Владимирская городская дума и жизнь владимирцев. Конец XIX – начало ХХ века
В.И. Титова «Владимирская городская дума и жизнь владимирцев. Конец XIX – начало ХХ века»
Городская дума - орган местного самоуправления в дореволюционной России, «хозяйка города», как ее называли. Права и обязанности думы в конце XIX - начале XX вв. определялись двумя основными положениями: городовым положением от 12 июня 1870 г. и положением 1892 г., которое часто называют контрреформой, потому что это положение несколько ограничило самостоятельность думы и права горожан при ее избрании. По положению 1870 г. выборы в думу проводились на трех избирательных съездах: крупных, средних и мелких налогоплательщиков, которые избирали по равному количеству гласных думы. Таким образом, большое количество мелких налогоплательщиков имело столько же представителей в думе, сколько и крупные налогоплательщики, которых было значительно меньше. По положению 1892 г. до выборов допускались уже только те жители города, которые имели недвижимость, оцениваемую особой оценочной комиссией (в губернских городах этот ценз составлял от 1000 до 1500 рублей, в зависимости от размера города). В число избирателей включались и владельцы торгово-промышленных заведений, имеющие гильдейские свидетельства. Мелкие и средние налогоплательщики лишились избирательных прав.
Городская дума выбиралась на четыре года. Она была распорядительным органом, а из своего состава выбирала исполнительный орган - городскую управу в составе городского головы и членов управы в количестве трех человек. И думу, и управу возглавлял городской голова, который координировал работу этих учреждений. Управа имела свою канцелярию, разделявшуюся на ряд отделов, соответствующих функциям самоуправления. Здесь же создавались постоянные и временные комиссии.
На думу и управу возлагались все административно- хозяйственные функции управления городом. Это были вопросы благоустройства, т.е. транспорт, освещение, отопление, водопровод, устройство мостовых, тротуаров, мостов, а также вопросы школьного образования, медицинского обслуживания, благотворительности, торговли, городского кредита и т.д. Но большой самостоятельностью дума не обладала.
Владимирское губернское по земским и городским делам присутствие было учреждено Положением о губернских и уездных земских учреждениях 12 июня 1890 г. Городское самоуправление, его хозяйственная и административная деятельность находились под надзором и опекой и присутствия, и губернатора, и даже Министерства внутренних дел. Из 28 функций городской думы 17 подлежали утверждению Министерством внутренних дел, губернатором и по городским делам присутствием.
Тем не менее, дума и управа активно влияли на городскую жизнь, пытались упорядочивать многие ее стороны. Дума принимала обязательные постановления, которыми регламентировалась текущая городская жизнь. Они регулярно печатались в газете «Владимирские губернские ведомости», своды этих документов выходили отдельными изданиями. Знакомство с ними позволяет заглянуть в повседневную жизнь нашего города конца XIX - начала XX вв. - с точки зрения официальных документов, сравнивая их с другими источниками, в частности, с описанием города последней трети XIX в., которое содержится в книге известного в свое время экономиста А.П. Субботина.
Но прежде обратимся к одному довольно скучному документу: смете расходов и доходов думы. Для примера возьмем всего один год - 1894-й. В доходной части городского бюджета значительную статью составляла сдача в аренду принадлежавших городу угодий. Так, за Юрьевской заставой 32 десятины земли сдавалось купцам Бабушкину, Мошатину, Петровскому, Ананьину, Муравкину - под кирпичные заводы. Кроме оброчной суммы город получал по 25 копеек с каждой тысячи выработанных кирпичей. Город сдавал сенокосные угодья, земли под сады и огороды в 26 местах. Больше всего земли арендовали Муравкины под огороды: в пожне Спиртовка, в устье Рпени, в урочище Прорва. Они же брали в аренду сбор навоза с городских площадей.
Проблема уборки навоза, как ни покажется это странным современному горожанину, в те годы была актуальной. Горожане держали скотину, и в городе было три стада. Каждая часть города имела свои выпасы. Город имел даже определенный доход, сдавая в аренду уборку навоза с площадей.
Аренду платили торговцы в лавочках на базаре, бралась плата за хранение товаров в специально отводимых местах. Доход городу давали бани, расклейщики афиш, платье-моечные плоты на берегу Клязьмы, купальни. Сдавалось в аренду право охоты в принадлежавших городу лесах. Но, естественно, основную часть доходов город получал с недвижимости. Владельцы недвижимости платили по 7.5 % с каждого доходного рубля, что давало городской казне 22 335 рублей 38 копеек в год. Купцы 1-й и 2-й гильдий отдавали городу по 15% от казенной пошлины, а мелочные торговцы - по 10% от суммы казенной пошлины. Владельцы патентов на винную торговлю отдавали 25% от суммы казенной пошлины. Право содержания трактиров стоило владельцу приблизительно 275 рублей, а город имел от этого 10450 рублей. Сборами были обложены буфеты при дворянском и городском клубах, лавочки «без питий», буфеты при театре и в саду велосипедистов, 29 постоялых дворов, извозчики. Доход приносили заключаемые контракты, договора, закладные и т.д., а также телефонная сеть (хотя в городе в 1894 году было всего 38 абонентов, плативших по 12 рублей в год). 7366 рублей приносила плата за воду (Владимирский водопровод). Если сначала можно было бесплатно набирать воду в мелкую посуду, то в 1881 году дума отменила что положение. Одно ведро воды, набираемое из колонки, стоило 1/8 копейки. Тем же, кому вода была проведена в дом, надбавка составляла 20%. Разбор воды в ведра и бочки у колонок производился по маркам, которые продавались в управе. Кроме этих основных доходных статей город имел некоторые случайные поступления: от отвода земли для разных балаганов, штрафы за бродячий скот, за несвоевременную уплату аренды, плату за обучение в приходских училищах и т.д. Значительный доход город имел за отвод земли для расквартирования войск и помещений для них (только за помещения военные платили 21015 рублей).
Расходная часть городского бюджета выглядела так: оклад городского головы составлял 1200 руб. в год, каждого из 3-х членов управы – по 500 руб., а содержание всей управы – 4464 руб. сюда входили расходы на рассыльных, отопление, освещение, канцелярские принадлежности, на выписку газет, на содержание городового техника, городского секретаря и прочее. На думе лежала обязанность следить за исправностью зданий (казарм, театра, богадельни, лавочек, столовой при манеже), а также – Золотых ворот, на ремонт которых в 1893 г. отпускались средства из городского бюджета. Все эти здания дума страховала. На средства города дума содержала полицию, пожарную часть, тюрьму, оплачивала издержки воинских постоев. 2196 руб. потребовало в 1893 г. освещение города, которое осуществлялось 342-мя десятилинейными фонарями. Понадобилось до 1000 пудов керосина (по цене 1 руб. за пуд), наем десятника, двух рабочих, слесаря, стекольщика. Кроме того, потребовалось 300 руб. на ремонт столбов, на фитили, спички, ламповые стекла, тряпки. 1100 руб. в год тратилось на содержание полицейского управления и 7004 руб. – на содержание полицейских городовых (7 городовых получали по 180 рублей и 20 младших городовых - по 150 рублей). Предусматривалась выплата за выслугу, на обмундирование, вооружение, выплата пенсий вдовам погибших пожарников, чиновников. Предусматривались расходы на оплату отопления и освещения квартир городовых, квартирное довольствие, если они не жили в собственных домах. 10 200 рублей город тратил на содержание пожарной части. Ежегодно некоторые, не очень значительные суммы тратились на мощение отдельных улиц, на содержание в порядке бульваров, ремонт скамеек, посадку деревьев, содержание садовника и т.д. На содержании города был врач, акушерки, ветврач, приемный покой. Им оплачивалось помещение, отопление, освещение, содержание обслуги. Город содержал несколько учебных заведений: городское женское училище, 3 мужских, трехклассное училище, а также городскую богадельню, ночлежный приют. Благотворительному обществу отпускались деньги на содержание ремесленно-грамотной школы, на содержание амбулатории при Красном Кресте. Расходная часть бюджета составила 108 511 рублей.
Среди непредвиденных расходов этого года оказалась выплата 3396 рублей по решению суда пострадавшему крестьянину, на которого упал карниз бывшей городской думы.
Одной из важных забот городских властей, нашедших отражение в постановлениях думы, являлась борьба за предотвращение пожаров в городе, нередких в то время. Раздел «По части пожарной» стоит на первом месте в обязательных постановлениях думы. В постановлении от 13 марта 1873 г, например, говорилось, что каждый домохозяин обязан «иметь летом чан с водою, мочальные швабры и лестницу», а колодцы, где они имеются, «должны быть во всякое время исправны». Большое внимание уделялось соблюдению пожарной безопасности в домах: «Каждый домовладелец обязан озаботиться, чтобы дымовые трубы были очищаемы не менее одного раза в месяц, а в тех домах, где помешаются трактиры, харчевни, булочные, хлебные и т.п. заведения, не менее одного раза в неделю». Оговаривалось даже то, где ставить самовары: «Воспрещается ставить самовары в сенях или близ строений на открытом воздухе». «Курение табаку» запрещалось не только «в конюшнях, сеновалах и чердаках, но и на гостином дворе и в гостином ряду». Запрещалась торговля после 10 часов вечера «при огне». С 15 мая по 15 сентября в городе запрещалось топить деревянные бани. Строительство таких бань тоже регламентировалось и разрешалось строить их только в строго отведенных местах. С той же целью в городе не разрешалось строительство без каменных сводов кузниц и других заведений, где используется открытый огонь. Городская управа разделила город на участки, для каждого из них домовладельцы должны были нанимать сторожа. Дума содержала на свои средства пожарную часть; в городском бюджете были предусмотрены даже пенсии вдовам пожарных. Все эти меры приносили свои плоды. Современники отмечали, что по сравнению с предыдущими десятилетиями, в 1870-е годы пожары в городе были не столь часты, а пожарная команда Владимира стала одной из лучших среди таких команд в других губернских городах. Возгорания происходили от плохого содержания дымоходов, от самоваров, которые, пренебрегая правилами, ставили иногда в сенях или вблизи строении на открытом воздухе. Чаще всего эти пожары тушились своими силами.
Строгими правилами регламентировался порядок торговли. В том же обязательном постановлении говорится о торговле на рынке следующее: «Приезжающие на торг продавцы съестных припасов должны устанавливаться рядами, чтобы был свободный проход и проезд между ними ... Запрещается занимать места опрокинутыми телегами и санями заблаговременно ... Мясники должны наблюдать, чтобы полки и другие принадлежности содержались в чистоте и притом покрывать холщовыми чистыми покрывалами ... Строго воспрещается торговцам продавать припасы, как то: хлеб, булки и мясо выше установленной таксы и менее установленного веса». Как следует из постановления, принятого 11 декабря 1884 года, городская дума предпринимав шаги по защите горожан от перекупщиков: «В видах представления возможности каждому обывателю города Владимира приобретать необходимые жизненные припасы из первых рук, воспрещается покупка и перекупка таковых во время базаров до 10 часов утра на пространстве всего ведомства городского общественного управления. Время свободного торга обозначается поднятием флага». Основная торговля в городе происходила в гостином дворе и вблизи него, где находилось несколько десятков лавок и лавочек, торгующих продуктами питания, галантереей, тканями, мехами, посудой, обувью и пр. В базарные дни (зимой по санному пути по пятницам, в остальное время по воскресеньям) на торговую площадь съезжалось до 1000 и более возов с продуктами из уездов. Крестьяне привозили хлеб, овощи, мясо, рыбу. Здесь же можно было купить у них коров, лошадей, дрова, телеги, посуду и т.д. По городу мелочные торговцы развозили и разносили овощи, угли, селедку, моченую грушу, яблоки и пр.
За соблюдением принятых постановлений наблюдала полиция, которой предоставлялось право взыскивать с виновных установленные штрафы; они шли на пополнение городской казны.
В части заботы о «народном здравии» принимались постановления, в которых была забота о чистоте в городе, в местах общественного питания. На домовладельцев возлагалась обязанность «содержать в чистоте улицы и дворы, для чего мести их чаще, а навоз убирать в определенное место». В зимнее время домовладельцев обязывали очищать как тротуары, так и прилегающие к ним канавки от снега, посыпать тротуары слоем песка или завы. «Для выливания помой иметь в каждом доме особую помойную яму с крышкой». Однако озабоченность городской власти в данном случае наталкивалась на вековые традиции отношения обывателей к соблюдению гигиены в своих жилищах и вокруг них, как «к тарабарской грамоте». Жилища даже состоятельных людей «редко проветриваются, отопление не удовлетворительно; вентиляция чаще в виде жестяных трубок, иногда форточек, а иногда и вовсе отсутствует, расположение комнат можно бы назвать смешным, если бы не было так печально; самые светлые и большие комнаты отводятся под декорации, для гостей, семейство же теснится в темных задних комнатах, загроможденных разною утварью и рухлядью, зачастую пыльных и грязных ... Вокруг домов и на дворе также не соблюдается надлежащей чистоты; навозные ямы под боком, на дворе лужи, почва всасывает миазмы и нечистоты, запах из отхожих мест и т.п.». Внимательный наблюдатель отмечал, что «городское управление заботится только об устранении явного безобразия. ... Ассенизация еще в первобытном состоянии; содержимое отхожих мест сваливается близко от города, ямы иногда не закрываются, а на окраинах города отхожие места блистают своим отсутствием; не будь садов и оврагов, город не избегнул бы заразы. Спасибо еще ветру, разносящему миазмы! Очищать с улицы грязь, поливать и выметать улицы - представляется здесь странным, ненужной роскошью. В оврагах гниют кучи мусора и трупы животных; на дворах и на задах, за неимением помойных ям, льются помои, на окраинах помои выливаются прямо на улицу ... Лед весною не скалывается, а спокойно тает и скатывается в речные долины; но с другой стороны песчаная почва всасывает в себя различные неудобные жидкости». В расходной части бюджета городской думы значились как обязательные расходы на очистку от мусора, грязи, льда, а также помойных ям только во дворах общественных зданий. Забота о чистоте на улицах и площадях города полностью возлагалась на жителей. Отдельными статьями расходов было содержание бульваров, тротуаров, ремонт скамеек, содержание садовников для городских бульваров и Вокзальной рощи.
22 февраля 1879 г. было принято постановление городской думы «О мерах к предупреждению болезней». В нем обращалось внимание на постоялые дворы, ночлежки, где скопление людей могло привести к распространению болезней: «Содержателям фабричных и ремесленных заведений, а равно ночлежных и постоялых дворов, воспрещается допускать ночевать в одной комнате более людей, чем в ней содержится кубических сажен воздуха. ... Содержателям трактирных заведений, харчевен, постоялых дворов и съестных лавочек строго воспрещается приготовлять пищу из несвежих продуктов ... Воспрещается продажа гнилых и тухлых припасов и несвежих плодов, как на базаре, так и в лавках». Во многих случаях эти благие намерения городской власти оставались только на бумаге. Подворья, которые располагались в основном на Московской улице, были «просторные и грязные, с мебелью, пережившею 30-летнюю давность, с кислым запахом, без вентиляций, а иногда с насекомыми (за ту же цену); вход из-под ворот, и всегда грязный ...; постоялые дворы помещаются или вместе с подворьем в нижнем этаже или особо; это прокопченные избы с полатями и лавками, вмещающие 10-30 человек».
Под особый контроль дума пыталась взять трактиры. Постановления регламентировали количество комнат для посетителей, размеры кухни и подсобных помещений. «Воспрещается открытие заведений в окраинах Солдатской слободы, в подвальных этажах, имеющих углубление пола ниже аршина. В заведениях для трактирного промысла должно быть ежедневно приготовляемо не менее двух горячих блюд», - говорилось в постановлении думы от 11 августа 1893 года. А трактиров и «питейных» домов во Владимире было предостаточно. В конце XIX века их насчитывалось несколько десятков, не считая «ренсковых погребов», где спиртные напитки продавались «распивочно» и «на вынос», а также портерных, буфетов. Всего в 1870-е годы в городе насчитывалось 110 питейных заведений (одно на 164 жителя, тогда как в России в то же время одно питейное заведение приходилось на 1200 жителей). С питейных заведений город имея изрядный доход. Владельцы платили за право содержания трактиров, сборами были обложены буфеты при дворянском и городском клубах, при театре и в саду велосипедистов, постоялые дворы.
Забота о транспорте в городе заключалась в регламентировании извозного промысла: извозчики были основным средством передвижения на всем протяжении указанного времени. В постановлении думы от 13 апреля 1888 г. говорилось о том, что до этого промысла не допускались лица моложе 15 лет и дряхлые старики. Допущенными считались те, кто заплатил взнос: легковые извозчики - 4 рубля 50 копеек, ломовые - 1 рубль 20 копеек. Из этих денег 20 копеек шли на уплату за особую бляху, которую извозчики должны были прикреплять на свой экипаж, и иметь дубликат для предъявления нанимателю, если он потребует. Места стоянок, их чистота, своевременная уборка на стоянках тоже строго регламентировались. С извозчиков взыскивалось за многое. Они были обязаны «всегда быть трезвыми, вежливы и исправны в одежде, экипажи содержать в исправности и чистоте ..., иметь в упряжке лошадей здоровых и смирных, в исправной ременной сбруе. В дождливое время колесные экипажи легковых извозчиков должны быть снабжены кожаным верхом и фартуками, прикрепленными наглухо к пролеткам, а в зимнее время сани должны быть с полостью ... Извозчики должны строго наблюдать за целостностью вещей, вверенных им нанимателями. За всякое нарушение вышеизложенных правил, особенно же за неисправность сбруи и экипажа, или за езду в пьяном виде и грубость с проезжающими городская управа всегда вправе отобрать у виновного его билет ... с лишением его права заниматься промыслом в текущем полугодии или в следующем». На извозчиков ложилась обязанность по требованию полиции или городской управы «оказывать возможное содействие отвозом больных, поднятых полициею на улицах, пьяных и умерших в полицейские части или в больницу». Справедливости ради надо отметить, что это была не бесплатная обязанность: регламент предусматривал плату извозчику от управы в зависимости от расстояния, на которое необходимо было перевезти пострадавшего.
Зависимость городской думы от губернских властей, их контроль, внимание к порядку в городе не всегда были злом, как можно видеть из одного предписания владимирского губернатора, которое было дано им 11 сентября 1899 г. владимирскому полицмейстеру. Основываясь на доходивших до него мнениях разных лиц, и руководствуясь своими личными наблюдениями, он обратил внимание на непорядки, какие были в работе извозчиков. Губернатор четко обозначил эти непорядки. Во-первых, несмотря на изданную городской думой таксу, извозчики позволяли себе торговаться с пассажирами; во-вторых, экипажи и сбруя у некоторых были очень ветхи, а прочие экипажи не отличались чистотой; в-третьих, в ночное время вместо себя они выпускали работать мальчиков, которые не могли обеспечить безопасность в силу своей слабости и неумения управляться с лошадьми; в-четвертых, все извозчики группировались в центре города, на главных улицах, что было неудобно обывателям при найме извозчика. Предписание было строгим. Полицмейстеру предписывалось утром собрать всех извозчиков и лично проверить все экипажи на предмет соответствия их существующим положениям. На каждой стоянке вывесить таксу, а стоянки сделать в разных местах города, удобных для горожан. При нарушении правил строго привлекать виновных к ответственности. О принятии мер губернатор предлагал полицмейстеру доложить ему лично. И еще одно замечание, которое сделал губернатор. Указывая на грубость, которую извозчики допускают по отношению к ездокам, он отмстил, что перед ним они снимают шапки и кланяются. Губернатор просил полицмейстера «внушить всем, что их поклоны и снимание шапок при встрече ... совершенно излишни; вместо того они должны держать себя более прилично и вежливо с публикой, пользующейся их услугой».
Ответственность городской думы и управы за состояние народного образования и здравоохранения ограничивались участием города в их материальном обеспечении. На содержании думы был городской врач, фельдшер, приемный покой, ветврач, городские акушерки. Для них подыскивались помещения, квартиры, оплачивалось отопление, освещение, обслуга. На содержании города была амбулатория при Красном Кресте. Город содержал несколько училищ; на городском бюджете находилась богадельня, ночлежный приют, отпускались деньги на содержание ремесленно-грамотной школы.
Как заметил современник, хотя Владимир и не может похвалиться особым благоустройством, «нельзя слишком упрекать городское управление, когда и столицы до сих пор не могут еще принять европейский вид. ... Город Владимир - один из наиболее типичных представителей русской средней городской, жизни. На святой Руси ... легион таких, как Владимир».
Руководители города Владимира
Владимирский уезд с 1778 г.
Административные районы города Владимира
Почетные граждане города Владимира
Владимирская губерния.
Владимирский уезд.
|
