Красный Маяк — посёлок в Ковровском районе Владимирской области, входит в состав Ивановского сельского поселения. Посёлок расположен на т.н. «овраге Колпь». «Овраг Колпь» - берёт начало около деревни Васильево Судогодского района. На «овраге» есть два участка, где просачивание воды замедлено: в районе деревни Милиново и в районе посёлка Красный Маяк. Так небольшая часть «оврага Колпь» называлась рекой Милиновкой, а пруд, созданный в посёлке Красный Маяк, и его хвост совершенно необоснованно называют «старицей реки Колпи». Пруд имеет длину 750 м при ширине до 50-60 м. Очень редко, но бывают годы, когда дружной весной после снежной зимы, или летом после сильнейших ливней, поток воды даже подтопляет часть посёлка Красный Маяк.
В 1806 году касимовский купец I гильдии Лукьян Прохорович Якунчиков основал на реке Клязьме близ села Русино хрустальный завод, выпускавший вплоть до 1832 года графины, стаканы, рюмки.
Непродолжительным был срок существования Кляземской хрустальной фабрики. В 1832 году поручица Агафья Степановна Касаткина и заводчики касимовские (из Рязанской губернии) 1-й гильдии купцы Степан и Павел Лукьяновичи Якунчиковы (отец и дядя Касаткиной) пришли к выводу о необходимости переноса своего предприятия, потому что в ближайшее время могли возникнуть трудности по обеспечению производства лесом и песком. Начались поиски нового места для осуществления задуманной цели. После предварительного изучения они избрали новым местом расположения своего предприятия участок в густом лесу южнее с. Смолино. Это была Нечаевская пустошь (Судогодский уезд). Она входила во владения помещицы Александры Ивановны Щербачёвой.
20 октября 1833 г. Щербачева продала Якунчиковым 50 десятин земли «при деревне Мордвины у Черного врага» за 800 рублей ассигнациями. Тогда же с Щербачевыми был заключен договор об аренде их лесного участка в 500 десятин сроком на 10 лет, с уплатой хозяевам по 2 тысячи рублей серебром в год. Купля и аренда были произведены на имя Агафьи Касаткиной. Как дворянке по мужу ей было проще владеть недвижимым имением. Без промедления приступили к сооружению зданий нового предприятия. На ее же имя была записана построенная стекольная фабрика, получившая по месту строительства название Нечаевской.
По дошедшим до нас архивным документам можно предположить, что построить в том месте фабрику собирался еще супруг А.И. Щербачевой — отставной штабс-капитан Лев Щербачев, но он не сумел осуществить своего намерения.
В 1833 г. открыт Нечаевский хрустальный завод.
Предания, бытовавшие в поселке Красный Маяк, как позже стал называться Нечаевский завод, рассказывают, что первые владельцы предприятия братья Якунчиковы были заядлыми охотниками и держали в своем имении свору борзых собак. Любимым местом их охотничьих забав являлись земли по берегам реки Колпь. До сих пор местные жители называют место в версте от фабрики Хмельнищами, потому что там, будто бы, охотники пировали после удачного дня.
В 1837 году завод принимал уже участие в губернской торгово-промышленной выставке, представив 32 предмета: графины, стаканы, бокалы, солонки и т.д. Когда среди леса в Нечаевской пустоши выросли заводские печи, при Нечаевском заводе постепенно вырос целый поселок. Он именовался так же, как и завод, Нечаевским. Центром его являлся старый барский дом. Это было большое П-образное деревянное строение, размером по центральному фасаду в 28 метров, срубленный из массивных сосновых брёвен. Рядом с этим двором, на месте нынешнего парка, находился барский огород площадью в гектар.
Фрагмент карты Менде Владимирской губернии 1850 года
На купленной у Щербачевых земле стояли «господский дом, при нем людская, жилая изба, кухня, два погреба с амбаром, конюшня с двумя сараями, лесной сарай, при нем 1 изба, 8 жилых изб для жительства мастеровых с надворным строением, 1 флигель о 3-х окнах с сенями и избой, 1 гута о 2-х печах, 1 гранильня с конною машиною при плотине, устроенной для пруда, 1 гончарная на каменном фундаменте, 1 посудный амбар на 20 саженях для складки хрустальной посуды». К заводу были приписаны крестьяне из купленных села Павловское и дер. Горожаново (131 человек мужского пола). Официальная владелица Нечаевского завода, Агафья Степановна Касаткина умерла 22 апреля 1844 г. После ее кончины фабрику унаследовали ее дети: два сына и четыре дочери. Основным наследником владений стал старший сын Константин Егорович Касаткин (1833-10.2.1897). В молодости он, как и отец, служил в гусарах — в Гусарском короля Вюртембергского полку, участвовал в Крымской войне и вышел в отставку поручиком. После того он жил при своем Нечаевском заводе до самой кончины. Он многое сделал для развития предприятия. В 1849 году на Нечаевском заводе числилось 140 рабочих (80 постоянных и 60 временных), которыми вырабатывалось 900600 единиц хрустальной и стеклянной посуды на сумму в 26740 рублей. В их числе были графины, рюмки, стаканы, кружки, аптечные склянки и пузырьки. Помимо местного сырья часть необходимых для работы компонентов завозилось со стороны. Поташ, марганец и селитра покупались на Нижегородской ярмарке, а красители, в том числе сурик и лазурь, — в Московской губернии. Готовые изделия продавалась в Москве и на крупнейших российских ярмарках в Нижнем Новгороде и Ростове – на-Дону.
В 1851 году Нечаевским заводом было выработано хрустальных бокалов, стаканов, рюмок, графинов, кружек и флаконов 913 штук на сумму 35850 рублей. На заводе тогда имелись 3 печи и 22 шлифовальных колеса, приводимых в действие тремя конными приводами.
В 1861 году Нечаевская хрустальная фабрика изготовила 847 тысяч единиц стеклянной и хрустальной посуды различных видов на 33450 рублей. На фабрике появилась паровая машина. По этому поводу он в письме Владимирскому губернатору писал: «В имении моем, Судогодского уезда, в нераздельном владении с братом моим и сестрами, от которых на управление имею я доверенность, существует с давнего времени возведенная с дозволения высшего начальства хрустальная фабрика, под названием Нечаевская, на которой для шлифовки хрусталя предположил я устроить паровую машину». По приглашению на завод прибыл губернский инженер-механик. Он проконтролировал ее установку и проверил ее работу, она была вышиной 22 аршина, установлена расстоянием от гуты 50 сажен. Мощность паровой машины составляла 8 лошадиных сил. Испытание ее проводилось, как тогда полагалось, в присутствии представителя от полиции.
Деньги, заработанные крестьянами-мастеровыми, лишь в малой степени шли на выплату жалованья, закупку сырья и расширение фабрики. Большая часть прибыли уходила на обеспечение роскошной жизни хозяина — отставного гусарского поручика Константина Егоровича Касаткина. Сам он в дела фабрики не входил, полагая, что дворянину и офицеру заниматься столь «низким» предметом негоже. Поэтому Нечаевской хрустальной фабрикой заведовали управляющие Касаткина.
Нечаевское училище, Смолинской волости, при Нечаевском хрустальном заводе г. Косаткина основано г. Косаткиным в 1868 г. Ближайшее училище Смолинское в 3 в. В 1884 году «Помещение г. Косаткина, деревянное, вместе с конторой фабрики; по свету и теплоте очень удобное; квартиры учителям есть; классных комнат одна — длиной 4 с. 1 ф. 2 д., шириной 3 с. 1 ф. 7 д., вышиной 1 с. 1 ф. 9 д. Учебных пособий достаточно — на 154 р. Библиотеки нет, крохе 16 книг. Земли нет. Законоучитель священник Алексей Смоленский студент Владимирской духовной семинарии, преподает с 1875 г.; учитель Алексей Доброхотов, окончивший курс во Владимирской духовной семинарии, преподает с 1883 г.; помощник учителя Дмитрий Бочаров, окончившие курс в Новинской учительской семинарии, преподает с 1883 г. Попечитель дворянин Константин Егорович Косаткин; содержит училище на свой счет. Учащихся к 1-му января 1883 г. 18 м. и 15 д. Выбыло до окончания курса по желанию родителей 3 м. и 6 д. Окончило курс со свидетельствами 5 м. и 1 д. Вновь поступило 10 м. и 5 д. К 1-му января 1884 года состояло 20 м. и 13 д. Учатся все вместе. Возраст: 7 — 8 л. - 3, 8 — 9 л. - 4, 9 — 10 л. - 11, 10 — 11 л. - 10, 11 — 12 лет. - 3, 12 — 13 л. - 2. Из учащихся: 28 с завода, 4 из д. Хмелищ — 1 ½ в. и 1 — сел. Мильнова — 7 вер. Ночлежного приюта и живущих на квартирах нет. Вероисповедания православного. По сословиям: мещ. 10 м. и 8 д., крест. 10 м. и 5 д. Средства: от г. Косаткина 525 р.; платы за учение нет. Расходы: отопление, освещение, прислуга и ремонт 150 р.; жалованье — законоучителю 75 р., учителю 300 руб. Посещали классы неисправно 24 уч.; меры — ставление на колени и оставление без обеда. Прием в сентябре. За теснотой помещения отказа не было. Учебный год с 22-го сентября по 28-е апреля. Пению обучаются простому. Учатся в день 6 ч. и даются уроки на дома. Отделений 3. Уроков в неделю: по Закону Божию - 5, по Русскому и Славянскому языкам - 14, по арифметике - 4, по пению - 1. Получили награды 2. Получившие свидетельства учились 3 — 4 г. Не окончившие курса учились до 3 л. Обозревал училище 2 раза инспектор народных училищ. Обучения ремеслам и рукоделию нет. Воскреснх бесед и чтений нет» (Владимирский Земский сборник 1884. № 12. Декабрь.). «С ходатайством попечителя Нечаевской школы А.П. Львова о принятии за счет земства содержания учительского персонала названной школы. Попечитель Нечаевской школы г. Львов ходатайствует перед очередным земским собранием, чтобы расходы по содержанию учительского персонала Нечаевского начального училища были приняты за счет уездного земства, все же хозяйственные расходы по содержанию школы по прежнему остаются на иждивении его, Львова. Подобное ходатайство было возбуждено Львовым перед прошлым земским собранием, но последним было отклонено.
Докладывая изложенное на благоусмотрение земского собрания, управа, с своей стороны, полагала бы возможным ходатайство Львова удовлетворить временно, пока не будет выстроена ближайшая школа от земства» (Доклады Судогодской Уездной Земской Управы и журналы очередного уездного земского собрания сессии 1910 года).
В 1884 г. объявлена признательность Епархиального Начальства владельцу Нечаевского хрустальной фабрики поручику Константину Егоровичу Косаткину, за пожертвование на вечное поминовение своих родителей в Николо-Галейскую, гор. Владимира, церковь пяти 5% облигаций на 500 руб.
В 80-х годах XIX в. Константин Касаткин часто болел, выезжал на лечение за границу, подолгу находился в Москве и Петербурге. В результате он все более отдалялся от заводских дел. Возрастала роль в руководстве предприятием управляющего, которым был почетный гражданин Василий Андреевич Добровольский. В начале 90-х годов он заключил с Касаткиным договор на принятие Нечаевского хрустального завода в арендное управление. Это означало, что Добровольский становился его полновластным хозяином, выплачивая Касаткину лишь определенную денежную сумму.
«Нечаевский хрустальный завод дворянина Константина Егоровича Косаткина (в аренде у В.А. Добровольского). Паровая машина - 1, 8 сил; паровой котел; конный привод на 1 лошадь. Стеклоплавильн. Печей о 6 горшках…, шлифовальных станков – 36, рисовальный стол – 1. Освещение керосином. Работает днем и ночью. Рабочих: 95 мужчин, 6 женщин, 5 малолетних. Губернская земская оценка 1882 г. – 16600 руб.» (Свирский В.Ф. Фабрики, заводы и прочие промышленные заведения Владимирской губернии. 1890 г.).
Константин Касаткин умер 10 февраля 1897 г. Прах Касаткина был погребен при церкви села Смолина, где его мраморный памятник валяется у разоренного храма и по сей день.
Производственная деятельность завода совершенствовалась, увеличивался выпуск продукции. В 1897 году было выработано 1120 тысяч единиц стеклянных и хрустальных изделий: графинов, стаканов, бокалов, рюмок, лампадных стекол, аптекарской посуды и т.д. Сбывалась эта продукция на рынках Москвы, Петербурга, Одессы, Ростова, на Нижегородской ярмарке и в других городах России. Вместе с развитием завода формировался вокруг него и поселок. В центре его находился старый барский дом. Жилье для мастеровых было представлено четырех и шести квартирными домами – казармами. При заводе имелась маленькая больница, всего на две койки, в которой оказывали медицинскую помощь фельдшер и акушерка.
В семи верстах к северу от Нечаевского предприятия находился появившийся в 1862 году Вознесенский стекольный завод («Красный Октябрь»). После кончины Каняшиных Вознесенский завод купили Добровольские. Но вскоре Василий Андреевич Добровольский решил объединить Нечаевский (Кр. Маяковский) и Вознесенский (Кр. Октябрьский) заводы под своим руководством. В 1895 г. он выкупил принадлежавшие своим родным братьям доли Вознесенского завода. Создается новообразование - Торговый Дом. В начале января 1896 года В.А. Добровольский направил уведомление старшему фабричному инспектору губернии: «С 1 января 1896 года Вознесенский стеклянный завод братьев Добровольских и Нечаевский стеклянный завод Василия Андреевича Добровольского вошли в состав Торгового Дома под фирмою «Василий Андреевич Добровольский с сыновьями». Ведение всего дела Торгового Дома предоставлено мне – Василию Андреевичу Добровольскому».
«О рассрочке на три года платежа недоимки уездного и губернского земских сборов и о сложении со счетов пени с хрустальных заводов Вознесенского и Нечаевского, принадлежащих торговому дому
Добровольских. Управляющий заводами и имением торгового дома В. А. Добровольский с сыновьями Алексей Павлович Львов обратился в уездную управу с ходатайством о сложении пени, начтенной на уездный и губернский земские сборы, а следуемый сбор за Вознесенский и Нечаевский заводы за 1904 год — уездного 871 руб. 92 коп. и губернского 648 руб. 66 коп., а всего 1520 руб. 58 коп. рассрочить платежом на три года, т.е. на конец 1905, 1906 и 1907 гг., мотивируя тем, что в 1904 году владельцы заводов, братья Дмитрий и Николай Васильевичи Добровольские, прапорщиками запаса призваны на Дальний Восток. Имение и заводы остались без хозяев, оборот заводский уменьшился и вообще торговое дело пошатнулось. Прибыли от оборотов нет и едва хватает на удовлетворение рабочих и служащих завода. Другие платежи и сборы не уменьшились, если не увеличились, вследствие этого явилась несовременная уплата земских сборов и то частями, в разное время. Платежеспособность заводчиков ухудшилась настолько, что не только пеню, а и текущие сборы приходится платить с большим трудом…
Уездная управа, имея в виду, что владельцы означенных заводов братья Добровольские действительно призваны на действительную службу на Дальний Восток, а торговые дела по случаю войны и неблагоприятных условий внутри государства на фабриках и заводах сильно пошатнулись, с своей стороны полагала бы недоимку, числящуюся на Нечаевском и Вознесенском заводах, уездного 871 р. 92 к. рассрочить на три года, не начисляя на нее пени, начтенную пеню в количестве 246 руб. 35 коп. со счетов не складывать. Что же касается до рассрочки недоимки губернского сбора 648 руб. 66 коп. и сложения со счетов пени 283 руб. 99 коп., то об этом войти с ходатайством чрез губернскую земскую управу в губернское земское собрание» (Журналы очередного Судогодского уездного Земского Собрания 1905 года.).
«Дворянки Марии Николаевны Чижовой. ПРОШЕНИЕ. Принадлежащий мне в Судогодском уезде при селе Смолине и деревне Хмелищах Нечаевский хрустальный завод состоял до конца 1907 года в аренде у торгового дома «В.А. Добровольский с С-ми» с тем, что все сборы и повинности по тому заводу должны были уплачиваться арендатором, чего последний не только не исполнял, но, по его объяснению, благодаря призыву на военную службу во время войны с Японией самих хозяев торгового дома, накопил мне по сказанной аренде неоплаченных платежей свыше двадцати тысяч рублей и недоимок по повинностям свыше четырех тысяч рублей, и при таких обстоятельствах прекратил аренду завода, отказавшись от нее; причем мне пришлось в платеж сказанных сумм вместо денег принять от торгового дома разного рода долговые его обязательства, остающиеся и по сие время неоплаченными им, и кроме сего я была вынуждена принять на себя обязанность платежа и лежащих на заводе недоимок. Между тем неполучение до сего времени с торгового дома следуемых платежей в связи с бездействием завода до новой его сдачи в аренду, необходимых затрат по нему для сего и наступившего к тому времени и продолжающегося и теперь затишья в лесных делах, которые только и служат источником дохода в моем имении в Судогодском уезде, платеж сказанных недоимок с установленной пеней является для меня тяжелым бременем, так как частичные платежи не достигают понижения недоимок, ибо почти целиком поступают в оплату пени. А потому я имею честь покорнейше просить Судогодское уездное земское собрание сделать постановление о сложении с меня пени по числящимся по моему имению в Судогодском уезде недоимкам в том лишь случае, если эти самые недоимки мною будут уплачены полностью не позднее первого января будущего 1911 года» (Доклады Судогодской Уездной Земской Управы и журналы очередного уездного земского собрания сессии 1910 года).
6 декабря 1913 г. в 2 часа дня на Нечаевском хрустальном заводе, Судогодского уезда, совершено освящение молитвенного дома, устроенного на средства арендатора завода Судогодского купца А.П. Львова. Дом этот построен с разрешения Его Высокопреосвященства в память 100-летия годовщины 1812 года по плану г. епархиального архитектора. Деревянное здание, красивой архитектуры с колокольней, благодаря старанию А.П. Львова, потратившего на него около 3500 рублей, производит очень приятное впечатление. Событие освящения, нечасто в наше время, привлекло очень много молящихся из окрестных селений. Накануне священник с. Смолина А. Лебедев с местным причтом, при пении заводского хора певчих, совершил освящение икон молитвенного дома и отслужил всенощное бдение Святителю Николая. Отрадно было видеть, с каким удовольствием рабочие отдыхали от трудового дня: старый и малый, забыв усталость, спешили под сень молитвенного дома и благоговейно несли свои молитвы Небесному Кормчему среди бурь житейского моря Св. Николаю. 6 числа в 2 ч. дня на Нечаевский завод, для соучастия в освящении молитвенного дома, прибыли свящ. с. Иванова о. Н. Полисадов и с. Милинова о. В. Виноградов. Перед служением молебствия Святителю Алексию, которому посвящен молитвенный дом, священник с. Смолина приветствовал словом радости рабочих завода, имеющих возможность чаще входить в молитвенное общение под сень дома Божия свои житейские невзгоды, и строителя А.П. Львова, доведшего до благополучного окончания святое дело и построением молитвенного здания показавшего, что духовная жизнь рабочего должна так же быть предметом забот предпринимателя, как и его тело со здоровыми мускулами. Тем же словом благодарности приветствовали А.П. Львова администрация завода и рабочие. Чинно совершалось молебствие Святителю, горяча была молитва тружеников завода, несших свою посильную, трудовую лепту на дом Божии. После освящения воды и окропления дома молитвы совершен был крестный ход кругом здания с пением тропаря Святителю Алексию и окроплением стен св. водой. Слезы радости и благодарной молитвы за строителя лилась из многих глаз молящихся, а уста их несли сердечное пожелание доброго здоровья всему его семейству. Торжество закончилось произнесением многолетий и целованием Св. Креста. Дай Бог, чтобы Святая Русь не оскудевала благотворителями святых домов Божиих. С. А. Л. («Владимирские Епархиальные Ведомости» Отдел неофициальный № 6, 8 февраля).
«Автор этих строк Иван Иванович Крылов (1889-1986) проработал всю жизнь на Нечаевском стеклозаводе (ныне «Красный Маяк»). Написанные в конце долгой жизни, его воспоминания дают редкую возможность взглянуть на жизнь простого рабочего конца XIX — начала XX веков без идеологической ретуши. Наш поселок расположен в живописной местности. Кругом лес разных пород. Всюду ягоды и грибы. Рядом речка Горка, которая во время весеннего половодья разливалась в поселковый пруд, а из пруда вода проникала в поселок. В это время рабочие переправлялись на работу на плотах, отталкиваясь шестами. А из квартир выбирались в окна. Коров и других животных на это время отправляли на незатопляемую часть поселка. Молоком и молочными продуктами, яйцами, маслом, овощами и картофелем, грибами и ягодами большинство населения поселка обеспечивало себя само. В поселковых лавках рабочие покупали в кредит мануфактуру, обувь, муку, крупы, сахар, чай, кондитерские изделия, галантерею, соль. В селе Смолино находилась казенная винная лавка. В поселке и в деревнях водкой не торговали. Домашним убранством тогда не увлекались. Вся обстановка была простая и долговечная. Одежду и обувь меняли очень редко, к ним относились бережно и без зависти. В двунадесятые праздники и воскресные дни не работали. Случалось и так: работу заканчивали в четверг на Страстной неделе, а начинали работать только через 11 дней. Печь гасили, ворота в цех забивали досками. 11 дней длилось всенародное пасхальное гулянье. Со второго дня Пасхи и летом на площади водили хоровод. Занимались разными играми, особенно любили перетягивать канат и тянуться на палке. Пили водку, но сравнительно немного. Молодые люди стеснялись показываться даже немного выпивши. Взаимное приветствие было всеобщее и обязательное. Вечеринки устраивались в квартирах. Тесно было, но порядок соблюдался. Летом танцевали на площади, на мосту и в лесу на полянках. В 1882 г. в поселке открылась церковно-приходская школа. Учитель был строгий. За шалости и неподготовленные дома уроки ставил в угол и на колени. Оставлял на 2-3 часа после занятий. Наказанный ученик учил уроки, а оставленный за шалости просто скучал. Отпускали лишь после ответа, а баловника — после раскаяния и обещания впредь не шалить. Дома таким ученикам устраивалась родителями ременная баня. У отца было 7 братьев-рабочих. Интересно было смотреть на них и слушать их разговоры, когда они бывали у нас. Говорили тихо и улыбались о делах и о жизни. Все они были довольны своим положением. Выпивали из стаканчиков, закусывали поджаренным картофелем со свининой. Капуста, огурцы и грибы тоже стояли на столе. Все свое. Перед каждым стаканчиком крестились. К чаю подавали изделия из муки. Нашу маму называли «сестрица». Друг к другу обращались «брат Иван», «брат Николай». Тянулись на палке, боролись. А жены вздыхали. Никто из них не курил. Пели песни. Жители нашего поселка, за исключением солдат, никогда не ездили по железной дороге, да и надобности в этом не было. Жили оседло. Правда, тесно было, но как-то свыклись с теснотой и не замечали ее. Дружно жили! Честность, сердечность, взаимная поддержка встречались повсеместно. Имелась возможность трудолюбивому рабочему жить в достатке и при желании добиться грамотности. Непоколебимы были стыд и совесть. Конечно, встречались сквернословы и любители водки, но значительно меньше, чем теперь. И жили они хуже трезвых рабочих. Для борьбы с ними существовали добровольные общества трезвости. Просто было тогда перебраться с одного завода на другой. Расчет производился быстро, без обходных листов и волокиты. После расчета рабочий нанимал извозчика и уезжал с имуществом и коровой, привязанной к телеге или саням. Осенью в поселке объявляли: «По первому снегу можно возить дрова». По распоряжению владельца завода дрова заготавливали длиной в один аршин и укладывали в поленницы около поселка. Дрова заготавливали зимой, а летом они сохли. Мы завозили на санках во двор своей квартиры полную годовую потребность дров бесплатно. Владелец завода имел сенокосные угодья. Стоимость угодий на одну корову составляла 5 рублей. Во время сенокоса работали в производстве с частыми перерывами. Рабочие, как только заметят тучи, кончали работать и уходили убирать сено, сохнувшее около квартир. Никакого преследования со стороны администрации не было. Условия труда на заводе были весьма тяжелые. Цех, где находилась печь с горячей стекломассой в глиняных горшках, представлял собой деревянное здание — гуту. Летом было жарко, рабочие каждые 30 минут ходили купаться в пруд недалеко от цеха. Причем, купались в белье. А зимой бывало и жарко, и холодно. Для дождя, ветра и снега преград почти не имелось, а температура в печи со стекломассой доходила до 1000 градусов. К труду детей приучали рано. Я начал трудиться на заводе с 6-ти лет. Стекломасса варилась в печи в горшках из глины. Старые горшки выносили на носилках, обшитых жестью, и складывали около цеха. Мы, мальчишки, деревянными молоточками отбивали стекло от стенок разбитого горшка и складывали его в отдельные кучки. Приказчик смены принимал стекло и выписывал записку, в которой обозначал заработок. Записки я передавал маме, а она один раз в месяц получала в конторе заработанные мною 1-2 рубля. 8-ми лет я пошел учиться в школу. Зимой учился, а летом работал в качестве подмастерья (тогда называли - хлопец). В мои обязанности входили подготовка инструмента, подача мастеру стекломассы, доставка готовой посуды в закальную печь. Иногда приходилось двигаться даже бегом. За 4-часовую смену так устанешь, что прибежишь домой, упадешь, где попало, и уснешь. Часто и не поешь. Зимой от сырости и холода руки трескались до крови. Кроме работы на заводе я помогал по дому, носил дрова, возил воду в кадках из колодца. Но как бы не был тяжек труд, он оставался свободным. Подмастерьем я получал 4 рубля в месяц. На эти деньги можно было купить 64 кг пшеничной муки высокого качества — приличный вклад в бюджет нашей семьи в 8-летнем возрасте. В 1900 г. я окончил 3-классную школу с похвальным листом. 11-ти лет я стал постоянным подмастерьем, а с 14-ти лет мастером по выработке посуды из стекла и хрусталя: стаканов, блюдец, рюмок, графинов, ваз и фужеров. За хорошую работу я получая полностью все положенное мне жалованье, тогда как молодые мастера обычно получали лишь 50% своей зарплаты — до тех пор, пока не научатся хорошо делать столовую посуду. Вскоре мне стали задавать особые сорта посуды. Я встал в один ряд с лучшими мастерами».
После Октябрьской революции завод переживает тяжелые времена в связи с разрухой и гражданской войной. В довершение всех бед в 1920 году на заводе случился пожар, уничтоживший оборудование. Наступила мертвая пора в жизни поселка.
«Судогодским Уэкосо коллективу рабочих Нечаевского завода сдан в аренду на 5 лет Нечаевский стекольный завод. Коллектив обязуется выплачивать за аренду в Уэкосо 2% с вырабатываемой продукция, по истечении же 5 лет завод должен быть передан рабочими обратно в Уэкосо вполне оборудованным и на ходу» («Призыв», 23 мая 1922).
После Октябрьской революции Д.Ф. Розенталь упорно продолжает трудиться на советских заводах. Рабочие выбирают Розенталя председателем заводоуправления и техноруком (на Нечаевском стеклозаводе). Здесь он строит несколько печей,- благодаря чему Нечаевский завод работает полным ходом. Главстекло переводит Розенталь последовательно на ряд заводов, которым угрожал останов. И всегда эти заводы Розенталь восстанавливал.
«Вместе с грязью и икону вон. Близ ст. Эсино есть контора Нечаевского коллектива, стеклянного, кирпичного и лесопильного заводов. Грязь там такая, что, видно, ее никогда не выскребали. А самое главное, в углу красуется икона,— видно служащие для себя ее держат. Надо икону вместе с грязью из конторы вон вынести» («Призыв», 18 ноября 1923). «Долой эксплуататоров! Нечаевский завод работает на коллективных началах: все рабочие являются хозяевами. Однако, на деле не так. При организации коллектива прочитали устав, да с той поры о нем ничего и не слышно, тогда как он должен быть на руках у каждого члена. В члены коллектива по уставу полагается принимать только с согласия общего собрания и только лиц, принимающих трудовое участие в предприятии. Но у нас делается наоборот. Вершителем всех дел является директор Львов. Помимо общего собрания, он принимает, кого ему вздумается. Таким порядком он принял в коллектив свою кухарку и выдал ей книжку, как члену. Надо отделу труда привлечь этого эксплуататора к ответу» («Призыв», 17 февраля 1924).
Завод «Красный маяк»
11 октября 1925 г. пущен долго бездействовавший Нечаевский стекольный завод. На собрании в день открытия решено заводу дать название «Красный Маяк». При обсуждении вопроса о расширении школы при заводе, подавляющим числом голосов рабочие решили передать под школу часовню. В 1925 году на стеклозаводе «Красный маяк» горшковые печи уступили место ванной печи. Завод уже выпускал не хрусталь, а хозяйственную стеклянную посуду: бутыли, банки и т.п. «На Нечаевском стеклозаводе, в Судогодском уезде, требуется много соломы для упаковки посуды. До 1500 пудов соломы валяется под открытым небом. Осенью она мокла, а теперь замерзла. Mерзлая солома затрудняет pаботу по упаковке, ломается. Упаковка получается плохая - посуда в пути бьется. Кроме того, мокрая солома увеличивает вес товара и расход по пеpевoзке. Рабочие говорили, что по-хорошему, по-хозяйски, солому следовало-бы убрать в сарай, построенный специально для этой цели. Но администрация не всякий голос слушает» («Призыв», 10 дек. 1925 г.). «Нечаевский стеклозавод, Судогодского уезда, раньше вырабатывал сортовую посуду. В октябре начали работать бутылку. Рабочие в два месяца вполне научились делать бутылку, по качеству ничуть не уступающую продукции других бутылочных заводов» («Призыв», 24 дек. 1925).
«На стеклозаводе «Красный Маяк», Ковровского уезда, очень плохо поставлена охрана труда. По всем цехам производства нет отварной воды. Комиссия охраны труда предлагала заводоуправлению снабжать рабочих кипяченой водой, но администрация отказывается, говоря что рабочие не привыкли пить отварную воду. Завтракают рабочие зимой и летом во дворе завода. Об умывальниках в цехах — нет и помину. Если пойдешь в баню,— тебя заставят сначала натаскать воды. В бане пол скользкий, неровный,— того и гляди убьешься» («Призыв», 13 июля 1928).
«Ha стеклозаводе «Красный Маяк», Ковровского уезда, вырабатывается монопольная посуда литрового размера. Завод сейчас вырабатывает в сутки 23 тысячи штук бутылок. Порядок прохождения посуды такой: из производства она поступает на склад готовых изделий и здесь складывается в ярусы. Некоторое время посуда лежит непринятой Центроспиртом, а потом ее приемщик начинает принимать. Приемщик берет посуду из яруса для испытания и определения процента боя и брака. Потом посуда снова укладывается обратно в ярусы. Такой порядок приемки влечет за собой двойной бой. Тем, что берут бутылки из ярусов, а затем снова их укладывают, только увеличивают количество боя. Не все ли равно Центроспирту принимать посуду тогда, когда она поступает прямо из цехов? Не все ли равно, если она тут же будет прикреплена к известному ярусу? По нашему — это все равно. Вся разница заключается только в том, что будет ниже процент боя. Но даже выработанная и уже принятая Центроспиртом посуда отправляется с завода неаккуратно. Сейчас накопилось больше пяти миллионов штук бутылок. На заводе уже нет места, куда-бы можно было складывать вновь поступающие из цехов бутылки и они, поэтому, складываются под открытым небом. Осенью и зимой посуда будет смерзаться, вследствие чего ее трудно будет брать для упаковки в кули. При этом неизбежно увеличится процент боя, примерно на 65 процентов сверх установленной нормы, что и было прошлой зимой. Охрана выработанной посуды поставлена из рук вон плохо. Рядом со складами бегают ребятишки, которые кидают камнями в ярусы и бьют бутылки. Задерживается отправка посуды и на станции железной дороги. Дирекции завода и Цегостресту нужно принять срочные меры по урегулированию приемки и отправки посуды, иначе завод терпит и будет терпеть не одну тысячу рублей убытка» («Призыв», 15 сентября 1928).
«На одном только заводе «Красный Маяк» (ст. Эсино) на 1 сентября имеется не отгруженных по нарядам 1905000 штук бутылок. Кроме того, имеется готовой посуды 3818000 шт. А сколько всего посуды по заводам? Растут «стекольные баррикады». Ими окружены посудные склады, а теперь заваливаются гуты. С октября прошлого года до июня Центроспирт предоставил заводу «Красный Маяк» нарядов на отгрузку 88 вагонов бутылок. С июня по октябрь завод получил наряды на отгрузку 196 вагонов. Если завод легко справится с отгрузкой 88 вагонов посуды в 8 месяцев, то ему невозможно перевезти с завода на станцию и отгрузить 196 вагонов в 4 месяца. В первом случае отправка падает на свободное для крестьян время и на хороший путь, а во втором — на «страдную деревенскую пору» ин плохие осенние пути; нужно иметь ввиду еще и рыночные затруднения с фуражом. При регулярной отправке посуды завод платил за провоз 14 копеек за 10 килограмм груза. Центроспирт закидал завод нарядами. В летнее время завод вынужден был платить вместо 14 к. — 18. В итоге получается порядочная сумма, которая удорожает себестоимость продукции» («Призыв», 21 октября 1928).
«При стеклозаводе «Красный Маяк», Ковровского уезда, имеется распиловочный завод, который сейчас не работает. Там стоит паровой котел, распиловочная машина и валяется много чугунных вещей. До останова завод был оборудован хорошо, а теперь от недоглядок администрации пришел в полный упадок. Крыша проваливается, стены падают, распиловочная машина наполовину залита водой» («Призыв», 15 декабря 1928).
К 30-м годам постройки завода обветшали, а часть оборудования устарела. В 1937-1939 гг. на стеклозаводе «Красный маяк» производился большой капитальный ремонт, а практически новое строительство. Вместо старого, грязного, низкого, обветшалого ванного цеха был построен тоже деревянный, но более светлый, на высоких деревянных опорах, новый ванный цех с вытяжными фонарями. В нем сложили и новую более объемную печь. Построили новые составной и гончарный цех. Появился посудный цех, к которому проложили узкоколейную дорогу для перевозки готовой продукции. Произошли изменения и в самом производстве. На заводе установили высасывающе-выдувные машины системы «Шиллер». Это в принципе новая газогенераторная станция и два новых сортировочных цеха.
В 1937 году в поселке построена первая хлебопекарня, здания почты и сельского Совета, оборудовано футбольное поле. Футбольная команда поселка считалась одной из лучших в округе. В 1936 году был создан струнный оркестр, была хорошо налажена художественная самодеятельность, начали показывать кино. Он стал более развитым как поселение. В нем сложились новые улицы, застроенные в основном добротными индивидуальными жилыми домами. В повседневный быт его жителей вошли электросвет и радио. Построены были баня, семилетняя школа, организовано медицинское обслуживание.
С 1945 по 2005 год — посёлок городского типа.
1948 год стал для поселка самым черным. 28 августа в 12 часов 30 минут неожиданно загорелся дом на центральной улице. Поднялся ураганный ветер, и огонь быстро перекинулся на соседние здания. В результате огонь уничтожил около 100 строений, в том числе клуб, магазины, амбулаторию, пекарню. Перед руководством завода стояли очень трудные задачи по строительству жилья для рабочих. Владимирский облисполком 16 сентября 1948 года принял решение «О восстановлении рабочего поселка и завода «Красный Маяк» после пожара».
В 1950 году в поселке построили хлебопекарню и хлебный магазин, в 1952 году началось строительство нового клуба, вскоре его пришлось заморозить. Новый клуб открылся только в 1966 году. В 1957 году была построена новая школа.
Библиотека в поселке Красный Маяк открылась в 50-х годах, как профсоюзная при стеклозаводе «Красный Маяк». Сейчас Красномаяковская библиотека является филиалом МБУК «Ковровская центральная районная библиотека».
В 1962-63 гг. интенсивно велось строительство жилого фонда, как частного, так и заводского. Появились новые улицы: Дегтярева, Чапаева, Горького, Лесная, Гагарина. К концу 60-х г.г. поселок Красный Маяк стал одним из самых значительных населенных пунктов Ковровского района, его население было более 1тыс. человек.
Анатолий Ефимович Голубев — Почетный гражданин Ковровского района, директор «Красного Маяка» в течение двух десятков лет, при котором предприятие процветало. После его ухода завод встал.
В 1993 году завод был акционирован и выкуплен у государства коллективом за 25 млн. рублей на открытом коммерческом конкурсе.
В 1990-е годы стеклозавод «Красный Маяк», специализировавшийся на выпуске винной бутылки, был островком стабильности во всем Ковровском районе. Поселок не был газифицирован и предприятию приходилось работать на все более дорожающем мазуте.
ЗАО Стекольный Завод "Красный Маяк" действует с 20 июня 1996 г. (поселок Красный Маяк, Советская улица, 1).
ООО "ЗС "КМ" зарегистрирована 14 мая 2004 г. Директор - Крушев Андрей Рудольфович. Советская улица, д. 1. Основным видом деятельности является «Производство полых стеклянных изделий». Организация ликвидирована 14 июля 2006 г.
Газ в поселок так и не провели, и после очередного скачка цен на мазут, на котором работали стеклоплавильные печи, предприятие в 2007 году встало и фактически прекратило свое существование.
Организация ЗАКРЫТОЕ АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО СТЕКОЛЬНЫЙ ЗАВОД"КРАСНЫЙ МАЯК" ликвидирована 29 ноября 2007 г.
Оборудование стеклозавода полностью распродано. Сейчас от прежних цехов остались лишь руины.
ООО "Транспортная Компания Маяк" зарегистрирована 7 июля 2004 г. Директор - Чернецкий Валерий Сергеевич. Советская улица, д. 1. Основным видом деятельности является «Производство полых стеклянных изделий».
ООО "Маяк" зарегистрирована 21 октября 2004 г. Директор - Шпагин Александр Николаевич. Стахановская улица, 23. Основным видом деятельности является «Распиловка и строгание древесины; пропитка древесины». Организация ликвидирована 3 июня 2011 г.
ООО "Русская Развивающая Игрушка" зарегистрирована 17 февраля 2015 г. Генеральный директор - Фокин Юрий Михайлович. Улица Чапаева, д. 3а. Основным видом деятельности является «Обработка вторичного неметаллического сырья».
Администрация Красномаяковского Сельского округа действует с 1 августа 2001 г., Глава администрации красномаяковского сельского округа - Шагаева Татьяна Михайловна. Юридический адрес: поселок Красный Маяк, улица Маяковского, 7. Организация ликвидирована 19 января 2006 г.
Численность населения: в 2002 г. – 876 чел., в 2010 году - 271 муж. и 352 жен., всего 623 чел.
МБОУ "Красномаяковская ООШ" действует с 31 марта 2000 г. Директор - Зеленова Елена Владимировна. Улица Чапаева, д. 1.
МДОУ "Детский Сад № 10" Ковровского района действует с 31 марта 2000 г. Заведующая - Бухтиярова Марина Александровна. Улица Чапаева, д. 1. Организация реорганизована 29 сентября 2009 г.
МБДОУ Детский Сад № 12 "Сказка" зарегистрирована 1 июля 2010 г. Заведующий - Бухтиярова Марина Александровна. Улица Чапаева, д. 1. Организация реорганизована 19 января 2017 г. Правопреемник - МБДОУ Детский Сад № 10 "Радуга".
МУК "Красномаяковский ДК" Ковровского района действует с 25 июля 1997 г. Директор - Малахова Елена Владимировна. Улица Маяковского, д. 2. Организация реорганизована 30 декабря 2004 г. Правопреемник - МБУК "РДК".
МУЗ "Красномаяковская Амбулатория" действует с 12 января 1993 г. Главный врач - Тарасова Ирина Анатольевна. Советская улица, 2. Организация реорганизована 24 июня 2011 г. Правопреемник - ГБУЗ ВО "Иваново-Эсинская Участковая Больница".
Проникновение стеклоделия на Владимирскую землю Стеклоделие во Владимирской губернии в XIX веке Стеклоделие во Владимирской губернии в нач. ХХ века. Анопинский стекольный завод Дубасовский стекольный завод Вознесенский хрустальный завод (Ковровский стеклозавод «Красный Октябрь»)
