В июле 1918 г. Владимирский городской и уездный отделы народного образования ходатайствуют перед Центральным Комиссариатом по просвещению о преобразовании с наступающего учебного года местных духовных учебных заведений в светские школы. Согласно этому документу «В помещение местного духовного училища перевести 2-ю Владимирскую мужскую гимназию, сделав первые 4 класса ее двухкомплектными с тем, чтобы 2-й комплект этих классов мог обслуживать учеников бывшего духовного училища. Эту гимназию переименовать в 4-ю Владимирскую гимназию». Ни одному из педагогов Владимирского духовного училища не было предложено мест в новых школах среднего звена. Часть педагогов была оставлена без работы, другим были предложены должности учителей только в школах первой ступени, что не соответствовало их высокому профессиональному педагогическому уровню. И практически никто из педагогов духовного училища не пошел работать в новые советские школы, а предпочел искать другие гражданские профессии.
В 1918 году Владимирская женская и мужская гимназии были преобразованы в Единую Трудовую школу. Срок обучения был установлен в девять лет. Школа подразделялась на две ступени: первая со сроком обучения четыре года и вторая со сроком обучения пять лет. Было открыто шесть школ II ступени.
В октябре 1918 года в здании бывшего Духовного училища открылась 3-я советская школа II ступени. 1919 г. «В последних числах июля начались работы по перевозке архивов быв. духовных учебных заведений г. Владимира: Владимирского духовного училища, Полоцкого духовного училища (эвакуированного во Владимир) и епархиального женского училища. Архивы этих упраздненных в 1918 учебном году учебных заведений до сих пор хранились в зданиях 2-й и 3-й советской трудовой школы. В последнее время здания названных школ спешно эвакуируются под лазареты, вследствие чего явилась настоятельная надобность вывезти в экстренном порядке находящиеся там архивы… Архивы духовных учебных заведений: Владимирского духовного училища, Епархиального женского училища и эвакуированного во Владимир Полоцкого духовного училища. Все эти архивы пришлось спешно принять в виду очистки зданий 2-й и 3-й Советских трудовых школ под лазареты. Архивы сложены в здании храма бывшего Малороссийского полка» (Отчеты в Главархив Уполномоченного по Владимирской губернии Н.В. Малицкого о своей деятельности за июнь - август и октябрь 1919).
В новой школе учиться пришлось недолго: в 1919 г. помещение было отдано под лазарет. Школу № 3 II ступени перевели в здание бывшего Васильевского высшего начального училища.
«В 3 шк. II ст. в г. Владимире, после уездной конф. учащихся, организовалась ком. ячейка. Вошло 13 чел. В настоящее время во всех школах II ст. в г. Владимире существуют ячейки учащихся» («Красная молодежь», 28 апреля 1920).
После закрытия лазарета в здании разместилась Третья школа 1-й ступени. «В городе приступлено к ремонту 3-й школы 1 ступени (корпус быв. духовного училища)…» («Призыв», 12 окт. 1922). «На зданиях «Дома инвалидов им. Ленина» (около Нижегородской заставы) и 3-й школы I ступ. (бывш. духовное училище) все еще красуются главы с крестами» («Призыв», 19 декабря 1923). «Лаборатория и музей Авиахима, находящиеся раньше в здании штаба корпуса, переведены теперь в помещение Третьей школы 1-й ступени (за Лыбедью). Материальную поддержку музею будет оказывать губсовет Авиахима» («Призыв», 5 янв. 1927).
В 1921 г. Государственные свободные художественные мастерские находились в помещении бывшего Васильевского училища. Из письма, адресованного 29 сентября 1921 г. в Главное управление профессионального образования, мы узнаем, что Совет губернского подотдела художественного образования обращается в вышестоящую организацию Главпрофобр «с категорическим протестом против выселения художественных мастерских» и передачи здания под педагогический техникум. «С 1 октября 1921 года в городе Владимире (Троицкая улица, здание быв. Васильевского училища) открывается Педагогический Техникум с 4-х годичным курсом обучения. Педагогический Техникум имеет своей целью подготовку работников Просвещения, при чем первые три года дают законченное общее образование, 4-й год обучения – специальный, разделяется на 2 отделения: школьное и дошкольное. Принимаются лица обоего пола, не моложе 15 лет, по испытаниям. Для поступления на 1-й курс требуются знания в объеме 1-го и 2-го года обучения школы 2-й ступени. Заявления принимаются в Губпрофобре (секции педагогического образования); там же можно получить все справки» («Призыв», 24 сентября 1921).
Школа № 3 II ступени располагалась на Комсомольской улице (д. 1), в здании бывшего Васильевского высшего начального училища. «Тов. Шипелев — член комитета 3-й советской школы — личным трудом устроил для школы телефон, предоставил 4 стола, 2 классных доски и 1 изящную столовую лампу. Общее собрание родителей выразило тов. Шепелеву благодарность» («Призыв», 1 ноября 1923). «В школе второй ступени (б. Васильевск. у.), кончающие в нынешнем году «выпускные», по милой старинке, устроили «выпускной вечер». Было все в этом «финальном анкорде»: декламация, пение, игры, танцы. Все, как в «старые, гимназические времена». От старого, впрочем, устроители вечера добавили еще своеобразный кусочек, особенно любопытный: кусочек кафешантана, что им показалось, очевидно, особенно интересным. Пара выпускных протавцевала танго, настоящее «Аргентинское танго», блеснув «техникой», «страстью» и пр. Один из комсомольцев бывших на выпускном вечере, сообщающий нам об отмеченном факте, возмущается. И он прав, конечно. Танго в школе, которая носит название «Трудовой Советской» — безобразие, безобразие недопустимое, стыдное и бестактное» («Призыв», 29 мая 1924). «На днях Владимирская организация шахматистов получила извещение от Всероссийского шахматного союза, что согласно ходатайства разрешено организовать Владимирское отделение Всерос. Шахматного союза. Жалеющие вступить в члены могут обращаться в инициативную группу, избранную на организационном собрании, обстоящую из Ю.К. Климова, Р.И. Чернышева и Александровского. Членский взнос временно установлен в 50 коп., с учащихся — 25 коп. Адрес группы: III школа II ступени» («Призыв», 12 июня 1924). «Школьная выставка. По инициативе методической секции владимирского УОНО, в помещении 3-й школы 2-й ступени во Владимире (быв. реальное училище) организована общегородская выставка работы школ по новым программам ГУС-а. Цель организации данной выставки – на основе учета опыта школ 1 ступени гор. Владимира — дать общую картину работы за истекший учебный год и в то же время дать до известной степени образец для массовой школы подхода к работе по программам ГУС-и их проработке. Выставка не является в полном смысле слова отчетной. Отчетные выставки были своевременно организованы в каждой школе по окончании учебного сезона. Данная выставка мыслится секцией, как один из начальных камней в фундаменте будущего уездно-городского школьного музея, организация которого входит как одна из существенных задач в работу секции. На выставке установлены дежурства школьных работников, которыми и даются разъяснення. Выставки открыта два раза в неделю по средам с 3 ч. до 6 ч. и по воскресеньям с 12 до 4 часов. Выставка продолжится до 20-го августа» («Призыв», 1 августа 1925). «При 3-й школе второй ступени организуется химическая лаборатория. На средства губсовета Авиахима закуплены химические приборы для лаборатории. Учащиеся будут изучать применение химии в военном деле и сельском хозяйстве» («Призыв», 7 февраля 1926).
«При 3-й школе 2-й ст. (угол ул. Подбельского) организовалась ячейка Авиахима. Шефство над ячейкой принял губсовет Авиахима. Записалось около 80 человек. Не хватает учебных пособий в 3-й школе второй ступени, особенно в старших группах по русскому языку и естествознанию» («Призыв», 26 февраля 1926).
«1 июля губсовет Авиахима отправляет на свой химический завод (при станции Колокша) 6 учеников-практикантов из числа учащихся владимирской 3-й школы 2-й ступени» («Призыв», 26 июня 1926).
«В III школе второй ступени (на Троицкой ул.) закончен наружный и частично внутренний ремонт здания. Средства на ремонт были собраны родителями учащихся. В настоящее время горкоммунотдел рекомендует отопление школы на средства, отпущенные горсоветом. Для бесплатного снабжения учащихся, губоно дал школе около 500 экземпляров различных учебников» («Призыв», 19 августа 1926).
«3-я школа 2-й ступени имеет химический уклон. На оборудование химической лаборатории горсовет отпустил школе 1.000 руб. Для бесплатной раздачи ученикам школой приобретено 950 экземпляров учебников. В школе организовано 7 разных кружков. Наибольшая тяга учеников в кружки радио, изо и естественников. Ударным вопросом в школе также стоит борьба с хулиганскими выходками учеников. Организован специальный штат классных наставников (кураторов), на обязанности которых лежит поддержание связи с семьей учащегося» («Призыв», 10 октября 1926).
«Учащимися 3-й школы 2-й ступени организована ячейка Авиахима; занятия в этой ячейке идут регулярно (в клубные дни). Ячейка поддерживает тесную связь с обществом содействия обороне. Представитель этого общества проводит беседы с учащимися, ставит доклады и т. д. После того, как будут закончены занятия на 1-м курсе ячейки, ученики предполагают выехать в поле и под руководством военных химиков, встретить газовую атаку в масках» («Призыв», 4 ноября 1926).
«Для усиления учебных занятий, клубный день (по четвергам) в 3-й школе второй ступени сохранен до 3 ½ часов. В случае необходимости, клубный день будет увеличен до прежних размеров. Слишком мало помещение 3-й школы второй ступени. Заниматься приходится в две смены. Вторая смена мешает занятиям, ухудшает успеваемость учеников, не дает возможности ввести горячие завтраки и т. д. Учитывая все это, родительское собрание постановило просить горсовет отвести для школы другое, более просторное помещение, или дать разрешение на пристройку в школе. Дровами школа обеспечена, но все же без пальто заниматься нельзя. Объясняется это тем, что коммунальный отдел слишком плохо отремонтировал печи» («Призыв», 21 января 1927). «На последнем заседаний пленума секции народного образования горсовета были заслушаны доклады о работе 3-й и 4-й школы второй ступени. Докладчик от 3-й школы отметил, что работа школы за последнее время значительно улучшилась. Раньше не хватало учебников, ребята школу посещали не всегда исправно. Сейчас все это почти изжито. Библиотека школы с 44 томов увеличилась до 1707. Один из преподавателей посещает школьников на дому, изучает условия их жизни и т.д. Обучается в школе 366 человек. Не так давно был проведен медицинский осмотр учащихся. Результаты оказались далеко неудовлетворительными. Выяснилось, что у 30 школьников наблюдаются повышенная нервозность, 36 неблагополучны по туберкулезу, у 61 плохо зрение, у многих исправлен позвоночник и лишь 16 процентов всех учащихся найдены здоровыми вполне. В этом году школа производит частичный ремонт здания» («Призыв», 24 июня 1927). «На двухнедельных приемных испытаниях в 3-й школе 2-й ступени было 85 учащихся. В результате испытаний, в школу было принято 55 учеников — исключительно детей рабочих, крестьян и служащих. В этой году занятия школы начались в несколько лучших условиях. Благодаря материальной поддержке со стороны родителей учащихся, произведен частичный ремонт помещения школы и ремонт отопления. По-прежнему больным местом школы является двухсменность занятий. 2-я смена не дает возможности организовать горячие завтраки для детей. Уклон школы — химический. Большое внимание школы уделяется военной химии. В школьной ячейке Осо-авиахима состоит около 80 учащихся. За время каникул, химическая лаборатория школы была расширена. В ближайшее время она будет дооборудована» («Призыв», 2 сент. 1927). «Вторые смены, так вредно отражавшиеся на занятиях, были уничтожены во всех городских школах 2-й ступени, за исключением 3-й школы. На-днях и ей удалось избавиться от второй смены. В дальнейшем, первая, вторая и третья группы этой школы обеих смен будут заниматься в опытно-показательной школе. В 3-й школе остаются лишь старшие группы лет» («Призыв», 23 октября 1927). «В этом году ряд школ 2 ступени реорганизуется в техникумы. Вязниковская школа реорганизуется в педагогический техникум, суздальская – в сельхозяйственный, ставровская – в землеустроительный, гусевская – в силикатный, владимирская Третья школа II-й ступени – в строительный техникум» («Призыв», 21 мая 1930). В 1930 году для осуществления дела политехнизации школ, центральные органы предложили всем своим подведомственным учреждениям немедленно провести прикрепление всех школ к предприятиям. 3-я школа 2-й ступени прикреплена к фабрике «Правда» и слесарным мастерским мехтехникума. «Вчера часть преподавателей и учащихся 3-й школы II ступени выезжала в подшефный колхоз «Безбожник» (Вяткино). Учащиеся помогли колхозникам составить отчет, выпустить стенгазету и провести несколько бесед среди населения о вступлении в колхоз. Преподаватели помогли колхозникам наладить отчетность» («Призыв», 15 октября 1930). В августе 1930 г. Ю.И. Левитана перевели из школы № 2 в Третью школу II ступени, которая располагалась на Комсомольской улице (д. 1) в здании бывшего Васильевского высшего начального училища. «Третья школа 2-oй ступени, ученики которой практику получают на фабрике «Правда», решила завести связь с клубом фабрики, но из этого пока ничего не выходит. Заведующий клубом сначала ссылался на то, что им «некогда возиться со школой, они занимаются только производственными вопросами». Через несколько дней, зав. видимо, одумавшись, прислал записку в школу, в которой просил явиться представителей школы на заседание культсектора. Представители явились, а заседания не было. Заведующий заявил, что заседание культсектора переносится на другой день. — Я позвоню вам!— сказал он. Конечно, не позвонил. Потом зав. стал ссылаться на суд над фабкомовщиками «Правды». — Некогда! Некогда! Школа продолжает и сейчас завязывать с клубом, но все также безуспешно» («Призыв», 25 октября 1930). «3-я школа II ступени второй месяц обивает пороги хозяйственной части горсовета, добиваясь получить обещанные 4 шкапа. Школа же из-за отсутствия шкапов вынуждена учебники, учебные приборы оставлять на окнах, на полу и т. д. Не пора-ли кончить хозяйственной части горсовета кормить обещаниями школу?» («Призыв», 29 окт. 1930). «В связи с политехнизацией школ, 3-я школа II ступени прикреплена к мастерской механического техникума и фабрике „Правда". Кроме того, сами родители решили познакомить детей с паровозным делом. Но от этого прикрепления получаются очень плачевные результаты. Механический техникум старается отвильнуть от этой работы. Когда звонили по телефону, то техникум согласился предоставить школе руководителей и всячески помогать ученикам. Когда же дело дошло до практических мероприятий, то руководители механического техникума заявили: — Вот вам станки и работайте, мы заняты своим делом. Фабрика „Правда" взяла на практику 10 группу школы, после которой пройдет 9 и 8. Но так как школа должна быть ФЗС, то и политехнизировать надо было и первый концентр. Но фабрика ничего в этом отношении не предпринимает. Железная дорога на предложение родителей откликнулась и в старших группах уже начали было проводиться уроки, но вскоре они почему-то прекратились. Надо сильнее ударить по бюрократическому подходу к политехнизации проведя полностью в жизнь постановления XVI партсъезда» («Призыв», 2 ноября 1930). «На ликпункте 3-й школы II-й ступени обучается более 300 неграмотных и малограмотных, вместо 148. Таких успехов ликпункт добился благодаря того, что культармейцы объявили себя ударниками. Комсомольская ячейка школы с неграмотными и малограмотными проводит политчас» («Призыв», 12 ноября 1930). «Третья школа II ступ. дает пример многим. Бригада учащихся 3 школы II ступени, в количестве 16 человек, недавно выезжала в свой подшефный колхоз «Безбожник» и сельсовет для оказания помощи в подготовке к перевыборам. Бригада провела 5 собраний, на которых участниками ее были сделаны доклады о перевыборах. Кроме того, бригадиры написали повестки избирателям, выпустили третий номер стенгазеты и провели еще в 9 деревнях собрания о гужевой повинности» («Призыв», 1 дек. 1930). Школа имела два концентра. Первый - по современной нумерации - 5-7 классы, второй концентр - 8-9 классы. В 1931 г. преобразование 3-й школы II ступени в школу-семилетку.
«ФЗС № 3 имеет договор с фабрикой «Пионер». Проверка выполнения договора проведена. Со стороны школы договор выполнен на сто процентов, со стороны фабрики он выполняется слабо. В школе имеется мастерская по дереву, но обслужить она может только 8 чел. Сырья мало. Оборудование текстильного кабинета составляют два ткацких станка. Производственная практика учащихся двух седьмых групп на фабрике идет регулярно — по 2 часа в декаду. Производственная практика педагогов закончена осенью 31 г. Успеваемость по школе доходит до 97 проц. Еще ниже посещаемость. При школе имеется рабочая комната для подготовки уроков. Она открыта ежедневно. Организован для пионеров кабинет. Соцсоревнование и ударничество ведется между группами и бригадами. Слабым и отстающим помогают бригады сильных учащихся. Шестая группа «а» выделена ударной по дисциплине, успеваемости и обществ. работе. Бесплатными горячими завтраками охвачено 80 человек из 680 учащихся. Школьная газета выпускается один раз в месяц. Среди учащихся развернута большее общественная работа. Две седьмых группы полностью охвачены работой в ДШО. В новосельском сельсовете организована ячейка МОПР-а. Учащиеся участвовали в финэстафете, оказывают помощь подшефной колокшанской школе учебниками. Преподавателями ведется работа по ликбезу на фабрике «Пионер» и по рабоче-колхозному образованию на селе. Среди педагогов имеется 18 ударников» («Призыв», 11 апреля 1932). «В третьей школе первой ступени (зав. Солнцева) у преподавателя Давыдовой ученики не знают, кто находится во главе нашего правительства» («Призыв», 14 января 1934).
«Шеф плохо участвует в ремонте ФЗД № 3
Ремонт здания ФЗД № 3 подходит к концу. Побелка, покраска стен, дверей, окон окончена. Школьный инвентарь: парты, доски, столы отремонтированы и покрыты лаком. Заканчивается ремонт трех кабинетов. Неблагополучно с водопроводом: трубы лопнули, вода просачивается в топку и размывает ее. Шеф — фабрика «Пионер» плохо участвует в ремонте школы. Директор фабрики тов. Заболотнов на днях, несмотря на неоднократные просьбы школы, не отпустил даже килограмма гвоздей. Учебными пособиями учащиеся обеспечены. Учебники приобретены из расчета один из двух. Не хватает учебников по обществоведению, немецкому языку и истории. Топливом школа обеспечена на 3 месяца — завезено 120 кубометров, годовой запас — 320 кубометров. Школа имеет огород и продуктами для горячих завтраков она будет обеспечена. Плохо с посудой — недостает кастрюль, кружек, ложек. Зав. школой тов. Стукова квартирой не обеспечена. Она сейчас живет в квартире бывш. заведующего школой вместе с его семьей. Квартира имеет всего лишь 26 кв. метров. «Легкие кавалеристы»: Лебедева, Каменев ОТ РЕДАКЦИИ. Директор фабрики «Пионер» тов. Заболотнов на письмо пионеров, отдыхающих в лагерях, еще в июне через газету дал обещание оказать школе помощь. Не сдержал слово т. Заболотнов. Во втором письма пионеры указали тов. Заболотнову на это. Помещаемая корреспонденция «легких кавалеристов» тоже говорит о плохой помощи шефа — фабрики «Пионер» школе. Все заверения, обещания, таким образом, свелись к аллилуйщине» («Призыв», 26 июля 1934).
«В неполной средней школе № 3 только два умывальника. Ребятам придется из мастерской бегать в уборную для того, чтобы вымыть руки (если не будет приобретено еще нужное количество умывальников). Аптечка в школе есть, но не в полном состоянии. Бачки в школе в полной сохранности. Закуплены полотенца, мыло. Директор школы тов. Шломина обязуется на этих днях ликвидировать недостатки. Пионеры: Арбузов и Соловьев» («Призыв», 14 августа 1934).
«Все они и Вера Лезова и Фиса Чекалова и Быстрова Катя — все звено «Передовик» жили в лагерях и беспокоились о школе. — Как там дела? Они купались в прохладной Клязьме, носили бронзовые тела под лучами июльского солнца, набираясь бодрости и здоровья. Но их тревожила школа. Они были готовы к началу учебного года и хотели знать, как подготовилась школа. Из лагерей они написали письмо шефу школы — директору фабрики «Пионер». «Здравствуйте, тов. Заболотнов, — писали пионеры. - В лагерях мы культурно и весело проводим свой досуг, но мы не забываем о школе. Нам интересно знать, как наша школа готовится к новому учебному году и как, в частности, вы и партийный комитет участвуете в подготовке. Мы полны бодрости и здоровья, надо чтобы и школа была также хорошо готова. Первый день занятий. Третья средняя школа после летнего перерыва наполнилась детскими голосами. Все звено «Передовик» здесь. Ребята довольны своей школой. Поблескивают покрытые лаком классные доски, отремонтированы парты. В школе проведен большой ремонт: поправлено паровое отопление, водопровод, заменена электропроводка, покрашены панели и потолки. Школа хорошо подготовилась к встрече детей. — Ребята, цветы. Смотрите сколько цветов! И на самом деле, в школе много цветов. Цветы в физкультурном зале, в коридорах, цветы на лестницах. Бодро и весело встречают дети учебный год. 184 новичка впервые пришли в школу. В коридорах родители терпеливо ожидают, когда кончится первое занятие и их дети поделятся с ними впечатлениями о школе. Золотое детство село за парты» («Призыв», 2 сентября 1934).
«Пушкинский уголок в школе Хороший пушкинский уголок организовали учащиеся средней школы №3. Здесь сосредоточены не только различные вырезки из газет, журналов, цитаты из произведений Пушкина, фотографии и иллюстрации, но и широко представлены художественные произведения самих учащихся, иллюстрирующие пушкинские романы, повести, драмы и поэмы. Имеется транспарант: «Жизнь А.С. Пушкина и его важнейшие произведения». Десятки рисунков отражают жизненный путь поэта. На транспаранте, кроме того, расположены иллюстративные рисунки, выполненные тушью, акварелью и карандашом, к «Капитанской дочке», «Евгению Онегину», «Братьям-разбойникам» и другим произведениям Пушкина. Отдельные витрины детских рисунков посвящены темам: «Пушкин в музыке», «Евгений Онегин», «Капитанская дочка» и т. д. В пушкинском уголке школы № 3 представлены также работы школьников над портретами Пушкина, написанными маслом и акварелью» («Знамя», 6 февраля 1937).
«Кружок юных художников в школе В средней школе № 3 работает кружок юных художников из учащихся восьмого, девятого и десятого классов. 26 способнейших учеников и учениц занимаются каждый выходной день и успешно осваивают не только копирование, но и рисование с натуры. Многие из них посвятили свои работы Ленину и Пушкину. Сейчас юные художники и художницы работают над самыми различными темами: Сталинская Конституция, Красная Армия, колхозное строительство, искусство и проч. Ученик Марков рисует, например, портрет Чапаева, а Вилков — Ворошилова. Вилков, Марков, Вавилов, Климов и Пырялов заявили, что после окончания школы обязательно пойдут учиться в художественный техникум. Руководит кружком художник М.М. Сахаров. Сейчас под его руководством в школе оформляется «музей изобразительных искусств», в котором будет широко представлено детское творчество» («Знамя», 12 февраля 1937).
«Курсы по подготовке в педагогический институт При средней школе № 3 организуются краткосрочные курсы по подготовке в Ивановский педагогический институт без отрыва от производства. На, курсы принимаются лица окончившие десятилетку или педагогическое училище (быв. педтехникум). Курсы рассчитываются на 30 человек» («Знамя», 14 февраля 1937).
С началом советско-финской войны (1939—1940) школу занял госпиталь. «Нам пришлось учиться на квартире учительницы в ее небольшой комнатке на улице Ильинской Покатной» (И.А. Столетов. В военные годы).
В 1934 году Владимирский педагогический техникум из дома № 106 переехал в здание на Никитской, д. 1. В здании техникума разместилась Средняя школа № 3. До 1941 года Средняя школа № 3 помещалась в здании бывшей духовной семинарии на тогдашней улице III Интернационала, в левом его крыле. «В 1936 году я поступила в первый класс средней школы № 3. Школа тогда помещалась в здании бывшей до революции Владимирской духовной семинарии, что стоит на улице Большая Московская (тогда им. III Интернационала), в левом его крыле. Когда-то эта часть здания служила пансионом для приезжих из губернии на учебу в семинарию студентов. В последние годы XIX века там находились также квартиры преподавателей семинарии. Так, на первом этаже, в квартире с окнами на центральную улицу, справа от крыльца, в конце 90-х годов XIX века до 1902 года жил мой дедушка, тогда надзиратель семинарии Дмитрий Флегонтович Гиляревский с семьей: женой Надеждой Александровной и дочерью Марией - моей будущей мамой. Это было старинное, строгое по внутренней архитектуре и отделке специально выстроенное для учебного заведения здание. Здесь мы проучились пять лет до мая 1941 года». «Вечер в школе В третьей средней школе 26 марта состоялся вечер для учащихся школы, посвященный итогам третьей четверти учебного года. С содержательным докладом об этих итогах выступила директор школы тов. Фокина. Затем драматический кружок, под руководством тов. Мясоедовой, поставил пьесу А. Гайдара «Тимур и его команда». Она прошла с большим успехом. После были танцы. Вечер прошел интересно, весело. Ю. Усольский» («Призыв», 28 марта 1941). «Кружок юных моряков В кружке юных моряков при третьей средней школе две группы ребят, пятых и шестых классов, ведут занятия на сдачу норм на значок «Юный моряк». Занятиями первой группы руководят ученик Игорь Фролов, который сам успешно сдал нормы на значки «Юный осводовец», «Юный моряк» и «Водоспасатель». В его группе занимается 27 человек. Второй группой руководит ученик Евгений Кочетов, который также сам на отлично сдал нормы на значки «Юный моряк» и «Юный осводовец». В его группе — 12 человек. Предварительная проверка знаний обеих групп показала, что ребята с большим интересом изучают морское дело. Ю. Усольский» («Призыв», 26 апреля 1941). «При средней школе № 4 и начальной школе № 3 (ул. Луначарского) есть парк с прекрасными старыми деревьями и солидный земельный участок. Но школы забыли об них. В результате, парк и участок запущены и зарастают бурьяном. Хуже того, не имея помойки, начальная школа № 3 сливает нечистоты на территорию парка» («Призыв», 27 апреля 1941). «Кружок рукоделия В третьей средней школе работает организованный по инициативе родительницы тов. Чушкиной кружок рукоделия. В кружке с увлечением занимается 27 учащихся первых классов. Тов. Чушкина регулярно посещает занятия и охотно ими руководит. Она уделяет много времени и сил, чтобы обучить детей шитью, вышивке и вязанию. Ее работа не пропадает даром. Так, например, Валя Яжелева сшила и красиво вышила детский фартучек, Олег Чушкин связал себе тюбетейку, Галя Курбатова также красивым рисунком вышила гладью наволочку. Ю. Усольский» («Призыв», 11 мая 1941).
«Mы, ученики 4 класса «а», будем сдавать испытания первый раз. Поэтому готовились к ним серьезно. Начали повторять пройденный материал с конца третьей четверти. Весь материал, который нам надо было пройти в четвертом классе, повторили. В классе развернуто соревнование между звеньями, висит доска учета успеваемости. Она заставляет подтягиваться неуспевающих. Еще были организованы дополнительные занятия три раза в неделю. На одном звеньевом сборе мы решили помогать неуспевающим. Вова Осипов сказал, что он хочет помочь Вове Мочалову по арифметике. Лида Крылова по русскому языку помогала Лиде Самариной, а Николаев Шура—Зайцеву. В нашем классе из 42 учащихся успевает 39. А о том, как готовиться к испытаниям, с нами учительница Елизавета Александровна Красильщикова провела беседу. Мы к испытаниям подготовились хорошо. Их не боимся. Только все же немного волнуемся, так как нам хочется сдать испытания на хорошо и отлично. Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство! Л. Крылова, Г. Кувшинова, В. Осипов. Средняя школа № 3» («Призыв», 20 мая 1941). «Родительский комитет, ознакомившись с инструкцией и мероприятиями, намеченными школой по проведению испытаний, незамедлительно включился в оказание практической помощи школе. После совместного заседания педагогического совета с родительским комитетом, мы приступили к проведению бесед с учащимися на тему «Как лучше подготовиться к испытаниям», выявляя все недочеты, мешающие и нарушающие нормальные условия в подготовке. Одновременно состоялись выходы на дом к родителям учащихся, отстающих в учебе. Наглядным примером в оказании помощи могут служить следующие факты. Ученица Н. из 7 класса не успевала. Она нарушила свой распорядок времени, уделяла больше внимания улице и уклонялась от учебы. И стоило сходить члену родительского комитета к родителям и совместно побеседовать — положение изменилось. Ученица ликвидировала отставание. Ученик С. из 7 класса тоже не успевал. После беседы с ним он выправился и придет к испытаниям с полной успеваемостью. Одновременно члены родительского комитета сами занимаются с отстающими учениками по математике и русскому языку. Для учащихся 10 классов был организован кружок по усовершенствованию разговорной речи немецкого языка и, несмотря на короткий срок — результаты оказались положительные. Учащиеся охотно восприняли оказываемую помощь и остались довольны. Таких примеров много и все они характеризуют, как необходима родительская помощь в повышении успеваемости. Имеются случаи, когда некоторые родители не знают, что их дети плохо учатся. Приход к ним на дом представителей родительского комитета исправляет положение в лучшую сторону. В хозяйственной работе родители также принимают и примут участие на время испытаний — устанавливаются дежурства, улучшается обслуживание буфетом и оказывается практическая помощь во внешнем оформлении школы. В. Лезов, председатель родительского комитета 3-й средней школы» («Призыв», 20 мая 1941). «Перед испытаниями десятиклассница Нина Кобяко, ученица третьей средней школы, заболела и ее положили в больницу. Лежа на больничной койке, посматривая в окно, за которым искрился весенний солнечный день, Нина беспокоилась: — Я лежу, а ребята учатся, повторяют, готовятся к испытаниям. И она очень обрадовалась, когда ее выписали из больницы. Нужно было полежать дней пять дома, но на второй день Нина явилась в школу, заявив директору: — Я буду сдавать зачеты... И вот она перед экзаменационным столом. Она говорит уверенно, свободно о творчестве Брюсове. У нее культурный, красочный язык, богатый выбор слов. Чувствуется, что она выражает мнение не от «сих до сих», а свое и довольно полно. Она заговорила о стихотворении «Ассаргадон». - Помните его? Прочтите?— предлагает учительница Лидия Васильевна Беляева. Ученица декламирует с чувством. Ассистент-преподаватель учительского института тов. Соколов спрашивает ее, что же характерного для Брюсова в этом стихотворении. - Брюсов показывает себя, как большой знаток истории. В цельных и ярких образах Ассаргадона, Александра Македонского, Наполеона Брюсов противопоставляет ничтожность и расслабленность своего дореволюционного круга. Так же полно отвечает Нина и на другие вопросы — о творчестве Горького, приводит отзыв Ленина о гениальном и любимом писателе современности. И когда Беляева спрашивает ассистента: есть ли вопросы, т. Соколов качает головой и они ставят ученице отличную оценку. Нина села за парту. Она задумывается. — Без сомнения, — решает девушка. — я сдам испытания по всем предметам на отлично. В этом уверена. Получу аттестат, а потом... Она мечтает поступить в станкостроительный институт. Испытания продолжаются. Один за другим подходят учащиеся, берут билеты. Замечательны знания у Дмитрия Жоголева. Он лаконично рассказывает содержание «Фауста» — Гете, дает анализ произведению, образам Гретхен, Фауста. — Коротко, но полно. Пожалуй больше ничего не прибавишь,— замечает директор школы Ольга Васильевна Фокина» («Призыв», 24 мая 1941). «Испытания в третьей средней школе идут равномерно. Впервые сдают испытания четырехклассники. В четвертом классе преподавателя Е.А. Красильщиковой ребята писали диктант. Из полученных оценок 13 отличных, 17 хороших, 10 посредственных. Плохих нет. Преподаватель Красильщикова усердно поработала над грамотностью школьников. В 6 классе «е» у преподавателя Курбатовой по географии 10 человек получили отлично, 13 хорошо, 17 посредственно. Отмечены хорошее знание карт, большая требовательность учителя к школьнику. На устном ответе по русскому языку в 7 классе 6 отличных, 12 хороших, 11 посредственных отметок. Испытания вскрывают и серьезные недочеты. Язык большинства школьников, даже десятиклассников-отличников беден, не красочен. Речь слишком беспомощна. Десятиклассница К…, рассказывая об образе Гамлета, заявила: — Трагедия Гамлета появляется с того, что ему появляется призрак... Таких неряшливых, неграмотных и зачастую просто непонятных выражений много не только у К..., но и у других учащихся. В редких случаях преподаватель поправляет. Учащиеся зачастую оперируют готовыми фразами. Характеристики чересчур «книжны». В 10 классе учащиеся писали о Шолохове, вкладывая в сочинение такие мысли, какие они слышали в классе. Учащиеся не решаются высказать свои мысли, или они не привыкли мыслить самостоятельно. При этом в сочинениях допущены грубые ошибки. Ученица К., например, пишет: «Нагульнов— секретарь партийной ячейки». А посмотрите какая связь слов в предложении у десятиклассницы! Говоря о Давыдове, ученица пишет: «Это типичный представитель, связанный свою судьбу с большевитской партией». Поражали своим бескрасочным, бледным языком ответы учащихся по естествознанию в 6 классе «б», хотя знания по этому предмету у учащихся основательны и прочны. Все это говорит о том, что большая часть учащихся неудовлетворительно знает родной язык, не пытается обогащать его, мало читает художественных произведений. В этом вина и преподавателей, не проявлявших серьезных требований к развитию у учащихся хорошего, литературного языка, к культуре речи. Выявился другой недостаток. В 9 классе «б» на испытаниях по физике у преподавателя тов. Владычина ученики, как, например, Маргарита Шлеева, не умеют обращаться с приборами, не умеют разрешить практические вопросы» («Призыв», 24 мая 1941).
Здание средней школы № 3 (левое крыло бывшей семинарии) было занято пехотным училищем. Согласно директиве Генерального штаба РККА от 20.07.1941 г. было создано Владимирское пехотное училище на базе передислоцированных из г. Иванова во Владимире курсов усовершенствования начсостава запаса «Выстрел». Начальником курсов был назначен полковник Иосиф Иустинович Санковский.
По свидетельству очевидцев, летом 1941 года 3-я школа располагалась на ул. Луначарского.
23 июня 1941 года, на второй день Великой Отечественной войны, во Владимире началась организация госпиталей. Одним из первых был развернут эвакогоспиталь № 1890 (23.06.41 — 15.10.43), в здании бывшего Духовного училища (ул. Луначарского, д. 13, д. 13а), площадью 1200 кв. м. Его начальником стал Николай Константинович Воронин. «Война застала меня в Плесе, в доме отдыха. В тот же день мне пришла повестка из Собинского райвоенкомата. Ночью мы прибыли в горвоенкомат, там заночевали. Утром пришел Николай Константинович Воронин. Он отобрал людей и привез нас в третью школу. Школа была пустая. Оборудовали госпиталь мы сами. На двуколках ездили за матрасами, бельем. Первые два месяца раненые не поступали. Лишь 29 августа мы приступили к работе. Легко раненые оставались в госпитале, тяжело раненых после санитарной обработки отправляли в глубокий тыл. Я заведовала палатой № 15, которая находилась на втором этаже. Было трудно. Работали и по ночам. Сами стирали, убирали. Начальник госпиталя Н.К. Воронин любил порядок и чистоту, проверял все сам» (из воспоминаний А.Г. Шишаевой).
В.И. Герасимова, которая была делопроизводителем в госпитале, рассказывает: «В первые дни войны в здании средней школы № 3 был развернут эвакогоспиталь № 1890. Его начальником стал Николай Константинович Воронин <...>. В здании девятой школы (здание вплотную примыкало к зданию школы № 3) был санпропускник. Сюда поступали раненые. Здесь они проходили обработку: их мыли, меняли белье, отправляли — кого в перевязочную, кого в операционную. В госпитале была оборудована кухня, аптека, сапожная мастерская, прачечная. В классах — палаты. Но их не хватало, приходилось ставить койки и в коридорах. Очень много раненых было в 1941 году…»
«В 1940 году я окончила фельдшерско-акушерскую школу. Год работала в городской поликлинике, потом меня направили в эвакогоспиталь № 1890, где я была фельдшером. Раненых было очень много, и поэтому вместо коек делали нары или иногда клали на пол солому, накрывали простынями и клали на эти «кровати» раненых. Я многое не умела делать, приходилось учиться всему прямо на месте. В дальнейшем приходилось делать все операции: переливать кровь, накладывать гипс, делать уколы. Всему этому я научилась быстро. Сама сдавала кровь для раненых. Бомбежек не было, но тревоги объявляли часто. Приходилось уводить и уносить раненых в бомбоубежище. А иногда во время воздушной тревоги делали операции и не выходили из операционной. Работали и днем, и ночью. Ночью принимали раненых, обрабатывали их, а днем их отправляли в тыловые госпитали. Очень тяжело раненых оставляли в госпитале до выздоровления. Несмотря на тяжелую работу, мы устраивали концерты для раненых. Вокруг госпиталя было много клумб с цветами, и по приказанию начальника госпиталя Н.К. Воронина мы каждое утро поливали эти цветы. Помню один случай. В госпиталь поступил тяжело раненный боец по фамилии Баян. Он попал ко мне в палату. Каждый день он спрашивал, не пришло ли ему письмо? Но писем не было. Прожил Баян недолго, от тяжелого ранения умер. После его смерти пришло письмо из дома. Оказалось, что жена и пятеро детей были в эвакуации и поэтому долго не писали. Да и письмо шло долго. Как мне было тяжело, что умер этот человек, да еще запоздавшее письмо от жены и детей! Но что делать, шла война, и людей мы теряли постоянно. Раненых было много. Когда по утрам я шла на работу, они сидели на лестнице у входа. Для каждого хотелось найти доброе слово...» (из воспоминаний Н.П. Шубиной). Уже в июле 1941 года в нем работало 3 операционных и 8 перевязочных, а к концу года действовало 6 хирургических отделений, нейрохирургическое и челюстно-лицевое отделение. В госпитале была оборудована кухня, аптека, сапожная мастерская, прачечная. В классах - палаты. Но их не хватало, приходилось ставить койки и в коридорах. Очень много раненых было в 1941 году. Все сотрудники госпиталя были на военном положении, работали круглосуточно, помогали друг другу. Многое для раненых делали жители ближайших деревень. Они приносили парное молоко, домашнее печенье. Всего во Владимире было развернуто 18 госпиталей и сопутствующая им инфраструктура из эвакопунктов, станции переливания крови. Уже в 1941 году город Владимир принял не менее 250 тысяч раненых. Учитывая численность населения города, на каждого жителя пришлось 4 раненых красноармейца. Наряду с ранеными воинами город в мае 1942 г. принял 100 эвакуированных ленинградцев, которых разместили в бывшей школе № 3.
Средняя школа № 4 им. Н.К. Крупской была расформирована в 1941 году. Учителя и учащиеся были распределены по другим городским школам, но большинство оказалось в школе № 3.
«Было воскресенье, 22 июня 1941 года. Мне шел десятый год. Я перешла в третий класс школы № 3, которая находилась в одном здании с пехотным училищем» (воспоминания ЛЕНЫ ПАВЛОВНЫ ЧЕБОТНЯГИНОЙ). «Мне было 9 лет, когда началась война. Занятия в нашей школе № 3 долго не начинались. Помню, что я всегда с нетерпением ждала 1 сентября, поэтому часто ходила домой к своей учительнице Лидии Михайловне и спрашивала ее, когда же мы начнем учиться. «Скоро, скоро» - отвечала она. А в школе - мы видели это, потому что жили, недалеко от нее, - останавливались военные из тех воинских частей, которые то ли формировались во Владимире, то ли проходили через наш город».
Официальный адрес школы № 3 в 1941/42 учебном году: ул. им. Пушкина, 8а. Директором школы в первый военный учебный год ещё оставалась Ольга Васильевна Фокина. 24 августа 1941 года «около 200 учащихся, а также родители, учителя собрались в Третьей средней школе (помещение бывшей Пятой неполной средней школы на Студеной горе). Родители и учащиеся мыли полы, протирали стены, окна, убирали дрова и т.д. Учителя были заняты разборкой и приведением в порядок оборудования учебных кабинетов» («Призыв», 26 августа 1941). В своих воспоминаниях выпускница школы № 3 1945 года Анна Павловна Лёзова (Кондратьева) пишет, что она жила в районе современной площади им. Фрунзе, а в школу ей приходилось ходить пешком на Студёную гору учиться в третью смену, которая начиналась в 15.30 и заканчивалась поздно вечером. Об этом же пути в школу вспоминала и выпускница 1946 года Нина Георгиевна Пасько, жившая там же. Неоднократно поднимавшийся вопрос по организации подвоза детей в школу в годы войны так и не был решён. Эвакогоспиталь 3397 разместился на ул. Пушкина, в д. 6, 25 октября 1941 г. Учащихся школы №3 перевели в длинные деревянные бараки недалеко от школы. В бараках не было никаких удобств, бревенчатые стены внутри не были ни оштукатурены, ни оклеены обоями. Когда начались холода, встал вопрос с отоплением. По воспоминаниям Анны Павловны, для бараков, в которых они учились, эту проблему помог решить отец ученицы их класса Люды Осиповой, который работал секретарём городского комитета партии позднее он ушёл на фронт, по возвращении с войны работал в городской типографии). Учителя школы, в большинстве своём жившие в деревянных домах с печным отоплением, вынуждены были самостоятельно заготавливать дрова, добывая их в основном за Клязьмой. Не все учителя смогли пережить это тяжёлое время. В музее гимназии № 3 экспонируется маленький листочек отрывного календаря за 1942 год. На нём дата «11 февраля» обведена чернилами с надписью «траурный день», а ниже идёт запись: «Скончалась во Владимире моя любимая тётя Н.А. Мясоедова от воспаления лёгких крупозного в 5 ч. 30 м. утра». Нина Александровна Мясоедова, работавшая в школе № 3 с 1927 года, преподавала математику, была завучем и руководителем драматического кружка. Её имя до сих пор ещё хранят в памяти ученики довоенных лет. Живший с Ниной Александровной племянник Коля Трусилов, сын её трагически погибшей сестры Ольги, окончил 10 классов школы № 3 в 1942 году, был призван в армию и в марте 1943 года погиб в боях на Курской дуге. В мае 2010 года на Князь-Владимирском кладбище рядом с крестом на захоронении Нины Александровны Мясоедовой, на котором не было даже таблички с её именем, на средства учащихся гимназии был поставлен и освящён мраморный памятник. В начале 1941/42 учебного года в школе № 3 приступили к занятиям 1503 ученика. В течение года количество учеников менялось. По годовому отчёту школы в неё прибыло 858 новых учеников, а выбыло 384. Количество выбывших по причине переезда в другой город или перехода в другие школы было значительно ниже, чем бросивших школу по другим причинам. Так, из 389-ти учащихся 5-х классов в конце года в школе остался 251 пятиклассник, а выбыли из них по причине переезда или перехода в другую школу всего 56 человек. Таким образом, в первый военный год в школе № 3 перестали учиться почти 100 пятиклассников. По 7-м классам цифра выбывших без учёта переезда или перехода в другую школу составляла 183 ученика.
В 1941 году, накануне нового учебного года, ученикам младших классов объявили, что они будут, учиться в здании, бывшей мужской гимназии. Но когда детишки пришли туда 1 сентября на занятия, им еще в вестибюле сообщили, что их переводят учиться на Всполье. Там школьников разместили в одном из трехэтажных домов, на самом краю города. В школе было очень холодно, даже чернила замерзали. Сидели в пальто и шапках. «Наша школа, к примеру, расположилась в одном из недостроенных домов на Всполье. Стены и крыша были построены, а отопления еще не было. Сидели в классе в пальто и варежках» (воспоминания ВАЛЕНТИНЫ АЛЕКСАНДРОВНЫ ГАВРИЛОВОЙ). Из воспоминаний старожила Елены Павловны Керской: «На улице Горького, там, где сейчас перекрёсток с улицей Мира, стоял на правой стороне каменный фигурный столб, оставшийся от Юрьевской заставы, а дальше было поле. Только слева стояло несколько красных кирпичных домов на Всполье. В одном из них с сентября 1941 года находилась школа № 3, так как старое здание школы было занято под госпиталь. Дети ходили туда пешком, портфели при этом вешали на тесёмки через плечо, так как зимой руки зябли. Дети шли в эту школу из центра города, зимой по глубоким сугробам, весной по непролазной грязи». Десятиклассников школы № 3 осенью 1941 года разместили в свободных помещениях «лесной школы».
В октябре-ноябре 1941 года школы закрыли. «В октябре или в ноябре закрыли школы. Весь учебный год (1941-42) в третьем классе мы занимались по домам: кто из родителей разрешал у себя в квартире, в доме заниматься, там мы и учились. Впервые занимались на квартире у нашей учительницы Екатерины Георгиевны Троицкой. Она жила на улице Ильинской Покатой, второй дом от угла улиц Ильинской Покатой и Златовратского. Комнатка была маленькой для нас - 38 человек. Но, в основном, мы занимались у Вали Кулаковой, которая жила на тогдашней улице III Интернационала, 88. У них была большая комната, мама очень приветливая, простая женщина. Работала, по-моему, на Химическом заводе. Сейчас этот дом снесен, они получили квартиру на улице Луначарского. В школе нам ежедневно выдавали завтраки (кто и где выдавал - не помню). Это была маленькая булочка и три конфеты - разноцветные помадки. У нас в классе училась девочка Мира Рудакова, она жила на улице Ильинской Покатой. Мама ее работала на Грамзаводе, который сразу стал номерным; рабочий день там был ненормированным, а папа Миры был на фронте. Кроме Миры, в их семье были еще маленькие сестренка и братишка. Мы всем классом решили отдавать свои завтраки Мире. Занимались мы и в одноэтажном деревянном доме, что стоял на улице III Интернационала, там размещался и Дом пионеров. Сейчас на этом месте расположено здание областного Управления МВД» (воспоминания ЛЕНЫ ПАВЛОВНЫ ЧЕБОТНЯГИНОЙ). К началу 1942 года некоторые классы в школе № 3 еще занимались через день, учащиеся школы № 1 занимались в пяти разных местах, а учащиеся школы № 5 - на квартирах. Школы были плохо обеспечены топливом, в буфетах было неудовлетворительное питание, не хватало карандашей, тетрадей, перьев и т.д. «Наша третья школа занималась где-то далеко за полями и огородами на Всполье. Я перешла в железнодорожную школу, там еще не было госпиталя. Но вскоре и ее закрыли. Уроки стали проводить на квартирах учителей. К середине учебного года в двухкомнатной квартире Грибковых на Рабочей улице разместили в большой комнате класс. Хозяйка квартиры извещала о переменах большим колокольчиком. А по карте мира, которую повесили на стене, ползали тараканы. Интересное было занятие: смотреть, куда доползет таракан из Америки? А в 7 классе я снова перешла в школу № 3, которая разместилась в школе милиции около тюрьмы на ул. им. Фрунзе. Нам не разрешали подходить к окнам, так как напротив были окна тюрьмы» (из воспоминаний Е.П. Керской). «Из этого периода нашей учебы запомнилась зима 1941-1942 годов. Стояли сильные морозы, доходящие до - 40°. Правда, при температуре ниже - 25° мы не учились. Ходили в школу в валенках, стареньких, не раз подшитых, закутанные теплыми платками и шарфами. Ходили по снежной целине, навстречу северному ветру. В самой школе погреться не получалось, было очень холодно, даже чернила замерзали. Сидели в пальто и шапках. Учителя были новые. Из всех запомнилась преподавательница истории Софья Михайловна Коптиевская. Она мне очень нравилась. Рассказывая о ней дома, я говорила, что она «водит нас по закоулкам своего ума». Ближе к весне, или уже весной, нас снова перевели. На этот раз - в центр города. Нас поместили в большом кирпичном здании, стоящем во дворе книжного магазина. Здесь мы закончили шестой класс» (Воспоминания ИРИНЫ НИКОЛАЕВНЫ ПАВЛОВОЙ). В заготовке топлива принимали участие и дети, причем самого разного возраста, когда в школах возникали критические ситуации: дров совсем не было, чтобы натопить печки. «Я помню, - рассказывает М.Ю. Янович, - как нас, учеников начальных классов школы № 3, построили парами, и мы пошли длинной вереницей по Вокзальному спуску к вокзалу (может быть, там был дровяной склад?). Каждый из нас взял в руки по полену дров, и мы пошли в том же порядке назад, в школу. На обратном пути случилась драка: кто-то у кого-то отнял полено. Обиженному дали другое полено, и инцидент был исчерпан. На работу в колхозы и совхозы наряду с неработающим населением и служащими учреждений Школьники на полях совхоза «Коммунар» отправляются учащиеся техникумов (кроме выпускников), школьники 6-10 классов. Газета «Призыв» 11 июня 1942 г. писала: «300 учащихся 1-й и 2-й средних школ, 4-й и 5-й НСШ под руководством 30 педагогов работают в огородном хозяйстве совхоза "Коммунар” и “17 МЮД”. 15 июня выезжает еще одна группа учащихся и педагогов 2-й средней школы. Всего в совхозах будут работать 500 школьников». Уже с 21 июля до конца всех сельскохозяйственных работ учителей с учащимися 6-7 классов направили в совхоз «Коммунар» (по 80 человек из школ 1-й, 2-й, 3-й и по 40 человек из школ 4-й и 5-й). 25 августа 1942 г. было опубликовано объявление о начале учебного года: для учащихся 1-4 классов с 1 сентября, а для 5-10 классов с 1 октября. С начала 1942/43 учебного года практически всех мальчиков-старшеклассников призывали в армию. Так, уйдя на зимние каникулы в конце декабря 1942 года, все мальчики 10-го класса школы № 3 после каникул не сели за парты, а были отправлены на фронт. Интересно, что всем ушедшим тогда на фронт старшеклассникам в июне 1943 года были оформлены аттестаты об окончании средней школы, которые были вручены их родителям. 1942-1943 учебный год дети младших классов встретили, на новом месте - в «помещение бывших курсов НКВД (у тюрьмы)». «Следующий учебный год мы встретили вновь на новом месте. Оно находилось в здании владимирской тюрьмы, в его левом крыле. Тюрьма тоже продолжала существовать. Все эти годы менялся и состав нашего класса. Многие одноклассники уходили учиться в другие общеобразовательные школы; в ФЗО, в ФЗУ; в наш класс тоже приходили новые ученики. Из учителей помню начинавшую в тот год свою учительскую деятельность молодую энергичную учительницу математики Софью Николаевну Долгову. Забегая вперед, скажу, что она преподавала нам математику все последующие годы учебы до выпуска нас из десятого класса. Мы ее очень любили. Ее уроки проходили интересно, живо. Она умела удерживать наше внимание на протяжении всего урока, и мы не замечали, как шло время. В этом здании мы окончили 7-й класс» (Воспоминания ИРИНЫ НИКОЛАЕВНЫ ПАВЛОВОЙ). «1942-43 учебный год мы учились в административном здании нашей тюрьмы на улице Фрунзе. Ходили мы в 4-й класс по улице Варварке, мимо забора психбольницы. Там, где гуляли буйные больные, забор был очень высокий. Мы уже знали, где были щелки в заборе, подглядывали в них, было интересно. Затем шли мимо проходной, поднимались по ступеням крыльца, на какой этаж - не помню, но выше первого. В большую перемену компанией человек в 5-6 мы забрались на чердак. Сначала были ошарашены: в темноте мы разглядели человеческий скелет. Видимо, наши учебные пособия тоже переехали в это здание. Успокоившись, выглянули в чердачное окно - там заключенные гуляли по периметру двора друг за другом на небольшом расстоянии, держа руки за спиной. Конечно, опоздали на урок. Лазили мы еще раза два, а потом кто-то, видимо, рассказал старшим, и эту лавочку нам прикрыли: то ли дверь заперли, то ли еще что-то предприняли, но мы больше не смогли попасть на чердак. В этом году мы коллективно ходили в госпиталь с художественной самодеятельностью» (воспоминания ЛЕНЫ ПАВЛОВНЫ ЧЕБОТНЯГИНОЙ). Директором школы № 3 с 25 марта 1943 года была назначена Софья Александровна Лазарева, которая начала работать здесь ещё в 1941 году учителем русского языка и завучем.
«В ответ на приветствие вождя Мы, учащиеся и учителя средней школы № 3, собравшись на митинг, с большим вниманием прослушали приветственную телеграмму великого вождя на имя пионеров и школьников гор. Владимира, и обещаем: Приложим все усилия, чтобы успешно закончить учебный год. Будем помогать товарищам готовиться к испытаниям, посещать консультации. Не пропустим ни одного урока, ни одного учебного дня. Пошлем подарки к 1 Мая нашим славным бойцам на фронт и раненым в подшефный госпиталь. Директор школы С. Лазарева, секретарь парторганизации К. Чеснокова, секретарь комитета ВЛКСМ В. Кочетова, старшая пионервожатая Бродецкая, председатель учкома Р. Кобяко» («Призыв», 24 апреля 1943). В сентябре 1943 года из «Дома колхозника»2-ю Советскую больницу перевели в «помещение бывших курсов НКВД (у тюрьмы)», где до этого занимались учащиеся школы № 3.
В 1943 году по решению правительства в 72 городах страны, в том числе и во Владимире, вводится раздельное обучение в школах. Третья школа стала женской. Мальчики учились в школе № 14. «В третьей средней школе с большим подъемом прошел митинг, посвященный постановлению СНК СССР и ЦК ВКП(б) о повышении заработной платы учителям. Горячо тронула всех преподавателей сталинская забота об учительстве в тяжелые дни войны. В ответ на эту заботу, коллектив школы взял на себя обязательства: Вести широкую борьбу с отсевом и в будущем учебном году не допустить ни одного отсеявшегося ученика. Повысить качество уроков. Несмотря на то, что вопрос с помещением до сих пop еще окончательно не выяснен, учителя обязались принять все меры к тому, чтобы учебный год начать точно в срок — 1 сентября, и всесторонне к нему подготовиться…» («Призыв», 18 августа 1943). «В подготовке к новому учебному году большую помощь третьей средней школе оказала психбольница, предоставив рабочую силу. Много помог школе также один из родителей – директор завода тов. Вахромов, представивший транспорт для перевозки школьного имущества в другое помещение. Коллектив школы выражает им благодарность. По поручению коллектива Лазарева, Долгова, Елисеева» («Призыв», 1 сентября 1943). Эвакогоспиталь № 1890 освободил здание бывшего духовного училища 15 октября 1943 г. После начала 1943-44 учебного года, школу перевели за Лыбедь, в здание бывшего духовного училища (по мнению некоторых краеведов школа № 3 заняла здание на ул. им. Луначарского осенью 1944 г.).
