности, блаженной памяти, митрополита Филарета, в настоящее время принимается с благоговейным вниманием. Несколько совершенно частных писем митрополита Филарета, напечатанных в «Душеполезном Чтении», перепечатывается с большим интересом. Ревизия Семинарии есть дело значительной важности; поэтому мы с особым вниманием пересмотрели все дела архива Владимирской Семинарии за 1815 год, чтобы составить понятие о Филарете, как ревизоре Владимирской Семинарии. К сожалению в архиве Владимирской Семинарии не находится никаких материалов относительно этого предмета. Есть только одно предупреждение о приезде на ревизию Филарета: «Правление Московской духовной академии сим предписывает:
1) Владимирской семинарии быть готовой в начале июля месяца;
2) Поелику ревизор осмотрит также и уездные училища, находящиеся при семинарии, кои ему встретятся на пути проезда, то для готовности к обозрению подведомственных семинарии училищ, семинарское правление не оставит сделать зависящее от него распоряжение».
Не имея официальных данных, мы обратились к живому преданию. Еще слава Богу, не мало во Владимирской епархии почтеннейших старцев, которые были сами очевидцами cей ревизии. А между тем не редко бывает, что слово предания живее характеризует известное происшествие, чем многие официальные документы. Признаемся, что мы собрали весьма мало данных об этом важном предмете; но пусть и эти мелкий предания о ревизии великого Филарета не пропадут бесследно.
Еще за долго, месяца за два, до официального известия о назначении Филарета ревизором Владимирской семинарии, во Владимире частным образом проведали об этом, и раньше всех бывший в то время преосвященный Ксенофонт. К епископу Ксенофонту лучшие и заслуженные преподаватели семинарии имели близкий доступ. Он обращался с ними даже Фамильярно. «Слышал-ли о. Иван, что в нашу семинарию назначен ревизором Филарет? На этот раз, я думаю и твоя магия не поможет», шутя говорил преосвященный учителю семинарии свящ. Сав..ву «Боюсь, ваше преосвященство, чтобы плачь на развалинах старой семинарии не вторился в других тонах в новой семинарии», ответил о. Сав...в.
Надо заметить, что о. Сав...в, уже давно умерший, и до сих пор пользуется особенной известностью во Владимирской епархии. Спросите любого священника или диакона, и каждый расскажет не один случай из жизни этого в свое время замечательного человека. В то время знание естественных наук было редкость, а о. Сав...в их знал довольно основательно, так что многие прозвали его, а другие не шутя считали магиком — чернокнижником. Преосвященный Ксенофонт поэтому-то при настоящем случае и посмеялся о. Сав — ву. Ответ же последнего содержит в себе тоже остроту. Семинаристами, по поводу преобразования семинарии, сочинены были очень удачные стихи: «Плачь на развалинах старой семинарии». В этих юмористических стихах, между прочим, плачут многие начальники и наставники «лишившиеся покоя прежней службы». Таким образом о. С...в шутя хотел сказать этим, что пожалуй-де придется и в самом деле выдержать тяжелую ревизию. «Не мешает переписаться у кого есть знакомые в Петербурге, чтобы ревизор не застал врасплох», заметил преосвященный. Началась деятельная переписка: с полным нетерпением и интересом ожидались и перечитывались Петербургские письма. Одно слово ревизор, а особенно в то время, пугало учеников, а еще более начальников и наставников. Да и немудрено: ревизоров прежде не видали, а о Филарете уже и тогда составилась высокое понятие. «Это человек — сила: он только взглянул на кого, — все понял, все знает. Это человек особенный, высокий». Вот с какими мыслями ожидали во Владимирской семинарии ревизора Филарета!
Вечером на 6 июля приехал во Владимир ревизор Филарет, и остановился в архиерейском доме. Нечего, конечно, и говорить, что о его прибытии с быстротой молнии весть прилетела в семинарию. Семинария с восхода солнца уже была в хлопотах. Пронеслась молва, что ревизор приедет в десятом часу утра: и чем ближе был этот срок, тем чаще повторялись вопросы: сколько часов? — тем беспокойнее чувствовали себя семинаристы. Эконом семинарии, иеромонах Никодим, растерялся до такой степени, что полами своей рясы помогал служителям мести семинарский двор. «Что вы делаете отец эконом, усмехаясь спрашивали его семинаристы». Полноте, полноте, отвечал он, — скорее надо мести. Ревизор!..
Ревизор явился прежде в высшее отделение семинарии. Здесь он пробыл три слишком часа. Сперва слушал лекцию учителя семинарии и вместе ректора Иосифа, а потом экзаменовал учеников. О. ректор, между прочим, объяснял текст Свящ. Писания: « еда о волех радит Бог». Лекция ректора и приемы преподавания весьма понравились ревизору, так что он тут же поздравил его профессором. Вот до какой степени силен был Филарет уже и в то время! Не сносясь с комиссией духовных училищ, он прямо поздравляет о. ректора профессором! Ученикам предлагались и со стороны ректора, а особенно ревизора многообразные богословские возражения; и каждый удачный ответ так радовал ревизора, что ученики, заметив это, приободрились, и на душе у всех стало легко и приятно. По окончании первого испытания говору семинаристов не было конца: одного из учеников высшего отделения, более других отличившегося решениями возражений, тут же прозвали: unus pro omnibus.
Ученики Филосовского отделения ожидали к себе на испытание Филарета в следующий день. Они не столько страшились его, сколько горели желанием своими ответами угодить такому умнейшему и добрейшему ревизору; Испытание в философском отделении было также продолжительно. Некоторые возражения философские были так глубоки и новы, что не только лучшие и остроумнейшие ученики не могли решить, но даже сам учитель философии Березин затруднялся их решением. Березин был один из лучших и трудолюбивых учителей семинарии; и он также, после испытания поздравлен был Филаретом профессором. Бойкий и остроумный ответ ученика тотчас же удостаивался похвалы: «дельно, коротко и основательно», говорил при этом ревизор. Скоро ученики так ободрились, что один из них позволил себе даже сострить. Когда, задав возражение ученику, ревизор не получал от него ответа, он всегда обращался за решением к другим ученикам и указывая на одного, говорил: «ты что можешь сказать?» Если ученик молчал, ревизор указывая на следующих, говорил: Seqvons (следующий), пока кто-либо не отвечал. И вот предложен был довольно трудный философский вопрос, и ревизор уже несколько раз повторял: Seqvons. Никто не отвечал. «Как же вы не понимаете! Хоть бы слово кто сказал»! Сделав это замечание, ревизор опять продолжал добиваться ответа: Seqvens... — «Seqventem» сказал один рослый философ. Ревизор не мог не улыбнуться и сам разрешил вопрос.
В отделении реторики испытание шло не очень удачно. Эта неудача последовала от того, что учитель очень оробел и растерялся. Когда ревизор взошел в класс в сопровождении ректора, инспектора и прочих учителей семинарии, прошла уже не одна минута молчания: учитель реторики стоял глядя то на ревизора, то на ректора и не зная что делать. Наконец ревизор обратился к нему: «спросите учеников, дайте какой-нибудь
вопрос «Rhetorica qvid?» Спросил оробевший учитель. Ученик отвечал отрывисто и неосновательно. «Каков вопрос, таков и ответь», заметил ревизор. «Извините мою неопытность», кланяясь проговорил учитель.
Пришедши в высшее отделение училища, Филарет стал у кафедры и спросил учителя по латинскому языку. «Какого автора переводите»? Корнелия Непота. Начали переводить первую главу из жизнеописания Милтиада. Дошли до выражения: elves non solum de eо bеne sperare, sed etiam confidere poterant... Ученик первые слова перевел: «хорошо могли надеяться». «Не так, не по-русски», сказал ревизор и обратился к преподавателю. Тот упорно глядел в книгу, но ни слова не отвечал. После этого ревизор обратился к учителям семинарии с тем же вопросом. Никто не дал удовлетворительного ответа. «Все это не так: bene sperare значит иметь хорошую надежду», сказал Филарет. Между тем преподаватель латинского языка, как всем было известно, окончательно растерялся. Поэтому смотритель училища, иеромонах Аркадий (впоследствии Олонецкий архиепископ) видя, что дело идет плохо, взял катихизис Платона и начал читать первый член символа веры, учеников же заставил переводить на латинский язык. Перевод с русского на латинский язык шел очень удачно.
В прочих классах училища ревизор не делал испытаний, а только обозрел классы.
Кончилась ревизия, и все убеждены были, что Владимирской семинарией ревизор вообще остался доволен.
