Бородинский егерский полк в составе 2-й бригады 17-й пехотной дивизии стоял во Владимире в 1842 г. Ему было отведено место для манежа около Воксальной рощи: «около Ямской слободы близ Воксальной рощи, где был прежде выстроен полковой манеж».
В 1853 г. город покидает Бородинский егерский полк. Деревянное здание манежа было снесено, а на его месте впервые в городе сооружается ипподром. Владимирский ипподром был обнесен забором. По краям стояли трибуны на несколько десятков мест. Были при ипподроме и служебные помещения, и конюшни.
26 сентября 1856 г. открытие во Владимире общества рысистых бегов «для поощрения коневодства губернии испытанием и наградой резвости и силы лошадей». В Общество вошли известные люди, в частности Николай Иванович Крузенштерн - сын адмирала Крузенштерна, бывший тульский и орловский губернатор, владелец конезавода в Покровском уезде.
В XIX веке конезаводов, где занимались «улучшением сортов лошадей», во Владимирской губернии было немало. Это был достаточно выгодный бизнес. Сын владимирского губернатора Ивана Куруты - Владимир Курута, составивший «Алфавитный указатель русским конезаводчикам в 1839-1883 годах» насчитал во Владимирской губернии около 11 заводов - во Владимирском, Юрьевском, Покровском и Переяславском уездах.
Скачки на владимирском ипподроме на призы «Общества рысистых бегов» и Управления Государственного Коннозаводства в 1850-1860 гг. проходили регулярно, сразу по несколько дней. Каждый раз газета «Владимирские губернские ведомости» публиковала подробный отчет об испытаниях. Заезды проводились отдельно для 3-4-летних жеребцов, отдельно для кобыл такого же возраста, отдельно для более взрослых животных, отдельно для троек и отдельно для «возовых» (ломовых) лошадей. Молодые жеребцы бежали 1-3 версты, тройки - до 15 верст, «возовые» - всего 150-200 саженей. Для каждого заезда была определена своя «нормальная быстрота», например «2 минуты 13 секунд на версту», медленнее которой лошадь не должна была бежать. Определялось для каждого заезда и количество сбоев - когда лошадь переходила с рыси на галоп. Если лошадь делала больше сбоев, чем положено, она теряла право на приз. Испытания кобыл и жеребцов производились с беговой дрожкой (конной коляской) - летом, а зимой - с санками. «Возовые» лошади стартовали с места с грузом в 100 пудов (около 1600 кг.), постепенно груз подкладывали и к финишу они приходили уже с 200-300 пудами веса. При регистрации, желающие участвовать в бегах, которых, к слову, было не очень много, вносили в кассу «Общества рысистых бегов» 5 рублей - с члена общества и 15 рублей - с «посторонних охотников». Призы за первое место колебались от 100 до 200 рублей. Вот что писали «Владимирские ведомости» в 1857 году: «На ипподроме Владимирского общества. Рысистых бегов августа 11 дня 1857 в 6 часов пополудни. Разыгрывается приз государственного конезавода для жеребцов и кобыл не старше 6-ти и не моложе 4-х лет. Пришедшей первой лошади приз в 200 рублей, второй 50 руб. подписные 10 рублей с лошади делятся пополам. Дистанцию 3 версты выигрывает конь Добрый, год рождения 1851, владелец Н.И. Крузенштерн. Происхождение коня от Кречета графа В.Н. Зубова и Чудной. Наездником был Никифор Тимофеев. Он пришел первым за 6 минут 7 секунд, был только один сбой. В заездах участвовали лошади Н.А. Пушкевича, графа К.К. Толя, П.В. Дуйкина, князя А.Б. Голицина и др.»
Вот несколько отчетов о забегах 1859 и 1860 гг. на владимирском ипподроме: - На приз Вице-Президента в 100 рублей для жеребцов трех лет, дистанция 1 верста. Участвовали две лошади. Первый: темно-серый жеребец П. Дуйкина, трехлетний, завода Константина Толя, родители - «Машистый» и «Селитра». Второй: самого Константина Толя темно-серый жеребец «Кролик» своего завода, родители - «Машистый» и «Волшебница». Первый жеребец пробежал за 2 минуты 4 секунды и получил приз, сбился 2 раза, «Кролик» сбился 1 раз. Наездники: Родион Рогов и Степан Анисимов. - Приз Управления Государственного Коннозаводства в 100 рублей для троек. Дистанция 15 верст. Нормальная быстрота - 30 минут. Троек на регистрацию не явилось и приз остался неразыгранным. - Приз Управления Государственного Коннозаводства в 100 руб для «возовых» лошадей. Стартовый груз - 105 пудов. Участвовала только одна вороная лошадь Н. Платонова «Угрюмый», 7 лет, неизвестного происхождения. Везла 268 пудов и получила приз.
«Лошади здесь с каждым годом ухудшаются, прежние дворянские рысаки исчезли; рысистые бега, расположенные овалом у Вокзальной рощи, упразднены, и самый ипподром снесен, остатки породистых коней перешли к извозчикам; теперь почти ¾ всех лошадей – рабочие; извозщичьи, ямские, водовозные и проч.; «собственных» коней во всем городе не наберется и сотни. Лошади здесь не дороги: 30-100 руб., редко более» (Губернский город Владимир в 1877 году. Субботин А.П.).
За Юрьевской заставой в 1899 г.: …Упраздненное лагерное место; Рысистый бег, Сторожка при нем; Сторожка Курлова.
На владимирском ипподроме горожане могли наблюдать не только за конскими бегами. В апреле 1912 года здесь владимирцы впервые лицезрели настоящий аэроплан. Пилот поднялся на несколько саженей над землей, сделал небольшой круг над ипподромом и опустился на землю. Публика разочаровано разошлась по домам.
«21 и 22 мая 1917 г. на беговом ипподроме состоялся первый спортивный праздник, устроенный Владимирским клубом спорта. В первый день праздника играли в футбол команда спортивного кружка «Орехово» и владимирская команда из молодых начинающих игроков. Состязание кончилось в пользу Владимира с счетом 4 : 0. 22 числа были устроены велосипедные гонки между владимирскими любителями велосипедистами. Гонки были на 1 и на 3 версты. На обеих дистанциях первенствовал С. Васильев, обнаруживший большую выносливость. После гонок состоялся футбольный матч между ореховцами и лучшей владимирской командой. Игра кончилась полным поражением ореховцев. Владимирцы забили в ворота противника 9 мячей против 1 ответного. Вообще праздник прошел оживленно, и публики, несмотря на довольно далекое расстояние от города, было очень много» (С. Сомов. Газета «Старый владимирец», 25 мая 1917).
После Октябрьской революции, в годы НЭПа, скачки на ипподроме, который стал принадлежать Владимирскому «Губсельтресту», продолжаются.
«Две трагедии от рысаков «Глупому сыну и богатство не в прок». Иногда бывает, что умному, очень умному сыну богатство в большую обузу. В таком, именно, положении находится наш владимирский губсельтрест. При своем рождении он был щедро наделен своими родителями. Помимо пяти слишком тысяч десятин пахотной и иных угодий земли со всем необходимым живым и мертвым инвентарем, ему передано было: 117 кровных рысаков. Настоящих породистых орловцев, выводных американцев, американских метисов. Теперь их 157 голов. Целое состояние. Чтобы дать хотя-бы приблизительное понятие о размерах этого состояния, достаточно сказать, что один из них «урод» «Авгур», проданный было за гроши, если-бы не ГПУ, в течение 7 месяцев выиграл призов на 9000 р. Таких авгуров на ипподромах у губсельтреста 62. Не вредно! Скажет обыватель. А между тем, эти 157 рысаков — своего рода трагедия в жизни губсельтреста. Эти рысаки обложили земли губсельтреста налогом на свое содержание в размере 32 рублей с каждой десятины пахотной земли. Наша земля такого обложения вынести, конечно, не может. Отсюда ежегодный убыток губсельтреста в 54000 руб. Продать часть рысаков—некому. Покупателей нет. Это-ли не трагедия? Трагедия от рысаков. Тоже трагедию и трагедию от рысаков переживает гаврилово-посадская конюшня. Чтобы выполнять свое назначение — быть рассадником улучшенной породы лошадей в крестьянском хозяйство — конюшня должна иметь хороших производителей. «Были когда-то и мы рысаками»... могут сказать о себе те, которые стоят на гавриловской конюшне. Но «то было давно». Вероятно, они сами не помнят, когда это было. Теперь это калечь, которая не может производить не только улучшенное, но и какое-бы то ни было потомство. А она эта калечь — кушает казенные овес и сено. И кушает на большую сумму. Их надо заменить новыми, но нет средств на покупку молодых, здоровых производителей. В этом трагедия гаврилово-посадской конюшни. Почему-бы, спросите вы, не передать часть губсельтрестовских рысаков гаврилово-посадской конюшне и таким образом сразу изжить обе трагедии и губсельтрестовскую и гаврилово-посадскую? Губсельтрест освободятся тогда от лишних лошадиных ртов, которые для него являются непосильной обузой, Гаврилов-же Посад получит необходимых ему производителей. Боюсь, читатель, что спецы назовут нас профанами, если мы зададим с вами такой вопрос. Но все-таки испробуем задать. Нам скажут, что у гаврилово-посадской конюшни нет средств на оплату губсельтрестовских рысаков. Нo рысаки-то все-таки не губсельтрестовские, а государственные. Сейчас, государство терпит убыток от рысаков, находящихся в губсельтресте, и несет непроизводительные расходы на содержание престарелых инвалидов гаврилово-посадской конюшни. При передаче части рысаков из губсельтреста в государственную конюшню, губсельтрест не будет нести убытка от содержания конюшни, расходы по содержанию гаврилово-посадской конюшни будут сторицею покрыты тою пользой, которую принесет конюшня крестьянскому хозяйству. В конечном результате государственные интересы выиграют. А это только и важно, и нужно» («Призыв», 8 апреля 1925). «5 июля 1925 г., в 3 ч. дня, на владимирском беговом ипподроме за Юрьевской заставой, губсельтрестом устраивается испытание рысаков конного завода. В бегах будет участвовать до 30 лошадей, среди которых рекордист СССР на 3 версты жеребец «Мефистофель». К участию в бегах приглашаются владельцы рысистых лошадей. 8 июня подобные бега были устроены в Судогде и вызвали большой интерес как среди крестьян, так и городского населения. Вход на бега бесплатный» («Призыв», 20 июня 1925). «B воскресенье, 5 июля 1925 г., устроенные губсельтрестом бега привлекли большое количество публики. Было сделано 7 заездов. Лучшая резвость на 1 ½ версты, показана в 2 минуты 27 секунд. При не вполне исправной для езды дорожке эту скорость можно считать очень хорошей. Губсельтрест предполагает ипподром обнести забором и в будущем организовать платные призовые бега» («Призыв», 7 июля 1925).
Южная часть ипподрома отошла кирпичному заводу «Берлин», наладившему в этом месте добычу глины. Ипподром «сократился», поворот дорожек в южном конце стал крайне неудобным. «Губсельтрест» даже стал подыскивать новое место для ипподрома.
«…Заводоуправление возбудило ходатайство перед УИК-ом о предоставлении в ведение кирпичного завода лагерной рощи и ипподрома. Часть данной площади будет отведена под постройку сараев и жилых домов, часть же под базу сырья. Без отвода заводу этой земли, производство развернуть невозможно» («Призыв», 13 сентября 1925).
«4-го июля, на своем ипподроме за Юрьевской заставой, губсельтрест устраивает бега. В бегах со стороны губсельтреста примут участие до 30 лошадей, преимущественно молодняка. В состязаниях могут также участвовать и частновладельческие лошади. Запись их производится ежедневно в губсельтресте. Вход на бега будет бесплатным» («Призыв», 29 июня 1926).
«Позавчера, около 2-х часов дня, публика из города, лавиной двинулась по направлению к Юрьевской заставе. Невдалеке отсюда расположен ипподром Владимирского губсельтреста. Южный край ипподрома откромсал кирпичный завод «Берлин», добывавший отсюда глину. Пришлось ипподрому немножко сократиться, вследствие чего поворот дрожек в южном конце его стал крайне неудобен. — Ищем новое место для ипподрома! — говорят работники губсельтреста. Около четырех часов дня вокруг ипподрома выросла огромная стена людских голов. На протяжении всей версты, которую занимает ипподром,— по обоим сторонам шпалерами стоят люди. Стоят, сидят, лежат; их здесь - тысячи. Ни одно массовое гулянье за последнее время не было так многолюдно, как — бега... — Вот, едут, едут! — пронеслось по рядам. — Глядь-ко, белоногий... заглядишься!.. — Красота-лошади! И чем дальше, тем больше восхищения, больше интереса. В программе — 8 заездов. В четырех — участвует исключительно молодняк, впервые принимающий «боевое крещение». На ипподроме «Канада» — кобыла американской породы, вороной масти, завода В. Павлова. С ней должна соперничать серая «Проталинка». Раздастся два звонка. — Сейчас начнем!.. Но первый заезд не удался. «Проталинка» поламала качалку. Пришлось отставить. Выступает молодняк, 2-х летки: «Вечерний Звон» и «Вихрь». Публика предчувствовала почему-то, что «Вихрь» должен победить... Так и вышло. Еще тогда, когда бежал молодняк, у публики разгорелись страсти. А когда выскочил «Быстролетный», жеребец караковой масти, американской породы зрители пришли в восторг. — Красота-лошадь! — слышалось со всех сторон. — Идет и верхом!.. «Быстролетный», как и следовало ожидать, победил своего соперника - «Карамболя». Далее идут лучшие лошади губсельтреста — рекордисты «Русак» и «Аргонавт». «Русак» еще в прошлом году взял первенство. Никто и думать не хочет, что он уступит сейчас, тем более, что в его наружной статности чувствуется превосходство перед «Аргонавтом». Но, увы!.. Публике суждено было только... чмокать губами... «Аргонавт» с наездником т. Кузмичевым далеко оставил позади себя «Русака». Зрители остались весьма довольны бегами» («Призыв», 6 июля 1926).
«Интерес к бегам использовать в целях развития коневодства (Беседа с зав. губсельтрестом т. Танбергом) Первое в текущем году испытание рысистых лошадей губсельтреста, происходившее 4-го июля, — говорит т. Танберг, — прошло вполне удовлетворительно. — Часть наших рысаков как молодняка, так и взрослых лошадей отправлена в г. Ленинград, где мы имеем свою конюшню на 40 лошадей. Там они будут участвовать в бегах на ленинградском ипподроме. Но это не значит, что мы прекращаем всякую работу в этой области, в самом Владимире. Наоборот, совместно с губземуправлением, нами разрабатывается сейчас подробный план новых соревнований, где должны будут принимать участие и крестьянские лошади. Судя по количеству зрителей, окружавших ипподром, можно заключить, что среди широких масс населения есть огромный интерес к бегам. Надо этот интерес использовать для развития и улучшения нашего коневодства» («Призыв», 9 июля 1926). «Губсельтрест на-днях отправляет на ленинградский ипподром, в собственную тренировочную конюшню 8 молодых племенных рысаков. Из них пятеро — потомство знаменитого рекордиста «Титана», взявшего в этом году первой приз на бегах в Ленинграде. Все эти рысаки (кроме, впрочем, одного) в бегах будут участвовать в первый раз» («Призыв», 24 августа 1926). «Губернский совет физической культуры высказался за организацию во Владимире губернского тира для стрельбы. Тир будет устроен при городском ипподроме» («Призыв», 5 октября 1926).
«Президиум горсовета разрешил стрелковому обществу «Динамо» (при Владимирском губотделе ГПУ) устройство на ипподроме губсельтреста тира для стрелковых соревнований» («Призыв», 8 октября 1926).
Владимирский ипподром был закрыт после 1926 года.
«Губернский совет физической культуры и губернское военно-спортивное общество «Динамо» подняли вопрос о постройке отвечающего всем требованиям губернского спортивного стадиона. Комиссия из представителей ГСПС, УЗУ, «Динамо», горсовета и ГСПС разбирала этот вопрос и пришла к выводу, что для развития военного спорта, необходим тир - место для стрельбы, - манеж и спортивные площадки. Такого стадиона - тира ни в губернии, ни во Владимире нет. Комиссия считает необходимым построить его. Наиболее подходящее место для тира - бывший ипподром за Юрьевской заставой. Комиссия нашла необходимым построить также и губернский спортивный стадион, который нужен опять-таки в деталях развития физической культуры. По мнению комиссии, самое подходящее место для стадиона - бывший сад Кошанской, расположенный между Мещанской и Небабьевым городком. Комиссия обратилась в президиум Губисполкома с просьбой за счет сметы ГСФК отпустить средства для того, чтобы уже в текущем году можно было приступить к постройке» («Призыв». 1927 г. 15 сент.). «Как уже сообщалось, губернский совет физкультуры поднял вопрос о постройке во Владимире спортивного стадиона губернского значения. Президиум ГИКа признал постройку стадиона необходимой. Сейчас междуведомственная комиссия Губсовета физической культуры, с участием специалистов, занялась подыскиванием участка земли под стадион. Ознакомившись со всеми отведенными по плану города участками, комиссия пришла к заключению, что наиболее подходящим местом является участок земли в районе Гончаров (сад быв. Кашанской). Место это совершенно защищено от северных ветров, кругом в зелени, недалеко проходит водопровод и т. д. В то время, как Губсовет физкультуры представил в ГИК свои соображения о постройке стадиона, совершенно неожиданно выяснилось, что местное отделение спортивного общества «Динамо» - решило построить в городе свой стадион. Место для постройки выбрали быв. ипподром (за Юрьевской заставой). Выбранное место оказалось совершенно негодным для этой цели. По проекту, предполагается построить стадион с ипподромом, манежем и стрелковым тиром для стрельбы на нормальные дистанции, что ни в коем случае не может быть совмещено с физкультурным стадионом. Мы считаем, что постройка стадиона об-вом «Динамо» не целесообразна. Спортивному обществу «Динамо» необходим прежде всего стрелковый тир - который ему и нужно строить» («Призыв»,1927 г. 24 июля).
Фрагмент карты гор. Владимира. 1927 г.
На месте ипподрома в начале 1960-х гг. появился главный корпус ВлГУ.
28 апреля 1890 года до Владимира доехал сотник Амурского казачьего войска Дмитрий Пешков, который с 7 ноября 1889-го по 19 мая 1890 года верхом на своем строевом коне по кличке Серко амурской породы совершил путешествие из Благовещенска до Санкт-Петербурга. Расстояние более чем в 8 тысяч верст казак преодолел за 193 дня, включая 40 дней отдыха и непредвиденных задержек в пути. Останавливался он и во Владимире, где дал коню отдохнуть до 30 апреля. Владимирцы провожали Дмитрия Пешкова с большим почетом. «Проводы были с музыкой. Провожало много офицеров, генерал-лейтенант Витторф и командир 11-го полка полковник Сергиевский верст до двенадцати. До заставы шла громадная толпа народа», - цитирует воспоминания Дмитрия Пешкова краевед Николай Фролов. Дмитрий Пешков и его верный Серко от Владимира до Петербурга успешно добрались менее чем за 20 дней. В столице казака принял сам император Александр III с семьей.
