Воины-интернационалисты земли владимирской в Египте Побединский Вячеслав Викторович
Родился я в 1929 году в селе Черкутино Собинского района. В Советской армии прослужил 36 лет (2 года был военным советником в Арабской республике Египет).
Коротко доложу о своей военной службе.
Я в 1953 году окончил Владимирское пехотное училище по 1 разряду.
Службу проходил:
- в г. Ярославль на 71 военной базе командиром в70 отдельного учебного местного стрелкового взвода;
- 7 лет прослужил в г. Шуя Ивановской области командиром учебной роты;
- 13 лет в г. Коврове;
- 2 года подряд был командиром отличной учебной роты;
- начальник штаба учебного батальона;
- командир мотострелкового батальона;
- закончил мобилизационные курсы страны в г. Саратов.
В 1969 году ездил на уборку урожая - командиром отдельного автомобильного батальона (1351 ОАБ) (работал в Ростовской, Воронежской и Курской областях). За эту работу награжден медалью за освоение целинных и залежных земель.
13 лет прослужил во Владимирском облвоенкомате начальником 4 отдела, а последние 9 лет - заместителем облвоенкома.
За 36 лет службы награжден орденом «Красная Звезда», 14 медалями.
ЛИНИЕЙ ФРОНТА БЫЛ СУЭЦКИЙ КАНАЛ В начале 1970 года меня пригласили в штаб Ковровской дивизии, где я проходил службу в должности командира мотострелкового батальона, и предложили поехать военным советником в одну из стран с жарким сухим климатом (в какую страну конкретно не сообщили). Я не сразу дал согласие на это предложение, так как у меня были две дочери.
Мне надо было посоветоваться с родителями жены, чтобы они остались с моими детьми, а жили они в то время во Владимире. Родители дали согласие. В начале мая меня вызвали в Москву в 10 управление Генерального штаба. Я поехал туда с женой Риммой Константиновной. В управлении нас инструктировали в течение 3 дней, но инструктаж был очень поверхностный, ни к чему не обязывающий. Инструктаж в основном проводил полковник Славкин - представитель Генерального штаба. Там нам выдали гражданскую одежду (костюм, ботинки, две рубашки, галстук и плащ-пальто).
После установочных сборов я выяснил, что еду на передний край - где ведутся боевые действия в район Холмея - КЭП в Арабскую республику Египет для замены советского советника подполковника Круглова.
Самолетом нас доставили в г. Каир. На Каирском аэродроме нас встретил наш представитель штаба Офис. В таможне для меня было очень интересно наблюдать, как в наших паспортах арабские офицеры делали запись не слева направо, а наоборот - справа налево. В это время в Каире была сильная жара - около 40 градусов. Это отразилось на моем здоровье. За 3 месяца я похудел на 15 килограммов, так трудно было акклиматизироваться.
С аэродрома нас автобусом отвезли в район Насэр-Сити в жилой дом гостиничного типа. Там мы находились 3 дня и за эти три дня к нам никто из командования не приходил, денег у нас не было. Хорошо, что с собой из Москвы прихватили кое-какие продукты. А нас было пять человек. На четвертый день за нами приехали и отвезли на другой конец города в район Холмея, где находились наши советники Второй полевой армии, разместили в комнате. Было очень приятно, когда меня там разыскал мой друг, с которым я учился во Владимирском пехотном училище. Это был подполковник Шокин В.А., с которым я до сих пор в дружбе. Так уж свела судьба служить с ним во Владимире.
Создавалось впечатление, что мы здесь были никому не нужны.
Через 5 дней моего пребывания в Каире, рано утром, ко мне в комнату пришел советник при командире пехотной бригады полковник Торопов И.Н. и отвез меня на Суэцкий канал в район боевых действий "КЭП".
Инструктаж был короткий: смотри, это Суэцкий канал, ширина 150-180 метров, а за каналом - израильские войска, защищенные сильно укрепленным насыпным валом. Полковник Торопов меня представил арабскому командиру-подполковнику, который меня принял не очень дружелюбно, и отношения продолжали оставаться такими все время.
Два дня общения у меня с ним не было. Я все это время был в штатской одежде. О питании никто не заботился, говорить по-арабски я не мог.
У меня был справочник, по которому я выучил несколько слов, после этого стали меня кормить, через 4 дня переодели в солдатскую арабскую форму.
Размещался я в блиндаже (по-арабски - мальга), где были клопы, комары и на полу слой грунтовой воды.
Блиндаж мой находился в 5 метрах от моего подзащитного, а рядом с нами был пост ООН (хорошо оборудованное здание, а над крышей развевался флаг ООН).
Каждый вечер я предлагал моему подсоветнику проверять бдительность солдат на позициях батальона, т.к. израильтяне в любое время могли форсировать канал. С большим нежеланием, но все-таки он прислушивался к этому совету.
Израильтяне каждый день примерно с 8 утра бомбили и обстреливали наши позиции из танков, артиллерии и минометов, каждый раз были потери, о чем я докладывал в штаб бригады по телефону. Ночью Израиль применял напалм - это жуткая картина, когда все кругом горит. Наши мальги-блиндажи находились рядом с постом ООН и нас это спасало.
10,06,1970 г. я узнал от офицера ООН, что они снимаются и уезжают. Я попросил, чтобы они оставили свой флаг на здании, но мне ответили, что Израиль знает об отъезде войск ООН. С утра 11 июня израильтяне стали наносить бомбовые удары по нашим позициям самолетами и артиллерией. Бомбы оставляли воронки глубиной 5-10 м. и диаметром 10 м., если попадали в блиндаж, то от него ничего не оставалось. Пост-здание ООН разбомбили, рядом с моим блиндажом была сброшена ракета, меня засыпало в нем, только через 2 часа меня арабские солдаты откопали. Я остался жив, получив небольшую контузию.
В ночь с 11 на 12 Израиль под прикрытием артиллерии, авиации, начал форсировать Суэцкий канал на моем участке. Арабский командир, испугавшись, сбежал с поля боя и отсутствовал около 8 часов. Мне пришлось отразить атаку резервным подразделением.
За этот подвиг я был награжден орденом "Красная Звезда". Командир-дезертир был переведен в 3 полевую армию. У нас за подобное судили бы судом военного трибунала. О боевых действиях я доложил все как было по команде.
В 3 часа утра ко мне на позицию прибыл старший советник 2 полевой армии с начальником оперативного отдела генерал-майором Руденко, который мне предложил сказать, что никакого форсирования канала не было. Я ему заявил, что я не привык говорить неправду.
Через определенное время мне было приказано доложить главному военному советнику Катышкину все как было подробно.
Генерала Руденко отправили в Союз.
После этого события прислали нового командира батальона и начальника штаба. Это были очень умные, образованные, грамотные офицеры.
С этими офицерами я дружил, ежедневно обращал внимание на боевую подготовку, давал им совет, как лучше организовать оборону, где и как дооборудовать огневые позиции для пулеметов, где и как организовать - сектор обстрела, ночное наблюдение.
Когда было перемирие - проводили ночные и дневные стрельбы.
Обученность в батальоне была слабая. Офицерам батальона я сам показывал результат стрельбы из автомата, пулемета, пистолета, они восхищались моим результатом стрельбы.
За храбрость меня офицеры прозвали "Мистер Слава Храбрый".
В Каир на отдых ездили 1 раз в неделю - половина офицеров оставались на своих позициях, другие уезжали в Каир.
В выходные дни совершали поездки на экскурсии - музеи, исторические места, пирамиды - все это было интересно посмотреть.
Один раз в год на 12 дней отправляли нас в г. Александрию отдохнуть, позагорать и покупаться.
Почтовая связь с Москвой была хорошая, всегда ждали писем от родных и знакомых - очень скучали. Каждое письмо - это был для нас праздник.
Мое время пребывания в Египте заканчивалось. Перед отъездом в Союз арабские офицеры сделали для меня праздничный обед, офицеры и солдаты очень переживали, что я от них уезжаю. На память мне они подарили красивый письменный прибор и красивую бронзовую статуэтку древнеегипетской танцовщицы.
Шокин Валентин Александрович
Родился 5 февраля 1930 года в городе Владимире.
В 1944 году, после гибели брата на фронте и потери отца был принят военным воспитанником Владимирского пехотного училища, которое закончил лейтенантом в 1951 году. После окончания училища проходил службу на должностях: командира стрелкового взвода, командира стрелковой и учебной рот, начальника штаба батальона, командира мотострелкового батальона и начальника штаба гражданской обороны городского района.
Проходил службу в округах: Московском, Группе Советских войск Германии, Уральском и Дальневосточном.
В 1966 году закончил курсы "Выстрел", а в 1973 году - Высшие Центральные офицерские курсы Гражданской обороны СССР. Службу в Вооруженных Силах оставил в 1980 году.
За безупречную службу В.А. Шокин награжден орденом "Красной Звезды" и 12 медалями, в том числе знаком “Воину-интернационалисту" с вручением Грамоты Президиума Верховного Совета СССР. Подполковник в отставке.
СУЭЦКИЙ КАНАЛ ВСТРЕТИЛ ОГНЕМ И ЖАРОЙ Советские воины в Египте. Это событие тридцатилетней давности до сих пор было слабо освещено в печати. А между тем присутствие советских воинов в Египте в течение 70-х годов сыграло большую роль в поддержке борьбы за независимость дружественного нам египетского народа и народов других арабских стран.
В начале февраля 1970 года меня вызвали в отдел кадров дивизии и предложили поехать военным советником в Арабскую республику Египет. При этом предупредили, что эта страна находится в состоянии войны с Израилем, и что буду находиться на переднем крае. Я дал согласие.
Нас, советников, в Москве переодели в гражданскую одежду и привезли в г. Каир самолетом. Была зима. И вдруг подул "Хамасин" (песчаная буря). Через 30 минут наши черные костюмы стали серыми. На лицо мы одели смоченные водой полотенца.
Потом я попал под жестокую бомбежку. "Фантомы" утюжили нас с высоты 50-60 метров, стреляя со всех скорострельных пушек. Эти бомбежки продолжались до тех пор, пока из Советского Союза не были присланы "Стрелы" для борьбы с самолетами, летающими на низких высотах, а когда их заставляли подниматься на большую высоту, за них брались наши ракетные комплексы.
Помню, над расположением батальона был сбит "Фантом". Выбросившийся с парашютом летчик оказался майором американской авиации - командиром эскадрильи Израильской армии Эйни Менахимом.
От бомбежек арабские военнослужащие несли потери и в живой силе, и в технике. Конечно, и мы несли потери.
Так погиб мой хороший друг, советник соседнего батальона - подполковник Алексей Коробко, с которым довелось учиться на курсах "Выстрел" и оказаться вместе на Суэцком канале. О нем, а может быть и о других таких же специалистах неизвестным журналистом написано стихотворение.
Среди развалин и пожаров,
где каждый дом смердит огнем,
по узким улочкам Катары
идет пехотный батальон.
Хрустит стекло под сапогами,
звенят железом каблуки,
а за плечами, за плечами
блестят примкнувшие штыки.
Стреляют здесь не для острастки
гремит военная гроза,
из-под арабской желтой каски
синеют русские глаза.
В окопы вместе с батальоном
эксперты русские идут,
их, запыленных, опаленных,
как избавителей здесь ждут.
Без звезд зеленые погоны
идут с солдатом наравне.
Ведут чужие батальоны
в чужой стране, в чужой войне.
Хоть есть причины для кручины:
кому охота умирать.
Крепись браток, ведь мы - мужчины,
не нам скулить, не нам стонать.
Мы, как в Испании когда-то,
мы здесь должны, мы здесь нужны.
Мы неизвестные солдаты
на дальних подступах страны.
Вы нас представьте на минуту,
идущих под стальным огнем.
Как за египетское счастье
мы головы свои кладем.
Вернусь домой, возьму гитару
и под негромкий перезвон
я вспомню улочки Кантары
и мой пехотный батальон.
Передо мной стояли две задачи:
1. Организовать прочную оборону батальона.
2. Оказать помощь в освоении той сложной техники, что поставлялась Советским Союзом.
И первую, и вторую задачи приходилось выполнять под огневым воздействием противника. Это постоянные налеты авиации противника днем и ночью, т.к. батальон находился на переднем крае, у уреза воды Суэцкого канала.
Кроме батальона занимали оборону в первой траншее два Палестинских батальона шириною по фронту 2,5 км каждый. Мне и с ними приходилось работать.
Во время боевых действий готовили снайперов. Приводить к нормальному бою винтовки: обучать стрельбе солдат и выводить по ночам на передний край для первоначального "обстрела". Пищу на сутки не брали, а брали с собой 2-3 фляги воды. Жара днем достигала 50 градусов и выше, а ночью 30 градусов.
Нас, советников бригад, один раз в месяц назначали дежурными по штабу 21 танковой дивизии. Место дежурного находилось в землянке рядом с землянкой дежурного по дивизии арабского офицера. Землянка наша (если можно так назвать) оборудована телефонной связью, электричеством, в ней находился переводчик. Это делалось для того, чтобы в любую минуту можно было оказать помощь арабскому дежурному в решении тех или иных задач и одновременно связаться с советниками дивизии и бригад, чтобы вовремя доложить обстановку.
Командный пункт дивизии прикрывал ракетный дивизион подполковника Толоконникова В.М.
Так, я был очевидцем, когда 18 июля 1970 года был тяжелый и жестокий многочасовой налет, в котором участвовало более 20 израильских самолетов. При отражении налета от нанесенного ракетного удара вражеских самолетов по дивизиону погибло 8 человек. Среди них: лейтенант Сумин Сергей, братья-близнецы Довгалюк Иван и Николай, Александр Забуга, сержант Мамедов А., рядовые Величко М., Наку И., Добижа Н.
А когда через 5 месяцев закончились боевые действия - мне пришлось выполнять основную задачу мирного времени - полтора года обучать египетских офицеров и личный состав батальона той сложной технике, что поставляла наша страна. Составлять планы учений и стрельб, обучать вождению плавающих бронетранспортеров на воде и суше. Были и очень сложные учения, как "Наступление усиленного механизированного батальона двумя танковыми ротами, артиллерийским дивизионом ночью с боевой стрельбой”.
При поступлении новых образцов оружия на вооружение бригады и дивизии приходилось приводить его к нормальному бою, обучать офицеров и личный состав овладевать им и проводить показные стрельбы на полигоне для руководящего состава дивизии.
И еще. Я хочу отметить подбор кадров десятым Управлением Генерального штаба. Порою бывает так, что советник с подсоветником не могут сработаться. К примеру. Командир 18 механизированной бригады 21 танковой дивизии был полковником, грамотным и прекрасным офицером. Закончил нашу академию им. Фрунзе, прекрасно владел русским языком. И вдруг после замены его советника присылают советником подполковника Бельбякова, которого он совершенно не воспринял. Почему? Ввиду его низкого звания и слабой подготовки, т.к. командир бригады носил на погонах четыре звезды. Вдруг стал приглашать меня к себе для решения тех или иных вопросов выполнения боевых задач. Он неоднократно обращался до тех пор, пока его советника не заменил новый - полковник Кольба В.А.
Мне хочется отметить доброжелательное отношение офицеров и личного состава арабского батальона и бригады в течение двух лет не только ко мне, но и другим советникам. Они все глубоко уважали нас, советских советников, как высоко подготовленных офицеров, знающих свое дело. Иногда приходилось принимать на себя командование батальоном, особенно когда командир батальона находился в отпуске, который предоставлялся арабским офицерам на несколько дней один раз в месяц.
Любые мои распоряжения выполнялись. Согласно договора всю ответственность нес советник и во вторую очередь – подсоветный.
Первый год, пока страной и вооруженными силами руководил Нассер, работать было легко. Но после его смерти, когда к власти в Египте пришел Саадат, все изменилось в противоположную сторону. Появились у офицеров к нам недомолвки, подозрения. Были случаи, когда нас, советников, не выпускали из землянок. Все делалось, чтобы избавиться от советского присутствия в Египте.
О нашем быте и обустройстве. Одеты мы были в египетскую форму одежды без знаков различия. Проживали в землянках, вместе со своими подсоветными. Землянки были построены в котлованах из мешков, набитых песком. Имели размеры в длину 4 и в ширину 2 метра. Стояло в ней 2 кровати, 2 тумбочки, 2 табуретки, стол, одна канистра теплой воды и керосиновая лампа, так как рядом проходил канал, было много комаров.
Питались в офицерской столовой (тоже в землянке). Утром и вечером - сухая лепешка, кусочек брынзы, огурец или помидор. Воды с ложкой соли старались выпить больше. В обед давали миску риса с кусочком мяса, иногда тарелочка шурпы с салатом в виде пучка различной травы. В общем, питание было слабым. Приходилось подкупать продукты (хлеб, сахар, чай и прочее).
И вот, после трудного рабочего дня приходишь в землянку, чтобы отдохнуть, но тут-то и начинается "второй этап". Только забываешься сном, как набрасываются на тебя клопы, куча комаров, подкрадываются крысы.
Единственная отдушина для советников была, когда раз в неделю автобусом в две смены вывозили на один день в гостиницу г. Каира, чтобы постирать обмундирование, помыться, хорошо покушать (обед готовили сами), выспаться.
Слава Аллаху! Что все это осталось позади.
Я очень благодарен арабским офицерам: командиру 18 механизированной бригады полковнику Адри, командиру 70 механизированного батальона, моему подсоветному, подполковнику Набиль Бишара Габа за их хорошее отношение ко мне и нашим советникам, а также советнику командира 21 танковой дивизии полковнику Зеленгурову, советнику командира 18 механизированной бригады полковнику Кольбе А., советнику начальника штаба бригады подполковнику Погорелецу П.М. и советникам батальонного звена - полковнику Рюмину Ю., подполковнику Стасенко А., подполковнику Рак С., подполковнику Непочатову Н.
По окончании моего двухлетнего срока пребывания советником в Египте командир батальона построил батальон, сказал много хороших слов в мой адрес, очень тепло со мной попрощался и вручил от имени офицеров и личного состава батальона памятные подарки.
Кожевников Сергей Васильевич
Родился в 1935 году. Полковник-инженер в отставке.
В Вооруженных Силах с 1953 года, окончил Харьковскую радиотехническую Академию в октябре 1958 года. Начал службу в Бакинском округе ПВО начальником радиолокационного комплекса П-25, затем начальником радиомастерских, инженером радиотехнического полка в г. Грозном. В 1962-63 году служил в спецкомандировке в республике Ирак в должности преподавателя, советника преподавателя факультета ПВО в техническом колледже.
С 1964 г. по 1967 г. - начальник технической службы в радиотехническом полку г. Батуми.
С 1967 г. по 1971 г. - преподаватель, cт. преподаватель Центральных офицерских курсов РТВ ПВО.
1971- 1972 гг. - спецкомандировка в республику Египет на должность советника старшего преподавателя департамента РТВ факультета ПВО.
1972- 1989 гг. - старший преподаватель, заместитель начальника цикла, начальник цикла радиолокаторов большой мощности.
ПРЕБЫВАНИЕ В ЕГИПТЕ В Египте в 1952 году под руководством организации "Свободные офицеры” в июле месяце произошла революция. В 1955 году было заключено соглашение с СССР, Чехословакией, Польшей о поставках вооружения в обмен на египетский хлопок и рис. Шла борьба с английским господством. После того, как Египет заключил вышеуказанный договор, США и Великобритания отказались от данного ими ранее обещания предоставить ему кредит на строительство первой очереди Асуанской плотины и по их инициативе против Египта была развязана агрессия. Экономическую и военную помощь лидер революции Гамаль Абдаль Насер нашел у стран социалистического лагеря. Египет пошел нетвердыми шагами по "некапиталистическому" пути развития. Эта неуверенность проявилась в области военного сотрудничества с Советским Союзом. Нас трижды просили прийти к берегам Нила и столько же просили покинуть их: 1962-63 гг., 1969-72 гг., 1973-77 гг.
Я являлся представителем самой многочисленной волны советских военных специалистов, насчитывающих примерно 30-40 тысяч человек, Необходимость присутствия военспецов социалистических стран была вызвана жестоким поражением Египта в войне с Израилем в 1967 году. Страна потеряла огромные доходы от эксплуатации Суэцкого канала и Синайских нефтяных месторождений. После некоторого колебания Гамаль Абдель Насер в очередной раз решил опереться на военный потенциал Советского Союза. Новейшая техника (ручные ракетные установки, станции предупреждения и наведения, ракетные войска и авиация ПВО, радиотехнические войска и т.д.) - и советская дивизия ПВО надежно прикрыли небо Египта. В 1979 году израильские бомбардировки территории Египта прекратились. Ускоренными темпами росла мощь египетской армии. Арабские страны готовились к войне с Израилем. Шло широкомасштабное переобучение вооруженных сил. Важную роль в этом процессе сыграло находящееся в столице страны Каире объединенное училище в Египте - крупнейшее учебное заведение Арабского Востока.
Сюда в 1971 году был направлен и я, молодой майор, в качестве консультанта-преподавателя, а затем старшего преподавателя департамента ПВО на факультет радиолокации. После первых же занятий был выявлен очень важный недостаток обучения на факультете, о чем мною было доложено на ближайшем совещании командования группы советских войск в Египте. Этим недостатком являлось полное отсутствие наглядности обучения, т.е. отсутствие оснащения классов элементами боевой техники, изучаемой в аудиториях.
В Москве приняли решение оборудовать классы советской учебно-боевой техникой. На факультете РТВ эту сложную задачу поручили мне. Сложность задачи заключалась в том, чтобы найти в египетских войсках технику, по различным причинам в данное время неисправную, привезти ее в аудитории, установить и запустить в работу. В помощь давались египетские сержанты во главе с лейтенантом. Подготовка их была в отношении техники почти нулевой, но зато они мгновенно выполняли все мои требования.
Первой станцией, которую мы запустили в классе, была станция П-12, пораженная в свое время израильским авиационном снарядом. Восстановление в рабочее состояние изучаемой техники в классе сказалось на эффективности обучения и повысило авторитет русских специалистов. Класс посетили все начальники училища, а затем и министр обороны Египта. Мне поручили таким же образом оснастить класс радиолокационных высотомеров ПРВ-11 и ПРВ-13. Арабская сторона при моей консультации нашла в войсках два подходящих неисправных высотомера и переправила их в училище, и наша бригада уже испытанным способом приступила к работе. После успешного развертывания РЛС П-12 арабское командование усилило внимание к нашей работе: часто нас посещал начальник факультета, заместитель начальника училища по материально-техническому обеспечению, и наши требования по выполнению работ выполнялись быстро.
Я уже служил в Египте второй год и мне полагался отпуск на Родину. В августе 1972 года мы с женой отправились в СССР. Летели на спецрейсе Аэрофлота всего около четырех часов до Москвы. В это время умер Гамаль Абдель Насер, и к власти в Египте пришел Анвар Садат. В начальные месяцы его правления в нашей жизни ничего не изменилось, но по некоторым признакам из печати, на наших совещаниях мы узнавали, что Садат хочет разорвать отношения с СССР и вернуться к сотрудничеству с США и другими капиталистическими странами. Предлогом для этого был отказ советского руководства разрешить нашим войскам непосредственно участвовать в войне с Израилем вместе с египетской армией. Вторым предлогом Садат выдвигал то, что СССР не поставлял Египту самую новейшую технику. И третий предлог был тот, что обучение египетских специалистов не давало, как казалось египетскому руководству, нужного эффекта. Хотя, говоря откровенно, научить египетских специалистов идеально владеть сложнейшей техникой и вооружением было сложнейшей задачей ввиду очень плохой начальной подготовки египетских слушателей и очень низкой работоспособности на технике. И четвертой причиной, о которой египетские руководители вслух не говорили, это было то, что русские специалисты, русские люди приобретали в Египте все больший авторитет и как бы незаметно пропагандировали наш образ жизни, который для простого солдата, сержанта и гражданина становился понятным и привлекательным. В результате в 1972 году советским военным специалистам было предложено в короткий срок покинуть Египет, что и было сделано по указанию Министра обороны СССР маршала Гречко. Чтобы так быстро перебросить большие массы людей, были использованы грузовые военные самолеты. Я находился в это время в отпуске и узнал об этом по радио. Мы с женой немного огорчились, так как думали еще вернуться в Египет и там остались все наши вещи. Я позвонил в 10 управление Генштаба и спросил о моих дальнейших действиях. Мне неожиданно сообщили, что египетская сторона просит меня вернуться к ним для доделки работы по оборудованию класса. И через несколько дней по команде Генштаба мы с женой были уже снова в Египте, благо что билеты у нас уже были.
Обстановка в Каире нас потрясла: весь наш большой веселый городок "Насерсити", как его все называли, где жила очень большая группа наших специалистов, был пуст. Вокруг зданий ходила только мрачная охрана. Но все же в одном из зданий мы встретили наших специалистов зенитно-ракетных войск, восемь человек во главе с полковником. Они выделили нам номер, поделились местными деньгами на первый случай и рассказали, что наш штаб под командованием генерал-полковника Окунева, через который осуществлялось управление нашей деятельностью, уже не существует, что непосредственная связь с нашим посольством осуществляется через связного, который один-два раза в неделю поздно вечером приезжал к нам, выяснял вопросы, снабжал деньгами. Специалисты-ракетчики, как и я, были оставлены для завершения ранее начатых работ. Но, несмотря на то, что мы каждое утро в положенное время подходили к месту, где нас должен был забирать автобус, он не приходил.
Так мы прожили еще четыре месяца. А затем арабы очень корректно и комфортабельно отправили нас домой. Автобусом мы 400 км добрались до города-порта Александрия на Средиземном море. Четыре дня жили в комфортабельной гостинице Александрии и ходили на экскурсии. При заходе в порт нашего круизного теплохода "Советская Аджария" нас посадили на него, и мы благополучно через четыре дня были в Греции, в порту Пиреи, а еще через четыре дня - в родной Одессе. Из Одессы мы поездом вернулись в Москву, где отчитались за командировку и отправились по своим частям. Перед отправкой в части нас всех наградили медалью "За боевые заслуги".
ПРЕБЫВАНИЕ В ИРАКЕ
В июле 1958 года в Ираке произошла антиимпериалистическая революция под руководством организации "Свободные офицеры". Король Фейсал II и его окружение были убиты, Страна вышла из антисоветского Багдадского пакта, денансировала соглашения с США и Англией. Это послужило предпосылкой к подписанию советско-иракского договора. Так говорилось в средствах массовой информации. Но существовала и тайная договоренность о военном сотрудничестве. На ее основе в Ирак были отправлены военные специалисты и военные советники. Среди военных специалистов по средствам радиолокации ПВО был направлен 10 управлением Министерства обороны и я, капитан Кожевников Сергей Васильевич. Это было в феврале 1962 года. Перед отправкой я прошел длительную проверку в штабе бакинского округа ПВО, в котором я в это время проходил службу инженером по радиолокации в городе Грозном, а также с целью окончательной проверки три раза летал в Москву в 10 Главное управление МО СССР.
И вот, наконец, экзотическая группа из восьми человек, одетых в белые легкие плащи, светлые шляпы и летние туфли при крепком февральском морозе, стоящем в тот год в Москве, отправились из Шереметьевского аэропорта в путь.
Сначала мы приземлились в Праге, прожили там одни сутки, затем перелетели в Афины, из Афин - в Дамаск и, наконец, приземлились в жарком, душном, вечернем Багдаде. Здесь нас встретили работники посольства. Мы сели в автобус, а через 30-40 минут пути уже размещались в комфортабельных одноместных номерах гостиницы, оборудованных всем необходимым для нормальной жизни. Главное, что было в этих номерах, а как оказалось и жизненно необходимым, это два кондиционера, которые работали беспрерывно. Один из них был водяной, назывался "Кулер", второй - обычный, современный, но под потоком воздуха, выходящим из него, еще были укреплены лопасти вентилятора. Нам это показалось необычным, и некоторые из нас выключили один из кондиционеров. Но температура в номере сразу же поднялась до 30-37 градусов, так как железобетонные стены дома были раскалены, как хорошая сковорода. Эта гостиница на 200 семей принадлежала уроженке Армении, эмигрировавшей из СССР, мадам Розе, как мы ее потом называли. Она сама, ее взрослые сын и дочь прекрасно говорили по-русски. Питались в ресторане, оснащенном автоматической кухней английского производства, холодильными установками, удобной мебелью. А главное - отличное меню на все вкусы. На столах стояли фрукты, цветы, специи, а в холодильниках - любые напитки: пиво, пепси, кола и другие. Нам показалось, что мы попали в рай. Гостиница была полностью автономной по электрическому снабжению, имела свою аварийную электростанцию, очень большие запасы воды и пищи. Вскоре мы все перезнакомились, представились нашему местному начальству, получили необходимый инструктаж. Нашим непосредственным шефом был генерал- майор Родионов.
Духота, разрастаясь к полудню, особенно в летние месяцы, делала невозможной всякую активную трудовую деятельность. Температура в тени в течение полугода была +45-55 градусов. Поэтому в эти жаркие месяцы мы проводили занятия в военном училище, начиная с 5 часов утра, а в некоторые месяцы - с 4 часов утра. К гостинице подавали автобусы, и мы вместе с переводчиками ехали в училище, которое находилось в 1,5 часах пути от Багдада, в пустыне. Училище было современно оборудовано, имело хорошую материальную базу и полигон радиолокационной техники всех образцов, которые мы преподавали нашим слушателям.
В моей группе было 50 человек сержантов. Возглавляли группу три арабских офицера: майор, капитан и лейтенант. Они следили, чтобы курсанты вели конспекты, внимательно слушали лекции. Частенько офицеры физически наказывали курсантов за нерадивость: били стеками или ставили перед всей группой на одну ногу на долгое время, иногда такие курсанты падали в обморок. Мы, преподаватели, по рекомендации наших начальников во время таких экзекуций должны были прекращать занятия и выходить из помещения. Самым тяжелым наказанием для курсантов был "калабуч" - гауптвахта, где их сажали на хлеб, воду, били, и все это в этой ужасной жаре. Особенно частыми наказания курсантов были в период религиозного праздника "Рамадан", когда они не употребляли пищу и а оду от восхода до захода солнца, а ночью недосыпали.
Изучали мы в группе один из мощных радиолокаторов П-20, хотя и устаревшего типа. В Ираке их стояло на боевом дежурстве около 10 штук. Это были локаторы обнаружения и наведения сантиметрового диапазона. Дальность обнаружения самолетов у них колебалась от 200 до 450-600 км., в зависимости от размера и высоты полета самолета. Станция определяла три координаты самолета: дальность, азимут и высоту полета с точностью порядка 100-300 м., на уровне требований истребительной авиации того времени.
Станцию П-20 кроме сержантов-техников моей группы изучали и специалисты наведения из другой группы. Дело в том, что в это время Ирак вел войну с курдами, которые требовали отделения от Ирака. Жили курды на севере Ирака в горной труднодоступной местности, поэтому основные удары по ним наносились иракской авиацией, состоящей из наших самолетов. Готовили к вылетам эти самолеты вместе с иракцами и русские специалисты. Наведение этих самолетов на цели с помощью локаторов П-20 проводили иракские специалисты, но под пристальным вниманием и с помощью наших штурманов. Для успешного наведения кроме мастерства штурмана необходимо было иметь исправную локационную технику и грамотную работу расчета радиолокационной станции. Поэтому вопросы технического состояния техники и качество работы расчетов ложились также на специалистов-локаторщиков. Мы часто срочно выезжали в войска и занимались этими вопросами в полном взаимодействии с нашими штурманами. Эта дополнительная часть работы сверх программы непосредственного обучения курсантов в группе была очень ответственной и важной.
Продолжительность курса обучения была 1 год, исходя из 600-700 часов учебного времени. 50-60% от всего времени отводилось практическим занятиям на полигоне. Курсанты занимались изучением конструкции станции, ремонтом, настройками, регулировками, регламентными работами и ведением боевой работы на образцах техники в войсках. Это так называемая войсковая стажировка. Курсы заканчивались государственным экзаменом с выдачей курсанту диплома техника по ремонту и эксплуатации радиолокатора П-20. Кроме преподавательской работы нам приходилось проводить инспекцию работы и технического состояния локаторов, а также их ремонт, так как иракские специалисты зачастую не могли отремонтировать радиолокаторы. Создавалось впечатление, что особого рвения в работе на технике они не проявляли, особенно офицеры. А вот теорией они занимались с удовольствием, многие из них закончили не по одному колледжу.
Как я уже говорил выше, начинали мы занятия рано утром, поэтому часам к 12-13 были уже в гостинице, отдыхали, обедали, а в ночные и вечерние часы готовились к следующим занятиям. Главная наша задача при этом была в подготовке переводчика, так как многим из них перевод технического текста, технических терминов представлял огромную трудность. Это иногда приводило к тому, что переводчика слушатели совершенно не понимали, и их приходилось менять, отправляя в Союз. В свободное время мы, преподаватели, в гостинице занимались изучением иностранных языков (арабского и английского). Выла у нас даже художественная самодеятельность, с которой мы выступали в посольстве в дни государственных праздников, смотрели периодически русские фильмы, писали письма, читали газеты. Занимались спортом: волейболом, теннисом, шахматами. Ездили на экскурсии по стране, по Багдаду. В этом огромная заслуга нашего начальника - генерала Родионова. Он строго контролировал всю нашу деятельность, нередко посещал даже наши занятия в училище.
Истекал срок годового контракта. И вдруг 8 февраля 1963 года выстрелы, танки на улицах, взрывы бомб, полеты военных самолетов. Истеричные крики дикторов телевидения: "Революция победила!". Город опустел. Закрылись все магазины и предприятия. На перекрестках улиц - танки. К власти пришли молодые офицеры партии БААС во главе с теперешним лидером Ирака Хусейном. Режим генерала Абделя Керима Хасема был свергнут. Он был расстрелян в своем кабинете двумя выстрелами из пистолета в голову, а потом еще несколько суток его возили на танке по Багдаду и показывали все это постоянно по телевидению. Ежечасно шли репортажи с показом пляшущих солдат на вспоротых животах министров и других членов правительства Хасема. В момент этого кризиса автономность заведения мадам Розы проявилась во всем блеске. Все ворота наглухо захлопнулись, стены и запоры оказались надежными. Возле каждой двери стояла охрана. Еды, питья и всего остального нам хватило на две недели автономной жизни. Электричество не выключалось.
Плохо в это время пришлось русским, которые жили на частных квартирах, так как магазины и транспорт не работали. Несколько смелых русских женщин, несмотря на комендантский час, дошли под дулами баасистов до отеля мадам Розы и попросили помощи продуктами. Но мадам Роза им отказала. Узнав об этом, мы, жители отеля, выразили ей решительный протест и заставили за счет урезания наших пайков помочь смелым женщинам.
Итак, в результате пятилетнего лавирования Хасема между правыми и левыми для усиления личной власти и аннексионных притязаний к Кувейту, войны с курдами, Ирак оказался изолированным в арабском мире. Борьба против курдов иногда выплескивалась за пределы страны. Жители г. Владимира, возможно, помнят убийство в городе в середине 60-х годов восемью иракцами курда, который не захотел возвращаться на родину и уже обзавелся спутницей жизни из русских. Одного из восьмерки, старшего группы на центральных офицерских курсах во Владимире Мухаммеда, "мистер Сергей", как они меня называли, повторно обучал и экзаменовал уже во Владимире.
В завершение надо отметить, что был я в Ираке с женой и пятилетней дочерью. Во время так называемой революции моя не очень полная жена умудрилась похудеть на 10 кг., так тяжело переживала за судьбу семьи.
А меня арабы наградили своим арабским орденом за оказанную помощь и с честью проводили на Родину самолетом Аэрофлота без всяких инцидентов.
Белкин Евгений Михайлович
Выпускник Горьковского института иностранных языков (сейчас Лингвистический университет), с 1969 по 1972 гг. находился в командировке в Египте.
В 1969 году, после окончания Горьковского института иностранных языков, я был призван в армию сроком на 2 года и направлен служить переводчиком английского языка в группу советских военных специалистов в АРЕ.
В июле 1969 года я прибыл в столицу г. Каир и был назначен переводчиком группы советников в полк истребительно-бомбардировочной авиации ВВС Египта. Полк дислоцировался к северу от Каира в районе города Эль-Мансура.
КОМАНДИРОВКА В ЕГИПЕТ Это было время, когда после окончания войны 1967 года и временного затишья возобновились нарушения границы самолетами ВВС Израиля, которые вторгались в воздушное пространство суверенной страны, проводя воздушную разведку, и зачастую наносили удары по ракетным установкам и радиолокационным станциям в прифронтовой зоне. Сама же столица, казалось, жила мирной, размеренной жизнью: работали магазины и базары, а вечерами люди сидели в кафе и ресторанчиках, отдыхая после полуденной жары и обсуждая развивающиеся события. Глядя на беззаботную жизнь столичных жителей, вряд ли можно было предположить, что где-то совсем рядом, в каких-нибудь 100 км, рвутся бомбы и гибнут люди.
Полк, в котором я служил, находился недалеко от прифронтовой зоны, в пределах действий израильской авиации, поэтому летчики полка постоянно находились на боевом дежурстве, чтобы быть готовыми вылететь на перехват цели по первому сигналу о нарушении границы в их зоне. Наши советники в полку, а их было около 10 человек, оказывали помощь в обучении египетских летчиков ведению воздушных боев и выполнению различных маневров при их проведении. Мне, как переводчику, постоянно приходилось принимать участие в постановке задач летчикам и проведении послеполетных разборе» действий пилотов. Чаще всего я находился с советником командира полка на пункте управления полетами как в дневное, так и ночное время.
Через несколько месяцев службы в Эль-Мансуре я был переведен на должность переводчика при советнике начальника управления связи ВВС Египта.
С начала 1970 года все чаще стали происходить нарушения воздушного пространства самолетами Израиля. Все чаще в столице раздавался вой сирен, были слышны разрывы бомб на окраинах Каира. По сигналу тревоги египетские военные надевали каски, брали личное оружие и покидали свои рабочие места, прячась в убежищах или окопах. Нам же не разрешалось покидать свои места, и мы сидели и ждали, что произойдет дальше, слушая вой сирен и разрывы бомб где-то совсем рядом. Однажды израильский самолет был сбит прямо над кварталами Каира. А иногда самолеты Израиля пролетали над столицей на бреющем полете на сверхзвуковой скорости, создавая при этом эффект хлопка, при этом дребезжали окна и двери и образовывались трещины на стенах домов.
Появились первые жертвы среди советских граждан. Прямым попаданием ракеты была разбита ракетная батарея, при этом погиб весь расчет. Погибали летчики и советники в сухопутных войсках. Напряжение нарастало.
В качестве переводчика в ВВС мне приходилось много летать на грузовых самолетах и вертолетах. Особенно изнурительно было летать летом в 50-градусную жару в вертолете с бочками запасного топлива в салоне.
Однажды, когда я с группой советников летел в район Асуанской плотины, на борту самолета был нынешний президент, в то время начальник штаба ВВС Египта, Х. Мубарак. В молодости Хосне Мубарак изучал летное дело и прибрел профессию летчика, самую престижную в среде египетской аристократии в то время, и, находясь в качестве пассажира, но будучи старшим по званию, он не преминул возможностью самому сесть за штурвал, хотя это могло закончиться весьма плачевно - по несогласованности почти на этом же эшелоне высоты оказался другой самолет, столкновение не произошло только по счастливой случайности.
Было военное время и часто приходилось выезжать в командировки по территории страны. Однажды, находясь в районе известного сейчас курорта Хургада, я с советником посещал местный аэродром. Время было тревожное. Несколько дней до этого самолеты Израиля разбомбили несколько радиолокационных станций в разных районах страны. Вечером появились сообщения, что авиация противника может нанести удар по этому аэродрому и радиолокационной станции, и мы решили не ночевать, а возвращаться ночью в Каир. Египетские офицеры, которые были с нами, по беспечности даже не удосужились узнать пароль, и через несколько километров нашу машину остановил крик часового. Потребовав пароль и не получив ответа, он под дулом автомата заставил нас выйти из машины и вызвал патруль. После долгих разбирательств нас отпустили, и мы продолжили свой путь. Сопровождавшие нас египетские офицеры и в этот раз забыли спросить пароль, и буквально через несколько километров нас снова остановил часовой, который долго держал нас под дулом автомата, не взирая на уговоры офицеров. Так мы и находились под прицелом, пока не пришел дежурный офицер и случайно не узнал в одном из сопровождавших нас офицеров своего друга. Нам повезло.
После смерти Г.А. Насера в сентябре 1971 года страну возглавил Анвар Саддат. Отношение к русским специалистам стало резко меняться в худшую сторону. Во время службы мне часто приходилось дежурить на командном пункте ВВС Египта в Каире. В июле 1972 года, находясь на боевом дежурстве, я узнал о решении нашего правительства отозвать военных специалистов. Решение было принято после визита Председателя Совета Министров СССР Н. Косыгина. Мы понимали, что может случиться все, что угодно. Ночью египетские военные неоднократно заглядывали в нашу комнату, проверяя, на месте ли мы. К чести египетских властей, никаких противоправных действий по отношению к нам не было, и через 2-3 недели после принятия данного решения мы специальными самолетами покинули эту страну.
Источник:
Шмуратко Н.А. Воины-интернационалисты земли владимирской. ООО “Принт Стайл”, г. Владимир, 2003 г.
1. Воины-интернационалисты земли владимирской на войне в Корее
2. Воины-интернационалисты земли владимирской на о. Куба
3. Воины-интернационалисты земли владимирской во Вьетнаме
4. Воины-интернационалисты земли владимирской в Чехословакии
5. Воины-интернационалисты земли владимирской в Египте
6. Воины-интернационалисты земли владимирской в Эфиопии, Сирии, Анголе, Перу
7. Воины-интернационалисты земли владимирской в Алжире и Афганистане
|
