Содержание архиерейского дома Переславской Епархии в сер. XVIII века
- Амвросий (Зертис-Каменский) - 1753-1761 гг. Епископ Переславский и Дмитровский.
Потеря Переславлем прежнего значения в Переславской епархии в сер. XVIII века
Вступление епископа Амвросия на Переславскую кафедру совпало с пожаром в архиерейском доме: сгорели деревянные покои по небрежности конюха Илариона Григорьева, отлучившегося после топки в свой дом. Убытки, какие понес при этом архиерейский дом, исчислены были в 777 р. 15 коп. В возмещение их положено было продать с торгу охочим людям пожитки эконома архиерейского дома, стряпчего Верещагина и конюха Григорьева и полученные деньги взять в катедральную казну. Но пока тянулось дело, виновные лица успели скрыть свою движимость, и архиерейский дом должен был восполнить все сделавшееся достоянием огня в счет своих собственных средств.
Затраты эти явились только началом целого ряда громадных расходов, которые в период правления Переславской кафедрой епископа Амвросия нес архиерейский дом для оплаты материалов и строительных работ, производившихся в широких размерах в кафедральном монастыре.
Перестройки в Горицком монастыре, как мы видели, начаты были еще в правление предшествовавших архиереев и, хотя к 1753 году приходили к концу, но в общем ведены были не особенно успешно, а главное, по недостатку присмотра, не вполне умело и доброкачественно. По крайней мере Переславская контора в начале 1754 года вошла к Преосвященному Амвросию с представлением, в котором нарисована довольно мрачная картина, как состояния полуразрушенных монастырских зданий, так и средств, которыми располагал к тому времени архиерейский дом.
«Катедральный Горицкий монастырь в такое почти все обветшание и разорение от переломок и неосновательных перестроек пришел, что не токмо архиерейских, но и самых последних настоятельских, а паче братских и служительских келий, да и самой соборной церкви, еще же и во многих местах монастырской твердой ограды подлежащей крышки нет и почти весь пуст. Да и впредь оное все как церковное, так и катедральное монастырское внутреннее строение не токмо продолжать и совершить или хотя потребное число материалов для совершения онаго припасти за неимением на то особливой немалочисленной суммы, но и начать наступающаго вешняго и летняго времени за малособираемыми с катедральных крестьян оброками и за отправляемыми самыми малотяглыми зделиями отнюдь невозможно и крайне не из чего».
Таким образом, перестройки, начатые при архиепископе Арсении и еп. Серапионе, не были завершены, велись не вполне производительно и умело и сопровождались разрушением и поломкой существовавших зданий, вследствие которых монастырь представлял к 1754 году вид разгрома и разрушения. Недаром в одном из указов настоятелю Никитского монастыря архимандриту Нифонту «о неломании стараго до основания» епископ Амвросий дает довольно суровую характеристику строительной деятельности своего предшественника епископа Серапиона: «На свидетельство преосвященнаго Серапиона не для чего ссылаться, понеже он и все ломал, как известно, а ничего добраго вновь, как в Никитском, так и в других монастырях не построил; чего ради смотреть накрепко теперь, не чтобы старое до основания ломать, но чтобы, по примеру, как мы сделали в Горицком, из стараго нечто новое, получше прежняго, не ломаючи до фундаменту напрасно, сделать».
Между тем Высочайшим Именным указом, объявленным Св. Синоду 28 октября 1753 года, повелевалось «катедральный Горицкий монастырь и в нем святыя церкви в достодолжное к славе Божией благолепие привести». Для этой цели требовались, конечно, не малочисленные средства, которыми, как заявляла контора, архиерейский дом совершенно не располагал.
Согласно указу Св. Синода, присланному 28 октября 1744 года, велено было переоброчить всех монастырских и епаршеских крестьян против помещичьих со уменьшением четвертой части оброчной. Указ этот в свое время в отношении к Горицкому монастырю не был выполнен. В настоящее время его припомнили и положили переоброчить катедральных крестьян, пока на один 1754 год, применительно к тому оброку (самому высшему), какой платили Горицкому монастырю Кутуковские крестьяне, именно по 1 р. 41 2/4 к. с каждой души. Такою суммою положено было обложить всех крестьян, кои не несли никакого монастырского тягла (бестягольных). С тех, которые исправляли тягло, и бобылей положено было взыскивать только по рублю. Кроме сего как тягальные, так и нетягольные обязывались отправить известное количество монастырского зделья, довольно значительное (брусья, стропильник, решетник, тес, топорники, каменщики), или уплатить соответствующую за это сумму.
За Горицким монастырем в 1754 году числилось всех крестьян оброчных 2434 души, деловых (тягальных) 1851, бобылей 380, а всего 4665 душ, с коих и было взыскано за 1754 г. по указанному выше расценку 7445 руб. 20 коп. За расходованием нужной сумму в 1754 году, наличных к концу года оставалось 6787 р. 38 ¼ к. и в доимке числилось 1143 р. 13 коп.
Конечно, эта сумма значительно превышала то, что собирали с монастырских крестьян раньше. Но и она, понятно, далеко была недостаточна для покрытия расходов, связанных со всеми строительными работами, какие предполагалось вести в монастыре. Смета, составленная архитектором Карлом Бланком на одну соборную церковь, которую решено было вновь перестроить, выразилась в крупной сумме, превышающей деньги, собранные в 1754 году. Именно, кроме буту, щебню кирпичного и песку, что предполагалось исправить своими вотчинными крестьянами, для построения соборной церкви требовалось кирпича 1730 000 на сумму 3460 руб.; извести 4268 бочек на сумму 512 р. 16 к.; камня белого длиной 1 аршин, шириной восемь вершков, толщиной 4—5 вершков пять тысяч на сумму 500 руб.; железа связного 1500 пуд., считая в сажени весу по 50 фунтов, 750 руб.; полосного железа 500 пуд. 400 р.; за работу каменщикам 1730 руб. А всего 7372 руб. 16 коп. В эту смету кроме того не вошли расходы по внутренней отделке церкви, на приобретение материалов для покрытия ее и на плату мастеровым. А затем предполагалось, кроме соборного храма, возобновить и прочее каменное и деревянное монастырское строение, не говоря уже о необходимости «оплачивать другие необходимые по кафедре Его Преосвященства расходы».
В виду таких обстоятельств в начале 1755 года консисторией было постановлено и епископом Амвросием утверждено, собирать, начиная с этого года «до будущаго впредь разсмотрения» с нетягольных крестьян со всех по 1 р. 50 к., а с деловых по рублю с души, что должно было дать в общей сумме 5502 руб. в год. Доставку лесных материалов, каменщиков, топорников (зделье) положено было при этом с них сложить и в кафедру не требовать, чем предполагалось ослабить сильно повышенный и возвышающий нарекания и жалобы оброк. Оброчным крестьянам позволялось кроме того, в случае, если они пожелают, переходить на зделье, т.е. пахать подмонастырские земли, сенокосить и всякую работу по три дня в неделю отправлять и уплачивать в таком случае для уравнения тоже по рублю. Бобылей подмонастырных (247 д.) положено было утилизировать для обжигания кирпича в казенных сараях и станках. На каждую душу, не выключая малолетних и престарелых, они должны были представить по 2 тысячи кирпича в год, что давало всего в год 494 000. Вместе с увеличением оброка с монастырских крестьян, консистория постановила освидетельствовать все пахотные и сенокосные Горицкие монастырские пустоши, отдающиеся в оброк; лучшие из них постановлено было оставить при монастыре и не отдавать в оброк, а о прочих учинить публикацию и сдать с торгов в оброк тем, кто больше давать будет, или отдать своим крестьянам из платежа урожайного хлеба по ужину пятого снопа.
Таковы были подготовительные распоряжения, направленные к изысканию средств, необходимых для затеянной в грандиозных размерах перестройки. Предполагалось не только вновь отстроить соборную церковь, но соединить ее громадным зданием, названным Гефсиманией, с церковью Всех Святых, Сведущий в архитектурном деле, построивший еще раньше в бытность свою архимандритом Новоиерусалимского монастыря чудный купол над Гробом Господним, большой любитель строиться, епископ Амвросий приложил все старание к тому, чтобы возведенная при нем постройка осталась памятником, заслуживающим внимания не только современников, но и потомства. Архив Переславской духовной консистории сохранил много документов, связанных с этой постройкой, свидетельствующих о неутомимой ревности преосвященного строителя, об его обширных познаниях в строительном деле, а равно о тех затруднениях и противодействиях, какие он встречал. Несмотря на такие противодействия, сделано им было несравненно более, чем его предшественником епископом Серапионом. К сожалению только, и Амвросию не пришлось завершить своего грандиозного строительного дела. Кроме недостатка монастырских средств, это объясняется отчасти отдаленностью местожительства епископа Амвросия от гор. Переславля, а главное - скорым переводом его на новую кафедру — Крутицкую.
Постепенный ход строительных монастырских работ и характер их может быть до некоторой степени выяснен на основании сохранившейся в архиве описи Горицкого монастыря от 1754 года. В ней на полях сделаны были в 1757 году пометы, которые дают нам возможность судить о том, что к 1757 году устроено было в Горицком монастыре епископом Амвросием, начавшим перестройку монастырских зданий с 1755 года. На основании ее состояние монастырских зданий к 1757 году может быть представлено в следующем виде.
«Церковь соборная во имя Успения Пресвятыя Богородицы, каменная, стояла без глав, с поврежденными внутри столбами. Иконостаса в ней совсем не было, а старый хранился в кладовых палатах. К сожалению, в кладовых палатах он остался и в последующее время. Недавно, назад тому три года, с разрешения Высокопреосвященнаго Николая, Архиепископа Владимирскаго, иконы эти были извлечены из подвалов и внимательно осмотрены. Все оне оказались покрытыми толстым налетом плесени. Время и сырость сделали свое дело... Сохранившиеся остатки изображений свидетельствуют о высокой художественной ценности этих иконописных работ, разделанных по золотому полю. В особенности это надобно сказать об изображениях праотцев и пророков. Есть несколько изображений и новаго италианскаго письма. Всех икон, сохранившихся в подвале, насчитано было до 60. «Высокодостойнаго изображения» кисти Симона Ушакова не удалось найти. Этих икон не оказалось среди других. По-видимому, оне после разбора стараго иконостаса поставлены были в кафедральной трапезной церкви около горняго места. В конце 1755 года по распоряжению епископа Амвросия, были измерены их дски, при чем оказалось: Спасителев образ мерою три аршина без четверти, шириною два аршина без двух вершков,— образ Богоматери (Иверския) — длиною три аршина без пяти вершков, шириною два аршина без двух вершков. Дальнейшая судьба этих икон неизвестна.
У соборной церкви в 1754 году стояла каменная колокольня с шатровым верхом об одной главе. Глава была крыта чешуею, а закоморы и наугольники тесом. В 1757 году колокольня эта была разобрана до нижняго пояса и на месте ее строился ризничный осмерик.
Кроме собора в монастыре находилась каменная церковь с трапезою и службами в честь Всех Святых; главы обиты были железом, церковь, трапеза, службы и сходы покрыты тесом. В октябре месяце 1754 г. наугольныя главы свалились от бури и расшиблены; сходы сломаны были в правление епископа Серапиона. Между собором и храмом Всех Святых стояла церковь Иоанна Предтечи о трех главах, обитых железом, крытая тесом. В 1755 году эта церковь разобрана до фундамента и на том месте заложена была и стала строиться Гефсимания. Третья церковь в честь Чудотворца Николая каменная находилась на святых вратах, покрыта была тесом. До 1757 года она не была тронута и оставалась в таком же состоянии. Церковь великомученика Георгия, находившаяся при больничной палате, разобрана была до фундамента еще до 1754 года.
Кругом монастыря шла ограда ветхая, во многих местах с расщелинами. Над передними святыми вратами находился деревянный штиль, крытый тесом; над задними — башня без крышки, весьма ветхая. Кругом монастыря возвышались три башни круглых и три четыреугольных. Ограда и башни крыты были тесом. К 1757 году, как на них, так и на ограде крышка оказалась весьма ветха и во многих местах от ветхости обвалилась. Кельи архимандричьи каменныя, крытыя тесом, с гнутой крышкой, и при них крытыя тесом кельи деревянныя сгорели в 1753 году от несмотрения и небрежения и в 1757 году не были еще возстановлены. У пруда стояли кельи братския о двух апартаментах, крытыя тесом; за ветхостью в 1754 году оне были разобраны до фундамента. Девять хлебных амбаров были перестроены в 1754 г. и перенесены при Даниловом монастыре на житенный двор. Далее следовали службы, значительная часть которых к 1754 году обветшала и требовала ремонта, или даже совершеннаго уничтожения».
Горицкий монастырь в 1870 году
Св. ворота бывшего Горицкого монастыря
Никольская церковь бывшего Горицкого монастыря
С 1755 года по 1757 год шла заготовка материалов, разбор обветшавших и уборка сломанного. С 1758 года началась стройка нового. В этом году консистория заготовила 12 шнурозапечатанных книг, переплела их в оставшуюся от шитья певческого платья крашенину и разослала во все правления и заказы для сбора денег от христолюбивых доброхотных даятелей на достройку в Горицком монастыре святые церкви. Ненастное лето 1758 года не позволило только в этом году сделать всего, что предполагал сделать преосвященный Амвросий.
За все это время епископ Амвросий не переставал торопить и понуждать строителей и зорко следить за отчетами о производившихся работах. 30 января 1755 года на одном докладе он написал: «Подтвердить указом накрепко, для чего мало материалов привезено». В марте того же года: «Подтвердить в последний раз, чтобы к первому вешнему времени все принадлежащее к строению было в готовности по силе прежних указов, а больше затейных оговорок не представляли бы». В сентябре 1758 года, рассмотрев представленную из казенного приказа ведомость о происходивших с 15 августа по 5 сентября работах, епископ Амвросий сделал и передал на обсуждение консистории следующие пометы: «Сей пол в одну неделю при Его Преосвященстве был бы сделан; только, знатно, для единаго оскорбления чрез целое лето протянут». «И сих бедных (т.е. крестьян) для того ж (очистка внутри соборного храма и уборка земли для братского строения) целое лето мучили, только прекратили, что уж осень наступила; так то нам легко сии безпутные порядки и наряды терпеть». Касательно строящегося флигеля владыка сделал пометку: «очень мешкотно». О подрядном кирпиче: «подтвердить, чтобы в оном на будущий зачин остановки не было; Бог судия тому, кто с такими плутами связался».
В 1759 году началась внутренняя отделка соборной церкви. Иконостас с дсками в собор и паперти его сделан был в Москве столярных и резных дел мастером Яковом Ильиным Жуковым. В мае месяце происходили штукатурные работы и внутренняя раскраска собора. От этого времени сохранилось несколько консисторских указов, чрезвычайно характерных для обрисовки того близкого участия, какое принимал в постройке епископ Амвросий, предусматривавший, благодаря своим познаниям в строительно-художественном деле, буквально каждую мелочь.
«По помете Его Преосвященства, последовавшей сего мая 21 дня 1759 года, читаем в одном из указов, велено в катедральной соборной церкви при штукатурной работе раскрашивать в падинах шмелтью, растворенною с молоком, а тело купленною мумиею самым высоким розовым цветом наводить, для чего надобное число шмелти купить... Ныне же Его Преосвященство по довольному усмотрению из убираемаго штукатурною работою в Новом Иерусалиме шатра, который раскрашивается по приличию мест одною шмелтью, соизволил приказать и в катедральной соборной церкви падины, тело и между штукатурною резьбою гладкия места раскрашивать одною же шмелтью, а розовой цвет отменить и мумии внутрь церкви не употреблять. А дабы можно было совершенно знать, как надлежит наперед по алебастру серою известью наносить и оную краску растворять и употреблять, для того показания послать в Переславль нарочно Воскресенскаго иконописца Алексея Петрова»...
1-го июня 1759 года к епископу Амвросию, с разрешения казенного приказа, явился подрядчик Иван Патрикеев и просил позволить, в противность контракта, в иконостасе статуи, столбы и капители позолотить в избах. Проситель получил отказ, а казенному приказу послан был суровый выговор, «чтобы впредь как онаго Патрикеева, так и иных из Переславля с таковыми недельными представлениями отнюдь не допускать и тем в делах остановок и медления не наносить и онаго подрядчика в избах ничего золотить не допущать, а велеть золотить тот иконостас по контракту по поставке на место и настоять, чтобы оные все подрядчики по контрактам кончили дела свои со всем на то время, как в контрактах изображено без всякия отмены; а ежели оные подрядчики по контрактам чрез таковые прогулы на положенные сроки чего не доделают, то за то с казеннаго приказа и кто у работы надсматривает непременно взысканы будут причиненные от того убытки со штрафом».
Исполнение иконописных работ в соборном храме поручено было живописных дел мастеру Александру Дуракову. Он по контракту должен был представить к 15 августа «святые образа, написанные живописною, самою доброю и исправною по преданию св. церкви благолепною работою своими добрыми венецейскими красками с прозолотою». Но оказалось, к 15 августа он представил иконостасные иконы только верхнего яруса, да и те были найдены написанными «и в лицах, в руках и в платье крайне несправными и красками весьма темными». По распоряжению епископа Амвросия, написанные Дураковым иконы отданы для поправки Воскресенским мастеровым; им же поручено было написать и иконы местные. Дуракова же послали в Переславль с тем, чтобы он там на месте написал праздники и затем покрыл иконы лаком. «А дабы, писал епископ Амвросий, он, Дураков, как в иконах, так и лаку впредь не плутовал, отпущать ему, Дуракову, онаго лаку для прикровения икон по разсмотрению и под присмотром казеннаго приказа».
23-го октября этого года епископ Амвросий дал распоряжение: «Церковное строение покрыть, не отлагая ни малаго времени как наискорее возможно, дабы от нынешних снегов не могло быть впредь сводам повреждения, что неотменно с казеннаго приказа взыщется».
Вся осень 1759 года посвящена была спешным работам по окончанию соборной церкви. Вместе с тем шла постройка братских и консисторских келий. Эта постройка, производившаяся вне непосредственного надзора епископа Амвросия, совершалась не без недочетов и требовала по временам довольно решительных внушений, посылавшихся из Воскресенского монастыря. Напр., 1 декабря 1759 года епископ Амвросий писал: «Понеже нечаянно уведомились мы, что в построенных флигельных покоях в консисторском здании сделано трое печей, а дверей ни одних не вставлено, еще же и трех окончин нет и за тем оныя печи от нынешних морозов замерзли и впредь, кроме всегдашней подчинки и опасности, прочности никакой быть не может; а в другом братском не токмо дверей, но и ни одной окончины не сделано и полов, которые давно было должно исправлять наемными плотниками, еще не начато, и так в прибытие наше в Переславль, хотя нарочно для того более тысячи рублев употреблено, за крайним нерадением тех, кому поручено, поместиться отнюдь негде: того ради отправить в Переславль нарочно служителя Николая Недосекина, которому поручить первее в консисторском флигеле двери, начав от сеней и из тех в двух ближних покоях тотчас навесить, и сделанными печьми нагревая исподволь покои со всякою опасностью, в достальных печи скласть, а потом в братской флигель все окончины и двери, также полы и печи поделать в самой крайней скорости, чего ради к катедральным в прибавок из всех Переславских монастырей до последняго столярей отобрать, а печников из Воскресенскаго двоих отправить, коим оную работу исправлять денно и нощно со свещами, за что имеет быть им награждение».
Такая необычайная спешность, потребовавшая работ при огне, обусловливалась тем, что преосвященный Амвросий решил новоотстроенную соборную церковь Успения Божией Матери освятить самоперсонально в праздник Рождества Христова. К этому дню приказано было казенному приказу сделать большие запасы всякой провизии, «сварить варю пива, квасу, кислых штей, да изготовить рыбы свежей разных родов предовольно». Из всех монастырей Переславской епархии вызваны были «для сослужения Его Преосвященству» настоятели.
Прибыв в Переславль на освящение соборной церкви, епископ Амвросий самолично убедился, что его прещения и строгие указы все же не достигли в должной мере преследуемой цели. В одном из своих указов, посланных в Переславль к началу следующего строительного сезона 1760 года, он в таких словах рисует небрежение лиц, поставленных надсматривать над стройкой:
«Во время присутствия нашего в катедре усмотрены нами за казенным нашим приказом, паче же за регистратором Николаем Васильевым многие непорядки, за которыми как при деле к церковному строению кирпича никакого наблюдательства не было, и оной из невымятой и обыденной глины делать допущен, невыправленной обжигаем и из печей вместо целаго по большей части половинник в противность контракта принимаем, от чего и в строении церковном повреждение последовало, так и лесной материал шестой год уже нами приуготовленной и покупной на немалую сумму весь переведен, а куда о том не токмо никаких записок не было, но и по делам отчету никакого не дано, а вновь почти ничего и не приуготовлено... и прочия многия во всем упущении произошли»...
Для устранения впредь подобного рода недочетов преосвященный Амвросий организует целую систему надсмотра, при чем прием разного рода строительных материалов поручается отдельным лицам, которые и несут ответственность за доброкачественность принятого. Выдачу денег из казенного приказа всем, участвовавшим в строительных работах, без разрешения архиерейского епископ Амвросий велел пресечь.
Под повреждениями, о которых упоминает епископ Амвросий, ближайшим образом надобно разуметь повреждение четырех каменных столбов под куполом; они, по словам указа, «крайне повредились и к немалому падению склонны, на коих церковнаго строения окончить вовсе невозможно, да и опасно, чтобы людей до смерти не перебило». Епископ Амвросий главную причину непрочности этих столбов видел в том, что каменщики «с принуждения регистратора Николая Васильева вместо целаго кирпича больше половиннику употребляли».
Разборка поврежденных столбов и установка новых сильно задержали общий ход строительных работ, так как исправлять повреждения приходилось с большою осторожностью и вниманием, в виду того, что внутренняя отделка соборного храма была почти закончена. Быть может, в связи с этим обстоятельством повреждения соборных столбов стоит вскоре последовавшее (29 апреля) назначение» для присмотра «при произведении в Горицком монастыре каменнаго строения синодальнаго архитектора Ивана Яковлева».
Летом 1760 года производилась кладка стен Гефсимании. С августа месяца того же года началось золочение горнего места в соборной церкви, величественного сооружения (на семь ступеней в высоту), с резьбой и иконным письмом, а также более детальная отделка внутренней росписи и лепных украшений соборного храма и его приделов. Епископ Амвросий и здесь явился ближайшим руководителем, входившим во все мелочи штукатурных и художественных работ. Для примера можно привести начало одного из его указов от 8 августа 1760 года.
«Его Преосвященство приказал обретающихся в Воскресенском монастыре штукатуров и лепщиков и живописца Алексея Петрова со учеником отправить в катедральный Горицкий монастырь, которым по приезде исправлять следующее, а именно живописцу Алексею Петрову со учеником горнее место вызолотить против иконостаса тамошняго, и в большой церкви от верхняго большого карниза краску поправить той же шмелтью из клею и часть уксуса малую, а больше воды употреблять, а когда нецветно будет, то клею часть с водою, а уксусу не класть и также опробовать, и которая из оных лучше покажется, то оною от карниза верхняго, кроме купола, в большой церкви, по старым местам поправить, и к нему придать тамошних красильщиков, только чтобы очень искусно наносили, дабы другой работы не марали»...
В начале марта следующего 1761 года епископ Амросий переведен был на Крутицкую кафедру, и строительные работы в Горицком монастыре приостановились. Переславская консистория не нашла возможным продолжать их в ближайший весенний и летний сезон, так как средства архиерейского дома были истощены. К июлю 1761 года, напр., строительного капитала всего оставалось 441 р. 93 к. В виду этого Переславская духовная консистория вступила в Св. Синод с особым запросом, как поступить с приготовленным материалом, нанятыми рабочими людьми и приступать ли к дальнейшей стройке в наступающий летний строительный сезон. Ответ получен был лишь 17 июля 1761 года. В Синодальном указе велено было «начатое в катедральном Горицком монастыре церковное строение под надлежащим через кого пристойно надсмотрением на таковом, как оному должно быть основании, производить без всякой остановки».
Но дальнейшее производство постройки на тех же началах предполагало наличие в преемнике Амвросия такой же любви к строительному делу, таких же познаний в нем, какими обладал этот архипастырь, а кроме того требовало такого же сильного напряжения платежных сил Горицкого монастыря, какое предъявлено было к нему в последние семь лет. Между тем строительные дарования епископа Амвросия были явлением исключительным, неповторяющимся, платежные же силы Горицкого монастыря доведены были при епископе Амвросии до крайней степени напряжения. Даже в том случае, если бы сборы с вотчинных крестьян Горицкого монастыря и повинности, какие они несли, оставлены были в прежнем размере, монастырь после перевода епископа Амвросия на другую кафедру не мог уже ассигновать из своих средств на строительные нужды той суммы, какую он ассигновал в правление епархией епископа Амвросия, так как преемник еп. Амвросия настоятелем Воскресенского монастыря уже не числился, и Горицкий монастырь должен был нести полностью все расходы по содержанию кафедры и учреждений при ней. При том же,— на что надобно обратить особенное внимание,— и вотчинные крестьяне к концу правления преосвященного Амвросия стали оказывать противодействие при сборах положенных с них денег. По крайней мере в 1761 г. Переславская консистория сделала доклад в контору Св. Синода с тем, не благоволит ли оная контора о таковой Сольских крестьян противности представить Святейшему Правительствующему Синоду, дабы оные Сольские крестьяне, без всякого винословия противящиеся, не могли далее пребывать в такой упорной закоснелости, соблагоизволил Святейший Правительствующий Синод по своему благоизобретению тех Сольских крестьян в достодолжное послушание и повиновение принудить». Эти преслушания и противности крестьян замечались и в вотчинах других монастырей, и случаи их усиливались по мере приближения к году секуляризации церковных вотчин. В 1764 году последовала и самая секуляризация монастырских вотчин, подорвавшая окончательно платежные средства архиерейского дома.
Таким образом, ко времени перевода епископа Амвросия на Крутицкую кафедру закончена была только часть строительных работ. Насколько можно судить по сохранившимся документам, Горицкий монастырь в это время представлял следующий вид.
Отстроена была, хотя не совсем закончена внутренней отделкой, соборная церковь. Епископ Амвросий значительно ее приподнял и устроил в ней художественный иконостас с резными работами в стиле рококо. С северной стороны алтаря приделана осмигранная палата для жертвенника, с южной для ризницы. По ту и другую сторону соборного храма устроены были приделы: с правой стороны во имя Благовещения Богородицы, с левой — Рождества Богородицы. В алтаре выделялось величественное раззолоченное горнее место. Крыша на церкви и приделах крыта была тесом; полы в храме лещадные.
Соборная колокольня была разрушена и вновь не построена.
Остатки каменных колонн бывшей Гефсимании в Горицком монастыре.
соборной церкви до трапезной на пространстве 12 сажен длиною и 15 ½ сажен шириною застроили величественное здание Гефсимании для поставления здесь гроба Богоматери, по подобию Гроба Господня в Новоиерусалимском монастыре. Выведены были только наружные стены в два света и четыре внутренние столбы, предназначавшиеся для поддержки купола. После ухода епископа Амвросия, летом 1761 года, в силу указа Св. Синода, производилась дальнейшая постройка Гефсимании и частью заготовлялись материалы для следующего строительного сезона. Но недостаток средств, отсутствие бдительного надзора, а главное вдохновляющего все дело инициатора затеянного сооружения заметно отразились на ходе дела... Здание это так и осталось недостроенным, отданным в жертву всепожирающему времени. Автор «Истории Российской иерархии» говорит о Гефсимании в таких выражениях: «Преосвященным Амвросием построена соборная церковь Успения Пресвятыя Богородицы; в ряд против сего собора сделан огромный храм, называемый Гефсимания, где быть долженствовало гробу Богоматери, приличествующему храму ея... Сие здание чрезвычайной бы вид великолепия могло сделать монастырю, если бы приведено было к окончанию». В 1820 году граф Хвостов писал в том же роде: «Сей знаменитый пастырь и строитель Новаго Иерусалима воздвигнул огромное здание под именем Гефсимании или дома Богородицы, примкнув оное к западной стороне собора и означив быть в нем многим церквам или приделам. Сие здание прекращено строением в 1763 году и прикрыто было дранью; теперь же в жалком положении и кирпичи обваливаются». При устроении Переславского духовного училища (основано 14 декабря 1788 года) в Горицком монастыре в 80-х годах XVIII столетия Гефсимания, приходившая к этому времени в разрушение, была сломана.
Трапезная церковь Всех Святых в правление епископа Амвросия подверглась тоже изменениям и переделкам, хотя трудно сказать каким. К концу пребывания Амвросия на Переславской кафедре застаем ее в таком виде. При ней устроены были архиерейские покои, для которых приспособили монастырскую трапезу и бывшую при ней паперть, разделив их перегородками на несколько комнат. Кроме того сделали новые двухэтажные пристройки на северной стороне трапезы и одноэтажную к южной стороне церкви. Образовалось вверху девять покоев. Для сохранения тепла в комнатах, устроенных внутри трапезы, по высоким сводам последней подделали деревянные потолки, оштукатуренные и украшенные лепной работой. Кроме верхних комнат в распоряжение архиерея отведено было еще несколько комнат внизу, где раньше была кладовая палата. В этих нижних комнатах до 1760 года помещались студенты Переславской Духовной Семинарии.
Примыкая непосредственно к трапезной церкви, архиерейские покои во время отсутствия в Переславле архиерея делались предметом праздного любопытства со стороны посещавших церковь богомольцев, тем более, что стояли обыкновенно не запертыми. 2-го февраля 1761 года Преосвященный Амвросий издал по этому поводу особое распоряжение, вызванное загрязнением архиерейских комнат. «Его Преосвященство, говорилось в консисторском указе, уведомился, что во время отсутствия его из Переславля покои архиерейские находятся незапертыми и кто когда хочет, всегда в оные входят, а при том и в церковь трапезную случающиеся богомольцы, хотя и есть для оных церковныя двери, однако ходят чрез внутренний третий покой, чрез что как те Его Преосвященства, так и нижние все покои, за неимением смотрения приведены в крайнюю нечистоту»... Покои велено было запереть и содержать в такой же чистоте, в какой бывают во время приездов Его Преосвященства. Студентов из нижних покоев приказано было перевести поближе к семинарии в те покои, которые построены из дома секретаря Сокольского; вверху и внизу поместить особых сторожей. 
Здание бывшей Переславской духовной семинарии в Даниловом монастыре
Из трапезной церкви был ход в каменный корпус (длиной 13 ½ сажен, поперек 4 ½ саж.), в котором находились домовотчинное управление и два больших монашеских помещения, внизу ледник и два погреба. Здание это помечено и в описи 1754 года. Оно, по-видимому, в правление епископа Амвросия оставалось без изменений. Без перестройки осталась и каменная церковь во имя Чудотворца Николая на святых воротах.
Кроме каменных построек, воздвигнуто было на монастырском дворе и вне его несколько деревянных флигелей, из которых, впрочем, не все были отстроены вполне.
Начатые в широких размерах при епископе Амвросии строительные работы потребовали снесения некоторых старых обветшавших зданий, находившихся как в ограде монастыря, так и вне ее. Приостановлена была даже постройка одной каменной церкви, воздвигавшейся вблизи самой монастырской ограды, а две деревянные, находившиеся тут, были совершенно снесены.
Именно, у самой кафедральной ограды стояли две деревянных церкви — одна в честь Сергия Чудотворца и другая теплая во имя Сретения Господня. В июне месяце 1758 года дано было разрешение на постройку вместо этих двух обветшавших храмов одного каменного в честь Сретения Господня с приделом имени Сергия Радонежского, в счет некиих христолюбцев. Каменный храм и начат был стройкой. Но в это самое время, со вступлением на кафедру епископа Амвросия, были проектированы новые строительные работы в более грандиозном масштабе. Начатая стройкой каменная Сретенская церковь и две деревянные оказались не у места, «как отнимающия у настоящей - катедральной соборной церкви проспект и красу», так и занимающие место, «нужнопотребное для других катедральных зданий».
Распоряжением епископа Амвросия от 25 августа 1754 года велено было «начатую строением каменную Сергиевскую церковь строить воспретить, и как оное каменное здание, так и деревянныя церкви близ онаго начатаго здания при катедральном Горицком монастыре состоящия для вышеписанных резонов велеть снесть, а вместо оных церквей как Сергиевским прихожанам, так Даниловским и Феодоровским обывателям общим коштом на показанном благоспособном месте построить самым изрядным мастерством деревянную церковь, или ежели возможно каменную церковь с приделом; из которых настоящей быть во имя святаго благовернаго князя Александра Невскаго, по тому резону, что он (как из истории явствует) из князей Переславских, а придельной во имя преподобнаго Сергия Радонежскаго Чудотворца». В силу такого определения все три церкви, находившиеся вблизи монастырской ограды, были снесены. Кирпич из новостроившегося каменного храма взят в архиерейский дом для строительных надобностей кафедры. Новой церкви, как предписывала консистория, однако не построили, а перенесли лишь на то место, которое указала епархиальная власть, старую деревянную Сретенскую церковь. Церковь эта и освящена была в 1755 году во имя св. благ. вел. князя Александра Невского. Однако впоследствии прихожанами, на месте этой деревянной, выстроена была новая каменная, которую в 1785 году и освятили, но уже в честь Сретения Господня с приделом во имя Александра Невского.
На стройку соборного храма и монастырских зданий, кроме вотчинных доходов, шли разного рода неокладные — штрафные, доимочные и случайные доходы, какие собирала Переславская консистория. Напр., 12 декабря 1754 года велено было всем священникам и диаконам, произведенным до вступления на кафедру епископа Амвросия, представить для подписания ставленные грамоты, при чем за подписание взималось со священника по одному рублю и с диакона по 75 коп. Всего было собрано 495 руб. Из них, согласно распоряжению епископа Амвросия, 463 р. 75 к. отосланы в кафедру на иконостас, а остальные переданы в келью Его Преосвященства. В следующем году собрано было с произведенных во священники и диаконы до вступления еп. Амвросия на кафедру, но пошлин еще не заплативших, 480 р. 62 к. Из них 392 р. 62 к. в октябре этого года присланы были в казенный приказ на иконостас; остальные пошли на ризницу. 21-го января 1755 года епископ Амвросий постановил: «Священников и диаконов, которые до произведения Его Преосвященства в Переславской епархии посвящены и многие годы при своих церквах в противность правил без ставленных грамот служение имели и мирския требы исправляли, а особливо священники приходских людей на исповедь принимать дерзали, штрафовать денежным штрафом, считая с посвящения за каждый год по рублю, да сверх того, кои не платили с произведенных о них дел пошлин, брать против того, как ныне с таковых дел берется, т.е. с попа по 10 руб., с диакона по 7 руб., дабы впредь прочие священники и диаконы, на оное смотря, так чинить не дерзали». Таких штрафных денег со времени издания указа по 1762 год собрано было 550 руб. 89 ½ коп. Из них 140 р. 24 к. в разное время отосланы были на иконостас, остальные употреблялись на выдачу жалованья секретарю и консисторским приказным.
На этот же предмет поступали штрафные деньги, взыскиваемые с духовенства за разные другие провинности. Так на кафедральное церковное строение еп. Амвросием велено было отдать штраф, взысканный со священника «за долговременное непрошение о даче ставленной грамоты» (3 руб.); туда же поступили девять рублей, взятые консисторией «за пролазничество к произведению во попа и диакона ниже указных лет» и др.
Оплатой строительных работ и материалов не исчерпывались, конечно, те денежные расходы, которые должен был нести катедральный Горицкий монастырь в правление епископа Амвросия. Приходилось прежде всего поддерживать, или лучше сказать, заводить архиерейскую ризницу. Амвросий застал ее в очень скудном виде и, как большой любитель церковного благолепия, приложил немало стараний к ее пополнению.
В соборной церкви гор. Переславля, где обыкновенно служил епископ Амвросий в высокоторжественные дни, не оказалось, напр., большого евангелия для выноса. По распоряжению Амвросия, взято было для таких служений большое евангелие из Борисоглебского монастыря, что на Песках, на том основании, что в высокоторжественные дни игумен этого монастыря «по большей части находится и впредь должен быть в катедральном Горицком соборе».
В октябре 1756 года Переславская контора, рассуждая, что «от Его Преосвященства давно уже приказано и неоднократно подтверждаемо было об устроении в катедральном монастыре архиерейской и прочей потребной к священнослужению ризницы и необходимо нужнаго приличествующаго к архиерейскому служению, как то рукомойника, лохани, трикирий и подсвечников серебряных, чего в том Горицком монастыре, яко новоучрежденном кафедрою, не имеется», приказала казенному приказу выслать немедленно две тысячи рублей на приобретение вышепрописанных вещей (на которые серебра требовалось около пуда=700 р.) и тысячу рублей на содержание Его Преосвященства и обретающихся при нем служителей и певчих.
Содержание певчих обходилось катедральному дому довольно дорого, главным образом вследствие необходимости снабжать их соответствующею приличною одеждою. В 1759 году Переславская консистория постановила иметь наблюдение над певчими бывшему в семинарии учителю Емелиану Мушинскому, «так как над ними, по словам консистории, указнаго должнаго смотрения и твердой команды не имелось, без чего те певчие самовольничают в Воскресенском, а наипаче во время присутствия Его Преосвященства в Москве, кто куда хочет отлучается, и одежду, данную им дерут и марают и прочие непорядки делают». 17 февраля епископ Амвросий, усмотрев, что на певчих платье помарано и подрано, приказал за небрежение платья всех их наказать.
Средства, необходимые для пополнения ризницы и для содержания певчих, почерпались, как и на стройку, не только из доходов Горицкого монастыря, но и из других источников, главным образом из тех неокладных сборов, которые оставались в распоряжении Переславской кафедры. Между такими сборами более крупную сумму давали, так называемые, ставленнические пошлины.
Несмотря на указ Св. Синода от 1723 года, устанавливавший определенную однообразную таксу неокладных сборов для всех епархий, каждая епархия, очевидно, удерживала в этом отношении свою самостоятельную практику, повышая и понижая цифру сборов в зависимости от распоряжений местного архиерея.
В Переславской епархии, по примеру Крутицкой, с 1744 г. по 3 августа 1753 года ставленнические пошлины взимались в таких размерах. С производственного дела во попа из церковника бралось 4 р. 2 коп., во попа из диакона — 2 руб. 60 коп., во диакона 2 р. 60 коп.; с данных дьячкам и пономарям новоявленных памятей — 30 к.; с епитрахильных данных вдовым попам по 30 коп. и с постихарных данных вдовым диаконам по 15 коп., с увольнения в иные епархии с попов и диаконов по 1р.; с перехожих грамот от церкви к церкви в пределах Переславской епархии — по 50 коп. с каждого человека. Все собранные за этот промежуток деньги пошли на персону Его Преосвященства.
Со вступлением на Переславскую кафедру епископа Амвросия ставленнические пошлины стали собираться в увеличенном размере; именно, с производственных ставленнических дел поповских по 10 руб. с каждого, диаконских — по 7 р., дьячковских и пономарских — по 2 руб. 50 коп. Но собранные деньги теперь поступали не в пользу одного только архиерея, как раньше, а распределялись между разными лицами, имевшими то или иное отношение к поставлению на священно-церковно-служительские должности. Первое распределение ставленнических пошлин при еп. Амвросии произошло в октябре 1755 года. Собранные к этому времени деньги разделены были в такой пропорции: на персону Его Преосвященства — 30 р. 50 коп., на ризницу 79 р. 11 ¼ коп., духовнику — 4 р. 72 ¾ к., протодиакону — 7 р. 94 ¼ к., иподиаконам и певчим — 218 р. 71 3/4 к.
С конца 1755 года сбор и раздел ставленнических денег стал производиться, согласно резолюции епископа Амвросия, на несколько иных началах: с поповских дел бралось по 5 руб., с диаконских по 3 руб., с дьячковских и пономарских по 1 руб. 50 коп. Одна половина этих денег должна была идти на ризницу, а другая на певчих. Сверх сего взималось: на персону Его Преосвященства за подписание грамот по 1 руб. с поповских и диаконских и по 50 к. с дьячка и пономаря; по 1 руб. на братию с каждого попа и диакона и по 50 коп. с дьячка и пономаря и по 50 коп. на келейников с попа и диакона и 25 к. с дьячка и пономаря.
С 1758 года ставленнические пошлины были еще увеличены: сверх прежнего, стало взиматься по 1 руб. с попа, по 50 к. с диакона и по 25 к. с причетников на церковное строение. Таким образом, с этого года ставленнические пошлины определялись следующей довольно высокой цифрой: с ставленнических дел во попа — 8 руб. 50 коп., во диакона — 6 руб. 50 к., дьячка и пономаря — 3 р.
С 26 октября 1755 года по 1 февраля 1762 г. всех ставленнических пошлин состояло в сборе 1626 руб. Из них на персону Его Преосвященства взято 486 руб. 75 коп., в том числе епископом Амвросием 411 руб. 86 коп.; остальные деньги отданы были на братию, келейников, ризницу и певчих. На церковное катедральное строение с 1758 г. (сент. 15) по 1 февр. 1762 г. собрано было от ставленников и «от разных чинов людей» 788 р. 70 к.
Кроме всех перечисленных сборов, употреблявшихся на местные епархиальные нужды, с церквей Переславской епархии по прежнему взимались для отсылки в Экономическую канцелярию с церквей данные, венечные и с церковных пустовых земель оброчные деньги. Сбор этих денег происходил не без затруднений и противодействия. Недоимка данных и прочих окладных сборов по Переславской епархии, представленных в Экономическую канцелярию к 1763 году, определилась в 2140 руб. 08 коп. Указом, полученным в октябре 1763 года, предписывалось взыскать эту недоимку «беззамедлительно, под опасением штрафования духовных лиц, присутствующих в консистории, и заключения под караул секретаря и приказных».
Переславская Духовная семинария при епископе Амвросии
Определение на священно-церковнослужительские места в Переславской епархии
Проступки духовенства и взыскания в Переславской Епархии
Материальное cоcтояние монастырей в Переславской Епархии в сер. XVIII в.
Дела о чудотворных иконах и мощах в Переславской Епархии в сер. XVIII в.
Горицкий Успенский мужской монастырь
Город Переславль-Залесский
Copyright © 2017 Любовь безусловная
|
