Павлов Николай Алексеевич (26.04.1895 - 1981) – Заведующий Владимирской малярийной станцией.
Павлов Николай Алексеевич родился в 1895 году во Владимире в семье Павловых — ремесленника Алексея Лукича и его жены Прасковьи Михайловны, в девичестве Китовой. Их дом стоял на Юрьевской улице (сейчас ул. Горького). До наших дней дом не сохранился, на его месте выстроен кирпичный многоэтажный. Николай был старшим среди четырех детей.
Алексей Лукич и Прасковья Михайловна Павловы с детьми (слева направо): Верой, Надеждой, Леонидом, Николаем. Ок. 1912 г.
Окончив городское училище в 1912 году, он поступил во Владимирскую духовную семинарию. Ее он окончил в 1916 году.
Семья жила бедно. Дед занимался сапожным ремеслом, Николай, как старший сын, помогал ему. Во время летних каникул он работал у известного купца-огородника В. Муравкина.
Революция, а затем и Гражданская война отодвинули на неопределенное время его дальнейшую учебу. Николай вступил в Красную армию и стал работать санитаром в одном из госпиталей. После окончания Гражданской войны он поступил учиться в Воронежский университет на медицинский факультет.
В 1924 году женился на Марии Дмитриевне, дочери Дмитрия Флегонтовича Гиляревского, надзирателя Владимирской духовной семинарии, который потом стал священником Борисо-Глебской церкви.
В 1928 году он вернулся во Владимир, окончив Воронежский университет. Около двух лет работал на врачебном участке в деревне Неклюдово, потом 23.03.1932 г. был мобилизован в армию и проходил службу в городе Смоленске.
После демобилизации вернулся во Владимир, где ему пришлось заниматься организацией противомалярийной службы.
С давних пор Владимирская земля была одним из очагов тяжелой и опасной болезни - малярии, носящей в прошлом название болотной лихорадки. Для развития этой болезни у нас были все условия: наличие заболоченной местности и достаточно мягкий климат. В 1879 году русский врач В.И. Афанасьев открыл возбудителя малярии - кровепаразита - малярийного плазмодия. В кровь здорового человека он попадает при укусе зараженным комаром из рода анофелес. Отсюда выстраивается цепочка: источник - больной человек; переносчик - зараженный комар; здоровый человек. Таким образом, профилактика сводится к лечению больного человека, уничтожению комара в местах его выплода - на болотах, озерах, канавах, в мелких речках - это бонификация, распыление дезинсекцидных средств; защите от укуса комаром здорового человека. В 20-х годах XIX века был создан институт малярии, медицинской паразитологии, гельминтологии, а также отдел паразитологии при институте экспериментальной медицины, создается сеть лечебно-профилактических и специальных санитарнопрофилактических учреждений - малярийных станций.
В 1934 году был принят общегосударственный план по борьбе с малярией. В 1934 году во Владимире открылась малярийная станция. Заведующим назначили Николая Алексеевича Павлова, который и возглавил борьбу с малярией в городе и районе.
Это был эрудированный с безупречной врачебной этикой специалист.
Он работал с большим энтузиазмом. Успевал всюду: вел административную работу, лечебную - принимал больных в поликлинике, лечил в стационаре, делал обход больных на дому. Одновременно руководил работой отрядов бонификаторов. Готовил их, а также медицинских сестер на специальных курсах. Заболеваемость малярией пошла на убыль.
Эти успехи были внезапно прерваны начавшейся войной. В первые дни войны Павлов был мобилизован и отправлен на фронт. В июле 1941 года его часть попала в окружение в районе станции Опочка Новгородской области. Выбираясь из окружения, Николай попал в плен. Содержался он в лагере для военнопленных под Старой Руссой. Немцы поставили его врачом для местного населения. Отцу удалось наладить связь с партизанами. Получая от них сведения о готовящемся угоне населения отдельных деревень в Германию, он накладывал карантин на эти деревни и этим спасал их жителей. В феврале 1944 года части Красной Армии освободили военнопленных. Павлов прошел необходимую проверку органами НКВД и военно-врачебной комиссии. Был признан негодным для службы в армии из-за болезни ног, приобретенной в плену, когда он их отморозил. Получил инвалидность, и был оставлен на освобожденной территории под Старой Руссой для восстановления там системы здравоохранения.
Николай Павлов построил больницу в поселке Белебелка, наладил амбулаторное и стационарное лечение больных. После трех лет неослабевающей надежды и мучительных ожиданий. Летом 1944 года жена и сын ездили к нему. А после возвращения жена начала хлопоты в наркомате здравоохранения СССР о переводе его во Владимир. Хлопоты увенчались успехом, и в конце зимы 1945 года Павлов уже был во Владимире.
В это время руководителем малярийной станцией был доктор Л. Бейлин. «Борьба с малярией. Летом текущего года областная противомалярийная станция провела свыше 200 тысяч обследований по заболеваемости малярией жителей нашей области. Установлено, что районы, лежащие в зоне рек Оки и Клязьмы, с обилием болот и озер. наиболее поражены этой болезнью. В борьбе с болезнью были открыты пять противомалярийных пунктов, подготовлены на курсах 34 маляриолога. Своевременно принятые профилактические меры снизили заболеваемость на 40 проц. Руководитель станции доктор Л. Бейлин имеет богатый опыт борьбы с малярией, котоpый изложен в его научном труде «Обоснование зоопрофилактики малярии» («Призыв», 16 декабря 1945).
Павлова назначили заведующим областной малярийной станцией, и он продолжил работу, начатую до войны. А война продолжала напоминать о себе. Заболевание ног осложнилось гангреной. Предстояла операция: ампутация ног. Сохранил Павлову ноги известный во Владимире врач-хирург Г.Д. Контор. Он применил совершенно новый метод лечения, разработанный А.В. Вишневским. И Павлов вновь оказался в строю.
Помимо административной работы он лечил больных, руководил работой отряда бонификаторов, вел специальные курсы медицинских сестер. Выезжал в районы для организации работы на местах.
При Павлове было построено здание для областной малярийной станции рядом с больницей «Красный Крест».
Самоотверженный труд работников противомалярийной службы завершился полной победой над малярией. В начале 1950-х годов малярия в области была ликвидирована полностью. В этой победе большая заслуга врача-маляриолога Николая Алексеевича Павлова.
Как руководитель он был очень ответственным работником. Его уважали сотрудники. Они отзывались о нем, как о строгом и справедливом начальнике. Для молодых врачей-маляриологов он был авторитетом. Николай Алексеевич был эрудированным, с безупречной врачебной этикой специалистом. Опыт противомалярийной работы Павлов собирался обобщить в научной диссертации, но болезни не дали возможности закончить ее.
После ликвидации малярии Павлов возглавил отдел паразитологии при владимирской городской СЭС, где проработал до ухода на пенсию в 1957 году.
Он принадлежал к той плеяде замечательных владимирских врачей, которые трудились на ниве здравоохранения в начале и в середине ХХ века. Они были интеллигентами, которые прошли школу великих учителей того времени. Так, Николай Павлов учился у великого физиолога И.П. Павлова,
у крупнейшего анатомиста В.Н. Тонкова. Эти врачи унаследовали лучшие традиции нашей земской медицины. При всем этом они были на высоте новейших достижений медицины своего времени, постоянно повышали свою квалификацию. Память о них жива и сейчас среди владимирских старожилов.
Павлов был очень добрым и скромным человеком, в любых обстоятельствах оставался порядочным и честным. У него было много друзей. В доме часто собирались гости - он был гостеприимным хозяином. Много читал: газеты, журналы, медицинскую и художественную литературу. Очень любил Гоголя. У него был красивый, хорошо поставленный голос. Некоторое время он учился в консерватории. Участвовал в самодеятельности медработников. Пел в домашнем кругу, в гостях, на праздничных вечерах. Аккомпанировала ему теща - учительница пения Надежда Александровна Гиляревская.
Н.А. Павлов.1960-е гг.
Большим увлечением Павлова была охота. Он был охотником-натуралистом. Его интересовала жизнь природы. Он осуждал хищническое отношение к дичи, следуя традициям охоты, идущим от С.Т. Аксакова, И.С. Тургенева. Охота рано приобщила его к природе. Он любил нашу среднерусскую природу. Семья всегда отдыхала в Судогодском районе, предпочитая такой отдых поездкам на юг. Павлов был знатоком охотничьих собак, известным в области кинологом. Он был постоянным судьей на выставках собак, состоял почетным членом областного общества охотников.
Гиляревский Б.Б. Воспоминания охотника. 2017. «Совместное пребывание на лоне природы не только крепило дружбу охотников, но и во многом предопределяло стремление более тесного общения в обычной жизни.
Мне запомнились многочисленные семейные встречи, которые проводились в доме по ул. Ильинская Покатая, 14, как до так и после Великой отечественной войны, где жил известный охотник и замечательный человек, мой родной дядя Николай Алексеевич Павлов, о котором следует поведать особо. После освобождения советскими войсками этой местности вернулся на родину и продолжал работать в прежней должности. Пребывание на фронте отразилось на здоровье. В результате обморожения возникло сосудистое заболевание ног, приведшее к гангрене. И только благодаря новому методу лечения, примененного доктором Г.Д. Контором, ампутации ног удалось избежать. Ноги были сохранены, но ходить было трудно. И вот так, с палочкой, Николай Алексеевич продолжал охотиться. Это увлечение началось еще до революции и осталось на всю жизнь. Любимая охота у него была по болотной дичи и тетеревам с подружейной собакой. Многолетний опыт, приобретенный в ходе личного выведения классных собак, начиная с 20-х годов, делают его ведущим кинологом Владимирской области, где он на протяжении 50 лет занимался любимым делом. Редкая выставка собак или полевые испытания проходили без его участия. Ему присвоено звание «Почетного члена общества охотников Владимирской области».
На привале. Слева К.И. Взоров и Н.А. Павлов. 1936 г. На отдыхе. Слева И.И. Второвский, Ф.А. Казаков, Н.А. Павлов. 1936 г. Н.А. Павлов на весенней охоте. 1950 г.
Отличительной чертой Николая Алексеевича, равно как и его супруги Марии Дмитриевны, было гостеприимство. Мне запомнились многочисленные встречи друзей - охотников, которые проходили в нашем доме. Эти встречи приурочивались к каким-то знаменательным датам - праздникам или дням ангела. Раньше больше отмечали именины, чем дни рождения. Мария Дмитриевна задолго готовилась к этим дням: пекла пироги, готовила разнообразные закуски, а Николай Алексеевич хлопотал относительно горячительных напитков. Водка подавалась только в графинах. И все-таки, основным угощением был чай из самовара с вкусным вареньем. Итак, за столом Иван Иванович Второвский, статный мужчина с великолепной шевелюрой, в своих неизменных очках-пенсне. Родился в Суздальском уезде, в д. Тетерино в семье священника. Учился в семинарии, а затем в Москве окончил коммерческий институт и, насколько я помню, все время работал в нашем Госбанке, даже еще во время войны. Жил на ул. Ильинская Покатая в доме 20. Рядом с ним его супруга Анна Александровна Второвская - директор одной из школ города. А вот Михаил Сергеевич Курин, выше среднего роста, всегда поджарый, с рыжеватыми волосами и ослепительной от золотых зубов улыбкой. Это известный в городе зубной техник, живший на Музейной улице, д. 11. Его супруга Любовь Викторовна, статная дама привлекательной внешности, с приятным грудным голосом. В молодости была актрисой во Владимирском драматическом театре. Рядом с Куриным его закадычный друг Александр Александрович Максимов, приземистый и плотный мужчина. Отличительная особенность его внешности - густые, низко нависшие над глазами брови. Моя маленькая дочка Таня, которой было около 5 лет, давала некоторым охотникам, посещающим наш дом, прозвища. Например, А.А. Максимова она называла «Брежневым» по сходству бровей, а В.А. Зворыкина, который носил очки в черной роговой оправе и имел небольшие усики, называла «Райкиным», т.к. он был очень похож на одного из его персонажей, показываемого по телевизору. Глядя в окно, наблюдая за собирающимися гостями, которые проходили через наш двор во вторую половину дома, Таня говорила: «Райкин идет, а Брежнев уже пришел». А.А. Максимов работал главным бухгалтером в одной из организаций города. Самым большим увлечением, которое прошло через всю его жизнь, были охотничьи собаки, а именно, пойнтера. Он воспитал не одну великолепную собаку. Сам он был одним из лучших экспертов-кинологов Владимирской области. Как-то Александр Александрович мне признался, что в собаках он разбирается хорошо, но лучше он знает лошадей и здорово понимает в них толк. Жалко, что у нас не развито коневодство, а то бы он с удовольствием применил свои знания в оценке лошадей. Правда, я ещё помню выставки лошадей - тяжеловозов, которые проходили в 40-х годах во Владимире. В 30-х годах М.С. Курин, как зубной врач, работал на Мизиновском торфопредприятии, что в Гусь-Хрустальном районе и занимался там охотой, поскольку место для этого было превосходным: большое количество тетеревов и болотной дичи. К нему часто приезжал его друг А.А. Максимов. Много приятных воспоминаний осталось у них при посещении этих мест. А вот одно из них, которое впоследствии у охотников превратилось в анекдот. Как известно, Александр Александрович был «туговат» на ухо, плохо слышал. И иногда М.С. Курин подшучивал над ним. Как-то на привале, во время охоты ... «Ляксандра!», - громко говорит Курин. «А?», - отвечает тот. «В Палищах звонят», - продолжает Курин. «А-а», - протяжно отвечает Максимов, принимая это за «чистую монету», хотя никакого звона нет. Село Палищи было недалеко от места охоты и там когда-то раньше при богослужении звонили в церковный колокол. Так появился анекдот: «В Палищах звонят». Следующими посетителями дома Павловых была чета Казаковых. Они жили по соседству с Максимовыми на Владимирском спуске. Федор Александрович Казаков работал тоже бухгалтером и также держал прекрасных пойнтеров. Очень часто они брали своих собак и шли натаскивать их на Свиной борок. Их дома стояли на верхнем южном склоне города и из окон можно было любоваться прекрасным пейзажем поймы Клязьмы. Супруга Казакова Нина Сергеевна после смерти Федора Александровича не рассталась с собакой и даже неоднократно выставляла её на выставках. А вот коллега Н.А. Павлова - врач-рентгенолог городской больницы Константин Иванович Взоров, заядлый охотник со своей супругой, врачом той же больницы, Екатериной Дмитриевной. Жили они в деревянном одноэтажном доме, расположенном на территории больницы по ул. Фрунзе. Здесь и Владимир Павлович Щедрицкий, тогда председатель Областного общества охотников с супругой Еленой Владиславовной, нашей родственницей. В.П. Щедрицкий-большой любитель охоты с гончими. Он держал великолепного рабочего пса по кличке «Малый», удостоенного заслуженных наград на полевых испытаниях. По долгу своей службы Щедрицкому в 50-х годах ХХ века приходилось организовывать облавы на волков, численность которых стала заметно расти. На борьбу с волками были привлечены лучшие силы из владимирских охотников. Были использованы даже самолеты ПО-2 из Владимирского авиаотряда, с которых производилась стрельба. Лично Щедрицкий принимал участие в этой «авиаохоте» и, по его словам, она заметно помогла в истреблении волков. Кстати, об одной облаве на волков в газете «Призыв» от 3 сентября 1991 г. была помещена заметка Н.Д. Сысоева под заглавием «Охотники, а испугались». В ней рассказывалось об одном егере Саше Федорове, известном подвывальщике волков. Он так умело мог подражать голосу волка и волчицы, что в одно прекрасное время, когда он выезжал на облаву с группой охотников (а их было человек 15), после его позыва и отклика старых и молодых волков, со страха от завывания волчьей стаи охотники убежали из леса, оставив там три ружья. Разгневанный побегом незадачливых охотников Саша, собрав эти ружья, был вынужден вернуться назад. Но гнев его скоро прошел, так как он вспомнил, как его отец, тоже охотник, позвал его, еще молодого парня, послушать вой волков, и как он, услышав впервые завывания волков, страшно испугался.
Команда владимирских охотников-спортсменов. 1936 год. В первом ряду сидят: третий слева - П.П. Маркин, далее Н.А. Павлов, А.К. Бушуев. Стоит во втором ряду крайний справа в фуражке без ружья А. Федоров («знаменитый подвывальщик» волков)
Частым гостем дома на Ильинской Покатой был известный владимирский адвокат Петр Алексеевич Курныков - широколицый, тучный человек с зачесанными назад волосами. Я его, как сейчас, помню в выправленной поверх брюк рубашке-косоворотке, подпоясанной ремнём. Супруга его, Мария Ивановна Курныкова, долгое время работала провизором в аптеках города, жители хорошо её знали, т.к. этих заведений во Владимире в то время было немного. Петр Алексеевич добивался от своих собак того, что не мог иногда достичь другой охотник. У охотничьих собак есть врождённое качество «анонс», т.е. способность анонсировать или докладывать хозяину о месте пребывания дичи, причем, это происходит, когда хозяин остаётся па месте, а собака, особенно в лесу, пускается на поиск и охотник её не видит. Найдя дичь, а это может быть и на значительном расстоянии от охотника, собака возвращается и своим видом показывает - «пойдем за мной, я нашла». Вот таким качеством обладал пойнтер Рогдай Петра Алексеевича. Придя с этой собакой в лес, он садился на пенёк и посылал своего пойнтера в поиск. Вынимал закуску, опрокидывал «шкалик» и иногда покрикивал: «Рожа, покажись». Так ласково называл он своего Рогдая. Пёс подбегал, глядел на своего хозяина и опять убегал в поисках дичи. У П.А. Курныкова был родной брат Андрей, тоже охотник с большим стажем. Он преподавал в авиамеханическом техникуме черчение. Кстати, вышеупомянутый охотник Андрей Николаевич Смолин так же был учителем рисования и черчения, только, работал в школе. А вот ещё юрист-адвокат, один из первых членов «Общества охотников им. С.Т. Аксакова» с 1917 года, Владимир Алексеевич Зворыкин пришел со своей супругой Зинаидой Дмитриевной Полежаевой, врачом-гинекологом железнодорожной больницы. Ну вот, вроде все в сборе. Но опять стук в дверь и на пороге чета Никешиных - Василий Иванович, главбух госбанка, с супругой Марией Григорьевной. Мария Дмитриевна Павлова и Мария Григорьевна (в девичестве Бабушкина) вместе пели в церковном хоре ещё во время войны в 1944 году в Успенском соборе и впоследствии сдружились семьями. Василий Иванович, хотя не охотник, но тоже большой любитель природы - страстный рыболов, изучивший досконально все водоёмы под Владимиром. За столом было шумно и весело. Произносились тосты за именинника, вручались скромные презенты, преимущественно каким-то образом связанные с охотой. Например, статуэтка с изображением собаки, стоящей на стойке или книга о природе. Мария Дмитриевна хлопотала с угощениями. Как обычно, велась оживлённая беседа, вспоминались соратники и старшие товарищи, которые отошли «в мир иной». Почтили память Василия Васильевича Пшеничнова, бывшего провизора и известного владимирского охотника, любителя охоты с гончими собаками. Ещё до войны в 1940 году он был призван в армию и служил в Риге на одном из кораблей балтийского флота. В июне 1941 года жена Мария Владимировна и дочь Нина навещали его в Риге. Там их застала война. Им чудом удалось вернуться домой. А Василий Васильевич погиб в первые дни войны, их корабль был потоплен во время немецкой бомбёжки. Как водится в этом доме, любой сбор гостей не обходился без пения. Музыкальные традиции этой семьи всегда соблюдались. Моя бабушка Надежда Александровна Гиляревская была учительницей музыки и пения. Родилась она в 1878 году и жила с 1932 года в этом доме, где находится и поныне её рояль. Вся семья была очень музыкальная. Старшая дочь Мария обладала хорошим голосом, сыновья Борис и Глеб играли на фортепиано и хорошо пели. А дочь Марии Дмитриевны и Николая Алексеевича - Ирина Николаевна Павлова окончила музыкальную школу и очень любила играть на бабушкином рояле. Надо сказать, что семья Павловых образовалась тоже благодаря музыке. Молодые люди познакомились еще в церковном хоре, где они вместе пели. У Николая Алексеевича был могучий сочный бас. В нашем семейном альбоме есть фотография 30-х годов, запечатлевшая поющего Николая Алексеевича и аккомпанирующую ему на рояле Марию Дмитриевну. Среди присутствующих также было немало гостей, которые обладали хорошими голосами и с удовольствием принимали участие в хоре. Постоянным руководителем и дирижёром хора был И.И. Второвский, который очень умело, почти профессионально, вовремя «включал» то мужские, то женские голоса, повышая или понижая силу звучания. В основном пели русские народные песни, иногда звучали арии из опер. Как-то хотели даже разучить «Хор охотников» из оперы Вебера «Волшебный стрелок». Особенно мне запомнился «Вечерний звон», блестяще исполненный хором под аккомпанемент басов «бом, бом, бом...» Н.А. Павлова и П.А. Курныкова. В летнее время после застолья гости обычно выходили в сад, который был при доме. Это был уютный зелёный уголок. Как помню, в саду были разбиты клумбы с цветами. В конце сада, у забора находилась застеклённая круглая беседка, а около дома - стол со скамейками, любимое место для чаепития с самоваром. Раньше была здесь и площадка для игры в крокет со всеми атрибутами: шарами, молотками, воротами и т.д. Надо сказать, что почти все старые охотники жили в частных домах. Тогда не было проблем - где держать собаку. Частенько к Павловым заходил Михаил Павлович Покровский. Жил он в одном доме с И.И. Второвским. Их жёны были родными сёстрами. До революции он был офицером. Известный главный режиссёр Большого театра Борис Александрович Покровский являлся ему племянником. После революции М.П. Покровский, получив определённое образование, работал в Москве в различных организациях по электрической части. Если собрать рассказанные им эпизоды из его жизни, то получится целая книга, причём читатель может сам догадываться о степени достоверности изложенного. Он был охотником, а затем переквалифицировался в рыболова. Итак, открываем эту «книгу». Сразу переносимся в московский Кремль, где М.П. Покровский работал электриком. Как-то, проверяя электропроводку в кабинете В.И. Ленина, он заметил, что когда зазвонил один из нескольких телефонных аппаратов, стоящих на столе, Ильич вначале снял несколько трубок, а только потом трубку того телефона, который звонил. Непорядок - решил Михаил Павлович. Тогда он предложил на каждый аппарат поставить световую сигнализацию, сообщающую о телефоне, который звонит. За что получил от вождя благодарность. В конце 30-х годов М.П. Покровский был репрессирован и выслан в Сибирь, где находился до конца войны. После чего ему было разрешено переехать во Владимир. В Москву его не пустили. Итак, до конца жизни он жил во Владимире, работал электриком в КЭЧ военного городка. Увлекался рыбной ловлей, одним из первых во Владимире приобрел мотоцикл, а затем машину. Михаил Павлович был частым гостем в доме Павловых и занимал собравшихся рассказами из своей жизни. Будучи начитанным и грамотным человеком, его рассказы отличались хорошей литературной обработкой и воспринимались слушателями с большим интересом, тем более что они, как правило, были «необычными». На любую тему у него были свои примеры. И каждое повествование начиналось словами: «А у меня был такой случай». Как-то за одну «зорю» он на удочку наловил 400 окуней. А на одном озере он был свидетелем, как один рыбак выловил щуку огромных размеров, у которой в желудке оказалась монета времён Петра I. Один раз зашел разговор о нашествии крыс в Ленинграде в 1926 г. во время наводнения. Приводили примеры, когда часовой, охранявший какой-то объект, выстрелил по огромному «стаду» крыс, передвигающемуся около него, и поплатился за это жизнью. Крысы набросились и сожрали его. «А у меня был такой случай», - вставил Михаил Павлович. «Живя в Москве, иду я как- то по Неглинной улице и вижу в витрине одного из продовольственных магазинов свободно разгуливающих крыс. Зайдя к директору, я узнал, что избавиться от крыс он не может, более того, чтобы избежать большего ущерба продуктам, он даже организовал специальное кормление крыс по определенному графику. «Вот как раз сейчас время кормежки и Вы сможете её наблюдать», - сказал директор. Появился мальчишка, который насыпал в корыто корм, налил туда молока и позвонил колокольчиком. По этому сигналу изо всех щелей сбежались крысы и стали есть. Это было необыкновенное зрелище. Тогда я решил помочь хозяину магазина избавить его от этой заразы. План был простой. У меня и у моего приятеля были охотничьи собаки - фокстерьеры, натасканные по пушным зверькам, живущим в норах. Этих собак мы и использовали на следующий день в этом магазине. Как только мальчишка дал звонок, и крысы выбежали для еды, мы выпустили собак, которые за несколько секунд перегрызли им позвоночники. Хозяин был в восторге и отблагодарил нас, как полагается». Вот такие эпизоды из своей жизни поведал собравшимся гостям Михаил Павлович.
М.П. Покровский со своим фокстерьером (в центре) в гостях у Н.А. и М.Д. Павловых
В 40-х годах в городе был единственный охотничий магазин и располагался он в соседнем, справа от кинотеатра «Художественный», доме. Представлял он из себя маленькую коморку в одно окошко. Кроме магазина в этом помещении умудрялось разместиться и правление областного общества охотников. Там за перегородкой стояли два стола для председателя и бухгалтера. Председателем общества в то время был Владимир Павлович Щедрицкий.
Ул. Б. Московская, д. 15
За прилавком магазина на протяжении многих лет стоял, постоянно дымящий трубкой, Павел Яковлевич Ландышев. Он был сыном дьякона Успенского собора Якова Ландышева. Будучи на пенсии, П.Я. Ландышев летом обосновывался на берегу Клязьмы, в районе Богданцевских круч, ставил там палатку, привозил туда моторную лодку и жил там с семьёй все лето, ловил рыбу, собирал грибы и ягоды. Вторым продавцом этого магазина, который мне запомнился, был Павел Щедрин, заядлый любитель охоты с гончими собаками. Кроме того, он обладал искусством таксидермии, очень хорошо выделывал шкуры и делал красивые чучела зверей и птиц.
Председатель Владимирского общества охотников В.П. Щедрицкий. 1948 г.
Этот магазинчик был любимым и единственным местом посещения охотников не только из-за того, что здесь можно было купить ружьё или боеприпасы, заплатить взносы, но и обменяться впечатлениями или, как говорят, «потравить байки». Вот один из рассказов, услышанный мною в этом магазине от одного посетителя. Группа охотников, возвращаясь с охоты, шла по дороге недалеко от д. Кусуново. В это время над ними появился больших размеров ястреб-тетеревятник. «Вот для чучела будет хорош!» - сказал один из охотников и выстрелил в птицу. Ястреб камнем упал на землю. Стрелявший положил его в рюкзак, и вся группа продолжила движение дальше. Спустя некоторое время стрелок, добывший ястреба, пронзительно крикнул, упал и стал кататься по земле, не переставая кричать, корчась от боли. Подоспевшие к нему товарищи стали поднимать его, а когда случайно потянули за рюкзак, он закричал ещё громче... Оказалось, что ястреб в предсмертных судорогах когтями пронзил ткань рюкзака, одежду и даже кожу спины охотника так, что остриё одного из когтей затем вышло из кожи наружу. Получился эффект рыболовного крючка при ловле рыбы. Поняв в чём дело, тут же на месте одним из охотников потерпевшему была сделана хирургическая операция. Ножом разрезали как одежду, так и кожу спины в месте зацепления когтя. Таким образом, ястреб был отделён от охотника.
Улица Батурина, д. 14а
Впоследствии на ул. Батурина, 14 был поставлен деревянный сруб (дом спроектирован Зотовым для Владимирского общества охотников в середине августа 1952 года), где поместили охотничий клуб. Кроме того, в этом здании организовали предприятие по плетению верёвок, чтобы общество охотников имело какой-то небольшой доход от их продажи. Это здание сохранилось до сих пор. Нельзя не вспомнить одного человека, который всегда был в центре внимания владимирских охотников. Это Николай Семёнович Комаров. Свою трудовую деятельность он начал в мастерских Мальцовского технического училища (ныне авиамеханический колледж) ещё до революции. Обладая природным талантом изобретателя и большим трудолюбием, он был мастером «на все руки», лесковским «Левшой». Говорили, что у него дома находилась какая-то диковинная небольшая машина, напоминающая «вечный двигатель», которую он сам изготовил. В конечном итоге Николай Семёнович переквалифицировался в отличного ружейного мастера, которого очень ценили охотники. Как-то произошёл несчастный случай на охоте. Ивану Михайловичу Стриганову ещё в 30-х годах случайно попали дробью в лицо, в результате чего он лишился правого глаза. А что значит для стрелка потерять именно правый глаз - значит распрощаться с ружьём и охотой. И тут помог Н.С. Комаров. Он смастерил для ружья Стриганова специальное «кривое» ложе, используя которое при стрельбе можно было смотреть левым глазом. Так с этим «кривым» ружьём И. Стриганов проохотился до конца жизни. Н.С. Комаров очень хорошо рисовал красками и писал стихи. Несколько своих картин, среди которых очень выделялась выразительностью картина «На
вальдшнепиной тяге», Николай Семенович подарил моему дяде Н.А. Павлову, которые очень хорошо вписались в этот охотничий интерьер его квартиры. На стенах висели чучела голов лося с огромными рогами, медведя, волка, лисы и дикой козы, а также старинные миниатюры, изображающие сцены из охоты и природные пейзажи…».
Чучела животных, висевших в доме Н.А. Павлова
Николай Павлов был замечательным семьянином. Его брак был счастливым и прочным. У них было трое детей: сын и две дочери, которые умерли в младенчестве. Для сына он был любящим и заботливым отцом. Воспитывал ненавязчиво, поощряя хорошие поступки.
Скончался на 86-м году жизни и был похоронен на Улыбышевском кладбище.
