Владимирский Городской «Банкъ», улица Большая Московская, д. 29
Владимирский Городской «Банкъ»
25 мая 1762 г. – учреждение Государственного банка. Владимирский приказ общественного призрения был основан 2 июня 1779 г. Он стал первым банковским учреждением в губернском городе. Следующими банковскими учреждениями, созданными в губерниях, стали сберегательные кассы. 30 октября 1841 года именным указом императора Николая I был одобрен «Устав сберегательных касс». Согласно уставу они учреждались при Приказах общественного призрения «с целью доставления недостаточным всякого звания людям средств к сбережению верным и выгодным способом». Таким образом, идея создания сберегательных касс рассматривалась правительством страны как одно из социальных средств, позволявших малоимущим слоям населения избежать негативных последствий экономических перемен. Первые сберегательные кассы открылись в 1842 году в Санкт-Петербурге и Москве при Сохранных Казнах. 23 июня 1843 года при Одесском приказе общественного призрения была открыта сберегательная касса на тех же условиях, что и столичные учреждения. 21 октября 1846 года был законодательно оформлен проект губернских сберегательных касс, и к концу 1849 года сберегательные кассы стали обслуживать население в 42 приказах общественного призрения из 55 существовавших в стране. Согласно «Уставу», сберегательные кассы создавались «для приема небольших сумм на сохранение с приращением процентов». Минимальный размер вклада составлял 50 коп., максимальный — 300 руб., единовременно разрешалось вносить не более 10 руб. Постепенно шел процесс увеличения общей суммы вклада, и с. 1853 года максимальный размер вклада был увеличен до 750 руб. На вклады предусматривалась выплата 4% годовых, начисляемых с первого числа последующего за взносом месяца. В 1844 году во Владимирский приказ был прислан министерский циркуляр с проектом сберегательной кассы, согласно которому это кредитное учреждение должно функционировать «под непосредственным наблюдением Приказа и состоять из непременного члена Приказа, секретаря, бухгалтера и кассира“. Секретарь должен был регистрировать вкладчиков, бухгалтер начислять проценты по вкладам, кассир осуществлять прием и выдачу вкладов, а непременный член проверять действия последнего и осуществлять контроль над всеми суммами».
Сберегательная касса Владимирского приказа общественного призрения начала свою работу 6 сентября 1849 года в здании Присутственных мест. В ее штате находились непременный член Приказа, секретарь и кассир. Из документов Владимирского приказа известно, что вклады принимались до востребования, для чего принятые суммы отправлялись в Приказ для их обращения. Для регистрации приема вложений необходимо было заводить особые книжки с индивидуальным номером, где указывались фамилия, имя, отчество вкладчика и сумма на счете. Первая сберегательная книжка представляла собой «удостоверение, составленное из нескольких листов особо приготовленной бумаги, с внутренними знаками, печатным нумером и штемпелем сберегательной кассы». Например, сберегательной кассой Владимирского приказа была выдана книжка № 302 титулярному советнику Егору Знаменскому, № 3573 — рядовому роты владимирского батальона Петру Баронину. Сберегательные кассы должны были представлять Приказам еженедельные и ежемесячные доклады о приеме и востребовании вкладов, а в конце года — подробный отчет о проведении всех финансовых операций. С 1853 года Приказам предписывалось направлять в Министерство внутренних дел ежегодные «сведения об оборотах подведомственных им сберкасс». Это было связано с увеличением оборота их капиталов. Например, за 1852 год сберегательной кассой Владимирского приказа было принято вкладов на сумму 21 523 руб. серебром. В результате ее оборот составил 38 678 руб. В целом по России за 1860 год на 140 тыс. сберегательных книжек общая сумма помещенных на них вкладов составила около 8,5 млн руб. В условиях дореформенной, крепостнической России контингент вкладчиков сберегательных касс был крайне малочислен. Он состоял из городских жителей: мелких промышленников, торговцев и ремесленников. Преобладавшее в стране сельское население не имело доступа в городские кассы и к тому же находилось в условиях, не способствующих образованию сбережений. По данным 1852 года, услугами владимирской сберкассы воспользовалось 35 человек. Среди вкладчиков преобладали лица духовного звания (25,1%) и чиновники (21,9%), что определялось слабым промышленным развитием города Владимира в дореформенный период. В среднем сумма вклада на одной сберкнижке составляла 35 руб. С 26 декабря 1859 года Приказы общественного призрения перестали вести прием вкладов. 31 мая 1860 года Александр II подписал Указ о создании Государственного имперского банка и утвердил его Устав. Согласно этому указу все процентные вклады, принятые Приказами, поступали в ведение Государственного банка, на который было возложено начисление годовых и возврат сумм по вкладам. По утвержденному Александром II в 1862 году «Уставу сберегательных касс» общее управление ими было возложено на Государственный банк под наблюдением Министерства финансов. К этому моменту в стране работали две столичные и 46 губернских сберегательных касс. Таким образом, в связи с отменой крепостного права началось планомерное свертывание финансовой деятельности Приказов и учреждение земских банков. Деятельность сберегательной кассы Владимирского приказа была прекращена в 1863 году.
В июне 1864 года состоялось открытие Владимирского отделения Государственного банка. Первым управляющим был А.И. Снигиревский. Создание отделений Госбанка в губерниях стало проявлением одной из реформ императора Александра II, который в 1863 году подписал указ «О разрешении открывать отделения Государственного банка в разных городах империи». Главной их задачей были кредитные операции для развития бизнеса на местах. Сначала Владимирское отделение Госбанка разместилось в здании Присутственных мест. С 1873 года арендовало дом купца Александра Паркова (улица Б. Московская, д. 43). «Отделение Государственного Банка. Большая улица, дом Тюрикова. Управляющий статский советник, Егор Карлович Токтшрем» (Владимирский календарь на 1877 (простой) год). Последним пристанищем Банка служил дом Куликова (№ 28 по ул. Большой Московской).
Улица Б. Московская, д. 28
29 октября 1871 г. член городской управы Л.А. Вейс доложил ей, что для улучшения городского хозяйства, а главное для развития торговли и промышленности, весьма полезно было бы учредить во Владимире городской общественный банк. 2 ноября ему было поручено открыть предварительную подписку для сбора суммы в основной капитал банка. К концу 1871 г. собранная сумма возросла до 45 тыс. руб. серебром. Об этом говорится в докладе городской управы городской думе, хранящемся в фонде Владимирской городской думы. Но другое архивное дело «Об учреждении в городе Владимире общественного банка», находящееся в фонде губернатора, свидетельствует об отсутствии каких-либо денег. По документам этого дела 18 марта 1872 г. на заседании городской думы рассматривался составленный специальной комиссией проект учреждения городского общественного банка во Владимире. Члены собрания единогласно постановили просить городского голову Андрея Никитина ходатайствовать перед правительством о разрешении открыть городской общественный банк. После утверждения его устава, на составление основного капитала банка предполагалось произвести заем или у частных лиц, или в одной из кредитных организаций, где городская управа нашла бы более выгодными условия. В октябре 1873 г. из министерства финансов пришел ответ с отказом об учреждении в г. Владимире городского общественного банка, так как «Владимирская городская дума, не имея необходимого для основания банка капитала, полагает занять для сей цели 40 тыс. рублей у частных лиц или же в одном из кредитных установлений; учреждение же городских общественных банков на занятые деньги не дозволено...». Банк не был учрежден, а куда делись собранные деньги непонятно.
По центру Дом Дворянского Собрания, правее церковь Бориса и Глеба Дом для отделения Государственного Банка (в центре, еще без памятника Александру II)
В начале 1895 г. Государственный банк предложил Владимирскому отделению «озаботиться приисканием дома для покупки или места для построения собственного здания» (за счет Госбанка). 8 марта Отделение просило городскую Думу «о безвозмездном отчуждении в пользу Отделения участка земли, находящегося позади городского бассейна, между домами Дворянства и господина Васильева и называемого «Троицкий вал»». Основаниями для такой просьбы явилось отсутствие подходящего здания или места в центре города; Студёная гора или восточная часть города за Красной (Сергиевской) церковью считались слишком отдаленными. Остаток же вала казался лишь ненужным «бугром насыпной земли», который «вредит благоустройству места». 18 сентября 1895 г. городская Дума постановила безвозмездно уступить Отделению банка просимый участок городской земли. Хотя древний Троицкий вал и был назван ненужным и даже вредным благоустройству, Отделение банка послало запрос о возможности срытия вала в Императорское Московское археологическое общество, приложив при этом план местности. 23 сентября 1895 г. Общество за подписью исполняющего должность председателя Владимира Константиновича Трутовского ответило, что «в виду отсутствия исторических указаний на вал, на время его устройства и его значение не встречается препятствий на снесение его для возведения в сем месте здания банка, с тем, однако, условием, чтобы с вала до его срытия была снята фотография и чтобы всякого рода древности, могущие быть найденными при работах по срытию вала и постройке банка, были бы тщательно сбережены и доставлены в общество со сведениями и подробностями об их находке». 12 октября 1895 г. в управу поступило заявление городового техника М.П. Кнопфа, почти 20 лет отслужившего в этом качестве, с просьбой поручить ему «руководство и присмотр за работами по постройке зданий для банка, за вознаграждение, какое будет назначено на сей предмет со стороны Министерства финансов». 13 октября 1895 г. управа заслушала заявление Кнопфа и справку о его службе: «... при Владимирской городской управе в должности техника по строительной и дорожной части состоит с 2 марта 1878 г. (журнал Владимирской городской думы за 2 марта 1878). Кроме наблюдения за постройками частных лиц, по проектам его, Кнопфа, а равно под его руководством и наблюдением возведены и многие городские здания, как-то: богадельня, войсковой лазарет, скотобойня и проч. ... за все время служения Кнопфа никаких жалоб на его действия не поступало, равным образом не было замечаний и со стороны самого общественного управления на действия г. Кнопфа по постройкам общественным». Таким образом, строительство банка было поручено архитектору М.П. Кнопфу; он же выполнил проект и смету. Производителем работ был назначен председатель Строительного отделения Губернского правления инженер-архитектор Иван Онисимович Карабутов. В 1896 г. встал вопрос о сносе земляного вала. Договорились, что управа примет на себя работы по срытию вала и замощению прилегающих улиц и площади, а Владимирское отделение банка с разрешения Государственного банка сдаст эту работ управе за 12500 р.; работы должны были завершиться в текущем, 1896-м году. 27 января нотариус утвердил «Акт об уступке Владимирским городским обществом Владимирскому отделению Государственного банка недвижимого имения, состоящего в 1 части города Владимира и заключающегося из участка городской земли под названием „Троицкий вал" мерою 624 сажени». Для сноса части Троицкого вала была создана специальная комиссия. Требовались не только земляные работы, но и последующее устройство спуска к дому купца Васильева. Вынутую землю нужно было куда-то свозить. В это время управа собиралась строить дамбу и мост через р. Лыбедь. Для насыпи дамбы нужна была земля. Вычисление необходимого количества земли и «урегулирование самого спуска при сносе Троицкого вала» потребовало съемки плана местности у Тарасовских бань (теперь их нет). Этот план по приглашению управы выполнил землемер Алексей Иванович Иванов. Неизвестно, попала ли земля от Троицкого вала в дамбу, поскольку свои услуги предложила «купецкая вдова» Екатерина Ильинична Козлова, чье домовладение в своей задней части граничило с участком банка, и «часть этой усадьбы в заднем конце ее, представляя котловину, могла бы служить удобным местом» для свозки земли. В июле работы начались. В августе комиссия по срытию вала доносила в управу: «Срытие части Троицкого вала производят: 1) три сверхкомплектных пожарных служителя при двух лошадях; 2) мещанин Федор Голубев с товарищами от 5 до 7 человек ежедневно посредством тачки; 3) крестьянин Алексей Иванов также посредством тачек, в составе ежедневно от 6 до 8 человек и 4) нижние чины 9 Сибирского полка». Ежедневно на каждой лошади вывозилось от 70 до 80 «колымажек». Пожарные свозили землю на плац-парадную площадь, две другие партии - во двор дома Козловой. Солдаты 15-й роты Сибирского полка рыли спуск к дому купца Васильева. Для наблюдения за производством работ был нанят десятник - крестьянин Иван Егоров.
Часть клада, обнаруженного при срытии Троицкого вала (аграфы»).
При срытии вала один из землекопов, крестьянин деревни Савковой Драчевской волости Меленковского уезда Петр Иванович Гуреев нашел уникальный древнерусский клад, 19 августа 1896 г. член управы А. Белоглазов составил опись этим находкам. Вот в каких выражениях описаны были в то время эти раритетные произведения художественного ремесла: «1) шесть металлических наподобие браслет частей, с разными изображениями; 2) два разной величины кольца; 3) четыре звезды с семью мелкими от них частями; 4) два небольшие изображения неизвестного святого; 5) две шпильки с тремя на каждой изображениями; 6) три небольших части, в три ряда украшений каждая. Род металла означенных вещей не определен». 30 сентября свозка земли была закончена. В тот же день губернатор писал городскому голове: «Императорская Археологическая комиссия, получив найденный при раскопке Троицкого вала клад русско-византийских древностей, просит меня объявить глубокую благодарность от имени Комиссии лицам, принимавшим ближайшее участие в сохранении этого клада от расхищения и, вместе с тем, на вознаграждение находчиков назначила 300 р.». 30 р. определили десятнику Ивану Егорову, а 250 р. решили разделить между тремя другими землекопами. Впоследствии клад поступил в Московский исторический музей (ныне-ГИМ), был изучен и описан учеными. В книге Г.Ф. Корзухиной, вышедшей в 1954 г., клад описан так: «В 1896 г. в г. Владимире на Клязьме на территории Печернего Города, близ Владимирской часовни, у древнего вала, при земляных работах для постройки банка, на глубине полутора аршин был найден клад в глиняном горшке; в состав клада входили: 1) Колты золотые - пара, с перегородчатой эмалью; на лицевой стороне погрудное изображение юного мученика, на оборотной стороне семь кружков. 2) Звездчатые колты серебряные - 5; лучи грушевидной формы покрыты зернью, на концах крупные полые шарики. 3) Наруч серебряный; на каждой створке по шести квадратных клейм едва яруса; в клеймах гравированные птицы, звери и пальметки. 4) Наруч серебряный; на каждой створке по восемь клейм в два яруса: вверху под стрельчатыми арочками - птицы и звери, внизу - квадратные одинаковые центрические плетеные мотивы. Рисунок черневой по гравировке. 5) Наруч серебряный с позолотой, на каждой створке одно тябло; на одной створке две птицы по сторонам плетеного мотива, на другой - плетеный растительный узор. Рисунок черневой по гравировке. 6) «Аграфы» серебряные - 12, выпрямленные, с ажурными бусами; в момент находки они были связаны двумя сканными нитями, проходившими между первой и второй, второй и третьей бусами каждого «аграфа». 7) Серьги золотые маленькие - 2, с ажурными бусами, разогнутые, как «аграфы». 8) Гривна шейная, витая из трех дротов с перевитые. 9) Браслет серебряный витой с черневыми наконечниками (один утрачен)». Эти замечательные находки вошли во все научные издания и каталоги древнерусских кладов. «Археологическая находка во Владимире Два года тому назад (1896), рабочие разрывавшие древний городской вал, остаток крепостных сооружений великокняжеской эпохи, сделали весьма важную в археологическом отношении находку: на глубине двух аршин при подножии вала ими найден был горшок со спрятанным в нем кладом, заключавшим в себе остатки ценных украшений древних одежд XII—XIII веков, как то: витую серебряную гривну, две золотые с эмалевыми изображениями серьги, два запястья, серебряный витой браслет и другие весьма ценные вещи, поступившие в Императорскую Археологическую Комиссию и затем в Императорский Эрмитаж. В настоящем году, на глубине двух аршин, ниже насыпи вала, докопались до грунта и встретили четыре остова погребенных здесь в древности лиц, очевидно. ранее, чем был насыпан земляной вал (XII-XIII вв.). О находке дано было знать живущим здесь членам Императорского Московского Археологического Общества А.В. Селиванову и В.Т. Георгиевскому, которые немедленно прибыли на место производившихся работ и со всей тщательностью произвели дальнейшее исследование найденных костяков. Когда найденные скелеты были освобождены от земли, то оказалось, что все они были положены лицом на восток и на одном из погребенных, около шейных позвонков найден был кусок шелковой парчи, очевидно, остаток воротника, длиной в четверть apшинa и шириною немного более вершка. К верхнему краю воротника пришита парчовая тесьма шириной около четверти вершка, обшита в свою очередь по краю узким шелковым шнуром. Древняя шелковая ткань рудо-желтого цвета напоминает по цвету ткань, хранящуюся в ризнице Владимирского Успенского собора и составляющую остатки великокняжеских одежд, извлеченных из гробниц Великих князей Владимирских при обретении их мощей, но отличается тем, что новонайденная ткань гладкая а те - с вытканным рисунком. Взамен того на этой ткани рисунок вышит золотыми и серебряными нитями в виде витого шнурка. Ткань так хорошо сохранилась, что выпуклый рисунок явственно виден. Он представляет из себя двойные линии золотого шнурка, которые, переплетаясь, образуют несколько круглых медальонов. В этих медальонах большого размера вышиты орнаментальные птицы: одна, очевидно, бывшая в средине воротника, представляет орла в геральдической постановке с распростертыми крыльями и с головой, обращенною в правую сторону; другая, по левую сторону, рядом с орлом, обращенная всем туловищем к нему, представляет из себя фантастическую птицу, более уже орнаментального характера, чем первая, с хвостом загпутым кверху и оканчивающимся двухлопастными акантовыми листьями, столь характерными в византийско-русских орнаментах XII-XIII в. На голове птицы хохол с тремя подобными же завитками. Третья птица (голубь?) более естественна, с характерным для птицы поворотом головы на лево, и лишь загнутое правое крыло, оканчивающееся столь излюбленным русско-византийскою орнаментикой XII-XIII в., трехлопастным крином, напоминает орнаментальный характер изображения. Очевидно, ткань эта не позднее XII-ХIII в. Фантастические птицы, украшающие ее, еще не имеют тех вытянутых почти геометрических форм, уже совершенно стильных, свойственных орнаментам XIII-XIV вв. Этот обрывок представляет весьма ценную находку, особенно в виду крайней скудости у нас по части тканей до-монгольского периода» (Влад. Губ. Вед. № 39, 1898). Земляные работы по срытию вала, формированию и благоустройству нового рельефа этой части города продолжались два года, почти до конца 1898 г. Одним из результатов этих работ стал так называемый Васильевский спуск - уклон с Троицкой улицы к западу, к зданию Васильевских казарм. Одновременно продвигались и собственно строительные дела. 23 июля 1897 г. в Строительном отделении Губернского правления рассматривали проект и смету будущего здания. 16 мая 1898 г. Госбанк, в свою очередь, рассмотрев и вернув проект и смету, предложил Владимирскому отделению приступить к постройке, с тем, чтобы расход не превысил 115850 руб. 15 коп. Экспертизу проектно-сметной документации провел архитектор Госбанка Роман Петрович Голенищев. Свое заключение он изложил в рапорте: «Смета на главное здание. А. Следует класть доски на крышу под стыки железных листов; Б. Для лаг следует взять доски, если это будет стоить дешевле назначенных по смете пластин, то же самое относится и до подборов; В. Для приготовления оконных рам достаточно взять бревна в 6 вершков; Г. Очень много считано сводиков на железных балках; Д. Очень дорого исчислена облицовка цоколя; Е. Старые рельсы очень дороги и их для блиндировки, вероятно, будет выгоднее заменить железными балочками в „5“; Ж. Непрактично ставить гончарные трубы в духовые каналы; З. В видах удешевления полезно бы заменить некоторые изразчатые печи круглыми (железными); И. Нужно уменьшить число карнизов и, вообще, расходы на штукатурные работы; I. Окраску белою краскою нужно производить по параграфу 516 (а или б), но не по параграфу 516 (в); К. Стены операционных помещений в видах удешевления надо красить серою краскою, а не белою; Л. Для безопасности трубы на чердаке следует затереть штукатуркою и побелить, равным образом взамен подборов на чердаке нужно сделать сплошную настилку по балкам, прикрыв сверху ... косо; М. Цена паркета по 24 р. за 1 кв. сажень дорога; Н. Пол из нещадных плиток дорог и его нужно заменить другим, например, хотя бы цементным; О. В видах удешевления на перегородки, взамен накатника можно употребить и доски, оставшиеся после разборки лесов. К смете на жилой флигель относятся все указания общего характера, сделанные по смете на главное здание». Главное же замечание состояло в том, что «по заключению состоящей при банке Строительной комиссии, сметы исчислены широко, а справочные цены признаются высокими». Для наблюдения за производством работ Владимирскому отделению предписывалось образовать строительную комиссию под председательством «управления отделением в составе контролера отделения, двух наиболее опытных в строительном деле членов учетного комитета отделения, архитектора-строителя и представителя Государственного контроля ... При этом означенной комиссии представляется право заготовлять материалы и производить работы с торгов или хозяйственным способом, по ее усмотрению». Председателем комиссии стал управляющий Владимирским отделением Госбанка князь Николай Николаевич Стокасимов. 12 июля 1898 г. под руководством инженера-архитектора И.О. Карабутова и городового техника М.П. Кнопфа проводилось исследование прочности грунта для закладки фундамента: в заранее определенных местах рыли пробные ямы. Подходящий материк нашелся вблизи Боголюбовской (ныне улица Комсомольской) улицы «от поверхности земли на глубине до двух аршин и менее, по Васильевской же улице от поверхности земли на глубине до трех аршин. При таком положении надежного для основания предполагаемого строения грунта не будет надобности в излишних работах по устройству фундаментов против исчисленных в сметах и самое место, предполагаемое под постройки, вполне удовлетворяет своему назначению». На 15 июля были назначены торги. 7 августа начали рыть ямы для фундаментов, а на следующий день Отделение просило прислать члена городской управы для определения границ участка. Но не все шло гладко. Производителем работ, как уже было сказано, формально считался Карабутов. Вместе с ним работал десятник Максим Фомичёв. Однако 25 июня 1898 г. в Отделение банка поступило заявление от московского 2-й гильдии купца Ивана Ивановича Силуанова, а затем был составлен договор с ним на исполнение обязанностей десятника. Узнав об этом, Карабутов обиделся и 19 августа написал на имя управляющего Отделением банка заявление: «Протоколом 18 сего августа постановлено 3-м пунктом нанять нового десятника, устранив мною командированного рекомендованного десятника и лично мне известного Максима Фомичёва. Лишенный возможности быть уверенным в точном исполнении моих приказаний по технической части, я имею честь покорнейше просить снять с меня обязанности производителя работ по устройству нового здания для банка и передать таковую обязанность кому-либо другому. Помощнику моему М.П. Кнопфу за составленные им проект и смету на постройку здания банка я предоставляю право лично получить вознаграждение из банка, но просьбе которого он исполнил эту работу». Однако дело было, видимо, в другом. Из письма (черновика без подписи, написанного, возможно, Стокасимовым), датированного 26 августа 1898 г., складывается следующая картина. Десятник Фомичёв характеризуется как пьяница и расхититель, который при постройке Александровского приюта в г. Владимире «тащил со стройки что можно, продавал на сторону», применял гнилые бревна; при постройке костела кирпич поставляла колония малолетних преступников, и, чтобы продать кирпич, должна была «задобрить» десятника (на современном языке это называется «откат»). Поэтому Фомичёва заменили Гордеевым. Тогда Карабутов Иван Онисимович прислал просьбу об освобождении от производства работ. Гордеев был десятником при постройке казарм для войск, кирхи, городской Думы во Владимире и клиники - Акушерского корпуса и церкви - в Москве. На место Карабутова пригласили городского техника М.П. Кнопфа. Карабутов, по мнению автора письма, использовал десятника как предлог, поскольку это был «человек преклонных лет, богатый и в высшей степени ленивый и тяжелый на подъем. В деле постройки дома для Отделения до сего времени он активного участия не принимал. Все сметы, чертежи, расчеты и начало работ по постройке исполнял его помощник по этой постройке г. Кнопф, а сам он давал только свое имя, принимая на себя ответственность, что ему не опасно было, имея помощником Кнопфа, весьма опытного в строительном деле. Эти его свойства были и прежде известны Отделению». Обратились же к нему лишь потому, что он старший в Строительном отделении, но с условием, чтобы помощником был Кнопф; так как все, что начато для отделения банка, сделал Кнопф, то ему и надо поручить ответственный технический надзор, - говорилось в письме. Ввиду отказа Карабутова князь Стокасимов в тот же день, 19 августа, предложил младшему инженеру Владимирского губернского правления и одновременно епархиальному архитектору, классному художнику архитектуры Императорской Академии художеств, надворному советнику Николаю Дмитриевичу Корицкому принять на себя обязанности производителя работ, и тот согласился. Кнопфу же отводилась роль помощника. Однако 1 сентября 1898 г. Кнопф как автор проекта согласился принять на себя ответственный технический надзор за 4% вознаграждения. 3 сентября он вместе со Стокасимовым осматривал канавы, заготовленные под фундамент наружных стен главного здания Отделения Госбанка. При этом материк - глина - на указанных на плане глубинах оказался соответствующей прочности, но несколько канав потребовали углубления. Дно всех канав решено было затрамбовать как можно плотнее бутовым щебнем для большей устойчивости основания. Для земли, вынутой из канав, городская дума отвела место около Воронцовского пруда, где образовался провал. 7 сентября 1898 г. Кнопф написал в Отделение банка следующее письмо:«Состоя помощником г. Карабутова по постройке дома для отделения, я самолично составил проекты, планы и сметы построек, а равно с самого начала наблюдал за ходом работ на оных. Ныне вследствие 1) отказа г. Карабутова продолжать наблюдение за работой, 2) вследствие невозможности остановить работы до выбора Государственным банком нового архитектора-строителя и 3) ввиду постановления комиссии от 7 сентября № 14 я согласен принять на себя технический надзор и ответственность за работами по постройке дома, как ныне уже производимыми, так и за дальнейшим производством оных». Надо думать, что на строительстве банка М.П. Кнопф был единственным архитектором, выполняя обязанности и по техническому надзору, и по производству работ. В процессе строительства проект здания несколько менялся. Так, первоначально крыша предполагалась с некоторым возвышением в центральной части по лицевому фасаду, а длина фасада составляла 12 саженей. Но решено было возвышение понизить, а длину фасада пришлось увеличить на 0,4 сажени. Новый подрядчик Силуанов согласился на изменение проекта без дополнительной платы. «Камнем преткновения» стал размер кирпича, предусмотренный проектом – 5 ¼ х 2 ½ х 1 3/8 вершка. Таков был местный маломерный кирпич. Силуанов же собирался применить кирпич несколько больших размеров, причем разных мер, что привело бы к утолщению стен против проекта, к тому же неравномерному: вместо 19 с четвертью (не более 20) вершков вместе со швами у него получалось 20-21 вершок. Поэтому он потребовал составить протокол на утолщение стены. Однако, по расчетам Кнопфа, в таком случае подрядчик должен будет доставить кирпич одного определенного размера, либо привести к этому размеру имеющийся, откалывая кусочки от слишком крупного, или восполняя забутовкой слишком мелкий. Откалывать кусочки подрядчику было не выгодно, а забутовку не мог позволить Кнопф из соображений прочности. В результате 26 сентября того же 1898 г. подрядчик «отменил» свое заявление. В это же время Отделение банка озаботилось водоснабжением будущего здания и просило разрешить провести водопроводную ветвь. Дума поручила Управе указать сооружение, из которого можно провести воду на общих основаниях, с правом пользоваться водой только после окончания постройки здания и служб при нем. Связались также с инженером по отопительным системам Оскаром Фагергольмом в Москве и электромеханическим заводом «Товарищества под фирмою Дюфлон, Константинович и Ко» в Санкт-Петербурге на предмет электроосвещения, и 23 июля 1899 г. завод сообщил о своих возможностях. К началу 1899 г. фундамент был закончен и следовало приступать к сооружению наземных стен. Первоначальный проект, утвержденный Центральным управлением банка, успел значительно измениться и был отправлен на согласование в Санкт-Петербург. Тем временем вопрос об архитекторе-руководителе поднимается вновь. Князь Стокасимов в письме от 20 января 1899 г. сообщает архитектору Центрального управления Госбанка Р.П. Голенищеву: «... во Владимире появился архитектор - некий Беген, назначенный губернским архитектором на место умершего Брагина. Беген молод, но очень талантлив. Он строит в г. Иваново-Вознесенске театр, церковь и банк. Говорят - честный до щепетильности. Я бы хотел привлечь его в комиссию, но для меня и для него важно знать, не будет ли он обязан ex officio осматривать эту постройку как губернский архитектор, если установлено, что губернское правление свидетельствует означенную постройку. В таком случае он не сочтет удобным войти в состав той комиссии, действия коей он будет призван проверить». 28 апреля подрядчик Силуанов просит разрешения приступить к кирпичной кладке главного корпуса Отделения. 1 мая начали вывозить землю из подвала. 18 июня Силуанов писал: «Возведение стен главного здания почти закончено. В непродолжительном времени будет построен и флигель, так что в течение лета постройка значительно просохнет ... Желая скорее покончить принятый на себя подряд по постройке и получить окончательный расчет, я прошу комиссию разрешить мне приступить к производству дальнейших работ по внутреннему устройству зданий - печных, штукатурных, плотничных и столярных, а также разрешить мне с началом осени начать отопление здания при участии искусственной вентиляции для ускорения просушки здания. Расход на отопление я принимаю на свой счет». Подрядчик был намерен расторгнуть договор ранее указанного срока, не исполняя наружной штукатурки, малярных и прочих отделочных работ. Наружная штукатурка и не понадобилась, так как строительная комиссия в заседании 5 июня пришла к заключению, что «кладка стен сделана так хорошо, что если оштукатурить только одни карнизы и архитектурные линии здания, то красота здания от этого только выиграет; в будущем отделение будет избавлено от излишнего расхода на ремонт, который будет требоваться в нашем климате постоянно и стоить недешево». Отмена штукатурки, оцененной в 1800 р., давала возможность покрыть непредвиденные сметой расходы - содержание строительной комиссии и представителей государственного контроля, молебны, переписывание смет и кондиций и пр. 21 июля 1899 г. Государственный банк дал согласие на отмену наружной штукатурки, рекомендовав швы для прочности зашить цементом. 19 июля 1899 г. подрядчик Силуанов просил выдать ему деньги «за окончательные работы по договору» - земляные, плотничные, столярные, каменные, кузнечные, кровельные, вспомогательные, всего 67 667 р. 65 к.; через 6 дней обещал закончить флигель. Тем же числом датировано письмо Силуанова в адрес комиссии с просьбой о замене чугунных трехдюймовых водопроводных труб на полудюймовые железные оцинкованные. Разницу в цене он предлагал возместить, поставив «водопроводную тумбу, кран для поливки двора в стене здания, водомер Фраже 1 ¼ -дюймовый поршневой и железные же трубы при проведении воды внутри дома, не требуя за сие особой платы против ассигнованной на водопроводные работы по смете». Расчеты по водопроводу произвел Кнопфм. 26 июля 1899 г. Госбанк разрешил Отделению внутреннюю отделку в текущем году и просил отложить до будущего года укладку паркетов, установку дверей и т.д., чтобы не повредить при внутренней отделке. За строительством банка наблюдал представитель Госконтроля. 29 июля он писал в комиссию: «Постановлено после устройства печей в строящихся зданиях производить топку их и начать внутреннюю штукатурку стен ..., наружную штукатурку карнизов, поясков и других выдающихся частей здания ... - теперь же и часть этих работ уже произведена, между тем ... не дозволяется в городах каменные дома, построенные в одно лето, штукатурить снаружи до истечения года от окончания постройки». 2 августа 1899 г. Силуанов обязался поставить кирпичную ограду вокруг усадьбы по плану Кнопфа без дополнительной оплаты, а 14 августа банк сообщил Городской управе, что можно приступать к планированию и замощению прилегающих к дому улиц и площади перед домом. 20 августа банк просил Городскую управу указать, из какого сооружения вести водопроводную ветвь. 3 сентября председатель строительного комитета князь Н.Н. Стокасимов и представитель государственного контроля В.В. Гостынский побывали на стройке и обнаружили серьезные нарушения: в деревянные перегородки был употреблен старый гнилой слег; своды засыпаются не только сухой щебенкой, но смешанным с землей и мусором тертым кирпичом; щебень кладут не на цемент, как следовало бы по смете, а на жидкую известь. Пригласили за отсутствием подрядчика его уполномоченного, но в городе его не нашли. 9 сентября Силуанов предложил делать подоконки не деревянные, т.к. нет сухого лесу, а цементные, как в школе для слепых детей в Стрелецкой слободе. 16 октября 1899 г. Кнопф произвел расчет прочности сосновой балки, поддерживающей потолочный накат, со смазкой и оштукатуренной досчатой подшивкой. 30 октября Силуанов просил строительную комиссию осмотреть образцы дубового паркетного пола в виде щитов разного рисунка и указать, куда и с каким рисунком класть. В тот же день он доносил комиссии о купленных стеклах 1-го сорта, о необходимости выписать изразец с завода из-за отсутствия его в местных лавках, о постановке всех дверей в течение ближайших трех недель. 5 ноября Силуанов согласился по просьбе комиссии заменить запроектированные асфальтовые полы на паркетные (в помещении сберегательной кассы, переходящей к квартире смотрителя дома, и в комнате рядом с ванной), щитовые также на паркетные (в столовой управляющего), асфальтовые - на цементные «шашками» (во всех коридорах, кроме подвального), причем без дополнительной платы. Особенную сложность представляли опорные столбы. В документах о них упоминается лишь в одном из писем Стокасимова к архитектору Центрального управления банка Голенищеву: «благодарю Вас за извещение о благоприятном разрешении ходатайства Отделения о столбах. Противоречие относительно постановки столбов произошло потому, что я недостаточно подробно выразился в своем письме к Вам. Для наглядности мы производили всякие опыты, ставили бревна, ставили железные стержни, предполагая обложить их кирпичом, обдумывали приспособления на потолку для упора предполагаемых столбов, но каменных столбов не возводили». Работа подходила к концу. Подрядчик И.И. Силуанов оказался довольно сложным и не очень приятным партнером. Комиссия постоянно ссорилась с ним. Слишком поздно во Владимире навели о нем справки. Оказалось, что он «имеет хорошие средства и производит в Москве значительные постройки ..., постоянно сердится, редкую постройку кончая без ссоры. Человек это тяжелый, капризный, выжимает копейки, а иногда бросает тысячи. Он принял нашу постройку в то время, когда цены на строительные материалы поднялись выше сметных предположений. Кроме того, обнаружено было много ценных пропусков в смете, а при самой постройке явилась надобность в некоторых дополнительных работах. Комиссия постоянно заносила в протоколы упорные неисполнения подрядчиком принятых на себя кондиций, неоднократно обсуждая вопрос о разрыве с подрядчиком, но всякий раз предпочитала кончить дело миром, избегая суда, не желая продолжать работы хозяйственным способом, а главное, потому, что все постройки произведены образцово и не оставляли желать лучшего». Несговорчивость Силуанова могла погубить строительство: согласившись на время внутренних работ за свой счет отапливать и вентилировать здание для просушки, он вдруг от своего слова отказался. 28 декабря комиссия провела экспертизу, чтобы выяснить степень готовности здания. Экспертиза заключила, что к 1 сентября 1900 г. можно будет занять новое помещение, но многое зависит от мер, которые будут приняты для осушки помещения, а также от сухости будущего лета. Все «матерьяльные» работы по всему комплексу к этому времени были закончены, оставались только мелкие малярные и настилка уже доставленных паркетных полов. Заблаговременно комиссия позаботилась о несгораемых дверях в некоторых помещениях, и еще летом контора «В. Миллер - первая специальная фабрика несгораемых шкафов» доставила двери и ставни.
План здания Банка
Здание банка имеет Г-образную форму. Главный фасад обращен на небольшую площадь-«карман», переходящую в площадь перед Успенским собором. Внутренние помещения лицевой части здания занимал собственно банк. В середине нижнего этажа располагался вестибюль под крестовыми сводиками, позади него вела наверх двухмаршевая лестница, огражденная красивыми металлическими перилами. По сторонам вестибюля размещались сберегательная касса и приемная, в которых потолок опирался на центральный столб. На втором этаже располагался большой зал с пятью высокими окнами, перекрытый сводиками по балкам. Часть помещений главного корпуса, а также крыло, вытянутое далеко вдоль переулка (ныне Почтового) к Васильевскому спуску, занимали квартиры управляющего и служащих. Лицевой фасад несколько выше и наряднее бокового.
Ул. Б. Московская, 29а
К боковому фасаду в 1911-1912 гг. примкнула двухэтажная пристройка (ул. Б. Московская, 29а), где сейчас располагается областное управление инкассации. На лицевом фасаде, в окне, предполагались часы. Их заказали в московской конторе известной фирмы «В. Габю» - двухчасовой механизм диаметром 7 ½ французского дюйма, с «присовокуплением на две стороны», без боя, ход 10 дней, завод на пружине, диаметр циферблата 1 аршин с четвертью (20 вершков), цена за все - 150 р., причем механизм и запасные части доставили из-за границы. Часы эти были необычные - оконные; «присовокупление на две стороны» означает, что циферблаты помещались с двух сторон - лицевой и внутренней, что в башенных часах, как и четырехсторонний циферблат, иногда встречается. Отделение банка просило поспешить с ответом об оконных часах.
В коллекции музея Владимиро-Суздальского музея-заповедника имеется несколько открыток с видом банка. На них запечатлен по преимуществу главный фасад. На одной из открыток фасад еще не имеет часов; очевидно, к моменту съемки их не успели установить. Круглые оконные часы фирмы «В. Габю» находились в среднем фасадном окне, вписываясь в его арочное завершение. Простояли часы до 1939 г., пока их не заменили другими, фирмы «Ф. Винтер», которые в 1979 г. поступили в музей-заповедник.
Улица Большая Московская, д. 29. "Банкъ"
В нач. 90-х гг. XX в. фасад здания банка был реставрирован, и, как в начале века, его венчает изображение двуглавого орла и стилизованная вывеска "БАНКЪ".
Фонтан на Соборной площади. Кукушкин В.Г. 1876-1881 гг.
С 1866 г. на Соборной площади на высоком каменном основании, окруженном чугунной решеткой, стоял фонтан… В 1901 году фонтан был перенесен в сквер «Липки». В 1901 г. Отделение банка устроило перед главным зданием сквер - с условием, «чтобы посадки деревьев и наблюдение за сквером производилось за счет отделения; для поливки же вода употреблялась из городского фонтана бесплатно». Отделение за свой счет насадило кустов и цветов, но воды для поливки из городского водопровода не брало. В 1905 г. оказалось, что Городская управа не давала банку письменного разрешения на устройство сквера, и поэтому пожелала перевести сквер в городское имущество, поскольку «в текущем году имеют быть окончены работы по составлению на город Владимир нового плана. На этот план будут нанесены все участки и здания, принадлежащие в городе правительственным и общественным учреждениям. Сквер перед зданием Отделения банка устроен без особого письменного разрешения городского управления и по нанесении этого места на план таковое должно быть предоставлено в общее пользование всех жителей города Владимира». Банк не возражал. 4 августа 1905 г. Городская дума постановила отдать сквер во временное пользование банку - бесплатно, с обязательством возврата городу по требованию городского управления. В 1910 г. изгородь вокруг сквера вызвала неудовольствие городских властей: «В настоящее время устроенная вокруг сквера изгородь пришла в ветхость и требует ремонта, и самый сквер имеет запущенный вид. А так как сквер этот разбит на самом видном месте в центре города, то содержание его в приличном состоянии является безусловно необходимым». Управа потребовала обнести сквер новой изгородью по приложенному чертежу «и вообще принять меры к содержанию сквера в исправном и приличном виде». Банк отвечал, что «для предохранения посадок и цветов от бродячих собак и кошек предполагается сделать изгородь из колючей проволоки». Однако Управа с колючей проволокой не согласилась, «так как такое устройство опасно, особенно при большом стечении народа на улицах, когда возможны случаи поранения людей, как это имело место 21 мая 1901 года на городском сквере». В конце концов, решили поставить изгородь «по образцу существующего ограждения городского училища, расположенного за зданием банка на Троицком валу». Однако поставлена была не «сетка», как вокруг училища, а решетка, простая, спокойная и достаточно элегантная. Перед домом Госбанка 24 августа/6 сентября 1913 г. состоялось открытие к трехсотлетию Дома Романовых памятника Александру II.
К 1 мая 1918 года на постаменте памятника Александру II была установлена Статуя Свободы. «На памятнике Свободы, против банка, с некоторых пор появилась доска с неизвестной надписью. Незвестна потому, что с улицы прочитать ее могут только очень дальнозоркие. На днях я захватил с собой бинокль и прочитал: «Коммунальный отдел» и т. д. Одним словом: строго воспрещается входить в сквер. Не говоря уж о том, что распоряжение ком. отд. повешено никак не для публики, не у места оно еще и потому, что памятник Свобода не доска объявлений. Коммунотдел мог бы «приснастить» это объявление на решетке сквера, но, если уж он хочет более заметного места — сделай особый шест, но уродовать статую Свободы «коммунальной литературой» не следует!» («Призыв», 19 июля 1924). Памятник В.И. Ленину работы скульптора Котихина открыли 5 июля 1925 г. на площади Свободы.
Памятник В.И. Ленину работы скульптора Николая Ивановича Шильникова.
Касса мелкого кредита начала свое существование в 1910 г., но лишь в 1917 году вступила в первый год действительной фактической работы, так как нельзя было считать деятельностью губернской кассы работу ее с годовым оборотом в 156000 руб., как то было в 1916 году; годовой оборот за 1917 год при действительной работе в особенности с открытием вкладных операций возрос сразу почти на 9 ½ миллионов раблей, при балансе 1975030 руб. 35 коп. С 1918 года – финансовый подотдел кооперативного отдела Владимирского Губсовнархоза. Главное внимание было обращено на помощь трудовым артелям и потребительским и кредитным организациям, а также развитие посреднических операций по снабжению населения семенами, предметами первой необходимости и сельско-хозяйственными орудиями. 15/2 ноября 1917 г. Губернский Исполнит. Комитет Советов Раб. и Солд. Депутатов опубликовал обращение к населению, в котором призывает не верить слухам о том, что банкам, сберегательным кассам и кредитным учреждениям грозит какая-то опасность. Население призывается хранить свои сбережения в кредитных учреждениях. Декрет ВЦИК о национализации банков,- от 14 декабря 1917 г. «...Все деньги частных лиц, за исключением 100-200 рублей в неделю на личное потребление должны быть хранимы на текущем счету в госбанке и его отделениях. Сокрытие карается конфискацией». «...Высший Совет народного хозяйства создает летучие группы контролеров (ревизоров, счетчиков, бухгалтеров и проч.) Эти группы с мандатом Высшего Совета имеют право полнейшей и абсолютной ревизии всякого предприятия и всякого частного лица. ...Члены правления, директора и акционеры... отвечают жизнью и имуществом за ведение дел в порядке («враги народа»). ...Население объединяется принудительно в потребительские общества. ...Преследование спекулянтов и уклоняющихся - «враги народа». ...Всеобщая трудовая повинность, первый шаг — потребительско-рабочие книжки... для богатых, контроль над ними. Их долг - работать в указанном направлении, иначе — «враги народа». ...Саботажники и бастующие чиновники - «враги народа». Железная дорога перевозит спешно, без очереди, продовольствие и необходимые грузы, руководствуясь прежде всего ордерами ВСНХ. Борьба с мешочниками, всеобщая травля спекулянтов». Декрет о ревизии стальных ящиков в банках, от 14 декабря 1917 г. «1) Все деньги, хранящиеся в банковских стальных ящиках (сейфах) должны быть внесены на текущий счет клиента и Госбанке. Золото в монете и слитках конфискуется и передается в государственный золотой фонд (до 1914 года бумажные царские деньги менялись за золотые червонцы по требованию клиента). 2) Все владельцы стальных ящиков обязаны немедленно по вызову явиться с ключами для присутствия при производстве ревизии... (иначе) считаются злонамеренно уклонившимися от ревизии. 3) ...(Их) ящики подлежат вскрытию следственными комиссиями, и все содержащееся в них имущество конфискуется Государственным банком в собственность народа». То есть, золото отбирались государством в любом случае (пришел вкладчик на ревизию, или не пришел); в сейфах обычно золото и хранили. Что же получали вкладчики, пришедшие на ревизию? Если в их ящиках оказывались бумажные деньги, то им разрешали снимать 100-200 рублей в неделю, на свой прокорм, и тем отсрочить голодную смерть (царские деньги принимались на рынках).
Улица Б. Московская, д. 44. «Дом Кузнецова»
2 мая 1922 года открыло свои действия Владимирское Отделение Государственного Банка. До 1925 года отделение Госбанка располагалось по адресу: ул. III Интернационала, д. 38 (б. Кузнецова). «Владимирское отделение Госбанка открыло свои действия 2 мая 1922 г. Как раньше, так и сейчас большинство клиентуры интересуется формами и видами кредитования Госбанком государственных предприятий, кооперативных учреждений и частных лиц. Отделение принимает все меры к тому, чтобы поставить в известность население о деятельности банка. Выдача ссуд. Выдача ссуд, в первое время, коснулась глазным образом кооперативных предприятий, гоcyдар. учреждений и только отчасти частных лиц. Ссуды выдавались в форме текущего счета и под товары. Приток средств на текущие счета протекал успешно. Из этого можно заключить, что население имеет желание связываться с банком. Связь с государственными учреждениями. По положению Совнаркома все гос. учреждения должны иметь в банке свои текущие счета и все наличные средства хранить в кассе банка. Владимирское отделение не раз об этом напоминало гос. учр., но до сих пор некоторые из них счетов еще не открыли. Переводные операции. Переводные операции идут вяло. Все еще предпочитают пересылать деньги с курьерами и нарочными и тратить на такие переводы большие средства. На это нужно обратить внимание. Гораздо проще сделать банковский перевод, чем рисковать возможностью кражи и утери переводимых денег. Расширение деятельности. Отделение приступило к выработке плана расширения сети учреждений Госбанка по губернии. План будет представлен на утверждение центра. Отделение предполагает на первое время открыть свои агентства в Вязниках и Муроме, в остальных же городах — завести своих корреспондентов. С развитием деятельности агентства превратятся в отделения, а корреспонденты заменятся агентствами. Нужно отметить, что Уфинотделы проявляют халатность в отношении открытия филиальных отделений Госбанка. Новые отделы. Отделением банка открыт товарный отдел по купле и продаже товаров на комиссионных началах. Правлением Госбанка будут высылаться и наиболее ходкие товары на местном рынке для реализации на комиссионных началах. У отделения имеются хорошие складочные помещения, которые сохраняют товары от порчи. Хлебный заем. Проделана большая работа по размещению хлебного займа. По данным с мест можно судить, что подписка протекает успешно. Всего центром отпущено облигаций на 15 000 пудов. С 1 июля, за прекращением подписки на хлебный заем, банк принимает на комиссионных началах покупку и продажу облигаций по курсу дня, а также выдает ссуды под них на срок не далее 10 ноября с. г. в размере 60 проц. курсовой стоимости облигации из 6 проц. годовых. Ближайшая работа. Ближайшая работа банка — это деятельность в связи с открытием Нижегородской ярмарки. Отделение выдает ссуды под транспортные документы на отправленные на ярмарку товары. С наступлением реализации урожая банк принимает меры к участию в хлебной кампании путем стремления к возможному овладению рынка. Нужно надеяться, что работа Госбанка поставлена на правильный путь. Остается только работать, приложить всю энергию к выполнению заданий, касающихся восстановления промышленности, и поднятию курса рубля» («Призыв», 13 июля 1922). 5-го января 1925 г. отделение Госбанка переехало в новое помещение по ул. III-го Интернационала, в дом б. Философова и с 6-го января производит операции в новом помещении. Управляющий отделением Тройников.
Ул. Б. Московская, д. 24. «Дом Философова»
Губфинотдел
На основании Декрета СНК РСФСР от 31 октября 1918 года, положения об организации финансовых отделов губернских и уездных исполкомов, утвержденного СНК РСФСР 1 ноября 1918 года и приказов №1 и 2 заведующего губернским финансовым отделом от 14 ноября 1918 года губернская казенная палата и губернское акцизное управление ликвидируются и организуется финансовый отдел исполкома Владимирского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов со следующими подотделами: 1. Секретариат, 2. Сметно-кассовый, 3. Налоговый подотдел.
Губфинотдел имел двойное подчинение. Он подчинялся Губисполкому, как его структурная часть, а в ведомственном порядке - Наркомату финансов РСФСР. В 1920 г. закончена постройка биологической станции при Нарбанке. Пуск в ход задерживался из-за отсутствия шлака для фильтра, некоторых механических приспособлений и других мелочей. «2 мая открылась во Владимире при Губфинотделе Трудовая сберегательная касса. Работа началась в первый же день. За четыре дня поступило вкладов 4400 рублей, из них в первый день 2350 р. Открытие кассы давно назревшая потребность. Получая свое жалованье, служащий знал, что через неделю его 100 р. будут стоить 90 р., через две 80 р. и т. д. Приходилось после получки сразу делать покупки, чтобы спасти деньги от обесценения. А если к концу месяца предстояли траты? Тогда как? Boт для этого и нужна сберегательная касса. Берет касса деньги в золоте да платит еще 6 проц. годовых, т. е. стоил золотой рубль неделю тому назад 40 р., положили вы 80 р., два золотых рубля, сейчас, когда золотой рубль стоит 45 р., вам выдали уж не 80 р., а 90 р. Вот выгода кассы. Кто хочет спасти от обесценения свои деньги, тот пусть вносит их в сберегательную кассу. Из уездов деньги могут вносить в Уфинотделы, а он перешлет их во Владимир» («Призыв» 10 мая 1923). «Центральная сберкасса при губфинотделе — старейшая в губернии. Первая сберегательная книжка ею выдана 2 мая 1923 года. На 1 сентября 1927 года в сберкассе числится уже около 3000 вкладчиков, с суммой вкладов в 250000 рублей. В среднем, значит, на одного вкладчика приходится около 84 рублей. Эта цифра превышает цифру на одного вкладчика по всему Союзу» («Призыв», 18 сент. 1927). В конце 1926 г. во Владимире открылся Коммунальный банк, основной целью которого являлось: а) кредитование местного губернского коммунального хозяйства и б) предоставление местному населению кредита на нужды городского строительства всех видов. В это время в городе было три Банка: Государственный Банк, Сельхозбанк и Коммунальный Банк.
До 1930 г. – здание Губфинотдела. Фото из коллекции Ильи Косыгина.
В 1929 году Владимирская губерния была упразднена, губфинотдел прекратил свое существование. В 1929 году был организован Окрфинотдел. В 1930 году были ликвидированы округа, Окрфинотдел был ликвидирован.
«В школе банковского ученичества (при отделении Госбанка) прошли зачеты по некоторым дисциплинам. Зачеты показали, что основная масса учащихся хорошо усвоила пройденные в течение года предметы. По курсу «Кредитное дело» получили отметки: отлично — 10 чел., хорошо — 11 чел. и посредственно— 6 чел. По военной подготовке: отлично—10 чел., хорошо—14 и посредственно — 3. С 23 июня начинаются государственные экзамены по основным предметам: оперативная техника в банке, бюджетные операции и т. д. В июле система Госбанка получит новый отряд квалифицированных счетных работников» («Призыв», 18 июня 1941).
«Несколько десятков лет назад во дворе отделения Госбанка было посажено несколько елок. Несмотря на трудные условия жизни, в тени, елки выросли, развились и много лет украшали здание банка. Но в прошлом году, неизвестно по чьему распоряжению, большинство елок было срублено. Осталось только три дерева. А 2 июня нынешнего года срубили еще одну елку. Мы ведем борьбу за культуру, за озеленение города и виновные в гибели елок должны быть наказаны» («Призыв», 27 июня 1944).
19 августа 1944 года вышел Приказ Правления Государственного банка СССР, по которому Владимирское отделение банка было реорганизовано во Владимирскую областную контору Государственного банка. Приказ о повышении статуса отделения банка до областной конторы появился через 5 дней после Указа «Об образовании Владимирской области в составе РСФСР». Областная контора Госбанка подчинялась Народному комиссариату финансов СССР и непосредственно - Правлению Государственного банка СССР. Находилась контора по-прежнему в дореволюционном здании банка на площади Свободы (ныне – Соборная).
