Михаил Васильевич Миловский родился в селе Лыково 11 января 1818 г. Отец его Василий Михайлович был в том селе более 50 лет священником и много лет благочинным, скончавшись на 83-м году своей труженической и высоконравственной жизни. Первоначальное воспитание и образование Михаил получил в доме своего родителя, который, хотя и не получил школьного образования, но обладая от природы обширным умом, сумел и в детях своих развить их душевные способности. Развитием же в добрую сторону своего сердца все дети о. Василия обязаны своей родительнице Екатерине Алексеевне, женщине в высшей степени доброй, благочестивой и чадолюбивой. Сыновей у о. Василья было двое: старший Яков (В последствии всем хорошо известный, высокопочтеннейший Яков Васильевич Миловский, магистр, профессор, протоиерей, член Владимирской Духовной Консистории и Кавалер многих орденов до ордена Св. Равноапостольного Князя Владимира 3-й степени включительно. Скончался 16 апреля 1878 г., оплакиваемый всей епархии, в которой оставил по себе самую добрую память.) и младший Михаил.
Окончил Владимирское духовное училище. В 1826 г. поступил во Владимирскую семинарию, где его записали по фамилии старшего брата Якова, в том году окончившего семинарию. В 1838 г. подобно брату Михаил первым учеником окончил семинарию и на казённый счёт был направлен в Московскую духовную академию. Получив по окончании академии степень кандидата богословия в 1842 году, он в том же году 21-го сентября был определён учителем словесности в Тобольскую духовную семинарию, где прослужил 3 года и 5 месяцев. В 24-го апреля 1846 года был перемещён во Владимиpскую духовную семинаpию, в которой преподавал ученикам высшего и среднего отделений предметы, назначенные для III наставника, и в течение года, французский язык.
8-го января 1850 года Преосвященным Парфением рукоположен во священника к Шуйской Спасской церкви, где он служил 43 года до увольнения за штат по состоянию здоровья.
С 1851 по 1857 г., по указному предписанию Духовной Консистории, он предлагал в своей церкви в воскресные и праздничные дни катихизические поучения.
Домашний очаг его неоднократно и сильно колебался от невзгод и бурь житейских. Так, в первое десятилетие своего священства, именно в 1857 г. о. Протоиерей тяжко пострадал от пожара, во время которого сгорел его прекрасный, только что отстроенный дом со всем имуществом, малолетние дети его едва были спасены. Это скорбное событие ввело о. Михаила в большие долги и надолго подорвало благосостояние его, но он не роптал и не падал духом.
В течении 8 лет был членом Временного Ревизионного Комитета по Шуйскому духовному училищу. С 1865 г. доселе состоит сотрудником Духовного Попечительства. С 1866 по 1869 год состоял гласным Шуйского уездного земского собрания. Два трехлетия был членом Шуйского духовно-училищного Правления. Состоял действительным членом Православного Миссионерского Общества и Владимирского Братства Св. Благоверного Князя Александра Невского с самого их основания. С 31 июля 1873 года проходил должность законоучителя Шуйской мужской прогимназии. С 26 мая 1878 г. состоял председателем Шуйского уездного цензурного комитета для рассмотрения проповедей и директором Шуйского уездного отделения общества попечительного о тюрьмах.
В течение продолжительной службы своей в должности благочинного, он многократно производил, по предписанию Епархиального начальства, следствия о разных лицах и делах по духовному ведомству.
Начальство ценило примерную службу и особые труды его, кроме неоднократных благодарностей от различных ведомств, о. протоиерей получил и многие награды. Так: в 1851 году он был награжден набедренником. В 1857 году Всемилостивейше пожалован скуфьей; в 1863 г. - камилавкой; в 1867 г. - наперсным крестом; в 1870 г. - орденом св. Анны 3-й степени. В 1873 году он был произведен в сан протоиерея. В 1878 году Всемилостивейше награжден орденом св. Анны 2-й степени; 27 марта 1882 года сопричислен к ордену св. Равноапостольного князя Владимира 4-й ст. 3 июля сего же года выдан ему из главного управления общества попечения о больных и раненых воинах знак Красного Креста.
Благочинным о. протоиерей прослужил 21 год и 4 месяца. С 1856 по 1873 г. он был благочинным только над сельскими церквами. В 1878 году, сделавшись законоучителем прогимназии, он испросил себе увольнение от благочиннической должности, так как она требовала частых разъездов по селам, что, при должности законоучителя, было для него не возможно. С 25 мая по 9 февраля 1879 года он снова, по предписанию Епархиального начальства, исправлял должность благочинного, но уже городского; а 9 февраля того же года он был единогласно, посредством закрытой баллотировки, избран Шуйским духовенством в градские благочинные на четыре года. Духовенство надеялось, что он до смерти останется в этой должности, но надежды его не сбылись. О. протоиерей, уже 64-х летний старец, стал чувствовать, что силы его начинают слабеть, и потому подал Преосвященнейшему Феогносту прошение об увольнении от должности благочннного. Владыка снизошел к его просьбе, и с выражением ему благодарности за отличную службу, уволил его, назначив на его место настоятеля Шуйской Крестовоздвиженской церкви, священника Владимира Покровского, уроженца того же вышесказанного села Лыкова.
В 1879 г. умер его молодой зять, учитель Костромского духовного училища П. Кампов, оставив на попечения тестя жену с двумя малолетними детьми.
7-го ноября 1882 года происходило в Шуе скромное торжество: шуйское духовенство чествовало своего бывшего ближайшего начальника — благочинного, шуйской Спасской церкви о. протоиерея Михаила Васильевича Миловского, 40 лет прослужившего по духовно-учебному и епархиальному ведомству. Духовенство Шуйского градского благочиния, с грустью принявши весть об оставлении о. протоиереем должности благочинного, в общем собрании своем постановило: выразить ему в своем адресе чувства искреннего и глубокого уважения, любви и благодарности и поднести святую Икону, испросив на то предварительно разрешение и благословение Его Преосвященства, которые и не замедлили последовать. Днем чествования о. протоиерея было избрано 7-е число ноября — воскресный день. В 12 часов этого дня городское духовенство, собравшись в Спасскую церковь, в которой служит о. протоиерей, отправило к нему в дом с просьбой прибыть в свой храм двух городских иереев: о. Павла Изволенского и о. Иоанна Лебедева, с которыми он вскоре и приехал в карете. На церковной паперти все духовенство встретило его в облачениях, диакон со свечей и кадилом, а новый о. благочинный со св. Крестом. Приложившись к Кресту, о. протоиерей вошел в церковь, предшествуемый духовенством, причем певчие запели входную: «Достойно есть»... Во время пения этой песни о. протоиерей клал земные поклоны пред св. Иконами и потом встал перед амвоном. По окончании пения благочинный, о. Владимир Покровский и о. Александр Казанский встали на амвоне лицом к о. протоиерею: первый — с иконой Спасителя в серебро-позлащенной ризе, второй - с адресом, который тотчас и начал читать перед о. протоиереем. Вот содержание адреса, составленного, по поручению духовенства, читавшим его о. Александром: «Ваше Высокопреподобие, досточтимый отец протоиерей, Михаил Васильевич! С глубоким сожалением и непритворною грустью встретили мы весть о том, что, по преклонности лет, Вы вынуждены были испросить себе у Архипастыря нашего увольнение от должности благочинного. Постоянно видя изумительную для нас, неутомимую Вашу деятельность в званиях: приходского пастыря, законоучителя и благочинного, и — свойственную молодости энергию Вашу в делах, заставлявшую нас забывать о Ваших старческих летах, мы привыкли думать, что долго еще будем иметь счастие — быть под Вашим начальством, — а потому оставление Вами должности благочинного поразило нас, как грустное событие, нами вовсе неожиданное, и тем сильнее сказались наши задушевные отношения к Вам и наша крепкая духовная с Вами связь. Смеем думать, что Вы и сами видели, что наши отношения к Вам всегда проникнуты были искреннею любовию и глубоким уважением к особе Вашей; но теперь, при оставлении Вами начальнического поста, наши чувства непритворной любви, почтительной преданности и благодарности неудержимо просятся наружу. Слишком 21 год Вы проходили должность благочинного — и этот немалый период времени ознаменован был неутомимыми трудами Вашими на пользу духовенства, находившегося в ведомстве Вашем. Вы были мудрым руководителем в исполнении нами наших служебных обязанностей. В случаях недоумений мы смело обращались к Вашей многолетней опытности и всегда находили в Вас доброго советника. Вы всегда действовали с благородною прямотой, с редким уменьем всегда и во всем устраивать порядок; к каждому относились Вы с совершенным беспристрастием, с одинаковым вниманием и к первому, и к последнему члену клира; дороги были для Вас честь и интересы подведомственного Вам духовенства, — и Вы умели энергично отстаивать их от сторонних несправедливых нареканий и нападков. — Но что составляло особенно выдающуюся черту Вашей начальнической деятельности, — это Ваша доброжелательность, старание сделать возможное добро каждому: не было для Вас большей радости, высшего удовольствия, как исходатайствовать у Начальства достойному — награду, бедному — пособие. Обозревая мыслию такую благородную и благотворную для нас Вашу деятельность, привлекшую к Вам наши сердца, мы почли священным долгом, с разрешения нашего Архипастыря, высказать перед Вами одушевляющие нас чувства; при сем покорнейше просим Вас принять от нас сию св. Икону: да будет она видимым постоянным знаком нашей к Вам искренней любви, глубокой благодарности и залогом братского нашего единения. Вспоминайте нас в своих святых молитвах; с своей стороны и мы не престанем молиться, чтобы Господь подкрепил Ваши силы и продлил Вашу жизнь на многие и многие годы ко благу Вашей паствы, в назидательный пример пастырям и для счастия Вашего семейства». По прочтении адреса, подписанного всем духовенством, благочинный о. Владимир Покровский обратился к о. протоиерею с следующею речью: «Ваше Высокопреподобие/ Служители алтаря Господня, благодарные мудрому управлению Вашему в течение слишком 20-ти-летнего прохождения Вами должности благочинного, собрались ныне во св. храм принести Господу Богу теплые молитвы о Вашем здоровья на многия лета для счастия Вашего семейства, которому трудами своими доставили Вы право именоваться потомственными дворянами. Мы, как дети Ваши, разделяем Вашу семейную радость, именуя Вас кавалером разных орденов. По истине — Вы составляете украшение и славу всего нашего духовенства. История Шуи мало встречала подобных Вам деятелей. Пусть же она на страницах своих с нынешнего дня запишет заслуги Ваши на пользу Церкви и Отечества. Ваше Высокопреподобие! При общем торжестве, при общей радости, с которою мы предстали перед лице всевидящего Господа, я один нахожусь в смятении души моей. По указанию перста Божественного, Архипастырь наш, Преосвященнейший Феогност, по просьбе Вашей, сложил с Вас тяжелое бремя благочиннической должности и возложил оное на меня неопытного. Сумею ли я достойно и с пользою продолжать дело великого служения, не знаю. При оскудении моих сил страшусь духовного и нравственного своего бессилия. Одушевляет меня только вера Евангельская и надежда на благодать Христову, всегда немощная врачующую и оскудевающая восполняющую. Надеюсь, что и в Вас, о. протоиерей, я найду во всякое время мудрого советника в ведении благочиннических дел, возложенных на меня Архипастырем, сверх всякого моего ожидания. Принявши от духовенства благодарственный адрес, примите от всех нас и сию святую икону Спасителя, перед которой не забывайте нас в своих святых молитвах». Когда речь была кончена, о. протоиерей положил три земные поклона перед поднесенной Иконой, приложился к ней и стал на прежнее место. Икона была положена на аналой, говорившие иереи встали по сторонам, а на амвон вошел пишущий эти строки и высказал свои чувства перед о. протоиереем в следующих словах: «Ваше Высокопреподобие, достопочтеннейший о. протоиерей! Хотя я и не принадлежал к Вашему благочинию, тем не менее и меня всегда одушевляли те же чувства, какие так искренно выразило Вам сейчас в своем адресе духовенство, в течение 21 года находившееся под Вашим начальством. И я питал и питаю к Вам самые искренние, непритворные чувства глубокого уважения и любви. Питал и питаю к Вам уважение прежде всего как к пастырю, право правящему слово Божественной истины, как к пастырю высоконравственному, служившему для меня и для всего Шуйского духовенства достойным образцом для подражания. Питал и питаю к Вам уважение, как к церковно-общественному деятелю — труженику, несмотря на свои преклонные лета, работавшему с утра до ночи и своим примером побуждавшего трудиться также и каждого из нас. Питал и питаю к Вам уважение, как к начальнику: начальнику мудрому, опытному, справедливому, бескорыстному, снисходительному, заботливому о нуждах своих подчиненных, — каковым начальником душевно желаю быть и достоуважаемому Вашему преемнику. Питал и питаю к Вам горячую любовь, как к человеку: человеку доброму, прямому, откровенному, сострадательному, готовому помочь всякому нуждающемуся, если не материальными средствами, то по крайней мере своим советом, утешением и ободрением. Примите же от меня эти чувства, как дань благодарности за ту любовь, какою я пользовался от Вас в течение своей 20-ти летней службы в Шуе, — за то добро, какое Вы нередко оказывали мне в моей церковно-общественной жизненной практике. Жаль мне, что Вы оставляете должность благочинного, которая Вам так приличествовала. Утешением служит только то, что теперь, с оставлением должности благочинного, старческие силы Ваши не будут иметь такого сильного и в Ваши лета опасного для жизни напряжения. А беречь Вам свои силы очень и очень нужно: у Вас еще много не пристроенных детей; у Вас — дочь вдова; у Вас двое сирот, малюток, внучат, которых кроме Вас поднять на ноги некому. Итак убавьте не много труды свои на пользу бывшего под Вашим ведением духовенства, с тем чтобы увеличить заботу о близких Вашему сердцу родных. Мы же все будем молить Господа Бога, чтобы Он — милосердый благодатию Своею укреплял слабеющие силы Ваши и продлил бы жизнь Вашу еще на многие и многие годы сколько для счастия дорогих Вам родных, столько же для блага и пользы паствы Вашей и нас всех».
Когда речь эта была кончена, на амвон вошел сам о. протоиерей и сказал: «Досточтимые отцы и братия! Вашему христианскому братолюбию угодно было, с разрешения милостивого Архипастыря нашего, почтить меня недостойного в настоящий день и теплым словом привета, любви и благодарности, и поднесением многоценной иконы Спасителя — за мое долговременное и, по мнению вашему, усердное служение церкви в звании смотрителя благочиния. С благоговением принял я высокий дар вашей ко мне любви — святую Икону венчающего мя милостию и щедротами (Псал. II, 4) Господа; но с крайним смущением духа, с непритворным сознанием своего недостоинства внимал я гласу вашего благохваления моей деятельности по исполнению лежавших на мне обязанностей благочинного. Обозревая мысленно пройденное мною свыше двадцатилетнее служение церкви Божией в должности смотрителя благочиния, я ничего не усматриваю в нем особенного, за что имел бы хотя некоторое право удостоиться такой высокой чести, какую угодно было любви вашей воздать мне в настоящие минуты. Правда, не буду безумен, аще хощу похвалитися: истину бо реку (2 Кор. XII, 1. 6), что я проходил должность благочинного со всем усердием, по крайнему разумению, силе и возможности, что устроение и благоукрашение храмов Божиих в моем ведомстве, благоговейное и чинное отправление в них Богослужения, благоповедение священно-церковно-служителей и точное исполнение ими своих обязанностей, попечение о вдовах и сиротах, — все это было предметом постоянных, снедающих сердце мое, забот, так что я мог бы теперь сказать с Апостолом, если бы не приписали то моему тщеславию: кто из подведомых мне духовных лиц изнемогал, и я не чувствовал его немощи? Кто соблазнялся, и я не воспламенялся (2 Кор. XI, 29)? При всем том ничесоже в себе свем (2 Кор. IV, 4) достойного вашей хвалы и благодарности. Ибо если я и подвигом добрым подвизался в звании благочинного, то в сем несть ми похвалы (1 Кор. IX, 16) — скажу словами Апостола: нужда бо ми належала (16), — того требовала моя прямая обязанность, небрежно относиться к которой может только тот, пред очами котораго, по слову Псалмопевца, несть страха Божия (Псал. XXXV, 1). Итак должен ли я иметь хвалу от вас за то, что сотворил повеленная? Не мню. Яко еже должен был сотворити, сотворил (Лук. XVII, 9. 10). А потому, досточтимые отцы, если вы имеете светлый взор на пройденное мною поприще служения благочиннического: то это изъясняю для себя не иначе, как вашим снисхождением к моему недостоинству, свойственным духовной любви, которая, по Апостолу, долготерпит, милосердствует, вся любит, вся уповает и вся терпит (1 Кор. XIII, 4. 6) и вместе вашим высоким уважением к поставленной над вами церковной власти, во обличение продерзателей, которые презирают начальства и, не с прашас, злословят высших (2 Петр. II. 3). Пусть же, братие моя возлюбленная и вожделенная (Филип. IV, 1), выражение ваших добрых, высоких чувств ко мне, ваше осенение меня святою иконою Спасителя будет знаком вашего истинно-христианского братолюбия, свидетельством вашего глубокого почтения и повиновения церковной власти, осязаемым доказательством высоких доблестей пастырей Христовой церкви и неоскудеваемости в ней иереев благоговейных, честных, право правящих слово истины». По окончании речи, о. протоиерею поданы были риза и епитрахиль. Облачившись в них, он начал молебен Спасителю, который совершал в сослужении всего духовенства и в присутствии двоих церковных старост: Крестовоздвиженской церкви — Степана Васильевича Шелепова и Больничной — Николая Павловича Лепорского. Были и посторонние лица, случайно узнавшие о чествовании о. протоиерея. После молебна провозглашены были многолетия: Государю Императору и всему Царствующему Дому, Св. Синоду и Преосвященнейшему Феогносту, Епископу Владимирскому и Суздальскому и отцу протоиерею Михаилу Васильевичу Миловскому, после чего каждый приветствовал его лобзанием и при этом от души желал доброго здоровья на многие годы. Новый благочинный о. Владимир Покровский пригласил из церкви о. протоиерея в свой дом, где ему предложен был духовенством приличный обед. Когда за обедом предложен был тост за здоровье о. протоиерея, священник Больничной церкви, о. Павел Изволенский обратился к нему с следующею речью: «Ваше Высокопреподобие, Досточтимый отец протоиерей! Вам наверно уже известно, что, по увольнении Вас от должности благочинного, я первый возбудил вопрос о поднесении Вам благодарственного адреса и св. иконы Спасителя нашего за Ваше долговременное и благотворное для нас благочинническое служение, и теперь от души радуюсь, что вопрос этот решен нашим духовенством благоприятно. Поверьте, о. протоиерей, что я говорю Вам это нелицемерно. Я много обязан Вам. Более 15-ти лет находясь под Вашим начальством, я научился от Вас сдержанности, осмотрительности и осторожности в своих словах и действиях и к более внимательному прохождению своей иерейской должности во всех отношениях. По Вашей одобрительной репутации Преосвященнейшим Феофаном в 1864 году я определен был благочинным, и проходил оную должность с честию три года и семь месяцев, руководствуясь Вашим примером и опытностью. По Вашему же ходатайству я получил три Высочайшие награды: скуфью, камилавку и наперсный крест. Снисходя к нашим немощам и недостаткам и исправляя их не столько строгостью, сколько отеческим и даже братским внушением, Вы обращали внимание на светлые проблески в нас образа Божия, которым все мы украшены, и их-то представляли на вид начальству и от души радовались, когда представления Ваши увенчивались успехом. Все это я всегда сознавал в душе своей и, хотя держал себя в некотором отдалении от Вас, но — в отдалении почтительном, как к своему мудрому и доброму начальнику. Теперь открылся благоприятный случай высказать Вам пред почтенным собором духовенства свои задушевные мысли и чувства и за все Ваши благодеяния изъявить Вам свою глубочайшую благодарность с пожеланием Вам долголетнего протоиерейства для общего назидания нашего, и вместе с тем просить Вашего христианского расположения и Ваших святых молитв за меня грешного пред престолом Божиим. Я же с своей стороны всегда молился о здравии и спасении Вашем, и на будущее время не премину вспоминать в своих недостойных молитвах Ваше высокопреподобное имя». Этою речью и общими пожеланиями долгоденствия о. протоиерею закончилось наше скромное торжество, которое навсегда останется в памяти у всех, присутствовавших на нем, как событие весьма отрадное, воочию доказывающее, что Шуйское духовенство одушевляют истинно-христианские чувства взаимного братского единения и любви и высокого уважения к Власти вообще и к добрым представителям ее в частности. Шуйского Воскресенского собора священник Евлампий Правдин.
В 1884 г. Правительствующим Сенатом «за заслуга по гражданскому ведомству» был причислен с детьми к дворянскому сословию. 29-го декабря 1886 года проходя по улице, он поскользнулся на льду и упал так сильно, что переломил шейку бедра правой ноги. Вследствие этого несчастного случал он три месяца пролежал в постели, испытывая мучительную боль в поврежденной ноге. Многие врачи, с знаменитым хирургом Москвы г. Кни во главе, посещали старца и пользовали его, но за благополучный исход болезни ручались мало, т.е. не выражали надежды на возможность для о. Протоиерея свободного движения. Однако Небесный Врач, Милосердый Господь воздвиг болящего с одра болезни и даровал ему силу не только ходить, хотя и не без помощи посоха, но и священнодействовать.
Чествование настоятеля Шуйской Спасской церкви о. протоиерея Михаила Васильевича Миловского, по случаю исполнившегося сорокалетия служения его в священном сане
В течение 40-летней службы своей в Шуе о. протоиерей проходил разные должности, представляющие собой довольно длинный перечень. Из числа их достаточно здесь указать на две, наиболее выдающиеся по своему значению и продолжительности прохождения их. Это — должность законоучителя Шуйской мужской гимназии, которую о. протоиерей проходит с 31-го июля 1873 г., и должность благочинного, которую он занимал более 21 года. На всех занимаемых должностях о. протоиерей отличался неутомимой, честной и мудрой деятельностью. Своим умом и высокими нравственными качествами,— добротой сердца, прямотой характера, благодушием и справедливостью, он приобрел себе общую любовь и искреннее уважение во всех классах Шуйского общества. Шуйское духовенство еще в 1883 году 7-го ноября торжественно, в храме Божием, выразило ему чувства своего искреннего, глубокого уважения, любви и благодарности и поднесло ему св. икону Спасителя в серебро-позлащенной ризе в память мудрого и плодотворного управления его градским духовенством по должности благочинного. И начальство ценило примерную службу и труды о. протоиерея: кроме неоднократных благодарностей от различных ведомств, он получил и многие награды,— в числе последних — орден св. Анны 2-й степени и орден св. князя Владимира 4-й степени; 3-го июля 1882 г. выдан ему из главного управления Общества попечения о больных и раненых воинах знак Красного креста; 17-го сентября 1884 года Правительствующим Сенатом возведен с детьми своими в потомственное дворянство; 10-го марта 1887 года награжден палицей. 8 января 1890 г. исполнилось 40 лет служения достоуважаемого о. протоиерея в священном сане. Узнавши об этом почтенном сроке его пастырской деятельности, прихожане его и почетные лица из других приходов единодушно постановили выразить ему в святом храме чувства своей теплой любви, глубокого почтения и душевной признательности, как благоговейному пастырю, столько лет с неутомимою ревностию заботившемуся об удовлетворении разнообразных духовных нужд своих прихожан, как мудрому, опытному и доброму педагогу - законоучителю гимназии, как деятельному члену Шуйского уездного Училищного Совета и как прекрасному человеку вообще. Одушевляющие их чувства они решились выразить поднесением досточтимому о. протоиерею золотого наперсного креста с украшениями, предварительно испросив милостивое соизволение Высокопреосвященнейшего Феогноста. Днем чествования назначено было 25-е ноября 1890 года, день воскресный. В 9 ½ час. утра в этот день начался в Спасской церкви торжественный звон к литургии, которая была совершена при торжественной обстановке. Храм был переполнен молящимися из всех классов общества; тут были представители дворянства, городского общества и всех учебных заведений гор. Шуи. К концу литургии явилось в Спасскую церковь и все почти Шуйское духовенство. Когда, по окончании литургии, о. протоиерей вышел из алтаря для совершения благодарственного Господу Богу молебствия и встал на амвон лицом к народу, подошли к нему: Шуйский уездный предводитель дворянства И.С. Шмидт, с адресом в руках, и церковный староста, Шуйский купец Дудкин Иван Иванович, с серебряным блюдом, на которое положен был золотой наперсный крест с украшениями, заранее освященный и лежавший доселе на аналое перед иконой Спасителя. Громким, внятным голосом предводитель дворянства прочитал чествуемому адрес от прихожан и граждан гор. Шуи, в котором были выражены их теплые чувства к досточтимому о. протоиерею и высказаны заслуги его Церкви и обществу. После прочтения адреса, благочинный, о. протоиерей Казанский, взял с блюда св. крест и возложил его на грудь маститого пастыря, при чем сказал ему приветственную речь, после которой чествуемый взволнованным голосом, со слезами на глазах, сердечно благодарил всех, присутствующих в храме, за их внимание и любовь к нему. Он говорил много и долго; рассказал важнейшие события своей жизни, в которых ясно видны дивные пути Божественного о нем промышления. Когда о. протоиерей кончил свою речь, обратился к нему с приветственными словами пишущий эти строки, а затем начался благодарственный Господу Богу молебен, который совершал сам чествуемый о. протоиерей, в сослужении всего Шуйского духовенства. Перед чтением благодарной молитвы приветственную речь о. протоиерею сказал о. П. В. Соловьев, а перед возглашением многолетий — о. протоиерей Ф. И. Дунаев. В конце всего, высказал приветствие о. протоиерею от училищной корпорации смотритель духовного училища Н.П. Скороспелов. Приняв поздравления от всех, находившихся в храме, о. протоиерей направился к выходу из храма и долго, по пути следования, благословлял народ, сердечно его приветствовавший. Сопровождаемый духовенством и некоторыми почетными лицами из граждан, о. протоиерей прибыл в дом, и здесь собравшимся почитателям предложил чай и обед. Протоиерей Е. Правдин. (Владимирские Епархиальные Ведомости. Отдел неофициальный. № 5-й. 1-го марта 1891 года).
Мих. Вас. был светлой, выдающейся личностью не только среди Шуйского духовенства, но и среди пастырей всей Владимирской епархии. На всех поприщах своего служения он обнаруживал неутомимую деятельность; его энергия в делах была образцом для многих. Это был человек, всецело посвящавший свои силы и способности на служение делу, которое было для него необходимою потребностию. Как служитель алтаря Господня, почивший отличался ревностью к неопустительному совершению богослужения и к постоянному проповеданию слова Божия, тщательно следил за точным выполнением церковного устава и требовал от причта чтения и пения всегда внятного и разумного. В храме Божием он являлся пастырем всегда благоговейным, трезвейшим и исполнительным. Внимательный к себе, он строго следил и за жизнью своих пасомых: вразумлял заблуждавшихся, наставлял несведущих, помогал неимущим, никогда не упускал случая быть полезным, и нравственное воздействие о. Протоиерея на жизнь прихожан было в высшей степени сильно и благоплодно: слабые по жизни боялись оскорблять его своими слабостями и недостатками, так как и любили и уважали его.
В 1893 г. он, по причине усилившейся с годами слабости ног и появившегося общего недомогания, вынужден был уволиться за штат (2-го января 1893 г.). Первые два года жизни за штатом протекли для о. Протоиерея более или менее тихо и спокойно. В продолжении этого времени он еще мог, к утешению своему, бывать в церкви, а иногда даже совершать богослужение. Но с конца 1895 года на почтенного старца стали обрушиваться тяжкие семейные несчастья, которые, без сомнения, способствовали значительному ослаблению его здоровья. 15-го ноября он лишился любимого внука, воспитанника 1-го класса Духовной Семинарии, 5-го декабря смерть похитила у него дорогого сына, бывшего помощником Смотрителя Звенигородского духовного училища, а в мае 1896 года жертвой той же неумолимой смерти сделалась его внучка, девица 20 лет. Этими тремя случаями смерти дорогих лиц о. Михаил, при всем своем христианском терпении и преданности воле Божией, был сильно потрясен и расстроен. Общее недомогание стало чувствоваться все сильнее и сильнее, так что в Великую субботу 1896 года о. протоиерей последний раз был в церкви, где и приобщился Св. Тайн, но священнодействовать уже не мог. Глубоко скорбел потом о том, что усилившаяся слабость лишила его сладостного утешения бывать в том храме, в котором он почти полвека служил со страхом Божиим. В утешение себе, он в часы служб церковных брал дома канонник или иерейский молитвослов и читал молитвы; а иногда пел священныя песнопения наступившего праздника.
Так безвыходно с марта месяца о. Протоиерей пребывал дома, с трудом двигаясь по комнатам, при помощи неразлучного с ним посоха, и на свое нездоровье не жаловался. Но вот с 10-го мая он начал чувствовать себя нехорошо. Приглашенный врач уложил больного в постель, с которой уже не судил Господь восставить его. Болезнь
о. Протоиерея выразилась в сильном лихорадочном состоянии, в совершенной потере аппетита и в большом недомогании всего вообще организма. Целый месяц больной терпеливо, не проявляя ниразу ни стонов, ни воздыханий, пролежал без движения, сохраняя, однако при этом все время твердое сознание и память; он, пока мог, твердо и осмысленно разговаривал с окружавшими его, всех узнавал и многое вспоминал. Очистив совесть свою таинством исповедания, о. протоиерей приобщился Св. Таин и затем выразил желание, чтобы над ним совершено было таинство Елеосвящения; 29-го мая собор священнослужитей совершил над ним сие таинство. Не поддающаяся лечению болезнь старца быстро и заметно приближала его к могиле. С вечера 7-го июня больной лишился языка, а затем и сознания. С ним начиналась агония. Всю ночь он страдал, тяжело и порывисто дыша, деятельность сердца быстро падала, пульс был очень слаб. Наконец, приблизилась роковая, тяжелая минута. Во время чтения «отходной», ровно в 5 часов утра (8-го июня), когда раздался благовест к утрени, земная жизнь страдальца кончилась, бессмертный дух его покинул бренное тело... Скончался 8-го июня 1896 г. в 5 час. утра. Три протяжных и печальных удара в большой колокол с Спасской колокольни возвестили жителям города Шуи о кончине «Спасского о. Михаила».
По облачении тела в священные одежды, совершена была по усопшем лития, а в 11 часов утра отслужена была соборне первая панихида. Чтение Св. Евангелия у гроба почившего совершалось непрерывно о.о. диаконами и священниками. Во время нахождения гроба в доме многие приходили поклониться перед прахом новопреставленного о. Протоиерея и помолиться об упокоении души его. 9-го июня накануне погребения, в 7 часов вечера, собором всего Шуйского духовенства, во главе с протоиереем Воскресенского собора Ф. Дунаевым, отправлено было заупокойное Всенощное бдение, при большом стечении молящихся. 10-го июня, в 9 час. утра, начался звон к выносу тела, по звону этому из Спасской церкви вышел целый ряд священнослужителей в облачениях, в преднесении креста и хоругвей, и направился в дом усопшего. По пути следования стоял народ, собравшийся в большом количестве. Вскоре, по совершении в доме литии, гроб с прахом почившего на руках священников вынесен был из дома, и печальное шествие направилось к храму в стройном порядке, при пении певчими «ирмосов: Помощник и Покровитель». По прибытии процессии в церковь, началась Божественная литургия, которую совершали два протоиерея и четыре священника, при участии трех диаконов. На правом клиросе стройно пел соединенный хор певчих Спасской церкви и старого Покровского собора. По сторонам гроба, на особых столиках, лежали две подушки, с крестами и орденами почившего. На гробе, вокруг головы, лежала прекрасная гирлянда из живых цветов, а в ногах положен был металлический венок, с надписью на лентах: «Высокочтимому о. духовному от прихожан». За литургией и отпеванием присутствовали: Уездный Исправник Яковлев, городской Голова Щеколдин, Директор Шуйской гимназии А.И. Ситарский с учителями гимназии, Смотритель духовного училища Н.П. Скороспелов, некоторые студенты университетов, ученики покойного по Шуйской гимназии, многие представители купечества, многочисленные родственники, знакомые и духовныя дети почившего. Во время причастного стиха сказал сердечное, посвященное памяти почившего слово протоиерей Шуйского Воскресенского собора Ф.И. Дунаев.
После пения: буди имя Господне, произнес слово над гробом почившего о. Протоиерей А. Казанский. «Предстоя пред гробом твоим, досточтимый отец, возлюбленный собрат и неизменный друг наш, мы, - сказал проповедник, - с глубокой скорбию видим, что сень смерти стала между нами и тобой непреоборимой стеной. Ты теперь уже в другом, далеком от нас мире. Сокровищница твоего любвеобильного сердца более уже не откроется для нас, и мы не услышим более привета любви из уст твоих!.. Правда, не внезапно твое отшествие от нас, долговременныя болезпи постепенно истощали твои силы и невольно подготовляли нас к печальному исходу, но для любящих тебя хотелось бы, чтобы жизнь твоя продолжалась еще и еще.., а потому смерть твоя тяжкой тоской отозвалась в сердцах наших. Тебя оплакивают не только близкие родные, но и все знаемые, ибо все с твоею смертию понесли невознаградимую потерю: первые лишились в твоем лице отца, благодетеля и друга, а последние потеряли энергичного деятеля, честного труженника, благоразумного и в высшей степени полезного советника…» Перед началом отпевания, когда все священнослужители вышли на середину храма, сказал глубоко прочувствованную речь зять почившего, священник Спасской церкви, о. Димитрий Грамматин. Выразив глубокую скорбь от утраты, о. Димитрий так же, как и его предшественник по слову, старался сплести на гроб почившего неувядаемый венок пз прекрасных качеств его души. Он говорил о почившем, как о человеке недюжинного ума и редкой рассудительности, как о муже твердой воли и неустанной энергии, у которого с умножением лет не сокращались, а расширялись труды, как о пастыре и учителе образцовом и самоотверженном среди вверенных его попечению душ христианских, как о деятеле общества честном и правдивом, благородном и беспристрастном, доброжелательном и сострадательном, как о христианине глубокой веры и твердого упования, неизменной преданности и совершенной покорности воле Божией. Вспоминал о. Дмитрий и о многих других свойствах ума и сердца почившего; но с особенной любовию он останавливался на тех из них, которые находили для своего проявления наибольший простор в семье. Во всю твою жизнь, говорил он о почившем в одном месте своей речи, чистая душа твоя сияла любовию, — любовь светилась в очах твоих и слышалась в устах твоих, но особенно ярко она горела среди семьи твоей, с которой ты составлял единое целое, единую душу, безгранично любящую и сострадающую. В другом месте своей речи о. Димитрий добавил: кто не согрет твоею любовию из близких тебе? Я сам, давно уже лишившись родного отца, в твоем лице, подлинно, обрел второго отца, искренно любящего и попечительного. Свою речь о. Димитрий закончил следующей молитвой за усопшего: «Всеблагий Господь, поставивший тя на земли в церкви Своей Святей, яко служителя и приносителя Божественных Таин, Своим Божественным повелением да приимет тя в Свое небесное царство и повелицей милости да упокоит тя с праведными!.. (Чин. свящ. погреб. из стихир. хвалит.). Отпевание тела о. Протоиерея совершено было весьма истово и чинно. В нем принимали участие 6 протоиерев, 15 священников и 7 диаконов. Торжественное совершение в высшей степени трогательного, по своему содержанию, чина погребения священнического производило весьма глубое впечатление на всех предстоявших в храме. За отпеванием почтил память почившего словом назидания о, протоиерей В. Несмеянов. Затем, прииди, со словом благодарности к Богу, дать последнее целование усопшему оставленная им паства, духовным потребностям которой он верою и правдой служил почти целых полвека. Прощание с почившим всех предстоявших было очень продолжительно. В конце отпевания, уже при прощании с почившим, сильно взволнованным голосом произнес сердечную речь законоучитель Владимирской Гимназии о. Николай Влад. Покровский, бывший в годы своего обучения в Шуйском духовном училище квартирантом о. протоиерея. В своей речи о. Николай с благодарностию вспоминал, как почивший, заменяя ему и другим школьникам-квартирантам родного отца, искренно заботился о них, направлял их к труду, оберегал их от грубых навыков и руководил ими во всех действиях, свойственных их возрасту. Затем, о. Николай вспоминал, как усопший, несмотря на проведенный в трудах день, вечером прослушивал уроки своих квартирантов и разяснял непонятное для них из урока, как он принимал участие в их невинных, детских играх и забавах, развлекая их в минуты досуда. В заключение своей речи о. Николай земно поклонился перед гробом почившего и благодарил его не только за себя, но и за братьев своих, которые, как и он сам, многим обязаны почившему. Речь о. Николая произвела на слушателей весьма сильное впечатление, ибо она открывала новую область деятельности почившего, о которой едва ли кто-либо из посторонних знал. Речь до глубины души растрогала всех, у многих слезы лились ручьями. О. Николая Покровского сменил другой оратор, старший преподаватель Шуйской Гимназии В.Ф. Юшков, с которым о. протоиерей много лет служил в гимназии и который был духовным сыном его. Обратившись к почившему, он также благодарил его за радушие, за ласковое обращение, за благородную прямоту характера, незнавшего пристрастия, за его мудрое воспитание детей, и в заключение речи свидетельствовал, что воспитанники почившего никогда не были либералами и неверами, а всегда выходили из школы добрыми христианами и преданными слугами Царю и Отечеству. В 2 ½ час. гроб с телом почившего, при соблюдении надлежащаго порядка, обнесен был вокруг храма вне церковной ограды. По пути следования служились часто литии, по желанию народа. Могила приготовлена была, с благословения Его Высокопреосвященства, в ограде, против алтаря главного храма, на том самом месте, какое еще при жизни облюбовал себе покойный. По совершении обычной литии, гроб опущен был в могилу, при печальном перезвоне колоколов и плаче и скорбном сетовании родных усопшего и всего присутствовавшего при погребении народа. На могильном холме временно поставлен деревянный, белой краской окрашенный, крест с следующей надписью: «лета 1896 г. месяца июня в 8-й день преставися раб Божий, сея церкве Всемилостиваго Спаса Протоиерей Михаил Васильевич Миловский; жития его было 78 лет, священства же 43 года». (Это на лицевой стороне креста). На обратной же — написано: «якоже на земли в церкви служителя того поставил ecu, тако и в небесном твоем жертвеннице покажи его, Господи!..» (Из 2-й молитвы при погреб. священ.).
Жена: Анастасия Ивановна (ур. Субботина). Дочь протоиерея Старого Покровского собора г. Шуи И.А. Субботина. Брак с 11 января 1848 г. Дети: Анна, Мария, Александра, Ольга, Иван, Николай, Сергей, Екатерина.
Шуйская Спасская церковь
