Городиский Николай Алексеевич (1918-1991) – журналист, писатель. Памятью о молодости, опаленной войной, памятью о фронтовых друзьях-товарищах наполнены произведения Николая Городиского.
Родился Николай Алексеевич 23 февраля 1918 года в с. Новоукраинское на Черниговщине в семье рабочего-полиграфиста, его отец был наборщиком типографии. На Украине прошли его детские и юношеские годы, здесь он окончил школу в 1936 году и поступил учиться на литературный факультет Харьковского педагогического института, но менее чем через два года вынужден был оставить учебы из-за болезни отца. Тем не менее он работал в школе учителем русского и украинского языков и литературы. Сотрудничал с кролевецкой районной газетой «Колгоспне село» (в переводе на русский «Колхозное село»). Был секретарем литературной группы при редакции этой газеты. В 1938-1946 гг. служил в рядах Советской Армии. В ноябре 1938 года его призвали в Красную Армию. Служил в 108-м артиллерийском полку в подмосковной Коломне. В 1939 г. он принимал участие в освобождении Западной Украины, затем — в советско-финляндской войне 1939-1940 гг. Николай Алексеевич – Участник Великой Отечественной войны с первых до последних ее дней. С 1941 г. – коммунист. На его личном боевом счету три уничтоженных немецких танка, несколько дотов и дзотов, десятки фашистов. В боях за город Кенигсберг он был тяжело контужен. Он прошел путь от рядового разведчика до командира батареи и начальника разведки дивизиона. В 1946 г. Н.А. Городиский был демобилизован в звании капитана. За мужество и отвагу отмечен четырьмя боевыми орденами и семью медалями. С 1946 по 1956 год Николай Алексеевич проживает в Орловской области, Якутии и Северном Казахстане. В Орел Городиский приехал в начале лета 1947 года - на родину жены. Его временным пристанищем стал дом № 19 по улице Октябрьской (ныне на этом месте корпуса бывшего часового завода). 19 июня Городиский был принят на работу в «Орловскую правду» и назначен на должность собственного корреспондента по Волховскому, Знаменскому и Тельченскому районам. Листая подшивки того времени, мы, к сожалению, находим не много публикаций, подписанных его фамилией. К примеру, за все второе полугодие 1947 года всего три заметки «О бездействующих комбайнах и беспечных руководителях» (26 июля), «Слуга народа» (30 ноября, о кандидате в депутаты облсовета председателе колхоза «Ударник» Марии Добариной), «С именем Сталина» (22 декабря, о голосовании в Волхове)... По всей видимости, Городискому приходилось все больше писать статьи от имени передовиков производства, партработников и т.д., выполняя обязательный для собкора план по «авторским» материалам, хотя, объективности ради заметим, что фамилии его коллег-журналистов появлялись на газетной полосе довольно часто - но они-то были уже не новички в теме. В конце августа 1948 года Городиский был уволен из редакции «Орловской правды» «по сокращению штатов». С января 1949 по февраль 1951 года Николай Алексеевич работал заведующим сельскохозяйственным отделом газеты «Фокинский рабочий» (город Дятьково Брянской области). При посредничестве Брянской литературной группы (предшественница областной писательской организации) попал в... Якутию, стал ответственным редактором газеты политуправления Севморпути «Полярный большевик». Здесь в 1951 году проявил себя и как драматург: его пьеса «Где-то на Рейне» была поставлена Якутским драмтеатром, пьеса «Дражники» шла на сцене Алданского драмтеатра. Однако отношения с руководством «политуправления» не складывались, в суровом климате стало пошаливать здоровье. Уже в мае 1952 года семья Городискнх уехала из Якутии. Лето провели в Волхове, Николай Алексеевич по старой памяти наведался в «Орловскую правду», в начале сентября заполнил все необходимые документы для восстановления в прежней собкоровской должности. Но назначение по неизвестным нам причинам не состоялось. Затем были несколько лет в Казахстане. С 1956 г. Н.А. Городиский жил во Владимире. С 1956 года во Владимире работал корреспондентом газет «Призыв» и «Владимирский колхозник», а затем переходит на профессиональную литературную деятельность.
Городиский Николай Алексеевич
Первые очерки и рассказы Н. Городиского появились в районной газете в середине 30-х годов. В годы Великой Отечественной войны его фронтовые очерки, зарисовки публиковались в дивизионных, армейских и фронтовых газетах. После войны он пробует силы в драматургии: опубликованная в 1951 г. пьеса «Где-то на Рейне» была поставлена Якутским драматическим театром, а пьеса «Дражники» – Алданским драматическим театром. Военная тема — главная в творчестве Городиского. В основе его романов, повестей, рассказов – действительные события. В 1961 году во Владимирском книжном издательстве выходит роман «Дойти до тебя нелегко», и затем дважды переиздавался. Он посвящен событиям Великой Отечественной войны. Близка была ему и историческая тема: в 1962 году издана — повесть «Лякуртинская трагедия», посвященная одному из трагических эпизодов Первой мировой войны. Она написана по воспоминаниям участника войны Александра Петровича Власова, военным мемуарам и историческим документам. В 1966 году Верхне-Волжское издательство публикует сборник рассказов «Грозы над ромашками». Эпиграфом к сборнику «Грозы над ромашками» Городиский выбрал строки А. Алдан-Семенова: ... Сумел я в бурях уберечь Ромашек белое дыханье, Берез зеленое сверканье И правды пламенную речь. Война и цветы... Совершенно несовместимое... Книга о человечности, которая все побеждает. Рассказы Н.А. Городиского публиковались на страницах местной периодической печати, в коллективных сборниках. Главным его произведением о войне стал роман-хроника «Купавна». В 1966 году Н. А. Городиского принимают в члены Союза писателей СССР. Он был также членом Союза журналистов СССР, являлся уполномоченным Литфонда СССР по Владимирской области.
До 1970 года старший редактор Верхне-Волжского книжного издательства по Владимирской области. В 1970–1979 гг. старшим редактором была Фоминцева Любовь Александровна. «Ключи от Владимирского отделения Верхне-Волжского книжного издательства, куда меня назначили в 1970 году, мне передал писатель фронтовик Городиский Николай Алексеевич, работавший на этом посту до меня. А до Городиского сменяли друг друга за редакторским столом тоже писатели-фронтовики Борис Петрович Горбунов и Иван Александрович Удалов, тот, который написал популярную повесть «Записки балтийского разведчика»…» «Любители художественной литературы хорошо знают писателя Н.А. Городиского по его произведениям — роману. «Дойти до тебя не легко», повестям: «Лякуртинская трагедия», «В полночь империи», «Грозы над ромашками» и др. На днях Н.А. Городиский побывал в нашем районе. Он провел творческие встречи с тружениками ряда производственных коллективов. Такие встречи прошли на фабриках имени Свердлова, имени Карла Либкнехта, хлебокомбинате и в райбыткомбинате, в автотранспортном предприятии, районном объединении «Сельхозтехника», ПМК-727, совхозе «Камешковский», в одном из молодежных общежитий. В основе выступлений писателя были военно-патриотическая и морально-этическая темы, которые он раскрыл в свете задач, поставленных Директивами XXIV съезда КПСС. Каждое выступление вызывало большой интерес у слушателей. Писатель поделился своими творческими планами на будущее, ответил на заданные вопросы о творчестве, о советской художественной литературе» («Знамя», 12 июня 1971).
«Наши гости-писатели Гостями тружеников некоторых предприятий и организаций города были владимирские писатели Иван Александрович Удалов и Николай Алексеевич Городиский. Творческие встречи они посвящают 60-летию Великого Октября. Интересная беседа состоялась с журналистами в редакции районной газеты «Знамя». И.А. Удалов посвятил выступление творчеству известного советского писателя владимирца Сергея Никитина. О своих планах, о работе над новой книгой «Купавна» рассказал Н.А. Городиский и прочел из нее отрывок. Слушатели одобрительно отозвались о прочитанном, высказали свои замечания. О борьбе за мир, о роли писателей и журналистов в патриотическом воспитании молодежи говорили коллеги в конце встречи. Л. ПЕТРОВА» («Знамя», 21 июня 1977). Писатель-фронтовик частый гость в воинских частях, удостоен значка «Отличник культурного шефства над Вооруженными Силами СССР». Умер Н.А. Городиский 17 ноября 1991 г. во Владимире.
ПРОИЗВЕДЕНИЯ Н. ГОРОДИСКОГО
КНИГИ: - Чудесные превращения. — Владимир: Кн. изд-во, 1959. - 36 с.: ил. - Рец.: Иванов П. Чудесные материалы//Призыв. — 1960. — 15 янв. - Дойти до тебя нелегко: Роман. — Владимир: Кн. изд-во, 1961. — 221 с. - Рец.: Никифоров Г. «Дойти до тебя нелегко» //Комс. искра. — 1961. — 14 июля: Аксёнова Е. Первый роман//Призыв. — 1961. — 28 июля. - Лякуртинская трагедия. — Владимир: Кн. изд-во, 1963. — 148 с. - Рец.: Архангельский А. Слово старого солдата//Призыв. — 1963. — 9 июля. - Грозы над ромашками. — Ярославль: Верх.- Волж. кн. изд-во, 1966. — 120 с.: портр. Рец.: Гаврилов Н. Ради жизни...//Призыв. — 1967. — 31 мая. - Дойти до тебя нелегко: Роман. — 2-е изд. перераб. и доп. — Ярославль: Верх.-Волж. кн. изд-во. 1969. — 245 с. - Дойти до тебя нелегко: Роман и рассказы. - 3-е изд. — Ярославль: Верх.-Волж. кн. изд-во. 1981. - 256 с. - В ночь перед тишиной: Повесть, рассказы/ /Предисл. В. Рослякова. — М.: Современник. 1984. - 335 с. - Куцавна: Роман-хроника. — М. Военидат. 1986. - 272 с. - Рец.: Корольков Н. О человеческой надежности//Призыв.— 1986. — 9 февр. ПУБЛИКАЦИИ В СБОРНИКАХ И ПЕРИОДИЧЕСКОЙ ПЕЧАТИ: - Умница: Рассказ//Призыв. — 1959. — 26 июля. - Раскат отшумевшей грозы: Докум. рассказ// Призыв. — 1962. — 23 июня. - В январе 1920...: Докум. рассказ. Памяти старого коммуниста С. Д. Жевакина //Призыв. — 1963. — 29 сент. - Необыкновенный приказ: Рассказ//Призыв.— 1963. — 3 ноября. - Последняя ночь: Рассказ/Призыв. — 1963. — 19 ноября. - Перекаты: Рассказ//Призыв. — 1964. — 28 нюня. - Финал: Рассказ//Призыв. — 1970. — 6, 12, 13 мая. - Пусть мертвые слышат: [Документ. повесть]//Великанов В. Подвиг Анны/В. Великанов. Побратимы Гастелло/Б. Румянцев. Тропами гооз/А. Зузульский. Пусть мертвые слышат/Н. Городиский. — Ярославль: Верх.-Волж. кн. изд-во., 1973. — С. 172—203. - Память неизбывного: [Романтическая быль].— Призыв. — 1976. — 9 мая. - Спасение в мужестве: Рассказ//Призыв. — 1976. — 18 июля. СТАТЬИ: - Живительный источник: [О С. Ларине]//Призыв. — 1987. — 15 сент. - Плывут облака: [К 70-летию владим. писателя фронтовика]/Беседу записал А. Филинов// Комс. искра. — 1988. — 28 февр.
ЛИТЕРАТУРА О ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВЕ Н. ГОРОДИСКОГО: - [Н.А. Городиский. Краткая биогр. справка]// Сел. новь. — 1966. — 10 дек.: портр. - [Н.А. Городиский: Краткая биогр. справка]// За коммунизм. — 1976. — 11 сент.: портр. - Шерышев П. Про того парня: К 60-летию писателя Н. Городиского//Призыв. — 1978. — 24 февр. - Янковский В.. Дорогами солдата//Призыв.— 1988. — 21 февр.: портр. - Н.А. Городиский, владимирский писатель// В помощь работе библиотек с краеведческой литературой в 1983 году. — Владимир, 1982. - С. 20-22.
ПИСАТЕЛЬ И СОЛДАТ к 85-летию со дня рождения Н.А. Городиского
Леонид Зрелов. ВЛАДИМИР, литературно-художественный и краеведческий сборник. 2013 год Рождаются ли датами? Принято тать, что нет, - становятся. Но рождаются же поэтами, учеными, только каждый проходит до судьбоносной черты определенный, но сугубо индивидуальный путь. Николаю Алексеевичу Городискому словно на роду было написано стать солдатом. На свет появился в день создания Красной Армии - 23 февраля 1918 года. В первую военную кампанию, принять участие в которой позволял возраст, прервал учебу в Харьковском педагогическом институте и отправился воевать с «белофиннами», как в 1938 году у нас называли войска бывшей Российской окраины. А с первого до последнего дня Великой Отечественной войны сражался с немецко-фашистскими захватчиками. В боях под Кенигсбергом был тяжело контужен. За воинскую доблесть его наградили четырьмя боевыми орденами и семью медалями. Впоследствии военная тема стала ведущей в его литературном творчестве. В 1941 году произошло событие, имевшее для Городиского необычайно важное значение — его приняли в партию. Я поступил на работу в Бюро пропаганды при писательской организации не в лучшую, а может, в самую худшую пору его жизни. Незадолго до того Городиского исключили из партии и лишили права выступать перед читателями. Причиной столь сурового решения обкома послужила не известная мне повесть, написанная Городиским в соавторстве с одним владимирским писателем, вероятно. Старшее поколение помнит, что идеология партии включала и моральные нормы поведения советских людей, особенно для своих членов, некую совокупность правил, записанных в «Моральном кодексе строителя коммунизма». Так что же могло так оскорбить «нравственные чувства» идеологического отдела обкома? От других писателей я слышал о единственно вероятном эпизоде: герой повести, очевидно, солдат, давно оторванный войной от дома, заглядывает в окошечко бани, где моются молодые женщины (а может, еще только подкрадывается, чтобы заглянуть?). В нынешние времена, когда авторы вольны не привносить никакого нравственного содержимого в свои опусы, такое кажется из ряда вон, а поведение героя, вызвавшее столь сильный гнев, представляется чуть ли не невинным. Конечно, в обкоме перегнули палку — и крепко, чему, правда, поспособствовала реакция авторов на жесткие в отношении их «оргвыводы» - залить «горькой» беду. Кстати, в питии Николай Алексеевич обычно был сдержан. Городиский оказался в пиковом положении - ни печататься, ни выступать перед читателями, и где же тогда найти средства к существованию? Пойти на работу, когда едва не десять лет трудишься на профессиональном литературном поприще и уже далеко не молод, - почти равнозначно, что поставить на себе как писателе крест. (Это девяностые, опровергнувшие все очевидное, вытолкнули многих писателей из их кабинетиков на какие попало работы, как бы раздетыми на мороз). В «Призыв», тогда орган обкома партии, где Николай Алексеевич работал до вступления в Союз писателей, его, разумеется, не взяли бы. На Садовой в небольшом каменном доме, снесенном при строительстве гостиницы «Заря», располагалась редакция «Владимирского колхозника», наружная дверь, казалось, не закрывалась никогда - даже зимой. Городиский работал и в «...Колхознике», но теперь, скорее всего, и тут получил бы от ворот поворот. Навыки в написании очерков он приобрел еще в войну, печатаясь во фронтовых газетах. После войны проживал в Якутии, потом в Северном Казахстане, работал в редакциях местных газет и радиовещания. Был принят в Союз журналистов СССР. Написал две пьесы - «Где-то на Рейне» и «Дражники». Обе были поставлены в Якутском и Алданском театрах. Переехав во Владимир, работал уже с большим писательским размахом. Роман «Дойти до тебя нелегко» был издан во Владимирском издательстве. Это настоящая военная проза, создать ее мог не просто одаренный писатель, но и до деталей, до «мелочей» знающий военное искусство и вполне владеющий им, и, действительно, не раз и не два «заглядывавший смерти в глаза» (а не в окошко банной избушки). Затем он опубликовал новую повесть «Лякуртинская трагедия», а когда Владимирское издательство «приказало долго жить», в Ярославле напечатали сборник рассказов «Грозы над ромашками». Мог ли такой писатель, воин поднять вверх руки, встать на колени? Да никогда. Как бы Городиский ни переживал личную драму, он ничуть не опустился. Всегда в белой рубашке с галстуком, на крепких плечах пиджак сидит как влитой, орденская колодка посверкивает, ни тумана, ни печали в глазах. Рубит кулаком воздух и говорит ой какие смелые по тому времени слова: «Если я не нужен партии — значит, партия переродилась». Городиский продолжал борьбу. «Без партии вы не можете!» - как-то сказала ему бухгалтер Клавдия Михайловна, отсидевшая после войны в лагерях по политстатье. И вот обком дрогнул или вовремя сменил гнев на милость. Сначала Николаю Алексеевичу разрешили выступать перед читателями, а вскоре восстановили в партии. В этот период, или чуть раньше, в его личной жизни произошли большие резкие изменения. Городиский женился второй раз. Валентине Александровне, его новой жене, наша Клавдия Михайловна уступила место кассира (до того она совмещала две должности). Николай Алексеевич, переступив порог безденежья, выступал и смог еще помогать своей прежней семье. Вспоминаю поездку в Суздаль, когда я присутствовал на одном из его выступлений. Была осень (или весна), на деревьях за окнами - ни листочка, на небе - ни облачка. Помещение буквально залито солнечным светом. Городиский, выйдя из-за стола, рассказывает, люди, как говорится, слушают не дыша. Голос у него громкий, осанка великолепная, эпизоды, выстраданные в боях, глаза под стеклами очков с тонкой оправой смотрят по-соколиному, рыжеватая бородка словно бы тоже посверкивает... Кроме Владимирской области наше Бюро обслуживало еще Ивановскую и Ярославскую. В этот год заведующий решил присоединить и «ничейную» Кострому и послал меня для заключения договоров. Весь день ехал в автобусе — и по каким прекрасным местам! Ночь провел в старой, «сталинской постройки», гостинице. Утром, ни свет ни заря, вышел на улицу. Куда идти - даже не представляю, ведь впервые в городе. Задаю интересующий меня вопрос первому встречному, и тот отвечает с кавказским акцентом: направо - заводы, налево - фабрики. За три дня я заключил в Костроме более двух десятков договоров на выступления писателей. Только никто из них не торопился отправиться выступать в новых, относительно отдаленных местах. Так и тянулось до осени, пока Городиский, уже навстречавшийся с читателями в знакомых городах, не выразил желания ехать в Кострому, и там один, без партнера, «отработал», как иногда говорили, все договоры. Да еще привез две-три путевки с шефских, то есть бесплатных, выступлений. «Ах, силен еще был Николай Алексеевич! Быстрый, подвижный, «как ртуть», - думал я про себя. Глубокому унынию, как было сказано, он не предавался никогда - и все делал с удовольствием: выступал, ел, пил, оказывал внимание женщинам. Новая семейная жизнь складывалась, похоже, благополучно. Благодаря всесильному обкому Городиские получили просторную квартиру в только что отстроенном доме. Валентина Александровна души в нем не чаяла. В ту пору мы иногда ездили всей организацией на автобусе в Москву - посетить какие-либо достопримечательные места, а потом поворачивали к «Гастроному», где народу поменьше, а ассортимент пошире. Падчерица Николая Алексеевича тоже ездила с нами, и чувствовалось, с каким обожанием она воспринимала отчима. Словом, все, кроме издания книг, у Гордиского было хорошо. Но не стоило и сомневаться, что он прорвется и в главном для писателя направлении. Я уже не работал в Бюро, когда в Ярославле переиздали роман «Дойти до тебя нелегко», затем в столичном «Современнике» вышел в свет сборник повестей и рассказов «В ночь перед тишиной» и почти следом в Воениздате - новый роман-хроника «Купавна». Близились роковые, девяностые. Первым в этот период, в 1989 году, ушёл из жизни Э.П. Зорин. Городиский, как я знаю, до последнего, до трагической неизбежности поддерживал его. В следующем году не стало писателя-фронтовика Б.П. Горбунова. А в 91-м смерть забрала самого Николая Алексеевича, потом почил И.В. Маслов. Нам, следующему поколению писательского Союза, выпал удел предавать их земле, по мере души хранить память о них.
ШТЫКОМ И ПЕРОМ К 90-летию писателя-фронтовика Н. Городиского
Юрий ШИКАНОВ. Литературно-художественный и краеведческий сборник. 2008 год.
Перечитывая произведения Николая Городиского, приходишь к выводу, что, основа его творчества - жизнь российского народа в годы самых тяжких испытаний - в Великую Отечественную войну. Николай Городиский — активный участник двух войн, Финской и Великой Отечественной, как говорится, «от звонка до звонка». Он, как никто другой, на себе прочувствовал всю тяжесть кровопролитных сражений и правдиво изложил впечатления в своих книгах. О войне писали многие, но особенностью творчества Николая Алексеевича, как отметил большой русский писатель Василий Росляков о книге «Лякуртинская трагедия», было то, что «произведение вызывает у меня горючую поддержку не только высоким патриотическим духом, сыновьей привязанностью солдат к Родине - России, но и задушевным тоном рассказчика, содержательностью повествования, из которого узнаешь много существенного...» Задушевность - особенность творчества Н. Городиского - пронизывает его романы, повести, рассказы, пьесы, и сам он был в личном общении с товарищами задушевным человеком. Неспроста владимирские писатели избрали его руководителем регионального отделения Литературного фонда, в должности которого он проработал двадцать лет. Многие писатели, как ушедшие от нас, так и живущие, получили его стараниями квартиры - Альберт Карышев, Леонид Зрелов, Григорий Латышев... Разве всех перечислишь? А сколько путевок в Дома творчества «выбил» он для писателей? Скольким оказал материальную, а больным медицинскую помощь? И даже поддерживал материально молодежную студию при писательской организации. Н. Городиский считал, что писатель - всегда общественный деятель. Он шефствовал над воинскими частями гарнизона, часто выступал в них, награжден знаком шефства над армией. Выступал на заводах, фабриках, предприятиях области. А сколько редактировал книг молодых писателей! Был он редактором и моей первой книги об армии. Ох и строгий был редактор! До сих пор помню его требовательность к слову. Считаю, что он меня сделал писателем. За что я ему признателен. Что меня поразило как читателя в его книгах - это дружба, сплоченность и взаимопомощь людей в дни суровых испытаний. Люди больше думали не о себе, а о товарищах, и часто помогали незнакомым, попавшим в беду. В романе «Дойти до тебя нелегко» много примеров мужества и даже самопожертвования ради спасения простых советских людей, крестьян, солдат, командиров Красной Армии. Идеей сплоченности народа, патриотизма, готовностью защищать Родину проникнуты все произведения писателя. И мне кажется, что в нашем нынешнем обществе людям как раз не хватает сплоченности, стойкости, патриотизма, «болезни» за процветание страны. И еще, в книгах Н. Городиского в одном строю сражались люди разных национальностей: русские, украинцы, грузины, армяне, узбеки... Николай Городиский прошел боевой путь от рядового артиллериста-разведчика до командира артиллерийской батареи. Он лично уничтожил три танка противника, несколько дотов и дзотов, десятки вражеских солдат. Об этих фактах писала фронтовая газета. Войну он закончил в Восточной Пруссии, в Кенигсберге. После войны я был призван в армию, и служба моя проходила как раз в этом городе-крепости, который кольцами окружали железобетонные укрепления - доты с многочисленными ходами сообщения, бетонные надолбы, рвы. По мнению ученых-инженеров, город был неприступен, но и неприступные крепости брали наши воины. Большое вклад в уничтожение дотов внес артиллерист капитан Городиский, корректируя огонь тяжелых орудий. Под Кенигсбергом он был тяжело контужен, попал в госпиталь и ему пришлось оставит военную службу. Впечатления о сражениях, воспоминания о боевых друзьях-товарищах переполняли душу Николая Городиского. Oн должен был рассказать о подвигах друзей, русского народа, временно попавшего в оккупацию. Он продолжал жить войной, к штыку приравняв перо. За перо он взялся еще в довоенные годы, работая у себя на родине преподавателем литературы в средней школе и активно сотрудничая в районной газете. После демобилизации из армии он продолжал писать в газеты, стал членом Союза журналисте» СССР, работал корреспондентом, редактором районных и областных газет. Журналистом поездил по стране, работал в Якутии, Казахстане. Писал не только статьи и рассказы, но и пьесы. «Где-то на Рейне» и «Дражники» поставлены Якутским и Алданским драматическими театрами. Но главный его жанр - рассказы, повести, романы.
Читаешь его произведения и удивляешься - о себе, гвардии капитане Городиском, он почти не упоминает. Скромный был человек, а уж о герое войны, награжденном за боевые подвиги четырьмя орденами и многими медалями, можно было бы сказать в полный голос. Но таков был Николай Городиский. Правда, в одной из книг - «Дойти до тебя нелегко» - есть рассказ «Лейтенант Нарейко», в котором он пишет от себя, так как участвовал в этой боевой операции. Это рассказ о воздушной разведке с аэростата. Он так описал лейтенанта: «Из кустов вынырнул маленький, но на редкость стройный и весь какой- то юркий человек в форме лейтенанта авиации. Поразило его лицо - строгое, с четко очерченными темно-золотистыми бровями, прямым, ровным носом и розовыми, как у младенца, губами». Но особенно поразили автора глаза: «Да, самое удивительное было в его глазах. Нет, они были совсем не серыми, а скорее, синими... Словом, это были глаза, в которые просто нельзя было смотреть». Не сразу догадался капитан-разведчик, охотник за вражескими батареями, кто был рядом в корзине аэростата в лейтенантской шинели, проявляя воинское мужество: «Вокруг лопалось, клокотало, сердито и зло свистело, но аэростат, подчиняясь воле Нарейко, маневрировал». Вражеская батарея была уничтожена. «Задача дня выполнена. Нарейко уже подал команду к спуску, как вблизи, над корзиной, массой сверкающих, кровавых брызг взорвался снаряд. Он ухнул с тяжелым усталым вздохом, и аэростат сердито заклекотал. Клекотал и шипел газ, вырываясь из вторично подбитого тела аэростата. Голос Нарейко прозвучал глухо и едва различимо: - Прыгай... Аэростат клевал носом, опадая с боков, все быстрее и быстрее скользил к земле... Лейтенант пошатнулся, пытаясь встать на ноги, и начал клониться на спину. Я подхватил его и почувствовал - рука моя коснулась чего-то влажного и липкого: кровь! - Выбрось меня... и сам... - прошептал Нарейко. Я приподнял его и, перекинув за борт корзины, выкинулся сам». Оба разведчика спустились на парашютах. Лейтенант был ранен. Капитан стал расстегивать гимнастерку раненого и понял - перед ним девушка. - Вот уж, право, странная штука жизнь, а тем более на фронте, где рядом с трагическим нередко идет смешное. И смешным оказался я». Он был отогнан санитаркой, которая назвала лейтенанта Тонечкой. «Давно прошли годы, вспененные войной, - закапчивает рассказ Н. Городиский, - вспоротые взрывами снарядов. Но тот день незабываем в моей памяти. И дорого бы я отдал, если бы смог снова встретиться с лейтенантом Антониной Нарейко». Писатель не мог не рассказать о героических людях, сражавшихся вместе с ним, чтобы современный человек учился мужеству, патриотизму на примере своих отцов, старших братьев, дедов, отстоявших державу, и знали, что отстоять, обиходить, сделать страну лучше можем только мы сами. Но встает вопрос, где в городе узнать о писателе-фронтовике? К его 90-летнему юбилею упорно молчали владимирские телевидение, радио и почти все местные газеты. Вспоминается случай, как, приехав впервые в город Ярославль, я посетил краеведческий музей и сразу в глаза бросился большой стенд, посвященный ярославским писателям, с их портретами, книгами... У нас тоже есть свой музей, куда приходят на экскурсии школьники. Здесь есть и книги Николая Городиского, которыми интересуются юные посетители музея.
СЛОВО О ПИСАТЕЛЕ-ФРОНТОВИКЕ
Юрий ШИКАНОВ. СЛОВО О ПИСАТЕЛЕ-ФРОНТОВИКЕ
Путь писателя к первой своей книге извилист и труден, а у Николая Городиского он был еще и полон опасностей. Если прикинуть, кто из участников войны, наших кол лег больше всего «понюхал пороха», то это безусловно он. Сами посудите: за плечами две войны от звонка до звонка — Финская и Великая Отечественная, плюс освободи тельный поход Красной Армии в Западную Белоруссию. Не много ли на одного человека? Как говорится, войну он прочувствовал своей кожей, всеми клеточками своего организма. Она вошла в его плоть и кровь. Вероятно, поэтому военная жизнь, военная тематика так крепко отпечатались в его памяти, что все свои книги писатель посвятил войне и прежде всего человеку на этой войне. Конечно, кто то из понимающих в военном деле может сказать, что Николай Городиский всю Отечественную войну прослужил в тяжелой артиллерии, а тяжелая артиллерия не пехота. Огневые позиции орудий обычно находились в двух-трех километрах от переднего края, но моего на войне у артиллерийского разведчика капитана Городиского было не у огневых позиций, а на наблюдательных пунктах, чаще всего на передовой вместе с пехотой, иногда даже на «нейтралке» вблизи вражеских окопов, в болотной грязи, по нескольку суток не имея возможности даже пошевелиться, чтобы не обнаружить себя. Но и это не самое страшное. Частенько огонь артиллерийской батареи приходилось корректировать из корзины аэростата, висящего на стальном тросе над самой передовой, по которому била вражеская артиллерия. Лакомым кусочком аэростат был и для фашистских «Мессеров», которые пролетали так близко от корзины с наблюдателем, что порой можно было хорошо разглядеть лицо летчика, стреляющего по корзине из пушек и пулемётов, и не всякому артиллеристу-наблюдателю удавалось остаться в живых. Впоследствии свои ощущения он опишет в своих книгах: «Ходим мы здесь будто по краю пропасти», — напишет он в книге «В ночь перед тишиной», или строки из книги «Дойти до тебя нелегко» о корректировке огня с аэростата: «... вблизи, над корзиной, массой сверкающих кровавых брызг взорвался снаряд. Он ухнул тяжелым, усталым вздохом, и аэростат сердито заклекотал. Клекотал и шипел газ, вырываясь из вторично подбитого тела аэростата... Аэростат клевал носом, опадая с боков, всё быстрее и быстрее скользил к земле». Да, приходилось прыгать с парашютом, но и по нему продолжала бить фашистская артиллерия или охотился фашистский ас. Помочь остаться в живых мог только Господь Бог. И выжил в двух войнах артиллерист-разведчик, и войну Николай Городиский закончил капитаном с боевыми орденами на груди. Не сразу после окончания Великой Отечественной войны Николай Городиский пересел из корзины аэростата за письменный стол писателя, да и стола никакого не было. Много пришлось поездить по стране в качестве корреспондента газеты Николаю Городискому. Тяга к литературе привела его в город Владимир, где он продолжительное время работал редактором Владимирского книжного издательства и сам писал книги. Конечно, основная тематика его книг — война, фронт. Показан героический подвиг советского народа, сила боевой дружбы, солдатской верности, любви. Однако тематика сто книг — романов, повестей, рассказов — разнообразна. В романе «Дойти до тебя нелегко» отражена жизнь людей оккупированного фашистами села. В документальной повести «Лякуртинская трагедия» ярко показан трагический эпи зол русской истории в первой мировой войне, когда царское правительство направило в помощь воюющей против немцев Франции русский экспедиционный корпус, который после победы Великой Октябрьской революции был разоружен. Солдаты и офицеры причислены к большевикам, посажены в концлагеря, и большая часть русских солдат погибла в неволе, испытав тяжкие мучения плена, издевательств, голода. Главным героем романа-хроники «Купавна» изображен участник войны Николай Градов, человек нелегкой судьбы, кристально честный, принципиальный и требовательный не только к себе, но и к окружающим его людям. Как мало сейчас таких людей. Книги Николая Алексеевича Городиского своей правдивостью воспитывают в читателе настоящих борцов-патриотов, горячо любящих свою Родину, свой народ, активных, энергичных людей, болеющих за свой народ, свою страну.
Владимирское региональное отделение Союза Писателей России
