К вопросу об общинном землевладении в Юрьевском уезде
К вопросу об общинном землевладении в Юрьевском уезде
В некоторых местах Юрьевского уезда мы встречаем остатки общин-волостей, представляющих наиболее характерный тип земельной организации древнего быта.
В северо-восточной части Юрьевского уезда шесть селений государственных крестьян (с. Бережок и дд. Свозна, Бурачиха, Ярдениха, Холодиха и Наталиха) составляли до IX ревизии одну цельную сельскую общину, в нераздельном пользовании которой находились все принадлежавшие этим селениям полевые и лесные угодья.
Такое совместное владение земельными угодьями имело целью возможно-уравнительное распределение земли, качества которой были неодинаковы у различных селений. Так, у Бережков земля лучше,— там больше чернозема, между тем как в д. Свозне есть и песок. Поэтому во время каждой ревизии землю равняли, делили ее по ревизским душам всех шести селений, при чем крестьяне с. Бережка пахали часть плохой земли в д. Свозне, напр., и наоборот.
С IX ревизии отделилась Бурачиха и «в равнение уже не шла». Оставшиеся-же пять селений продолжали владеть всеми земельными угодьями совместно до X ревизии, когда «всяк свою карту получил», хотя чрезполосное владение и осталось; так, земля д. Свозны в 42-х местах: полоса деревни Ярденихи, полоса д. Наталихи, Бережков и т. д.
Лесные-же угодья и до сих пор находятся во владении всех шести селений и равняются между всеми ими. Лес делят ежегодно, как установится путь зимой, обыкновенно в январе. „Соберемся у церкви (приход один, в с. Бережках), удумаем идти делить, топор в руки — и в лес". Сначала, делят по ревизским душам (по десятой ревизии) по селениям, а затем каждое селение делит уже по новым душам. Лес делится по сортам на три сорта,— делают отвод и затем делят. Ежегодно удерживали при отводах 12 дес. на шесть селений. В последнее время у крестьян возникло опасение, чтобы лес не отошел от них; поэтому они не блюдут его, а рубят как попало и как возможно больше.
В соседстве с названными селениями до последнего времени существовала другая община-волость. Я разумею пять селений Абамеликовской вотчины, которые до выхода на волю составляли одну общину; они владели землей чрезнолосно и равняли ее между собою; так, наприм., грибановские крестьяне пахали часто у зубатовских крестьян, теряевцы имели надел среди земли д. Нечаихи и т. п. С 1861 года такого рода „равнение“ надельной земли между этими селениями прекратилось.
Не лишены интереса возникшие в последнее время между этими селениями пререкания по поводу отправления воинской повинности. Все пять селений составляли прежде одну общину по отбыванию воинской повинности и отвечали за нее круговой порукой. С 1000 душ полагалось тогда два солдата, которых общество и брало из наиболее многочисленных по числу своих членов семей. Так как в сельце Грибанове лиц мужского пола было значительно более, чем в дд. Нечаихе и Теряевой, то оно отправило в солдаты около 15-ти челов. за эти деревни. Подушные подати платило за них все общество. Со времени введения новой воинской повинности каждое общество и селение стало отвечать отдельно за отправление воинской повинности. Тогда дд. Нечаиха и Теряево отказались платить подушную подать за тех солдат, которые были отправлены из с-ца Грибанова. В результате получилось то, что грибановцы отправляли за них натурой — солдатами, и сами-же должны теперь платить за них подушные. Грибановцы много хлопотали но этому поводу, но безуспешно.
В общем пользовании нескольких селений лес находится еще в следующих местах Юрьевского уезда:
1) В Симовской волости. Три села государственных крестьян — Чернокулово, Нестерово и Пестово — владеют землей нераздельно. Крестьяне этих селений были прежде барские, г. Мартынова, в казну-же отошли за два года до воли, т.е. в 1859 году. Почти весь лес уже сведен — из боязни, чтобы он не отошел от них, как „стращали” их соседние барские крестьяне, у которых при отведении наделов весь лес был отрезан.
2) У семи следующих селений бывших государственных крестьян Ильинской и Есиплевской волостей: сс. Богоявленье, Андреевское и Кривдино; дд. Семендюково, Глядки, Тимошкино и Семенково.
3) У пяти следующих селений бывших государственных крестьян Мирславской волости: дд. Хариха, Мауриха, Кеты, Вотола и Каблукова.
4) В Аньковской волости. У семи селений временно-обязанных крестьян, составляющих Аньковское общество: с. Аньково и дд. Перлевка, Негодяиха, Сатырева, Кривцева, Дягилева и Чебыкова. Все селения Аньковского общества до 1862 года владели землей по плану специального межевания, который был составлен по распоряжению владельца в 1823 году и по которому земля была нарезана для каждого селения отдельно, только лес остался в общем пользовании. В 1862 году земля была поделена по наличным душам X ревизии, вследствие чего от одних селений пришлось отрезать земли, другим прибавить, лес-же по прежнему остался в общем владении. Надо полагать, что до 1823 года и все другие земельные угодья находились также в общинном владении всех селений Аньковского общества.
Что касается техники переделов, то распространяться о ней нет здесь надобности, так как, с одной стороны, она слишком хорошо известна из труда В.И. Орлова по крестьянской общине Московской губернии, с другой — Юрьевский уезд не представляет в этом отношении ничего особенного и выдающегося. Поэтому мы ограничимся в данном случае лишь некоторыми замечаниями.
Каждый из трех клиньев пахотной земли делится на несколько частей, при чем принимается во внимание качество почвы и степень отдаленности поля от усадьбы. Каждая из этих частей, в свою очередь, разделяется на несколько десятин, достающихся, по жребию, на долю более или менее значительной группы домохозяев. Число этих частей и десятин в различных общинах различно, в зависимости от числа душ. Различны также и названия их.
В с. Ильинском каждое поле делится на 16 — 22 частей, из которых каждая подразделяется на 12 „копеек”. Последняя заключает теперь 22 души (всего в селе, по последнему „произвольному дележу”,— 264 души).
При переделе сенокосных угодий каждая „копейка" разбивается еще на две части — „денежки", из которых каждая заключает 11 душ.
В с. Кузьмодемьянском поля делят на 10—15 частей, из которых в каждой по семи десятин; на каждую десятину приходится по 36 душ, составляющих „маленку" (всего в селе 252 ходовых души). При делении луга, маленка разбивается на две части, на „полумаленки", которые косят траву коллективно и затем делят уже сухое сено между всеми своими 18-ю членами.
В селе Адамове „маленки" называются „жеребьем", в с. Городищах — „ужище", в с. Федосьине — „десятина", в с. Головине — „выть", в с. Богоявленье — „полушка", и т. д.
Десятины, на которые при переделах разбиваются земельные участки, по размерам своим обыкновенно приближаются к казенным десятинам (но бывает больше и меньше, смотря по качеству и однородности земли), что можно заключить по количеству высеваемых на них семян ржи. Так, в селе Спасском поля делят на 20 — 27 частей, из которых каждая заключает в себе 7 десятин, по 32 души в десятине (так как всех душ в селе 220, то приходится уравнивать десятины и ставить в некоторые из них по 31-й душе). На двудушную полосу в десятине высевается ржи с небольшим одна мера, т.е. всего 16 мер, для которых, как известно, требуется полная десятина. На душу высевали в озимом поле 1881—82 года полторы четверти,— значит, это поле заключает менее десятины па душу (около ¾ ее),— в других-же двух клиньях высевы несколько более. Осьмая часть десятины называется осьмакомг, т.е. на осьмушную полосу высевают две меры pжи, а четвертая часть десятины называется четверухой,— на нее высевают 4 меры ржи. Нынче (летом 1882 года), рожь очень сухая, и ее высевали на осьмушную полосу несколько менее двух мер, а на четверуху — всего 3 ½ меры.
При переделах крестьянский мир пускает в ход все свое уменье, с целью возможно равномернее и уравнительнее распределить землю между своими членами. При этом каждый клочок, каждая пядь и полоса земли тщательно измеряются и оцениваются. Передел, совершаемый при строгом взаимном контроле, достигает возможно полного удовлетворения земельных интересов всех членов общины.
Мы рассмотрели формы общинного землевладения у крестьян Юрьевского уезда. Отличительной чертой этого рода владения землей является то, что ею распоряжаются здесь не отдельные лица, а мир, общество, которому юридически и фактически и принадлежит земля. Но в Юрьевском уезде мы встречаем среди крестьян и такого рода землевладение, при котором право на распоряжение землею перешло от мира к отдельным домохозяевам, между которыми земля и поделена навечно. Таковы селения: с. Осановец, д. Беляиха и часть д. Нечаихи, с. Скомова и с. Турабьева, принадлежащие крестьянам или уже полным собственникам, или же таким, которым осталось уже всего лишь несколько лет платить выкупные платежи до окончательного выкупа своих наделов. Познакомимся подробнее с двумя общинами этой категории: д. Беляихой и селом Осановцем.
Дер. Беляиха Ильинской волости. Крестьяне-собственники, бывшие г-жи Обуховой. Надел—2,7 дес. Надел ходит за все платежи и повинности +5—7 р. „верхов”. Продается — за полтораста рублей. Вышли на выкуп в 1848 году, а в 1858 г. получили вольный акт, с условием выплатить, в продолжение 36 лет, долг и % в Опекунский Совет. В 1857 году сделали приговор о переделе земли по ревизским душам чрез 8 лет, но приговор в исполнение приведен не был. Заинтересованные в нем крестьяне возбудили дело, которое дошло до суда. Истцом в этом деле явился кр. Егор Васильев Андреев, требовавший надела на две новых души. Суд, ссылаясь на составленный раньше обществом приговор о переделе, решил дело в пользу его. В 1867 году крестьяне поделили землю навечно на 43 души, а прежде была поделена на 38 д.
С. Осановец. Свободные хлебопашцы, полные собственники, бывшие графа Толстого. Вышли на волю в 1824 году. Деньги были внесены в один год. До выхода на волю осановцы делили землю по тяглам или венцам, — муж и жена составляли венец. Когда кто умирал, земля его отнималась барином, и, наоборот, вновь образовавшемуся тяглу барин отводил новый земельный надел. При выходе на волю, земля также была поделена по тяглам. Когда наступила VIII ревизия, между осановцами возникли разногласия относительно дележа земли. Село разделилось на две части: 252 души поделили землю между ревизскими душами, т.е. по наличным; другая-же часть, состоящая всего из 73 душ (86 ½ тягол) осталась владеть землею так, как она владела ею при выходе на волю, т.е. удержала за собою прежние тягловые наделы. Когда-же настала IX ревизия, то не только прежние крестьяне, т.е. последней категории, удержали за собою землю на старых условиях, но даже те, которые получили землю при переделе ее во время VIII ревизии, теперь отказались от передела. Хотя многие из малодушников, отдавшие часть своего надела во время VIII ревизии, сделавшись теперь мдогодушниками, просили и требовали себе надела у малодушников, которые, благодаря лишь им, получили землю, тем не менее согласия не последовало и передела произведено не было. «Вот после этого-то и пошла у нас прокламация» — рассказывают осановцы. Возникли тяжбы, «дело доходило до самого императора», и в конце концов вопрос был решен в пользу подворно-наследственного владения землею по последнему переделу.
Тем не менее споры и пререкания относительно дележа земли не прекратились и до сих пор. Крестьяне и теперь не убеждены в том, что подворно-наследственное владение землею окончательно упрочилось у них. Так, наприм., в сентябре 1870 года в с. Осановце был созван сход, на котором крестьяне «учинили мирской приговор в том, как мы поступили в свободные хлебопашцы, все 325 душ согласны были делить землю каждое 9-тилетие; потом некоторые из вышеупомянутых 325 душ—73 души — пожелали остаться во владении так, как отходила от господ, а остальные 252 души 4 августа 1839 года поделили землю; так же и впредь желаем, вышеозначенные 252 души, делить землю по числу душ X ревизии, равно также и далее, в чем и подписуемся» (Следуют подписи). Затем приведены подписи 73 д., не желавших передела. Рядом с этим находим другой приговор, составленный 14 марта 1871 года. В этом приговоре противники передела, в числе 73 д., категорически заявляют, что они не желают делить своей земли по X ревизии.
Неуверенность в прочности установившихся у них земельных порядков можно видеть также и из различного рода сделок и договоров, здесь заключаемых, именно из тех оговорок, которыми обусловливаются эти сделки. Так, не далее как два года назад, в 1880 г., была заключена такая сделка: «кр. с. Осановца Михаил Андреев отдал в арендное содержание собственную свою землю, количеством половину тягла во всех трех полях, сроком на 10 лет, ценою за 85 р. сер., односеленному крестьянину Якову Алексееву. Деньги заплатил все сполна сразу. По истечении 10-ти лет, землю обязан возвратить Михаилу Андрееву „в первобытное содержание“, а в случае перемерки земли недодержание моего десятилетнего содержания, то обязуюсь намерять из своего участка то количество, что ему, Алексееву, было отдано».
На селе Осановце мы можем наглядно проследить то гибельное влияние на хозяйство, которое вызывается в общине долгим отсутствием в ней коренных переделов. Неизбежным результатом последнего явилось здесь крайне неравномерное распределение земли между домохозяевами.
Таким образом мы видим, что, в то время как среди массы крестьян-общинников малодушники (одно-и двудушники) составляют всего лишь 52 % всех домохозяев, в селе Осановце процент малодушников равняется: у крестьян, деливших в последний раз свою землю в 1839 году,—66 %, а у деливших землю в 1824 году—76 %. Наоборот, многодушников у массы населения 48 %, в селе-же Осановце многодушники составляют: у „душевых"— 34 %, а у «тягольных» — 24 % . Далее, в то время как среди массы крестьян-общинников у 52 % домохозяев на каждый надел приходится по 2,7 едока, а у 48 % — по 2,1 едока, в селе Осановце с каждого надела должны кормиться: среди «душевых» — у 66 % по 3,1 чел., а у 34 % по 1,5 чел., среди „тягольных” — у 76 % по 4,4 чел., а у 24 % по 2,05 челов.
В таком виде представляется неравномерность в распределении земли у рассматриваемых нами групп крестьян. В селе Осановце процент безлошадных слишком в два раза, а процент бесхозяйных слишком в три раза больше, чем у массы населения. Скотоводство у последней находится в гораздо лучшем состоянии, чем у крестьян села Осановца.
Итак, крайняя неравномерность в распределении земли между отдельными домохозяевами, расстройство крестьянского хозяйства, постоянные споры и несогласия — вот последствия установившихся в селе Осановце земельных порядков. Село Осановец красноречиво свидетельствует о тех гибельных для земледельческого хозяйства последствиях, какие происходят в общине при прекращении „коренных переделов”,— этого главнейшего проявления общинной жизни нашего крестьянства.
В крестьянской жизни мы находим много явлений, которые стоят в тесной связи с общинной формой землевладения, представляя выражение все той-же органической наклонности крестьянства к коллективной жизни и деятельности. Таковы:
1. Организация помочей
Мирская самопомощь, в форме помочей, далеко не представляет такого вымирающего явления, такого традиционного остатка доброго старого времени, как это некоторые думают. Напротив везде, где общинно-земельная организация жизненных отношений уцелела в более или менее чистом виде, вместе с ней и мирские помочи сохранили свою прежнюю силу и значение. Даже там, где общинная жизнь крестьянства упала под влиянием неблагоприятных для нее условий (широкого развития отхожих промыслов, малоземелья и т. п.),—даже в таких местах мирские помочи играют видную роль, поддерживая наиболее слабых домохозяев и тем гарантируя общину от развития в ней без домового и безземельного пролетариата. Мир старается помочь упавшим крестьянам снова „возвыситься на точку”, завести „табельное хозяйство”.
Весной 1881 года в с. Спасском, Спасской волости, две семьи, наделы которых обрабатывались до этого времени другими, пожелали вновь сделаться „табельными земледельцами”. Тогда мир сделал все, чтобы дать им возможность достигнуть своей цели. Для упомянутых семей собраны были семена в миру,— по лукошку с дома. Затем мир устроил помочь и запахал поля этих семей.
В Ярденихе Глумовской волости, у крестьянки Дарьи Михайловой есть в семье двое убогих. Поэтому мир даром обрабатывает ей землю, которой она имеет на две души, и отбывает за этот дом все платежи и повинности.
2. Круговая порука по отбыванию платежей, лежащих на земле
Положение, в которое поставлены крестьянские общины Юрьевского уезда по отношению к круговой поруке, различно. В тех
общинах, где арендная цена надела равна или превышает сумму лежащих на нем платежей, круговая порука не является для крестьян тягостью; там-же, где надел не окупает лежащих на нем платежей и сдающий свой надел крестьянин должен еще приплатить своему арендатору некоторую сумму, круговая порука представляет для общины различного рода стеснения. В таких селениях мир лишает неаккуратных плательщиков права владеть наделом и передает последний исправным домохозяевам.
3. Общественные аренды земель
Мирские аренды земель, как пахотных, так и сенокосных и выгонных, получили чрезвычайно широкое развитие в Юрьевском уезде. Арендуются (исключительно) частно-владельческие земли, вследствие почти полного отсутствия в Юрьевском уезде казенных земельных угодий. Главными арендаторами являются бывшие помещичьи крестьяне; у государственных же крестьян мирские аренды земель встречаются очень редко. Факт этот объясняется главным образом удобством того положения, в каком стоят помещичьи крестьяне по отношению к аренде земель своих бывших владельцев. Иногда такая аренда является положительной необходимостью; это — в тех случаях, когда крестьянские наделы расположены настолько чрезполосно с землями частных владельцев, что без аренды этих земель становится невозможным сколько-нибудь правильное ведение сельского хозяйства.
Основания, по которым арендуемая обществом земля разверстывается между отдельными домохозяевами, различны. В громадном большинстве случаев арендная земля разверстывается „по силе“, „по деньгам глядя", по иногда и на других основаниях. В барщине временно-обязанных крестьян г. Коровина (в с. Колокольцеве Ильинской волости) арендная земля „вкругле" с надельной и так же, как последняя, делится по наличным душам; „отрезки нет от барской с крепостных пор". В дер. Матвеевке, той-же волости, крестьяне делят арендную землю не по новым душам, как надельную, а поровну на каждый дом, по той причине, что так „ровнее работать".
Часто общины одного и того - же селения арендуют землю вместе.
Иногда земля арендуется вместе несколькими общинами и различных селений. Так, д. Беляиха Ильинской волости, арендует 20 дес. луга и 230 дес. пашни вместе с другим селением (д. Слюды Чуковской волости, Владимирского уезда).
4. Общественные займы Пример крупного займа этого рода мы видели в с. Анькове, которое прибегло к нему при покупке аньковской торговой площади в 1872 году и которое до сих пор платит по нему проценты. Площадь эта приносит теперь аньковскому обществу дохода 7700 руб. ежегодно.
5. Наем пастуха для мирсного стада Плата, получаемая пастухом, разверстывается миром между отдельными домами „по чередам", т.е. по количеству голов крупного скота. При этом шесть овец приравнивается одной корове; жеребенок, если он при матери, не считается, а если уж подросток, то идет за целую лошадь. Из одежды пастух должен иметь свои: кафтан, картуз и обувь. Рубашка же полагается от крестьян. На мирские деньги покупается также крестьянами один или два племенных быка. Обыкновенно их содержит кто-либо из домохозяев на свой счет, с условием, чтобы по прошествии известного времени, этот бык сделался его полной собственностью. Пастухи выходят здесь, главным образом, из Чековской волости Владимирского уезда. Но довольно много пастухов отправляется в разные стороны и из Глумовского района. В одном с. Осановце Паршинской волости, 8 домов отпускают пастухов. В Глумовской-же волости мы насчитали таких домов 15.
6. Сдача в аренду для разных общественных целей участков земли из мирского надела, а также различного рода оброчных статей (кабаков, трактиров и т. п.) Так, вторая барщина села Скомова, во время ведения судебного процесса при тяжбе с первой барщиной этого села, нуждаясь в деньгах, сдала в аренду 1 ½ дес. в поле (3 десятины в год) надельной земли за 150 руб. на 12 лет. Как например значительной выгодности некоторых оброчных статей, можно указать на сдачу Аньковским обществом в аренду своей торговой площади за 1 ½ тысячи рублей. Вместе-же с ренсковым погребом, трактиром, гостиным двором и т. п., торговая площадь дает Аньковскому обществу ежегодно 7700 руб. дохода.
7. Общественная благотворительность (призрение) Она выражается в чрезвычайно различных формах и способах. Приведем несколько примеров этого рода: 1. В сс. Федосьине, Головине, Курчеве, Кузьмодемьянском, Андреевском и Ненашевском мир дает бобылкам даром по нескольку гряд, на прокормление семьи. В селе Андреевском одной бобылке, „из усердия общества", дали, например, 15 ширинок усадебной земли. Так как ширинка равна 4 кв. саж., то, следовательно, эта бобылка получила от мира даром земли в размере 60 кв. саж. 2. Во всех селениях старухи и калеки имеют право жить, по очереди, в каждом доме известное число дней, сообразно числу душ в доме. В с. Спасском второй год ходит по домам и кормится старуха-бобылка. В каждом доме полагается ей жить по одному дню, „а если б много было их — «разчели-бы» по душам",— говорят крестьяне. 3. Повсюду мир платит подушные подати за крестьян, ушедших в солдаты, вообще, так или иначе, „обольгачивает" их. 4. Во многих общинах мир, „из уважения", дает находящиеся в его распоряжении „гулевые", „беловые" души семьям, обремененным большим числом едоков. В случае пожаров, мир оказывает нуждающимся семьям „поможете", — дает подводу и т. п. (хотя иногда это делается и „по просьбе", „в разсчет найма"). 5. В д. Ярденихе бобылю Евлампию Павлову мир выстроил бесплатно новую избу, на место старой, развалившейся у него. 6. В Аньковском обществе, Аньковской волости, погорельцам отводится лес, а также собирается бесплатно помочь и привозятся дрова или перевозится новая стройка, отстоящая часто за 20 — 30, а иногда и за 40 верст от селения. Аньковцы вообще известны в уезде своею наклонностью помогать друг другу в критических случаях. При пожарах здесь звонят в набат в селениях всего общества, и крестьяне дружно бегут тушить пожар за 8—10 верст. Затем общинный дух народа проявляется в производстве миром, сообща, различного рода работ, предпринимаемых для достижения общих хозяйственных целей. Таковы: прорытие канав для осушки лугов и полей, устройство прудов для водопоя скота, на случай пожара и т. п., огораживание полей, устройство дорог и мостов. Наконец, в Юрьевском уезде мы находим организованные на артельных началах терочные заведения для производства картофельной муки, котлы для варки пива, колодцы, бани и т. п.
/Пругавин В.С. Сельская община, кустарные промыслы и земледельческое хозяйство Юрьевского уезда Владимирской губернии. Москва. 1884 г./
