Улица Красносельская находится на западной границе спального района города Владимира – «Доброе», застройка - частные здания 50-х 60-х гг. ХХ века. Красносельская улица начинается от улицы Погодина в районе гаражных кооперативов за территорий ВХЗ и идет в северном направлении до перекрестка улиц Безыменского и Комиссарова, пересекая улицу Фурманова. До 1957 года это была улица Первомайская села Красного, которая была переименована решением Владимирского исполкома № 933 от 09.05.1957 года и получила название Красносельская улица.
Село Красное
Красное – бывшее село, вошедшее в состав города Владимира в 1957 году.
Фрагмент карты Менде Владимирской губернии 1850 года
От Владимира до Суздаля по почтовому тракту считается 34 версты. Этот тракт вначале, до села Доброго, идет по Московско-Нижегородскому шоссе и пересекает долину рч. Рпени. За речной долиной поднимаются высокие холмы, на которых расположены села Красное (в левой стороне от тракта) и Доброе (на самом тракте). Села Доброе и Красное принадлежат к древнейшим поселениям Владимирского края и своими чисто русскими названиями свидетельствуют о том, что они первоначально были основаны славянскими колонистами в бывшей Мерянской земле в то отдаленное время, когда город Владимир приобретал политическое значение в древней Руси. Именем «Красное» обыкновенно называют пригородные села: во Владимирской губернии с таким названием есть села при гг. Гороховце, Переславле, Юрьеве и Суздале.
На левом берегу реки Ирпень, у Красного села, была обнаружена группа курганов, сильно подпорченная кладоискателями. Встречающиеся здесь фрагменты керамики XII—XIII веков позволяют предполагать существование следов славянского поселения где-то на возвышенной части села Красного.
Обширное поселение XV—XVII вв. обнаружено на левом берегу реки Ирпень, у подножья возвышенности, на которой расположено село Красное. Здесь среди керамики, характерной для XV—XVI веков, встречается керамика болгарского типа. Лощение посуды вертикальное и горизонтальное, обжиг хороший. Здесь собраны также обломки тонкостенных красных кувшинов с одной ручкой, с «бархатистой» поверхностью. Среди этой керамики были фрагменты сосудов из совершенно белой глины. Как у тех, так и у других орнамент обозначен одной-двумя горизонтальными линиями под венчиками сосудов. Вся эта керамика археологами не датирована. Керамика выполнена на гончарном круге с отличным обжигом. Небольшое поселение XV—XVI вв. было обнаружено на месте, указанном в середине XIX века В. Доброхотовым на склоне возвышенности Золотник, недалеко от Нижегородского (ныне Горьковского) шоссе. Среди керамики не оказалось посуды, характерной для Владимира XII—XIII веков, что не подтверждает предположения В. Доброхотова о том, что на этом месте якобы находился загородный дворец Андрея Боголюбского. Рядом с этим поселением в начале ХХ столетия археологу Н.Е. Макаренко показывали холм, называемый в народе «Гульбище», где жителями села Доброго устраивались народные гулянья. «Из г. Владимира на с. Доброе, оттуда на сс. Красное, Сущево и Горицы. По дороге из г. Владимира на с. Доброе, против села Красного, в углу соединения двух дорог на Красное и Доброе, влево по движению, встречается небольшой, сравнительно, холмик перерезанный дорогой и частью уничтоженный при прокладке шоссе. Сохранившаяся часть верхней площади холмика — половина овала (в плане); в обрыве не было замечено каких либо культурных остатков, либо намеков на них, что, конечно, не исключает возможности их существования. Старухи об этом холмике рассказывают, что в старые времена на горке, и доселе известной под именем «Гульбища», устраивались гулянья в Троицын день. Там по их рассказам устраивали шатры (Во Владимирской губ. и до сего времени во время храмовых праздников — в селах и деревнях, во время народных гуляний — на избранных местах торговцы пряниками, орехами и др. незатейливыми сластями устраивают палатки, затянутые сверху какой-либо материей, — и это в общем называется «устраивать шатры».). Больше не удалось ничего узнать об этом холмике. В связи с ним припоминается описание горки у с. Нового по дор. из Боголюбова на г. Суздаль, известной под именем «Красной горки».
Село Красное впервые упоминается в 1515 г., как дворцовое село, принадлежавшее князю, который приказал давать с этого села ругу Дмитриевскому собору во Владимир. В той грамоте великий князь Московский жителей села обязал каждый год выдавать на содержание соборного причта «по две четверти ржи, да по четверти пшеницы, да по ситу гороху, да по две денги на соль и дрова». И хотя в той грамоте ничего не сказано о храме, название Красного селом подразумевает наличие в нем церкви. Можно думать, что церковь существовала там и в кон. 1490-х гг., и даже ранее, но без документальных подтверждений это всего лишь гипотеза. В кон. XVI в. Красное упоминается во владении государя – разъезжая запись соседнего Царе-Константиновского монастыря называет село дворцовым. От Красного села в 1609 г. приверженцы самозванца повели нападение на г. Владимир. В XVII веке село Красное состояло уже во владении нескольких помещиков. Так, одним из них был князь Юрий Барятинский. В 1658 г. он продал свой «жеребий патриарху Никону» (Патриарх Московский и всея Руси, 25 июля (4 августа) 1652 — 12 (22) декабря 1666). В истории Никон оставил о себе память на многие века вперед и вряд ли о нем когда-либо забудет человечество. Плоды его реформ православные пожинают, так сказать, до сих пор, а в свое время эти преобразования зачастую приводили к актам неповиновения, вооруженным стычкам и кровопролитию. Лишь немногим мирское имя этого человека говорит о чем-либо, но все без исключения слышали о патриархе Московском и всея Руси Никоне. В 1666-1667 гг. Никона лишили сана, и закончил свои дни бывший патриарх и владелец владимирского села в 1681 г. в Белозерском Ферапонтовом монастыре. В 1668 году часть села Красное по «послушной грамоте от царей и великих князей Иоанна и Петра Алексеевичей» была передана во владение Воскресенского (Ново-Иерусалимского) монастыря. Послушная грамота на село Красное. «От Царей и Великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцев в Володимирский уезд Юрьевския приписи в Боголюбовский стан жеребей села Краснаго, что тот жеребей села был в вотчине за Святейшим Никоном Патриархом а во 176 году (1668) по указу Отца Нашего Великих Государей блаженныя памяти Великаго Государя Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца и по изложению Святейших Вселенских Патриархов и по памяти ис патриаршаго разряду за приписью дьяка Ивана Калитина та Святейшаго Патриарха Никона купленная вотчина дана к Воскресенскому монастырю в вотчинуж со всеми угодьи всем крестьяном которые в том жеребью села живут били челом Нам Великим Государем Воскресенскаго монастыря Строитель старец Сергей Казначей старец Никон збратию вотчина де их монастырская в Володимерском уезде Юрьевские приписи жеребей в селе Красном и по изложению де Святейших Патриархов та вотчина отказана им к Воскресенскому монастырю и отказные книги к Москве в поместной приказ присланы, а послушные де им грамоты на ту их монастырскую вотчину не дано и Нам Великим Государем пожаловать бы их велет стех отказных книг на ту их вотчину дать им послушную грамоту почему им тою вотчиною вперед владеть а в даче и в отказных книгах отказу Володимирские приказные избы подъчаго Ивана Федорова 176 году написано отказано к Воскресенскому монастырю Архимандриту Акакию Строителю старцу Феодосию збратиею вотчина Святешаго Патриарха Никона в володимерском уезде Юрьевския приписи в Боголюбовском стану жеребей села Красного а в нем двор монастырский пуст а к нему сад яблони пашни сто семьдесят четвертей в поле а вдву потому ж да под тем же селом Красным на реке на Рпени полмельницы словеть красноселка со всяким мелнишным заводом да к той же вотчине лес и сенные покосы и всякие угодья вопче тогож села Краснаго с помещики. И Мы Великие Государи указали дать на тое вотчину послушную грамоту и выб все крестьяне которые в том жеребью села Краснаго живут Воскресенскаго монастыря Строителя старца Сергия казначея старца Никона збратиею и кто по них впредь втом монастыре Архимандрит и строители и братия будут слушали пашню на них пахали и доход вотчинников платили. Писана на Москве лета … Октября в 19 день». За приписью дьяка Анисима Невежина, справил Ивашко Некрасов, в книгу записана Октября в 20 день. Помета Дьяка Анисима Невежина. На обороте написано: Цари и Великие Князи Иоанн Алексеевич Петр Алексеевич всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцы. У грамоты печать чернаго воску. В середине XIX века село Красное принадлежало помещикам Рахманову и Галаховым, которые, по всей вероятности, там никогда не жили, потому что не сохранилось никаких следов существования в селе господской усадьбы. По данным, которые сообщает «Список населённых мест по сведениям 1859 года: Владимирская губерния» (СПб., 1863) Красное, расположенное на почтовом тракте из г. Владимира в г. Суздаль, - «село казённое и владельческое». Оно насчитывало в то время 223 двора, в них 806 жителей мужского пола и 984 женского. В период проведения крестьянской реформы 1861 года в селе было в собственности помещиков 607 душ мужского пола, которые должны были получить земельный надел. Земли у крестьян было мало, всего 1430 десятин, даже меньше нормы надела в 3,5 десятины на душу, который они могли получить по «Положению» о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости. Однако и этого надела они не получили; у крестьян ещё отрезали 618 десятин в пользу помещиков в соответствии со статьёй 20 того же «Положения» (такое право помещики имели, если у них оставалось меньше трети земли после выделения надела крестьянам). Кроме того, предполагалось разверстание угодий с перенесением двух крестьянских усадеб на новое место. Обычно это случалось, когда владельцы имения хотели оставить себе более удобные участки земли. Крестьяне отказались подписать и принять уставную грамоту, в которой оговаривались условия их освобождения. Почтовый тракт из Владимира в Суздаль (34 вер.) проходил через с.с. Красное, Борисовское и Павловское.
Фрагмент карты Менде Владимирской губернии 1850 года
В 1869 году в селе Красном случился сильный пожар, от которого пострадали многие жители. Многие погорельцы не захотели возрождаться на пожарищах, а спустились с горы вниз к речке Почайне и к берёзовой роще Кузячке и поселились на месте будущей деревни Михайловки. Некоторые погорельцы построили свои дома ниже, за рекой Почайна. А поскольку выходцы из села Красного были кровельщиками, штукатурами, каменщиками, мастерами резьбы по дереву (балясниками), то и дома они ставили крепкие, красивые с резьбой и украшениями. И дали они имена селениям по приходской церкви Красного села, которая посвящена Архангелу Михаилу. Новые деревни стали называться Михайловкой и Архангеловкой. Жители этих селений надолго запомнили красносельский пожар. Рассказывали, что один из жителей Михайловки, Андрей Иванович Бобков, всю жизнь следил за противопожарной безопасностью деревни: чистил ручей, впадающий в р. Рпень, следил за амбаром, в котором хранился пожарный шланг и пр.
Красносельский заведующий военно-конским участком на трехлетие с 1884 года - крестьянин села Красное Николай Иванович Ясманов. В 1888 году закрыт постоялый двор на общественной земле в селе Красном. В 1895 году закрыта мелочная лавка Кочетова Михаила Кузьмича в селе Красном Красносельской волости. В 1896 году в селе Красное пожарами истреблено 7 строений. Лица, избранные волостными сходами на должность заведывающего военно-конским участком Красносельской волости на трехлетие с 1897 года и кандидата к нему: Иван Егорович Стригин, крестьянин села Красное; кандидат к нему - Иван Петрович Максимов, крестьянин села Суходол. «Земский Начальник 2-го участка - тит. сов. Павел Васильевич Кутанин. В состав участка входят волости — Красносельская, Богословская, Борисовская, Слободская, Одерихинская, Бабаевская. Красносельское Волостное Правление (Почт. адр. г. Владимир). Волостной старшины - кр. Федор Иванович Галятин. Писарь – Карп Иванович Кульков. Волостной Суд. Председатель - кр. Андрей Яковлевич Архипов. Судьи: Кр. Алексей Михеев; Лаврентий Богомолов; Алексей Клыгин» (Список служащих всех ведомств Владимирской губернии. 1891). Среди мужского населения с. Красного был развит отхожий промысел: с весны до глубокой осени они работали главным образом в Москве в качестве кровельщиков, маляров, штукатуров. Женщины, оставаясь дома, занимались обработкой вишневых садов. По данным подворной переписи 1897 года, они занимались следующими промыслами: пастушеским, строительными (плотники, каменщики, штукатуры, кровельщики, маляры), работали на железной дороге, на фабриках, уходили в прислуги и пр. Больше всего было строителей: 270 штукатуров, 18 каменщиков, 17 маляров, 9 чернорабочих. Выгодным был пастушеский промысел. Заработок пастуха составлял в среднем 100 рублей, подпаски зарабатывали 30-40 рублей. Не приходилось тратиться на пищу, одежду, т.к. этим их снабжали крестьяне по очереди. Однако при этом выгодном заработке страдало собственное хозяйство, оно было брошено на женщин. Подпасками были обычно дети пастуха. У этой категории крестьян, по статистике, наблюдалась более низкая грамотность, чем у других. Большая часть крестьян-строителей уходила на стройки Москвы и других крупных городов России. Некоторым удавалось выбиться в предприниматели. Они становились подрядчиками, заводили собственное дело в Москве, обзаводились там домами. Характерна история нескольких красносельских семей, рассказанная жительницей с. Красного, дочерью священника С.П. Богословского Марией Сергеевной в 1996 году, когда ей было 90 лет.
Красносельские сады
До времени застройки территории села многоэтажными домами оно славилось своими вишнёвыми садами. Вероятно, до морозов 1939 года, когда полностью вымерзли яблоневые сады, село славилось и яблоками. Об этом свидетельствуют источники, рассказывающие о замечательном саде, выращенном в начале XIX века священником Васильевым. История этого сада такова. Епископ Владимирский и Суздальский Ксенофонт (Троепольский) (умер в 1834 г.) был большим любителем садов. Объезжая однажды свою епархию, он увидел в с. Андреевском дивный сад, выращенный местным священником. Он предложил ему переехать во Владимир и заняться архиерейским садом. Сославшись на преклонный возраст, старый священник предложил вместо себя сына, причетника Алексея Васильева, также искусного садовода. За три года тог привёл в образцовый порядок архиерейские сады и во Владимире, и в селе Добром. Довольный этим, владыка рукоположил дьякона Васильева в священники села Красного. Продолжая заниматься садами владыки, священник и в селе Красном завёл прекрасный сад, которым приезжал любоваться сам Ксенофонт. А любил он яблоневые сады. Особенной любовью пользовался у него сорт яблок, который назывался «сквозным наливом». В архиерейских садах выращивались также сливы лучших сортов, Васильевские вишни, невежинская рябина. Видимо, всё это было и в красносельском саду священника, а позднее и в садах жителей села. О прекрасно плодоносящем саде рассказывала и Мария Сергеевна Богословская. В своём саду они набирали до 25 пудов вишен. Вишни складывали в решёта с вечера, утром на лошади везли на продажу в город. Оптом закупали вишни у жителей села Красного железнодорожники из Москвы. Расположенное на холмистой местности, село Красное имело все условия для разведения вишнёвых садов, для которых требуется соответствующая почва и склоны оврагов. Разводили там в основном владимирскую (родителеву, родительскую) вишню. Вишнёвые сады росли около каждого дома.
В 1902 году в с. Красном была открыта богадельня в заведении крестьянина Ясманова. Содержалась на средства Александра Лукича Лосева. Согласно постановлению очередного земского собрания 1901 г. в 1902 году приступлено было к устройству патронажа. Для патронажа было выбрано село Красное (см. Семейное призрение душевно-больных в крестьянских семьях села Красного). О большом пожаре в селе Красном писала газета «Владимирец» в 1907 году. Пожар вспыхнул в ночь на 9 мая и быстро принял громадные размеры. Он начался в 11 часов вечера на западной стороне Большой улицы (видимо, так называлась в то время центральная улица села, от которой осталась та часть, которая сейчас носит имя Красносельской). Сначала загорелся один полукаменный дом, затем соседний с ним. Из-за сильного ветра огонь перебросился на восточную сторону. Очень быстро огнём было уничтожено ещё четыре дома. Крестьяне из сгоревших домов едва успели выбежать, ничего не сумев спасти от огня. О причинах пожара говорили разное. Как будто один парень, вернувшись домой под хмельком, решил покурить. Неосторожность и привела к пожару. Это был канун Николина дня, поэтому все рано легли спать и не сразу услышали о пожаре. При тушении пользовались водой из чанов, принадлежавших земству. Они быстро опустели. Начали качать воду из колодцев, глубина которых достигала 60 саженей, трёхведёрными бадьями. Других источников воды в селе не было. Подвезти воду на лошадях тоже было нельзя: все лошади находились в стаде верстах в шести от села. Подъехавшие пожарные машины без воды стояли на дороге. Погорельцев было много; им оказывалась помощь в виде добровольных пожертвований, о которых регулярно сообщалось в губернской газете. Больше других жертвовал известный меценат Александр Лукич Лосев, который передавал деньги сам лично в руки пострадавших.
После Октября 1917 года в селе был организован колхоз «Красная Звезда». «В Красном селе, Влад. у., в конце марта месяца состоялось общее собрание членов Р. К. С. М., на котором был заслушан доклад т. Кочетова о четвертом губернском съезде. Молодежь, переполненная энтузиазмом, постановили: Иметь твердую связь с городскими организациями союзов и возложенные задачи насколько хватит сил и знаний употребить на пользу общества. Поставить дело просвещения своих пролетарских масс на должную высоту. Открыть школу для безграмотных и школу для взрослых. К работе привлечены школьные работники, которые обещают отдать все свои знания на общее благо, — для просвещения темных масс деревни. Довольно темноты! Мы гордо будем говорить, что нет, возврата к прошлому, мы смело будем строить новое на развалинах старого. Да здравствует крестьянская пролетарская молодежь под красным знаменем коммунизма!» («Красная молодежь», 8 апреля 1920). «Кулацкие бои. Ежегодно с наступлением масленицы, недалеко от города Владимира, около дер. Михайловки, между крестьянами деревень, Михайловка, Архангеловка и сел Доброго, Красного и др. происходят кулацкие бои; иногда заканчивающиеся очень плачевно. Милиции не мешало бы на это время заглянуть на место предполагаемых схваток и принять против этого - старого наследия царского режима,— меры» («Призыв», 2 марта 1924).
«Рыцарь кулачных боев. Большинство сел и деревень Владимирского уезда, помимо других положительных и отрицательных качеств, славятся кулачными боями. Задолго до наступления «масленицы» начинаются разговоры о том, как лучше намять бока ребятам из соседней деревни, куда ловчее ударить, чтобы «дух вышибить», «скулу своротить» и т. д. Чем ближе «масленица», тем сильнее чешутся кулаки, тем выше поднимают нос «лучшие бойцы деревни». Пришла и «масленица». В чистом поле собирается стенка, на стенку. Челочек по двести с той и с другой стороны. Дерутся с увлечением до тех пор, пока десятка полтора ребят с одной стороны не уйдут с поля битвы с разбитыми носами, подбитыми глазами, свороченными скулами. Тогда бой прекращается, чтобы наутро начаться снова — и так до «чистого понедельника». Село Красное находится в 2-3 верстах от Владимира и ежегодно дерется с ребятами села Доброе. Дерется яростно, ожесточенно, потому что добровцам приходят помогать из Владимира. В Красном есть ячейка РЛКСМ, а секретарем в ней — некто Хватов, большой любитель кулачных боев. В прошлом году за участие в этих боях ячейка ему сделала выговор, поэтому можно было ждать, что в этом году он и сам не пойдет, и других удержит от участия в варварском обычае. Не тут-то было! Первый день в общей схватке он не участвовал, а подрался лишь в стороне с одним парнем из Доброго, но на второй день не утерпел. Увидя, что молодежь села Красного начинают одолевать, бравый секретарь засучил рукава и яростно заработал кулаками направо и налево. Это послужило сигналом к тому, чтобы и остальные члены ячейки, не принимавшие до сих пор участия в побоище, ввязались в драку. - «Поддержи, ребята, секретаря бьют!»— пронеслось по селу, и ячейка заработала так, как никогда не работала в кружке политграмоты или в избе-читальне…» («Призыв», 4 марта 1925). «По данным губернского управления милиции, в настоящем году на масленой неделе во Владимирском уезде было четыре случая кулачных боев. Дрались михайловские на красносельских, богословские на сновицких, брутовские на овчуховских, загорские на багриновских. В среднем, в каждой драке участвовало до 500 человек. Обычно начинали подростки, за ними шли «стенка на стенку» взрослые. Случаев убийств не зарегистрировано. Но все же места побоищ были залиты кровью. В местности, где происходила эта «забава» высылались наряды милиции, принимавшие меры к ее прекращению» («Призыв», 17 марта 1926).
«В с. Красном, Владимирского уезда, организовался кружок физкультуры. Записались в него пока 50 человек. Владимирский дом физической культуры взял этот кружок под свое руководство» («Призыв», 10 апреля 1926).
«В 1926 году немецкие садоводы приезжали посмотреть на знаменитую владимирскую вишню. Они предполагали увидеть правильно посаженные, чистые культурные вишневые сады. Но стоило им дойти до Красного села — родины родителевки, они разочаровались в своих предположениях. Перед ними раскинулся не культурный сад, а сплошная вишневая поросль, по которой не только пройти, но и пролезть трудно. Немецкие садоводы хотели уже обидеться, что им не показывают настоящих садов, но когда им доказали, что это действительно сады знаменитой родителевой вишни, они не могли больше сказать в знак своего разочарования: «разве это сады». С того момента прошло еще шесть лет, но ни отношение к родителевой вишне, ни состояние самих садов ничуть не изменилась» («Призыв», 3 сентября 1933).
Карта г. Владимира 1927 года. Фрагмент карты гор. Владимира. 1927 г.
К началу XX в. приход Михаило-Архангельского храма, помимо самого села Красное, включал деревни Архангеловку и Михайловку, основанные выходцами из села (этим и объяснялись названия деревень), и деревню Владимировку. Видимо, позднее часть жителей Михайловки переселилась ближе к городу, образовав Михайловские выселки. Они вошли в городскую черту в 1928 году и стали улицей Михайловской.
4 августа 1927 г. была включена в городскую черту дер. Владимировка. Дер. Владимировка в 1930 г. стала улицей 1-й Пионерской.
«Включены в городскую черту деревни Михайловка и Архангеловка. В связи с этим президиум горсовета решил выдать населению деревень заборные хлебные книжки» («Призыв», 30 янв. 1930). Деревня Михайловка стала улицей 16 лет Октября, а Архангеловка улицей 2-я Пионерская. «Пионерской улицей названа бывшая деревня Архангеловка включенная теперь в черту города» («Призыв», 3 февр. 1930).
«Когда начали строить районную электростанцию, обещали крестьянам села Красного за их землю, отошедшую под строительство станции, построить через овраг мост и вымостить камнем въезды и выезды в овраге. Заключили договор, составили проект на работу, смету. Много израсходовали красносельцы общественных денег на посылку туда и сюда уполномоченных, но дело не двигалось. Везде обещали подтолкнуть. А администрация электростанции тянула, обещала. В 1929 году через один из оврагов сделали мост, насыпь, которую сейчас размыло и ездить по ней совсем стало нельзя. Через овраг сделали глиняную насыпь. Навозили песку, камня. Обещали летом насыпь и въезды и выезды вымостить. Но вот уже сентябрь, а мостить не начинают. Осенью ездить будет негде. Придется осенью тонуть в глине и ухабах размытых насыпей» («Призыв», 11 сентября 1930). «Состоялась конференция крестьян села Красного совместно с шефами рабочими фабрики «Пионер». На конференции присутствовали почти все крестьяне села. Шефом был поставлен доклад о значении коллективизации. После конференции крестьянка-беднячка тов. Пузанова подала заявление о вступлении в колхоз. Тов. Пузанова сказала: — Я убедилась на опыте нашего колхоза, что коллективно работать лучше. Всего в красносельский колхоз за две недели вступило 5 хозяйств и организованы две инициативные группы» («Призыв», 13 февраля 1931).
«8 часов „сдавали" капусту ЦРК. На-днях на пяти подводах красносельский колхоз „Красная Звезда" отправил во Владимир контрактованную капусту. Вот как приняли здесь приехавших колхозников с капустой. Прибыли они в 10 часов к магазину ЦРК, что против педтехникума. Отсюда их послали - на базу. С базы — в военкомат. Здесь их не приняли. Пришлось снова ехать на базу. Из базы направили в магазин ЦРК — на Ленинскую улицу, где в конце концов капусту и приняли. Заняли все эти поездки ни мало, ни много — около 8 часов. А вот еще факт „хорошего" приема. Несколькими днями раньше колхоз сдавал в магазин ЦРК на Ленинской улице картофель. При сдаче один из приемщиков так выразился по адресу привезших картофель колхозников: — Чорт вас тут носит!.. Спрашиваем: как все это назвать?» («Призыв», 31 октября 1930). «Хватов справляет «рождество» Комсомольцы села Красного не принимают участия в работе по мобилизации средств, некоторые из них даже преступно относятся к этой важной политической кампании. Так, недавно комсомольцы Шклянов и Хватов И.М., несмотря на предупреждение, сбежали с парткомсомолъского собрания, посвященного мобилизации средств. Не явились они и на инструктивное совещание комсомольских бригад. Комсомолец Хватов И.М. в это время справлял поповско-кулацкое «рождество» и в пьяном виде разгуливал по селу. Райком комсомола должен поинтересоваться работой комсомольской ячейки села Красного. Надо поставить вопрос о дальнейшем пребывании Шклянова и Хватова в комсомоле» («Призыв», 10 января 1932).
«По красносельскому сельсовету зерноочистительные машины хотя и отремонтированы, но очистка и сортировка семян еще не начиналась. И неудивительно. Бригады по очистке зерна не организованы. Не заготовлено ни одного килограмма минеральных удобрений. Сельсовет не торопится и считает, что все успеется и само образуется. Это явно правооппортунистическая линия и она должна быть разбита» («Призыв», 21 января 1932). «Под руководством Ольги Ильиничны мы добились высоких урожаев Пшеница — одна из ценных культур в сельском хозяйстве. Это хорошо усвоено нами, красносельскими колхозниками. Поэтому-то мы и дрались за пшеницу, за поднятие ее урожайности так, как это требует агрономическая наука. Мы в 1931 году сняли с га 17,6 центнера, а в 1932 г. 25 центнеров, в то время, как средний общеколхозный урожай пшеницы по нашему району составляет 8,54 центнера с га. Мы с каждого посеянного пуда взяли 17 пудов пшеницы или с посеянных 9 пудов на га — собрано 152,5 пуда, а с площади 20 га мы сняли свыше 3 тысяч пудов. Каким же путем мы заставили землю родить больше, чем в прошлые годы? Прежде всего — умелым применением агротехнических правил. Засевали пшеницу озимую породы «Дюрабль», при том площадь, чтобы не было вымочки, как это наблюдалось в предыдущие годы, была выбрана покатистая. Сеялась пшеница тут же после яровых и раньше всех других озимых культур, начиная с 15 и по 21-е августа, на месте снятого урожая овса. За 2 дня до посева пшеницу просортировали на пшеничном триере, протравку формалином (полусухим способом) производила бригада Учкомбова: рассыпанную пшеницу слегка опрыскивали раствором формалина из садовой — с мелкой сеткой — лейки и тут же перевешивали, а затем убрали на чистое место, изолированное от солнца. Под пшеницу тщательно подготовлялась почва. Земля три раза пропахивалась глубиной на 3 вершка и три раза была проборонована. На вспашке и борововке работали специализированные группы. Колхозники, под руководством преданного колхозному строительству бригадира тов. ІІІикина Андрея Семеновича, разумно использовали и удобрения. Навоз на место подвозился определенной группой колхозников, разваливался и тут же запахивался. Этим путем был сохранен и ценный состав навоза от дождевых вымочек и стекания жиров в низменности. На один га было вложено 40 возов навоза. Не менее серьезное значение было придано и самому посеву пшеницы. Ее сеял 13-рядноя сеялкой молодой, но опытный колхозник Наумов Александр Гаврилович. На этом деле он попользуется ежегодно. Сев происходил сразу же после боронования, пока земля не дала осадка и по возможности по умеренно влажной земле, когда легко засыпается зерно. При уборке и обмолоте мы добивались того, чтобы не было потерь. Когда стали пшеницу жать жаткой, то заметили, что она уже начинает перезревать и от жатки больше чем от серпа, осыпается. Поэтому мы и налегли на серп и 100 человек в 3 дня сжали 16 га пшеницы. Дав два дня проветриться, пшеница отвозилась сразу на ток и сразу же обмолачивалась (она была совершенно сухая). После обмолота полусложной молотилкой верно пропускалось через веялку. Из последней вместе с мякиной попадало и мелкое зерно. Эта мякина провеивалась лопатами и таким образом два колхозника за 10 дней извлекли из нее 70 пудов пшеницы. Многим повышению урожайности мы обязаны сеяльщику тов. Наумову. Он старался при посеве не делать огрехов, а колхозный кузнец тов. Шашков внес ценную поправку в устройство 13-рядной сеялки. До этой поправки на посеве у нее работало два колхозника — правщик лошадей и рулевой сеялки. В то время, когда лошади заворачивались в другую сторону, то и рулевой должен был переводить руль на другую сторону сам. Это заставляло приостанавливать лошадей и тем самым замедлять быстроту сева. Тов. Шашков руль сеялки упразднил, а вместо него концы основания оси скрепил железными прутами с первой четвертью (от зада) дышла. Это скреплеиис при наезде колеса на камень и другие неровности не дает сеялке сворачивать в сторону. Кроме того, это гарантирует сеялку от тех поломок, которые наблюдались раньше. Упразднение руля в свою очередь упразднило и функции рулевого — вместо двоих на сеялке справляется легко один колхозник, а норма выработки повышается. Так, при рулевом засевалось 3 га в день, а без него — 3,5 га. За счет сокращения рулевого при посеве пшеницы сэкономлено 20 трудодней, а качество сева повысилось. Высокого качества обработки земли и посева мы добились на основе борьбы с лодырями и рвачами, пытавшимися меньше дать и больше урвать, на основе укрепления дисциплины и правильной расстановки сил. Вот наши лучшие из лучших: Пахарь — тов. Кочетов Ник. Ив. — систематически выполнял нормы выработки. Будучи прошлой зимой конюхом, он на весенне-посевную кампанию вывел исключительно упитанных и здоровых коней. Он заработал вместе с женой 101 пуд хлеба, 159 пудов картофеля при трех едоках в семье. По-ударному работал при обмолоте подавальщиком к молотилке колхозник Сатаров. Он выстаивал по две смены. Хорошо руководила бригадой бригадирша Наумова Ольга Ильинична. Она умеет справляться с трудностями, умеет мобилизовать колхозниц на трудные участки полевых работ. Наши результаты работы убеждают бедняков, средняков единоличников в преимуществе коллект. труда. Видя нашу дружную и ударную работу и высокий по сравнению с единоличником урожай, к нам, в связи с распределением доходов вновь влилось 75 хозяйств. Предколхоза — Нестеров. Бригадир — А.С. Шишкин. Счетовод — А.С. Шомырев. Колхозники: Сатаров, Н.И. Кочетов, И.В. Исаев, М.К. Костин, А. Савельев, М.И. Штыров, М. Шикин, И. Савельев, С. Костин, И. Найденов, А.Г. Шикин, А. Сатаров» («Призыв», 5 января 1933).
«Председателя красносельского сельсовета тов. Кошелева за отсутствие надлежащего руководства колхозами, допущение засоренности классово-чуждыми элементами и за игнорирование директив райкома партии о проверке рядов колхозов и ослабление классовой бдительности — из членов ВКП(б) исключить» («Призыв», 4 февраля 1933).
«Председатель красносельского колхоза тов. Зубков собрал с колхозников до 2000 руб. на покупку скота, чтобы сдать его в счет мясоналога, но... деньги в обороте колхоза, а мясоналог не выполнен. Это преступление, и Зубков должен ответить!» («Призыв», 1 марта 1934).
«Вручение акта в красносельском колхозе В крепостное время красносельские крестьяне принадлежали помещикам Рахманову, Палихову. Крепостные работали пять дней на барина и два на себя. Да и как работали - с темна до темна! После «раскрепощения» крестьян помещик Рахманов взял 100 десятин, церковь — 40 десятин, а крестьянам — по четверть десятины земли на душу. Жизнь крестьян не улучшилась. Они из одной кабалы попали в другую. Впроголодь, в отчаянной нужде в бедности жили красносельские крестьяне. Только после Октябрьской революции, когда к власти пришел настоящий хозяин — рабочие и крестьяне, другой жизнью зажили труженики Красного села. Крестьяне вздохнули подвой грудью и объединившись в колхоз стали строить радостную, зажиточную жизнь. В 1930 году в колхозе было 30 хозяйств, в 1931—60, в 1932—90, в 1933—216, а сейчас в колхозе — 296 хозяйств. Не узнать теперь Красное село. В колхозе сад в 24 гектара, огород—23 гектара, племенная ферма, а в ней 143 свиньи. Ферма в прошлом году дала колхозу 10 тысяч рублей дохода, а в этом году даст 32 тысячи рублей. Честная работа в колхозе щедро окупается. В 1934 году на трудодень колхозники получили одного только хлеба восемь килограмм. Жизнь стала зажиточной. В текущем году колхозники также будут обесценены полностью всем. Сейчас каждый колхозник имеет радио, а к великому празднику — ХVIII годовщине Октября в домах колхозников, в новом клубе загорится лампочка Ильича. 6 октября в колхозе был самый радостный день. В этот день красносельскому колхозу был вручен государственный акт на вечное пользование землей. Воплощается в жизнь сталинский устав сельхозартели. Председатель колхоза тов. Исава, колхозники — Хватов — делегат второго съезда колхозников-ударников и Савельев, выступая на торжественном заседании, от лица всех колхозников поклялись, что закрепленную за колхозом землю, они никому никогда не отдадут. - Нам нужно,— заявили они,— лучше обрабатывать эту землю, больше от нее получать урожая,— в этом наша первая и почетная задача. В колхозе все культуры убраны с полей. Картофель будет выкопан в ближайшие один—два дня. Хлебопоставки выполнены полностью. В. Язвиков» («Призыв», 8 октября 1935).
«Красносельские колхозники праздник встретили в новом, благоустроенном клубе. 7 ноября, перед демонстрацией, колхозники смотрели выступления своих детей, а вечером драмкружок поставил пьесу «Шестеро любимых». На другой день клуб снова был переполнен. Выступали струнный оркестр и хор» («Призыв», 11 ноября 1935).
«В начале 30-х годов Николай Исаев одним из первых вступает в красносельский колхоз «Красная звезда». Образование у него было — 3 класса церковно-приходской школы, но умение говорить с людьми, организовать их на общее дело, добросовестность и справедливость позволили ему уже в 30 лет стать бригадиром. В 1937 году он был избран председателем колхоза, в том же году — депутатом сельсовета. Колхоз набирал силы, повышалась урожайность, село радиофицировали, в дома пришло электричество… Жила семья тогда в старом доме с подгнившими углами, купленном еще в 1893 году и поставленном в селе Красном на улице Новой. Он и был родовым гнездом братьев Исаевых — Ивана и Николая. За домом на взгорке — сад. С плодовыми деревьями, ухоженными грядками и уютными уголками, расцвеченный султанами величественных гладиолусов, мохнатыми шапками астр, с пением птиц и детским гомоном…».
«В прошлом году Красносельский колхоз приобрел грузовую автомашину. Правление колхоза доверило ее шоферу Наумову А.Г., который воспользовался ею в своих личных целях. Наумов безнаказанно катает по селу на автомашине девиц. Машина была использована для катания молодежи и во время поповской масленицы. Автомашина эксплуатируется недавно, но она из-за небрежного отношения к ней, из-за лихачества шофера Наумова имеет очень непривлекательный вид. На это сквозь пальцы смотрят председатель колхоза Исаев и председатель сельсовета Савельев. Они доже восхищаются быстрой ездой на машине по ухабам шофера-лихача Наумова» («Знамя», 11 мая 1937).
«Красное. Точно в назначенное время открылись двери избирательной комиссии. Комната ожидания тут же наполнилась народом. К услугам избирателей радио, патефон, буфет. Секретарь беспрерывно выдает бюллетени и конверты. Две колхозные лошади подвозят стариков и инвалидов. В середине дня на лошади приехал 90-летний Николай Григорьевич Найденов. Проголосовав, он вернулся в комнату ожидания и долго беседовал с колхозниками о самых равноправных выборах и о счастливой жизни в наше время» («Знамя», 14 декабря 1937).
Рядом с селом выросли новые предприятия, - Химический (1932), Грамзавод (а до этого - текстильная фабрика Белова), красильно-отделочная фабрика им. газеты «Правда», переросшая затем в Химический завод. Многие жители села работали на этих заводах. Работали мужчины, молодые девушки. И редко - женщины, у которых были дети. Если работал глава семьи и старшие дети, женщина оставалась дома с младшими детьми, занималась хозяйством, огородом. «ПРЕДЛОЖЕНИЯ БРИГАДЫ ПРИНЯТЫ В Красносельском колхозе «Красная звезда» бригада начала рейд с проверки колхозной конюшни. Старший конюх И. Сметанин открыл нам дверь. В лицо подул пронзительный ветер. Помещение, где стоят кони, холодное, в стенах щели. В большинстве стойл груды промерзшего навоза. Беспорядок на конюшне — результат плохого ухода за конем. И действительно, конюх В.Г. Наумов больше находится дома, чем на конном дворе. Конское поголовье грубыми кормами обеспечено, но на весенний сев концентрированных кормов пока еще нет. Дальше было проверено состояние семенного материала. Все семена хранятся в сухом помещении, но полностью к севу не подготовлены. Вика и горох не отсортированы, пшеница хотя и отсортирована, но на всхожесть не проверена. Агроном МТС т. Сорокин все только обещает отправить семена в контрольно-семейную лабораторию. Для посева не хватает 26 тонн овса. На 17 гектаров нет огородных семян. Задержка в сортировании семян вызвана тем, что на сортировке работают лишь четыре колхозницы в одну смену. Между тем можно было бы организовать и вечернюю работу, выделив на нее не меньше 10 человек. Кладовщик Шикин, вместо того, чтобы наладить бесперебойную работу, беспомощно разводит руками: - Людей не хватает, послать на сортировку некого. Это, конечно, неверно. Люди есть, но они не используются на работе. Затягивается и ремонт сельскохозяйственного инвентаря. Не отремонтировано 6 плугов, 10 железных и 8 деревянных борон. Причина - кузнец А.И. Шашков три дня не работал, справляя «свадьбу». И вообще Шашков не отличается дисциплинированностью. Часто бывает нетрезвый и не выходит на работу. В колхозе не приступали к организации звеньев и составлению производственных планов, не прорабатывали и производственные нормы. Агроучеба не организована. Несмотря на неоднократно поданные заявления колхозников в райзо с просьбой организовать агроучебу, работники райзо и агроном тов. Сорокин пока отделываются молчанием. Плохо обстоит с завозом минеральных удобрений и вывозом навоза. Сейчас на поля вывезено только лишь 200 возов навоза. Сбор местных и завоз минеральных удобрений пока не начинался. Плохую работу по подготовке к весеннему севу члены правления объясняют рядом «объективных причин», но бригада другого мнения. В колхозе сильно расшатана трудовая дисциплина. Из 150 трудоспособных колхозников на колхозных работах занято всего 30. Особенно грубо нарушает трудовую дисциплину колхозник А.А. Акимов. Он выходит на работу неаккуратно, нередки случаи, что этот «колхозник» по месяцу прогуливает. В.С. Пузанов тоже не считает нужным выполнять наряды бригадира. Однако правление колхоза мер не принимает. В колхозе — надо прямо сказать — подготовка к севу пущена на самотек. Не случайно поэтому в колхозе не окончен обмолот яровых культур с площади 50 гектаров. В прошлом, позапрошлом годах также отмечались в Красносельском колхозе подобные недостатки. Красносельцы как будто сжились с плохой работой. Не реагируют по- настоящему на безобразия в колхозе сельский совет, парторганизация и райзо. А пора бы артели работать лучше,— для этого ость все возможности. Бригада сделала правлению колхоза ряд предложений: организовать звенья, составить производственные планы работ, проработать и довести до колхозников нормы выработки не позднее 10 февраля. Организовать агроучебу, отправить семена на анализ, закончить немедленно сортировку семян и к 15 февраля — ремонт сельскохозяйственного инвентаря. Правление согласилось с выводами бригады и приняло все ее предложения. Бригада рейда: С. Никаноров. Заведующий МТФ И.С. Исаев. Счетовод колхоза Е.Н. Шмырева. Депутаты сельсовета: А.А. Савельев, И.С. Бажанов» («Призыв», 2 февраля 1941).
Во время ВОВ многие взрослые мужчины, как опытные рабочие имели бронь и работали на заводах. На фронт ушли молодые мальчишки, едва окончившие школу. Почти все они погибли. Видимо и поэтому женщины имели возможность оставаться дома, заниматься хозяйством, огородом, присматривать за детьми. Другое дело, что детьми особенно и не занимались. Детское сообщество было предоставлено само себе. Гуляли, играли, бегали по всем окрестностям, купались в Рпени большими стайками дети разного возраста. Нравы долгое время сохранялись вполне патриархальные. Все знали всех, дома не запирались, а если и запирались, то лишь условно, на замок без ключа, а если ключ и был, то клали его под коврик у порога, о чём известно было всем. Колхоз выращивал зерно, было много огородов. Особенно удавались лук, морковь в долине реки Рпень, в так называемой «Цепихе» (в 1970-е годы здесь были построены цеха ПЭТФ-плёнки Химического завода). В парниках получали урожай помидоров. Перед войной погибли яблоневые сады. Вишни, если и пострадали, быстро поднялись вновь: выросли от корней. А яблоневый сад был заложен колхозом в год начала войны (землю вместе с выросшим садом позднее отдали под коллективные сады работникам Химического завода, позднее и их ликвидировали, застроив территорию бывших колхозных садов многоэтажками). Во время войны колхоз садами не занимался. Дичали вишнёвые сады, а в подросшем яблоневом паслись дети, которые обрывали яблоки, едва они появятся. Однако индивидуальные сады сохранились, и Красное село продолжало славиться своими вишнями и малиной. Во время Великой Отечественной войны и в первые годы после неё в колхозе очень широко праздновалось окончание уборочных работ осенью. Был праздник урожая. Ещё шире отмечался 30 июня престольный праздник - Леонтьев день. В каждом доме с утра были родственники из других селений. Дневные застолья заканчивались вечером общим гуляньем в той части центральной улицы села, нынешней Красносельской, которая тогда называлась Подгорой. Большие компании шли с песнями вдоль улицы вниз и обратно. Песни слышались из окон, пляски возникали возле домов. К ним присоединялись проходящие мимо компании. Рядом со взрослыми крутились и дети. Затевались игры. Во время праздника были, вероятно, и драки между подвыпившими парнями, но серьёзных происшествий не было. Для детей устраивались праздники в Троицын день. Это была «Берёзка» - так в период атеизма называли этот праздник. В каждом прогоне, а они находились через каждые 8-10 домов, с утра наряжали берёзку. Только на неё вешали не игрушки, как на ёлку, а привязывали ленточки и цветные тряпочки. Целый день водили возле берёзки хороводы, играли. В одном из домов для детей готовили угощение. Обычно это была большая яичница, которую дружно съедали. Вечером шли под гору на Рпень, несли свою берёзку топить. Бросали берёзку в воду, смотрели, как она выплывает на середину реки, как её догоняют другие берёзки. Взглядами провожали до того места, где река делала крутой поворот, и берёзки исчезали из виду.
На полях Красносельского колхоза с 1940 года стоят без призора две сложных молотилки Владимирской МТС. Зимой они были засыпаны снегом, сейчас их поливают дожди.
«Колхозники Красносельского сельсовета дружно взялись помогать восстановлению хозяйств в колхозах, освобожденных Красной Армией от ярма немецкой оккупации. В дер. Боголюбка собрано 4.000 руб., в Сущеве колхоз «Согласие» дал 3.000 руб., «Красное Сущево» — 2.500 руб. Кроме того, созданные при этих колхозах специальные комиссии собирают для сталинградцев разные вещи: одежду, обувь, белье, предметы домашнего обихода. Т. Ярова» («Призыв», 16 марта 1943). В 1939 — 1940 годах в Красном селе рядом с церковью находился сельский, клуб (на его месте теперь находится магазин), которым руководила Анна Васильевна Бочёнкова. А драмкружок возглавлял Виктор Иванович Баженов. Молодые люди со всего села вечерами стекались в клубные кружки, учились петь, танцевать, актёрскому мастерству. Ставили в драмкружке различные пьесы, не пугались даже таких серьёзных произведений, как «Дубровский» А.С. Пушкина. Костюмы для актёров брали напрокат во Владимирском драматическом театре, а декорации готовили силами работников и посетителей клуба. Все клубные спектакли проходили с таким успехом, что приходилось давать даже по два представления в неделю. Шура играла разные роли: и дворянских дочерей, и цыганок, и, конечно, комсомолок. Играли азартно, искренне, вдохновенно. Много молодых людей из сельского клуба мечтали стать настоящими актёрами, певцами, танцовщиками. И вероятно, свою мечту осуществили бы, если бы не война… «Бывший председатель Красносельского сельсовета Н.И. Сметанин, зоотехник А.И. Смирнова, председатель Богословской 5 сельхозартели т. Названов и другие все еще числятся должниками за продукцию, взятую в колхозе «Красное Сущево». По распоряжению председателя колхоза т. Агапова Владимирскому хлебозаводу был отправлен в этом году мешок картофеля под предлогом расчетов за лузгу. Три раза гоняли лошадей за лузгой и все напрасно. До сих пор не получена ни лузга, ни картофель, ни деньги. Еще зимой на отчетном собрании колхозники решили на всех этих должников передать в народный суд. Но т. Агапов почему то этого решения не выполняет и прикрывает нарушителей устава сельхозартели. Не мешало бы этим поинтересоваться райотделу сельского хозяйства. С.К. Савельев» («ВК», 19 августа 1947).
20 мая 1950 года Совет Министров СССР принял постановление о передаче сел Доброе и Красное в черту города Владимира. Благодаря этому решению, город Владимир расширил свою территорию сразу на 60 гектаров. Уже в следующем месяце исполком горсовета утвердил проект детальной планировки и застройки кварталов на землях колхозов при бывших селах. Здесь должны были разместиться зеленая защитная зона, осваиваемая Химзаводом, и 240 участков индивидуального строительства. «У дверей Красносельского клуба стоит киномеханик и продает билеты. Детские билеты он разрывает пополам и получает за них двойную цену. Юные зрители возмущаются мошенничеством киномеханика. Но возразить нельзя — не пропустить в клуб. Начинается сеанс. Показав первую часть, механик начинает демонстрировать третью. В зале раздаются недовольна возгласы. Тогда после третьей кажут пропущенную вторую часть. К этому следует добавить, что в клубе холодно, он всю зиму не отапливается. А. ПРОПИСЦОВА, В. ТИТОВА, Ю. ШМЫРЕВА, Н. БАЖАНОВА ученицы Красносельской семилетней школы» («ВК», 1 февраля 1951). «В это раннее утро многолюдно было на улицах села Красное. Непрерывным потоком шли избиратели на избирательный участок № 51, чтобы отдать свои голоса за кандидата сталинского блока коммунистов и беспартийных тов. И.И. Чернова. B числе первых проголосовал 72-летний колхозник сельхозартели «Красная звезда» Филипп Александрович Стегаев. Опекая избирательный бюллетень с именем директора завода «Автоприбор» Ильи Ивановича Чернова, он сказал: - Голосуя за тов. Чернова, я голосую за мир во всем мире, светлое будущее нашей отчизны. Я выражаю сердечную благодарность товарищу Сталину за все то, что дал он советскому народу. Голосует Валя Мельникова — станочница-стахановка завода «Автоприбор». С чувством гордости говорит она о том, что коллектив завода досрочно выполнил пятилетку, перевыполнил план 1950 года. — С именем родного товарища Сталина связано все лучшее, все самое дорогое, что есть в вашей жизни, — взволнованно говорит она. К 12 часам дня на участке проголосовали почти все избиратели. А. ШВЕЦОВ, С. САВЕЛЬЕВ» («ВК», 22 февраля 1951). «Более 20 домов строятся колхозниками и рабочими, пpoживающими в селе Красном 15 семейств к празднику 34-й годовщины Октября уже переселились в новые благоустроенные дома. Новая улица носит название улицы Мира» («ВК», 7 ноября 1951).
9 мая 1957 года по решению исполкома горсовета № 933 были переименованы сразу несколько улиц бывших сел Доброе и Красное, присоединенных к Владимиру. Дело в том, что в этих селах встречались улицы с такими же названиями, как и во Владимире. Поэтому нужно было избежать путаницы. Так улица Свободы бывшего села Красное переименована в улицу Фурманова. Почему же это решение о переименованиях было принято в день праздника Победы? Просто 9 мая с 1948 до 1965 года не было выходного дня, и горисполком работал в обычном режиме.
***
Характерна история нескольких красносельских семей, рассказанная жительницей с. Красного, дочерью священника С.П. Богословского Марией Сергеевной в 1996 году, когда ей было 90 лет. Мария Сергеевна рассказала о самых известных и состоятельных семьях села. Одной из них была семья Костиных. В селе Красном постоянно жил Алексей Павлович Костин с женой Татьяной. Его братья - Михаил и Николай - жили уже в Москве, где были подрядчиками и имели собственные дома. На лето приезжали в свой дом, один из самых больших и удобных в селе.
Улица Красносельская, д. 103
Сейчас это дом № 103 по улице Красносельской, сохранивший основной объём по фасаду и лишившийся пристроек, имевшихся сзади. В этих пристройках было несколько светёлок и тёмных чуланов. Дом двухэтажный, обит тёсом, был окрашен светло-коричневой краской, следы которой сохраняются до сих пор. Фасадом он выходит на восток. Верхний этаж имел анфиладную планировку. В комнатах были изразцовые печи. В нижнем этаже находились кухни, спальни. Мария Сергеевна вспоминала, что там чаще всего играли дети. Семья Костиных была единственной, которая имела прислугу. Няней у детей была женщина, которая приезжала с ними на лето из Москвы, но потом вышла замуж за Михаила Исаева, местного крестьянина, и осела в Красном. Их дочь Вера Михайловна позднее была сначала пионервожатой, а потом учительницей в Красносельской школе, затем в школе № 13. В советское время никого из Костиных в Красном не было. Мария Сергеевна предполагала, что они умерли или уехали в Москву; никто из них, во всяком случае, в Красном, не пострадал от новой власти, которая дом реквизировала. Нижний этаж продали семье Сметаниных. Верхний разгородили: в одной части расположился сельский совет, другую отдали под квартиру учителям. Позднее, уже после Великой Отечественной войны, сельсовет переехал в другое здание. Помещение отдали тоже под квартиру учительской семье. Ещё позднее там располагалась детская амбулатория, какие-то другие учреждения. Не менее богатой и известной была семья Наумовых. Их большой дом и сейчас стоит около кладбища. Одноэтажный, он был обит тёсом, выкрашен в голубой цвет. Самой интересной деталью дома была застеклённая веранда, что тогда было необычно для деревни. Вокруг дома был большой сад. В начале XX века дом принадлежал Максиму Прокофьевичу Наумову, подрядчику, который тоже имел своё дело в Москве. Там у него были и собственные дома. Сын его, Гаврила Максимович, был фельдшером. Всё село долгое время помнило пышную свадьбу, которую он сыграл с дочерью боголюбовского иконописца, очень красивой девушкой. Сам Гаврила Максимович, по словам Марии Сергеевны, был простоват. После смерти первой жены вторым браком женился на женщине простой, которая была больше ему под стать. Это была Ольга Васильевна, добродушная, крупная женщина. Было у них две дочери: Надежда от первого брака и Галина, родная дочь Ольги Васильевны. В их доме в 1930 - 40 годы (до войны) собирались местные учителя, представители сельской интеллигенции, которых всегда доброжелательно встречали все три хозяйки (главы семьи тогда уже не было в живых). Интересной семьёй были Хватовы, дом которых находился рядом с домом Наумовых. Хозяин вёл образцовое хозяйство: имел хороший сад, огород, пчельник. Он выписывал журналы по вопросам сельского хозяйства. Его даже приглашали на сельскохозяйственные съезды в советское время. На одном из них он встречался с М.И. Калининым, о чём долго помнили в селе. Зажиточными в селе Красном были многие другие семьи: подрядчики Гладышевы, имевшие свои дома в Москве. Из семьи Гладышевых был известен Гладышев Владимир Петрович, театральный художник, Председатель правления Владимирской организации Союза художников РСФСР. Известными подрядчиками были Курицыны, Шавриковы (один из них был церковным старостой. Известно также из архивных источников, что Стефан Шавриков в середине XIX века был управляющим той частью имения в Красном, которое принадлежало М.Н. Галаховой), Мельниковы (часть из них тоже жила в Москве), Зубковы, Бочёнковы, Клыгины, Кисины. Последних хорошо знали все жители села: они владели валяльней, и у них всегда можно было заказать отличные валенки. Все эти семьи вышли из крестьянского сословия. Своими состояниями они были обязаны собственному труду, деловой смекалке, предприимчивости. Многие семьи состояли в родстве благодаря бракам своих детей. Известно также из рассказов Марии Сергеевны, что семьи Костиных, Наумовых, Гладышевых много жертвовали на церковь. Черкашина Любовь Петровна родилась 11 августа 1922 года в селе Красном (сейчас является частью города Владимира). Родители работали в колхозе. В 1942 году, весной, получила повестку: призвали в армию. Отправили нас в Чернышевские казармы в Москве, Все лето мы учились. Учили нас в основном метать гранаты (бутылки с зажигательной смесью). В конце лета распределили по батареям, в зенитную артиллерию. Наша зенитная батарея стояла под Москвой. Она входила в кольцо обороны Москвы. Такие зенитные батареи окружали столицу плотным кольцом, находились на расстоянии трех километров одна от другой. Ни один вражеский самолет не должен был прорваться к Москве. И всю войну я проработала на приборе управления зенитным огнем, так называемом ПУАЗО. Эти приборы располагались на автомобильных платформах, обслуживали каждый такой прибор несколько человек. Дежурство было постоянным. Закончила войну в звании ефрейтора. За службу наградили орденом Отечественной войны 1-й степени, медалью «За победу над Германией в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.», всеми юбилейными. Но не менее ценным тогда подарком, с которым проводили нас после победы домой, был отрез на платье! Источник: В.И. Титова. Хроники села Красного. Краеведческий альманах «Старая Столица», выпуск 2
Красносельское училище
Красносельское училище, Красносельской волости, в селе Красном, основано в 1881 г. … См. Красносельская школа
Церковь Михаила Архангела (Красносельская церковь)
