В марте месяце 1905 г. произошли волнения во Владимирской духовной семинарии, где учащимися была выработана для представления начальству обширная петиция. Первая часть этой петиции касалась различных прав семинаристов и, в частности, свободного доступа их в высшие светские учебные заведения. Вторая часть вскрывала ненормальности семинарского учебного строя, указывались необходимые меры для устранения их. Заключение петиции содержало резкую критику существовавшей в семинариях системы воспитательного дела. Приводим его место: «Воспитатели и воспитанники составляют два противоположных лагеря, замкнутых, проникнутых взаимным недоверием. Отношения сводятся к формальному чиновническому исполнению своих обязанностей, т. е. с одной стороны оказывают начальническое давление в пользу неукоснительного соблюдения правил инструкции, а с другой стороны заботятся о внешнем, по возможности, корректном выполнении правил, часто с ропотом и озлоблением и всегда с отсутствием охоты и любви. Корень такого зла заключается в ненормальности воспитательного режима, в том, что дело воспитания втиснуто в безжизненную форму бюрократизма. У нас есть чиновное начальство, но нет воспитателей в истинном смысле этого слова. Укладывая наше поведение в свои узкие рамки, семинарский режим нравственно калечит, отчасти и самих воспитателей, но главным образом нас, воспитанников. Он давит, гнетет нас, сковывает и предупреждает каждое наше движение ценою крупных и мелких огорчений, принижая человеческую личность и мешая ее полному нормальному развитию. Поэтому мы просим Св. Синод о некоторых изменениях, которые хотя бы отчасти смягчили семинарский режим и сделали его менее тяжелым и невыносимым, а именно: 1) Желательно более гуманное отношение начальствующих и учащих к учащимся и, как его главное выражение, уважение к личности воспитанника, большая, чем теперь, степень доверия к его категорическому утверждению или отрицанию. 2) Проступки воспитанников, вносимые в кондуитный журнал, должны быть фактически доказаны. 3) Необходимо дать воспитанникам право защиты перед правлением семинарии. Защита должна быть по выбору воспитанников или личная, или письменная, посредством докладных записок. 4) Необходима полная вера со стороны инспекции свидетельству товарищей и круговой их поруке друг за друга. 5) Просим об учреждении товарищеского суда, как института, налагающего на воспитанников обязанность непосредственно самим охранять честь учебных заведений. 6) Требуем отмены контроля над корреспонденцией воспитанников. 7) Не должны возбраняться свободные отлучки до 9 часов вечера как из общежития, так и с квартиры. В видах самообразования и наилучшего нравственного развития семинаристов мы просим: 8) О свободе собраний для гласного обсуждения воспитанниками своих нужд. 9) Об устройстве корпоративных организаций и кружков: литературных, исторических, философских, физико-математических и т. п. 10) О свободной выписке газет и журналов. 11) Об издании своего ученического журнала. 12) О праве неограниченного свободного посещения судов, земских собраний, а также театров, концертов, публичных чтений и публичных библиотек. 13) Требуем неприкосновенности депутатов, как лиц, облеченных доверием и полномочиями со стороны прочих товарищей»… Петиция заканчивалась предупреждением, что если перечисленные требования не будут удовлетворены, то с 1 сентября следующего учебного года занятия будут прекращены. С подачей петиции семинаристами заканчивается начало революционного движения молодежи. Далее — в мае наступили экзамены, затем роспуск учащихся по домам. Дальнейшие выступления были невозможны до начала занятий.
Съезд 9-ти Семинарий
Подав петицию, Владимирские семинаристы не ждали от своего выступления больших результатов, а потому решили завязать связь с другими семинариями. Было разослано по семинариям письмо, в котором указывалось на желательность созыва в летний сезон семинарского съезда. Ответ полупился благоприятный. После этого Владимирские семинаристы разослали вторичное письмо с определенным указанием о съезде, его месте, времени созыва и повестки дня его. Съезд назначался в г. Владимире в начале июня месяца. В повестку дня вошли следующие вопросы: 1) проект реформы духовной школы, 2) время подачи общей петиции, 3) организация Центрального бюро, 4) организация всеобщего семинарского съезда и 5) план действий на будущий год. Съезд состоялся 16-19 июня. Работа его протекала в строго конспиративных рамках. На съезде присутствовали представители от 9 семинария: Астраханской, Владимирской, Вятской, Донской, Иркутской, Могилевской, Пермской, Саратовской и Тверской. Первый вопрос порядка дня съезда был разрешен съездом в плоскости рассмотрения петиций от прибывших на съезд семинарий,— существовавшая постановка учебно-воспитательного дела в семинариях была признана негодной. Был выработан проект реорганизации его на началах, удовлетворяющих полному развитию умственных и нравственных сил учащихся. Для характеристики взгляда семинаристов по данному предмету некоторые части проекта представляют значительный интерес. Проект заключал в себе два основных пункта. В первом излагалась примерная программа предметов, приближающая семинарии к типу общеобразовательных учебных заведений, и затем выдвигались следующие требования в отношении постановки самого преподавания: 1) преподавание должно быть организовано на началах предметной системы, 2) классные занятая должны быть всецело посвящены беседам с воспитанниками из области данного предмета, 3) преподавателям должна быть предоставлена полная свобода преподавания, 4) успехи учеников проверяются репетициями, устраиваемыми в конце каждой четверти учебного года, 5) существующая бальная система должна быть уничтожена: для оценки знаний должны существовать две отметки: удовлетворительно и неудовлетворительно, 6) разрядные списки и всевозможные знаки отличия должны быть совершенно уничтожены, 7) преподавателями должны быть люди, знающие и интересующиеся своим предметом, 8) выбор учебников предоставляется преподавателям и утверждается педагогическим советом, 9) преподавание естественных наук должно быть наглядным. Второй пункт проекта касался воспитания и состоял из трех частей. А. Участие семьи в школе: 1) привлечение семьи к контролю над жизнью и поведением воспитанников через допущение в педагогический совет выборных от родителей с правом совещательного и решающего голоса в количество равном педагогическому персоналу, 2) педагогический совет должен быть высшей инстанцией учебного и воспитательного дела школы. За ним должно быть признано право сменять негодных преподавателей и воспитателей и приглашать лучших, 3) заседания педагогического совета должны быть гласными для печати и общества, 4) выбор членов в педагогический совет из родителей должен производиться родителями-же. Б. Свобода самообразования учащихся: 1) свобода чтения книг и журналов, допущенных общей цензурой, 2) свобода посещения библиотек и читален, публичных лекций, чтений, спектаклей, концертов, земских собраний и судов, 3) организация ученических библиотек должна перейти всецело в руки самих учащихся, 4) свобода составления кружков для самообразования, 5) свобода издания ученических журналов, в) свобода учреждения касс взаимопомощи и других кооперативных обществ, 7) отмена стеснений в постороннем заработке, в репетиторстве, участии в посторонних хорах и оркестрах, корреспонденции и корректуре газет, 8) свободный выбор квартир, 9) отменять обязательное посещение церковного богослужения. В. Инспекторский надзор и товарищеский суд: 1) с инспектора должны быть сложены полицейские обязанности и должно быть возложено на него дело воспитания учащихся, 2) балл по поведению уничтожается, 3) между членами инспекции не должно быть подчинения, каждый член инспекции должен быть самостоятельным лицом и равным по правам власти, 4) на воспитателях должна лежать обязанность развивать среди учащихся чувство товарищества и идеи товарищеского суда, 5) товарищеский суд решает недоразумения между товарищами, и педагогический совет должен принимать к сведению решения товарищеского суда, 6) если обвинение следует со стороны воспитателя, то за товарищеским судом остается право выяснения дела обвиняемого перед педагогическим советом, кроме того сам обвиняемый имеет право защиты перед педагогическим советом, 7) должен быть уничтожен контроль над корреспонденцией, 8) обыски могут быть производим с согласия товарищеского суда и в присутствии его членов. Вторым вопросом, поставленным на обсуждение съезда, был вопрос об организации Центрального Бюро. Съезд вынес постановление: для более успешной организации учредить Центральное Бюро с местопребыванием его в г. Владимире. Функции Бюро намечались следующие: а) Бюро раскладывает расходы по организации на все семинарии, сообразуясь с количеством участвующих в организации, б) Члены Бюро должны доставить во все семинарии свои конспиративные адреса, частью непосредственно сами, частью через приехавших на съезд представителей, в) Центральное бюро, на основании присылаемых ему семинариями ежемесячных отчетов, составляет общий отчет для рассылки его по всем семинариям, участвующим в общесеминарской организации. г) Бюро издает журнал, который, кроме официального отдела центральной семинарской жизни, будет содержать и статьи, по общественным и научным вопросам. Редакция должна тщательно выбирать из присылаемых семинариями статей, помещая в журнал только лучшее. д) Журнал должен носить в общем либеральный характер. е) Редакция должна представлять ежегодный отчет о своей деятельности на годовых общесеминарских съездах и беспрепятственно подвергаться контролю этих съездов. Далее — определялись обязанности семинарий по отношению к Бюро Согласно Положения, каждая семинария должна была доставлять Центральному Бюро два конспиративных адреса, а если возможно и более, не позднее 15-го сентября. Для сношений с Центральным Бюро семинарии должны были организовать свое постоянное бюро или Исполнительный комитет, члены которого должны быть выбраны через тайную подачу голосов. Избирателями могли быть все участвующие в частной семинарской организации. Исполнительный Комитет должен был представлять в Ц. Б. ежемесячные отчеты о положении дел в своей семинарии и об особенных событиях. На запрос Ц. Б. Исполнительный Комитет должен отвечать немедленно. Кроме сообщений о своей семинарии на обязанности Исполнительного Комитет лежало сообщение сведений о положении дел в среде местного духовенства, в епархиальном женском и мужском училищах, пропаганда в которых возлагалась на семинарию. Деятельность Съезда семинарских депутатов ограничилась выработкой проекта реорганизации учебно-воспитательного дела и Положения о Центральном Бюро. Другие вопросы, намеченные в повестке дня съезда, не были затронуты, так как разработка их возложена была, по-видимому, на вновь организованное бюро.
Начало учебного года во Владимирской духовной семинарии. 1 сентября 1905 г. в половине двенадцатого часа дня учащие и учащиеся Владимирской духовной семинарии собрались в семинарскую Богородицкую церковь вознести Господу Богу молитвы перед началом наступающего учебного года. Перед молебном о. Ректор семинарии Архимандрит Евгений, обратившись к воспитанникам, сказал приблизительно следующее слово, посвященное вопросу, близко касающемуся современного положения духовной школы: «По милости Божией я начинаю во вверенной мне родной Владимирской семинарии девятый учебный год. Помимо официального положения, духовная связь нравственно побуждает меня побеседовать с вами, особенно ныне, когда мы собрались начать нелегкий девятимесячный труд. Труд этот приходится начинать при внешних условиях не вполне благоприятных. Родина наша переживает переходную пору. С высоты Престола указаны наши общественные недочеты, к исправлению которых призываются Царем все полноправные граждане России. Это великое дело не может быть произведено, конечно, сразу после объявления приказа о нем. А между тем некоторые наиболее горячие, хотя может быть и искренние в своих намерениях, люди желали бы видеть все реформы приведенными в жизнь немедленно. Наряду с такими людьми есть не мало равнодушных, неподвижных, несочувствующих новому движению. В результате всего этого являются — озлобление одних против других, бунты, забастовки... Такое положение дел не осталось без влияния и на наши духовные школы, отразившись, в так называемых, волнениях... Едва ли кто может сказать, когда окончится это трудное и исполненное многих бед время. Неужели и в наступающем учебном году будут иметь место печальные, возникавшие в прошедшие годы в разных учебных заведениях случаи, при которых столько молодых людей оказалось выброшенными из школы, душевно-искалеченными, может быть, на всю жизнь? Много скорби доставляет всем русским людям и развившееся под влиянием непрекращающихся школьных беспорядков учебное малоделание. Ведь вы, учащиеся, смените нас потом на работе в родном деле. Что же вы будете делать, если мало или даже вовсе ничему добросовестно не учились в молодые годы. Если наше отечество переживет благополучно настоящую трудную пору, то вы будущие деятели не погубите ли его совсем, не обладая навыком работать настойчиво и добросовестно? Вот вопрос, над которым следует задуматься… Наша семинария в минувшее трудное время пока сохранилась от больших бед и относительно мирно продолжала свои учебные занятия. Молим Бога и вас всех призываем в настоящий час молить Его о том, чтобы сохранил Он нас и в наступающий учебный год целыми и неискушенными от злых приражений. Работать мирно, без помех — это лучшее условие успешности работы. Но особенно это важно для вас: теперь вы должны запастись знаниями на всю жизнь, чтобы потом умело и добросовестно трудиться на благо родного народа. А едва-ли окажется добросовестным и умелым деятелем тот, кто в школьное время пренебрегал своими обязанностями, искал возможности безнаказанно обмануть, схитрить, незаконно получить то или иное право. Такие люди не только не делаются образованными, но прямо развращают свой характер, становятся виновными в окрадывании народного имущества, так как народ тратит свои средства, надеясь потом в учащихся найти сведущих и добросовестных пособников, которые отплатят свой долг сторицею. Помните это, братия. А теперь с миром и дружно начнем серьезное дело, чтобы потом добросовестно и продолжать его, испрашивая на то помощи у Единого нашего Помощника Господа Бога». По окончании молебна и обычных многолетий к воспитанникам обратился с кратким прощальным словом духовник семинарии прот. Ф. Поспелов, с сентября месяца оставивший службу в заведении. Приложившись ко кресту, ученики тут же в храме приняли и последнее благословение от своего маститого духовного руководителя, в течение семи лет возносившего за них молитвы перед престолом Богородицкого семинарского храма. По обычаю прошлых годов, после молебна семинарская корпорация направилась к Преосв. Владыке принять благословение на предстоящий учебно-воспитательный труд. Преподав некоторые советы, касающиеся постановки учебно-воспитательного дела в наступающем учебном году, Преосвященнейший Никон предложил корпорации организовать в его покоях особые собрания, на которых бы участвовавшие могли обмениваться мыслями по поводу статей текущей духовной и светской журнальной литературы, представляющей особенный интерес в настоящую пору, когда во всех областях церковной и общественной жизни подняты вопросы первостепенной важности и значения. Такие собрания, по мнению Владыки, содействуя взаимному живому обмену мыслей, в тоже время давали бы возможность каждому, при общем содействии всех, следить за текущей литературой, что при обилии ее для отдельного лица является делом далеко нелегким. Корпорация встретила предложение Владыки с полным сочувствием. В настоящее время намечен уже и порядок таких собраний. Участие в них, кроме корпораций семинарии, мужского и женского духовных училищ, будет принимать и городское духовенство. Первое собрание предполагается устроить 5-го октября. Следующие будут происходить еженедельно по вторникам. Получив благословение Владыки, семинарская корпорация направилась в квартиру о. Ректора, где поднесением икон напутствовала двух своих бывших сослуживцев — духовника прот. Ф. Поспелова, вышедшего по преклонности лет в заштат, и преподавателя литургики и гомилетики Н.С. Приклонского, перешедшего на службу во Владимирскую Казенную Палату. 2-го сентября в семинарии начались уроки. Нынешний год Владимирская семинария начинает при увеличенном составе своих питомцев. Именно, к началу учебного года в ней числится учащихся 693 человека (VI кл.—90 чел., V кл.— 90 чел., IV кл. — 108 чел., III кл. —125 чел., II кл. —146 ч. и I кл.—134 чел. О 15 иносословных, окончивших училище, предположено просить ходатайства Владыки). Особенно многолюдным в сравнении с принятой нормой является третий класс. Как известно, в IV классе у нас полагается лишь два отделения. Уже в прошлом году возникало опасение, что некоторые, даже из выдержавших удовлетворительно дополнительные испытания, не попадут в IV класс по недостатку в нем вакансий. Но дело пока уладилось без каких-нибудь особенных затруднений. В текущем учебном году, в виду переполнения третьего класса, вопрос этот сохраняет прежнее серьезное значение.
Результаты Съезда 9-ти семинарий
Июньский съезд семинаров имел большое влияние на развитие дальнейших событии в движении молодежи. На этом съезде было заложено начало пробуждения среди широких масс семинаров общественного самосознания и постепенного вовлечения их в политическую жизнь страны. Правда, на съезде основным вопросом стоял вопрос о реформе школы, но его разрешение приобретало уже и общественное значение. Изложенные требования в постановлении по этому вопросу ясно говорили, что борьба идет не только за права питомца духовной школы, но и за право свободного гражданина. Далее мы видим, что съезд вынес постановление об организации в г. Владимире при Центральном Бюро журнала, который мог бы отражать начавшееся движение, самую жизнь с ее важнейшими событиями и который давал бы движению правильное направление. Такой журнал был организован и выходил в довольно значительном количестве экземпляров. Это подтверждают и архивные материалы, где указывается, что отдельные лица имели этот журнал по шесть экземпляров. Вот что гласит, например, донесение Иваново-Вознесенского жандармского полковника к губ. жандарм. управлению: «Произведенным обыском в квартире Александра Степановича Валединского обнаружено шесть экземпляров журнала «Молодые Силы» (один экземпляр которого при сем прилагается), каковые, по заявлению Александра Валединского, привезены братом его — воспитанником 4-го класса Владимирской Духовной Семинарии — Евгением Валединским. Журнал этот издается в самой семинарии». Из протокола же, приложенного к этому донесению, мы узнаем уже достоверно, что журнал был гектографный и, следовательно, мог выходить с солидным тиражом. Хотя в донесении и указывается, что один экземпляр журнала прилагается, но в архивах имеется только копия первого номера журнала. Журнал содержал две статьи: передовую от редакции и еще: «В ожидании реформы духовной школы», и несколько произведений под заголовками: «Параллели», «Сон», «Одинокий», «Из песен родины» и критическая заметка «Максим Горький и его пьесы».
Когда через несколько месяцев после первого съезда семинаров, в России вставили массовые забастовки под флагом политических требований, то семинаристы не замедлили примкнуть к этому движению. 7-го октября, после общей сходки, семинаристы объявили забастовку и с соблюдением полного порядка разъехались по домам. Центральное Бюро старалось выдержать забастовку устойчиво и придать ей серьезный характер. 13 октября ко всем семинаристам было разослано письмо выдержать забастовку до конца, до удовлетворения всех требований полностью. Одновременно было распространено воззвание к родителям и интеллигенции с призывом поддержать бастующих в их борьбе за законные права. Между тем центральное бюро вело работу по вовлечению в движение других, еще не вошедших в организацию семинарий. Свои действия в этом направлении Ц. Б. проявляло через Районные Бюро и Исполнительные Комитеты. Несомненно, что эта агитация была первопричиной того взрыва, который охватил духовно-учебные заведения других губерний. К концу октября бастующих семинарий насчитывалось до 15, а спустя еще некоторое время число это возросло до 45.
«Вечером 19 октября 1905 г. нас, муромлян, выпустили из тюрьмы. В. Хряпин, С. Гуреев, М. Лакин и я направились из тюрьмы в город, на поиски социал-демократов. Приютили нас в тот вечер у Благонравова, работавшего тогда по статистике в земстве. Вечером пошли мы на предполагавшееся народное собрание, где должны были выступать. Но по дороге пришлось проходить улицы, захваченные черной сотней, которая приняла нас в кулаки. Все мои спутники убежали, а меня, оставшегося позади всех, основательно побили. В первый же день царских свобод я получил синяки под глаза и ранение губ. Погром за эту ночь принял крупные размеры. Полиция, владимирские торговцы явно поощряли бесчинства черной сотни. Толпа пьяных громил выла около губернаторского дома, вызывала музыку, пела патриотические песни, царский гимн, кричала «ура» властям, а также традиционное: «Бей жидов!» Но так как во Владимире «жидов» почти не было, то их заменили студентами, гимназистами, вольнодумцами-семинаристами и земскими служащими. Целую ночь мы просидели в квартире Благонравова, ожидая нападения на его квартиру. Вооружились. Но ночь прошла благополучно. Рано утром, переодевшись в рваное, чтобы иметь вид полу-бродяг, мы пошли на вокзал и вернулись благополучно в наш Муром» (А. Шляпников).
Перед Ц. Б. встал вопрос о дальнейшей работе и им в начале декабря были разосланы по всем семинариям письма с предложением об устройстве в г. Москве на святках общесеминарского съезда. В ответах от семинарий всюду слышалось согласие на съезд. Вятская семинария даже взяла на себя часть хлопот по организации съезда, она выпустила к семинариям и разослала по ним воззвание, в котором призвала семинарии встать на платформу организации твердого вполне определенного политически, общесеминарского союза, так как прошлые забастовки, кроме перестановки предметов обучения, ничего не добилась. В заключение вятичи предлагали: 1) Высказать свой взгляд на союз. 2) Определить основной принцип платформы союза. 3) Определить желательное время и место съезда. 4) Отметить: может ли семинария послать делегата, или ограничиться письменным наказом, приславши его в центральное бюро, 5) определить степень подавленности товарищей в силу царящей в стране реакции. Если семинария найдет для себя необходимым присоединиться к проектируемому союзу и пожелает ответить на предложенные пять вопросов, то просим направить — ответ во Владимирскую семинарию, адрес которой таковой: гор. Владимир-губернский, Уездный съезд. Василию Ивановичу Осипову.
В виду того, что касса центрального бюро пуста, усиленно просим направить во Владимир вместе с письмом и небольшую сумму денег. С ответом спешите — товарищи вятичи.
В связи с выдвинутыми Вятской семинарией вопросами, требующими внимательного и серьезного обсуждения, подготовительная организационная работа по созыву съезда затянулась. Только к концу января 1906 года план действий окончательно был выработан, и Центральное Бюро смогло разослать по семинариям пригласительные повестки на съезд. Повестка была послана 30 января в 31 семинарию. Местом съезда назначался гор. Владимир, а временем 12 февраля 1906 г.
Отчет съезда представителей 18 семинарий, состоявшегося 12 февраля 1906 года. Предварит. замечание. По инициативе Владимирцев, за которыми номинально признавалось значение Ц. Б., было разослано приглашение на съезд от 30 января 1906 года. Приглашение на съезд было послано в 31 семинарию: в Виленскую, Витебскую, Вятскую, Донскую, Екатеринославскую, Киевскую, Курскую, Костромскую, Могилевскую, Московскую, Новгородскую, Одесскую, Пензенскую, Пермскую, Полтавскую, Петербургскую, Псковскую, Рязанскую, Самарскую, Саратовскую, Симбирскую, Смоленскую, Ставропольскую, Таврическую, Тамбовскую, Тверскую, Тульскую, Харьковскую, Холмскую, Черниговскую и Ярославскую. В остальные, за неимением адресов или за дальностью расстояний, извещения послано не было. На съезд явились представители 18 семинарий, а от 4 были присланы письма выряжающие съезду свое доверие. I. Протокол. Первое заседание происходило вечером 12 февраля. Оно характеризовалось главным образом беспорядочностью и неопределенностью суждений, которую естественно было ожидать при отсутствии программной разработки подлежащих суждению вопросов. Прежде всего рассуждали о цели самого съезда, задача которого создатъ между семинариями прочную организацию, объединяющую по возможности воспитанников всех семинарий, чтобы потом эту единую силу направить на самозащиту и на борьбу за новую свободную школу; некоторые говорили, что цель съезда в обсуждении тех мер, какие следовало бы принять сейчас же для устранения того затруднительного положения, в которое поставлены некоторые семинарии событиями последнего времени. Остановились на том, что без прочной организации между семинариями мы не только не имеем возможности помочь нашим пострадавшим товарищам сейчас, но лишены этой возможности и в будущем: в силу чего нашей задачей в данный момент является необходимость сорганизоваться в прочный союз, при котором только и возможна более или менее успешная борьба и самозащита.
Одним из делегатов прочитав был проект, по которому постоянное функционирование организации должно вестись путем трех инстанций. Это — бюро центральное, районное и бюро отдельных семинарий. По этому проекту несколько семинарий навестного района объединяются в самостоятельный союз, во главе которого стоит районный комитет, имеющий сношения с центральным бюро. Во главе всей организации стоит Ц. Б., объединяя деятельность районных. Бюро решающего значения, как районное по отношению к районному, так и центральное по отношению ко всей семинарской организации, не имеет. Это право принадлежит только съездам представителей. Проект учреждения районных бюро, в виду лежащей в его основе децентрализации, усложняющий сношения Ц. Б. с отдельными семинариями, решается в отрицательном смысле, но с оговоркой — возможны по нужде районные собрания. Между прочим, поднимается вопрос — союз ли это семинарий, как общественных единиц, или организация отдельных групп семинаристов. Организация групп отдельных семинаристов, не имеющих общественной физиономии, не может иметь места в борьбе. Но разве наш союз не общесеминарский, разве у нас цели отдельные от цели семинарии, как общественной единицы?.. А так как девиз организации — свободная школа, ясно, что наша организация школы, а не отдельных личностей. II. Протокол. На втором заседании съезда подымается вопрос, вступает ли союз в борьбу за достижение своих целей самостоятельно, или наряду с общественно-политической организацией, результатом которой должно быть достижение и его цели. Ответ на это дает один из присутствующих представителей, выражая его таким образом: духовная школа неудовлетворительна. В изменении ее отказано (цитирует выдержки синодского циркуляра), да при настоящем государственном строе существенного нам сделать ничего не могут,— свободная школа возможна только в свободном государстве, и поэтому мы теперь должны бороться не просто как семинаристы, а как семинаристы — граждане. На это возражают. За свободную школу мы можем бороться, но не свергая прямо политического режима. Ведь нельзя, сразу достичь того идеала, к которому мы идем. Академическая борьба будет иметь воспитательное значение и даст хотя частичные улучшения, облегчающие деятельность союза. Мы будем вести борьбу за свободную школу, но конечная цель — свержение государственного режима не будет игнорирована. Таким образом наш союз, будучи профессиональным, в то же время будет и политическим. К этому делегатом было добавлено, что академическая борьба, в виде всеобщей забастовки, излишня, но желательна борьба политическая при условии сообразности ее с психологическим и социальным положением семинарий, как учреждений. После долгих опросов, эти мнения свелись к следующей формулировке: «ближайшая (в смысле главнейшая) цель союза семинарий, как боевых коллективных единиц—свободная школа, но признавая тот принцип, что свободном школа возможна только в свободном государстве, мы считаем нужным поддерживать освободительное движение, поскольку это возможно, будучи уверены, что только уничтожение настоящею государственного режима даст нам возможность полного и всестороннего развития умственных и нравственных сил. Порешив с этим вопросом, съезд перешел к разбору проекта организационной техники. Схема ее представляется в таком виде: главенство в союзе принадлежит общесеминарским съездам, устраиваемым два раза в год, в крайнем случае — один раз. Этим съездам принадлежит законодательная распорядительная власть в союзе, а исполнительная возлагается на центральное и местное бюро. Общесеминарские съезды пересматривают устав союза, в случае нужды изменяют и дополняют его, просматривают отчет центрального бюро, утверждают сметы на дальнейшее время. Центральное бюро является постоянным объединительным органом союза. Его обязанность ставить в известность каждую семинарию о делах союза; для этого Ц. Б. ведется хроника семинарской жизни, рассылаемая ежемесячно. Хроника содержит сообщение о положении дел во всех семинариях; здесь же помещаются газетные и журнальные сообщения по семинарским вопросам. Обязанности по отношению к центральному бюро. Местное бюро раз в месяц присылает в Ц. Б. извещение о текущих делах местной семинарии, дает немедленные ответы на все запросы Ц. Б., собирает деньги для Ц. Б. Выбор членов того и другого бюро предоставляется воспитанникам местной семинарии. Члены союза: Членами союза могут быть все семинаристы, принявшие устав союза, решившие следовать ему и твердо добиваться поставленной союзом цели. Экономическая часть. Денежные средства союза составляют членские взносы по 20 к. в год. Статистика. По приблизительному расчету должно поступить 1900 руб. Эта сумма распределяется так: почтовые расходы 120 р., бумага, типография, карандаши и прочие канцелярские принадлежности 160 р., вознаграждение работающим воспитанникам 560 р., устройство двух съездов 200 р. (считая и наем помещения для приехавших делегатов и их полное содержание в продолжение 3 дней), на чрезвычайные расходы 150 р. Итого расходу 1350 р., остается 550 р. Один из пунктов проекта дал новый повод к спорам о резолюции. По выдвинутому в этих спорах вопросу высказываются следующим образом: Всеобщая академическая забастовка не может служить верным средством к достижению нашей цели — свободной школы. Ее мы можем добиться, только помогая освободительному движению в борьбе за свободное государство, в котором только и возможна свободная школа. Но академическая борьба помогает при достижении этого идеала, как протест против действий начальства, направленных на деятельность членов союза. Исходя из этих соображений, съезд принял следующую резолюцию: Резолюция организации съезда представителей 18 семинарий. Выходя из положения, что в единении сила, мы считаем необходимым слиться в союз, на организацию которого мы возлагаем значение творческого начала в смысле определения характера и формы борьбы за свободную школу сообразно с течением жизни внутри семинарий и также ставши его задачей установление целей и средств борьбы союза сообразно требованию жизни и определению положения союза в ряду всех освободительных общественных факторов на основании подсчета работоспособности и боевой готовности сил. За руководство же деятелям союза по семинариям съезд предлагает следующую программу: Организовать в каждой семинарии местный комитет, который-бы ведал делами семинарии и подготовлял товарищей к освободительному движении, это с одной стороны; с другой-же — каждой семинарии предлагается добиваться большей или меньшей свободы на пути к достижению свободной школы всеми возможными средствами. В случае-же репрессий на таковую семинарию со стороны начальства, каждая семинария обязуется поддерживать своих товарищей протестом. Что же касается преобразования школы при помощи Синода, то признавая его неспособность к коренным реформам, делегаты съезда считают бесполезным подачу ему петиций о преобразовании.
Значение съезда 18 семинарий
Как видно из приведенного отчета о съезде, составленного самими семинаристами, по вопросу о сущности организации и ее борьбы на съезде существовало несколько мнений; сходясь на необходимости борьбы за свободную школу, участники съезда расходились на вопросе тактики поведения этой борьбы. Одни говорили,— что в реформе школы государством, в лицо св. Синода, отказано, что при существовании настоящего государственного строя ничего в отношении преобразования школы нам не дадут, а поэтому мы должны бороться не только, как семинаристы, а как семинаристы — граждане, идя нога — в ногу с освободительным движением и только через исход последнего добиваться реформы школы на свободных началах, так как свободная школа — возможна только в свободном государстве. Другие, возражая, указывали, что за свободную школу бороться необходимо, но эта борьба не должна носить характера борьбы, как части общего освободительного движения, что надо бороться только за свободную школу, несколько в этом основательно заинтересована организация, не проводя эту борьбу через уничтожение существующего государственного строя, что не следует забывать, что сразу достичь ничего нельзя, что академическая борьба кроме облегчении деятельности союза будет иметь и воспитательное значение, что борьба организации, будучи борьбой только за свободную шкоду, не будет отрицать и конечной цели — ниспровержения государственного порядка. Эти разногласия весьма характерны, они говорят за то, что на съезде присутствовал далеко не однородный революционный элемент, что на нем присутствовали, если так можно выразиться — овцы и волки, сторонники левых и правых политических партий. Первая точка зрения, являясь вполне революционной, ставила вопрос ребром — через уничтожение царя — к свободной школе; вторая (возможно кадеты и эсеры) боялась пойти по этому пути, предлагая и оправдывая обратное эволюционностью явлений и т. п., они предлагали борьбу только за свободную школу. Можно предполагать, что на съезде произошла, так сказать, схватка, выражаясь современным языком, между большевиками с одной стороны и правыми партиями — с другой. В результате этой схватки была принята резолюция, говорящая за то, что съезд был гораздо революционнее и сознательнее, чем предполагали присутствовавшие на съезде семинары правого партийного направления. Побежденные, однако, не хотели уступать своих позиций, тем более, что здесь дело шло о молодежи и в конце съезда снова подняли вопрос об академической борьбе и ее значении. Снова произошла схватка, разрешившаяся в той-же плоскости, что и первый раз, но с определенной туманной затушевкой яркой резолюции в первоначальной редакции. Значение съезда для дальнейшего движения было огромно. Молодежь, проводя в жизнь постановления съезда, должна была проводить действительно революционную линию борьбы, равняясь по общественному движению, доказывая этим, что молодежь, идя иногда по пути с правыми партиями, под впечатлением их туманных, но красивых фраз, никогда не принадлежала этим партиям, что молодежь с первых шагов борьбы была революционной, что всем своим существом она ненавидела царский строй с его неизбежным гнетом над всей жизнью, в том числе и над школой. Дальше мы видим, что движение молодежи протекает, равняясь по общему освободительному движению.
Гонения полиции и упадок движения
Формы движения молодежи менялись сообразно тому, как менялось общественное движение. Трудящиеся перестали верить в «милость» царя,— молодежь перестала верить в добровольную реформу школы. Ей стало ясно, что свободная школа может быть только в свободном государстве. После неудавшихся боевых выступлений, трудящиеся переходят на более мирные позиции,— молодежь равняется по общественному освободительному движению; забастовки сменяются манифестациями. В день получения известий о казни лейтенанта Шмидта (8-го марта 1906 г.) семинаристы решили устроить демонстрацию протеста. Двинулись по Большой улице с флагами, на которых значилось: «Да здравствует свобода» и «Долой смертную казнь». Полиция разогнала демонстрантов, подвергнув нескольких участников избиению и арестовав 5 человек. В г. Муроме 1-го мая реалисты и гимназисты в общественном саду, в ознаменование пролетарского праздника, устроили демонстрацию. Там тоже «унимала» полиция, в результате несколько человек демонстрантов оказались тяжело ранеными. Вскоре после этих печальных демонстраций молодежь отошла и от этой формы борьбы (демонстрации) и перешла к конспиративной партийной работе. Среди молодежи, преимущественно учащейся, начали возникать многочисленные кружки с определенной политической платформой. Некоторые на них завязали связь с комитетами революционно-политических партий и под их руководством повели партийную работу. Молодежь была загнана в «подполье», но революционная мысль не переставала работать, и полиции пришлось продолжать борьбу с начавшими оперяться красными птенцами. Начались обыски и аресты, отборы литературы, жандармские придирки, высылки и исключения из школ. Вследствие этого в 1907—1908 гг. во Владимирской губернии в массах молодежи наблюдается тишина, — центр семинарского движения, где созываются дальнейшие съезды семинаров, перекидывается в г. Москву и Финляндию. Об этом свидетельствует следующий документ. Этот документ, имея кроме справки по затронутому вопросу и другие исторические ценности, приводится полностью.
М.В.Д. Департамент полиции. По особому Отделу. 12 сентября 1907 года. № 134638. Начальникам Губернских Жандармских Управлений и Охранных отделений. Получены сведения, что летом текущего года состоялся общесеминарский съезд в Финляндии, на котором было постановлено начатъ террористические акты против Митрополитов и Архиереев, ставящих препятствия деятельности семинарских союзов и революционному движению в семинариях. В виду того, что состоявшееся на Московском общесеминарском съезде аналогичное постановление по отношению к ректорам и инспекторам духовных семинарий, в некоторых местах приведено было в исполнение, Департамент Полиции предлагает проверить агентурой, насколько справедливы эти указания и полученные по сему предмету сведении представить в департамент со справкою о положении дел в духовных семинариях, где таковые имеются. Подписал за директора: Член Совета Министров П. Курлов. Скрепил: За Заведующего Отделом Беклемишев. Верно: Помощник делопроизводителя (подпись неразборчива).
Только иногда затишье кружковой работы прерывалось серьезными вспышками. Последние чаще происходили по самому незначительному поводу, затем углублялись и кончались большими осложнениями. Первая вспышка произошла в 1909 году. Узнав о кончине известного русского писателя Л.Н. Толстого и об его отлучении от церкви, семинаристы потребовали через начальство устройства о почившем панихиды. В панихиде отказали. Произошла «шумиха» среди семинаристов,— далее речь шла уже об улучшении материального положения. Кончилась эта вспышка роспуском семинарии с исключением «зачинщиков». Вторая вспышка произошла в 1912 году, приблизительно, в ноябре месяце. Семинаристы требовали подведения семинарии под права светских учебных заведений и материального улучшения. Была выработана и подана петиция начальству. Получилась старая история. Семинаристы забастовали. Произошел роспуск семинарии и исключение из семинарии 134 человек,— из них 34 без права поступления; из этих 34 исключили 8 человек с вручением «волчьего» билета я высылки их из пределов г. Владимира. Третья вспышка произошла при следующих обстоятельствах. Один из семинаристов, придя до занятий в классы (утром или вечером, не выяснено), разрезал ножом портрет императора Николая II. Зияющий угольник разреза привлек внимание начальства, которое не столько возмущалось, сколько дрожало за себя. Начались допросы, запугивания, но виновника отыскать не удалось и занятия пошли своим чередом, хотя и поговаривали о роспуске. Эта третья вспышка была последней. Далее началась так называемая «великая европейская война» и движение было подавлено окончательно.
В стенах Владимирской семинарии в 1905-1908 гг.
Подпольная политическая работа в среде семинаров началась еще с 1903 года. Науки в семинарии преподавались таковы, что обучавшиеся крепкой стеной отгораживались от общественной жизни. И вот в эту гущу мрачной схоластики начал проникать свет. Среди обучавшихся семинаристов один Н. М… был из Иваново-Вознесенска — центра рабочего движения. После каникул он всегда с собой привозил запрещенную литературу: вырезки из подпольных газет, прокламации, брошюры. Эта литература прочитывалась вначале в кругу самых близких друзей и жадно проглатывалась нами, так-как в этих призывах и литературе слышались живой язык, живая жизнь с ее язвами и недугами. Литература с каждым разом поступала все полнее и круг наших политических понятий все более расширялся; сознание в тоже время толкало нас бросить хлам богословской учебы и слиться с героями революционного движения. Наш кружок расширялся, хотя и с большой осторожностью. От мелких брошюр мы перешли к изучению основных истин. Начали разбирать Каутского, Туган-Барановского и принялись за Маркса, но последний поддавался туго. Вскоре, однако, у нас завязались нити с партией С-Д., программа которой нами более принималась и мы вошли в самую гущу жизни. Здесь нам пришлось, прежде всего, столкнуться с тяжелой упорной борьбой по собственной подготовке и нас передали под руководство опытного партийного работника, под именем «Валерьяна». Здесь мы встретились с учащимися других учебных заведений. Пройдя целый цикл лекций, мы начали самостоятельную работу, первоначально в виде составления конспектов на злобу дня, постепенно входя в круг агитационной работы по городу Владимиру и ведения пропаганды в стенах своего учебного заведения. Последняя работа была крайне благодарна, так как семинария, благодаря удушливой жизни в ней, всегда представляла из себя скрытый огнедышащий вулкан. Силы наши росли. В тоже время группе работников в партии стали поручаться работы кружковые среди солдат, рабочих типографии, железнодорожников. В стенах семинарии появились и С.-Р. В целях широкой популяризации идей партии C.-Д., мы проводили доклады с участием оппонентов из С.-Р. Горячие задорные С.-Р. обыкновенно получали решительный отпор со стороны наших С.-Д., аргументировавших свои выводы выдержками из авторитетных марксистов, чем привлекали обыкновенно большое внимание со стороны слушателей. Нередко, впрочем, на нашу долю выпадали более счастливые дни, когда нам удавалось в стены семинарии провести агитатора-партийца. Какой восторг и неумолимое смятение в умах семинаров производили эти гости, в особенности так называемая «Таня». Хрупкая, бледная — она неотразимую силу имела как оратор. Семинаристы всегда говорили: «за нею хоть в огонь», но «Таня», как искра была незаменима для момента и скоро угасала при повседневной упорной работе. Противоположностью являлся вечный студент «Валерьян». Спокойный, с логической выкладкой законов экономического учения, он закладывал в наше сознание прочный фундамент знания. Прослушавшие курсы его лекций могли спокойно браться за работу пропагандиста. Так С.-Д. медленно, но верно прокладывала свой путь среди семинаров, такая же кружковая работа С.-Д. производилась и среди гимназистов, но психология-ли сынков привилегированных классов или незрелость их в возрастном составе, только работа партийная здесь прививалась туго — за немногими исключениями, как Батурин, Соколов. В это время небольшой группой наэлектризованных С.-Р. под именем террористов, задуман был план взрыва ненавистной семинарии. От одного из классов семинарии незаметно проведен был фитиль в подвальный этаж. Фитиль вел к свечке с порохом и динамитом. Предполагалось, что свечка воспламенится и произойдет взрыв. Но появились зловещие облака дыма, взрыва же не произошло. Попытка оказалась неудачной. Брожение умов однако продолжалось. Нужен был толчен, чтобы произошел взрыв. Таким толчком оказалась казнь лейтенанта Шмидта 8-го марта 1906 года. После получения сведений о совершившейся казни Шмидта, семинаристы решили выразить протест против этого возмутительного акта устройством демонстрации. Это был знаменательный день в истории политической жизни города Владимира. С утра началась горячая подготовительная работа. Нужно было связать это выступление, связать с широкими кругами учащейся и рабочей молодежи. Учащиеся обещали присоединиться. В семинарии в это время происходила кипучая работа. Одни готовили флаги с художественной обрисовкой, другие организовывали боевую дружину, с целью охраны порядка дисциплины демонстрации. Жизнь учебная замерла. Там, где пытались вести занятия, устраивался кошачий концерт и класс расходился. Настроение было приподнятое. С замиранием сердца ожидали открытия митинга. На митинг провели партийных. Обширная семинарская зала впервые заслушали этих ораторов. Горячие, полные огня речи зажгли огнем все сердца собравшихся. Чувство ненависти, мести к палачам достигло своего пункта и это чувство вылилось в стройнее красивое и мощное пение «Вы жертвою пали». Стены стонали от мощного пения голосов и бурной лавиной молодежь двинулась на улицу. Начальство семинарии настолько растерялось, что совершенно отсутствовало и только в выходных дверях встретили ректора Соболева. — «Побойтесь, не губите себя»,- кричал он, пытаясь задержать движение, но был смят. У красной церкви новые восторженные речи. В это время в целях предотвращения арестов, кровопролития из партии был прислан студент Морозов. Еще раз послав проклятие убийцам-палачам, он предлагал прекратить, дальнейшее движение и сберечь свои силы для дальнейшей работы, считая демонстрацию средством дорого стоящим и мало дающим пользы. В ответ на речи студент Шепелев, семинарист Тихонравов убеждали продолжать путь, однако ряды демонстрантов сильно поредели. Когда демонстрация двинулась дальше, тогда вновь раздалось пение: «Отречемся от старого мира» и в это время из-за угла Ильинской церкви показался отряд вооруженной полиции. С криками «бей их» полиция набросилась на демонстрантов и началась суматоха. Семинаристы нелегко отдавались и нередко угощали полицейских здоровыми тумаками. Победу, однако, торжествовали они и скоро вели арестованных, некоторые из них были окровавлены. На смену пеших полицейских молодцев, для надзора за семинарией, высланы были конные. «Палачи, кровопийцы» — слышалось из окон семинарии до позднего вечера. Это был пробный выпускной экзамен на политическую зрелость и с этого дня нерешительные стали решительными, робкие — смелыми, но нужны были знания, выправка в работа пошла в подполье. В это время рукой неизвестного был разрезан громадный портрет Николая, украшавший семинарское зало, что вызвало большое смятение в правящих кругах, но что бережно хранили в тайне. С наступлением лета партийная работа перекинулась в лес и овраги — оперились массовки, которые все более увеличивали наши ряды и укрепляли их. Массовки всегда проходили настолько организованно, что ни разу не кончались неудачами. На этом мои воспоминания кончаются, так как с этого времени порывается наша связь с Владимиром и ядро нашей семинарской ячейки С.-Д. распалось. Одни Н. М... еще впрочем на год раньше вышел из нашего строя. Будучи одним из самых решительных и беспощадных борцов за дело народа, кроме литературы, он нередко привозил с собой в стены семинарии оружие. Чтобы испытать силу нагана, смитвессона мы, нередко в послеобеденное время начинала стрельбу по объемистой священной библии. Но вот однажды перед уроком произошел легкий взрыв, наполнивший классную комнату дымом и весь класс всполошился. Виновным оказался Н. М., который, производя опыт, начинял маленькую бомбу, но взрыв оказался преждевременным. Другой из нашего ядра — такой жестокий борец из крестьян С. К... закончил семинарию, не попав в высшее учебное заведение, через год пошел в Турханский край. Подводя итоги работы за это время партии, можно сказать, что она в виду отсутствия фабрично-заводского населения во Владимире, сводилась, главным образом, к пропаганде среди учащейся молодежи, подготовляя в будущем агитаторов и партия не ошиблась в своем расчете. Беляев — «Марат».
3-й Всероссийский съезд семинаров
Это было в ночь на праздник Рождества 1906 года. Мощный гул колоколов Сергиевской лавры потрясал стены академии. Было 2 часа ночи... Я проснулся полный тревоги, как от мощной силы звона, так и важности предстоявшего дела. В 2 часа ночи открывался Всероссийский семинарский съезд, заседание которого должно было происходить в стенах академии. Участники съезда должны были пройти в начале в церковь академии, как молящиеся, а, потом, пробраться в залу заселения. Съезд должен был первоначально собраться в Москва, но в черносотенном органе «Земля» появилась заметка, «что на днях предстоит Всероссийский семинарский съезд в гор. Москве. Меры полицией приняты». Во избежание срыва съезда, таковой был перенесен в Сергиевский Посад. Съезд оказался не полным. Явилось до 20 представителей вместо 30 приглашенных. Это был 3-й семинарский съезд, который резко отличался по своему содержанию от 2-х первых. К этому времени, под влиянием общего хода событий общественной жизни в России, определившейся лживой политики правительства, — произошел перелом и в семинарском движении. Если первые два съезда могут быть названы академическими по постановке вопросов, то последний съезд коренным вопросом поставил, прежде всего, свержение самодержавия и борьбу за учредительное собрание, бойкот выборов в Государственную Думу, агитаторско-пропагандистскую деятельность внутри семинарий и, разрешая в тоже время, учебно-академические вопросы, ставя их под лозунгом: «свободная школа — в свободном государстве». Более того, съездом была выражена яркая политическая окраска — на съезд впервые был приглашен для освещения политических вопросов — член Центрального Комитета партии С.-Д. В 3 дня работа успешно была закончена и съезд после себя оставил богатые материалы. В целях надлежащего оповещения полиции, в газетах была пущена заметка, «что, все таки, с 25 по 27 декабря собирался Всероссийский семинарский съезд». Но грозе суждено было разыграться не в Москве и Сергиеве, а в Вятке. Постановлением съезда Центральный Комитет перенесен был из Владимира в Вятку. Протоколы, как историческое реликвии, хранились, казалось бы, в самом священном и безопасном месте — под престолом семинарской церкви. Но накануне Пасхи дьякон этой церкви сменял одежды престола и обнаружил бумаги. По ознакомлении эти бумаги были переданы в жандармерию. В виду того, что протокол съезда был за подписями участников съезда — нетрудно было собрать их и направить в тюрьму. Однако только в 1910 году, читая газету в одном из глухих уголков, я случайно натолкнулся на заметку крупными буквами: приговор по делу Всероссийского семинарского съезда. По приговору председатель Съезда был осужден на 3 года Петро-павловской крепости, участники на 2, 1 ½ и 6 месяцев... Расправа была самая суровая. Это была последняя страница семинарского движения. Далее семинария поросла обывательщиной и жизнь застыла на долгие годы, так-как свинцовые тучи реакции нависли над всей страной. Беляев – «Марат».
