Владимирская Губернская типография Начало »»»» Первая типография в гор. Владимире - типография Пономарева
13 (25) марта 1802 г. губернским правлением был получен высочайший указ, разрешающий содержать типографии частным лицам, после чего М. П. Пономарев прекратил деятельность в типографии, видимо с целью открыть самостоятельное дело. Типография перешла в ведение правления.
До 1809 г. ею заведовал губернский секретарь В. Егоров. В 1809 году получено прошением об отставке заведовавшего типографией губернского секретаря Василия Егорова; вследствие этого прошения предписано было Губернским Правлением (26 февраля 1809) сдать все типографские принадлежности подканцеляристу Соколову. Самая сдача была окончена 9 марта, причем литер оказалось 23 п. 38 ф., распределенных на 6 касс; станок 1 с принадлежностями; все принадлежности, кассы, мебель и инструменты очень ветхие.
Первые исправления и дополнения типографских принадлежностей, о которых официально известно, начинаются только в 1826 году по предложению, полученному от содержателя типографии в Москве, Семена Иоанникиевича Селивановского (22-го января), при смотрителе типографии, губернском секретаре Илье Ивановиче Смирнове. По рапорту Смирнова оказалось: крайне недостаточное количество литер, распределенных в 2 кассы, избитых и мало пригодных в дело (22 п. 20 ф.); между тем как «дел» поступало в типографию более 50 тысяч номеров в год.
О столь плачевном состоянии типографии и необходимости крупных исправлений и дополнений имеющихся на лицо принадлежностей доложено было Губернатору, графу П.И. Апраксину , который (5 октября 1826 года) потребовал определения суммы, на которую можно привести типографию в порядок. По смете или «регистру» Смирнова оказалась необходимость в отпуске 2236 рублей, причем старые литеры предполагалось сдать Селивановскому. Строго говоря, это не было исправление или дополнение типографских принадлежностей, а скорее обзаведение ими вновь.
Министр Внутренних Дел, по докладу Губернатора, разрешил отпуск просимой суммы (9 марта 1827), но переписка по этому вопросу, поездка Смирнова в Москву для осмотра принадлежностей, заключение условия с Селивановским и самая доставка материалов — затянулась на столько, что вещи получены только 18-го февраля 1828 года. Оказалось, что Смирнов, может быть во время осмотра на месте в Москве вещей, сильно изменил состав и количество предметов, входивших в первоначальную смету; так наприм. выписал чугунный стан в 1000 рублей, о котором в первой смете не упоминалось. Но так как он при сем не вышел из пределов сметы, а напротив доставил еще экономии 33 р. 40 к., то, по-видимому, на подобное изменение сметы Губернское Правление не обратило внимания, а Селивановскому, за исправную доставку всех вещей «изрядного» качества — дан был (по просьбе его) аттестат.
С 1828 года началось в типографии печатание бланков и пробелов для Казенной Палаты и других присутственных мест, с особою за эту работу платою. Печатание сторонних работ производилось только в дни праздничные и свободные от занятий по работам для Канцелярии Губернатора и Губернского Правления. Получаемая сумма частью расходовалась на содержание типографии, частью же делилась между работающими в типографии лицами. Полных сведений о получаемых доходах в архивных документах не имеется; известно только, что за произведенные работы для Казенной Палаты получено:
в 1830 году – 1158 руб., в 1831 году – 1050 руб., в 1832 году – 1060 руб., в 1833 году – 1836 руб., в 1834 году – 1145 руб. (по 1 авг.).
Еще в 1830 году Комитет Министров пришел к убеждению, что для улучшения ведения дел в губернских типографиях необходимы общие, а не частные меры, почему в облегчение занятий губернских типографий предположено было в Сенатской Типографии печатать два раза в неделю все, издаваемые для губернских и уездных мест узаконения. С 1833 года при Министерстве Внутренних Дел начато издание циркуляра, рассылаемого во все подведомственные места и заключающего в себе все предписания Министерства и распоряжения его, подлежащие всеобщему сведению и повсеместному исполнению, чем значительно сокращено письмоводство и облегчена работа присутственных мест, в том числе и губернских типографий. При Министерстве Юстиции предположено было издание подобного же циркуляра, заменившего бы большую часть постановлений и актов, печатавшихся при губернских правлениях. Наконец, при губернских и областных правлениях предположено было издавать ведомости, в официальной части которых помещались бы распоряжения губернского начальства: предписания, выговоры за беспорядки, созывы дворянства и городских обществ на выборы, объявления о перемещениях, увольнениях и наградах, извещения о чрезвычайных происшествиях, а также объявления: о продаже и покупке недвижимых имений, о вызове кредиторов и должников, об уничтожении доверенностей и пр. и пр. Предполагалось, что подобное издание вызовет сокращение переписки и, в то же время, даст некоторый доход на улучшение и содержание типографий, если за получение ведомостей будет взиматься хотя бы и самая умеренная плата.
Кроме того, предполагалось возложить на губернские типографии печатание бланков и даже почти целых бумаг, с оставлением лишь пробелов для означения содержания дела в самой краткой форме; за это предполагалось тоже взимать умеренную плату, возложив внесение ее на земский сбор и городские доходы, в виде пособия на канцелярию присутственных мест.
Чтобы привести в исполнение столь обширные предположения, конечно, необходимо было озаботиться улучшением губернских типографий, дабы они могли свободно исполнять вновь возложенные на них работы. Посему предложено было начальникам губерний входить с представлением об ассигновании сумм на улучшение типографий; причем на Владимирскую — понадобилась ассигновка суммы в 3402 руб. 85 коп., выданной заимообразно, без процентов. Деньги эти предполагалось употребить на покупку потребного количества литер и прочих принадлежностей, хотя с соблюдением возможной в этом случае экономии, но все-таки, чтобы по приведении типографии в полный порядок, возможно было бы немедленно приступить к исполнению всего предположенного Комитетом Министров. В виду этого, распоряжением Министра Внутренних Дел (6 октября 1835 г. № 4613), предложено было завести при Владимирской типографии словолитню (не для отливки, впрочем, новых литер, а только для переливки старых). По мнению Министра, этим средством отвратились бы для казны издержки, необходимые на переливку литер в частных словолитнях, и типография могла бы находиться всегда в добром устройстве и порядке, ибо однажды высланные из Петербурга или Москвы матрицы могли бы служить на долгое время, а между тем словолитное дело настолько просто само по себе, что всякий слесарь, имеющий хотя бы малые сведения по этому предмету — сможет его производить. По этому поводу наведены были подробные справки у содержателя частной типографии и словолитни (в Москве) Селивановского (Селивановский считал необходимым для устройства словолитни просторную комнату (не менее семи квад. саж. пола) с двумя светлыми (т. е. большими) окнами, с каменным сводом для безопасности от огня, вполне светлую и совершенно сухую, так как многие инструменты от сырости портятся.), причем оказалось, по мнению Владимирского Губернатора, что в помещении типографии в корпусе «присутственных мест» не имеется удобной комнаты для помещения словолитни; кроме того, во Владимире не оказалось человека, который знал бы словолитное дело. Посему Губернатор С. Ф. Паскевич не нашел возможным устроить словолитню при типографии.
Корпус присутственных мест. Ул. Б. Московская, д. 58
Состояние типографии в то время было не блестящее (29 ноября 1835); в ней имелось два стана, один из них ветхий, литер и линеек до 60 пудов, из них совершенно негодных 20 пудов; остальные литеры распределены были на 6 касс. Необходимо было приобрести литер разного сорта до 60 пудов; линеек 1 пуд, стан чугунный с винтом и разным к нему прибором и другими типографскими принадлежностями. Личный состав типографии представляли: 1 смотритель (он же и корректор) с жалованьем 600 руб. в год, помощник его, получавший 400 руб., 9 наборщиков (по 350 руб.), получавших всего 3150 руб., 3 тередорщика (печатника) — (по 300 руб.), получавших все 900 руб. и 3 батырщика (по 250 руб.), получавших 750 руб., так что всех лиц было 17, и на содержание их расходовалась сумма в 5800 рублей.
Литеры, стан и прочие принадлежности заказаны были Селивановскому и доставлены им к 11 июня 1836 года на сумму 4873 руб., но за вычетом стоимости доставленных ему старых литер, ему было уплачено 4222 р. 14 к. Выписанный стан оказался, однако, действующим очень тяжело, почему Правление вступило в переписку с Селивановским, но тот приписал дурное действие стана неискусству печатников и дал указания, каким образом исправить действие стана. Помогли ли эти указания — из архивных дел не видно.
В виду предстоящего печатания ведомостей, советнику Губернского Правления, коллежскому ассесору Рудко предписано было (29-го ноября 1837 года) произвести ревизию типографии совместно с смотрителем ее, титулярным советником Николаевым. Результаты ревизии оказались следующие:
«1) Из числа литер 33 пуда совершенно негодны, а остальных к печатанию ведомостей недостаточно.
2) Один из деревянных печатных станов ветх и к употреблению в дело совершенно негоден.
3) Печатание производится мацами, что уже давно вышло повсюду из употребления. Всех же станков три: два деревянных (один негодный) и один чугунный, касс 11, из них две ветхие».
Для исправления и пополнения типографии постановлено было (30 ноября 1837) командировать в Москву служащего в Канцелярии Губернатора, губернского секретаря Ломизе, выдавши ему на закупки по типографии две тысячи пятьсот рублей.
Командированные лица при закупках для типографии во многих пунктах отступили от указаний Губернского Правления (так напр. вместо деревянного стана приобретен чугунный), но так как израсходовано было только 1545 руб., причем получалась экономия в 955 руб., то Губернское Правление не сочло нужным сделать никаких возражений или замечаний по сему поводу. Кроме того, в Москве наняты были опытные — печатник и наборщик (по 600 руб. в год каждый) и выдано им в задаток первому — 120, а второму 115 рублей, которые тоже включены в сумму издержек.Издание губернских ведомостей и работы типографии до передачи в ведение ее станков и шрифтов типографии Палаты Государственных Имуществ (с 1837 по 1867) На основании циркуляра министерства внутренних дел от 31 августа 1837 г. типография приступила к печатанию газеты «Владимирские губернские ведомости», 8 (20) января 1838 г. вышел ее первый номер.
Титулярный советник Илья Иванович Смирнов, управлявший типографией до начала издания губернских ведомостей, не выдержал новых порядков и немедленно подал в отставку (11 января 1838), как только печатание ведомостей началось. Губернское Правление постановило уволить Смирнова по его просьбе в отставку с тем, чтобы все типографские инструменты, вещи и материалы были сданы титулярному советнику Николеву. Смирнов, однако, отказался от сдачи вещей, так как определить какие вещи были и какие остались — по мнению его было невозможно. Дело в типографии велось, как можно заключить из второго прошения Смирнова (от 29 марта 1838), самым патриархальным образом, без всяких отчетов, инвентарей или вообще каких либо конторских книг.
Но Правление все-таки настояло на сдаче вещей, и она была произведена 4 августа 1838 года.
При сдаче оказалось: станов печатных три - один чугунный, два деревянных (из них один вовсе ветхий и негодный, а другой с растерянными и разрозненными принадлежностями); верстатей девять; касс одиннадцать (из них четыре ветхие, негодные); полукасс три (для капители и теневых литер); реалов четырнадцать (годных вполне только три); литер с квадратами, шпациями, номерами, цифрами и украшениями — пятьдесят восемь пуд десять фунтов с половиною. Сдача остальных принадлежностей произведена тоже по наличности их, причем часто встречаются пометки о ветхости или негодности их.
При таком положении типографии, вести исправно дело представлялось весьма трудной задачей и принявший на себя заведывание типографией титулярный советник Николев ежегодно обращался в Губернское Правление с просьбою о приобретении новых вещей и принадлежностей. Особенно настоятельны стали необходимые и довольно радикальные улучшения к 1841 году, так что Николев счел необходимым немедленно приобрести для типографии новый чугунный стан со всем к нему прибором, вместо двух деревянных, из которых один совершенно был негоден к употреблению («Который и продать в лом». Смета — 19 марта 1841), а на другом можно было печатать только бланки, наряды, особые статьи и то — по надлежащем и основательном исправлении его. Кроме того, литер, квадратов и украшений нужно было новых около 90 пудов на 4735 руб., да старых перелить из гарта восемь пуд, всего 98 пуд. на сумму четыре тысячи восемьсот пятьдесят пять рублей ассигнациями (на серебро 1387 р. 14 к.).
Для осмотра на месте и приобретения, если окажется возможным, типографских принадлежностей, Николев был командирован Губернским Правлением в Москву и заключил там контракт с содержателем типографии титулярным советником Николаем Степановичем Степановым, весьма мало отличающийся от проекта контракта, составленного при Губернском Правлении. В задаток Степанову отпущено было двести девяносто рублей и старого гарта в литерах 25 пудов, причем Степанов обязался на свой счет доставить все вещи к 1 ноября 1841 года.
В действительности доставка состоялась только к 7 декабря 1841 года (Доставка началась после усиленных побуждений со стороны Московского Обер - Полицеймейстера, к которому Губернское Правление обращалось 25 октября 1841 г. за содействием.) и прислано было только 60 пудов 35 фунтов шрифта (вместо 98 пуд.); кроме того, при раскладке по кассам оказалось, что одних литер прислано в излившем количестве, а других в недостаточном; некоторых вовсе не было доставлено. Николев рапортом (от 12 января 1842 года) донес о всех этих неисправностях Губернскому Правлению, представивши при сем подробную записку о том, какое количество литер каждого сорта нужно было получить и какое получено в действительности.
Для окончательного разрешения вопроса о недоставленном Степановым шрифте (37 п. 5 ф.), заведующий типографией, коллежский ассесор Николев (В коллежские асессоры он был произведен в январе 1842 г., незадолго до новой его командировки в Москву.) был командирован Губернским Правлением в Москву, причем ему вручен был подлинный контракт со Степановым и поручено понудить Степанова к поставке остального количества шрифта. В случае неудачи, Николев должен был обратиться к Московскому Обер-Полицеймейстеру, которому 13-го февраля 1842 года послана была от имени Губернатора бумага о содействии Николеву и понуждении Степанова к исполнению контракта. Если же несмотря на понуждение Обер-Полицеймейстера, Степанов окончательно отказался бы от дальнейшей высылки шрифта, то Николев должен был закончить все расчеты со Степановым, приобрести в Москве недостающее количество шрифта и, сверх того, купить чугунный типографский стан, а также нанять опытного печатника и хорошего наборщика взамен коллежского регистратора Кордицкого, оказавшегося совершенно неспособным к этому делу. На покупку стана Николеву отпущено 2645 руб. ассигн. или — 755 руб. 71 3/7 коп. серебр. (5 февр. 1842).
По приезде в Москву, заведующий типографией осмотрел заготовленные у Степанова литеры, обязал Степанова подпиской доставить их к 20 марта (1842), нанял за 500 руб. в год наборщика Пашковского (Выдавши ему на путевые издержки 50 руб. и в счет жалованья 25 руб.), но печатного стана чугунного в Москве в продаже не нашел, почему и печатник не был нанят. Отпущенные же ему деньги Николев употребил, с дозволения Вице- Губернатора, на покупку бумаги, переплетных тисков и мелких принадлежностей печатания, всего на 712 р. 4 2/7 к. сер. Остаток — 43 р. 67 1/7 к. сер. был представлен на усмотрение Губернского Правления. Степанов, однако, доставил остальные литеры только 6-го апреля 1842 года, и то при усиленном понуждении со стороны Обер-Полицеймейстера.
Стараниями Николева типография приведена была в довольно «изрядное» положение, так что в ней имелось четыре вполне исправных печатных стана, достаточное количество хорошего свежего шрифта, «приличное» число опытных, основательно знающих свое дело наборщиков и печатников. Действия типографии шли настолько успешно, что за отпечатанием губернских ведомостей, циркулярных предписаний и разных бланков (как собственно для Губернского Правления, так и для подчиненных ему мест и становых приставов) оставалось еще довольно свободного времени. Поэтому Губернское Правление (26 февр. 1842), чтобы доставить больше возможности к усовершенствованию типографии, сочло нужным ходатайствовать чрез Губернатора у г. Министра Внутренних Дел о предоставлении губернской типографии исключительного права печатания бланков и пробелов для присутственных мест других ведомств, так как до сего времени эти работы производились большей частью в московских частных типографиях.
Представление Министру по этому вопросу от Губернатора послано было 1-го марта 1842 года (№ 2143), а 20-го марта 1842 года (№ 1735) Министр затребовал от исправлявшего тогда должность Владимирского Губернатора, Вице -Губернатора, коллежского советника Кожина, сведений о таксе, существующей в типографии на постоянные работы. 30-го марта Министру послано было две таксы — одна существующая с 1839 г., а другая — вновь составленная, которую Губернское Правление считало более удобной. По второй таксе, оказалось, что в типографии взималось за набор и печатание до 50 экземпляров от 3 р. 50 к. до 4 р. 50 к. (на медную монету) за страницу, смотря по шрифту, или же от ¼ до 2 ½ коп. медью за букву; за печатание свыше 50 экземпляров, от 2 до 3 коп. медью за каждый экземпляр. За бумагу взималось отдельно по заготовительной цене. Но Губернатор, вступив в должность, предложил с своей стороны раз навсегда установить цены на все типографские работы одной копейкой с рубля дешевле существующих в московских типографиях цен. Так как оба ответа (Вице-Губернатора и Губернатора) были получены Министром почти одновременно, то привели его в недоумение, почему и последовал запрос (5 мая 1842 г. № 2001) о том, какой же именно таксы предполагается держаться в губернской типографии в случае предоставления ей исключительного права производить работы для всех присутственных мест.
Губернское Правление ответило от лица Губернатора, что в виду постоянного и крайне неравномерного колебания цен на работы в частных московских типографиях (по личному произволу содержателей их) гораздо удобнее брать за напечатание бланков цену по новой таксе (представленной Министру Внутренних Дел 30 марта 1842). Сверх того, в случае значительных и постоянных заказов для какого либо присутственного места Владимирской губернии должна быть сделана скидка с цен, показанных в таксе, в размере 10 коп. сер. с каждого рубля серебром.
Министр Внутренних Дел, согласно ходатайству Владимирского Губернатора, сообщил об успешном действии губернской типографии Министру Финансов, Государственных Имуществ и Юстиции, представивши при этом и таксу типографии и предложивши, по усмотрению их, распорядиться печатанием бланков подведомственных им мест губернии в этой типографии.
Вскоре последовало предписание Министра Финансов графа Канкрина (30 июня 1842 г. № 2099) Владимирской Казенной Палате, чтобы она печатала бланки, потребные для нее и уездных казначейств, преимущественно в губернской типографии, если найдет это удобным и выгодным для себя.
Газетный стол
В виду возможности получения в скором времени подобного же предписания и по другим министерствам, Губернское Правление распорядилось взамен прежней таксы, распубликованной в № 46 губернских ведомостей 1839 года, отпечатать новую в одном из ближайших №№ ведомостей, а также известить все присутственные места губернии, чтобы они обращались в губернскую типографию о напечатании нужных для них бланков и пробелов по объявленной таксе, с приложением оригиналов бумаг и объяснением количества экземпляров каждой. Смотрителю же типографии Николеву было предписано о каждом поступившем заказе докладывать Вице-Губернатору, а самый заказ заносить в особые, вновь заведенные книги, с подробным указанием точного расценка исполняемых работ.
Новая такса, с переводом цен на серебро, была напечатана в № 9 губернских ведомостей (27 февраля 1843 года), с довольно подробными пояснениями, почему назначены такие именно цены, а не другие.
При такой, сравнительно усиленной, работе типографии, конечно, многие вещи и принадлежности должны были приходить в ветхость и упадок, а потому смотритель Николев обратился (5 апреля 1843) в Губернское Правление рапортом, прося исключения негодных вещей из описи, при чем представил и саму опись всем вещам, находящимся в типографии, с пометкой на полях о тех вещах, которые, по мнению Николева, следовало исключить. Между прочим исключению подлежали: одна касса, четыре пуда линеек (в обрезках), один деревянный стан, кое что из мебели при типографии и некоторые инструменты. Губернское Правление, осмотревши показанные негодными вещи, предписало их (20-го апреля 1848 года) из описи исключить.
Приведя в порядок станки, шрифты, типографские принадлежности и личный состав типографии, смотритель Николев обратил и внимание и на само помещение, занимаемое типографией. Две печи типографии от времени и долгого употребления прогорели и дымили; сами стены и потолок закоптились и почернели, вследствие чего в наборной было темно; краска на мебели и деревянных вещах обтерлась и облезла. Николев донес о сем Губернскому Правлению (30 мая 1844). Строительная Комиссия поручила производителю работ инженер-майору Никитину осмотреть помещение и составить смету на предполагаемый ремонт, но пока Никитин собирался с силами, Николев добился исправления хозяйственным способом всех неисправностей, указанных им, а кстати позаботился окрасить рамы и подоконники белой краской, отчего в помещении стало чище и светлее. Работы по ремонту и окраске были окончены к 19 июля того же года, причем даже чугунные станы были выкрашены черной краской с лаком, так что советник Губернского Правления, надворный советник Станиславский, производивший осмотр после работ (29 июля) остался вполне доволен внешним видом помещения, тем более, что и стоимость всех работ, произведенных по окраске, не превышала двадцати трех рублей, которые и были выданы производившему их служителю архиерейского дома Строкину из типографских сумм. Между тем Строительная Комиссия уже 11 августа (1844) сообщила Правлению, что, несмотря на неоднократное подтверждение, осмотр и составление сметы майором Никитиным еще не были произведены.
Несмотря на крайнее усердие и выдающуюся энергию смотрителя Николева, ему приходилось испытывать иногда тяжелые минуты или вследствие канцелярской проволочки или даже вследствие каприза кого-нибудь из лиц правящих. Так напр. 26 января (1844), вечером, печатник Ястребов сломал сильным и неосторожным натиском чугунный кулак у печатного станка. На следующее же утро Николев донес об этом Губернскому Правлению, прося заказать новый на ближайшем Выксунском заводе чрез Муромского исправника. Таким путем был уже один раз отлит подобный кулак (в 1842) в три дня и притом безденежно. Типография в то время была завалена работой и обойтись без станка было крайне трудно. Казалось бы чего проще — исполнить просьбу Николева, но, к сожалению, за два дня раньше (24 янв.) было получено предложение Комиссионера Министерства Внутренних Дел Николая Семеновича Селивановского по предмету снабжения типографии всякого рода материалами.
Бывший тогда Владимирским Губернатором Петр Михайлович Донауров предпочел обратиться по поводу отливки кулака к Селивановскому (29 янв.), который, принявши заказ, известил И. М. Донаурова об отсылке готового кулака во Владимир — только 9 марта и то после нескольких понуждений со стороны Губернатора. Николев
посылал в Губернское Правление рапорт за рапортом, уверяя, что на оставшихся двух печатных станках совершенно невозможно успевать своевременно исполнять как казенные, так и частные заказы, так что происходит постоянная задержка работ и является масса претензий на неисправность типографии. Последний рапорт Николева (21 марта на имя Губернатора) наконец подействовал и П. М. Донауров предложил Муромскому Исправнику (частным письмом) заказать уже два кулака (Так как за это время печатники успели сломать кулак и у другого стана.) на Выксунском заводе Ивана Дмитриевича Шепелева, который, однако, по случаю наступившего праздника, отклонил от себя заказ и отослал его на Сноводский завод (25 март.). Между тем Селивановский известил (27 марта), что кулак уже отослан, чрез подрядчика Муратова, с извозчиком, крестьянином Владимирской губернии, Шуйского уезда, села Борисова, Петром Борисовым. Шуйскому Земскому Исправнику предписано было разыскать этого крестьянина и истребовать у него посылку (1 апреля), но по произведенному дознанию оказалось, что не только такого крестьянина в Шуйском уезде не найдено, но и села Борисова вовсе не имеется. В это время Иван Дмитриевич Шепелев доставил уже Муромскому Исправнику два кулака, притом для прочности железные, а не чугунные, предлагая «вещи эти в пожертвование казны», т. е. бесплатно.
Любопытнее всего, что Селивановский на понуждения и заявления губернского начальства все-таки продолжал отписываться и извещал (16 мая), что посылка послана с извозчиком, крестьянином Нижегородского уезда, села Покровского, Петром Ивановым; прежнее же показание подрядчика просил считать неточным.
Нижегородский Военный Губернатор, Свиты Его Императорского Величества Генерал-Майор Князь Урусов, к которому обратился за справками П. М. Донауров, ответил (13 июня 1844 г. № 4404), что такого села в Нижегородском уезде нет; хотя село Курилово, по случаю бывающего там праздника Покрова, и называется иногда Покровским, но и там крестьянина Петра Иванова, занимающегося извозом, не оказалось.
На новый запрос Губернского Правления (17 июля 1844 г. № 6658) Селивановский ответил, что подрядчик, отправлявший посылку, «помре» и поэтому Селивановский, находясь в большом затруднении, решился по своему лекалу сделать новую «штуку». Однако «штука», высланная Селивановским, оказалась вовсе негодной, так как была на вершок короче модели (Рапорт Николева 28 авг. 1844). Тогда Губернское Правление, которому, очевидно, крайне надоела возня с Селивановским, порешило отослать ему назад прибор, имея в виду, что таковой уже был изготовлен на заводе Шепелева и доставлен в типографию. Впрочем, все попытки вести какое либо дело при посредстве Селивановского терпели постыдное fiasco. Просят его выслать типографские материалы (31 янв.), он высылает недоброкачественные и по цене довольно высокой, хотя и объявляет: «обязываюсь все по назначению доставить в лучшем виде без всякой платы за комиссию и наблюсти на добротою материалов, равно за чистотою, прочностью и совершенством отделки». Просят выслать комментарной бумаги для печатания ведомостей — высылается бумага не того формата и не в требуемом количестве. Нужно в типографии линеек и шпонов по высланному образцу (28 апр.), Селивановский высылает их (2 сент.) на одну треть толще и притом различного «тегеля» (кегля). Из трех печатников двое (Невзоров и Швыгин) серьезно захворали — нужен печатник как можно скорее (5 июня) — Комиссионер Министерства отвечает, что скоро найти хорошего печатника трудно, и не дешевле как от 600 до 1000 руб. в год. Наборщик понадобился — Селивановский тоже не нашел, но предложил найти, если будет положено наборщику от 700 до 1000 руб. в год, исключая квартиры (22 июля 1844 г. № 189).
Контора типографии
Несмотря на различного рода препятствия и помехи со стороны, типографское дело под управлением Николева расширялось все более и более, так что ему пришлось просить Губернское Правление (19 марта 1845 года) о найме еще двух печатников и двух наборщиков, а также о приобретении двух печатных чугунных станов, причем в виду недостатка помещения в «тередорной» (печатной) палате, необходимо было — расширить помещение, переведя контору в заднюю кладовую; для кладовой же занять соседнюю с типографией комнату, проделав в нее дверь из типографии.
Однако, Николеву было разрешено (18 мая) нанять только одного наборщика и одного печатника, а также приобрести один печатный стан, вместо двух. Для исполнения этих поручений Николев был командирован в Москву, а заведывание типографией на время его отлучки было поручено редактору Кроткову.
К 26 июня стан уже был доставлен в типографию и прибыли нанятые Николевым в Москве печатник Иван Третьяков и наборщик Алексей Григорьев, но переделки помещения типографии для установки нового стана произведено еще не было. Проверить действия Николева по закупке стана, найму рабочих и приобретении некоторых необходимых типографских принадлежностей поручено было советнику Губернского Правления Модзолевскому, о переделке же помещения сообщено в Строительную Комиссию. Было ли переделано помещение или новый стан был установлен в «тередорной» палате — из архивных документов не видно.
К 1853 году число типографских станов доведено было до пяти — все чугунные, исправные, а в 1853 году приобретен был новый стан (шестой) от Ревильона в Петербурге, но печатника к нему не имелось.
Кроме того, для купленных у Ревильона же новых фактурных литер нужно было две кассы. Николев, представляя, по принятому обычаю смету о потребных для типографии вещах и материалах (30 июня 1853), просил выписать материалы из Москвы и там же нанять печатника, но Губернское Правление порешило: материалы приобрести во Владимире, печатника не выписывать, а избрать и приучить к делу из числа служащих в типографии; кассы же покупать нашло излишним. Закупки материалов действительно были произведены во Владимире экзекутором Крыловым в различных магазинах. Эта первая попытка закупать материалы на месте оказалась не вполне удачной, так как хотя издержано менее сметы, но качество вещей, по мнению Николева, было гораздо ниже тех, которые выписывались из Москвы.
Непредвиденный отказ в приобретении касс, по-видимому действительно необходимых для типографии, поставил Николева в крайне затруднительное положение. В последнее время службы Николева подобные отказы повторялись довольно часто, так что, потерпевши еще некоторое время, Николев 7 июня 1857 года подал прошение об отставке по болезни, представивши по сему поводу и медицинское свидетельство.
Иван Федорович Николев происходил из мещан, поступил на службу в 1815 г. 8 октября в Общее Собрание Московских Департаментов Правительствующего Сената с чином копииста. В 1824 году 22 января назначен был Комиссаром Московской Сенатской типографии, уже в чине губернского секретаря. В этой должности, получая немало наград и отличий, состоял он до 1836 года 28 мая. Как человек горячо преданный делу и безукоризненно честный, он не мог терпеть лжи и неправды, почему, однажды в присутствии Начальника типографии «назвал с азартом донесения смотрителя типографии ложными и фальшивыми», за что и был уволен, по распоряжению Министра Юстиции, с чином титулярного советника.
Как человек, хорошо знакомый с типографским делом, Николев был 29 ноября 1837 года определен смотрителем типографии Владимирского Губернского Правления и в течение своей двадцатилетней службы в этой должности выказал замечательную распорядительность, исправность и знание дела, за что неоднократно был награждаем начальством, преимущественно денежными наградами, которые, при жалованье в 430 р. в год, вероятно, предпочитались им. Уволен был Николев в отставку 15 августа 1857 г. (№ 161), по болезни, 67 лет от роду, в чине коллежского ассесора, сдавши типографию (7 марта 1858), со всеми ее принадлежностями, губернскому секретарю Виноградову (определен смотрителем 28 сент. 1858 года), в присутствии помощника стаpшегo секретаря Аменицкого и смотрителя корпуса Скорова.
Новый смотритель Иван Александрович Виноградов был сын священника, окончивший полный курс наук во Владимирской духовной семинарии, на службе в Губернском Правлении состоял с 21 января 1843 г. и жалованья в должности смотрителя получал 285 р. 60 к. Довольно трудно было ему в первое время ориентироваться в новой его должности; типография, сколько можно судить по архивным документам, пришла в заметный упадок по сравнению с периодом управления Николева.
В феврале 1858 года помощник старшего секретаря Аменицкий, производя по распоряжению Губернского Правления поверку гартовых вещей, находящихся в типографии, нашел 195 пуд. 37 ф., в том числе совершенно сбившихся литер до 26 пуд. и обрезков линеек до 12 пуд. С таким количеством шрифта и при шести печатных станках старой конструкции работа шла медленно, печатание бланков и пробелов для присутственных мест других ведомств часто задерживалось, так что многие учреждения, не подведомственные Министерству Внутренних Дел, предпочитали заказывать бланки в московских частных типографиях, хотя это и было сопряжено с излишними расходами на пересылку и на командировку чиновников для приема бланков.
К 1860 году упадок типографии дошел до такой степени, что в распоряжении ее имелось самое ограниченное количество материалов и типография единственно могла печатать губернские ведомости, циркуляры и бланки для Правления и подведомственных ему мест и выполнять незначительные заказы других ведомств и частных лиц. «Получаемые за таковыя работы доходы едва покрывали расходы по содержанию типографии» (Докладная записка помощника старшего секретаря Аменицкого исправляющему должность Губернатора, Вице-Губернатору Герману Густавовичу Лерхе, 16 декабря 1859 г. № 21.).
В типографии было шесть печатных ручных станков старой конструкции, 195 пуд. гартовых вещей, из которых 32 пуда совершенно сбившихся литер, до 18 пудов обрезков линеек и до 30 пуд. старого цицеро и старого корпуса, которые от давнего употребления (с 1842) значительно сбились. При таком накоплении негодного к употреблению шрифта, крайне затруднялось производство типографских работ. Поэтому Аменицкий предлагал, кроме печатных станков, выписать хотя одну скоропечатную машину, которая могла производить до 10 000 оттисков в день; тогда как на всех шести станках, имевшихся в типографии, возможно было, при самой усиленной и продолжительной работе, отпечатать не более 5000 оттисков в день. Стоимость машины могла быть уплачена и не единовременно, а в рассрочку, в известные сроки. Так, напр., Ревильон предлагал казенным типографиям, делающим значительные заказы и не имеющим в своем распоряжении достаточной для полной уплаты суммы, — уплатить при доставке заказа одну треть стоимости, а остальные две трети вносить — по частям в течение года.
Как доказательство возможности выписки машины (ценой от 1500 — 1800 р.), Аменицкий приложил к докладной записке смету прихода и расхода на 1860 г.:
Приход.
1) по 15 декабря состояло на лицо типографской суммы - 1883 р.
В 1860 году имеет получиться:
2) на содержание типографии из уездного казначейства - 1143 р.
3) за бланки для губернских и уездных присутствен. мест и лиц – 2300 р.
4) за губернские ведомости 1860 г. - 4130 р.
5) за частные работы по типографии - 1000 р.
6) за губернские ведомости 1861 года - 100 р.
7) за 80 пуд. гарта, негодного к употреблению - 364 р.
8) за припечатание объявлений - 600 р.
Итого - 11520 р.
Расход.
1) на жалованье чиновникам и служащим в Губернском Правлении и типографии -5000 р.
2) на содержание Статистич. Комитета – 1000 р.
3) на материалы по типографии - 800 р.
4) за бумагу на бланки 1861 г. для уездных присутственных мест и лиц - 1000 р.
5) за комментарную бумагу на губернские ведомости 1860 г. - 700 р.
6) на другие непредвидимые расходы - 1000 р.
Итого - 9500 р.
Остается на улучшение типографии – 2020 р.
Наборщики
Губернское Правление предварительно распоряжения о покупке скоропечатной машины для типографии сочло нужным (27 января 1860) навести справки: 1) каких размеров находятся в продаже в Петербурге машины, т. е. какое количество листов могут они печатать в час, 2) каких они цен, 3) какие сроки могут назначить продавцы машин для уплаты суммы, следующей за машину.
Относительно жалованья, которое получают машинисты, советнику Губернского Правления Гаврилову Дмитрию Петровичу, бывшему в то время по делам службы в Петербурге, поручено было навести справки (Рапорт Д. П. Гаврилова 1 авг. 1860). Кроме того, в виду вероятной покупки машины и, следовательно, возможности печатать быстро и в значительном количестве бланки, предположено было обратиться в учреждения других ведомств, находящиеся в пределах Владимирской губернии с предложением объяснить, какое количество бланков может потребоваться для каждого из них в течение года.
Ответы по сему поводу были получены: от Палаты Гражданского Суда (2 марта), Удельной Конторы (7 марта), Палаты Уголовного Суда (7 марта), Палаты Государственных Имуществ (30 марта. Палата Государственных Имуществ извещала, что все книги и бланки, как для Палаты, так и для подведомственных ей учреждений печатаются в типографии при Палате.), Казенной Палаты (5 окт. Казенная Палата сообщала, что все книги и бланки для казначейств, согласно условию с торговым домом Струговщикова, Похитонова, Водова и К°, изготовляются при посредстве этой фирмы.), Губернской Почтовой Конторы (29 июня. Губернская Почтовая Контора заказывала все бланки и книги для себя и почтовых контор в типографии Волкова и Ко, в Москве, — за крайне дешевую плату.). На основании этих отзывов Губернское Правление признало (23 августа 1861 года) ненужным покупку скоропечатной машины, так как приобретение ее может принести только убытки для типографии; а посему докладная записка Аменицкого была «оставлена без последствий».
Типографское дело при смотрителе Виноградове все более и более приходило в упадок.
В 1863 году для ревизии Владимирской губернии по Высочайшему повелению назначен был сенатор генерал-лейтенант Капгер, который нашел в типографии такие беспорядки и злоупотребления, что принужден был распорядиться об удалении от должности заведующего типографией старшего советника Губернского Правления, коллежского советника Пелрашкевича, а также и смотрителя Виноградова (Предложения сенатора Капгера 8 июля 1863 г., №№ 1338 и 1339 — Владимирскому Губернскому Правлению.) на все время производства следствия и поверки типографии. У этих лиц предписано было немедленно отобрать все бумаги, документы, материалы и книги, бывшие на руках у них, причем заведывание типографией предполагалось возложить на советника Губернского Правления Тюрикова, а само управление ею — на кого либо из благонадежных лиц, по усмотрению Правления.
Типографские шнуровые книги 1859 и 1861 годов, в которых замечены были вынутые и вновь вклеенные листы, поручено было состоящему при сенаторе Каптере Обер-Секретарю Правительствующего Сената — Орлову, сдать под расписку советнику Тюрикову. В действительности же заведывание типографией, порученное несколько раньше (Предложение Владимирского Военного Губернатора, управлявшего и гражданской частью, свиты Его Величества генерал-майора Александра Петровича Самсонова 5 июля 1863 г., № 7475.) вместо старшего советника Пелрашкевича — советнику I отделения Доцилевскому, — оставлено было в заведывании Доцилевского.
На имения Пелрашкевича и Виноградова наложен был арест в видах обеспечения могущего пасть на них денежного взыскания, но все-таки, как находящимся под следствием, удаленным от должностей предписано было производить половинный оклад жалованья. Впрочем, сумма, которая по ревизии оказалась не записанной в доходные книги типографии — была всего 98 руб. 65 к.
Сдача типографии произведена была 20 августа 1863 г. губернскому секретарю Михаилу Иосифовичу Капацинскому, допущенному к исправлению должности смотрителя типографии с 8 июля 1863 г. (М.И. Капацинский, сын священника, окончил полный курс наук во Владимирской духовной семинарии; на службе в Губернском Правлении состоял с 31 января 1857).
При сдаче присутствовал редактор оффициальной части ведомостей, коллежский секретарь Церебровский. Шрифту и других гартовых вещей должно было находиться 221 п. ½ ф. — оказалось 206 п. 20 ф., в том числе негодного к употреблению гарта 24 п. 18 ф. Чугунных печатных станков было 6, реалов 23, касс 40 и полукасс для раскладки фактурных литер 3. Большинство сданных вещей были помечены: «негодны» или «ветхи».
Недостающие и испорченные вещи Виноградов (27 ноября 1863) просил считать испорченными и утраченными самыми рабочими (с указанием фамилий), а относительно недостающего веса в гартовых вещах объяснял, что шрифт при печатании сильно стирается и убывает в весе.
Губернское Правление постановило (10 февраля 1864 года), недостающие и испорченные гартовые вещи, всего 34 п. 3 ¼ ф., исключить из имущества типографии, так как и прежде при сдачах гарта Правление считало возможным исключать недостающий гарт из описи.
Машинисты, печатники и батырщики
В № 11 оффициальных прибавлений к № 63 «Северной Почты» напечатан был циркуляр Министра Внутренних Дел от 20 марта 1865 г. за № 1192 о губернских типографиях, преимущественно о пополнении недоимок должностных лиц и мест, заказывавших в типографиях различные работы и уплачивавших за них весьма неаккуратно.
Исправлявший в то время должность Владимирского Губернатора, Вице-Губернатор Платон Васильевич Сафонов, распорядился о немедленном пополнении недоимок, но, вероятно, по сему поводу ничего не было сделано, так как вступивший в исправление должности Губернатор Шатохин Платон Александрович должен был строжайше предписать Губернскому Правлению немедленно собрать подробные сведения о количестве типографских недоимок и состоящей к 1 апреля в наличности типографской суммы.
После долгой и обширной переписки по сему поводу, оказалось, что недоимки в типографскую сумму по 11 мая 1865 г. состояло 4689 р. 98 ½ к. Недоимки эти числились большей частью за присутственными местами и должностными лицами: 1) по отпечатанию для них бланков, 2) за высланные им губернские ведомости и 3) за газету «Северная Почта». Поэтому исправлявшим должность Губернатора П. А. Шатохиным предложено было Губернскому Правлению принять все меры к немедленному доставлению недоимки (4 июля 1865 г., №4988).
В то же время введен был некоторый порядок в издании и рассылке ведомостей, а также упорядочена отчетность относительно ведения дела губернской типографии, согласно предписанию Министра Внутренних Дел 8 апреля 1865 г., за № 41. Между прочим неоффициальная часть ведомостей начала печататься вслед за оффициальной, отделяясь от нее только линейкой; редактору неоффициальной части предположено назначить особое вознаграждение: строго разграничены обязанности смотрителя типографии и начальника газетного стола, на которого возложена вся переписка, ведение книг, отчетности, хозяйственной и распорядительной частей типографии (За усиленную работу начальнику газетного стола предположено было выдавать особое вознаграждение в виде % сбора с чистой прибыли от частных заказов.); за печатавшиеся безденежно объявления о торгах, о бродягах и отдаче в оброчное содержание разных статей и земель — положена была определенная плата. Материальное состояние типографии оказывалось в то время на столько неудовлетворительно, что выход ведомостей несколько раз в неделю признан был невозможным, при тогдашнем составе и средствах типографии.
Для улучшения типографии признано необходимым приобрести: а) скоропечатную машину, б) несколько сортов наиболее употребительных шрифтов, в) особый пресс для чистоты печати и г) употреблявшиеся в типографии дубовые марзаны заменить металлическими.
Система задельной платы, предложенная Министром, найдена неудобной: а) по разнообразию и дробности заказов, б) по дороговизне ее сравнительно с жалованьем и в) по неизбежности столкновений рабочих при недостаточности каких либо шрифтов или других материалов.
Хотя Губернским Правлением и получены были сведения от частных продавцов о стоимости скоропечатных машин, но от Департамента Полиции Исполнительной уведомления (о том, к кому именно должно обратиться в Петербурге о высылке машины) получено не было; поэтому распоряжение о приобретении машины отложено до присылки вышеуказанного уведомления.Двадцать семь лет борьбы с частными типографиями (с 1867 по 1894) С передачей государственных крестьян в заведывание общих учреждений, палаты государственных имуществ большей частью упразднялись, а учреждения, вновь образуемые взамен палат для заведывания государственными имуществами, по значительному сокращению в них делопроизводства, не могли иметь надобности в собственных типографиях, которые существовали до того времени при некоторых палатах.
Генерал-адъютант Зеленый, занимавший в 1866 году место Министра Государственных Имуществ, счел удобным находящиеся в типографиях при палатах станки уступить для губернских типографий, подведомственных Министерству Внутренних Дел, и распорядился, чтобы палаты государственных имуществ, по окончании в существующих при них типографиях всех работ по заготовлению окладных листов и книг на 1867 г., — немедленно передали типографские станки с принадлежностями в распоряжение местных губернских правлений.
Министр Внутренних Дел, статс-секретарь Валуев сообщил о таком распоряжении генерал-адъютанта Зеленого исправлявшему в то время должность Владимирского Губернатора, Вице-Губернатору Сафонову, предлагая по окончании сдачи известить Министерство, что именно и в каком виде было принято.
Сдача принадлежностей и станков произведена была 7 ноября 1866 г. заведующим палатской типографией стряпчим, коллежским ассесором Буйвеном — смотрителю губернской типографии Капацинскому.
По ведомости имуществу бывшей типографии Палаты Государственных Имуществ оказалось переданным в ведение губернской типографии между прочим следующее:
1) три печатных чугунных станка: 1 английский под названием «Albion Presse», 1 гамбургский и 1 Даниловский;
2) кассо-реалов — 3, формо-реалов — 3;
3) касс для шрифтов — 15;
4) гартовых вещей (шрифтов, парепсусов, линеек, бордюров, квадратов, шпон, бабашек и дефекта) — 53 пуд. 19 ½ фун.
Казалось бы, что при таком значительном подспорье к имеющимся в наличности типографским принадлежностям, дело в губернской типографии должно было быстро подняться и развиваться все шире и шире. Но главная сущность ведения всякого дела — это лицо, заправляющее делом: прапорщик Пономарев при одном деревянном станке и 25 пуд. шрифта успевал печатать десятками довольно солидные по размеру книги. Николев при всех задержках и препятствиях успел привести типографию в блестящее положение. Такого лица в то время, к сожалению, не оказалось.
Кроме того, до сих пор у типографии Губернского Правления в городе Владимире конкурентов не было; но в 1865 году открыта была во Владимире первая частная типография надворного советника Александра Александровича Александровского.
Первая скоропечатная машина
В виду такого положения оказалось и в типографии Губернского Правления невозможным довольствоваться станками, производящими не более 1000 — 1500 оттисков в сутки, а пришлось приобрести за 1000 руб. у фирмы Кениг и Бауэр — первую скоропечатную машину, с движением на роликах и с столовым растиранием краски. Размер доски этой машины был 15 х 12 ¾ и печатание на ней могло дать от 600 до 800 оттисков в час, т. е. до 9600 оттисков в сутки. Однако, при этой машине не было особого приспособления для выбрасывания оттисков, так что при работе на ней должен был находиться особый рабочий для принятия отпечатанного (приемщик).
Скоро появился еще более опасный соперник губернской типографии: председатель Владимирской Губернской Земской Управы Г.Г. Спиридов (с 1 янв. 1868 г.), 22-го декабря 1868 г. за № 7433, обратился к Губернатору, генерал-лейтенанту Владимиру Николаевичу Струкову, с просьбою о разрешении на открытие типографии при Губернской Земской Управе.
24 июля 1877 г. состоялось открытие новой частной типографии в городе Владимире — принадлежавшей учителю Владимирского духовного училища Павлу Федоровичу Новгородскому.
До второй половины XIX в. типография губернского правления была единственной в городе. С появлением в 60-х гг. XIX в. во Владимире первых частных типографий и конкуренции с их стороны губернская типография не могла уже довольствоваться старыми станками, производящими не более 1000-1500 оттисков в сутки, и приобрела скоропечатную машину фирмы «Кениг и Бауэр» с выпускной способностью до 9600 оттисков в сутки.
К сожалению, смотритель, заведовавший в это время типографией Губернского Правления, не обладал той энергией, какая оказывалась необходимой при столь упорной, горячей и оживленной конкуренции.
Допущенный с 24 мая 1874 г. к исправлению должности смотрителя типографии и утвержденный в этой должности с 13 июля того же года, коллежский секретарь Иван Яковлевич Афинов, при всех его добрых качествах, относился к делу вяло, не интересуясь успехом и расширением оборотов учреждения, вверенного его заведыванию.
Все дела по типографии целиком почти были поручены наборщикам, которые пользуясь частыми отлучками и продолжительными болезненными припадками (в последнее время службы) И. Я. Афинова, конечно, вели дело спустя рукава. Рабочие типографии, злоупотребляя известною всем добросердечностью смотрителя, разбаловались до крайней степени. В течение четырнадцатилетнего заведывания типографией Афиновым, не было произведено никаких улучшений ни по технической части, ни по приведению в порядок и более чистый вид помещения типографии. Даже шрифт выписывался только один раз и притом в крайне незначительном количестве.
Трудно было приводить в порядок типографию — Александру Николаевичу Скворцову, назначенному с 10 ноября 1888 года смотрителем на место Афинова. Кстати, так как А. Н. Скворцовым оканчивается небольшой ряд чиновников, заведовавших типографией, считаем не лишним привести их здесь по порядку, насколько возможно это на основании сохранившихся данных:
1) Егоров Василий, губернский секретарь, заведовавший типографией до 1809 г.
2) Соколов, подканцелярист, принявший типографию от Егорова в 1809 году.
3) Смирнов, Илья Иванович, губернский секретарь, упоминается в первый раз 22-го января 1826 г.
4) Николев, Иван Федоровичу коллежский ассесор, смотритель типографии с 29 ноября 1837 г. по 15 августа 1857 г. (около двадцати лет).
5) Виноградов, Иван Александрович, коллежский ассесор, смотрителем с 23-го сентября 1858 г. по 8 июля 1863 г.
6) Капацинский, Михаил Иосифович, коллежский ассесор, с 8 июля 1863 г. по 22 мая 1874 г.
7) Афинов, Иван Яковлевич, коллежский ассесор, с 24 мая 1874 г. по 10 октября 1888 г.
8) Скворцов, Александр Николаевич, коллежский ассесор, с 10 октября 1888 г. по 8 февраля 1895 г.
Помещение, которое занимала типография в то время, состояло из пяти камер.
В первой камере (А) помещалась контора типографии и справа от входа — кладовая, отделенная от конторы легкою перегородкой (не показанною на плане); площадь пола 2,8 кв. с., объем 5,5 куб. саж.
Во второй (В) — наборная; площадь пола 13 кв. с., объем 26 куб. саж.
В третьей (С.) — машинная; кроме того несколько реалов, не поместившихся в наборной; площадь пола 13 кв. с., объем 26 куб. саж.
Проходом Д (объем 1,5 куб. с.) из машинной переходили в помещение (Е), где производилась брошюровка, подклейка и сборка нумеров ведомостей, небольших брошюр и стоял печатный станок для корректур; площадь пола 4 кв. с., объем 8 куб. саж.
В пятой камере (F) помещались печатные станки и печь с плитою для варки клейстера, просушки корректур и других надобностей; площадь пола 13 кв. с., объем 26 куб. саж.
Объем всего помещения выражался: 26+8 +1,5+26+26+5,5=93 куб. саж.; на каждое из лиц, работавших в типографии, средним числом приходилось 1,6 куб. саж. воздуха, что оказывалось крайне недостаточным, особенно в виду постоянно носящейся в воздухе свинцовой пыли от гартовых вещей. Крайне низкое помещение — 2 сажени до ключа сводов, давило, угнетало рабочих.
Полы были деревянные, частью прогнившие, с крупными щелями, куда легко проваливались уроненные гартовые вещи. Под полом целыми годами накоплялась масса сору и отбросов, способствующих еще более порче и заражению воздуха. Вообще, можно смело сказать, что трудно было даже представить себе помещение, отличавшееся большими недостатками в санитарном отношении и способствующее частому заболеванию рабочих.
Движение денежных сумм за это время по типографии колебалось около 10 тысяч в год, то повышаясь, то понижаясь.Подъем и быстрое развитие дела С 30 января 1893, со вступлением в должность Владимирского Вице-Губернатора Владимира Александровича Левашова, типографское дело в губернской печатне несколько оживилось и стало заметно подниматься. Но по кратковременности управления В. А. не могло получиться значительного развития.
С 24 марта 1894 года в должность Владимирского Вице-Губернатора вступил Князь Николай Петрович Урусов, который обратил особенное внимание на улучшение и развитие дела во Владимирской губернской типографии.
Преобразования этого периода, который несомненно можно назвать блестящим, особенно по сравнению с предшествовавшим ему временем медленного замирания печатного дела, касались:
A) Изменения личного состава и системы вознаграждения рабочих;
B) Улучшения технической и материальной части;
С) Устройства и расширения самого помещения типографии.
А. Личный состав и система вознаграждения рабочих.
1) До 1894 года типографией управляли смотрителя из чиновников Губернского Правления. Одни из них отличались недостаточным знакомством с техническою частью печатного дела, другие — недостатком энергии, особенно необходимой при усиленной конкуренции со стороны земской и двух частных типографий, открытых во Владимире. Признано было удобным заменить состоящих на государственной службе смотрителей-чиновников — вольнонаемными факторами из лиц, основательно изучивших техническую часть типографского дела.
2) Все рабочие получали постоянное жалованье и, не заинтересованные непосредственно в количестве производимой работы, вели дело, особенно при ослабленном надзоре, крайне вяло, лениво и даже небрежно.
Найдено более целесообразным, для возбуждения интереса рабочих к ускорению работ:
а) ввести сдельную плату для наборщиков по 11 копеек с 1000 букв без верстки и по 13 копеек с версткой.
б) за сверхурочную работу во время не урочное — положить вознаграждение до 15 копеек за каждый час — для всех рабочих вообще.
В. Техническая и материальная часть.
1) Выписано много свежего шрифта (в том числе немецкий и французский), так что общее количество гартовых вещей доведено до 334 пуд. 20 фун., кроме гербов, украшений, политипажей, мелких клише, бордюров и деревянного шрифта.
2) Выписана в 1891 году от Франц-Марка и К0, за 2850 руб., большая скоропечатная машина (вторая), с движением по рельсам и цилиндрическим растиранием краски, с доской в 22х15 ½ верш., печатающая от 1000 до 1200 оттисков в час, т.е. до 14 400 оттиском в сутки; машина эта была установлена окончательно - 23 августа 1894 года.
Вторая скоропечатная машина. (1894)
3) Выписана малая скоропечатная машина «Американка» с ножным приводом и доской в 5 3/4х9 верш. (около полулиста писчей бумаги), печатающая от 1200 до 1500 оттисков в час, т. е. до 18 000 оттисков в сутки и установленная окончательно в начале апреля 1896 года.
4) Выписана и установлена в 1897 году третья большая скоропечатная машина с доской в 24 ½ х 17 вер. со счетчиком, аппаратом для выравнивания бумаги и разрезания листов, тормозом для внезапной остановки машины в случае повреждения набора и приспособлением для паровой трансмиссии.
На новой машине представляется возможным печатать уже двойной лист губернских ведомостей (16 страниц), так что, при развиваемой машиною скорости до 1500 оттисков в час, все печатание номера ведомостей может быть окончено в три — много четыре часа, чем устраняется надобность в продолжительных ночных работах, сильно расстраивающих здоровье рабочих и способствующих ошибкам и промахам, весьма возможным при утомлении от поздней работы без сна.
С. Помещении типографии.
1) К помещению типографии присоединена бывшая квартира сторожа и широкий коридор, идущий за нею, превращенный в приемную.
2) Вынуты старые деревянные полы; земля под ними вынута более, чем на аршин, и по новому уровню устроен асфальтовый пол, что дало камерам типографии около аршина лишней высоты от пола. Такая переделка помещения увеличила объем воздуха, находящегося в типографии, на 56 куб. саж., т.е. на 60,2%, так что вместо 1,60 куб. саж. воздуха, на каждого рабочего приходится 2,57 куб. саж.
При таком ряде реформ и усовершенствований, внимательном и энергическом надзоре за ведением печатного дела оказалось возможным такое быстрое, тщательное и несравненно более дешевое, чем в других типографиях, исполнение заказов, что не только казенные, но и частные работы стали постепенно переходить в губернскую типографию; началось печатание бланков и книг для всех без исключения волостных и полицейских правлений; казенные учреждения начали все более и более обращаться со своими работами в губернскую печатню, даже фабричные работы стали производиться все в большем и большем количестве: печатание расчетных книжек, правил расценок работ, табелей взысканий — все больше и больше поручается губернской типографии.
Типография Владимирского губернского правления просуществовала до 1917 года.
Источник: Календарь знаменательных и памятных дат по Владимирской области на 1997 год. – Владимир, 1996. – С. 48–49.
Частная типография А.А. Александровского
Типографии и переплетная мастерская Коиля
|
