Архиерейские палаты - памятник древнерусской архитектуры XV - XVII вв. Архиерейские палаты: - Крестовая Палата для торжественных приемов; - Жилые покои; - Домовые церкви; - Хозяйственные помещения.
Вблизи Рождественского собора в XV в. появились первые кирпичные палаты суздальского духовного владыки - Архиерейские палаты, которые теперь представляют сложный комплекс построек, образовавшийся на протяжении XV-XVIII вв.
В свое царствование Иван Грозный часто посещал Суздаль, особенно его Покровский монастырь и архиерейский дом, в котором к его приезду Суздальский епископ Афанасий в 1559 г. соорудил церковь Благовещения с каменной трапезной палатой. Первое и достоверное указание на строительство каменного здания на архиерейском дворе в Суздале находим во Вкладной книге Суздальского собора, в которой записано: «Лета 7067 (1559 г.) владыка Афанасий поставил на дворе теплую каменную церковь во имя Благовещения с такою же палатой…» Здание этой церкви в XVII в. было перестроено и в таком виде дошло до нас.
Благовещенская трапезная церковь
Однако автор «Исторического собрания о богоспасаемом граде Суждале» Ананий Федоров отмечает еще вторую церковь, построенную там же, на архиерейском дворе, в 1578 г. По этому поводу он сообщает следующее: «Да в доме его преосвященства церковь каменная теплая, строение преосвященного Варлаама, епископа Суздальского и Тарусского, который бысть в лето 7086». Церковь была освящена во имя Введения во храм.
Эта церковь с незначительными переменами и надстройками сохранялась до 1951 г. С восточной стороны в XVII в. к зданию пристроена палата, соединившая Варлаамовскую церковь с архиерейскими палатами.
В «Писцовой книге города Суздаля 1628 - 1630 гг.» на дворе архиепископа упоминаются уже две церкви: Всехсвятская с приделом «деревяна клецки» да новосооруженная Успенская. Построенные ранее церкви XVI в. Благовещенская и Введенская почему-то в описи не отмечены. По всей вероятности, здания церквей пострадали в период польского нашествия и при составлении описи не были в числе действующих. Следует отнести к древним постройкам на архиерейском дворе еще здание первого этажа угольного корпуса палат. Это одно из ранних зданий палат, скрытое под застройками XVII в. Стены этой палаты сложены из необычно крупного кирпича. Из показания суздальского попа Никиты Пустосвята в 1662 г. видно, что это здание действительно древнее и что в нижнем этаже его большое помещение занималось погребом, а вверху размещалась «казенная палата», где хранились ценности и «разная рухлядь» архиерейского дома. Предполагается, что корпус был построен в кон. XV в. Суздальский архиерейский дом на протяжении всего XVII в. был одним из крупных феодалов-крепостников. В подвластных ему вотчинах в числе огромной рати крепостных крестьян имелись строители: каменщики, кирпичники, плотники. Архиерею принадлежали кирпичные сараи, в которых изготовлялся кирпич для нужд архиерейского дома. Бесплатная рабочая сила использовалась преимущественно на строительстве палат, церквей, хозяйственных построек. В момент наивысшего хозяйственно-экономического расцвета, которого архиерейский дом достигает в третьей четв. XVII в., наступает период грандиозного строительства как в самом Суздале, так и в его епархии. Строительство это связывается с правлением первого митрополита Суздальского - Иллариона, друга, свата, кума и ближайшего советника царя Федора Алексеевича. За это время в Суздальской епархии было построено более 70 церквей. К кон. XVII в. на архиерейском дворе уже стояли Благовещенская, Иоанно-Богословская и Введенская церкви. Кроме того, были деревянные храмы: Всехсвятская и Успенская церкви с приделами. В это время количество построек на архиерейском дворе значительно увеличивается, строится огромная каменная крестовая палата в два этажа, третий этаж был деревянный - там находились «покои» владыки. Второй этаж перекрывается одним гигантским сводом «без столпов». Богословская церковь обращается в парадный вестибюль, длинные лестницы которого заканчиваются проездным крыльцом, завершенным шатром из зеленой черепицы и поставленным против западных дверей древнего собора по одной с ним продольной оси.
Домовая церковь под колокольней Переход к колокольне на экспозицию «Иорданская сень»
На древнем угольном корпусе устраиваются два этажа – «верхние и нижние покои». Нижние покои - второй этаж - соединяются переходами с домовой церковью под колокольней. К восточной стороне колокольни пристраиваются алтарные полукружья, в северной - крыльцо, завершенное арками на высоких столбах, оформленных «ширинками» с зелеными изразцами. Палаты были покрыты тесовой кровлей, «колпаками». Высокие окна с арочным завершением оформлялись наличниками разной формы, в середине которых находились «стекла в буковых вставках». Создается правильная, продуманная, архитектурная композиция, объединяющая в красивый ансамбль разновременные здания XIII, XVI и XVII вв. На архиерейском дворе строятся хозяйственные постройки: кладовые, погреба, баня, денники, каретные сараи, конюшни. Хозяйственные постройки располагались по периметру земельного участка, принадлежавшего дому, представляя собой как бы стену, ограждающую извечное владение суздальских иерархов. Таким образом, огромный массив митрополичьего дома оказывался в центре кремля, представляя из себя типичный образец феодального замка-крепости. Строительство на архиерейском дворе длилось 17 лет. Начатое в 1683 г., оно было прекращено в 1700 г., в связи с Петровскими реформами и, главным образом, с учреждением Монастырского приказа, который не только поставил под контроль всю хозяйственную деятельность архиерейского дома, но и изъял от него добрую половину крепостных вотчин и лучших угодий. Кроме того, начавшаяся война против Швеции потребовала немало денежных средств, а также людей. Из Переписной книги архиерейского дома 1701 года видно, что имевшаяся в распоряжении митрополита рабочая сила: каменщики, кирпичники, плотники и кузнецы, были в то время мобилизованы и отправлены на государственные работы в Таганрог и Воронеж. На протяжении XVIII в. архиерейские палаты неоднократно подвергались пожарам. Как видно из описания, сделанного Ананием Федоровым, пожар, случившийся в 1719 г., так глубоко проник в здание палат, что уничтожил архив архиерейского дома. Жилая часть палат пострадала настолько, что в ней нельзя было проживать. Правящий в то время суздальский епископ Варлаам вынужден был переехать из Суздаля в свое вотчинное село Красное. Наиболее сохранившимися оказались Крестовая палата и казематы. 20 октября 1722 г. в Крестовой палате был подвергнут экзекуции соборный поп Иван, а в казематах томились скованные в «большие цепи» служащие по судным делам. Кроме Крестовой палаты в архиерейском доме сохранилась еще и Благовещенская церковь (под колокольней), которая только и была пригодной для богослужения. В 1728 г. в Суздале начинается ремонт церквей и устройство «конторы церковных дел» при архиерейских палатах. При Суздальском архиерейском доме проживает монашествующая братия, в числе каторых довольно искусные иконописцы. В то время действуют уже две церкви: Успенская и Всехсвятская. Все же на протяжении последующих десятилетий суздальские архиереи продолжают ходатайствовать перед Синодом об увеличении денежных расходов на восстановление обветшалых палат в Суздале. Большие ремонтные и строительные работы, начатые в 1750 г., в первую очередь коснулись архиерейского дома. Введенская церковь, построенная в 1578 г., до этого времени, по-видимому, стояла без капитального ремонта. В 1750 г., как отмечает Ананий Федоров, «тоя церковь возобновися и весьма изрядно украсися», и переименована из Введенской в Казанскую.
Экспозиция – «Крестовая Палата»
Огромные размеры Крестовой палаты тем более поразительны, что ее громадный зал площадью более 300 кв. м. не имеет ни одного столба. Вдоль стен стоят дубовые скамьи, крытые, как и подоконники, алым сукном. Интерьер дополняют иконы и портреты «духовных и царских персон». Из царских персон это портреты XVIII в. Алексея Михайловича, Петра Алексеевича и Федора Алексеевича, духовником которого был митрополит Илларион. Его торжественный парадный портрет, написанный в XVIII в., еще близок по стилю к парсуне. Согласно описи XVIII в. в Крестовой палате висели ландкарты - живописные географические карты, необходимые митрополиту во время визитов духовенства. Находящиеся в палате экспонаты являются копиями с карт, созданных в 1709 г. Василием Куприяновым в гражданской типографии Москвы.
Почти в центре палаты, на возвышении, находится кресло архиерея, стол и стулья XVIII в., на столе - необходимые для работы вещи: чернильницы, перья, песочница, ларцы-«теремки», ларец для печати, бумага, книги.
Для хранения книг, церковной утвари, риз был поставлен шкаф «ризница» (XVIII в.), а также сундук, украшенный вязью.
Изразцовые печи. XVIII в.
Палата первоначально имела калориферное отопление, замененное в сер. XVIII в. печным, когда появляется «редкой красоты печь израсчатая», «на галанский манер». Подобные печи, украшенные «голландскими» изразцами, появились в России при Петре I.
В нач. XVIII в., когда в домах большинства горожан были русские (духовые) печи, топившиеся по-черному, в жилых покоях суздальских архиереев появились нарядные изразцовые печи с дымоходами. Такие массивные кирпичные печи именовались «голландскими». Они хорошо обеспечивали и отопление, и вентиляцию помещений и оказались наиболее целесообразными для холодного климата. К сер. XVIII в. такие печи стали общеупотребительными в зажиточных русских домах. Топку таких печей иногда устраивали сквозь стену (как и в данном случае), что давало возможность топить печь из другой комнаты, не входя в отапливаемое помещение, не марая его углем и не мусоря дровами. Для большего разогрева в печи были устроены обороты, по которым проходили продукты горения. Газы отводились в дымовую трубу по специальному каналу. Канал, сообщающий печь с трубой, был снабжен приспособлениями для регулирования и совершенного прекращения тяги.
Такая конструкция уменьшала опасность попадания искр на деревянные кровли и возникновения пожаров. Но при неблагоприятном стечении обстоятельств (плохие дрова, засорение дымохода, жаркая погода, неумелый истопник) искры попадали на кровлю, и вспыхивал пожар - настоящее бедствие всех деревянных и кирпичных с деревянными кровлями строений. «Сего тысяща семьсотъ шездесят девятаго года августа третняго надесять (тринадцатого) дня в полуденое время в городе Суздоле имелъ быть откупецких дворов пожаръ откоторого Ризоположенской монастыря дечь (девичий) мстрь (монастырь) погорел весь безостатку». Запись о пожаре в Суздале. 13 августа 1769 г.
Кресало (огниво). XVIII в. Стальное изделие, служившее для добывания огня до изобретения спичек. При ударе кресалом о кремень высекали пучок искр, воспламенявших сухой прут или ветошь. Светец. XVIII в. Фонари. XVIII в.
В этом торжественном зале царствуют объем и пространство. Размеры палаты соответствовали ее назначению. Крестовая палата - парадное приемное помещение, где зачитывались царские указы, проходило хиротонисание (поставление епископов и священников), рассматривались челобитные, после обедни принимались люди, пришедшие за благословением, духовные лица по случаю храмовых праздников, а также по случаю торжественных церемоний. В праздничные дни накрывали столы для почетных гостей, подавали меды, церковное и рейнское вино. Восстановленная реставраторами и музейными работниками Крестовая палата является одним из впечатляющих объектов. Уходя, окинем еще раз взором Крестовую палату, и пусть она вам запомнится как частица России, частица труда и таланта людей прошлого и современников.
***
Устроенная при митрополите Илларионе большая Крестовая палата разделяется каменными стенами на три помещения. На архиерейском дворе строится каменное одноэтажное здание «семинарии». В него в 1755 г. были переведены учащиеся из Спасского монастыря. Возобновлена каменная ограда и проведены другие работы. Однако восстановить былое величие архиерейского замка не удалось. Полученные денежные средства шли больше на перестройку и искажение прежнего вида здания и его внутренней планировки. В 1788 г. Владимирская епархия была присоединена к Суздальской. В связи с этим принявший правление Суздальско-Владимирской епархией епископ Виктор составил «Опись Суздальского архиерейского дома», которая впервые перед нами раскрывает длинный перечень хозяйственного инвентаря и вводит в интерьер палат и келий Суздальского архиерейского дома. Из этой описи мы узнаем названия некоторых помещений. Главным помещением отмечена «Крестовая палата», на стенах которой развешены образа, портреты «преосвященных», «ландкарты» и портрет императора. Второй значится «келья прихожая», третья келья называлась «решетчатой», четвертая – «средней», пятая – «спальня», шестая – «наугольная», седьмым значится «зал». В третьем этаже размещались «келейничьи», «наугольная и передняя». Во всех кельях на стенах висели портреты царей и цариц, картины нравоучительного характера. На архиерейском дворе, в сараях еще находились «кареты и конюшенный прибор», от прежних времен. Вновь начинаются заботы и хлопоты о строительстве, ремонте и восстановлении обветшалого архиерейского дома, главным образом деревянной кровли. Ведутся и внутренние работы: штукатурятся стены, потолки, устраиваются новые полы и оконные рамы, перекладываются печи и, наконец, дьяконом Евфимием Михайловичем расписываются покои. Ремонтируются находящиеся на архиерейском дворе хозяйственные постройки. К этому периоду можно отнести соединение здания палат с Крестовой Казанской церковью, построенной в 1578 г. Вместе с архиерейским домом в 1788 г. в Суздаль переехали Владимирская и Переславль-Залесские семинарии, соединившиеся в одно учебное заведение.
По переезде из Владимира в гор. Суздаль епископ Виктор нашел здесь помещения архиерейского дома и епархиальных учреждений в состоянии худшем того, в каком оставлен был архиерейский дом во Владимире. 19-го сентября 1788 г. Суздаль посетил генерал-губернатор Владимирского наместничества Заборовский Иван Александрович. Осмотрев здания Суздальского архиерейского дома, он нашел их обветшавшими, требующими ремонта и в частной беседе с Преосвященным Виктором предложил ему перейти в гор. Переславль, где предоставлял для его жительство переданный в распоряжение гражданской власти бывший архиерейский дом. Предложение оказалось неосуществимым, так как Высочайшим указом кафедральным городом избран был Суздаль, а не Переславль. 27-го сентября Преосвященный Виктор сдал в Суздальскую консисторию предложение такого содержания: «По прибытии моем в Суздальском архиерейском доме усмотрены многие ветхости, а в некоторых покоях и на церкви Казанской проходящая сквозь своды во время дождей теча. Чего ради консистории обширность дому и строение онаго и ветхости все описав, обстоятельно представить ко мне». Одновременно с этим епархиальное начальство договорилось с гражданской властью о присылке в Суздаль архитектора для описи ветхостей архиерейского дома. Ветхости оказались действительно значительными. В описи, составленной архитектором, о состоянии архиерейских зданий говорилось так: «Главный корпус длиною по улице 33 сажени 2 аршина, шириною 7 сажен и 1 аршин, а от стороны соборной церкви длиною 31 сажен и 1 аршин, шириною 8 сажен, а всего длиною 65 сажен; во оном корпусе помещены Крестовая церковь, комнаты Его Преосвященства, четыре палаты, где содержатся двух епархий архиерейские и соборные ризницы, консистория с архивами, братские и служебные покои с кухнею и кладовыя с выходами; над оным корпусом крыша сделанная с обломом, совсем обветшала, от которой ветхости над церковью с алтарем в четырех, над молитвенною в двух, различною в трех, братскими и служебными покоями и кладовыми в осьми, над залою и на двух комнатах Его Преосвященства в четырех, а всего в 21, да и в прочих местах сквозь самые своды проходит великая теча, от чего оные и повреждены; а повидимому, оная крышка во время плотнической работы производима была без должнаго присмотру и показания… Итак, в рассуждении вышепоказанных ветхостей вся кровля подвержена скорому падению, чего ради на построение оной потребны следующие материалы…». Далее следовал перечень материалов и работ, стоимость которых архитектор определил в 3900 руб. Такой суммы в распоряжении архиерейского дома не было, и епископ Виктор обратился к гражданскому начальству с просьбой об ассигновании ее из средств Государственного казначейства. Но оттуда последовал ответ, что расходы по исправлению монастырских ветхостей должны возмещаться положенной по штатам на монастыри суммой, ввиду того, что именным Императорским указом, последовавшем 20 октября 1787 года, по причине военных действий, отпуски назначенных для этой цели сумм остановлены. Генерал-губернатор И.А. Заборовский, сообщая об этом епископу Виктору 18 января 1790 года, советовал отнестись с просьбой об ассигновании нужных для ремонта денег к митрополиту Московскому, при содействии которого требуемая сумма может быть ассигнована из средств Св. Синода. Второе ходатайство епископа Виктора, направленное к митрополиту, постигла такая же участь, как и первое, и ремонт обветшавших архиерейских зданий стал производиться в счет штатных сумм, постепенно, по частям, в течение нескольких лет, соответственно тем остаткам, какие при экономии можно было сберечь от скудного штатного оклада. Но дело при незначительности средств продвигалось очень медленно и при всех усилиях не было доведено до конца. 29 апреля 1796 г. епископ Виктор снова обращается с письмом к генерал-губернатору, в котором, упоминая о прежнем распоряжении произвести починку в счет остаточных штатных сумм, пишет: «которую (сумму) по малому количеству те ветхости, хотя и поправляются, но всех оных по обширности дому яко необходимо нужным в скорости возобновить не можно. А как состоящий посреди дому архиерейского каменной флигель от весьма давнего построения совсем расселся, кровля деревянная упала и своды повалились, да и жительство в нем за неспособностью не менее двухсот лет уже не было, почему мимо онаго и ходить опасно и надобности в том флигеле для дому нимало не состоит; указами же Святейшего Правительственного Синода таковые излишние здания предписано по уничтожении обращать на возобновление необходимо нужных строений, по сношению с гражданскими правительствами. Изъясняя о сем Вашему Высокопревосходительству, прошу покорно на уничтожение онаго весьма ветхого флигеля ко обращению на возобновление по дому самонужнейшего строения изъявить Ваше согласие меня уведомить». Генерал-губернатор дал свое согласие на уничтожение старого каменного флигеля, и последний был использован для окончания ремонтных работ по приведению в приличный вид зданий Суздальского архиерейского дома. К 1798 году ремонт был закончен.
Указ императора Павла I Петровича 3 мая 1798 г. предписывал епископу Виктору вернуться во Владимир. По докладу Синода 27 сентября 1799 г., утвержденному 16 октября, Суздальская епархия была переименована во Владимирскую и Суздальскую, кафедральным городом вновь стал Владимир, туда же перевели и Духовную семинарию.
В 1803 г. «остающиеся праздные помещения» были отданы для размещения светских присутственных мест. Вновь начинается перестройка и приспособление внутреннего помещения палат. В 1810 г. для производства ремонтных работ вторично отпускается 2140 рублей, на которые были устроены в доме жилые комнаты, с кухнею и кладовою для бурсаков. Работы закончились в 1816 г. Однако отремонтированы были только жилые корпуса. Все хозяйственные постройки, представлявшие собой как бы ограду домового земельного участка и хозяйства, при училище делаются ненужными. Ремонтные работы их не касаются. Пришедшие в упадок в нач. XIX в. хозяйственные сооружения разбираются совсем. С переводом семинарских классов в помещение палат, так же делаются ненужными и оставляются без ремонта здания семинарии и певческой, затем они разбираются на кирпич. Так, с утратой своего первоначального основного назначения, архитектурный комплекс архиерейского дома приходит в окончательный упадок.
В 1850 г. Епископ Иустин, въезжая в Суздаль, имел намерение пробыть в нем несколько месяцев, чтобы не стеснить своим приездом во Владимир предместника своего по кафедре Преосвящ. Архиепископа Парфения, оставшегося в Архиерейском доме до летнего времени. Он слышал, что в Суздале есть при соборе Архиерейский дом, — в нем то и хотел на время поселиться, но увидевши тот дом в развалинах, должен был переменить свое намерение.
Во второй пол. XIX в., за неимением средств на содержание и использование полностью помещения дома под духовное училище, архиерейское домоуправление начинает сдавать в арендное пользование оставшиеся помещения. Помещение первого этажа западной части сдаются под склады суздальскому купечеству. В толстых стенах древнего здания прорубаются новые дверные и оконные проемы, древние заделываются или растесываются в более широкие. На окнах нижнего этажа устраиваются новые наличники. Северная часть палат, в которой размещался древний вестибюль и сени и которая до 70-х гг. занималась Духовным правлением и Архивными делами, полностью отходит в распоряжение соборного духовенства и приспосабливается под его квартиры. В 1872 г. проводится ремонт кровли парадного крыльца, а в 1873 г. в северном корпусе уже видим квартиры, в которых проживает соборный протопоп и псаломщик. В 1874 г. приступили к большому ремонту, чтобы разместить Крестовую палату под духовное училище. Огромное зало, разделенное на три покоя, теперь перестраивается на четыре класса, с коридором посередине. Гигантских размеров бесстолпный свод, перекрывавший помещение, разбирается на кирпич. Нижняя палата обращается в сарай. Старые сени, расположенные в юго-западном углу больших ворот, оборудуются под жилое помещение для сторожа духовного училища. Одновременно происходят работы и в северном корпусе, где расширяются помещения квартир. Красивые окна древних сеней с высоким полуциркульным верхом обращаются в прямоугольные. Наличники стесываются. В стенах третьего этажа прорубаются новые окна. В парадных сенях разрушается древний высокий свод, перекрытие делается плоское - потолком. Древний Илларионовский вестибюль приспосабливается под жилые помещения. Портальная арка вестибюля закладывается, в западной стене прорубаются дверные проемы. Восьмигранное окно, освещавшее вестибюль, закладывается и вместо него прорубаются два новых окна. После ликвидации старого входа в помещения квартир с северной стороны пристраивается каменная клеть, в которой устраиваются лестницы на второй и третий этажи. В 1883 г. приспосабливаются под общежитие учащихся духовного училища угловой и западный корпусы. К этому времени относится восстановление пришедшей в окончательный упадок Крестовой Казанской церкви, которая после ее восстановления стала носить название Кирилло-Мефодиевской. Для того, чтобы помещения палат сделать светлыми, все окна, сохранявшие до этого времени старые наличники и полуциркульную форму верха проема, были растесаны в прямоугольные, а боковые полуколонки наличников стесаны.
23 января 1918 года Совет Народных Комиссаров за подписью В.И. Ульянова-Ленина принял Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви, в соответствии с которым в Суздале были закрыты Духовное училище с церковью Кирилла и Мефодия при ней и церковно-приходские школы. Громадное трехэтажное каменное здание Духовного училища было передано уездному отделу народного образования (УОНО).
В апреле 1922 года Суздальский уездный исполнительный комитет (УИК) передал под Суздальский историко-художественный музей здание бывших Архиерейских палат. Музей в Суздале был открыт для публики два раза в неделю: по средам и воскресеньям.
В 1929 году была ликвидирована Владимирская губерния в результате административно-территориального деления. Владимир и Суздаль включили в состав Ивановской промышленной области. Музей в г. Суздале назывался так: Суздальский историко-бытовой музей местного края; он был сделан филиалом Владимирского окружного музея. В 1929 г. по распоряжению Суздальского горсовета и районного исполнительного комитета (РИК) большая часть здания музея была отдана военно-учебному пункту по допризывной подготовке Красной Армии. Фактическое занятие здания состоялось в ноябре 1929 г., причём юридически это никак не было оформлено. Северный отрезок громадного корпуса был занят жилыми квартирами. Несколько залов музейной экспозиции пришлось свернуть, отдел древнерусского религиозного культа перебросить в Рождественский собор, который был превращён в Антирелигиозный музей.
16 августа 1941 г. в музей приходит решение исполкома Суздальского горсовета: “Предложить зав. музеем тов. Варганову сдать в аренду Учительскому институту излишнее помещение музея” (Владимирскому) “Излишними”, т.е. свободными, оказались 360 кв. м. на третьем этаже Архиерейских палат (под общежитие) и 240 кв. м. на втором — для кабинетов и библиотеки. 27 августа был заключен вполне грамотный договор об аренде, где даже были сформулированы условия для арендаторов — что где отремонтировать, вставить стекла и даже “освободить от дровянников, хлевов, сеновалов и уборных галерею нижнего этажа, с устройством сквозного прохода” и “освободить от дровянников и сеновалов большую палату нижнего этажа и произвести в ней необходимый ремонт для использования институтом”.
При эвакуации институт понес материальные потери. Многое из учебного оборудования оказалось утерянным, по разным книгохранилищам разошлась библиотека, складывавшаяся со времен женской учительской семинарии и института народного образования. Некоторые редкие и ценные научные и литературные издания, хранившиеся в ней, оказались потерянными.
29 сентября 1941 г. Наркомпрос РСФСР принял решение о временном закрытии института с 1 октября.
Архиерейские палаты выглядели совершенно иначе, нежели сегодня — массивное здание, с фасадами без оконных наличников, без наружных крылец на северном и южном корпусах, явно просматривалось как бы нагромождение пристроенных частей. (Исследование и реставрация начнутся после войны). Не было величественной Крестовой палаты — помещение перегородили на квартиры священнослужителей ещё до революции. Колокольня стояла одинокой свечой, опоясанная деревянным балконом с лестницей (переход из палат к колокольне будет воссоздан в середине 60-х годов). Конечно, не было центрального отопления, канализации и водопровода. Семьи Варганова и прежнего директора музея Романовского жили, вернее, ютились в помещении колокольни.
24 октября 1941 г. подписывается акт о размещении на втором этаже Архиерейских палат 22-го Военно-дорожного отряда НКВД. Исполком шлет Варганову указание выдать необходимую мебель и передать 16 возов теса (он хранился в сарае) на сооружение нар, а 8 бревен пустить на топливо. Было примечание — после выезда отряда тес - 154 куб. м. останется в музее. Для музея наступили суровые времена: на третьем этаже в двух комнатах сложено все имущество и часть экспонатов — ткани и книги, а все ценное — в соборе, в старых массивных церковных шкафах.
8 февраля 1942 года представителем районо, депутатом горсовета и Варгановым составлен первый акт о взломе хранилища и краже фарфоровых яиц и крестов. 28 февраля Алексей Дмитриевич, очевидно, не договорившись с командирами НКВД, пишет прокурору города: “Суздальский музей обращается к Вам с просьбой приостановить хотя бы дальнейшие безобразия и разорения, которые чинят ряд несознательных бойцов части, остановившейся в доме музея”. “Нехороших жильцов” вскоре перевели куда-то, а в музей (Архиерейские палаты Кремля) по решению Ивановского облисполкома от 28 сентября 1942 г. вселяется ВВПУ — Винницкое военное пехотное училище (1942 – 1944 гг.). В результате работа музея была в значительной степени парализована: все вещи были сложены в фонды и частично в освободившиеся частные квартиры, а экспозиция вообще закрыта. Музей попал в военную зону, куда посторонним лицам вход был запрещен. В.И. Романовский был выселен из здания музея. Знаменательные даты сожительства с ВВПУ: «2 декабря 1942 г. составлен акт на передачу дома в силу распоряжения Суздальского Исполкома. 12 декабря 1942 г. прибыли военные. Взлом угловой комнаты с вещами музея. 7 января 1943 г. сбит замок с фондохранилища и сломана лестница. 14 февраля — крупный взлом фондовых помещений. 19 марта - похищен шкаф из коридора канцелярии. 21 марта — снята и увезена кровля из сарая (156 листов железа). 29 марта - взлом через чердак и хищение разных вещей. 14 апреля — обыск у лейтенанта Шевченко и изъятие похищенных вещей. 24 июля — взлом помещений музея. 23 августа — стрельба по собору. 24 августа — взлом библиотеки в колокольне и поимка 4 курсантов в этом помещении. 30 октября — выставлена стенка в фондах из оконных рам. Задержаны курсанты ВВПУ. 23 ноября — взлом чердачного помещения. 3 декабря — сбита накладка с двери фондов…» Документ, рожденный комиссией из воинской части № 111 МВО во главе с дознавателем (так в протоколе) капитаном Фроловым. “Осмотрели церковь и хранилища, принадлежавшие Суздальскому районному музею. Осмотр производился 13 января 1943 г. с 12 ч. 45 м. до 13 ч.15 м. при дневном свете, мороз 25-30° С... ...Нет следов взлома, замки старые без повреждения. Хранилища имеют железные ворота и деревянные, которые тоже повреждений не имеют, а также следов взлома. ...Дирекция музея не позаботилась о сохранении следов о разбросанности ценностей, если они были”. “Мной и понятыми было обращено внимание на лестницу с выломанными перилами. При нашем осмотре установить не удалось, когда была поломана лестница, или же она в таком состоянии давно, и может, сломана работниками музея”. “Ризы в куче, может быть они там и раньше были”. “Претензии директора к части не соответствуют действительности, дело прекратить, т. к. директор фамилий и вообще лиц, замешанных в преступлении, не указывает, и на месте следов преступления не обнаружено”. Разгром Архиерейских палат продолжается: судя по актам, разобрали баню, сарай, сторожевую будку, выломали полы на третьем этаже, перила лестницы, десять оконных рам — все пошло на топливо. Принялись за разборку изразцовых печей, тех самых — XVIII века, с расписными изразцами. Успели разобрать две изразцовые лежанки. Алексей Дмитриевич дает знать в штаб МВО 14 июля 1944 года: “Курсанты приводят залы в совершенно некультурное состояние”. Когда разобрали надворные постройки и Варганов готовил очередную жалобу в штаб МВО, председатель исполкома райсовета задним числом прислал в музей краткую записку - это он разрешил. Черновик неотправленной жалобы остался в папке. Очень интересная запись рукой Алексея Дмитриевича на отдельном листке: “Имел беседу с подполковником Ткаченко. Хороший человек. Но под пятой Андреева (начальника пехотного училища) и как политчасть никакого действия на Андреева не оказывает. Возьмите, к примеру, Фурманова, как он тактично действовал на Чапаева, воспитывал его. Ткаченко этого не делает. Живут люди ради «живота» своего и всё — проявляя свое некультурье”.
Архиерейские палаты. 1942 г.
А договор об аренде, оформленный, как положено, на бланке по официально утвержденной форме, гласил: “арендатор обязуется не допускать... не производить... и т.д.”. “В случае нарушения договор расторгается, и арендатор привлекается к судебной ответственности и обязан возместить убытки, размер которых устанавливается по согласованию с музейным отделом НКП РСФСР”. Перелом в войне уже произошел, победа не за горами. Винницкое училище собирается выезжать из Архиерейских палат. 1 июля 1944 года Варганов пишет в адрес секретаря райкома ВКП(б) Числова: “Суздальский музей, видя успехи нашей Красной Армии в деле разгрома немецкого фашизма и скорейшего окончания войны, питает большие надежды в недалеком будущем возвратиться в свои владения”. Решение о возвращении музею его здания состоялось. Вот ещё документ: "Совнарком СССР, Комитет по делам архитектуры, тов. Мордвинову. Музейный отдел НКП РСФСР тов. Маневскому. 18.Х.44 начальником отдела генерал-майором Несмеловым дано распоряжение начальнику ВВПУ полковнику Андрееву о передаче архитектурных построек ГУЛАГу НКВД (лагерь военнопленных в Суздале). Прошу оказать срочное содействие музею в защите его прав и интересов путем отмены этого приказа, игнорирующего Ваше же распоряжение от 10.10.44 №209 о передаче дома музею. 25.Х.44 г. Директор музея Варганов ”. Запись в дневнике Алексея Дмитриевича — 1944 год: “Заездили разные комиссии из центра, был Рзянин, начальник отдела охраны памятников при Глазном Управлении по делам Архитектуры при СНК СССР, с ним Дмитрий Евгеньевич Бабенков, НД. Барановский, М.Вл. Масленников осмотрели, ахнули и уехали”. В документах нет упоминаний о том, как состоялся переезд, какие комнаты занял музей. Алексей Дмитриевич в это время уже с головой ушел в проект реставрации Архиерейских палат и хлопоты старшего инспектора охраны памятников.
«Комсомольская организация школы механизации взяла шефство над одним из памятников старины – бывшим архиерейским домом. Ученики школы № 2 решили в образцовом порядке содержать Шатровые ворота. Учащиеся средней школы № 1 взяли на себя заботу о сохранении Рождественского собора» («Призыв» № 257, 28 декабря 1945 г.).
Суздальский музей возобновил свою деятельность в 1946 году. После ремонта в здании музея была развернута новая экспозиция, посвященная историческому прошлому города и края. Кропотливое изучение Архиерейских палат продолжается. Уже в отчете за 1946 год перечисляется сделанное: зондирование штукатурки стен, выборка полов с закладкой шурфов, расчистка некоторых проемов.
9 июля 1947 года Варганов, обращаясь к начальнику областного отдела по архитектуре, просит денежную компенсацию вместо отпуска, который не брал два года. 28 июля 1947 года Алексей Дмитриевич сообщает туда же: “Приступил к реставрации Архиерейских палат”. По отчету за 1948 год израсходовано 50177 рублей 6 коп. на Палаты, 9505 рублей 10 копеек — на кровлю, а всего по участку — 226175 рублей 44 копеек.
В 1947 году изучен вестибюль, в следующем раскрыто восьмигранное окно. Пристройки, печи, настилы, потолочные накаты, перемычки, закладки арок — всё фиксируется, датируется. Тут же ссылки на архивные документы из архива
Суздальской консистории, Синода, рукописного отдела ГИМа. В кирпичной кладке обнаружена дверная колода — оказалось, там заложена арка. Тщательное очищение следов побелки известью откосов. Вырисовывается форма арки... В стене второго этажа открыт дверной проем. Но он выходит... на улицу! “Куда может вести дверь из второго этажа через ныне существующую фасадную стену?” Переход из Палат в помещение колокольни! Но на эти работы пока нет денег.
“В угловом северо-восточном помещении при расчистке северной стены от штукатурки обнаружились два арочных проема, заложенные кирпичом. После разборки проемы оказались оконными нишами парного окна северного фасада”.
“Каменный шкаф, углубленный для полочек. Побелка идет дальше, за кирпичную стенку шкафа. ?? Оказалось — это старый дымоход, стена толщиной 2 м. 30 см. Наверное — 70-е годы XIX века, жилье”.
“Восточный фасад — в результате работы из-под толстого слоя штукатурки (10-20 см.) были раскрыты арочные перемычки древних окон, а также следы наличников. Интересно отметить, что окна были парные, причем пара южная была оформлена наличником, завершенным фронтончиком, а другая соседняя - к северу — пара также наличником, но с завершением кокошниками...”
“Обнаружены следы арочного проема, заложенного. Археологические шурфы обнаружили фундаменты крыльца! В фундаменте крыльца использованы белокаменные блоки (от Рождественского собора! С фрагментами фресковой росписи!) Собор разбирали в 1529-30 годах, таким образом, крыльцо можно отнести к 1530-31 году!”
“Само крыльцо, вероятно, разобрали в конце XVIII в., т.к. на плане архитектора Вершинского нач. XIX века оно не существует. Открыта бутовая кладка, но объем опорного столба не определен, кирпичный слой разрушен…”
А далее идет работа над проектом восстановления крыльца, аналог в церкви XVII века в селе Сновицы под Владимиром. Рисунки. Наброски.
Восстанавливается лестница. Сомнения: она белокаменная? Но ниже следы кирпичной кладки.
“В местах примыкания ступеней к стенам были усмотрены следы небольших гнезд для установки досчатых ступеней. Большие фрагменты ступеней древней изначальной лестницы, сложенной из кирпича на ребро”.
19 октября 1947 года летит телеграмма во Владимирский отдел архитектуры: "Срочно выезжайте Суздаль все памятники занимает Заготзерно в том числе палаты музея без разрешения и не принимая во внимание существующие арендные договоры. Инспектор Ишанов”.
Растет квалифицированный коллектив: прораб участка И.П. Задворнов, каменщики, работавшие с 1945 г. — И.И. Архиереев, А.М. Климычев, И.Г. Снегин, В.Ф. Максимов, С.И. Балыков, - уже освоили приемы и системы кладок древнерусских мастеров. Но проблем много.
В 1956 г. сделаны наличники у палат на всех окнах с западной стороны и части восточной. В 1957 г. закончена реставрация всех наличников у Архиерейских палат, они побелены, а крыша покрашена.
Архиерейских палаты. 1967 г. Архиерейских палаты. 1969 г.
Исследование архиерейских палат длилось более 20 лет и в основном закончилось только в 1968 г. Довольно большие и сложные работы проведены по северному корпусу, где на втором этаже была восстановлена лестничная клеть с площадками и лестницами, обширные сени, вновь перекрытые сводом, и смежные помещения приказной палаты и ризницы. В третьем этаже восстановлен большой зал, занимавший весь северо-западный угол. Первый этаж остался почти без изменений, кроме того, что восстановили старые оконные проемы и заложили многочисленные новые окна. До 1968 г. постепенно проводились работы по остальным корпусам. Восстановлена трапезная церковь, все фасадные окна с наличниками, внутренние помещения с большой Крестовой палатой.
Крестовая палата в начале реставрационных работ.
Весь архитектурный комплекс Архиерейских палат был отреставрирован в 1950-1960-е гг. по проекту Варганова А.Д. (см. Суздальские мастера-реставраторы, их роль в возрождении Суздаля).
К середине 90-х начала катастрофически быстро проявляться деформация сводов и стен Архиерейских палат в Суздальском кремле, ширина трещин доходила до 5-8 сантиметров. Пришлось срочно разбирать экспозицию икон и эвакуировать библиотеку. Инженерное заключение фирмы «Тектоника», исследовавшей фундаменты, было страшным: деревянные сваи под фундаментом сгнили и образовались большие пустоты — оттого-то и «трещали» стены. Процесс нужно было срочно остановить, иначе — катастрофа.
Интерьер ресторана «Трапезная».
В Архиерейском доме в нижней одностолпной палате, сдаваемой в аренду, в 1969 г. открылся ресторан «Трапезная» (архитектор К.С. Лимонова) со стилизованной мебелью, посудой, и даже напитками типа «медовухи», и блюдами старой русской кухни. Известный писатель и публицист О. Волков опубликовал в «Литературной газете» довольно резкую статью под названием «Реставрация или ресторация?». Весной 1994 г. состоялась продажа муниципального предприятия «Трапезная» новому ТОО (председатель — В.Н. Хрящева). Новые хозяева развернулись... Ночные приемы, автомобили гостей во дворе кремля, выносятся столы и ставятся около деревянной церкви; в ресторане — грязь, полчища тараканов, крысы; на сводах растут трещины, влажные пятна выступили даже на фасаде. А дела в “Трапезной” идут плохо, нет доходов, отключена сигнализация, арендаторы категорически не желают вносить скромную арендную плату. 15 декабря 1995 года судебный процесс был выигран музеем. ТОО обязано выехать и выплатить долг по аренде с уплатой судебных издержек. Оказалось - счет пустой. И хозяева ТОО - подставные лица. Более двух лет музей-заповедник приводил в порядок и ремонтировал загаженное помещение в здании, стоящем на охране ЮНЕСКО! Когда все вошло в норму, был найден достойный арендатор - Александр Григорьевич Питкевич, содержащий безупречно свой ресторан.
