Начало »»» Свято-Благовещенский монастырь Архимандрит Никон (Троицкий) (ум. 14 июня 1913 г.) - настоятель Муромского Благовещенского монастыря (30 мая — 14 июня 1913 г.).
Игумен Николай (Строев) (род. 1867) - настоятель Муромского Благовещенского монастыря (30 сентября 1913 г. — 31 октября 1915 г. и 22 февраля — 21 сентября 1918 г.)
Тяжелое для России время Первой мировой войны и последующего за ней красного кровавого террора особым образом отразилось на жизни Русской Православной Церкви и ее монастырей. Поэтому неудивительно, что управление Благовещенским монастырем настоятеля было сопряжено не только с особой неурядицей и большими трудностями в церковной жизни, но и с подвигом исповедничества и мученичества.
Этой исключительной личностью был архимандрит Мелхиседек (Бирев) (1 ноября 1915 г. — 22 февраля 1918 г. и 21 сентября 1918 г. — 1930 г.). Его первый обдуманный и серьезный шаг на пути к монашеству произошел 10 июня 1888 г. с поступления на жительство во Флорищеву пустынь Гороховецкого уезда. В ведомости «О монастырях Владимирской епархии за 1889 г.» под заголовком «О лицах, временно проживающих в Флорищевой пустыни в качестве богомольцев по усердию» под № 10 обнаружены следующие сведения о нем: «Михаил Иванович Бирев; холост — 22 года (год рождения из уголовно-следственного дела — 1864); домашнего образования; из крестьян села (слободы) Холуй Вязниковского уезда Владимирской губернии; поведения — хорошего».
К этому можно добавить то, что отец будущего архимандрита, житель слободы Холуй, посвятил большую часть своей жизни иконописи. Сам Михаил, как это видно из его допросной анкеты, получил образование в двухклассной школе Министерства народного образования. В 15 лет Михаил остался круглым сиротой, и в этом же возрасте совершилось его первое ознакомление с монастырской жизнью.
Проявив себя с лучшей стороны в монастыре, Михаил 4 февраля 1894 г. был зачислен в послушники. Через несколько лет, 28 ноября 1897 г., он был пострижен в монашество с именем Мелхиседек. 5 августа 1899 г. рукоположен во иеродиакона, а 25 июля 1904 г. — во иеромонаха. 4 августа 1904 г. был назначен помощником благочинного (надзирателя) пустыни. 19 ноября этого же года иеромонах Мелхиседек был избран и утвержден казначеем указом Владимирской духовной консистории за № 13894.
За усердное прохождение службы 30 ноября 1907 г. награжден набедренником. 6 мая 1911 г. иеромонаху Мелхиседеку было преподано благословение Святейшего Синода. 6 мая 1913 г. за отличную службу иеромонах Мелхиседек был награжден наперсным крестом.
1 ноября 1915 г. указом Святейшего Синода от 30 сентября 1913 года за № 13407 назначен настоятелем Благовещенского монастыря с возведением в сан игумена. По указу Святейшего Патриарха Тихона и Священного Синода от 9/22 февраля 1918 г. под № 13, было постановлено уволить игумена Мелхиседека от занимаемой должности настоятеля Благовещенского монастыря и утвердить в этой должности бывшего настоятеля означенного монастыря игумена Николая, находившегося на то время в за штате и проживавшего в Суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре. Но уже 21/3 сентября по собственному прошению о. Мелхиседек был уволен от этой должности согласно указу Священного Синода под № 2610. Затем игумен Мелхиседек упоминается в списке присутствующих из числа духовенства лиц при вскрытии большевиками святых мощей благоверного князя Константина, княгини Ирины и чад их Михаила и Феодора, которое состоялось в Благовещенском монастыре 7 февраля 1919 г.
Вскрытие мощей св. блгв. князя Константина, княгини Ирины и чад их Михаила и Феодора, 1919 г. Фонд Владимиро-Суздальского музея-заповедника
Вскрытие мощей в подавляющем большинстве происходило согласно решениям местных властей (но инициатива спускалась сверху), а позже на основании циркуляра Наркомюста от 25 августа 1920 г. «О ликвидации мощей», который предлагал провести их полную ликвидацию, опираясь на революционное сознание масс (мощи было предписано сдавать в музей или закапывать в землю). Муромские безбожники исполнили желание вождя уже в феврале 1919 г. Вот что стало об этом известно из листовки, опубликованной 7 февраля 1919 г. под названием «Вековой обман»: «7 февраля по постановлению Уездного Исполкома и партии было произведено особой комиссией обследование имущества Благовещенского мужского монастыря и попутно вскрыты находящиеся там так называемые “нетленные мощи”. Мера эта вызвана тем, что верующие до сих пор не удосужились произвести в муромских церквах учет церковного имущества, а также тем, что при наличии в городе эпидемии сыпного тифа, эти “мощи” могли являться источником заразы и пр.». Этой же комиссией был составлен следующий протокол: «7 февраля 1919 г. Комиссия по проверке церковного имущества и инвентаря в Муромском Благовещенском монастыре в Муроме, собравшись, согласно постановлению Исполкома и Комитета партии коммунистов от 6 февраля сего года... и, избрав председателя т. Д. Николаева и секретарем т. Щелкова, явилась в мужской Благовещенский монастырь и, пригласив присутствовать при проверке гр. и. о. настоятеля монастыря о. Мелетия и иеромонахов о. Кирилла и о. Феофана и игумена о. Мелхиседека, приступила к проверке, причем обнаружили: инвентарных книг о состоянии монастырского имущества не оказалось. По объяснению о. Мелетия эта книга была похищена три с половиной года тому назад во время поездки во Владимир для засвидетельствования означенной книги; новой же книги до сего времени составлено не было. Ввиду невозможности детальной проверки имущества находящегося в ризнице, комиссией упомянутое помещение было заперто, и ключ взят председателем комитета т. Д. Николаевым. Затем было приступлено к поверхностному осмотру находящихся в церкви вещей — в алтаре были осмотрены жертвенник и престолы (кроме неподвижного главного престола), причем покровы на жертвенниках и престолах приподнимались о. Мелетием. Под одним из престолов была обнаружена завернутая в грязную тряпку епитрахиль, под другим — кусок железной решетки и мелкие части листовой жести. По окончании осмотра алтарей была осмотрена находящаяся посредине рака с мощами, которые в монастыре значатся под именем “мощей святых, благоверных князей Константина и чад его Михаила и Феодора”. По предложению комиссии о. Мелетием был вскрыт верхний покров, причем оказалось: в раке лежат зашитые в зеленый шелк три человеческие фигуры, рядом с ними с левой стороны зашитый также в зеленый шелк мешкообразный сверток. По объяснению о. Мелетия, в нем находилась голова матери князей Ирины. На головах трех человеческих фигур были надеты бархатные шапки. Сами фигуры были перевязаны лентами, и в ногах фигур находилось большое количество ваты. Вскрывать дальше о. Мелетий отказывался, однако на настойчивое требование комиссии приступил к распарыванию головы фигуры, лежащей с правой стороны: был вынут человеческий череп, желто-коричневого цвета, полуистлевший, набитый ватой, тряпками и землей. Затем о. Мелетием продолжалось “вскрытие” остальной части фигуры: была распорота зеленая шелковая оболочка, под которой оказалась вторая розового цвета, по вскрытии ее на месте груди обнаружено большое количество ваты и тряпок, которыми придавалась форма груди. После вынимания ваты, на том месте, где должны были находиться ноги, обнаружено большое количество полусгнивших костей, желто-коричневого цвета, под которыми в особом полотняном полотенце (хорошо сохранившимся) оказалась еще куча таких же костей. В обоих свертках кости были собраны в беспорядке. По заключению врачей трудно установить, одному ли скелету и какого пола принадлежат эти кости. От раки шел запах гнили и пыли. Далее была вскрыта средняя фигура, по объяснению монахов принадлежащая князю Константину, верхняя оболочка и следующая у фигуры была такого же цвета и мантии, что и у первой. Далее следовала пелена из домашнего цветного холста, нижняя часть которого полу истлела. В эту пелену была завернута куча костей, несколько большего размера, чем у предыдущей, но такого же цвета. По мнению врачей, костей и тут оказалось более, чем полагается одному человеческому скелету. Были, например, части костей от другого черепа. По вскрытии мешочка, в котором, по заявлению монахов, должна была находиться голова княгини Ирины, оказался человеческий череп с провалившейся срединой, набитый, как и предыдущие, ватой и тряпками. Последнюю фигуру не вскрывали, а оставили в первоначальном положении. На ощупь она представляет то же самое, что и две первые фигуры, называемые монахами “Мощами святых благоверных князей Константина, Михаила и Феодора” и считаемые нетленными со времени Иоанна Грозного... Ввиду выяснившегося обмана Комиссия постановила: 1. Широко оповестить граждан о результатах вскрытия “мощей”, представив им на месте убедиться в многовековом обмане попами народа; 2. Поручить Городскому Совету провести точную проверку имущества этого монастыря и других церквей и монастырей г. Мурома. Председатель Комиссии — Д. Николаев. Секретарь — Щелков. Понятые: заведующий Благовещенским монастырем иеромонах Мелетий, иеромонах Феофан, монах о. Кирилл, игумен Мелхиседек, пономарь Ананьев, сторож... Митрофанов, Г. Лобков».
В 1920 г. игумен Мелхиседек был возведен с сан архимандрита. Служение в Благовещенском храме такого авторитетного духовного отца и наставника для многих монашествующих и мирян, проживавших в Муроме и его округе, не могло не вызвать со стороны властей репрессивных мер по отношению о. Мелхиседеку.
В апреле 1923 г. на архимандрита Мелхиседека как на приверженца и верного сторонника Патриарха Тихона было заведено первое уголовно-следственное дело с последующим арестом. Всё это обернулось для архимандрита Мелхиседека двадцатидневным тюремным заключением, после которого уголовное следствие было прекращено за недоказанностью обвинений.
После этого судебного разбирательства архимандрит Мелхиседек недолго пользовался свободой в своем церковном служении. В 1930 г. сотрудники ОГПУ на основе добытых “компроматов” смогли сфабриковать новое уголовное дело. Разностороннее церковное служение архимандрита Мелхиседека при Благовещенском храме не могло не вызвать в силовых карательных структурах советской власти беспокойства и недовольства. Архимандриту Мелхиседеку как особо доверительному лицу поступали от благочестивых мирян и доброхотов денежные суммы для переправки их заключенному в тюрьмах и лагерях духовенству. В каком-то смысле он исполнял казначейские обязанности и в силу этого неоднократно финансово помогал частной типографии священника Авраамия Жандарова, которого о. Мелхиседек постриг в монашество с именем Варсонофий. Монах Варсонофий жил неподалеку от Саровского монастыря в затворе (в пещере). Обзаведясь несложным типографским оборудованием, о. Варсонофий печатал духовно-назидательную и поучительную литературу, по большей части направленную против обновленцев (употреблял в своих изданиях псевдоним «А. Затворник»).
21 сентября 1930 г. по адресу Красноармейский переулок, д. 8 был направлен оперуполномоченный Никитин с целью ареста о. Мелхиседека. При обыске были изъяты частицы святых мощей благоверных князей Константина, Михаила и Феодора, которыми, по слову о. Мелхиседека, он наделял верующих благочестивых людей. Обвинялся он как участник контрреволюционной организаций, направляющей свою деятельность на свержение государственного строя. По этому же следственному делу проходили и другие угодники Божии Муромской земли: блаженный Михаил Андреевич, проживавший в селе Чаадаево Муромского района; старица Екатерина из села Петраково Муромского района; блаженный Павел (Павел Петрович Левицкий), работавший церковным сторожем.
Любопытные дополнения о жизни юродивого Павла приводятся в записях муромского краеведа А. Епанчина: «В конце 20-х — 30-х гг. XX в. служил алтарником и звонарем в Благовещенском монастыре юродивый блаженный Павел. Постоянно бормотал что-то под нос, за что и получил свое прозвище. Однажды, в 1937 г., он пришел в исступление, волосы стали дыбом, и грозным голосом предрек наступление гонений и массовое закрытие и разрушение храмов. И, действительно, вскоре он сам и весь причт были арестованы и сгинули в тюрьмах». В качестве подсудимого к этому делу был привлечен келейник епископа Муромского Макария (Звездова) (Владыка Макарий проживал в Муроме, в д. 19 по ул. Мечникова) монах Николай (Иванов). Через два года о. Мелхиседек был осужден коллегией ОГПУ по ст. 58/10-11 и приговорен к пяти годам концлагеря. Монах Николай получил три года концлагерей.
Невзирая на старческую дряхлость (такой диагноз был поставлен о. Мелхиседеку тюремным врачом), осужденного архимандрита отправили этапом в Уральскую область, в концентрационный лагерь под названием «Вишлаг». В 1933 г. последовало досрочное освобождение о. Мелхиседека из лагеря с лишением права проживания в двенадцати населенных пунктах Уральской области.
Дальнейшая его жизнь и биография о. Мелхиседека выявляется из заведенного на него в 1937 г. уголовного дела работниками НКВД. Из страниц этого дела выявилась и славная кончина праведника.
После выхода из заключения в 1933 г. архимандрит Мелхиседек назначается настоятелем Успенской церкви в селе Станки Вязниковского района. Снимал квартиру в доме жительницы этого села Александры Фёдоровны Сорокиной (расстрелянной в 1937 г. вместе с архимандритом Мелхиседеком). В доме вместе с архимандритом Мелхиседеком проживали три монахини-келейницы: Екатерина Иудовна Панова, Мария Васильевна Турусова и Ксения Дмитриевна Никулина.
Находясь в селе Станки, архимандрит Мелхиседек духовно окормлял монахинь во главе с игуменьей Дарией (Бариновой) из Серапионовой женской пустыни, к тому времени уже разогнанной властями. Сам часто их навещал, проводил с ними назидательные духовные беседы, призывая их безропотному перенесению скорбных обстоятельств этого времени и широкой христианской благотворительности, в особенности к ссыльному духовенству. Довольно часто некоторые матушки из среды Серапионовских монахинь наведывались в близлежащие колхозы для сбора посильной денежной и вещественной милостыни, предназначавшейся заключенным священнослужителям.
Архимандрит Мелхиседек (Бирев) в окружении Дивеевских монахинь и церковного причта Благовещенского собора. Фото 1920-30 гг. Фонд ГАНО
Заботы и внимание архимандрита Мелхиседека простирались и на муромскую паству, с которой у него сохранялись тесные связи. Его нередко посещали подвизавшиеся при Благовещенском соборе (с 1927 г.) дивеевские монахини, через которых он передавал денежные средства и продукты для духовенства, заключенного в Муромской тюрьме, в частности неоднократно он помогал пребывавшему в темничных узах епископу Муромскому Николаю (Муравьеву-Уральскому).
Недолго продолжалась жизнь архимандрита на свободе. Да и кому могли понравиться в то время его правдивые резкие высказывания по отношению к власть предержащим. В Успенском храме на праздник Святой Христовой Пасхи при собрании многочисленного православного люда архимандрит Мелхиседек наставлял присутствующих словами своей проповеди: «Православные, советская власть хочет задушить религию непосильными налогами, за неуплату налога закрывает церкви, ссылает пастырей Православной Церкви в тюрьмы. Я призываю вас как православных христиан объединиться вокруг Божьего храма и помочь материально заключенному духовенству».
О колхозном закрепощении русского крестьянства о. Мелхиседек недвусмысленно говорил, что колхозы ведут крестьянство к полному разорению и нищете и о том, что если кто находится в колхозе, тот переносит советский гнет, как это было при крепостном праве. По случаю изъятия колоколов из храмов архимандрит Мелхиседек безбоязненно выражал свое мнение среди верующих следующими словами: «Верующим нужно стоять за церковь, не давать снимать колокола, советская власть разоряет страну нашу, последнее достояние от верующих увозит за границу, но в недалеком будущем облегчится жизнь и советская власть существовать не будет».
Архимандрит Мелхиседек
Как и для многих других тысяч священнослужителей, 1937 г. стал для архимандрита Мелхиседека годом рождения в вечную жизнь.
18 августа 1937 г. архимандрит Мелхиседек был арестован Вязниковским РО НКВД по обвинению в антисоветской агитации в пользу Германии и Японии, организации контрреволюционной группы церковников, в создании нелегального монастыря в Серапионовой пустыни (месторасположение женской пустыни в небольшом расстоянии от города Мстёры и села Станки, на берегу озера Калачное).
Если верить протокольным записям, то на поставленный вопрос рассказать о характере своей деятельности, архимандрит Мелхиседек отвечал следующее: «... Советскую власть я не признаю, поскольку она является властью безбожной, разрешающей свободу антирелигиозной пропаганды, то есть дающей свободу коммунистам агитировать против Бога и религии. Хотя мне на допросе и заявили, что мои взгляды контрреволюционны и не соответствуют действительности, я всё лее продолжаю считать, что церкви советской властью закрываются против желания верующих и что, по-моему, это входит в план борьбы советской власти с религией. Я также не согласен и с тем, что духовенство и верующие арестовываются якобы за контрреволюционную деятельность. Я придерживаюсь такого убеждения, что духовенство и верующие арестовываются и судятся только за то, что они истово веруют в Бога, активно защищают религию и не дают закрывать церкви, снимать колокола, разбирать ограды и вообще ликвидировать церковное имущество».
Семидесятилетний старец архимандрит Мелхиседек, находясь в Вязниковской тюрьме, после изощренных издевательств сотрудников НКВД и продолжительного изнурительного физического воздействия, признал себя виновным во всех выдвинутых против него обвинениях.
3 октября 1937 г. тройкой УНКВД СССР по ИПО архимандрит Мелхиседек (Бирев) был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор приведен в исполнение в Иванове 10 октября 1937 г. Уже посмертно 7 июня 1989 г. архимандрит Мелхиседек был реабилитирован прокуратурой Владимирской области по делу 1937 г., а реабилитация по делу 1931 г. состоялась в январе 1990 г.
Таким образом, это был последний настоятель Благовещенского монастыря, находящийся в монашеском сане. С уходом в вечность последнего настоятеля архимандрита Мелхиседека закончится основная знаменательная историческая веха существования Благовещенской обители и ее благоустроителей и хранителей в лице ее настоятелей.
В процессе сбора материалов для этого исследования были обнаружены не только сведения о жизни и участи последнего настоятеля монастыря архимандрита Мелхиседека, но также данные и о других двух иеромонахах - исповедниках, бывших насельниками Благовещенской обители.
Иеромонах Серафим Николаевич (Ащеулов)
Иеромонах Серафим Николаевич (Ащеулов) родился в 1872 г. в семье мещан в г. Медынь Калужской губернии. Образование получил домашнее. С 1899 г. пребывал в Лукиановой пустыни, в которой 8 июля был определен в число указных послушников. В ней же 11 ноября 1903 г. был пострижен в монашество с наречением имени Серафим. Во иеродиакона монах Серафим был рукоположен 18 февраля 1907 г., а во иеромонаха — 23 марта 1909 г.
2 мая 1912 г. иеромонах Серафим определен в братию Боголюбского монастыря, находящегося под Владимиром. Через три года, 8 января 1913 г. состоялся переход иеромонаха Серафима во Владимирский Архиерейский дом. В этом же году 7 октября иеромонах Серафим был переведен в Муромский Благовещенский монастырь. По причине смутного и трудного положения сложившегося в монастыре после большевистского октябрьского переворота, о. Серафим в 1918 г. покидает монастырь и начинает работать в собственной столярной мастерской, находящейся в городе.
В 1930 г. на момент ареста отцу Серафиму шел шестой десяток лет. Отец Серафим проживал в Муроме по адресу ул. Ленина (бывшая Рождественская), д. 75. Работал кустарным столяром. После ареста был судим по 58/10 и 58/11 статьям и осужден на три года высылки в северные края. Последующая его жизнь осталась неизвестной.
Иеромонах Феофан
Иеромонах Феофан, в миру Феодор Титович Скляревский, родился в 1879 г. По национальности украинец, из казаков г. Кременца, Полтавской губернии. Кроме него в семье было еще четыре брата: Кузьма, Петр, Стефан, Мирон. Образование получил домашнее. 25 мая 1905 г. поступил в Троицкий Иоанновский монастырь в Киеве. После пяти лет, проведенных в стенах этого монастыря, 19 января 1910 г. переходит в Саратовский Спасо-Преображенский монастырь. Там же Феодор 13 октября 1911 г. принимает постриг в монашество с именем Феофан.
15 апреля 1913 г. монаха Феофана рукополагают во иеродиакона. Спустя два года, 1 июля 1915 г., иеродиакон Феофан переводится в Петровский монастырь. И в этом же году 2 декабря поступает в Муромский Благовещенский монастырь. До 1923 г. служил в Благовещенском монастыре.
В 1919 г. был рукоположен во иерея и после закрытия монастыря служил в городских храмах. Уже как иеромонах о. Феофан фигурирует в протоколе, составленном при вскрытии святых мощей Константина, Михаила и Феодора в 1919 г.
В 1923 г. о. Феофан пребывал под уголовным дознанием, производившимся сотрудниками ОГПУ, вследствие чего находился в заключении около семи недель. В 1930 г. отцу Феофану шел 51 год.
Иеромонах Феофан проживал на ул. Плеханова (бывшая Троицкая), в д. 6, и до ареста служил в Георгиевской церкви.
В 1930 г. последовал его арест и судебный процесс. Обвинялся по распространенным на всё духовенство статьям 58/10 и 58/11 и в итоге был осужден 5 октября на три года концентрационных лагерей. Последующая его жизнь осталась безызвестной.
