Жайск — село в Яковцевском сельсовете Вачского района Нижегородской области России.
А.А. Епанчин отмечает две остановки Петра и Февронии на Перемиловых горах. Первая - около пристани Монастырек. Он уточняет, что на самом месте остановки святых стоял каменный Троицкий храм, разрушенный перед войной. Отмечает, что пенек от процветшего деревца находился против того места, где была колокольня, на самом западном краю погоста, и в 1987 г. был завален булыжниками. Вторая остановка Петра и Февронии была у села Жайское: «Здесь их и догнали муромляне».
В писцовых книгах 1629-1630 гг. в числе деревень, пожалованных в вотчину боярину Михаилу Борисовичу Шеину, значится и деревян Жайская; в ней в то время было 19 дворов крестьянских, 7 бобыльских и 7 дворов пустых. Из надписи на престольном Евангелии, сохранившемся в церкви погоста Козмодемьянского, видно, что и в 1647 г. Жайское было деревней.
«Село Жайское при р. Оке находится в 170 верстах от губернского города Владимира и в 50 от уездного (Муромский уезд)».
В 1840-х годах Жайское относилось ко владениям баронессы С.Я. Вольф, А.Н. Голицына, П.Н. Клушина, А.Я. Потёмкина.
В Жайском с 1864 г. существовала земская народная школа. Учащихся в 1896 г. было 80 чел., в 1898 г. обучалось 100 учеников.
В жайской школе несколько лет работал учителем будущий выдающийся учёный-геолог И.М. Губкин — создатель советской нефтяной геологии, исследователь Курской магнитной аномалии.
Словарь Брокгауза и Ефрона: «Жайск — село Владимирской губернии, Муромского уезда, на правом берегу реки Оки, где и пристань. Жителей 1041. Около села ломка красновато-белого гипса, залегающего слоем от ½ до 1¼ аршин толщины». По Оке в прошлом осуществлялось регулярное пассажирское сообщение и у жайской пристани была остановка. В частности, в 1920-х годах существовала линия Москва — Нижний Новгород, а вплоть до 1990-х, Касимов — Нижний Новгород. Расстояния от Жайска по реке: до Москвы — 912 км, до Нижнего Новгорода — 154 км.
В Советские годы в Жайске существовал колхоз «Родина».
«Детей эксплуататора нужно убрать! Бывш. купец происх. из с. Жайска, Муромск. у. Иван Иродионов Быков имел: 2 парохода, несколько баржей, тысячу десятин пахотной и луговой земли, терочный и алебастровый заводы, два громадных каменных дома один в Муроме, другой в Жайском. Эксплуатировал много пролетариев. Но его дети и по настоящее время пробивают себе карьеру, скрываясь под маской неимущего, а именно: 1) Николай Иванович служит в конторе ф-ки «Красный прядильщик». 2) Алексей Иванович — служит в Райсплаве. 3) Екатерина Ив. учится в Казанском университете четвертый год на медицинском факультете. 4) Надежда Ив. учится в Московском университете на естественном отделении 3 г. 5) Ив. Ив. и Антонина Ив. учатся в Муромской школе II ступени7-ой год. На основании данных сведений следует вывод: А) Должно-быть для этих лиц в Советской республики не существует Кодекса законов о труде. в) Соввласть дает возможность учиться в первую очередь трудящимся, а под биркой трудящегося пробрались дети эксплуататора. д) Кому следует надлежит обратить серьезное внимание и вычистить из учреждений ненужный элемент» («Красный луч», 15 июля 1924).
В Жайске существует сельскохозяйственное предприятие, СПК «Жайск». Жайск телефонизирован, в нём также установлен «красный» таксофон с номером (83173) 73-146.
В окрестностях Жайска хорошая рыбалка. Например, на жайском плёсе встречаются самые крупные в Нижегородской области лещи, весом 4-5 кг, длиной до 60 см.
В июле 2013 года в Жайском открыт памятник Петру и Февронии.
Завод «Красный Шахтер»
«Завод «Красный Шахтер». В 68 верстах от Мурома — вниз по Оке, на правом берегу реки, при с. Жайск (Яковцевской вол., Муромского у.) расположен алебастровый завод „Красный Шахтер", принадлежащий Губернскому Силикатному Тресту. До апреля прошлого года завод входил в состав Районного Управления алебастровых заводов Муромского и Гороховецкого уездов, которое ему уделяло мало внимания. В апреле месяце завод передается в неустроенном виде Силикатному тресту. С принятием завода наблюдающее «око» треста, устранив ненормальности, делает личную перегруппировку административно-служебного персонала. Во главе завода ставится „красный директор", имеющий практические познания в области алебастрового производства,- понимание задач на месте и „одергивание" по временам из треста действуют оздоровляющим образом на поднятие производительности завода. Подготовительные работы к пуску завода идут усиленным темпом. Делается необходимый, хотя, правда, поверхностный, ремонт хозяйственного инвентаря и заводских помещений. Начинается усиленная заготовка сырья. С октября по настоящее время добыто около 170.000 пуд. сырья. Из них около 70.000 пуд. отправлено по нарядам треста, оставшиеся около 100.000 пуд. предназначаются к перемолке на заводской мельнице в наступающем летнем сезоне. До конца операционного года (до 1 окт. 1924 г.) задания треста предполагается выполнить на 70%. Количество рабочих на заводе колеблется от 50 до 70 чел. По социальному положению состав рабочих — местные крестьяне, связанные с землей. Процент подсобных рабочих и служащих по отношению к производственной массе рабочих составляет 3-4%. При заводе имеется библиотека. Ведется профработа. В общем сезон обещает быть благоприятным, конечно, если трест найдет рынки сбыта заводской продукции» («Луч», 8 мая 1924).
«В шахтах «Красного Кургана»
В Звягинских горах, крутым обрывом падающих в Оку, мрачно зияют черные норы, около которых навалены большие кучи алебастрового камня. Это — шахты по добыче алебастрового камня, который отсюда перевозится на левый берег Оки, к заводу „Красный Курган". Шахты эти в этом году разделаны вновь, да и редко когда случится, чтоб одна и та же шахта могла эксплуатироваться ряд лет: половодье делает свою разрушительную работу и шахты ежегодно весною весьма основательно замывает. Направляемся в центральную шахту №3. Это одна из благоустроеннейших шахт,— с „комфортабельным" хорошо разработанным выходом, так что в шахту можно войти полусогнувшись, тогда-как в другие, например в шахту № 4-й, нужно пробираться почти полаком. Когда я вошел в шахту — голова у меня слегка закружилась и дыханье вдруг сперлось в груди. Мне показалось, что воздуха не достает, и я вынужден был остановиться. Мрачно повисли под головой громадные камни, которые местами подперты деревянными подставами. В темноте не вижу ничего, только слышу как под ногами хлюпает вода. Где-то далеко-далеко красными звездочками мелькают два огонька. Пробую крикнуть,— звук сдавливается сырыми стенами и низким сводом и быстро глохнет. Медленно двигаюсь вперед и на глубине 20 саженей услышал глухие удары, от которых вздрагивала земля. Вправо, сажени на 3 в сторону, был сделан под прямым углом поворот, и тут двое шахтеров „подтачивали" громадный алебастровый камень, а третий — подчищал «подину». Четвертый на больших деревянных „чунах" вывозил алебастровый камень — ядро к выходу и скатывал его к штабелям. Мы поздоровались с шахтерами и они радушно отозвались на наше приветствие. Оставив работу, они собрались „покурить", довольные посещением „новых людей". — „Не всякий решится входить к нам сюда!" - проговорил шахтер Торчин, - «вон они какие, голубчики, висят!..» При мелькающем свете миниатюрных лампочек нависшие над головою камни кажутся еще более зловещими,— «Да,— привычка нужна, чтоб оставаться в такой норе!»- отозвался шахтер Анфимов,— «ну, а для нас уж здесь — как дома: и думушки нет, что всякую минуту угрожает опасность!» Я начал спрашивать, сколько добывается камня в течение дня? — «Да при хорошей породе,— пудов 60—70 на человека выгоним, - «ну, а вообще-то, пожалуй, и на 50 с'едем!..». — «А сколько вы получаете с пуда?». — «Двенадцать рублей с тысячи пудов,— при чем даем камень первый сорт,— чистое ядрецо!..». — «А что, если бы вашу шахту расширить, да рабочих сюда прибавить?!» - спросил я. — «Ну, дело только бы выиграло от этого, особенно,— если рельсы чугунные провести к выходу,— тогда бы можно до 100 пудов камня выгнать на человека!..». Один из рабочих, покончив с куреньем, стал „бурить" громадный камень, выступивший из стен. Дыру сверлят не прямо, не в отвес, а несколько наискось, чтоб угол разлома был больше. В дыру всыпают самодельного пороха (смесь селитры, серы и угля), после чего ее плотно забивают землей. А в средине, посредством вкладываемого прутика, оставляют длинное узкое отверстие, образующееся после того, как прут из земли вынут. Проводят фитиль к заряду, поджигают его и все рабочие покидают шахту. Начинаются сильные взрывы, и сплошная порода алебастрового камня начинает рваться большими глыбами. Потом начинается подчистка и камень вывозится из норы и выкладывается в кубики, в каковом виде и принимается заводоуправлением. Работа тяжелая, опасная и сколько ни старается заводоуправление строго регламентировать 8 часовой рабочий день,- это ему до сего времени не удается!.. Шахтеры работают „по своему“, иногда 10—12 часов, а иногда и совсем не выходят в шахты, празднуя какому-нибудь святому, или справляя „оброчный" день. Культурно-просветительная работа среди шахтеров не ведется, потому что они после работ уходят из шахт по своим деревням. Только на общих собраниях рабочих завода они приобщаются к „общей политике", но это бывает не чаще одного раза в месяц. Спецодеждой заводоуправление снабжает их полностью,— в этом отношении дело поставлено образцово!.. Кой чего заставляет желать вопрос с ремонтом шахтерного инструмента: шахтеры жалуются, что заводский кузнец небрежничает в этом отношении и на этой почве был даже один конфликт с заводоуправлением. - «А не случается, что шахты обваливаются?» - спросил я, направляясь к выходу.
- «Как не случается, — часто бывает!.. Вот в этом году у Гаврилы Гришина обвалилась,— пришлось делать новый выход!..» - «Ну, а человеческих жертв не бывает?!.»
— «Бывают, но редко… Уж глаз у нас наметался и как только мы видим, что начинают сверху сыпаться маленькие камешки,— живо настораживаемся, потому что убеждаемся, что тут что-то не ладно!..» Когда я вышел на открытый воздух, то серый, пасмурный день показался мне лучезарным и грудь стала дышать свободнее. — «Заглядывайте к нам почаще!»- приглашали шахтеры,— «вот, если зубковый камень будем добывать, — тогда будет еще интереснее, потому что выход придется строить на-половину ниже и уже этого!..» — «Да, эго «интереснее»— подумал я,— «в этой норе и то нечем дышать от непривычки, а как себя почувствуешь тогда?!.» Побывав еще в шахте № 2, тоже относительно благоустроенной, а главное - с коротким коридором (саж. 8—10), я уже не захотел ползти в нору Мамонта Гришина (шахта № 4), потому что его пора шла в гору очень глубоко, и надо было согнуться в три погибели, а местами становиться на четвереньки, чтобы добраться до того места, где он вместе с другими шахтерами добывает камень. Заводоуправление очень щедро отпускает подставы для укрепления шахт, подвозит их туда своевременно, но в погоне за большей добычей камня, шахтеры весьма часто игнорируют удобства и „технику безопасностей",— непонятным образом ухитряясь провозить к выходу камень на чунах по узкому-узкому и до ужаса низкому коридору» («Луч», 14 мая 1924). «28 мая, муромским промкомбинатом пущен алебастровый завод «Красный шахтер», бывший до сего времени на консервации. Несмотря на срочность, с какой производится ремонт завода, его оборудование все же приведено в состояние, позволяющее надеяться, что программное задание завод выполнит. Работа первых дней показала, что завод может дать до 30 тонн алебастра в 8 часовой рабочий день — это уже превышает ожидания заводоуправления. Дальнейшие рационализаторские мероприятия (постоянная замена примитивнейшего оборудования более совершенным) дадут возможность повысить пропускную способность завода. Качество выпускаемого алебастра очень высокое» («Приокский рабочий», 5 июня 1929).
Муромский промкомбинат организован 2 сентября 1928 года. Первой его задачей было восстановление вошедших в его состав заводов. Был проведен ряд строительных работ. «Ремонт оборудования и жилых рабочих построек произведен и на другом алебастровом заводе „Красный Шахтер"…» » («Приокский рабочий», 8 июня 1929).
См. Алебастровые копи во Владимирской губернии
Церковь Воскресения Христова
В окладных книгах Рязанской епархии за 1676 г. здесь уже показана приходская церковь. По этим окладным книгам в селе Жайском значится церковь Воскресения Христова, при церкви поп Игнатий, в приходе двор Якова Степанова сына Пушкина, а в нем живет приказчик, крестьянских 42 двора и 2 двора бобыльских (в 1896 г. в Жайском было 163 двора), деревня Мякишева (По писцовым книгам 1629-1630 гг. в д. Мякишеве значится 3 крестьянских двора, 3 бобыльских и 14 пустых двора.), в ней 15 крестьянских двора (в 1896 г. там было 27 дворов). Эта церковь была деревянной, в 1803 г. она сгорела и вместо неё в том же году было начато строительсвто каменного храма; трапеза была построена и освящена в 1810 г., а главный храм освящен в 1819 г. В 1869-1870 гг. трапеза была расширена. В 1867-1873 гг. была построена новая каменная колокольня. В составе притча в 1873 году были священники: Павел Вишневский, Николай Троицкий, Федор Сокоровский; дьячки: Павел Успенский, Василий Светозаров; пономарь Иван Кримов. Все члены притча имели собственные дома на церковной земле. Престолов в храме было три: главный в честь Воскресения Христова, в теплой трапезе в честь Казанской иконы Божией Матери и св. Безсребренников Косьмы и Дамиана. Из святых икон особо чтима прихожанами Казанская икона Божией Матери, из священнх предметов древности в церкви к XIX в. сохранилось только напрестольное Евангелие печати 1677 г. «Причта при церкви по штату положено – священник, диакон и псаломщик. На содержание их получается из разных источников до 1150 руб. в год. Дома у членов причта собственне на церковной земле. Приход состоит из села Жайского и деревень: Мякишева и Вишенок, в коих по клировым ведомостям числится 259 дворов, 742 души муж. пола и 798 женского. /Историко-стратистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии. 1896 г./
Церковь во имя Воскресения Христова была закрыта в 30-х годах ХХ столетия.
При жайской церкви Вознесения Христова имеется приход Русской православной церкви, относящийся к Кулебакскому благочинию Нижегородской и Арзамасской епархии.
Входоиерусалимский монастырь, с. Арефино.
Борисоглебский монастырь, с. Борисоглеб.
Перемиловы горы.
Погост Перемиловская Пустынь, Вачский район, рч. Поповка.
